Текст книги "Н.А. Львов. Очерки жизни. Венок новоторжских усадеб"

Автор книги: Ирина Бочкарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Никольское

Сокрыта жизнь твоя в деревне

Течет теперь, о милый Львов!

(Г.Р. Державин)

Русская дворянская усадьба восходит к боярской вотчине и дворянским поместьям XVI—XVII вв. Жизнь классической русской усадьбы коротка – век. Она зарождается после 1762 г., когда Петр III опубликовал манифест “О вольности дворянства”, запретивший порку дворян, разрешивший им уходить в отставку, выезжать за границу, покидать столицу и жить в своих поместьях. Русская усадебная жизнь – результат и выражение этой свободы. С изданием в 1861 г. манифеста Александра II “Об освобождении крестьян” закончился “золотой век” русской усадьбы, происходит перерождение, упадок усадебного строительства, утрата усадебной культуры. Державин пророчествовал:

Разрушится сей дом, засохнет бор и сад,

Не вспомнится нигде и имя Званка.

Время наивысшего расцвета усадебного строительства – екатерининская эпоха – 1770—1790-е годы, когда Россия застраивается усадьбами. Классицизм, господствовавший в усадебной архитектуре, как бы представил стиль столицы в деревне. Дома строились по типу городских дворцов: обязателен портик с колоннами, бельведер с флагштоком, сад и парк с каскадами прудов.

Многие архитекторы в эти годы занимаются усадебным строительством. Архитектору Львову, с его гениальным вкусом, удалось создать эталонные, на редкость поэтичные усадебные ансамбли.

География его творений широка: пригороды Петербурга и Москвы, Владимирская, Тамбовская, Новгородская губернии, Украина и, конечно, он не забыл свою родину – Торжок и Новоторжский уезд, недаром себя он называл – новотор, а друзья называли его “новоторжец”. Именно здесь он создает настоящий венок эмоционально выразительных усадебных ансамблей: Арпачёво, Митино, Василёво, Знаменское-Раёк, Горницы, Прямухино, Грузины – это отнюдь не полный перечень новоторжских усадеб, в формировании облика которых участвовал Львов. Его цель как зодчего – всеохватывающая гармония архитектуры, природы и человека.

Родовое гнездо – Черенчицы он обустроил полностью по своему вкусу, здесь архитектор был совершенно свободен в выборе средств и приемов. Назвал усадьбу своим именем – Никольское.

Строительством своей усадьбы он занялся с начала 1780-х гг., с создания хозяйственного комплекса. Во всех утилитарных постройках Львова неизменно воплощается принцип архитектуры классицизма: целесообразность, прочность, красота. Архитектор обдуманно располагает хозяйственные комплексы усадьбы: постройки, связанные с обработкой и хранением зерна – ближе к полям; кузницы – в склоне Петровой горы, близ прудов; в низине, вблизи лугов – скотный двор.

Хозяйственные сооружения, благодаря необычной архитектурной форме – дровяной сарай с классическим портиком, с колоннами, создающими галереи вокруг здания, землебитный скотный двор с шестиколонным портиком, погреб в виде пирамиды; кузница из дикого камня-валуна в холме – включены в парадную зону усадьбы.

Четырехкамерная кузница в Никольском строится одной из первых (на камне высечена дата: 1783), она как будто вросла в склон Петровой горы. В ней размещались горн и наковальня, отапливаемая комната для кузнеца, подсобные помещения для хранения угля, навес для ковки лошадей. Романтический декор кузницы – ниши наподобие гротов, арки из разноцветного камня-валуна – особенно выразителен был при вспышках горна. Близ Петровой горы Львов построил миниатюрную усадьбу для своего друга, Петра Лукича Вельяминова. Двухэтажный дом и хозяйственные постройки были землебитными. С балкона гостевого дома открывался вид на парк и пруды.

Львов всегда стремился “оживотворить живыми водами” усадьбы: журчанием ручьев, шумом каскадов и фонтанов. В Никольском очень профессионально была разработана гидротехническая система, которая включала несколько искусственных прудов, плотины, дренажную сеть, деревянный подземный водопровод, несколько ключевых колодцев. Живописная трехчастная нижняя система прудов замыкала английский парк перед домом. Водная гладь здесь сочеталась с каскадами из валунов, гротами и арочными мостиками, была устроена купальня и сооружен “храмик”, на острове возведена беседка, а полуостров украшал павильон-ротонда. Дно прудов было выстлано лещадью, откосы облицованы камнем. Для очистки прудов архитектор соорудил подземный деревянный водовод, верхний конец которого, закрытый деревянной пробкой, находился у дна пруда. Во время чистки пробка вынималась, и вода спускалась в отводную канаву.[36]36
  Будылина М.В., Брайцева О.И., Харламова А.М. Архитектор Н.А. Львов. М., 1961. С. 69.


[Закрыть]

При въезде в усадьбу со стороны Торжка находился фонтан. Это оригинальное сооружение в виде грота, декорированного камнем-валуном и маской льва, из пасти которого вода падала в каменные чаши.[37]37
  Одна из каменных чаш фонтана сохранилась, находится в с. Никольском.


