Текст книги "За закрытой дверью"

Автор книги: Ирен Беллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Тебе, к сожалению, только двадцать два года.

– К тому же я дочь своей матери, – тихо добавила она.

– Ты очень преданная дочь, Клэр. Но я воспринимаю тебя как совершенно самостоятельную и очень интересную личность.

– В таком случае ты не мог не заметить, что я очень умная для своего возраста. – Клэр попыталась улыбнуться.

– Самая умная из тех, кого мне доводилось знать, – проникновенным голосом подтвердил Барни.

– И ты пытаешься соблазнить меня, – как бы констатируя факт, проговорила Клэр.

Ее слова вызвали у него веселый смех.

– Да я каждую ночь молю Бога, чтобы он помог мне сохранить здравый смысл.

Клэр сознавала, что Барни играет с ней в кошки-мышки.

– Возможно, ты хочешь этого, но в твоем поведении четко просматриваются два совершенно противоположных желания. В одном случае ты как бы говоришь: иди ко мне. В другом – не посягай на мою мужскую свободу!

Барни наградил ее умопомрачительной улыбкой.

– Это лишь свидетельствует о смятении моего ума, и в этом виновата ты, Клэр. Так что тебе уже не нужно анализировать мое поведение. Но вот о чем тебе стоит волноваться, так это…

Барни схватил ее за руки и привлек к себе. Клэр ощутила под ладонями его мускулистую грудь, а когда он запрокинул ее голову и страстно поцеловал, его губы обрушились на нее с невероятной силой. Его страсть обжигала Клэр, требовала удовлетворения еще большего, нежели поцелуй, и девушка чувствовала ее влекущую силу с каждым ударом сердца.

Объятия Барни постепенно становились все сильнее. Она была не богиней, а обыкновенной смертной женщиной, которая сейчас подчинялась воле мужчины, движимого первобытным половым инстинктом. Пальцы Барни скользнули в ее волосы, заставляя откинуть голову еще сильнее. Атакующий поцелуй Барни был требовательным, но при этом его губы оставались удивительно нежными.

Клэр не только не сопротивлялась внезапному натиску, наоборот, она еще теснее прижалась к Барни, словно Леда, желавшая обнять Лебедя. У нее все кружилось перед глазами, тело тоже тонуло во власти страсти и неистовства. Клэр застонала, почувствовав прикосновение руки Барни к своей груди. Она грезила об этой минуте, тысячи раз представляла ее себе, но никакое наваждение не было таким сладким. Ее охватило пламя, которое растекалось по жилам, стучало в висках.

Клэр понимала, как далеко могут завести их эти ласки. Но мысль о том, что в конечном счете Барни, утолив свою страсть, может бросить ее, приводила Клэр в полуобморочное состояние. Сейчас же их страсть была обоюдной. Клэр чувствовала, как он дрожит от возбуждения, прижимаясь к ней бедрами, заливая ее огнем и нестерпимым желанием. Но если она любила Барни, то он испытывал к ней лишь всепоглощающее сексуальное влечение. Клэр сомневалась, что он когда-нибудь решится отдать себя в руки женщины.

– Барни! – выдохнула Клэр, когда он сжал пальцами ее сосок, и ее залила волна невероятного жара. Она чуть не добавила: «Любовь моя», – но гордость не позволила ей первой произнести эти слова.

Барни замер, не выпуская ее из своих объятий.

– Я не причиню тебе боль, – тяжело дыша, прошептал он.

Ему все труднее становилось сдерживаться. Охватившее его вожделение заглушало все мысли, кроме мысли о Клэр и о том магическом чувстве, которая она в нем возбуждала. Барни чувствовал, какой огонь полыхал в крови Клэр, ощущал напряжение ее тела, из которого страсть тоже лилась через край, и еще больше распалялся. Ему хотелось сорвать платье с ее стройного тела и сразу овладеть Клэр. Но остатки здравого смысла удержали его от этого последнего шага. С большим усилием он прервал поцелуй, разжал объятия и, подняв голову, посмотрел на лицо Клэр. Глаза ее были плотно закрыты, из полуоткрытых губ вырывалось прерывистое дыхание. Она была бледной как полотно.

