Текст книги "Загадки русского заполярья"

Автор книги: Иосиф Ольшаницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

 'ВЕДАЙ ЯКО ХЛЕБ СВЕРШЕН: ЕСТЬ БО МУКА АКИ ТЕЛО, А КВАС АКИ ДУША, А СОЛЬ АКИ УМ, ВОДА ЖЕ АКИ УМ ЖИВОТ'. Этот старинный рецепт помещен на наклейке к 1,5–литровой бутылке ржаного кваса, русского, с хреном ('КВАСПРОМ'. Россия, Москва, ул. Чаянова, дом 14 . тел. 095–958–50–52). Каждое слово в этой фразе интересно в связи с поиском еврейских следов происхождения русского языка.

 Пока отметим лишь слово БО – 'в нём', – построенное чётко по правилам древнееврейского языка. Точнее, оно не построено, а просто заимствовано из еврейской речи, но в этой форме оно не сохранилось в русском языке.

 В слове БЛиЖе старинный корень ЛиЖ. Он по сути тот же, что и ЛяЖ в слове ЛяЖь, или ЛеЖ в слове ЛеЖи, или ЛоЖ в слове ЛоЖи, или даже ЛуЖ в слове ЛуЖа (в луже случается кому–то лежать). В корне Л–Ж здесь меняются лишь огласовки первого согласного, впрочем, и второго тоже. Слова ЛяЖь–ка и б–ЛиЖе происходят от ивритского 'лежать' Л(и)ШК(а)В, (корень: Шин–Каф–Вэт). Хотя в данном случае русская частица КА возникла из звучащей так (да ещё под ударением) составляющей еврейского слова, вообще–то эта частица в русском языке происходит от еврейского суффикса притяжательности Ха(Хаф,Каф) в словах второго лица ед.числа,таких как ШЕЛЬХА 'твой', ОТХА 'тебя', и т.д. При образовании русского ЛяЖь–ка из еврейского ЛиШКаВ на протяжении трудного пути кристаллизации русского языка из хаоса подражаний и говоров было много постепенных изменений. Последний согласный В как обычно отпал от корня вовсе (вследствие невнятных произношений), зато бывшая еврейская приставка Л стала восприниматься как корневой согласный уже русского корня. Предпоследний согласный К еврейского слова в огласовке а, вышедшей из–под ударения, стал восприниматься на слух как частица КА, которая вообще–то в русском языке имеет иное происхождение. Звук Ш еврейского слова в данном случае превратился в звонкий звук Ж, которого вообще нет в иврите. Ударение сместилось на огласовку согласного Л, поскольку русский корень стал однослоговым . При этом ранее неопределенного звучания огласовка этого согласного приняла самый зычный вариант – Лиа, Ля, тем более в повелительном наклонении. Огласовка этого согласного без эталонов 'правильного' произношения искажалась всеми хаотически, пока не сложились, пожалуй, случайные традиции произношения сходных слов в разных говорах.

 Образцами 'правильности' становились столичные варианты произношения, приемы словообразования и построения фраз, заметно менявшиеся даже на протяжении одной жизни человека. Нормы и правила в русском языке возникали при устном общении, но эталонами для всех постепенно становились примеры написания слов людьми на государевой службе.

 Церковный язык все более отставал в своих возможностях от потребностей бытового общения и письма. Приемы словесного общения в быту накапливались так же, как в наше время накапливаются приемы изложения узко профессиональных тем. Всего несколько веков тому назад возможности русской речи (которую, чем глубже в древность, тем менее уверенно можно называть языком) были очень ограничены.

 Как и профессиональное изложение специфической темы без накопленной терминологии невозможно, так даже и бытовое мышление было убого в начальные периоды возникновения русской речи, которая со временем развилась в один из самых , если не самый гибкий язык мира.

 Особенно способствовали накоплению возможностей русского языка приемы изложения, выработанные лучшими русскими писателями 19 века. Далее язык развивался еще стремительнее, – под влиянием потребностей века XX–го.

 На стр. 21 своей книги 'Слово о словах', Л., 1962 г., Л. В. Успенский писал:

 'Так А. С. Пушкин излагает нам легенду о смерти Олега Киевского, излагает великолепным русским языком. А вот другой рассказ о том же легендарном происшествии.

