Текст книги "Осколки ледяной брони (СИ)"
Автор книги: Ирэн Блейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Бардак раздражал, поэтому он занёс поднос с давно остывшей едой обратно на кухню. О, с придворным магом, наложившим на его место жительство чары разговор будет коротким. "Сейчас и разберусь, подумал Дамиан и подошёл к зеркалу. Дотронулся пальцем, цепляя за маленькое углубление, трещинку незаметную на первый взгляд. Трещинка ничем не выдавала себя, только на ощупь её можно было обнаружить. Зеркало открылось внутрь, точно простая дверь, обнажая узкую лестницу ведущую вниз. Дамиан зашёл в проём и побежал. В темноте ему не нужен был свет. Его глаза светились точно расплавленный солнцем янтарь. Парень был зол. Он бежал, а в воздухе из его глаз то и дело появлялись и гасли колючие янтарные искры.
Вдоволь утолив свою похоть, наигравшись с Кристаной, вновь превратил её в статую, чтобы не сверлила пришибленным, укоряющим взглядом, довольный Азарус раскинулся на огромной постели. Его чёрная спальня и необъятная кровать с чёрными простынями и серебристым зловещим рисунком, вызвала дрожь у любого пришедшего к нему в гости. Азарус медленно встал с постели, потягиваясь ленивым движением сытой кошки, подошёл к зеркалу, словно вспомнив что-то важное. Прошептал пару слов, активировавшим заклинание. Зеркало тот час превратилось в портал. Фиолетово-чёрный овальный и подрагивающий исходящим изнутри светом, точно желе. Он запрыгнул, в портал, с урчанием, втягиваясь в фиолетово-чёрную дыру, и перемещаясь в человеческий мир к светлым.
Серафима открыла глаза. Давнишний план был отработан четко. Теперь ей остаётся заставить, или убедить Кирилла сделать то, что он должен.
Её нужно было, чтобы он убил, тем самым включил свою силу на полную мощность."И так",– подумала она почесав пальцами острый подбородок, -"когда он поймёт что он сделал, то обезумеет. Эмоции погубят его психику. Он ослабнет, как мокрый котенок и она иссушит его, заберёт всю пробудившуюся мощь себе. Да таков план".
Хотя слегка жаль паренька. Он напоминал её давно погибшего сына. Но, у власти, у отмщения своя цена. И с этим ничего не поделать. И разделённых сил катастрофически не хватает. Да и она уже давно совcем не та, чтобы ощущать какую-то жалость.
Серафима зевнула. За пару столетий жизни, пусть даже вечно молодой жизни, начинаешь уставать. А ей ни в коем разе нельзя упускать такой шанс.
Зеркало в её белоснежной спальне зазвенело. Кто-то заглянул в гости, и Серафима знала, кто это был. Хлопнула в ладоши, прогоняя недремлющих подпирающих стену стражников и личных слуг, ловящих каждое её слово, как дар божий.
Поднялась с низкого, но мягкого кресла, стоящего рядом с камином. Поправила выбившуюся прядь волос и надела драгоценный обруч, что лежал на полу, возле свитка, который она с любопытством читала.
Перед лже-королём ей меньше всего хотелось выглядеть уставшей и слабой. Давнишнюю сделку скрепила кровь, всё прошло удачно. Но, теперь пришло время сделать новый мощный виток, ударить, чтобы править обоими мирами.
Новый порядок в её мыслях наступил после смерти её наивного сына. Время для перемен настало. О, сколько она ждала. Теперь, нужно сделать первый шаг самой, пока не опередили, пока не догадались, что она задумала.
Ха, лже -Азарус как всегда не в себе. Это имя ему не подходит. Никогда не подходило. Слишком слабый он никогда и не был королём. Близнец-репликант, выращенный в её личной лаборатории из капельки крови, а настоящий король обманом заключённый в тюрьму. В лёд и песок. Холод и стеклянные цепи. В том найденном ею с помощью страшной магии непригодном для любой жизни мире, истинный король скован по рукам и ногам.
А я умна, да умна, просчитав все ходы наперёд, обвела всех вокруг пальца. Как же демоны бывают глупы. Тщеславны и самоуверенны, вот где кроется их слабость.
Никто за десять лет и не догадался.
