Текст книги "За закрытой дверью"

Автор книги: Ирен Беллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Разумеется. Она помогает наполнять содержанием нашу жизнь: идти на риск, удовлетворять свои амбиции, стремиться к свершению новых деяний.

– Клэр, ты не должна думать обо мне.

Клэр резко выпрямилась, словно слова задели ее за живое.

– Конечно нет. Я знаю, как опасно поддаваться иллюзии любви, это приносит одни страдания, – холодно произнесла она и устремилась к двери.

Барни схватил ее за руку и притянул к себе. Клэр чувствовала, как его крепкое, стройное тело вибрирует от напряжения.

Из ее груди вырвался сдавленный крик – в нем смешались паника и дикий восторг. Боже, как трудно бороться с искушением! В этот момент Барни впился губами в ее рот, и Клэр чуть не задохнулась от страстного поцелуя.

Она прижалась к Барни, чтобы не потерять равновесие, и он испытал ни с чем не сравнимое удовольствие, которое уже давно ожидало подходящего момента, чтобы завладеть его душой и сердцем. Язык Барни толкнулся в ее губы, и они раскрылись, впустив его во влажный свод рта. Внезапно Барни охватил сексуальный порыв такой силы, что бороться с ним было бесполезно. Это походило на вспышку безумной страсти, при которой здравый смысл уступает место первобытному чувству.

– Говорят, что самый лучший способ избавиться от искушения – это поддаться ему, – сказал Барни, оторвавшись от ее губ и глядя куда-то вдаль.

Клэр стояла не шевелясь. Она настолько была ошеломлена поцелуем, что не могла произнести ни слова.

– Клэр? – Барни легонько встряхнул ее за плечи.

– Что? – пробормотала она слабым голосом, с трудом выходя из транса.

– Я не собирался делать этого.

В его голосе слышалось раздражение, и у Клэр противно заныло сердце.

– Почему ты так жесток со мной?

– Жесток? – Барни посмотрел на нее взглядом, в котором смешались и гнев, и сожаление, и страсть. – Я лишь считаю, что мы должны прислушаться к доводам разума. Ты еще не готова к таким эмоциям.

– Господи, как тебе только в голову могло прийти такое! – возмутилась Клэр. – Ты мечешься меж двух огней – хочешь оттолкнуть меня и в то же время бросаешься с головой в омут. – В ее глазах появились слезы.

– Да. И этот омут беспокоит меня. Тебя это тоже должно пугать.

– Разреши мне уйти, – устало проговорила Клэр. – И не волнуйся, я скоро покину территорию твоего королевства. В Париже я чувствую себя гораздо лучше.

– Ты не умеешь лгать.

– Для меня здесь нет места. У меня такое ощущение, что мне вообще негде приклонить голову.

Барни знал, это не кокетство, не поза, и ему вдруг захотелось защитить Клэр от всех жизненных невзгод.

– Я позабочусь о тебе.

– Нет-нет, мне ничего от тебя не нужно, – сухо отказалась она, чувствуя в то же время, как ее тело дрожит от желания.

– Ты хочешь того же, чего хочу и я, – хрипло произнес Барни. – Но хорошо ли это для нас обоих – это уже другой вопрос.

– Тогда почему ты не позволяешь мне уйти? – почти плача спросила Клэр.

Барни только сейчас обратил внимание, что крепко держит ее за талию.

– Потому что я влюбился в тебя по уши! – выкрикнул он с отчаянием. – И это случилось в ту минуту, когда я увидел тебя в гостинице.

– Прекрасно! Твердый как кремень Барни Бересфорд наконец-то познал муки любви, а я являюсь причиной его страданий! Крошка Клэр Стритон, которая была влюблена в тебя еще семилетней девчонкой.

– Что значит – была?

Барни снова привлек ее к себе. Его серебристые глаза полыхали таким ярким огнем, что могли осветить целый мир. На этот раз Клэр уже была готова к поцелую и, когда Барни завладел ее ртом, она с радостью отдалась во власть его страсти. Соски ее грудей выступили через атласный шелк платья, Барни коснулся ладонью упругого бутона.

– Барни! – прошептала Клэр, чувствуя, что слабеет в его руках.

– Я хочу тебя, – глухо произнес он, осыпая поцелуями ее лицо.