 'И приеха Олег на место, идеже бяху лежащие кости его (коня – Л.У. ) и лоб гол и воступи ногою на лоб; выникнучи змея и уклюну и в ногу и с того разболевся умьре'.

 На каком языке это написано? По–польски, по–чешски? Нет! Перед нами тоже прекрасный и правильный русский язык, но такой, каким пользовались наши предки за семь–восемь веков до Пушкина'.

 Вот здесь придется не согласиться со Львом Успенским. Прекрасным и правильным русский язык стал благодаря и А.С.Пушкину, и еще многим и многим творцам русского языка. То, что цитирует Успенский, написано по–русски, но это еще не русский ЯЗЫК, а всего лишь ещё очень несовершенная русская РЕЧЬ.

Не только за 7–8 веков до Пушкина она всегда у всех и всюду была разная, – без каких–либо четких правил или хотя бы эталонов правильности. 'Правила' для 'древнерусского языка' создавались исследователями старины совсем недавно, и эти 'правила' не соответствуют действительным текстам памятников письменности. Называть еще не развитую речь древних русов 'прекрасным языком' – это даже не дело вкуса. Слог 'Повести временных лет' только тем прекрасен кое–кому, что он мало понятен ныне живущим.

 Эта 'Повесть' , как выясняется, была написана приблизительно в XVI в. (А. Бушков) – вовсе не так давно, как считалось, а те всего лишь несколько существующих, кратких памятников русской письменности, самых древних, с 11–го века – с великим трудом были якобы расшифрованы лишь учёными. За 7–8 веков до Пушкина такого русского слога, который так восхваляет Л. Успенский, ещё не было. Гладко повествовать по–русски было тогда пока ещё вообще невозможно, даже устно.

Когда–то не было ни русов, ни русского языка.

 Этносы и языки образовывылись не мгновенно, но удивительно быстро, – из того, что уже было.

 Возможности излагать и мыслить, например, по–русски соответствовали имевшимся средствам межэтнической в Восточной Европе – русской – речи прошлых веков. Называть русским ''языком'', да ещё и ''правильным'', и ''прекрасным'', обмен междометиями, чем за 7–8 веков до Пушкина только и могла быть русская ''речь'', – это бессмыслица.

 Столь развитого межэтнического средства речевого общения – по–русски – тысячу лет тому назад ещё не было. Тогда оно лишь начинало возникать из шифрующей лексики торговых жаргонов древнееврейского языка хазарских купцов.

 На протяжении всей своей недолгой истории русский язык развивается исключительно быстро. Даже западные исследователи происхождения письма, а не служивые самохвалы в России, признают, что в обозримом будущем живыми будут только несколько языков в мире, из них лишь два европейских, включая русский. Пожалуй, именно он и есть самый гибкий язык в мире, хотя он значительно уступает английскому по числу корней слов. Насколько быстро развивается этот самый перспективный язык, настолько же быстро его перспективы сходятся в самых ближайших веках прошлого. В той вовсе не глубокой древности, где эти перспективы сходятся, русский язык ещё не был языком, а ещё чуть ранее он не был даже речью. Русский язык, как и все прочие его славянские диалекты, складывавшиеся в своих бассейнах больших рек, зарождался с мимики, с жестов, с междометий, с условных звуков и с условных, всеми искажаемых слов межплеменного торгового общения. Эталонами таких слов и приёмов связи между этими словами становились в основном искуственные слова тайных жаргонов хазарских купцов. От них среди местного, весьма разнородного населения, быстро распространялась по бассейну реки лексика отгаданных слов, которые произносились еврейскими торговцами везде, где эти купцы–рах'дон'иты 'дороги указыва'ющие' (др. евр.) появлялись. В Индии английский язык служил строгим эталоном речевого общения между разнородными племенами. А русские говоры разнородных хазар возникали из дикой смеси местной речи с медленно растущей долей заимствованных, неточно разгадываемых, поначалу намеренно тайных от них слов и приёмов в искуственных жаргонах еврейских купцов. У евреев было то главное преимущество перед всеми, что они обладали письменностью, что позволяло хорошо налаживать деловые связи в огромную систему.