[Закрыть]

Господский дом Львов спроектировал компактным, кубическим. Сохранилась гравюра с собственноручной надписью автора: “Дом в деревне Черенчицы, 15 верст от Торжка. Прожектировал, чертил, иллюминовал, строил, гравировал и живет в нем Николай Львов”. Дом, в два с половиной этажа, с бельведером, поставлен в центре усадьбы, на пригорке. Нижний этаж отделан рустовкой, а верхние украшены четырехколонным ионическим портиком. Позднее к центральному дому решили пристроить флигели, но, по-видимому, возвели лишь западный, а восточный если и построили, то был он деревянным и просуществовал очень недолго.

Центральный зал занимал высоту двух этажей и был очень хорошо освещен: кроме окон, имел оригинальное верхнее освещение – через остекленный проем пола в зале бельэтажа.

Свой дом Николай Александрович оснастил новшествами и удобствами: из колодца, находившегося внутри здания, водоподъемная машина подавала воду в бельэтаж, отапливался дом по “воздушной” системе, которую Львов сконструировал и описал в книге “Пиростатика воздушных печей”.[38]38
  Львов Н.А. Русская пиростатика, или Употребление испытанных уже воздушных печей и каминов... СПб., Ч. 1. 1795.; Ч. 2. 1799. В наружной стене дома сохранились воздухозаборники и иоздухопроводящие внутристенные каналы.


[Закрыть] Камины также были особого устройства – своего рода кондиционеры: через отдушины в наружной стене дома поступал свежий воздух, проходя через змеевик камина, он нагревался, затем по каналу поступал в своеобразные вазы, наполненные розовой водой, что стояли рядом с камином. Через решетки ваз свежий, теплый, ароматизированный воздух наполнял комнаты. Камины украшали чугунные плакетки художественного литья. Сохранилась одна из них: рельефное изображение ученого в средневековой мантии. В его руках раскрытая книга с немецким текстом. Приведем свободный перевод этого текста:

Лишь знатоки могут сказать,

Какую цену представляет для них эта работа.

От богатства именитых людей

Зависит жизнь и деяние художников.

Когда те заботятся об искусстве,

Тогда оживляется пыл художников.

Архитектор создал собственную конструкцию “духовых” печей для отопления смежных помещений. Задолго до появления водяного отопления Львов изобрел “паровую кухню” – пар варил кушанья, мыл посуду, вращал вертела. Дом был удобным и уютным. Исследователи отмечают высокое качество столярных работ в доме: паркет, лестницы с точеными поручнями и балясинами, двери. В отделке интерьера продумано все до мелочей. Мария Алексеевна была великой искусницей, смастерила необыкновенные обои, расшитые разноцветной шерстью по соломе.

А.Н. Греч в 1920-е гг. в львовском доме нашел еще целыми “прелестные росписи, арабески, гирлянды роз и цветов на плафонах и по стенам”.[39]39
  Греч А.Н. Венок усадьбам // Памятники Отечества. № 32. 1994. С. 78.


[Закрыть]

До наших дней дошла лишь небольшая часть центрального дома с западным флигелем. Кажется чудом, что сквозь слои побелок можно увидеть фрагменты живописи плафонов; на полу, в местах, где облезла масляная краска – геометрический узор трехцветного паркета; осколки беломраморных пoдoкoнникoв.[40]40
  После революции долгие годы в доме была школа. В настоящее время дом превращается в руины.


[Закрыть]

От флигеля вымощенная белым камнем дорожка вела к погребу. Столь необходимые в любой усадьбе погреба у Львова, кроме своего функционального назначения, стали объектами садово-паркового искусства. Необычайные архитектурные формы и смелое инженерное решение отличают этот погреб, представляющий правильную четырехгранную пирамиду, облицованную белокаменными плитами.[41]41
  Высота пирамиды – 7,35 м, основание грани – 8,96 м. Облицовочные плиты толщиной около 8 см соединены между собой в шпунт. Внутреннее пространство пирамиды представляет собой систему трех купольных сводов, расположенных в три яруса, с общей центральной осью. Калугина И. В. Погреб-пирамида в усадьбе Никольское-Черенчицы. История и реставрация // Гений вкуса. Сб. 3. Тверь, 2003. С. 14—15.


[Закрыть] Погреб в Никольском трехъярусный.

Верхний ярус – световентиляционная камера, второй – наземный – своего рода павильон. Здесь хорошо было укрыться от летнего солнца, отведать фруктов, прохладительных напитков. Нижний ярус пирамиды —ледник, в него ведет отдельный арочный подземный вход.[42]42
  Ледник – круглый в плане, перекрыт купольным сводом с отверстием в центре. Резервуар для хранения льда, сложенный из камня-известняка, имеет глубину 2,13 м, диаметр 3,55 м. Вокруг резервуара устроена обходная дорожка. Калугина И.В. Погреб-пирамида в усадьбе Никольское-Черенчицы. История и реставрация // Гений вкуса. Тверь, Сб. 3. Тверь. 2003. С. 18.