– Клэр, ты здесь, дорогая? – звала Софи. – А, вот ты где! – При виде Барни на ее лице отразилось удивление, тут же сменившееся тревогой. – Что случилось? – спросила Софи, переводя взгляд с сына на гостью.

От острых глаз миссис Бересфорд не ускользнула бледность, выступившая на загорелом лице ее невозмутимого первенца. Воздух в комнате словно пропитался напряженным волнением. Софи заметила, что глаза Клэр блестят от невыплаканных слез.

Первым заговорил Барни. Тон его был предупредительным и почтительным.

– Ничего не случилось, мама. Клэр примеряет платье, как видишь.

– Оно смотрится на тебе великолепно, дорогая. Пройдись немного, пожалуйста, – попросила Софи, решив отложить выяснение отношений с сыном на потом.

Клэр послушно покружилась по комнате, хотя готова была провалиться сквозь землю. Софи, наблюдая за девушкой, одобрительно кивала, а в душе ее как на дрожжах росла ревность.

Барни был ее любимцем, в нем воплотились мечты самой Софи и мечты ее покойного мужа. Именно Барни дал ей возможность познать настоящее материнское счастье, Барни наполнял ее жизнь светом и радостью. И вот как снег на голову явилась Клэр Стритон. Софи не хотела бы иметь такую невестку – не из-за Айрин, конечно. Причина заключалась в том, что Клэр была из тех молодых особ, которым мужчины отдают себя и свою любовь без остатка. Что же тогда останется матери? Устыдивших своих эгоистичных мыслей, Софи улыбнулась.

– Я рада, что ничего не надо подгонять – платье сидит на тебе идеально.

Барни коснулся кончиками пальцев подбородка Клэр.

– Скажи что-нибудь, а то мы подумаем, что ты – ангел во плоти, сошедший к нам с небес.

Я ненавижу тебя, мучитель, мысленно проговорила Клэр. От его прикосновения по ее телу пробежал приятный трепет.

– Я не ангел, учти это. – Она посмотрела Барни прямо в глаза.

– Барни, оставь Клэр в покое, – вмешалась Софи, не привыкшая к роли статистки.

Она чувствовала, что ее полностью игнорируют, что между молодыми людьми что-то происходит, и это тревожило ее. Клэр, конечно, необыкновенно хороша, но и Барни, отличающийся яркой мужской красотой, не уступает ей.

– Кстати, мама, я хотел поговорить с тобой об одном деле. – Барни повернулся к матери с очаровательной улыбкой.

– Извините, я пойду переоденусь, – пискнула Клэр и скользнула к двери. Но путь ей преградила мощная фигура Барни.

– После обеда мы будем объезжать лошадей, – сообщил он и добавил как бы между прочим: – Хочешь посмотреть?

Он, наверное, рехнулся, и я вместе с ним, подумала Клэр, перед тем как сказать:

– С удовольствием.

– Вот и чудесно. – Барни посторонился, давая ей дорогу. На его лице играла насмешливая улыбка. – Мы будем в овраге. Я скажу конюху, чтобы он оседлал для тебя Мистера Моэ.

Мистера Моэ? Софи едва удержалась от возгласа удивления, поскольку речь шла об одной из лучших чистокровных лошадей в конюшне Бересфордов. Поняла ли Клэр, какая честь ей оказана? Но, увидев вспыхнувшее лицо девушки, Софи удовлетворенно улыбнулась.

5

Семейство Бересфорд и оставшиеся гости собрались в столовой на ланч. Отсутствовал лишь Барни, которому, очевидно, хватило обильного завтрака, чтобы продержаться до вечера.

– А где Барни? – спросила Андреа. – Этот человек постоянно куда-то исчезает.

– Ему есть где затеряться, – философски заметил Керри, откинувшись на спинку стула. – Территория ранчо десять тысяч акров – целое государство, можно сказать.

– Да, ранчо действительно огромное, – задумчиво поддакнула Андреа, расстроенная тем, что Барни уехал без нее. – Может, кто-нибудь все-таки знает, где он? Мне бы хотелось поговорить с ним перед отъездом.

– Барни на Айрексе, Андреа, – сказала Софи.

– Неужели ты поедешь туда? Там же полно пыли, которую ты не выносишь, – поддел ее Джоуи.

