Текст книги "Осколки ледяной брони (СИ)"

Автор книги: Ирэн Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

  – Как? Что? Вы шутите да? Это розыгрыш. Вы все сговорились,– пылко произнес побледневший Кирилл.

   Он направился к двери, намереваясь покинуть спальню и двух обезумевших женщин.

  – Куда собрался Кирилл? Я тебя не отпускала, – сурово произнесла Лариса, резко поднимая руки и тыкая в его сторону указательным пальцем. Он хотел бежать, но ноги окаменели , а затем нахлынувший откуда-то сверху порыв ветра развернул паренька и понёс, усаживая в старое кресло напротив зеркала и узкого комода с обшарпанными лакированными ножками. Кресло схватило его, сжимая со всех сторон, не давая дёрнуться, а на руках парень ощутил невидимые, но прочные оковы-путы. И как бы не тужился, как бы сильно и настойчиво не старался освободиться, всё было бесполезно.

  Кирилл зажмурился. Колдовство. Ведьмы. Нет, сначала были демоны и чертовщина. Кто-нибудь спасите?– хотелось завопить впервые в жизни, потому что он ничего не понимал, и честно сказать неизвестности он страшился больше чем чего-либо.

  На его лице появилась мальчишеская неуверенность.

   Диане всего лишь на мгновение стало жаль этого державшего себя в руках паренька. Неуверенность на лице Кирилла перечеркнуло годы, вновь превратив паренька в мальчишку. Ей хотелось провести рукой по его волосам и сказать, что всё будет хорошо, чтобы стереть тревогу в его зелёных глазах. Собственный сиюминутный порыв разозлил, и Диана расхохоталась. Он посмотрел в её глаза и попытался сжать пальцы в кулак, а затем просто отвернулся, чтобы вновь собраться и перебороть свой страх. И ей это понравилось, понравились его упорство и стойкость, борьба с собственными страхами. Сломать его будет не легко, но она постарается, постарается ради себя и заслужит королевскую благосклонность.

   Кирилл устал и вызванный страхом адреналин едва ощущался. Слабость, ненавистная слабость опять возвращалась, а быть слабым, беспомощным, а тем более плененным странными женщинами так унизительно. А неуверенности он предпочитал действие, поэтому снова спросил:

  – Итак, ближе к делу. Хватить морочить мне голову. Чего вам от меня нужно, давайте отвечайте, ну же!

  – Ты, – усмехнувшись, ответила Диана.– Ты и есть та причина, из-за которой вся эта кутерьма.

  – Я? – Удивлённо спросил Кирилл и, забывшись, вновь попытался покинуть с кресла, но зашипел, так как невидимые путы болезненно впились в кожу.

   Его растерянное лицо рассмешило Диану. Забавный двадцатитрёхлетний мальчишка , наделённый особым даром, подумала и ненависть вновь ядовитой змеёй затмила собой все мимолётные чувства. Двадцатитрёхлетний мальчишка в отличие от неё был сильным. Чертовски сильным, а это бесило

  – Ты будешь, предан в дар, -прямо заявила Диана. Потому что ей хотелось увидеть его лицо и то, как отразиться в глазах Кирилла воспринятая новость,

  « В дар»? – Хотел возмутиться Кирилл, но передумал. Черноволосая женщина, подошла и не смотря на всё его нежелание, взяла безвольную Кирилла руку в свою и тотчас полоснула ладонь маленьким острым, бритвенным лезвием. Боль была резкой как вспышка. Кирилл от неожиданности зашипел.

  – Почему он ещё способен сопротивляться?– рявкнула ведьма.– Смотри,– перевела взгляд на Диану,– Смотри, я покажу тебе кое-что в благодарность...

  -Этот парень он особенный. Он будет... – прошептала ведьма, затем посмотрела прямо в глаза Кириллу, гипнотизирующее точно медуза горгона, и тот час, повинуясь её воле, его ладонь обожгло от жара, и кровь потекла из раны, ярко-алая, слишком горячая и вдруг на глазах паренька порез затянулся.