[Закрыть] В леднике “использовались природные грунтовые воды, промерзавшие в зимний период в подземном резервуаре-накопителе до дна благодаря продуманной системе вентиляции”.[43]43
  Татаринов А. В. Идеи утопизма в львовско-державинском кружке // Державинские чтения. СПб., 2007. С. 44.


[Закрыть] Вход в погреб украшен аркой из необработанного камня-известняка, что контрастировало с гладкой поверхностью стен пирамиды. На замковом камне была нарисована львиная маска. По обе стороны входа расположены полукруглые ниши. Стена лоджии с входной дверью была оштукатурена и расписана фресками, что создавало переход к интерьеру. Сохранились фрагменты росписи интерьера, выполненные в технике гризайль. Свод украшает розетка и орнамент в бордово-серебристых тонах, по верхней части стен проходит гирлянда из цветов и лент, внизу стены, по периметру, изображена балюстрада.

Вокруг погреба разбили “собственный” садик, который стал частью усадебного парка. Николай Александрович был теоретиком и практиком садово-паркового искусства.[44]44
  Львов Н.А. Каким образом должно было бы расположить сад князя Безбородки в Москве // Гримм Г.Г. Проект парка Безбородко в Москве. М., 1954.


[Закрыть] Классический “симметричный” сад он проектировал в зоне парадного двора, в первой зоне дома-дворца, большую же часть должен занимать натуральный – пейзажный, английский сад. По его мнению, регулярные классические сады с их симметрией и стрижеными деревьями сокращают пространство и останавливают время.

В панораме, открывающейся с площадки дома, архитектор тщательно обдумал размещение усадебных построек, расширяя перспективу их обзора, вырубил кустарник и лес, устроил английский парк. Современник Львова француз Делиль в поэме “Сады” (перевод А. Воейкова) пишет, как создавались такие парки:[45]45
  Цит. по: Лихачев Д.С. Поэзия садов. СПб., 1991. С. 209.


[Закрыть]

Велит – падут древа – открылся новый вид;

Ручей неровно тек – он бег его исправил,

Прочистил озеро и бить ключи заставил.

Велит дорожкам он резвиться и бежать,

Сходиться, путаться, искать, соединять

Далеко по саду разбросанные части...

И прежде чуждые – составили едину.

Великолепную, всецелую картину.

Пейзажный сад романтизма, сторонником которого был Львов, стремится к синтезу, к объединению архитектуры, живописи, поэзии, философии, музыки. В таком саду вместо античных статуй появились храмы: Дружбы – для встреч, Любви – для свиданий, Меланхолии – для уединения, размышлений, поэзии. Усадьба не мыслилась без фруктового сада и оранжереи. В Никольском, в оранжерее, зрели ананасы, виноград, персики, абрикосы, вишни, фиги.

Разведение экзотических растений не противоречило принципам живописности пейзажного парка, напротив, во время утренних прогулок приятно было заглянуть в оранжерею, полюбоваться распустившимся за ночь цветком. С весны до поздней осени Мария Алексеевна с детьми проживала в усадьбе. Николай Александрович при малейшей возможности, чтобы “не пить столичную отраву”, спешил в свою “новоторжскую столицу”, как шутя называл он Никольское.

Зачем? Да мне зачем метаться?

Мне – шаркать, гнуться и ломаться!

Я истинно, мой друг, уверен,

Что ежели на нас Фортуны фаворит

(В котором сердце бы не вовсе зачерствело)

В Никольском поглядит,

Как, песенкой свое дневное кончив дело,

Сберемся отдохнуть мы в летний вечерок

Под липку на лужок,

Домашним бытом окруженны,

Здоровой кучкою детей,

Веселой шайкою нас любящих людей,

Он скажет: “Как они блаженны...”

Друзья, “веселая шайка”, приезжали в Никольское отдохнуть, участвовали в домашних концертах, вместе с детьми и дворовыми артистами. Сын Львова Александр имел “замечательный голосок”, для него и для двух дочек Николай Александрович написал “драмку” и просил Яхонтова сочинить музыку – “Пастушью шутку”. У Львовых был оркестр из 48 музыкантов; играли чаще на народных инструментах: гремушках, дудках, жалейках, свирелях, рожках.

В Никольском Боровиковский пишет один из самых лиричных портретов Марии Алексеевны. Ее мечтательный взгляд и простота одеяний гармонируют с фоном сельского пейзажа и желтеющей нивой. Эта небольшая картина пронизана необыкновенным спокойствием теплого летнего дня.

В середине 1790-х годов Боровиковским написаны два портрета, в настоящее время находящиеся в Третьяковской галерее: “Лизынька и Дашенька” и “Портрет торжковской крестьянки Христиньи”. Первый – небольшой овальный портрет двух девушек, горничных Львовых, которые замечательно плясали и пели.[46]46
  Алексеева ТВ. Владимир Лукич Боровиковский и русская культура на рубеже XVIII – XIX вв. М., 1975. На обороте портрета гравировка: “Лизынька на 17 году, Дашенька на 16. Писал В. Боровиковский. 1794. СПб.”. До 1892 г. портрет был собственностью Львовых, приобретен вел. кн. Сергеем Александровичем; в 1908 г. передан в ГТГ.