А этот потерянный, сходящий с ума лже-Азарус, любящий лишь женщин. Сумасшедший, всегда думающий лишь о забавах. Земли, власть, настоящая сила – всё это его мало волнует. Сейчас зациклен на фаворитке. Но пока её время пришло, она – Серафима покорно играла в его игру, выполняя почти любой каприз. Она впустила его, одаривая цепким заставляющим поёжиться взглядом.
-Константин. Я знала, что ты придёшь.
– Не называй меня так. Я, Азарус король льда и зеркал.
– Константин. Этим именем я нарекла тебя при рождении. Пока мы одни, так я буду тебя называть.– твёрдо сказала Серафима, и сухо улыбнулась. – Ну, что молчишь, неужели ты пришёл просто так, или всё же посмотреть на мои игрушки? Что, тебя больше интересует гитарист, или ставшая смертной девчонка?
– Они скучные. Не знаю, какой тебе в них прок. А есть ли у тебя непокорные ведьмы?– мечтательно, с сумасшедшим огоньком в глазах спросил лже-король.
Мысленно Серафима расхохоталась. – Конечно, милый Константин у меня всегда найдётся парочка, другая ведьм, не согласных со мной. Я тебе покажу их, но позже.
– Зачем тебе Кирилл?– неожиданно спросил он, и твердо, без налёта безумия посмотрел ей в глаза.– Неужели его сила так для тебя важна?
– Да, с его силой я смогу победить вампиров. Захватить все земли. И объединить их под моим началом,– не скрывая своих планов, сказала Серафима. Всё равно в её покоях лже – король всё быстро забудет.
– А морские и варварские земли? Как ты поступишь с ними.
Не знаю. Когда вампиры падут, то морских и их строптивую королеву могу подарить тебе. Тебя же нравятся русалки, да мальчик мой?
– Да,– вновь мечтательно ответил Константин.
-Приходи завтра в полдень. На представление,– ласково сказала Серафима и приблизившись погладила короля по щеке, заглянула в глаза и добавила, точно добрая тётушка своему отпрыску:
– Я хочу, чтобы мой союзник видел, как всё свершится.
– Я приду,– ответил он, поцеловав её ладонь, и направился к зеркалу. Она смотрела, как зеркальная гладь засасывает его тело точно в серебристую пучину и закрывается.
Старая жрица усмехнулась. О, это было непередаваемое, острое эйфоричное чувство. Старая кровь будто кипела в ней от предвкушения. Наконец-то настал её час всё вот-вот свершиться, а от Константина я потом избавлюсь. Надоел? Да, надоел глупый капризный мальчишка с внешностью одного из самых красивых мужчин. И надоело питать его силой, которую безвозвратно поглощает варварский демонический замок, стоит лишь лже-королю её применить. Но ещё придётся чуток потерпеть.
Серафима позвала своих верных служанок, отдавая приказ разместить всех из её тюрем приговорённых на смерть в одном месте. Пускай, помучаются, томясь и думая, зачем они здесь. Так будет лучше. И убивать неповинных агнцев Кириллу, что может быть этого хуже для истинно светлой души. Души способной к состраданию и милосердию.
Дамиан точно кот, прятался за колону, дожидаясь прихода Азаруса. Он хорошо видел меч, он лежал на пьедестале за троном. Но, ему там явно не место. Ведь, Азарус, которому он в юности давал клятву крови никогда бы не оставил меч в замке. Тем более на виду. Меч короля– это его часть, кусочек души заключённый в металле.
Обагрённый кровью, звенящий на ветру клинок, собирающий души, клинок чьё лезвие смертельно для любого существа во вселенной.
И вот сейчас как Азарус его оставил? Это выходило за все рамки, это не было возможным, но, тем не менее, было правдой.
Вопросы, сплошные вопросы. Если прав Ларин, то где же тогда король? Кто это идентичное сумасшедшее подобие? Как все не заметили. Как он, Дамиан не заметил. Слепец!
Безумное увлечение короля женщинами, началось лет десять назад, тогда когда он вернулся из мира людей, где лицом к лицу со светлой жрицей обсуждал некоторые проблемы.
Никого не возмутили причуды короля, мало ли что ему взбрело в голову. На то он и король, но для Дамиана он помнил – это было ново. Но, он тогда ещё совсем мальчишка, хоть и удивился, но не принял близко к сердцу.
Азарус правил тысячу лет. Всякое бывает. Возраст штука опасная. А, теперь пораскинув мозгами, с учётом подачки Ларина, Дамиан прозрел и понял – дело нечисто.