– Ничего страшного, я уже привыкла к ней. Что он там делает?

– Объезжает лошадей, – услужливо удовлетворила ее любопытство Клэр, которой присутствие соперницы было нужно как рыбе зонтик.

Джоуи предложил всем вместе поехать туда и полюбоваться захватывающим зрелищем. Кейт тут же поддержала брата.

– Клэр, ты, конечно, с нами? – спросил Джоуи.

– Барни уже пригласил ее, и Клэр поедет туда на Мистере Моэ, – сообщила Софи.

– Здорово, – обрадовалась Кейт. – Клэр с детства хорошо сидела в седле.

– Вряд ли в Париже у нее была возможность ездить верхом, – осадил восторги сестры Джоуи, недовольный тем, что старший брат снова опередил его.

– Ошибаешься. Я изредка гостила в одном поместье и каталась там на лошадях. Французские поместья, конечно, меньше наших ранчо, но там много зелени и цветов.

Андреа догнала Клэр, когда та поднималась по лестнице в свою комнату.

– Почему ты не сказала мне, где Барни?

– Странный вопрос. Хозяйка в этом доме Софи, и к тому же она мать Барни.

– Скажите, какие церемонии! Почему, интересно, он разрешил тебе взять Мистера Моэ? Мне он эту лошадь ни разу не давал.

– Возможно, Барни считал, что ты будешь смотреться на Мистере Моэ, как Санчо Панса на Росинанте, – пошутила Клэр.

– Ладно, давай поговорим серьезно, – предложила Андреа. Видно было, что расстроена она не на шутку. – Я никогда не сужу о людях по слухам. И о тебе я ничего плохого не думала, хотя, тесно общаясь с Барни и его семьей, слышала много нелестного о тебе и твоей матери.

Клэр подняла на нее гневные глаза.

– Вижу, ты очень обидчива, – усмехнулась Андреа.

– Я веду себя спокойно, если меня не трогают. Ты боишься потерять Барни, я понимаю, но ты напрасно злишься на меня. Если ты ему нужна, то тебе никто и ничто не может помешать. Но мы обе прекрасно знаем, что между реальностью и фантазией есть большая разница. Ты не первая и не последняя, кто сходит с ума по Барни. Я неоднократно была свидетелем тому, как разбивались девичьи сердца о его неприступность.

– Почему бы тебе не собрать вещички и не уехать домой, – тихо сказала Андреа после продолжительной паузы.

Она не могла смириться с тем, что все ее усилия могут оказаться напрасными. Барни должен принадлежать ей.

– Я уже дома, Андреа, – ответила Клэр, и вдруг неожиданно для себя поняла, что это правда. – Я собираюсь строить свою жизнь здесь.

– Клэр, ты действительно хочешь вернуться в Париж? – спросил Джоуи, когда они ехали верхом к речке.

Она кивнула.

– Может, ненадолго, чтобы убедиться, что у мамы все в порядке.

– Она же взрослая женщина!

– Но она – особая женщина. Мама не умеет заботиться о себе.

– Представляю, как тебе было трудно с ней, – посочувствовал он. – А что у тебя с Барни?

– В каком смысле? – Клэр сразу насторожилась.

– В прямом. Между вами что-то происходит. Я не слепой.

– У тебя богатое воображение, Джоуи, – рассмеялась Клэр. – И почему тебя вообще интересует этот вопрос?

– Потому что ты мне тоже очень нравишься, – серьезно ответил он.

– А как же Ферн?

– Я никаких обещаний ей не давал. Ферн симпатичная девчонка, и она мне нравится, но я все время ждал, когда на меня свалится настоящая любовь. И мне кажется, что это наконец случилось.

В этот момент они подъехали к оврагу, и Клэр была избавлена от неловкого разговора. Там уже собралось человек двадцать поглазеть, как дикие лошади будут расставаться со своей свободой. Эти животные привыкли к вольной жизни на огромных просторах равнин. Тысячными табунами бродили они по обширной территории ранчо, забредая в пустынные уголки, где обитали лишь динго да кенгуру. Все эти лошади были потомками тех животных, которые убегали из загонов, начиная со времени возникновения этого ранчо и до сегодняшнего дня. Сейчас в одном из загонов было собрано около тридцати необъезженных лошадей. Барни стоял в центре с хлыстом в руке.