   Кирилл выдохнул. «Чёрт, Чёрт, Чёрт! Бери себя в руки парень» Похоже, все, что происходит с ним, снова напоминает кошмарный сон. Но озадаченное лицо Дианы, её не менее удивлённый взгляд сказал ему об обратном. Реальность, происходящая здесь и сейчас взаправду!

  – Это невозможно!– озвучила Диана его мысли.

  – Кто я?– не удержавшись, спросил, потому что он должен был знать, любой ценой должен был!

  Ведьма улыбнулась в ответ, гадливой всёзнающей улыбкой. Диана молчала, прикусывая нижнюю губу, мгновение невыносимого молчания и женщины переглянулись. Понимая друг друга без слов. А ему хотелось кричать, но, по-видимому, ведьма решила сжалиться над ним.

  – Ты целитель.

  – Я целитель? И что это значит?

   Диана расхохоталась, ведьма нахмурилась и произнесла скорее утвердительно, чем вопрошая:

   – Ты ведь по-настоящему никогда не болел, да и если что ломал, срасталось в разы быстрее, чем у многих людей.

   Кирилл задумался. А ведь и вправду. Он не мог вспомнить, когда он последний раз болел. А кости ломал, да, такое и не раз, но случалось, но откуда она могла знать, что все врачи удивлялись его естественной регенерации тканей. Но, он раньше никогда не задумывался над этим.

   Ведьма сказала, обращаясь к Диане, но, вскользь следя за Кириллом, который с удвоенным старанием старался освободиться.

  -Мне нужна твоя кровь и его. Заставь его наполнить эту чашу добровольно.

  -Попробую,– буркнула Диана, не представлявшая как она в таком состоянии сможет кого-то там заставить.

   Она взяла маленькую глиняную миску, которую ей протянула ведьма. Символы на ободке заставили её напрячься, потому что кое-что из древних рун было Диане известно. И это не было хорошо. Но, выбора не было, и она приблизилась к смотрящему на неё как на врага народа Кириллу. В его глазах впервые, за время их знакомства, она увидела откровенную неприязнь.

   -Лучше отпусти меня по-хорошему, Клементьева, иначе проблем не оберёшься, -пригрозил паренек.

  – Ты либо глупец, либо не понимаешь, в каком жалком положении находишься, мальчик! -прозвучало презрительно.

   «Мальчик»– в её устах звучал сродни щенку, и он скривился.

  – Нет? Ты всё же ещё не веришь? Тогда, для твоей же пользы будет увидеть истину и убедиться в правоте наших слов!

   Диана подошла к старенькому черно-белому телевизору, стоящему возле подоконника, всунула вилку в розетку и нажала кнопку включения. Пульт к такой допотопной модели, тогда ещё не изобрели. Глянула на часы стоящие, на подоконнике. Пластиковая стрелка едва перешагнула за полдень. В такое время постоянно транслировали новости. Изображение медленно настраивалось, пока экран нагревался, но звук появился первыми. "Мер города Анатолий Владимирович лично передал свои соболезнования успешному финансисту Романцевичу Михаилу Григорьевичу в связи с потерей жены.

  Но нам поступило экстренное сообщение, что после сильного шока, нанесённого жестоким убийством жены, в собственной машине у Михаила Григорьевича лопнул мозговой сосуд. Скорая помощь доставила его в больницу, но состояние банкира нестабильно. Пожалуйста, если кто нибудь знает, где находится его сын, позвоните по этому номеру, или в полицию.

   Дальше крупным планом на экране была размещена фотография финансиста и его сына, внизу экрана размещались номера телефонов.

   Показав, то, что хотела, Диана выключила телевизор.

  – Теперь ты веришь? – спросила, пристально глядя в глаза Кирилла. В её глазах было равнодушие и пустота, а ему, ему хотелось закрыть лицо руками, заорать, что-то разбить, или нет, больше матери нет и теперь, просто лучше всего было бы умереть самому.

  Он побледнел, на виске вздулась жилка и одинокая скупая слеза, которую он, как бы не кусал губы и не скрипел зубами, не был в силах остановить, скатилась из уголка глаз. Ведьма, Диана они обе видели его слабость. Они издевались. И ,если он выживет, будь всё проклято он выживет, тогда его месте всем выродкам испоганившим его жизнь будет страшной.