[Закрыть] Несмотря на нарочито пасторальный характер изображения, через века художник донес ощущение молодости, света, чистоты. Портрет Христиньи, которая была кормилицей дочери Львовых Верочки, искусствоведы считают одной из лучших работ художника. Тонкая нежная живопись лица и костюма, где сливаются, мерцают голубовато-серые, изумрудно-зеленые, сиренево-розовые оттенки. И не ведал тогда художник судьбы портрета: Вера Николаевна портрет своей кормилицы хранила всю жизнь и подарила его в день именин, 22 июля 1869 г., дочери, художнице Марии, после смерти которой, в 1895 г., “Христинью” унаследовал внук Василий – так через век портрет оказался в руках другого русского художника – Василия Поленова.

На родину предков шестнадцатилетний художник приехал в 1860 году, может быть, с бабушкой Верой Николаевной, которой хотелось в последний раз поклониться праху родителей, побродить по парку. В усадьбе давно не было того блеска, что при родителях, племянник Леонид из Петербурга наезжал все реже. Не узнать было выросших лиственниц и лип. Парк зарос кустами бересклета, акации, шиповника.

Дом, который так мечтали достроить родители, ветшал, он так и остался недостроенным, как птица с одним крылом, стоял на пригорке, как бы пытаясь взлететь...

От дома дубовая аллея вела к храму-усыпальнице. Дубы, посаженные папенькой, поднялись и окрепли. Вспомнилось, как у Пушкина:

Стоит широко дуб над важными гробами,

Колеблясь и шумя.

Василий сделал рисунки дома и усыпальницы.

Храм-мавзолей архитектор поставил на искусственном холме. Рядом находится церковный пруд, вынутая при рытье его земля и послужила материалом для холма. Храм – ротонда римско-дорического ордера. С древнейших времен ротондальная форма храма считалась “совершеннейшей” – самая простая, прочная и вместительная. Шестнадцать колонн образуют галерею, поставленную на цокольный этаж, который сложен из крупных темных блоков колотого валуна.

Храм венчает купол с проемом, закрытым толстым граненым стеклом сиреневатого оттенка. Над ним на кольце крепятся три стержня, на которых установлен позолоченный шар с крестом, поэтому в храм попадает не дневной прямой солнечный свет, а рассеянный вечерний.

“Я всегда думал выстроить храм Солнцу, – писал Николай Александрович, —... чтоб в лучшую часть лета солнце садилось или сходило в дом свой покоиться...”.[47]47
  Эту надпись и рисунок “Храм солнцу” Н.А. Львов сделал на полях книги по садово-парковому искусству Гиршфельда. Цит. по: Глумов А.Н. Н.А. Львов. М., 1980. С. 118.


[Закрыть]

Оригинальна отделка интерьера. Живопись усиливает впечатление открытого свода: на желтом куполе – сетка кессонов, наполненная синим цветом, в ней белые розетки.

Львовский мавзолей представляет трехуровневое сооружение: в цокольном этаже находится теплый храм Св. Николая, под ним – усыпальница, над ним – летний храм Воскресения. Использование контрастных по цвету и фактуре материалов – гладкая светлая штукатурка стен с торжественной колоннадой и многоцветный дикий камень цоколя – передаёт диалектику жизни и смерти, воплощает торжество вечного возрождения. Благодаря гармоничному соотношению частей, благородству форм храм Воскресения в Никольском – одна из самых прекрасных ротонд русской архитектуры. Есть что-то неразгаданное в обаянии этого здания, какая-то глубокая тайна вдохновения.

К бессмертной гениев утехе

Храм вкуса заложил на веке

По северу Никольский Львов.

– писал Федор Львов.

К сожалению, Николай Александрович не успел завершить отделку храма.[48]48
  Храм строился с 1789 до сер. 1790-х гг. См.: Грачева Е.А. Храм-усыпальница в селе Никольское-Черенчицы // Гений вкуса. Сб. 1. Тверь, 2001. С. 24—30.


[Закрыть] Не успел он уделить больше времени жене и детям, а их у него было пятеро,[49]49
  Леонид (1784—1847), Александр (1786—1849), Елизавета (1788—1864), Вера (1792—1873), Прасковья (1793—1839). О судьбе потомков Н.А. Львова см.: Львова А.П., Бочкарева И.А. Род Львовых. Торжок, 2003.


[Закрыть] потому что вечно был в разъездах по службе: научные изыскания, заказы на строительство, издательская деятельность, школа землебитного строительства, которую он открыл в Никольском.

Рассудку вопреки и вечности в обиду,

А умницам на смех.

Построил, да его забвен не будет грех,

Из пыли пирамиду.

Львов остался верен себе – самоирония, лукавая насмешка над вечностью: пирамида – символ прочности, незыблемости – и пыль... А в письме к Державину – о том же, с другой интонацией: “...с утра до вечера учу мужиков из пыли строить палаты; а пыль и солнце – весьма дурные окулисты”.[50]50
  Н.А. Львов – Г.Р. Державину. 24 мая 1799 г. Никольское. Цит. по: Львов Н.А. Избранные сочинения. Составитель К.Ю. Лаппо-Данилевский. Кёльн – СПб., 1994. С. 354.