Джоуи сразу присоединился к Кейт и Керри, облюбовавшим верхнюю жердь ограды загона. Рядом с ними восседала Андреа в большой соломенной шляпе и темных очках. Она, Керри и Кейт приехали на джипе.

Загон окружили зрители – в основном работники ранчо. Клэр заметила также бывшую служанку Бересфордов Люси, которая держала на руках годовалую девочку, рядом крутился мальчуган лет четырех. Клэр подошла поздороваться.

Темное от загара лицо Люси расплылось в широкой улыбке при виде молодой мисс. Клэр наклонилась к девочке и поворковала с ней.

– Можно, я сяду с вами, мисс? – с надеждой спросил мальчуган, расстроенный, что мать не пускает его к ограде.

– Я, кажется, уже сказала тебе, Ноуэл, а ты опять за свое, – проворчала Люси.

У Клэр дрогнуло сердце.

– Если ты не возражаешь, Люси, я постою с ним около ограды. Не беспокойся, я буду крепко держать его за руку.

– Чтоб вел себя ниже травы, тише воды, – напутствовала Люси сына. – Там, где появляется Ноуэл, жди неприятностей, – заключила она, покачав головой.

Барни по-прежнему находился в центре загона. Он стоял рядом с огромным взопревшим жеребцом, который угрожающе бил копытом. Это животное никогда не знало ни узды, ни пут. С другой стороны от горячего жеребца стоял Перки, муж Люси, в потрепанной шляпе, джинсах и покрытых красной пылью сапогах. Лошадь начала беспокойно метаться по кругу, пока Перки точным движением не накинул ей на шею лассо. Жеребец рванулся, и скотовод чуть было не выпустил конец веревки из рук.

– Ну давай, – уговаривал он животное, – не волнуйся, мы тебя не обидим.

Но жеребец, храпя, бил по земле копытами, поднимая вокруг тучи красной пыли. К норовистому красавцу стал приближаться Барни. Он тряс перед его вращающимися глазами сумкой, отвлекая внимание. Лошадь заинтересовалась незнакомым предметом и перестала храпеть. Барни осторожно протянул руку и похлопал животное по шее. Продолжая его гладить, он шептал какие-то нежные, ласковые слова. Жеребец, все еще дрожа от напряжения, стал прислушиваться к мягкому, убаюкивающему шепоту человека. Барни уже скользил ладонью по бокам лошади, незаметно накинул уздечку на голову животного, а другой рукой быстро вставил удила в мягкую влажную пасть. Почувствовав посторонний предмет, жеребец начал ритмично жевать его.

Пока Барни умасливал животное нежными словами и похлопываниями. Перки перекинул через голову коня недоуздок. Жеребец стоял смирно, очевидно ожидая, что произойдет дальше. Он не чувствовал никакой угрозы со стороны человека. Барни опустился на колени и связал путами его передние ноги. То же самое проделал с задними конечностями Перки. Жеребец вел себя тихо до тех пор, пока не осознал, что его пленили.

Он дико заржал, яростным рывком взмыл вверх на задних ногах и затем тяжело ударился передними копытами о землю. Лошадь отчаянно пыталась освободиться от ненавистных пут, но крепкие веревки сковывали движения мощного тела. Соплеменники, томившиеся в соседнем загоне, в знак солидарности с товарищем громко храпели и брыкались. Воздух звенел от тревожного ржания.

Ноуэл, видя мучения животного, заплакал. Клэр стала успокаивать малыша, объяснив ему, что на этом красивом коне скоро будет ездить верхом его папа.

Взнузданного жеребца перевели в другой загон, а Ноуэл убежал к матери. Клэр выбрала место в тени и взобралась на ограду неподалеку от остальных. Из-за светлой кожи ей приходилось остерегаться ярких лучей солнца.

На круг вывели новую лошадь, стройную кобылку бронзовой масти. Она высоко держала свою точеную голову и сверкала шоколадными глазами. Лошадь демонстрировала силу и подвижность, искусно увертываясь от руки Барни.

Барни и Перки снова принялись за свое дело. Барни двигался по загону рядом с кобылицей, нашептывая ей разные слова, посвистывая и прищелкивая языком, пока наконец не завладел ее вниманием. Примерно через полчаса Перки и еще один скотовод приняли у Барни эстафету и начали постепенно взнуздывать ретивую лошадку. В этот момент Ноуэл соскочил с колена матери и бросился к отцу.