   Бледный взъёрошенный парень напоминал зверя попавшего в западню и когда он поднял глаза, Диана вздрогнула, потому что там была агония и пустота. Его взгляд приговаривал, его взгляд не умолял, и ей пришлось отвернуться, потому что где-то в глубине души появилось смутное переходящее в тревогу чувство. А ,что, если всё пойдёт не так она задумала, а что если всё перевернется с ног на голову, то, что тогда будет? Она ведь с ним не справиться, но, тем не менее, выбор свой она сделала, когда обратилась за помощью к Дамиану, и пусть её верная удача пребудет с ней и на этот раз, загадала Диана.

  Он сказал, и в его словах был арктический холод, а оскалу мог позавидовать волк:

  – Я верю вам. Верю каждому вашему слову, а теперь отпустите меня, пока мой отец ещё жив, и так и быть я не буду мстить вам двоим, лично.

  -Угрожаешь,– рассмеялась Диана, пытаясь скрыть дрожь, пробежавшую вдоль плеч.

  – Ты так наивен целитель, – сказала ведьма. – Ты никогда больше не увидишь своих родных и на похороны матери ты не придёшь. Те, кто убил твою мать, они вернуться за тобой. И тогда на твоих руках будет кровь множества невинных жизней.

   Старуха криво улыбнулась, и на миг в её глазах проскользнуло нечто похожее на жалость. Диана просто молчала. Её лицо было отрешённым, пустым и красивым, как у равнодушной к чужому горю кукле.

   И вновь мир терял очертания, вновь голова кружилась, а резкая слабость путала, мысли. Кирилл перевёл взгляд на женщину, потому что что-то знакомое было в ней. Перед мысленным взором на миг промелькнуло другое лицо. Нет, это только, если отбросить десяток лет лицо. Явно старше, но тот же овал лица. Те же черты. Да, всё-таки именно эта деталь не давало покоя. Он видел женщину раньше. Да , это же!

  – Я вас знаю!– внезапно громко сказал Кирилл, пристально глядя на ведьму.

   – Ага, студентик. Конечно, знаешь. Не раз встречались,– усмехнулась женщина.– Я же – администраторша в фойе универа. -Уточнила она и рассмеялась.

  – Думала уже, что со всей твоей силой и не узнаешь, а ты молодец, однако!

   Кирилл ошарашено смотрел на женщину, как если бы видел впервые. Может, всё дело в плохом самочувствии. Нет, пора прекратить сваливать настоящую реальность на козни воспалённого мозга. «Хватит», резко приказал себе парень.

   Что-то задребезжало.

   -Гости пожаловали, – сказала ведьма. – Стучатся.

  – Иди, проверь кто?– обратилась к Диане.– Зеркало для вызовов в прихожей.

   Диана кивнула и вышла из комнаты.

   Кирилл рассматривал женщину. Теперь, зная, кто она и что она, ему в её обществе было стрёмно.

  – Давай так, гитарист, соглашайся. Ты же жить хочешь? Я знаю, что хочешь. Да, между прочим, и выбора у тебя никакого кроме как идти нам на встречу.

  Женщина подошла к нему, доставая из кармана маленький тонкий кинжал. Он был острым, явно очень острым. Кирилл заворожено смотрел, как лезвие сверкает на свету.

  – Хорошо я согласен, – нахмурившись, сказал он.

   Женщина приблизилась вплотную к креслу и наклонилась.

  – Ты не пожалеешь,– прошептала она, беря его кисть в свою руку.

   Коридор в ведьминских покоях неудобный и узкий. Входная дверь, рядом допотопный шкаф, а напротив видавшего виды торшера висит зеркало в тёмной деревянной раме. Зачем-то поверх накинуто покрывало, словно в доме покойник. Прячет его, или ради собственной безопасности?

   Диана резко сдёрнула покрывало. Серебристую зеркальную гладь покрывал затейливый рисунок – сплетение шипастых лоз и нераскрытые бутоны роз. Символы, нацарапанные по краям, по-видимому, от руки, нечёткие грубые, словно ведьма спешила. Тонкие штрихи капли впитавшейся крови отбрасывали на поверхность след напоминающий паутину. Она дотронулась до глубокой чёрточки слева на стыке стекла и рамы. И зеркало загудело, стекло покрылось рябью. Немного чуждый, но узнаваемый голос Дамиана пробурчал:

  – Давай уже. Не стой столбом. Открывай портал.