 Так вкрадце назаваемая 'Повесть временных лет' составлена из того, что было стильно написано под относительно старинный на тот момент церковный слог, однако, не рание ХVI в. (А. Бушков). Ещё дапеко не 'прекрасный' и тем более вовсе пока не такой уж 'правильный' русский 'язык' этой много раз идеологически подправляемой Повести (во всех вариантах её списков) не имеет никакого отношения к тому 'слогу', каким уже изъяснялись по–русски за семь или за восем веков до Пушкина.

 Между БЛИЖНИМ Востоком ('за три моря и за тридевять земель' опасно–угрожающе находившемся еще совсем недавно 'в непосредственной близости от границ' великого и могучего) и ДАЛЬНИМ Востоком (родным и близким) расположен СРЕДНИЙ Восток (уже не близкий, и не родной).

 После разбора еврейского происхождения русских слов БЛИЖНИЙ и ДАЛЬНИЙ в самый раз теперь заняться словом СРЕДНИЙ.

 Присмотримся к общности однокоренных слов: СРЕДЬ, СРЕДИ, СРЕДА, СЕРЕДКА, СЕРДЦЕВИНА, СЕРЕДИНА, СЕРДЦЕ, СЕРДИТЬ, укр.СЕРЦЕ, блр.СЕРЦЕ, др–русск. СЬРДЬЦЕ, ст. – слав. СРЪДЬЦЕ, болг. СЪРДЦЕ, сербохорв. СРЦЕ, словен. SRCE, чеш, слвц. SRDCE, др. – польск. SIERCE, польск., н. – луж. SERCE, лит. SIRDIS, лтш. SIRDS, др. – прус. SEYR (SERD), арм. SIRT, гот. HAIRTO, др. – ирл. CRIDE (KERDIO), греч. XARDIA, др. – инд. HRD и т. п. Древнейшее из слов этого значения – хеттское KARD (KARDI-). От него происходят (можно так считать) все вышеперечисленные слова и всем уже привычное в медицине слово КАРДИОГРАММА.

 Немец Макс Фасмер, полистав десятки словарей разных языков, в своем Этимологическом словаре русского языка – в четырех толстых томах, – над которым он работал по заданию нацистской службы идеологической пропаганды, забыл упомянуть ещё и немецкое слово HERZ ''сердце''. Оно же содержится в фамилиях: ГЕРЦ, ГЕРЦЕН , ГЕРЦЕЛЬ.

 Хетты древнее библейских евреев, – их предшественники и, пожалуй, просто предки, их ближайшая семитская 'родня'. О существовании на Ближнем Востоке империи хеттов, не менее мощной, чем Египет или Вавилон в ту же эпоху, стало известно науке лишь в XX веке. Ученые научились читать хеттскую клинопись и хеттские иероглифы.

 О хеттах сегодня известно куда больше, чем о том, кто такие славяне первого тысячелетия новой эры. Основная заслуга в этом принадлежит расшифровавшему письменность хеттов тогда безработному молодому человеку, а в последствии академику Чехословацкой Республики Берджиху Грозному, выросшему среди немцев, что к нашей теме имеет отношение.

 Во время оккупации Чехославакии немцы, видимо, учли старую, неожиданную инициативу Б. Грозного – считать хеттов индоевропейцами (индоГерманцами, – в немецкой, ныне устаревшей терминологии).

 ''Поразительное открытие Грозного, разумется, не было результатом случайного озарения. Подобную идею высказал ещё в 1902 году Й. А. Кнудсон, но в последствии под давлением критики со стороны всех филологов и историков он отказался от неё.''

 ''Теория о семитском происхождении хеттов строилась не на песке. Одним из сильнейших аргументов был физический облик хеттов.''

 ''Для хеттов характерны крупный загнутый книзу нос и скошенный лоб; их рассовый тип абсолютно не индоевропейский, а ярко выраженный семито–армянский.''