Он мышью юркнул пол нижнюю жердь ограды и очутился внутри загона. Все замерли в ужасе. Даже кобылица, казалось, удивилась внезапному появлению малыша на кругу, но затем стала угрожающе бить копытом. Первой пришла в себя Клэр, находившаяся ближе всех к мальчику. Не теряя ни секунды, она сделала длинный прыжок с ограды в загон, упала на колени, быстро вскочила на ноги, схватила упиравшегося сорванца за майку и вместе с ним стала пролезать под перекладиной обратно.

От страха за ребенка у нее бешено стучало в висках. Кобылица уже неслась в их сторону, разбрызгивая пыль копытами. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы Барни точным, сильным броском не накинул лассо на шею взбесившейся лошади. Кобылица дернулась, и лицо Барни, изо всех сил пытавшегося удержать ее на месте, перекосило от напряжения. Но тут подбежал Перки, и мужчины общими силами утихомирили животное. Кобылица остановилась у ограды в тот момент, когда Клэр с малышом уже были недосягаемы для ее копыт.

– Боже мой!

Керри первым подбежал к сестре, которая прижимала к себе орущего Ноуэла. Он принял мальчишку и передал его в руки Люси, которую трясло от гнева.

– Тебя же могла затоптать лошадь, паршивец ты этакий! – с трудом переводя дыхание, кричала Люси. Но вместе того чтобы отшлепать сорванца, она судорожно прижала его к груди.

Клэр продолжала лежать на земле, глаза ее были закрыты.

– Клэр, ты не пострадала? – допытывался потрясенный Керри, опускаясь перед ней на колени.

– У меня глаза дерет от песка, – страдальческим голосом пожаловалась она.

К ним приближался взволнованный Барни. Происшествие потрясло его до глубины души и открыло, насколько сильны его чувства к Клэр. Он никогда не ведал страха, сохраняя твердость духа при любых обстоятельствах. Но всего минуту назад этот самый страх охватил Барни с ног до головы, парализовав мозг и волю. Кобылица боролась за свою свободу и смела бы всех и вся на своем пути, чтобы вырваться из загона. У него были какие-то доли секунды, чтобы остановить взбунтовавшееся животное и предотвратить трагедию. В такой ситуации излишние эмоции могли помешать справиться с этой задачей. Отец с детства внушал Барни, что в минуту большой опасности очень важно сохранять хладнокровие.

Барни опустился перед Клэр на колени. Он чувствовал какую-то странную щемящую боль в сердце. К чему приведет его эта любовь? К самоуничтожению?

– Клэр, ты цела?

– Мои глаза полны сухой пыли. Кто-нибудь поможет мне, наконец?

– Сейчас, сейчас, – засуетился Барни, поднимая ее с земли. – Не открывай глаза, я отнесу тебя к реке.

– Надеюсь, ты не собираешься утопить меня? – Интуиция подсказывала Клэр, что Барни расстроен и зол: на нее, на Люси и на самого себя.

– Нет, я только окуну твою голову, – сердито буркнул он.

– Ты лучше брось меня в воду, я не боюсь промокнуть.

– Я тоже не боюсь, – сказал Барни и рассмеялся.

Они нырнули одновременно, и Клэр наконец избавилась от режущей боли в глазах.

– Боже, какая холодная вода! – воскликнула она, хватая ртом воздух, когда они вынырнули на поверхность.

Барни ничего не сказал. Он положил ладони ей на плечи и снова увлек Клэр в глубины зеленой прозрачной воды. Там Барни привлек девушку к себе и приник к ее губам жадным, головокружительным поцелуем.

Клэр казалось, что сила Барни перетекает в ее тело, заряжая его новой волнующей энергией.

– Больше никогда не пугай меня, – шепнул он.

Волосы Барни были усеяны блестевшими каплями воды, словно бисером. Капли дрожали и на его ресницах, оттеняя красоту серых глаз. Вид Барни развеселил Клэр, на душе у нее стало необычайно легко. Она закинула голову и радостно засмеялась.

– Когда я смогу отблагодарить тебя поцелуем?