   Диана кивнула, зная, что брат хоть и в безвременье, но видит её, словно находиться рядом. Пришлось выполнять его просьбу, ждать Дамиан не любил, и чем больше она будет отлаживать, тем злее он станет. Поэтому, она надавила в центре стекла, затем провела пальцем, плавно спускаясь к раме повторяя контур невидимого ключа-рычага. Нажала в центре, надавливая самый яркий узор. Дребезжание, отчетливый, далёкий и мелодичный звон колокольчиков. Мгновение тишины – и опять звон становиться всё отчетливей. Громче. Оглушающее громко, а затем зеркало замерцало, обретая прозрачность, затем раздвинулось вширь и в верх, на ее глазах превращаясь в дверь. Высокую и длинную, прямо до пола.

   Свечение чистого серебра и вот – шлепок. Дверь словно выплюнула Дамиана. Потрёпанного, недовольного и злого. Хмурый лоб её брата рассекали едва заметные морщины, но не портили тонких черт. Хмурый– это почти что злой. А в таком состоянии Дамиан был непредсказуем.

  Диана неосознанно прижалась спиной к стене и молча ждала, пока брат не заговорит первым. Разозлить его ещё больше– это почти как дразнить чёрта.

  Молчание было долгим и, заставив сестру изрядно понервничать, Дамиан всё же сказал:

  – Так, ты добилась от гитариста, чего хотела? Он пойдёт с нами добровольно?– спросил Дамиан, обращаясь к выглядевшей крайне усталой на грани болезни Диане. Его мысленный посыл остался без ответа – и это обескуражило, а потом вызвало у него ярость.

  – Чёрт, ты и этого не можешь. Кем ты стала сестра? Жалким человеком?

  «Чёрт, неужели я всё сказал вслух?»

   Судя по её дрожащему взгляду и слезам, готовым в любой момент очертить солёные дорожки на щёках, он сказал это вслух, да ещё похоже задел за живое. Нет, он этого не хотел. Так получилось. Чтож.

   Она грустно кивнула, соглашаясь с первым вопросом, бессильно пытаясь сдержать слезы, и пристыжено отводя взгляд в сторону.

   Дамиан не узнавал свою сестру. Видеть её такой жалкой, сломленной, простой смертной было отвратительно, коробило что-то внутри него. Внезапно он сказал:

  – Ладно, так и быть, потом вместе подумаем о твоей проблеме, а сейчас я тебе помогу. Соберись сестра,– почти прорычал, намеренно устрашая. – Но, сначала гитариста в срочном порядке нужно доставить королю.

   Их долгое отсутствие не прошло не заметно. Лариса нервничала и даже не пыталась скрывать обуревавшие чувства.

  -Тебе в отличие от Дианы в моём доме никогда не были рады!– резко обратилась к Дамиану.– Зачем пришёл, ты бессердечный ублюдок, творящий лишь зло?

  Дамиан презрительно улыбался. Оправдания ему ни к чему. Он такой, какой есть и такова суть вещей. Но ведь всегда побеждает сильнейший, и только из-за сестры он закроет глаза на её вежливое обращение.

  – Слушай меня ведьма. Да я пришёл без приглашения, но взамен за твои услуги получишь достойное подношение.

  Он снял тонкий серебряный перстень с безымянного пальца.

  -Думаю, ты и не мечтала его получить. Не так ли?

   Глаза у ведьмы заблестели. Жадность перевешивала былой гнев, и она смягчилась.

  – Давай сюда демон,– пробурчала. Но, былого гнева в тоне не было.

   -Полегче с оборотами старая чертовка. Получишь перстень, когда настроишь портал и отправишь нас всех в Артмор. -И, – Дамиан сурово посмотрел ей в глаза, – сделаешь всё возможное, чтобы следов нашего пребывания в твоём жилище не ощущалось!

   Подумав и покряхтев, уламываясь для вида, ведьма сказала:

  -Хорошо. Дашь мне ещё прядь своих волос за это.