Кто-то убил, или спрятал Азаруса, заменив его этим сумасшедшим недоумком.
Всё же пусть и лже-король, но он был из плоти и крови, и сила была с ним, такое не подстроить. Кто-то всё подстроил, кто-то сильно могущественный, но только кто? Врагов у короля несчётное множество. Хоть список пиши и выбирай наугад любого.
Тревога и беспокойство внутри Дамиан росла, подобно цунами. Ярость, клубился в крови, но где-то в кишках застрял ледяной кубик, то был страх.
Тягостное ожидание хуже всего. Он привык действовать. Нужно было подумать, успокоиться и хорошенько поразмыслить.
Собирая все обрывки ниточки воедино. Кто-то должен навести здесь порядок. А если, нет, что тогда? Не думай об этом Дамиан, король жив.
Он знал, что по легенде, когда король умирает без наследника, то его меч исчезает вместе с ним. Замок содрогнется и рухнет. Земли опустеют, придёт царство вечной мерзлоты. И каждый, кто давал королю клятву крови ощутит эту потерю на своей шкуре.
Зеркало зазвенело, появился фальшивый король. Он что-то насвистывал. Словно мальчишка. Король, которого знал Дамиан с детских лет не таков. Он музыку ненавидел и Дамиан его понимал. Музыка для людей. Демонам мрак и тени. И иногда живопись как утеха, для него самого.
Король его не заметил и направился в коридор. Дамиан нахмурился и поджал губы, да так и есть: меч висел в его ножнах. Присмотрелся повнимательнее, доверяя демонской сути. Глаза демона заискрились янтарём. Меч замерцал, теряясь в дымке иллюзии, точно шлейф.
Меч был подделкой. Значит, не смотря на силу, настоящий меч лже-король держать в руках был не в силах. А этот, что болтался в его ножнах, пустая подделка, с виду неотличимая от оригинала, но без звона в ушах, без гула крови и силы впитанной металлом за тысячелетие ловли душ и купания в крови.
Всё, ему больше медлить было нельзя. Дамиан подождал, пока король скроется из глаз, затем надавил на стену, позади трона, открывая лазейку, место о котором не знал никто кроме него. Лазейка была найдена им с помощью свитка, который случайно обнаружил Дамиан в потайной ниши в его покоях, когда Дамиан самолично занимался и руководил переделкой собственных апартаментов. В свитке был изображён план замка, оставшийся от одного архитектора, чей тлён уже давно развеян по ветру. Тем же вечером, из-за возникшего любопытства, удостоверившись в правдивости плана, Дамиан был рад, что не выбросил ветхий свиток в огонь.
Тягостное утро перевалило за полдень. Пещерный грот погряз в шуме. Лязге затворов и цепей, пленных, точно скот стадом идущих пленников.
В глубокую и широкую яму возле каменных сводов грота, где деревянные скамейки на верху были зрительскими трибунами сбросили всех заключённых до единого.
Все пленники были разных возрастов. Измученные, донельзя, а когда-то непокорные. Теперь же почти все с потухшими взорами людей, чей удел было страдать и смириться с судьбой. Их цепочкой вели, из камер со стальными решетками, а палач в чёрной маске мужчина выше двухметровой двери подстёгивал их движение плёткой.
Крики, стоны, людей заглушали тяжко бьющееся в груди сердце. Диана плелась одной из последних. Внезапно и её хлестнули по спине, ветхая покрытая кровью и грязью водорослевая одежда окончательно порвалась, обнажая исхудавшую, белую спину.
Четкий стежок-порез от плети вспучился, окрашиваясь багрянцем. Потемнело в глазах и она упала. Заботливые женские руки помогли ей подняться. Женщина с тусклыми серыми глазами, ввалившимися на жёлтом пергаментном лице, сказала ей:
-Вставай дитя,– шепнула она. – Не сдавайся. Не дай им сломить тебя.
И Диана встала, но через пару метров, опять упала на колени, под свист плети, чтобы ползти, раня колени и руки об острые камни. Женщина, что разговаривала с ней шла впереди с высоко поднятой головой, точно не пленница вовсе, а королева.
Кто она демоница, или прогневавшая жрицу светлая, девушка не знала. Кто они все, эти пленные? Их было так много. И многие ползли, как и сама Диана: жалкие, измученные и сломленные.