– Открой глаза, Клэр. Прошу тебя. – Его хриплый голос дрожал.

– Не хочу. – Она боялась посмотреть в глаза Барни, опасалась утонуть в этих серебристо-серых озерах. – У меня такое ощущение, что ты заколдовал меня.

Он мог сказать ей то же самое.

– Я думаю, теперь, когда мы знаем силу наших чувств, нам не следует больше оставаться наедине, – быстро проговорил Барни.

– Ты прав, но, боюсь, это будет нелегко.

– Нелегко, – подтвердил Барни. – Я уверен, что у тебя великолепная постель, – сказал он, иронично улыбнувшись, – но не хотела бы ты полетать на вертолете? Нам необходимо прийти в себя. Я покажу тебе пустыню.

– С удовольствием, Барни. Только дай мне несколько минут, чтобы переодеться.

Он взглянул на Клэр. Очаровательная девушка, на лице ни грамма косметики, через цветастую ткань платья просвечивают твердые соски грудей. Красота Клэр была естественной и абсолютной. Барни слегка улыбнулся.

– Ты будешь выглядеть прекрасно даже в холщовом мешке.

6

Когда они уже летели над пустыней, Клэр вспомнила, как объясняла одному из своих французских друзей разницу между Сахарой и австралийской пустыней. В Австралии тоже встречались песчаные буруны, уходившие за горизонт. Но здесь были также и старинные пастбища с разнотравьем, красивые узкие ущелья и овраги. А по дну оврагов и ущелий, берега которых были усеяны богатой разнообразной растительностью, протекали реки с драгоценной хрустальной водой.

У человека, впервые попадающего в эти края, всегда захватывает дух от неожиданной Красоты местного ландшафта. Австралия считается довольно засушливым местом, но даже местные жители каждый раз поражаются превращению пустынных земель в цветущий оазис после сезона дождей.

С вертолета хорошо было видно разбросанное по пустыне огромное количество камней разнообразных форм и размеров. Песок, поднимаемый ветрами, отшлифовал эти камни до такой степени, что они напоминали самоцветы, сверкавшие в лучах жаркого летнего солнца. Клэр казалось, будто под ними расстилается огромное мозаичное полотно.

– Насмотрелась? – спросил Барни через какое-то время.

– Мне никогда не надоест смотреть на это. Это не только твоя земля, Барни, она и моя тоже.

Барни взглянул на нее с одобрением.

Когда они уже возвращались домой, Клэр разглядела, как внизу что-то блеснуло. Как странно, подумала она, обратив внимание Барни на этот огонек.

– Вижу, – ответил он, сразу насторожившись. – Там еще собака. Видишь? Это не динго. Бедняга, наверное, отбилась от стада.

Собака бегала кругами, стараясь, очевидно, привлечь внимание сидящих в вертолете.

– Я спущусь пониже, а ты посмотри, что там такое, – распорядился Барни, направляя машину к земле.

В красной пыли, зарывшись колесами по самое брюхо, стояла машина. Людей не было видно. Собака перестала лаять и напряженно следила за снижающимся вертолетом.

– Оставайся на месте, – приказал Барни, мягко посадив вертокрылую машину.

Клэр кивнула.

Ни одного месяца не проходило, чтобы какой-нибудь турист, решивший самостоятельно исследовать пустыню, не попал в беду. У Барни мелькнуло в голове, что это, возможно, очередной случай человеческого легкомыслия. Он почувствовал присутствие человека прежде, чем увидел его лежащим под хилым пустынным кустом. Это был мужчина лет шестидесяти с седыми волосами, затянутыми в хвост. Его организм явно был сильно обезвожен: Барни уже сталкивался с подобным.

– Как самочувствие? – спросил Барни, с трудом нащупав пульс мужчины.