  – Да, неужто ты издеваешься ведьма, или с возрастом стала настолько тупа, что забылась насколько ничтожно твоё положение?– презрительно спросил Дамиан, глядя на ведьму. – Тебе для создания портала будет достаточно крови моей сестры и этого щенка,– холодно добавил Дамиан. Наблюдая, как женщина запнулась на полуслове и бледнея, опустила глаза, уставившись на пол.

  Дамиан отвернулся, затем отошёл в сторону, освобождая ей, место -и вскоре ведьма взяла кровь у Кирилла. Парень пребывал, то ли в шоке, то ли в раздумьях Кто его знает? Предполагал Дамиан. А, может, ему действительно было плохо, но ведь главное доставить парня в целости к его величеству, а там король пусть разбирается по собственному усмотрению. Пусть мучается, пусть равнодушно смотрит куда-то в сторону, что ему Дамиану, пусть гитарист делает что хочет, лишь бы не сопротивлялся, и не доставлял проблем. «Только вот не нравиться мне выражение лица Дианы. Что её гложет и почему она так пристально смотрит на этого щенка»?

   Неужели мы его сломали? Неужели парень сдался так просто, после всего что пережил. Нет, не может быть и тем не менее все признаки были на лицо. Хм, Диана нахмурилась и прикусила губу, старый нервный жест, давно позабытый напоминание с детских времён. Таким жалким Романцевич нравился Диане меньше всего. Собственные мысли приводили в недоумение.

   Ведьма подошла к задумавшейся девушке и протянула ей нож рукояткой вперёд. Затем , шепнула ей несколько слов. Диана машинально взяла протянутый нож, но смысл ведьминских слов ускользал и просто память, добрая память выручила её. Иначе она бы не сделала правильно то, что ей было велено.

   И снова тонкий порез на ладони Кирилла и снова резкая боль, которую он практически не ощущал. Ему всё так сложно и так тяжело, муторно и мир расплывался, разлетаясь яркими и слегка заторможенными пятнами перед глазами, но он заставил себя встать– и влекомый девушкой, отправился в коридор.

  -Невозможно!– резко прошипела ведьма, от рвущихся ментальных пут испытав резкую боль, но чуткий слух Дамиана различил шипящее слово. Он хмыкнул." Похоже, сила паренька прогрессирует быстрее, чем ожидалось. Гитарист сорвал наложенные оковы и даже не нахмурился. Чёрт, королю придётся направить парня в нужное русло сразу же по прибытию. Но, кто знает, чем это обернется? Да, плевать! Каждый сам по себе, таков закон, усвоенный через боль." Но то, что награда за гитариста будет очень достойной, Дамиан не сомневался.

  Казалось, зеркало в коридоре ждёт, наблюдающее и холодное, вновь принявшее исходный привычный для зеркала облик.

  Вблизи зеркала Кириллу вновь стало хуже, скрутило живот, глаза обожгли горячие слёзы. Жуткое чувство неправильности, дикого голода чуждого разума обрушились на его мозг, вдавливая, круша огромной приливной мощью и это было невыносимо. А затем, когда он всё же не закричал, то почувствовал обжигающий зов, и боль ушла

   Какая-то часть у него внутри кричала: беги, спасайся. А какая-то лишь наблюдала. Уверенная спокойная и равнодушная. Та тёмная сокрытая часть, что до поры до времени таится в каждом, и не каждый способен безвозмездно выдержать её пробуждение.

  Кирилл не мог сопротивляться, не было сил, он больше не хотел боли, поэтому уступил нахлынувшей внутренней темноте. И всё стало терпимо. Воспоминания, боль и способная чувствовать личность Кирилла растворялась в темноте. Когда он снова смог посмотреть в зеркально отражение, возникло чувство, что зеркало ему улыбается. И ему понравилось собственное отражение.

   Лариса подошла к зеркалу, и монотонно запела. И зеркало ответило на её зов голосом чуждым всему человеческому.

  -Голоден,– завыло оно, холодным ветром оседая на коже присутствующих.

   «Так вот что у неё за игрушка»– подумал Дамиан. Вот почему ведьма настолько самоуверенная. Зеркальный демон. Редкость. Явно подарок от самого короля. Так значит вот у кого он сейчас. Чтож, это многое объясняло. И её силу, и её повелительный тон.