 ''С 1940 года Грозный торопился закончить свою работу. после ухода Капраса с поста министра школ ''председатель правительства протектората'' Крейчи предложил Грозному освободившееся министерское кресло: человек, снискавший уважение чешской интеллигенции своим мужественным поведением и стоявший вне политики, мог быть для оккупантов отличной ширмой. Грозный, разумеется, отказался: ''Совершенно исключено. Я всегда жил честно''. Но с той минуты он постоянно испытывал страх, что ''за ним придут''. И боясь, что гестапо вычеркнет его из ''списков живых'', стремился как можно скорее завершить свой труд – пусть даже ценой того, что некоторые сомнительные величины придётся позднее заменить другими.'' В.Замаровский. ТАЙНЫ ХЕТТОВ. Изд. ''Вече''. Москва. 2000. стр.235. (Не успел заменить. Я отметил здесь очень мягко сказанное не в осуждение великого учёного, а для того, чтобы показать: даже на его авторитет не всегда можно ссылаться, как и на авторитет других весьма заслуженных исследователей, если писать им приходилось, ориентируясь на то, что от них требовала бандитская власть.)

 Пионерами в находках, в раскопках, в расшифровках и, что существенно, в финансировании всего этого были главным образом немцы, настроенные в основном весьма антисемитски. Как оказалось, в современных европейских языках, впрочем как и в мертвых языках Европы, Индии и Среднего Востока (языки Ближнего Востока, – семитские, – во внимание принципиально не принимались), так много слов похожих на хеттские, что хеттян назвали предками 'индоевропейцев' ('индо–Германцев' по немецкой терминологии, – в термине, ранее общепринятом, теперь устаревшем).

 Непонятно было, как эти 'индо–германцы' оказались в окружении семитских народов. На всякий случай германские профессора 'привели' хеттов на Ближний Восток невыясненным образом из Средней Азии. Решение о том, что хетты не являются семитами, было принято в 1923 г. просто голосованием. Не трудно представить себе, как потом могли (и как хотели) высказываться профессора Европы, оккупированной нацистской Германией.

 Что мы сегодня знаем об этрусках? См. выше.

 Потомкки хеттов! Откуда пришли этруски (они же тиренцы – лидийцы – луды – люди – Leute)? См. выше.

 Из мест, где находятся сегодня главные Воздушные Ворота Государства ИЗРАИЛЬ, что находятся в районе города ЛОД (ЛУД), на полпути из Иерусалима в Тель–Авив!

 Сам же Б. Грозный, когда–то удививший своих коллег, поспешным мнением (на основании своих пробных приёмов дешифровки), что хетты – не семиты, и вынужденный позже из страха перед гестапо молчать о своём давнем заблуждении, после войны делает всяческие уточнения в своё оправдание.

 То у него лишь богомольные(!?) ''протохетты'' всё же вроде бы семиты, то наоборот, лишь поздние хетты говорят по–семито–арамейски (как будто арамейская речь – это как бы уже и не семитская).

 А ''хетты'', хоть говорили и писали по–семитски, стало быть, оставшиеся в меньшинстве среди пришлых семитов, должны считаться теми самыми хеттами, которые населяли свою страну, названную их именем, и которые, как заявляет великогерманская наука, были не семитами, а предками индоевропейцев (индо–Германцев, по немецкой терминологии).

 Поскольку такая нестыковочка смешит даже детей, то захотелось заменить термин ''хетты'' каким–нибуть более научным словом.

 Это не получилось, а главное, ничего не меняет по сути.

 Пришлось разбираться в хеттском столпотворении местных разноязыких народов, пришедших на хеттские земли в разные эпохи со всех сторон, но только, конечно же, не с Ближнего Востока.

 ''Хетты принимают речь семито–арамейцев, проникающих в эти земли во второй половине 2–го тысячилетия до нашей эры''– приходит к выводу Б. Грозный (см. стр. 297 упомянутой книги В. Замурововского).

 Вот почему происхождение хеттов, – лидийцев, – этрусков принято считать неизвестным. Не признавать же их семитами!

 Ошеломляющие открытия, по которым возникли яростные дискуссии, продолжающиеся и в настоящее время, были сделаны в последние десятилетия. Были расшифрованы еще более древние, чем хеттские, таинственные письменности городов Угарит и Библ. Это на территориях хеттов (Ближний Восток и Передняя Азия, города -государства, центры торговли и письменности).