– Мой племянник… – с трудом вымолвил мужчина и попытался поднять голову, но не смог. – Он ушел в надежде найти какую-нибудь помощь.

Барни с трудом сдержался, чтобы не отчитать пострадавшего. На всех въездах в пустынные районы стоят щиты, на которых огромными буквами написано: что бы ни случилось, не покидайте свой автомобиль. Очень немногие обращали внимание на это предупреждение.

– Сейчас я принесу воды, – коротко бросил он, – а потом отправлюсь на поиски вашего племянника. Он давно ушел?

Мужчина, превозмогая себя, покачал головой: он уже давно потерял счет времени. Барни наклонился к нему и похлопал по руке.

– Постарайтесь не волноваться. С воздуха вашего племянника будет легко обнаружить.

Барни побежал к вертолету. Клэр уже стояла в проеме двери с флягой воды и аптечкой.

– Бедняга совсем плох. Я отправляюсь на поиски его племянника, а тебе придется пока побыть с этим горе-путешественником. Хоть кол на голове теши – все равно будут лезть сюда без подготовки, – сдерживая гнев, проворчал Барни. – Я сейчас отведу тебя к нему и объясню, кто ты.

Моя девушка, вдруг подумал он. Моя женщина. Я люблю тебя, чуть не произнес он вслух.

– Может, взять брезент, который лежит в углу кабины? – спросила Клэр, не подозревая, какие мысли бродят в голове Барни.

Он достал мешок с брезентом.

– Я постараюсь недолго, – мягко произнес он, коснувшись ладонью ее щеки.

– Будь осторожен, пожалуйста, – попросила Клэр, зная, насколько хрупка жизнь человека.

Барни нагнулся и быстро поцеловал ее в губы.

– Ничего не бойся, я скоро вернусь.

Мужчина – Джон Кортни, старый дурак-академик, так он представился Клэр – теперь лежал под импровизированным тентом: Барни накинул на куст брезент. Вода немного восстановила силы страдальца. На теле были солнечные ожоги, руки исцарапаны в кровь. Он даже не знал, когда это произошло.

Клэр, как могла, старалась утешить и подбодрить ученого. Пес по кличке Блу сидел рядом с Клэр, словно выбрал ее по каким-то своим собачьим соображениям хозяйкой. А может, животное было благодарно за воду, которой девушка напоила его из пластмассовой миски.

Клэр чувствовала, как по телу струится пот, волосы тоже стали влажными. В какой-то момент Джон Кортни стал заговариваться, и его тело обмякло. У Клэр сердце оборвалось от мысли, что у ее подопечного может случиться инфаркт или инсульт. Она молила Бога о скорейшем возвращении Барни.

Барни с трудом отыскал молодого человека в глубоком овраге среди зарослей высоких колючек. В них часто прячутся большие кенгуру, когда хотят немного поспать в тишине.

Он был, как и его дядя, сильно истошен, с пересохшими от жажды губами и покрытой солнечными ожогами кожей. Барни оказал ему первую помощь и, поскольку молодой человек не мог даже идти, вынужден был донести его до вертолета. В такие минуты Барни благодарил Бога за свою силу и выносливость. Он связался по радио со службой спасения и сообщил точные координаты найденных им людей. Незадачливые путешественники нуждались в срочной медицинской помощи.

Барни очень беспокоился о Клэр. Он знал, как долго тянется время для человека, находящегося в пустыни. Он думал также о ее сливочно-нежной коже, которую защищала лишь соломенная шляпка. Он сел в кресло пилота, завел мотор и поднял вертолет в раскаленный воздух.

Служба спасения прислала врача и медсестру. Это была супружеская пара, которую Барни хорошо знал.

– Молодой человек оправится, а вот с его дядей сложнее, – сказал врач, осмотрев обоих путешественников. – Им повезло, что ты обнаружил их. Еще один день, и они бы не выжили.

– Я позвоню вечером, Билл, узнать, как их самочувствие, – сказал Барни.