   Стекло вновь завыло, выгибаясь мягкой дугой принявшей форму лица. Круглая точно шар голова. Безликая. Глаза дыры, светящиеся синим, носа нет и только огромный рот, наполненный иглами-зубами. Отвратительнейшее и злобное создание.

   Ведьма вылила содержимое чаши в рот твари, заточённой в зеркальном стекле. Это создание было диким и никому ещё не удавалось долго удерживать его у себя. «Интересно чем она его кормит»? -Подумал Дамиан. «И в то же время теперь я знаю источник её силы и в то же время, если хорошенько подумать то в любой силе есть основополагающая слабость. Стоит уничтожить зеркало и тварь освободится, и прежде чем уйти разберётся со своим хранителем. Беспощадно и кроваво». А он знал, и главное мог высвободить существо. Поэтому слегка ухмыльнулся и снова посмотрел на торжествующую ведьму. Их глаза встретились, и её торжество чуть поблекло.

   Женщина поджала губу и процедила:

  – Даже не думай, пожалеешь.

   Дамиан тихо ответил:

  – Не провоцируй меня.

   Страх мелькнул в глазах ведьмы, но тут же исчез, подавлённый волевым усилием. Лариса знала, что с Дамианом ей не тягаться. Слишком силён. Приближённый короля. Демон тени, холода и огня. Он ей не по зубам. Ей не зачем было переходить ему дорогу. Как и ему.

  Тёмные просто так, без существенной причины, в мире людей на друг друга не бросались. Все подписали пакт короля. Пункт 888. Кровью. Так был создан нейтралитет между демонами в человеческом мире.

   Великий король тысячу лет назад смог наконец-то обуздать естественное бесконтрольное демоническое соперничество бывшее на руку Светлым. Все знают, что демоны по натуре вспыльчивы. Одного вскользь брошенного слова достаточно чтобы кто-то умер.

  Дамиан и старуха переглянулись. Они поняли другу друга. Зеркальный демон поглотил предложенную кровь до капли. Пародия улыбки появилось на его жутком лице. Недоделанном и безликом, словно его создатель был в плохом настроение, создавая демона.

  -Вкусно,– прошипел демон. – Хочу ещё.

  – Цена уплачена, твоя очередь демон. Открывай портал . Место прибытия. Королевский двор. Терновый парк. Ты понял?– произнесла ведьма, уверенно и чётко диктуя прислужнику свою волю.

  – В точности – ответил демон, исчезая в зеркальной глади.

   Зеркало загудело. Поверхность пошла рябью. В серебристую зеркальную гладь будто бы влилась жизнь, отданная в дар феей, настолько красиво заиграла она, переливаясь всеми цветами радуги. Это было слишком красиво. Жутко в своём великолепии.

   Кирилл смотрел, не в силах оторвать от зеркала взгляда Мгновения радужных переливов плясали и плясали перед его глазами, пока не слились в пёструю мешанину. Всполохи света, блики под веками и внезапно, будто кто-то повернул рычаг, отправляя его в блаженную темноту.

   Расплывчатая реальность напоминает сновидение. Его куда-то несут, так как Кирилл ощущает свою пустую, словно не принадлежащую ему голову, болтающуюся из стороны в стороны в такт шагов человека несущего его, перекинув за спину. Нечёткое изображение на несколько секунд проясняется, чтобы вновь через долю секунды потерять очертания, яркость красок, превращаясь в мазок колышущегося серого, но всё же пары секунд хватает чтобы картинка впечаталась в его мозг.

  Странный серый пейзаж. Тишина и воздух, из которого словно выкачали само понятие жизни. Дышать тяжело, лёгкие горят огнём, из груди Кирилла вырывается невольный стон, затем вновь темнота.