 Были обнаружены архивы складов, сгоревших во времена приблизительно на рубеже третьего и второго тысячелетия до н.э. Клинописные глиняные таблички оказались не только вообще семитоязычными, но написанными клинописными значками : 22– буквенного алфавита, иногда с дополнительными буквами, причем на языках , очень близких к древне–еврейскому. Отличия от иврита естественны уже и потому, что записи, вполне бытовые (!), были сделаны почти за тысячелетие до (!) образования древнего Израильского государства. Вполне логично предположить , что семитский алфавит из 22–х букв сформировался не вдруг, а много ранее, – в 3–м тысячелетии до н.э., если не ещё раньше.

 На примере истории русского алфавита понимаешь, что происхождение 22–буквенного семитского алфавита имеет свою очень долгую историю. Не случайно бытовой язык современных евреев, – иврит, – называется древне'еврейским. Какой еще из живых языков в нынешнем мире называют с таким же определением: древний?

 Население многих регионов на тысячелетия отстало от регионов других в приобретении письменности. И это в эру бешенного темпа обмена информацией. Что же непонятного в том, что до новой эры, – в условиях слабой связи регионов и очень медленного обмена информации, – от семитского мира на тысячелетия отстал весь остальной мир в приобретении своей буквенной письменности, хотя бы путем заимствования?

 Как назывался народ, создавший этот алфавит для своего языка, постоянно изменявшегося, как и любой язык древности или современности, – не имеет значения. Это были предки библейских евреев, а следовательно, и евреев нынешних. И Хетты сами себя так не называли. Это название было предложено в XX веке (Язык города Хатти, – хатти'йский, или хеттский. Коренных жителей основанного около 1800 г. до н. э. Хеттского царства, язык которых употреблялся впоследствии лишь при богослужениях (!..), мы называем хаттийцами или, что ещё точнее, протохеттами. Язык индоевропейских завоевателей был назван ''нашели''– по имени города Нешаш, или нашаш ''нашенский''. Название ''хатти'', по мнению некоторых исследователей,происходит от слова, означающего ''серебро''.).

 По традиции название ''хетты'' сохранилось, хотя и были разъяснения, что тот народ следовало бы называть иначе. Не было смысла менять условное название.

 Короче, евреи – это потомки и хеттов, и угаритов. Все они – народы разных эпох. В таком смысле следует понимать утверждение о том, что русское слово СРЕДНИЙ имеет тоже древнесемитское, – ''хеттское'', – происхождение.

 Любой народ может иметь разные названия и самоназвания, в том числе народ еврейский, – как этнос, а не как конфессия. Определяющим для названия народа становится название его языка. Если народ переходит на другой язык, то и название этого народа может измениться. Но сам–то народ как единая общность сохраняется, если сохраняется общность его культуры, его уклада жизни. Иначе народ растворяется среди окружающих его этносов и теряет свою общность как народ, – как этнос (если это слово более угодно, – более понятно, чем слово 'народ', не всегда ясное в своем значении).

 Вернёмся в Заполярье. ВЕРХОЯНСКИЙ ХРЕБЕТ.

 Это название хранит впечатление от географического открытия верховья реки Яна.

 Происхождение слов ВЕРХ и РЕКА уже рассмотрено выше. Теперь займёмся древнееврейским происхождением слова ХРЕБЕТ. Оно типично на карте азиатской части России, в частности, и в Заполярьи. Толковый словарь: ''1. Позвоночник, а также спина. 2. Горная цепь. ГРЕБЕНЬ, склон хребта. Уральский х.''.

 Служивые учёные, усвоив, что ''этимология – занятие опасное'', пытаются внушить ''простым людям'', что этимологией могут заниматься лишь учёные недостижимого уровня. Но мы посмеёмся над некоторыми из них.