Потом в яме, они сидели и дрожали на холодном песке, пока вверху на скамейках трибун стали появляться люди. В свете факелов и светильников разом зажженных и своим светом озаривших грот, она могла рассмотреть близкосидящих.
Вблизи все лица сидящих были молодые, красивые. Здесь было много женщин и мало мужчин, только стража, угрюмая и беспощадная вооружённая до зубов. Диана смотрела, как в окружении свиты зашла Серафима в богатых роскошных одеяниях. Её платье переливалось на свету, как радуга из драгоценных камней. Она единственная, кто сидел в белом кресле с высокой спинкой, осматривая грот и яму с высоты. Близоруко щурясь, Диана не видела музыкантов, но слышала, как вдали пронзительно заиграли скрипки. «Всего лишь сон, перед смертью» – подумала Диана. «Сколько мне осталось продержаться без еды и воды? Сутки, часы»? Она смотрела на происходящее как во сне. Чем дальше от края ямы, там всё для неё выглядело расплывчато.
Кирилл был здесь. Она знала, она его чувствовала. От удивления и отчего-то непонятной радости её сердце кольнуло.
Жрица встала с кресла и громко, со звенящей мощью в голосе произнесла:
– Друзья мои. Союзники, стоящие на берегах света. Узрите же. Вот наша надежа. Вот наш ключ к победе, – она подняла руку, указывая на Кирилла. Это– Кирилл Романцевич погрязший в пороке юноша, приспешник темных. Но, всё же,– обвела взглядом ловящие каждое её слово лица,– он истинно Светлый ложью завлечённый в их сети. Посмотрите же. Сейчас он принесёт нам клятву. А для начала, чтобы заслужить нашу преданность и прощение он сыграет для пленных. С моей воли самолично казнит их.
-Смотрите же!!! – Крикнула Серафима. Все взоры устремились на Кирилла.
Он бледный стоял, стиснув губы, и сжимал гитару, которую ему протянул прислужник. Накануне Серафима всё объяснила ему. Задача, поставленная перед ним, была проста и понятна. Убить их всех. Забрать их жизни. Он должен был сделать наглядный пример. Справедливого суда светлых. Эти люди, пленные по словам жрицы заслуживали смерти. «Только так, мальчик мой ты получишь прощение, только так ты искупишь былые ошибки и примкнёшь к нам. С помощью очищения». Её слова, произнесенные накануне вечером, ласкали слух. Как и сладкое вино, которым он запил еду, что приготовили для него и Серафимы.
Но, сейчас снова буря чувств клокотала в его сердце. Желудок болезненно сжимался. Сердце билось, точно у птицы.
Диана была здесь, он знал, ощущал её присутствие, но эта мысль мешала. Он равнодушно обводил взглядом толпу. Он был готов. Он был готов начать казнь и искупление.
Все здесь одобряюще смотрели на него. Все с огромной надеждой в глазах смотрели на него. Что-то говорили и улыбались. Он приготовился играть. Набрал в грудь воздуха, намереваясь петь, и внезапно в толпе чумазых лиц стоящих в яме увидел Диану. Изломленная, хрупкая. От былой красоты ничего не осталось. Да и остальные люди, демоны, кто бы они ни были, выглядели не лучше. Он осмотрелся. Легкое чувство тревоги холодком прошлось по позвоночнику. Но, Серафима поймала его взгляд и успокоила. Вновь стало легко, правильно и хорошо.
Кажется, увидел Азаруса. Зрачки Кирилла расширились. Быть того не может? Внезапно, факелы и свечи замерцали, точно в грот ворвался сквозняк. Звон в ушах. Никто ничего не замечал. Как же? Тревога стёрла его спокойствие. Чувства Дианы ударили Кирилла под дых, ворвались в разум, точно буран.
Кирилл согнулся, ощущая её страдания. Ощущая страдания всех пленных, кто находился в яме. «Что же ты делаешь Кирилл?»– осуждающе раздался в его голове голос матери, – « разве для этого я растила тебя, воспитывала. Если бы я знала, что ты станешь таким». Голос оборвался.
Он едва сохранял спокойствие. Все были так увлечены. Так наполнены предвкушением. Серафима смотрела на него, и по её губам он прочитал: ну давай же мальчик мой.