Клэр и Барни смотрели, как вертолет службы спасения набирал высоту, а затем исчез за горизонтом. Блу, оставленный на их попечение, провожая хозяев, жалобно поскуливал.

Барни взял Клэр за плечи и посмотрел в ее раскрасневшееся от жары лицо.

– Ты, молодец, Клэр.

– Это ты спас их. А я что? Подумаешь, сказала несколько утешительных слов пожилому академику.

– Что бы ты ни сделала, он убежден, что ты – ангел, присланный Господом оказать ему помощь.

– Это все мои светлые волосы и голубые глаза, – улыбнулась Клэр.

– Конечно. Если человек на грани жизни и смерти, то лучше, если с ним рядом в этот момент будет находиться ангел. – Он говорил весело, но взгляд его серых глаз был напряженным.

– Я смертна, Барни, – покачала головой Клэр, тоже не сводя с него глаз.

– И все же Кортни благословил тебя. Я делаю то же самое.

Барни взял в ладони ее лицо и остановил взгляд на полных красивых губах девушки. Он ощущал внутри себя огонь, к которому уже стал привыкать. Барни приложил немало сил к тому, чтобы обуздать влечение сердца, но Клэр достаточно было взглянуть на него один раз своими фиолетовыми глазами, чтобы все усилия пошли насмарку.

– Ты не такая, какой я ожидал тебя увидеть, – мягко сказал Барни. – И я постепенно сдаю одну позицию за другой.

– Я всего лишь одна из женщин, Барни. – Клэр казалось, что она растворяется в его магнетической ауре.

Барни чуть было не рассмеялся. Ничего себе «всего лишь», подумал он. Не успела приехать, а я уже ем у нее с руки. Интересно, сознает ли она свою власть надо мной?

Дыхание Барни участилось. Ему отчаянно захотелось прижать Клэр к себе и целовать ее до потери сознания. Он потянулся к ней, и она раскрыла губы в ожидании поцелуя. В глубине его серых глаз вдруг ярко полыхнуло что-то.

Прикосновение горячих губ Барни обожгло ее, и трепет пробежал по телу. Сердце Клэр так колотилось, что, казалось, вот-вот разорвется от переполнявшей его радости. Она чувствовала руки Барни на своей спине, потом они обвились вокруг талии… О, как они успокоительно нежны и надежны!

Его поцелуй был неспешным и сладостным. Клэр обдавало то жаром, то холодом, колени слабели, ноги подкашивались. Барни ощущал, как закипает его кровь от близости Клэр. Ее тело жгло не меньше, чем раскаленное австралийское солнце.

– Видишь, что ты со мной делаешь? У меня почти не осталось воли.

– Ошибаешься, Барни. Ты очень сильный, и тебе не следует бояться меня.

Он усмехнулся.

– А я все равно боюсь, и ничего тут не поделаешь. Надо же, на вид такая хрупкая, а сумела разрушить мою защитную броню. – Барни обернулся и свистнул Блу. – Пойдем, приятель, а то мы совсем забыли про тебя.

Джон Кортни и его племянник пробыли в больнице несколько дней. Возвращаясь домой, они заехали в Кэстл Хилл поблагодарить Барни и забрать Блу. Академик написал Клэр очень теплое письмо со словам благодарности и восхищения. Он тронул девушку до слез: она-то думала, что Кортни, находясь в полубессознательном состоянии, даже не заметил ее присутствия.

Керри устроил свою последнюю холостяцкую вечеринку в гостинице ближайшего городка и домой вернулся остриженный «под ежика». От его роскошной волнистой шевелюры не осталось и следа.

– Если хочешь знать, то Джоуи с приятелем держали меня за руки, пока Билл снимал мои волосы машинкой. – Керри беззаботно улыбался, по-видимому, совершенно не расстроенный своей новой прической.