[Закрыть] У Николая Александровича болели глаза. Порой он не мог ни читать, ни писать, а столько новых идей и планов. Успеть бы...

“С любимыми прощусь...”

С любимыми прощусь,

И только что с одной

Женой не разлучусь.

(Н.А. Львов)

Рубеж веков оказался для Николая Александровича трагичным. В 1799 году, после смерти его покровителя А.А. Безбородко, почт-директор граф Ф.В. Растопчин отдал распоряжение о выселении Львова из ведомственной квартиры в Почтовом стане, им же построенном. Николай Александрович 21 июня 1799 г. пишет Растопчину; “...приказано дворнику моему немедленно очистить квартиру ... В августе месяце буду я в Петербурге и немедленно переберусь; иначе буду я в необходимости свои и вверенные мне чужие вещи выкинуть на улицу”.[51]51
  РГИА. Ф. 1289. Оп. 2. Ед. хр. 110. Л. 114. // Никитина А.Б. Архитектурное наследие Н.А. Львова. СПб., 2006. С. 153.


[Закрыть] В то время Львов вел строительство казарм и хозяйственного комплекса для учеников второго землебитного училища (первое училище было открыто в Никольском) на Тюфелевой даче – близ Симонова монастыря под Москвой. Там же он строил завод по производству картона и первым в мире применил в бумажной промышленности машину с паровым двигателем.

Несчастья преследовали Львова: в конце лета на барках привезли в Петербург добытый под Боровичами уголь, который нигде не приняли, сказав, что выписали из Англии. Близилась зима. Опасаясь, чтобы барки с углем не проломило льдом, он решил выгрузить уголь на своей даче. Случился пожар на пивоварне, загорелся и уголь, несколько месяцев не находили способа потушить его. Львов пишет “На угольный пожар”:

...Послушай, мать сыра-земля,

Ты целый век ничком лежала,

Теперь стеной к звездам восстала,

Но кто тебя воздвигнул? – я!

Тогда же на Львова завели дело по поводу чрезмерных расходов на землебитные постройки. Завистникам и клеветникам он отвечал:

...Что, право, не боюся

И строгих и ревизских стай,

Пожалуй, лай!

Длительное нервное напряжение подорвало здоровье Николая Александровича: на десять месяцев он оказался прикованным к постели. Мария Алексеевна все время была при нем. Выздоровление шло медленно.

1 декабря 1800 г. она пишет Полторацким: “...прикажите разделить мое удовольствие так, как делили вы горести мои: больному моему, слава богу, милые мои, становится час от часу лучше, и он уже сам ходит”.[52]52
  РО РГБ. Ф. 233. Оп. 1. Ед. хр. 90. Л. 2—8. Письма впервые были фрагментарно опубликованы И.А. Бочкаревой. Родственное окружение Львова // Гений вкуса. Сб. 1. Тверь, 2001. С. 21—23. В фонде С.Д. Полторацкого хранятся четыре письма М.А. Львовой, адресованные Полторацким.


[Закрыть]

В те тяжелые дни мучило его чувство вины, что в суете дел не отдал он последний сыновний долг своей матушке. Семь лет прошло, как похоронили Прасковью Федоровну, почти на четверть века пережила она мужа, Александра Петровича. В последней воле своей не захотела нарушить покой гробницы, которую воздвиг сын батюшке, и пожелала обрести покой на родительском кладбище – в селе Покровском Вышневолоцкого уезда. Волю ее исполнили. Николай Александрович все хотел поставить какой-то особенный надгробный памятник матушке, да, видимо, не удалось. Приказал спешно изготовить плиту из белого камня, на ней высекли: “Новгородского губернского прокурора А.П. Львова супруга Прасковья Федоровна скончалась августа 6 дня 1793 года на 69 году от рождения”, а на оборотной стороне плиты – сокровенное: “Любимой матери – любимый сын. 1800 года”.

Неведом и конец нам вечности начала;

Не разрушается ничто, не исчезает!

Дай мне пожить еще немного,

Ведь всякому своя дорога...

– писал он А.М. Бакунину в Прямухино.[53]53
  А.М. Бакунин приходился двоюродным братом Марии Алексеевне (их матери, урожденные кн. Мышецкие – родные сестры) и по свойству – троюродным братом Николаю Александровичу.


[Закрыть]

Его дорога оказалась коротка, но успел он сделать столько, что под силу десяткам ученых.

“...Сей русский гений...”

...сей русский гений, сей добрый

и остроумный человек,

сей усердный слуга государству...

(П.Ф. Львов о Н.А. Львове)

Львов всегда стремился быть полезным России, отдавая свой талант и труд на благо ее, нередко предугадывая, предвосхищая потребности завтрашнего дня.

“Н.А. Львов – явление исключительное для России конца XVIII века своею способностью откликаться на все возможные требования, с которыми страна обращалась к людям творчества...”[54]54
  Лихачев Д.С. Предисловие // Львов Н.А. Избранные сочинения. Составитель К.Ю. Лаппо-Данилевский. Кёльн – СПб., 1994. С. 5.