Опять проклятый звон в ушах. Что же происходит, чёрт возьми? Оглянулся, тяжело дыша. Кажется, никто кроме него не замечал появившегося в гроте, точно тень Дамиана и ещё одного высокого блондина рядом с ним. Шире в плечах, хорошо сложённого. Оба блондина были в чёрном. Что происходит?
Кто снова играет с ним. Как надоело все. Злость стала прояснять мысли. Мелькнула догадка, почему вино было слишком сладким. Почему голос Серафимы стал после выпитых глотков вина таким приятным, а слова убедительными и правдивыми.
Его снова обдурили, накормили и опоили. Голос Клементьевой прорвался в его мысли, Кирилл даже выдохнуть не успел:
-"Пожалуйста",– умоляла она. Пожалуйста, убей меня. Помоги избавиться от страдания. Она сдурела? Ее безжизненный угасающий голос тронул до глубины души. Она молила его. Почему она просила его о смерти?
Что-то внутри Кирилла сломалось, плотина, сотканная шоком, горем, отчуждением дрогнула. В голове прояснилось. Он заглянул в её страдающий разум и увидел Диану такой, какой она была. Давно. Увидел всю её жизнь. Увидел, что она пережила и почему такой стала. Она умирала и его сила проникла в её мозг с лёгкостью, как в свой собственный разум, потому что связь, что он создал, когда вернул её человечность, была чертовски прочной, как корабельный якорь.
«Нет», сказал Кирилл. Нет, не позволю. Понимание отрезвило. Я не позволю играть со мной, ярость плавили кровь, я не позволю тебе умереть. Вновь стало легко. Накатило спокойствие. Он смотрел в глаза Серафимы и медленно улыбался, пока в её глазах не проявилась тревога. «Я не такой, я не пешка в твоей игре, старая сука. Катись к черту». Посылал мысленный ответ Серафиме. Она опешила, запнулась, а потом дикая ярость отразилась на её лице. Возле Кирилла появились блондины.
-Гитарист погляжу ты самостоятельно понял что к чему, -обратился к нему высокий блондин.– ты джокер который поменяет расклад игры. Дамиан и Блондин встали подле него с двух сторон. А Серафима то их не видит. Никто похоже не видит. Неужели, действительно никто не видит?
-Освободи их всех гитарист,– отчётливо сказал высокий блондин.– Воздай по заслугам мучителям. Пой Кирилл, твоя музыка сама разгребёт всё это дерьмо. Твоя музыка и голос поможет им.– властно, но убедительно сказал он.
Кирилл не колебался. Блондин был прав. Пришло время воздать по заслугам. Пальцы коснулись струн. Он запел. Его сущность вырвалась на свободу. Струны дрогнули, рождая аккорд. Звук вырвавшийся из горла Кирилла напоминал яростный рёв. Присутствующие застыли, как столбы, а потом дрогнули, завыли и согнулись от боли. Серафима вопила: как ты посмел щенок, что же ты делаешь, но музыка точно путы не давала ей сдвинуться с места.
Музыка выбирала. Музыка обходила стороной спасая невинные души. Музыка сама вырывалась из его пальцев, в унисон с песней звеня, ломая цепи, обращая в прах оковы пленных. Музыка и его инстинктивная практически бессловесная песня слилась в звук, что излечивал людей от боли. Его голос, придавал сил, возвращал в сердца надежду.
Музыка сводила с ума сидящих и стоящих на трибунах светлых. Музыка воздавала по заслугам. Они дрожали. Пытались бежать, но падали. Жрица выла и шипела от страха от тяжести поражения, на глазах у всех она стала седой и слабой. Она ПРОИГРАЛА! Ее затоптали насмерть свои же приспешники. Ее старые обессиленные кости оказались такими слабыми и хрупкими. Куда делась её природная сила? Почему её осталось так мало? Неужели, Азарус выдоил её всю, а она и не сообразила? Или, то был демонический замок? Неужели, гитарист гораздо сильнее не? Нет!!!! Такого не может быть!!!! Но, оставшаяся магия в её теле истлела, как и старые кости, с лёгкостью ушла в небытие.
Пленники, потерявшие оковы ринулись прочь, вылезая из ямы. Кирилл прекратил играть, бросил гитару и бросился к яме, зная, что нужен Диане. Паника превратила светлых в испуганных зверей. Начался бой между пленными и их былыми рабами. С надеждой в сердце пленные побеждали. Когда музыка стихла, то все чары, что были в гроте спали. У стены забившись в угол, как кролик дрожал лже-Азарус. Дамиан крикнул:
– Он мой!– и побежал за Азарусом. Ларин кивнул. Всё шло, как и было предсказано.