– Идиоты! А где был Барни?! Он бы не допустил такого безобразия. Ох, представляю, как огорчится Кейт…

– Клэр, надеюсь, я выгляжу не так уж ужасно? – смутился Керри. – Барни не было с нами, но я знаю, что Джоуи крепко от него влетело. Не расстраивайся, кроха, волосы скоро отрастут. Ты же сама говорила, что они слишком длинные и не мешает их укоротить. Кстати, после стрижки мне не так жарко. – Керри обнял сестру и чмокнул в макушку.

Опасения Клэр не оправдались: Кейт, увидев новую прическу своего жениха, не пролила ни слезинки по исчезнувшим кудрям.

– Могло быть и хуже, – философски заметила Кейт. – Ребята могли вообще обрить Керри наголо или выкинуть номер похлеще. Например, когда Энди Гилмор, напившись до поросячьего визга, отключился, шутники наложили ему гипс на ногу и сказали потом, что он сломал ее. Мне кажется, Керри выглядит сейчас еще более мужественным, а красивые черты его лица стали более заметны.

Клэр, выслушав все это, лишь развела руками.

Кейт устроила свою вечеринку тоже в городе. На нее съехались девушки со всей округи, и их веселье не было сдобрено никакими каверзами.

За восемь дней до свадьбы начали прибывать подарки. В библиотеке были сделаны временные стеллажи, на которых они раскладывались. Керри и Клэр ходили вдоль импровизированных витрин и восхищались хрусталем, серебром, всевозможными столовыми и чайными сервизами, тончайшим постельным бельем и другими предметами домашнего обихода.

– Нам не надо будет ничего покупать в течение многих лет, – сказал Керри, с изумлением взирая на все это великолепие.

Клэр подарила новобрачным пару серебряных солонок, купленных в одном симпатичном антикварном магазинчике на Монмартре.

Принимая подарок, Кейт даже прослезилась.

– Спасибо тебе огромное, Клэр. Мы будем пользоваться ими каждый день.

– Спасибо, кроха, – сказал Керри, целуя сестру.

Когда хозяева ранчо Нуара остались одни, Керри заговорил о Барни.

– Что между вами происходит? – вдруг спросил он. – Кругом все только и говорят о вас. Я больше не могу оставаться в неведении.

– Я безумно люблю его, – зардевшись, призналась Клэр.

Керри хмыкнул.

– Ты меня, конечно, извини, сестренка, но ты всегда была влюблена в него.

– Возможно, это произошло из-за того, как он относился ко мне. Когда Барни Бересфорд бросал на меня случайный взгляд, мое сердце замирало от радости. Помню, однажды – мне было тринадцать – Барни сказал, что я напоминаю ему персидского котенка… Но проблема в том, что он не хочет любить меня, – пожаловалась Клэр. – Барни изо всех сил сопротивляется своему желанию.

– Он очень сложный человек, – сказал Керри после долгой паузы. – Не забывай, на нем держится благополучие клана Бересфордов. Бог мой, ему нет еще и тридцати двух, а он руководит огромной скотоводческой империей уже много лет. Представляешь, какая на нем лежит ответственность? Он постоянно должен о чем-то думать, беспокоиться или тревожиться. Барни фактически не принадлежит самому себе. Его привычки, манеры, жесты, движения, речь – все это подчинено одному: управлению колоссальным хозяйством. Он привык к тому, что все может, что для него не существует непосильных дел или задач. Может быть, это уже перешло разумные границы.

– Ты хочешь сказать, что Барни уже не воспринимает себя как нормального человека, который кроме всего прочего нуждается также в любви и ласке? Что он считает любовь проявлением слабости?

– Скорее он считает, что любовь грозит ему потерей самоконтроля. Отец воспитывал его очень жестко, требовал многого, когда Барни был совсем мальчишкой, – задумчиво проговорил Керри.

– Мне казалось, что человек, получивший в свое распоряжение огромные деньги и власть, должен быть жестким и уверенным в себе. Но работа не должна подавлять страстную натуру.

– Думаешь, я не знаю этого? Я всегда говорил, что Барни очень эмоциональный человек. Все, что он ни делает, он делает страстно, вкладывая в это сердце и душу. А остальные пользуются этим и перекладывают на него ответственность за ранчо. Джоуи по сравнению с ним – плейбой.