[Закрыть]. Гениальный самородок, он изучал и использовал передовой зарубежный опыт в культуре, науке, технике, при этом был уверен что “...для русского человека русские только годятся правила и совсем он не сотворен существом подражательным – везде исполин и везде подлинник”.[55]55
  Там же.


[Закрыть]

Спустя два века потомкам оказалась наиболее известна архитектурная деятельность Львова.

Исследователи насчитывают более ста архитектурных построек, созданных по его проектам.[56]56
  Никитина А.Б. Архитектурное наследство Н.А. Львова. СПб., 2007. С. 62—146. В каталоге архитектурных произведений Н.А. Львова даны 211 произведений, но более половины из них атрибутированы по совокупности стилистических признаков или приписываются Н. Львову.


[Закрыть] Зодчество – это лишь одна из граней его творчества.

* В 1782 г. разработал типовые проекты почтовых станций для уездных и губернских городов и проекты мостов, верстовых столбов для дороги Санкт-Петербург – Москва.

* Впервые в России сконструировал бумагоделательную машину с паровым двигателем.

* Первым провел геологические исследования и промышленную разработку каменного угля и торфа под Боровичами, под Москвой и близ своей усадьбы Никольское. Россия в то время своего угля не производила, привозила из Англии.

* Нашел способы получения из угля кокса и “каменной смолы” – особого дегтя для смазывания корабельных снастей и канатов. Издал книгу “О пользе и употреблении русского каменного угля”.

* Изобрел “каменный картон” – прообраз современного рубероида.

* Опытным путем получил серу, необходимую для производства пороха.[57]57
  “Я поклялся сам себе и с того время не имел покоя, доколе произведение вещества, покой отечества оградить могущего, не справил ...сделал серу искусственную... которая не уступала привозимой, что годится оная на делание всякого пороха”. Н.А. Львов. Путевая тетрадь № 2. // Веселова А.Ю. Описание Путевых тетрадей Н.А. Львова // Гений вкуса. Сб. 4. Тверь, 2005. С. 72.


[Закрыть]

* Заботясь о сохранении леса, изобрел способ “землебитного строительства”, из “битой” – прессованной, скрепленной известковым раствором земли. Открыл два училища землебитного строительства – в Никольском и под Москвой, в Тюфелях. По заказу императора Павла I построил землебитный Приоратский дворец в Гатчине, сохранившийся и поныне.

Хоть взят он из земли и в землю он пойдет,

Но в зданьях земляных он вечно проживет,

– писал Державин о Львове.

* Разработал и применял в своих строениях “воздушные печи”. Издал трактат “Русская пиростатика, или Употребление испытанных уже воздушных печей и каминов...” (СПб. Ч. 1. 1795; Ч. 2. 1799).

* В 1790 г. издал “Собрание русских народных песен с их голосами” в музыкальной обработке И. Прача. Не только русские музыканты, но и Бетховен, Россини черпали вдохновение, обращаясь к песням сборника. Песни Николай Александрович собирал повсюду: и в своей деревне, и в поездках по матушке России: “...трудно было собрать голоса народных неписанных, на нескольких тысячах верстах рассыпанных песен и положить оные на ноту часто с фальшивого пения неискусных певцов...”.[58]58
  Львов Н.А. О русском народном пении // Львов Н.А. Избранные сочинения. Составитель К.Ю. Лаппо-Данилевский. Кёльн – СПб., 1994. С. 315.


[Закрыть] Львовское предисловие к сборнику является первым теоретическим трудом о русской народной песне.

* Написал либретто комических опер “Сильф”, “Ямщики на подставе”, “Милет и Милета”, “Парисов суд”.

* Как историограф, отыскал, отредактировал и издал две летописи: “Летописец русской от предшествия Рурика до кончины царя Иоанна Васильевича” (1792), “Подробная летопись от начала России до Полтавской баталии” (1798), которую назвали его именем – Львовская.

* Львов был не просто хорошим иллюстратором, он – первый теоретик книжной иллюстрации, писал о природе и назначении ее: “изограф... не повторяет автора и не то изображает в лицах, что второй написал... он старается дополнить карандашом, что словами стихотворец не мог или не хотел сказать...”. Львов выполнил около двухсот рисунков к “Метаморфозам” Овидия, рисунки к роскошно изданной книге Екатерины II “Начальное правление Олега” и “Сказке о царевиче Хлоре”, сочиненной императрицей для внука Александра, иллюстрировал произведения Державина.

* Как гравер, он первым в России работал в технике лависа; экспериментировал, соединяя офорт, акватинту и лавис с иглой. Его работы отличаются высокой техникой исполнения.

* Перевел на русский язык “Четыре книги Палладиевой архитектуры”, лично подготовил более 200 чертежей и иллюстраций к ней. Удалось издать только первую книгу Палладио (1798 г.).

* Переводил Сафо, Анакреона, Петрарку и скандинавский эпос, первым перевел на русский язык “Песнь норвежского витязя Гаральда Храброго” из древней исландской летописи Квитменга сага.