– Поцелуи могут завести нас очень далеко, – ответил Барни. Он вдруг представил лежащую рядом с ним обнаженную Клэр и сразу почувствовал острое желание.

Клэр тоже испытывала огромное наслаждение, находясь в обществе Барни. Она любила его, несмотря на все его сомнения и колебания. Барни ценил свою мужскую свободу и тщательно оберегал ее от посягательств. Она должна найти способ достучаться до его сердца.

– Эй, что вы там делаете?! – крикнул с берега Джоуи.

– Они, кажется, целуются, – ледяным тоном объяснила Андреа.

– Барни всегда получает то, что хочет, – восхитился Джоуи.

Клэр помахала рукой, приглашая присоединиться к ним. Джоуи, Кейт и Керри быстро разделись и с радостными криками попрыгали в воду, Андреа же, немного постояв, пошла прочь.

Скотоводы, сидевшие у загонов, тоже расслабились. Они разговаривали, смеялись, вспоминали интересные случаи из своей нелегкой жизни. Только Андреа сторонилась общего веселья. Ее любовь к Барни обернулась ненавистью к нему.

Правильно говорят, что ревность разъедает душу. То, чего она так боялась, все-таки случилось. Барни поддался чарам золотоволосой Клэр Стритон. Андреа было больно даже думать об этом. Она видела, с каким обожанием смотрел Барни на длинные волосы Клэр, разметавшиеся по воде шелковым покрывалом. Остальные резвились вокруг них, как молодые дельфины.

– Идиоты! – злобно фыркнула Андреа себе под нос.

Как я ненавижу их всех! А может, они радуются, что ужасная сцена в загоне, когда трагедия казалась неминуемой, имела счастливый финал? Эта выскочка Стритон, конечно, здорово рисковала, когда ринулась спасать мальчишку. На вид не от мира сего, а действовала быстро и решительно. И на лошади ездит великолепно. Не надо забывать, что она родилась и выросла на ранчо, размышляла Андреа. Чем дольше будет оставаться здесь эта белокурая колдунья, тем дальше будет отдаляться от меня Барни, думала молодая женщина, чувствуя щемящую боль в груди.

Самолет, доставлявший в Науру продовольствие, товары и почту, привез и толстое письмо от Айрин.

– Что она пишет? – спросил Керри, после того как Клэр пробежала глазами исписанные бисерным почерком листочки.

– Может, ты сам прочтешь? – предложила она брату.

Но Керри отказался, сославшись на то, что письмо адресовано не ему.

– Мама написала его нам обоим, я уверена. Керри, я уже не раз тебе говорила, что мама никогда не переставала любить тебя.

– Да. Она лишь забыла о моем существовании – ни звонка, ни письма за все это время.

В результате Клэр пришлось прочесть письмо вслух. Айрин в основном жаловалась на одиночество, тоску, крушение надежд. Судя по всему, ее роман с Патриком развивался не так, как ей хотелось бы. К тому же у нее не сложились отношения с его ближайшими родственниками. Айрин беспокоилась о своем будущем и о том, кто его будет обеспечивать. Писала также, что очень скучает по Клэр, без которой она как без рук.

– Там есть хоть одно слово обо мне или моей свадьбе? – не вытерпел Керри. – Или она пишет лишь о своих бедах и несчастьях? Айрин всегда думала только о себе.

Клэр понимала, что брат прав. Письмо целиком было посвящено исключительно личным проблемам, и лишь в постскриптуме Айрин одной фразой сообщала, что собирается приехать на свадьбу своего «малыша».

– Она, наверное, решила, что я остался таким, каким она бросила меня, – с горькой иронией прокомментировал Керри.

– Если ты не хочешь видеть ее здесь, я смогу убедить маму не приезжать на свадьбу. Я знаю, она была плохой матерью, но мы же не можем выбросить ее из своей жизни. Думаю, самый лучший выход для мамы – это найти хорошего, сильного человека, который бы принимал ее такой, какая она есть.

– А еще лучше, чтобы он был богатым как Крёз, – улыбнувшись, добавил Керри.

– Да, это существенный момент. Я тебе говорила, что она смертельно боится бедности? Мама даже старости не страшится так, как перспективы оказаться без денег.

– У нее отсутствует моральный стержень, поэтому она и мечется по жизни как неприкаянная, – заметил Керри.