 Вот что в качестве демонстрации своей сверхъестественной эрудиции пишет по поводу слова ХРЕБЕТ бывший нацистский работник идеологического фронта: ''Трудное слово. Гадательны попытки доказать звукоподражательноое происхождение (см. Беркнер I, 404 и сл.). вопреки Махеку (''Slavia'', 16, 200), потому что последнее восходит к GЪRBЪ, а не к GRЪBЪ. См. ХРИП.'' Убийственный довод !

 Не перестаёшь умиляться учёности старого нациста, пролиставшего великое множество словарей. ''ХРЕБЕТ, ХРЕБЁТ, род. п. ХРЕБТА, укр. ХРЕБЕТ, ХРИБЕТ, род. п. – БТА, блр. ХРIБIТ, др. – русс. ХРЬБЬТЪ, ст. – слав. ХРЬБТЪ, (Супр.), болг. ХРЪБЕТ ''позвоночник'', сербохорв. ХРБАТ, род. п. ХРПТА ''спина'', словен. hrbэt, род. п. hrbta – то же, мн. ч. hrbti, ''решетчатые борта телеги'', чеш. hrbet, род. п. hrebta ''спина'', стар. chrb ''гора'', слвц. chrbat, др. – польск. chrzbiet, род. п. chrzebta, польск. grzbiet, род. п. grzbietu, кашуб. ksept, н. – луж. ksebjat. Др. ступень вокализма: цслав. ХРИБ ''холм'', ХРИБЪТЪ ''хребет'', сербохорв. Стар. ХРИБ ''холм'', словен. hrib – то же, hribэr – то же, чеш. chrib ''холм'', др. – польск. chrzybiet, в. – луж. khribjet ''. (Подчёркнуто мною. И. О.)

 Какая эрудиция! Только, как всегда, из всей этой ерундиции у него ничего не следует. (При его мировозрении, связанном с его нацистским прошлым, он просто опасается выдавать свои мысли, а поэтому вообще старается избегать суждений о каких–либо лингвистических гипотизах.)

 Он и его коллеги не замечают даже, что отсюда происходит слово ГРиБ (поднимается из земли, как холмик, – горкой). Много уделив внимания по отдельности и слову ГРиБ, и слову ГоРБ, все эти господа так и не заметили этимологической связи между ними, и с объяснением происхождения этих слов так и не справились, в чём сами же и признавались. Профессиональное и должностное юдофобство не позволяло и не позволяет им видеть очевидное даже в упор.

 Рассуждения о звукоподражательном происхождении слова ХРЕБЕТ являются типичными примерами дурацких заумностей титулованных учёных . Вопреки мнениям этих умников слово ХРЕБЕТ – от ГОРБАТ, то есть от ГОРБ, а ещё древнее – от корня ГоР с бывшими суффиксами Б и Т. Горб – это когда позвоночник уродливо выгибается горой. Сл. ГоРы на древнееврейском – ГаРым (harim , – корень: hей–Рэш. О еврейском происхождении русских окончаний ещё будут поводы рассказывать всё обстоятельнее.). В производных словах славянских говоров звук h искажался в звуки Г, Х или К. Их огласовки в производных словах изменялись или выпадали. Суффикс Б – это бывший суффикс В, который происходит от ивритского окончания В (буква Вав). В европейских языках (точнее, – в европейских говорах) это заимствованное еврейское окончание В опревратилось в суффикс очень многих слов уже не только мужского рода и не только единственного числа (ГоЛоВа – ГоЛоВы). В части из них В исказилось в звук Б (напр., в сл. ГоРБ или ГРиБ ).

 За тысячелетия существования 22–буквенной письменности она и сама существенно влияла на речь.

 Буква Вав, как вообще читается в трёх своих вариантах – В, У, О, – именно так же стала даже в окончании слов и читаться, и произноситься в устной речи, – по кристализующимся правилам. А в языках, например, европейских, куда были заимствованы еврейские слова, оканчивающиеся на эти звуки, эти В, У, О превратились в суффиксы и даже стали восприниматься как корневые. Так, например, в слове ГОЛОВа не только В, но и О тоже проиходит от Вав.

 То же самое относится к буквам У и Б в словах, напр., КЛУБ, КЛУБОК, КЛУБНИ и к О в сл. КОЛОБОК.