* Николаем Львовым было произведено первое исследование о древнем зодчестве Москвы, которое явилось, по сути, первым исследованием о древнерусском зодчестве вообще: “Опыт о русских древностях в Москве 1797 года апреля в 1 день. Н. Л.”. Архитектор Джакомо Кваренги украсил рукописный альбом десятью акварелями.[59]59
  Сотрудничество Н.А. Львова и Д. Кваренги не случайно: их объединяли близость архитектурных вкусов, совместные работы для одних и тех же заказчиков, интерес к музыке (Д. Кваренги был хорошим музыкантом), общие друзья. См.: Борис А.Г. Архитектурные ансамбли Москвы XV – нач. XX вв. М., 1997.


[Закрыть]

* Львов создавал образцы рисунков для шитья и вышивки: “вводил во всех родах рукоделия художественный хороший вкус, как-то... в Торжке, дав хорошие рисунки, приучил к изящным работам по сафьянному мастерству...”.[60]60
  Державин Г.Р. Соч. в 9 томах. Т. 9. СПб., 1864. С. 694.


[Закрыть]

* Автор эскизов орденов Святого Владимира и Святой Анны.

* В последний год своей жизни Николай Александрович возглавил экспедицию по обследованию минеральных вод Кавказа и Крыма, где вел экономические исследования, составил проекты водных лечебниц.[61]61
  В составе экспедиции был художник Иван Алексеевич Иванов (1779 – 1848), первый иллюстратор басен И.А. Крылова. В поездке он вел зарисовки, а его частные письма передают колорит быта и нравов тех мест, которые проезжали путешественники.


[Закрыть] Он предложил самый экономный способ “без кирпича и без дерева устроить ванны... из самой горы, высечь их в сталактитовых отложениях в несколько ярусов. Проектировал сооружение теплиц на верхнем этаже, водоводов, по которым горячая вода из источников поступала бы в три этажа. Ванные с предбанниками и соединяющими их коридорами предложил устраивать в двух уровнях – двухэтажными. Предусмотрел устройство купальни, бассейна, душа, кофейного дома и буфета.[62]62
  Веселова Ю.А. Описание Путевых тетрадей Н.А. Львова // Гений вкуса. Сб. 4. Тверь, 2005. С. 69—72; Тимофеев Л.В. Последняя экспедиция. Там же. С. 109—132.


[Закрыть]

* Во время экспедиции на Кавказ и Крым Львов произвел археологические изыскания: по просьбе А.Н. Оленина он нашел Тмутараканский камень, копировал надписи с древних могильных плит, сделал зарисовки барельефов плит.

* Исследователям литературного творчества Львова удалось в наши дни собрать его басни, стихи, эпиграммы, пьесы, переводы и издать «Избранные сочинения».[63]63
  Львов Н.А. Избранные сочинения. Составитель К.Ю. Лаппо-Данилевский. Кёльн – СПб., 1994.


[Закрыть] Будучи человеком деятельным, представителем передовых научных взглядов, Львов имел много недоброжелателей, завистников. Об этом писал его первый биограф Ф.П. Львов: “Всегда и во всех почти краях при открытии новых польз общественных страдали виновники оных. Труды подвижника, озлобляя зависть, нередко были гонимы! Той же участи подвержен был и г-н Львов”.[64]64
  Львов Ф.П. Николай Александрович Львов // Сын отечества. 1822. Ч. LXXVI1. № 17. С. 120.


[Закрыть] Землебитное училище закрыли. Оборота капитала не было, росли долги. “Долг считай на мне по приезду. Я заплачу! Право, заплачу!.. На том свете, мне сказывали, деньги недороги, а на здешнем ведь недолго жить”.[65]65
  Н.А. Львов – Г.Р. Державину. 30 ноября 1800 г. // Сочинения Державина. Т. 6. СПб., 1871. С. 126. Н.А. Львова нельзя назвать бедным человеком. Критериями оценки состояния дворянина того времени считалось количество земли и крепостных крестьян. О состоянии Львовых см. сноску 4 к главе “Дух спасительный судьбы моей...” данного издания.


[Закрыть]

Иной вселенную обмерил,

Другой ход солнечный проверил,

Измерил самый океан;

Нашел полночну стрелку,

А что же вышло на поверку,

Что? – продырявленный карман,

– писал он в “Послании к А.А. Мусину-Пушкину”.

Еще у Николая Александровича была мечта – составить словарь русских художников, чтобы “поставить их лицы в кивот памяти”.[66]66
  См. письмо Н.А. Львова к Д.Г. Левицкому. 22 апреля 1800 г. Москва // Львов Н.А. Избранные сочинения. Составитель К.Ю. Лаппо-Данилевский. Кёльн – СПб., 1994. С. 355.


[Закрыть]

Не успел...

Он умер в Москве в ночь на 22 декабря 1803 года (по старому стилю). Мария Алексеевна была при нем.

Когда-то Львов писал о вечности, которая придет вслед за смертью:

К любви превыспренной и вечной

На крыльях радостных взовьюсь.

Он любил жизнь, любил жену и детей, любил Россию, много ездил по ней и украшал ее своими творениями. Его, “россиянина, в снегах рожденного”, в последний путь, в родное Никольское, Россия провожала рождественскими морозами.