– Не суди ее строго. Такая уж она уродилась.

– Из тебя бы вышел хороший психолог, Клэр. Но даже ты не можешь объяснить, почему папа женился на ней. Айрин была ему плохой женой.

– Они же были молоды! Мама имела репутацию одной из первых красавиц и искала любовь и опору в жизни. Брак – сложная штука. Вот женишься, тогда поймешь. Люди осуждали ее, но папа ни разу не сказал о ней худого слова. И знаешь почему? Он любил ее.

– Наверное. Главное, сестренка, что ты вернулась домой, и я очень рад этому. Мне нравится, когда в доме есть женщина. Она привносит в жизнь мужчины тепло и уют.

Керри со своими помощниками уехал на дальний участок ранчо перегонять скот на новое место, пообещав вернуться к ужину. Клэр осталась в доме одна. Она собиралась заняться генеральной уборкой, чтобы подготовить лом к приезду Кейт. Она уже приготовила любимый фруктовый пирог Керри. Занятая хозяйственными хлопотами, Клэр не слышала, как неподалеку от дома приземлился ярко-желтый вертолет Бересфордов.

Клэр вытащила из духовки пирог и, накрыв его чистым полотенцем, поставила остывать на плиту. Проходя по коридору, она взглянула на себя в зеркало: щеки порозовели, глаза блестят. Когда Клэр вышла на веранду, Барни уже вылез из кабины вертолета и направлялся к дому.

– Привет! – крикнул он, приветственно вскинув руку.

– Боже, какая честь! Что привело тебя в наши края? – спросила она, ничем не выдав своего волнения.

– Странный вопрос. – Барни шел к ней твердой походкой, но в его движениях сквозили естественная легкость и грация. – Я приехал повидаться с тобой.

Господи, помоги мне устоять перед чарами этого мужчины, мысленно взмолилась Клэр, чувствуя, как ее охватывает восхитительная волна счастья.

– Слава богу! А то я уж подумала, что ты привез продукты. Кейт волнуется, как бы ее дорогой жених не остался голодным.

– Пока ты здесь, она может спать спокойно.

Барни поднялся на веранду, не сводя с Клэр глаз.

– Заходи, – пригласила она, ощущая, как нарастает чувственное возбуждение.

– Как аппетитно пахнет! Ты пекла пирог? Я бы не отказался от кусочка.

– Придется подождать, пока он остынет.

– Значит, ты приглашаешь меня на обед?

Клэр готова была прыгать от радости.

– Честно говоря, я даже не думала, что ты захочешь остаться. Но буду очень рада. – Клэр пригласила его пройти в гостиную. – Как твои домочадцы?

– Ломают голову над тем, что происходит. – Барни коротко засмеялся.

– В каком смысле?

– Клэр, ты умная девочка, так что не прикидывайся, что не понимаешь, о чем речь.

– Ах, это… Но разве я разумная, рассудительная и надежная?

– Так ли уж необходимы эти качества при твоей-то внешности?

– Когда я рядом с тобой – да. – Тело Клэр покрывалось мурашками под его ласкающим, раздевающим взглядом.

– Ты прекрасно показала себя в экстремальной ситуации, – сказал Барни, отметив про себя, что Клэр оказалась на редкость смелой женщиной.

– Что-нибудь еще?

– Ты становишься большой проблемой. – Тон Барни стал резким. – Мои мысли постоянно крутятся вокруг тебя.

– А ты привык держать дистанцию с женщинами?

– Клэр, в моем подчинении находится много людей, и я отвечаю за их судьбы.

– Я знаю об этом. Но не понимаю, каким образом я создаю для тебя проблемы?

– Мы с тобой слишком сблизились, – пояснил он.

Как назло, чем чаще они виделись, тем больше их тянуло друг к другу.

– По-моему, тебе нечего бояться. Насколько я понимаю, ты скорее заложишь душу дьяволу, чем отдашь ее женщине.

Барни рассмеялся: Клэр была близка к истине.

– Это почти одно и то же. Все равно ничего хорошего из этого не выйдет. Даже я тогда, в загоне, остолбенел, а ты не растерялась…

Вначале Клэр не поняла, что он имеет в виду, но затем до нее дошло.