– Ничего, повзрослеет и научится, – спокойно сказала Клэр. – Может, ему повезло, что отец не обращал на него внимания, и на Кейт, кстати, тоже. Я даже будучи девчонкой понимала, что Барни был любимым ребенком, надеждой родителей.

– И тут появляешься ты.

– Я даже не предполагала, что Барни обратит на меня внимание. Все же у нас десять лет разницы в возрасте. Я была еще ребенком, когда он уже был хозяином ранчо, смотревшим на всех свысока. Мне кажется, он бы хотел, чтобы я так и оставалась маленькой девочкой.

– Боюсь, это невозможно, – рассмеялся Керри. – Дай ему время. Барни должен свыкнуться с этой мыслью, ведь для него эти чувства непривычны и поэтому он боится их.

– А что Андреа Бентон? – Клэр впилась глазами в лицо брата, чтобы не пропустить его реакцию.

Керри помолчал, размышляя над вопросом.

– Андреа – натура деятельная и не стесняется проявить инициативу, а Барни не монах. Женщины сами бросаются ему на шею. Красив, и к тому же богат. По этой причине девицы не оставляют в покое и Джоуи. Взять хотя бы Ферн…

– Мне кажется, в моем случае Барни мешает то, что он знает меня практически с рождения. И еще то, что я дочь Айрин Стритон. У него есть жесткие принципы, которыми он, очевидно, не собирается поступаться. И он, наверное, испытывает неловкость оттого, что его многолетние дружеские чувства ко мне вдруг трансформировались в желание обладать мною как женщиной. И, наконец, мы скоро станем членами одной семьи.

– О господи. Клэр, какая ерунда! Скорее всего Барни просто не был готов к глубокому чувству, обрушившемуся на него столь внезапно. Он всегда считал себя хозяином положения, хладнокровным и так далее. Ты моложе его, но уже далеко не девочка. Так что не отчаивайся, кроха, все еще впереди.

Клэр улыбнулась.

– Спасибо, дорогой, постараюсь. – Клэр налила кофе в опустевшие чашки. – Мне бы хотелось обсудить с тобой до свадьбы еще одну вещь.

– Наура? – с тревогой спросил Керри.

– Думаю, будет справедливо, если Кейт выкупит мою половину ранчо. Она ведь наследница большого состояния и скоро будет здесь полновластной хозяйкой. Я не хочу, чтобы это сделал Барни.

– Понимаю. Забавно думать, что Бересфорды могут десять раз купить и продать нас. Но Кейт… – Керри покачал головой. – Я не хочу использовать ее деньги.

– Она же будет твоей женой, Керри.

– Это ничего не меняет.

– Мне и самой не хочется продавать ранчо. Здесь везде ощущается присутствие папы. Когда я сажусь за его стол или еду на велосипеде по с детства знакомым тропинкам, мне кажется, что он где-то рядом. Я очень любила его.

Клэр неожиданно расплакалась. Керри вскочил, обнял сестру и прижал ее голову к своей груди.

– Не плачь, кроха. Папа обожал тебя и очень страдал, когда ты уехала с Айрин, но он понимал, что женщины тянутся друг к другу.

Клэр подняла голову и улыбнулась мокрыми от слез глазами.

– Если мама приедет, постарайся не отталкивать ее, Керри, – попросила она. – Ты ее единственный сын, и она любит тебя.

– Я могу обойтись без такой любви. У меня теперь есть Кейт и ты. Я уже никогда не буду одинок.

Айрин фон Бергхофер де Маффр приехала за четыре дня до свадьбы. Барни вызвался отвели Керри и Клэр в аэропорт встретить мать. Кейт поехала с ними, чтобы морально поддержать своего жениха. Клэр не в первый раз отметила про себя, что из Кейт выйдет прекрасная мать – с такой поистине материнской заботой и любовью та относилась к Керри.