  Перевалочный пункт пройден. Диана и её брат, несущий, перекинув через плечо Кирилла, подходят к огромному зеркалу сделанному точно стеклянная, но непрозрачная дверь в арке. Зеркальная гладь постоянно меняется, растекаясь ярчайшими красками, бесконечными радужными оттенками, гипнотизируя своей красотой, то вновь становится обыденной отражающей предметы поверхностью. Дамиан опережает сестру и первым ловит своё отражение в зеркальной арке. И зеркало меняет свои очертания, отливая чистейшей бирюзой, то радужным хрусталём, но мужчина не подвластен гипнотизирующим зеркальным играм, он дотрагивается до колышущейся поверхности, вдавливая указательный палец вглубь мягкого точно растопленный воск стекла. Тихий вздох, лёгкий смешок, а затем резкий нарастающий гул, словно приближается паровоз. А затем в зеркале появляется размытое изображение маленького сгорбленного человечка. Его серый костюм тоном практически сливается с кожей. Горбун сидит на стуле, склоняясь над прямоугольным столом упирающемся в пол толстыми согнутыми ножками, подобие львиных лап. В центре стола стопка бумаг, а на стенах в комнате в зазеркалье висят факелы.

  Вскоре изображение улучшается, и стоящие возле арки могут различить одинокий огарок свечи, сокрытый горбуном, тлеющий в подсвечнике черепе стоящий прямо перед его лицом. Словно, что-то почувствовал горбун, резко прерывает своё занятие и разворачивается. Осматривается, водя глазами из стороны в сторону, затем ехидно прищуривается и пристально смотрит, явно замечая Дамиана.

  Квадратное напоминающее морщинистую сливу лицо горбуна расплывается в довольной улыбке. Шепелявый, но отчётливый голос , каждое его слово выходит плевком, словно горбун налаживает чары, но Дамиан знает об этой отпугивающей особенности открывающего двери.

  – А, ты не с пустыми руками, Чтож похвально, но король занят, поэтому я не могу впустить тебя.

  – Трилл, передай королю, что я пришёл с очень ценным подарком, стоящим его внимания,– сурово произнёс Дамиан, делая упор на последнее слово.

  – Ожидай,– после длительной паузы, в течение которой горбун рассматривал перекинутый через плечо Дамиана подарок

  – С виду твой груз ничем не примечателен,– ответил горбун, и, кряхтя, встал со стула.

   Комната, проступавшая сквозь зазеркалье поблекла, будто выцвели краски, затем вместе с горбуном и вовсе исчезла. Арка вновь стала зеркалом. И началось нервирующее ожидание. Каждый погружён в собственные мысли, и только Кирилл, перекинутый через плечо, единственный кого ничто не заботит.

  Резкий треск зеркальной глади сопровождался зловещим напоминавшем змеиное шипенье стрёкотом. Затем отражающая поверхность вновь приобрела прозрачность. В отдалении прозвучал мужской резкий голос. В тарабарщине быстропроизносимых слов звучало отчётливое высокомерие.

  « Король как всегда не в духе» ,подумал Дамиан. Но намеренно произнес, зная, что его услышат:

  – Ваше Величество, у меня для вас особый достойный вашего титула подарок.

  Тарабарщина прекратилась, затем отчётливо спросили:

  – Достойный подарок?

  – Проверьте сами.– уверенно произнёс Дамиан.

   – Хорошо, – нетерпеливо ответил король.

  – Трилл, немедленно впусти гостей.

   Зеркальное стекло приняло форму двери, повторяя контуры арки, и через мгновение путники стояли возле огромной двери с чёрной ручкой. Когда Дамиан прикоснулся к ручке, дверь приоткрылась, и прозвенел колокольчик, так громко с непривычной протяжной резкостью, словно колокольчик, имел размеры церковного колокола.

   В тёмную комнату первым зашёл Дамиан со своей ношей, Диана проскользнула вслед за ним, словно опасаясь, что её не пустят.

   Лёгкий холодок тотчас же заморозил их дыхание. Пар вырывался изо рта Дамиана и Дианы. Комната была не той, в которой сидел за столом карлик, а совершенно другой, выходящую в коридор.

  Обстановка нервировала, своеобразный королевский юмор, дано было понять не каждому. Чтож, некоторое время путники привыкали рассматривая белые, покрытые морозным инеем стены и далёкий потолок заставляющий поднять голову, чтобы убедиться что он вообще существует. Белесая корка льда на полу и овальные удлиненные окна, похожие на зеркала с чудными переливами морозных узоров блестящими на свету.