– Остолбенел? – удивленно повторила она. – Да ты действовал с быстротой молнии!

– Я не супермен.

– Но очень близок к нему. Ты просто везешь слишком большой воз. Тебе это никогда не приходило в голову? Твой отец так же, как и мой, умер очень рано, между прочим.

– Ты, оказывается, думаешь обо мне? Мне это нравится, – прищурившись, протянул Барни.

– Я, кажется, пытаюсь понять кое-что, – мягко проговорила Клэр.

– Это меня еще больше беспокоит.

– Проходи и садись, – проворковала Клэр нежным голоском.

– Спасибо. Почему ты села так далеко от меня?

– Ты же сам предостерег меня от сближения. Там, где дым, там и огонь.

Вдруг Барни резко встал и начал расхаживать по гостиной.

– Я сейчас на таком взводе, что не могу усидеть на месте. Сделай мне чашку кофе. Хочу узнать, не мешает ли тебе красота быть хорошей хозяйкой.

– Многие женщины сочетают в себе оба этих качества, – заметила Клэр, придя в себя после короткого шока.

– Кейт сказала, что Айрин все-таки решила приехать на свадьбу, – сменил тему Барни, желая разрядить напряженную атмосферу.

– Это еще ничего не значит. Она с таким же успехом может не приехать.

– Всем известна взбалмошность Айрин, так что сюрпризом это не будет.

Они вышли из гостиной и направились в кухню. Неожиданно Барни взял Клэр за талию и повернул лицом к себе.

– Привет, крошка, – сказал он низким, обольстительным голосом.

– Привет, Барни.

– Ты уже полностью оправилась от падения? – Он пожирал ее глазами.

– Почти. – Клэр продемонстрировала ссадину на локте. – Надеюсь, до свадьбы заживет.

Барни никогда не подозревал, что может испытывать такое глубокое, сладостное удовольствие. Он взял руку Клэр и стал целовать заживающую ссадину. У нее была нежная, почти детская, кожа, и это еще больше обостряло чувственность, которая грозила окончательно парализовать волю Барни.

– Если бы я был другим, я бы подумал о предложении руки и сердца, – криво улыбнувшись, сказал Барни.

– Я бы на твоем месте не была так уверена, что его примут, – парировала Клэр.

– Ты сделаешь то, что я тебе скажу.

– Ни за что! – категорически воспротивилась Клэр, но тут же выдала себя густым румянцем.

– Сейчас проверим, – усмехнулся Барни, глядя на нее своим завораживающим взглядом. – Поцелуй меня.

В его тоне слышались повелительные нотки, но Клэр почему-то было приятно.

– Барни, ты пугаешь меня, – пролепетала она, чувствуя, что вот-вот сдастся.

– Не расстраивайся, ты делаешь со мной то же самое, – насмешливо и одновременно серьезно сказал он.

– Но тебе это не нравится. Бедный Барни Бересфорд, которому достаточно лишь моргнуть, как все сломя голову бросаются выполнять его желания.

Барни театрально вздохнул.

– Не стану спорить. Работа для меня действительно превыше всего – это дело всей моей жизни. Тебе прекрасно это известно.

– Разумеется. Женщины приходят и уходят, а работа остается. Но я все-таки никак не пойму, почему ты так боишься женщин?

Барни внимательно посмотрел на нее, перед тем как ответить.

– Неудачный опыт в юности, наверное. Но сейчас я могу говорить только об одной женщине. Той, которая проникает мне в душу и разрушает мою личность.

Клэр боялась шевельнуться, словно от этого зависела ее жизнь.

– Ты эгоист, Барни Бересфорд, – сказала она, хотя на самом деле так не думала.

– А может, у меня просто хорошо развито чувство самосохранения, как и у многих мужчин. Знаешь почему? Мы сравниваем женщин с богинями, которые могут с одинаковой легкостью устроить нам райскую жизнь или превратить ее в кромешный ад.

– К какой категории ты относишь меня? – спросила Клэр и подумала: неужели между мною и мамой снова проводят аналогию.

Взгляд Барни, казалось, проникал ей в душу.

– Ты красивая, любящая, щедрая, жизнерадостная и смелая.

– Должен же у меня быть хотя бы один недостаток?

Барни коротко рассмеялся и аккуратно поправил выбившийся из прически Клэр локон.