И появится он. Наполовину светлый, наполовину тёмный. Тёмная кровь и светлая кровь сольётся в одно– явится лекарь и жнец проклятых душ. Он придёт и всё в одночасье изменится.
Изменятся правила, привычный мир рухнет. Как и предсказывали его сородичи тысячу лет назад. И сегодня этот день настал. Что будет дальше, Ларин не знал. Но он видел, как случилось немыслимое– погибла непобедимая могущественная Серафима. Такова её судьба. Такова её кара.
Ларин наблюдал. Он пока не вмешивался. Сегодняшнее мероприятие было вне его компетенции. Это было последнее дело. Последнее дело для него как наблюдателя. Отдавая свой долг, он наблюдал, как Дамиан дерётся с лже-королём. Парируя удар за ударом, Дамиан с лёгкостью побеждает. Обессиленный лже -Азарус роняет меч и жалобно скулит, как израненный щенок. Дамиан спрашивает, снова и снова задает свой вопрос: Где истинный король? Ты гнида, где Азарус? – Но тот внезапно рычит, пена выступает на его губах, лже-король бросается на Дамиана и напарывается на острие его меча, булькает, падает и затихает. Итак, лже-король мёртв. Что же будет дальше? Неизвестно, но время перемен настало.
А Кирилл бережно вынес из ямы Диану.
-Воды, где можно найти воду?– потряс одного лежащего у стены и стонущего стражника.
-Там,– с ужасом сказал он, разглядев Кирилла, показывая рукой в сторону стоящих возле стены столиков. Кирилл заставил её выпить пару глотков воды, потом она снова потеряла сознание. «И почему я спас её, отдал долг, или просто, потому что связан. А может быть, не смотря ни на что, привязался»?
Он нёс Диану по лестнице, минуя узкие проходы коридоров, полагаясь на силу, что вела его к выходу. Сила вырвалась на свободу. Она была в нём. И пусть Кирилл не до конца понимал её сути, не знал на что действительно способен и как этим даром пользоваться, но он знал, что теперь сам по себе. Кирилл знал, что ему придётся бежать, выживать, но к тому же заботиться о девушке в своих руках.
Ему придётся заботиться о ней.
На рассвете он вышел из пещеры, спустился по горной тропе, долго петлял в лесу, пока не вышел к шоссе. Романцевич не отдыхал, знал, что нужно найти убежище. Себе и ей, чтобы всё обдумать и переждать.
– Почему?– спросила Диана, впервые на рассвете открыв глаза за весь их долгий путь.
– Что почему?– переспросил Кирилл, глядя в её янтарные начинающие обретать привычную яркость глаза.
– Почему ты не бросил меня?– спросила она и легко сжала его плечо.
– Не знаю, – сказал он, затем посадил её на траву, услышав шум приближающегося автомобиля. Кирилл был за девушку в ответе, за ту слабачку-человека, в которую она превратилась не по своей воле, а по его вине. Беспомощная девушка, брошенная на произвол судьбы, но связанная с ним, поэтому теперь Кирилл обязался помогать ей. Пока они связаны, чтобы выжить им нужно научиться жить вместе.
– Мы теперь вместе, хочешь, не хочешь, а придётся меня терпеть, а Клементьева?– посадил её спящую на заднее, пропахшее пылью сиденье старой волги, каким то чудом проезжавшую по шоссе в такую рань. Жилистый мужик лет семидесяти, оказался добрым самаритянином, согласился довезти их до города.
Диана спокойно спала. Кирилл спас её. Бескорыстно, всё же спас её. Как рыцарь на белом коне, в которых она после смерти Антона больше не верила. Он вытащил её из ямы. Его голос вернул в неё силы. Кирилл даже по дороге наверх, неся её на руках, думая, что она без сознания, часто напевал что-то, что грело её сердце, лечило раны, помогало ей. И вот теперь они ехали в город. Возвращались в мир людей. А в сердце девушки непривычная нежность медленно, но неукротимо топила своим теплом толстую ледяную корку, пока оковы демонического льда не выдержали напора, ослабив хватку. Ледяная броня, сковавшая в юности сердце Дианы, дрогнула и впервые дала тонкую, пока ещё тонкую, но ощутимую трещину.