   В комнате светло, но источник света не видим, только интуитивно догадываешься, что он где-то вверху. Не сразу, но замечаешь, красующиеся на стенах не то зарисовки, не то странные картины, изображающие омерзительных тварей, и Дамиан понимает, что они уже близко, а до королевской мастерской рукой подать.

  Ведь король в последнее время сам не свой, иначе как объяснить его отвратительные рисунки, созданные, словно не им, а неким безумным творцом?

   Гулкие шаги прибывших, скользят на оледеневшем полу коридора и всё же такое чувство, что коридор бесконечен и, время в нём потеряло свой счёт. Так тихо, что слышится только биение сердец, сбивчивое дыхание девушки, да эхо гулких шагов и, кажется, что сама тишина наблюдает за путниками в своём безмолвном величии. А может всё происходящее иллюзия, пугающий чёрный юмор играющего на свой лад короля?

   Но, как бы там ни было, вскоре коридор заканчивается, уходя влево, ведущий королевских гостей в святую святых мастерскую его величества.

  Высокий мужчина в белой спадающей до пят мантии, с наброшенным на голову капюшоном стоял напротив мольберта, зажав кисть между пальцев. По его поведению казалось, что мужчина пришедших не замечает, но это намеренно созданное ложное впечатление.

  «Король всегда любил поиграть»,– усмехнулся про себя Дамиан, но в последнее время его игры стали смертельно опасны.

  Изящные руки, длинные пальцы умело набрасывают чёткие штрихи на холсте. Мазки чёрной краски при приближении Дамиана резко оборвались. Внезапно, художник бросает кисть на пол– и снег покрывающий пол, под его ногами чернеет.

   Резким движением мужчина сбрасывает капюшон, давая приглашённым рассмотреть лицо его величества. Золотые блестящие волосы рассыпаются по плечам, словно лучики солнца. Мужчина пристально смотрит и каким-то неведомым образом гостям кажется, что он единственный в центре королевского внимания. У короля идеальный профиль, гордый чеканный нос римского императора и красиво очерченные губы. Сетка тонких морщин лежит в уголках серых, похожих на грозовое небо королевских глаз, отливающих серебром и таких же суровых, как назревающий шторм. Он медленно улыбается и в улыбке проскальзывает что-то по-настоящему жуткое, цепляющее за живое.

  -Итак,– громко произносит король. И в одном слове ощущается нотка сарказма, густая хоть режь ножом.

  – Дамиан, я собирался послать за тобой, почему от тебя так долго не было известий? Надеюсь, твоё оправдание будет веским? Иначе, мой гнев сменит моё к тебе расположение?

  Слова короля не оставляли выбора и Дамиан положил на пол свою ношу и преклонил колени. Разглядывая белесую изморозь, покрывающую каждый дюйм каменного пола, он сказал:

  -Мой король, прежде чем ты услышишь моё оправдание, прошу, посмотри на подарок. Если, он тебе не понравится то тогда, делай со мной всё что считаешь нужным.

   -Поднимись с колен Дамиан. Диана, а ты, почему здесь? И почему ты прячешься за братом. Ты плохо выглядишь, а я не люблю жалких потрёпанных женщин.

  Король сделал шаг, вперёд буравя Диану сосредоточенным взглядом, словно до этого её и не видел, но, скорее всего, просто не удосужил её своим вниманием.

  -В чем дело?– резко добавил король после длительной паузы зависшей в холодной и мёртвой тишине. – Что с тобой не так, Диана? Твой демон, хм, я вижу, чувствую, его больше нет! Как ты посмела кому-то превратить тебя в жалкого бесполезного, позорящего то кем ты была, и могла когда-нибудь стать, человека! – Королевская ярость, клокотала в словах, от неё веяло злобой и несущей погибель стужей. Каждое слово поднимало морозную пыль, и ветер завыл точно вышедший на охоту волк, а из воздуха посыпались колючие снежные хлопья.

   Диана упала на колени, распласталась на холодном полу, надеясь на снисхождение. И прошептала:

  :– Я не виновата. Мой король прошу вас, пощадите меня, дайте возможность высказаться.

   -Я жду объяснений. – Вздохнув, смягчившись, ответил король.