Они видели, как Айрин спускается по трапу – ее пышные светлые волосы блестели в лучах яркого солнца.

– Я не верю своим глазам, – простонал Керри. – Боже, как я нервничаю. – Он постоянно поправлял воротничок сорочки, приглаживал несуществующие кудри, от волнения не зная, куда деть руки.

– Успокойся, Керри, – мягко посоветовала Кейт, беря жениха за руку. – Это твоя мама, и она необыкновенно красивая.

Айрин действительно была женщиной редкой красоты. От нее словно исходило волшебное сияние. Ее внешность завораживала и притягивала к себе взоры окружающих. Айрин была одета в шелковую голубую блузку и такого же цвета брюки, которые смотрелись на ней в высшей степени элегантно.

– Она все-таки приехала, – произнес Барни, мягко улыбнувшись.

– Слава богу! Я так рада, – с облегчением выдохнула Клэр.

Ее глаза блестели от счастья. Керри убедил себя, что мать его не любит и поэтому на свадьбу не приедет. А она взяла и приехала! Клэр бросилась к матери, та раскрыла объятия и, крепко прижав дочь к себе, расцеловала ее в обе щеки.

– Моя дорогая, моя дорогая, – твердила Айрин, мешая английские и французские слова. – Где мой мальчик, где Керри? – Она посмотрела на стоявшую поодаль группку. – Мой бог, это Барни? Потрясающий мужчина!

Айрин не была бы Айрин, если бы не обратила внимания на интересного мужчину. А Керри в это время пытался справиться со смущением. Он чувствовал себя десятилетним мальчиком, который очень любит маму, но стесняется ее раскованного поведения.

– Иди к ней, Керри, – подтолкнула его Кейт.

Она тоже волновалась немного в связи с появлением Айрин. Эта женщина приехала мириться или опять взбаламутит всех и уедет? От нее можно ожидать чего угодно.

Клэр тоже смотрела на брата, взглядом умоляя его подойти к матери. По лучезарному лицу Айрин пробежала тень.

– Давай, парень, – подтолкнул его Барни, – важно сделать только первый шаг.

И вдруг Керри сорвался с места и бросился в объятия Айрин. Кейт отвернулась, чтобы скрыть слезы, появившиеся у нее на глазах. Но Барни продолжал внимательно наблюдать за этой семейной идиллией. Сейчас он ясно видел, что Клэр унаследовала красоту от матери. Но кроме своей ослепительной внешности она в отличие от Айрин обладала многими другими достоинствами.

– Все в порядке, можешь уже посмотреть на них, – шепнул Барни на ухо сестре. – Айрин ведет себя прилично. Клэр позаботится о том, чтобы так было и дальше.

В свой первый вечер в Науре Айрин ходила по дому, удивляясь стоявшей в нем тишине.

– Я отчетливо слышу стук собственного сердца.

– У нас не всегда бывает так тихо, – улыбнувшись, сказал Керри. – Часто можно слышать пение птиц.

– Клэр, – обратилась Айрин к дочери, – ты сделала дом очень уютным. Я во всем вижу твою изящную руку. Думаю, Кейт добавит что-то свое, когда будет жить здесь. Замечательная девушка, очень похожа на Софи. Но Барни! Это что-то необыкновенное! Если бы он оказался в моем кругу в Париже, женщины не давали бы ему проходу. Он похож на кинозвезду. У него есть кто-нибудь?

– Он, кажется, неравнодушен к Клэр, – кисло улыбнулся Керри сестре.

– И не уверен, что ему это нравится, – добавила та.

У Айрин на лице появилось испуганное выражение.

– Надеюсь, это не из-за меня? Бересфорды всегда были очень придирчивы, особенно Софи. Может, она считает, что моя дочь недостаточно хороша для ее великолепного сына?

– Но она же ничего не имеет против меня, – мягко заметил Керри.

– Это потому, что ты похож на отца, дорогой. Твой отец никогда не осуждал меня. Эрик всегда был моим самым дорогим другом.