Вероятно, прах Николая Александровича упокоили вблизи усыпальницы. Об этом свидетельствуют строки из стихотворения Державина “Память другу”:

Встает туман по всякий день —

Над кем? – кого сия могила,

Обросши повиликой вкруг,

Под медною доской сокрыла?

Кто тут? Не муз ли, вкуса друг?

После смерти мужа жизнь для Марии Алексеевны как будто утратила смысл.

Единственное, что ее беспокоило, что удерживало на этой земле, – это незавершенная отделка церкви Воскресения и родовой усыпальницы в Никольском: “Боже мой! Когда моё желание исполнится, чтоб в Никольской была служба”. Для этого, оказалось, необходимо, чтобы земля под церковью, домом священника и сторожкой была отведена епархии. Об отводе земли хлопотал Александр Михайлович Бакунин. Он подыскал священника из села Яконова и присматривал за строительством дома для него. Бакунин был одним из ближайших друзей, вероятно, душеприказчиком Николая Александровича. И даже после смерти Львова продолжал в письмах философский разговор с ним, разговор, обращенный в вечность.[67]67
  Исследователи были удивлены, что письма А.М. Бакунина к Н.А. Львову, написанные, как было определено по водяным знакам, в 1804 г., адресованы уже к небожителю. См.: Агамалян Л.Г. Бакунин А.М. Письма к Н.А. Львову // Ежегодник рукописного отдела ИРЛИ РАН. 2001.


[Закрыть] Мария Алексеевна в письмах Бакунину сетует на бюрократические проволочки, которых немало в епархии: “...Гавриил Державин при дворе пожаловался петербургскому митрополиту на нашего архиерея” или: “Нет ли у тебя знакомого в консистории, чтобы освидетельствовали, что все здесь готово”.[68]68
  РО ИРЛИ. Ф. 16. Оп. 9. Ед. хр. 193. Л. 1—4. Три письма М.А. Львовой к А.М. Бакунину этого периода (март, апрель 1806 г.) хранятся в фонде Бакуниных. Впервые фрагментарно опубликованы И.А. Бочкаревой. Николай Львов. Торжок. 2001. В письме от 8 марта 1806 г. Мария Алексеевна рассказывала о последних днях давнего друга семьи Вельяминова: “Пётр Лукич наш отправился к своему другу Николаю Александровичу. Мне его не жаль, кажется, что им вдвоем там будет веселее, а плачу, жаль, что никого по себе не оставил. Приехал к Оленину погостить, скончался очень спокойно и счастливо”. В письме от 5 апреля 1806 г. Мария Алекееевна спешит сообщить в Прямухино А.М. Бакунину: “Сию минуту, мой друг, получила твое письмо и специально отвечаю тебе”. Судя по ее ответу, Бакунин производил посадки деревьев в усадьбе Никольское согласно плану, составленному Николаем Александровичем. Он писал, что на плане усадьбы, подписанном рукой Николая Александровича, указано место для посадки лиственницы – против пруда церковного, и Мария Алексеевна обеспокоена, “что, наверное, забыл, запамятовал Николай Александрович, в том месте, направо от церкви, по дороге в Торжок, что называется у нас “чухонь”, лиственницу сажать нельзя, непременно вымерзнет, что будет жаль, ведь сажал ее он сам, а прикажите посадить её в гору, налево, как ехать в Торжок”. И ещё сообщает, что “один раз Гавриил посадил на Петровой горе за больницею и возле больницы лиственницы, им тут место”. Письмо содержит немало интересной информации: во-первых, в Никольском был питомник, и Николай Александрович сам занимался выращиванием саженцев; во-вторых, на Петровой горе была больница, однако в известных нам источниках (в том числе в плане усадьбы Никольское А.М. Харламовой) на Петровой горе значится только комплекс хозяйственных построек. Больница, вероятно, была построена в конце 1790-х. гг., когда в Никольском была школа землебитного строительства.


[Закрыть]

Храм освятили в августе 1806 года. Возможно, тогда и был перенесен прах Николая Александровича в мавзолей. Когда это свершилось, она успокоилась: “Хлопотам моим конца нету. А я уже устала. Что Богу угодно будет, то и будет”.

И было Богу угодно, чтобы через год, в июне 1807 года, Мария Алексеевна умерла, ей было 52 года. Как будто судьба отмерила им почти равные сроки земного бытия. Прах ее положили рядом с тем, кого она любила больше всех на свете.

У алтаря позднее появится бронзовая плита: “При вратах царских храма сего почиет прах соорудившего оный Николая Львова...”.[69]69
  Плита утрачена. Надпись была скопирована Б.И. Копланом. См.: Гений вкуса. Тверь, 2001. С. 17.


[Закрыть]

В 1810 г. Державин приехал в Никольское поклониться могилам друзей, написал: “Да вьется плющ, и мир здесь высится зеленый, хор свищет соловьев, смеется пестрый луг”.

В начале 1930-х гг. в родовой усыпальнице все было поругано. Львовых в мавзолее нет.