– И именно поэтому ты ни разу не приехала сюда? – не удержался Керри.

– Я была слишком далеко, дорогой, – тихо сказала Айрин, – и очень страдала из-за этого. Я молю Бога, чтобы ты простил меня.

Керри подошел к ней.

– Я прощаю тебя, мама, но никогда не смогу понять.

– Когда ты станешь старше, дорогой, ты меня поймешь. Многое в жизни происходит не так, как нам этого хочется. Клэр, у нас есть еще кофе? – спросила она, меняя тему разговора. – Не могу жить без кофе. Я должна показать тебе свой туалет, который купила для свадьбы. Клод на прощание подарил мне красивое ожерелье и серьги, которые великолепно подходят к нему. У нас с ним был длинный разговор, ты же знаешь, Клод всегда относился ко мне по-отечески. Он был весьма щедр, и я думаю, что мне хватит до конца жизни.

– Не может быть! – с иронией воскликнул Керри. – А как же очередной муж?

– Я из тех женщин, дорогой, кто не любит жить в одиночестве. – Айрин совсем не обиделась на сына. – Рядом со мной обязательно должен быть мужчина.

На следующий день они были приглашены на ужин к Бересфордам. Айрин пожаловалась, что нервничает в связи с предстоящей встречей с Софи. Но Клэр успокоила мать, сказав, что та выглядит великолепно.

– Я понимаю, что тебе пришлось немало пережить, – с легкой иронией говорила она. – Потеря Патрика, расставание с бедным старым Клодом и так далее.

– Моя проблема в том, что меня все страшно любят. – Айрин была совершенно серьезна. – Я опасалась, что разрыв с Клодом будет для меня полной катастрофой, но наш роман закончился на редкость удачно. Клод сказал: ты должна взять эти деньги, Айрин. Мне тяжело думать о том, что ты переходишь от одного мужа к другому. Я хочу, чтобы ты была независима.

– Он действительно необычайно щедрый человек.

– Дорогая, Клод дал мне деньги, потому что они мне нужны, – пояснила Айрин, удивляясь, почему ее дочь не понимает такой простой вещи.

Неожиданно Клэр осенило.

– А ты не могла бы дать взаймы Керри? Речь идет о моей половине Науры.

Айрин в недоумении уставилась на дочь, а затем рассмеялась.

– Не сомневаюсь, что Барни с удовольствием поможет тебе в этом. Бересфорды очень богаты.

– Мне не нужна его помощь, мама.

– Боже, дорогая, ты же не хочешь, чтобы я взяла расходы на себя?! – Айрин была в шоке от одной этой мысли. – Сколько стоит недвижимость сейчас, ты знаешь?

– Мы можем это выяснить. Ты в долгу перед Керри, мама.

– Я знаю, дорогая. – Айрин тяжело вздохнула и опустилась на кровать. – Я вижу, как он страдал из-за меня.

– Но у тебя есть возможность искупить свою вину. Ты приобретешь мою часть ранчо по цене, гораздо ниже ее реальной стоимости, и подаришь Керри на свадьбу. В этом случае Наура останется у Стритонов, иначе говоря, в нашей семье.

Айрин смотрела на дочь широко раскрытыми глазами.

– Это очень дорого, – выпалила она, обретя дар речи. – Я теперь богата, конечно, но все же не могу швыряться деньгами.

– Это твой единственный шанс, мама, восстановить свою репутацию в глазах Керри, да и не только в его. Ты могла бы объявить об этом сегодня на ужине у Бересфордов.

Небесно-голубые глаза Айрин вдруг заблестели.

– Мне кажется, я получу от этого удовольствие. Расскажи мне о Софи. Она все такая же высокомерная?

– Миссис Бересфорд настроена дружелюбно, – улыбнулась Клэр.

– Дорогая, ты прекрасно знаешь, какая она властная.

– Мама, у тебя с ней скоро будут общие внуки.

– Посмотри на меня, разве я похожа на бабушку?!

Клэр похлопала ее по руке.

– Всему свое время, мама.