(Корень К–Л в этих словах и в огромном множестве других происходит от к. Г–Л ''кругл.'', восходящего к древне–еврейскому к. Аыйн – Гимэл -Далэт).

 Точно так же суффикс Т – это бывшее еврейское окончание Т (евр. буква 'Тав' 'знак'; когда–то она имела вид 'Х'; от её еврейского названия -Тав, происходит русское слово ТАВ[е]Ро). В греческом искажении начертания и названия еврейской буквы Тав появляется греческая буква 'Тау'). Это еврейское окончание Тав относится к ивритским глаголам женского р. ед. ч. н. вр. III–го л. Фактически это причастие, т. е. в грамматическом смысле – имя, потому, что отвечает на вопрос кто? что?.

 В европейские говоры и языки это окончание заимствовано в качестве суффикса, – т. е. уже менее изменяемой части слова, в различных частях речи.

 Суффикс этот стал применим не только к словам женского рода и не только к ед. ч. В слово ГоРБаТ (horbat) вошли оба эти суффикса. От horbat происходит слово ХРеБеТ , т. е. ''ГоРБаТ(ый) ряд гор''.

 Упомянутое в толковом словаре сл. ГРЕБЕНЬ (гор) ''хребет, горная цепь'' происходит не от слова ГОРЫ, а от сл. ГРАБЛИ, что тоже еврейского происхождения, но иного. ГРАБЛИ – от древнееврейского слова 'МаГРиФа' 'грабли', где М – приставка, а Г–Р–Ф – корень: Гимэл–Рэш–Фэй(Пэй). Пэй(Фэй) – это название буквы, которая читается как П или как Ф – по определённым правилам в иврите. В русских говорах глухой звук П часто искажался и произносился как его звонкий аналог, – звук Б. Таким образом возник русский корень Г– Р– Б со множеством производных слов от него: напр., греби, грабь, гребля, грабли, гребень и. т. д.

 В названии СЕВЕРО–СИБИРСКАЯ НИЗМЕННОСТЬ этимология первых двух слов была уже рассмотрена выше.Теперь займёмся третьим словом, его корнем НИЗ.

 Сопоставим производные. НИЗко, НИЗость, НИЗина, НИЖе, подНОЖье, подНОЖный корм, НИЗкая трава под НОГАми, НОЖ–НОЖИЩЕ, НОЖНЫ ВНИЗУ у НОГИ–НОЖИЩИ за голенищем, ПОНОЖИ; ПОНОЖЁВЩИНА; НОЖной тормоз; НИЖняя часть мясной туши, – СНИЗУ – НОЖная; целься НИЖЕ, ВНИЗ, в НОГИ, в НИЖнюю часть тела.

 Короче, НИЗ – от НОГа, НОГи, а это от ивритского иносказания (подсказки) в зашифрованной лексике рахдонитов НОГэА, НОГэИм ''трогающая, трогающие''(опору под собой).

 О том, что сл. НОЖ от НОГа, помнится, как свою интересную находку где–то почти с удивлением отмечает не то П. Черных, не то Л. Успенский.

 Но откроем Словарь Н. М. Шанского и Т.А. Бобровой – этот конспект 4–томного Этимологического словаря М. Фасмера. Ни малейшего намёка на какую–либо связь между этими двумя словами. Сл. НИВА, НИЗ, НИЗАТЬ, НИЗВЕРГНУТЬ, НИКНУТЬ, НИЦ, НИЧКОМ названы общеславянскими. Объяснения их смысловых взаимосвязей, если и даны, то слишком очевидными и малосодержательными.

 Куда интереснее сам Словарь М. Фасмера.

 Хотя и нём нет указаний на общий источник просхождения этимологически связанных с этими словами неисчислимых производных, всё же весьма любопытно, насколько широко и в каких смысловых значениях распространились по другим языкам Европы и Азии производные – как показано выше – изначально от древнееврейского слова НОГэА. Всего лишь просто перечисление этих языков было бы долгим, скучным и неубедительным.

 НАНИЗЫВАТЬ, НАНИЗАТЬ, ВОНЗИТЬ – первоначально ''наколоть на НОЖ'', позже – на что угодно: на вязальную спицу, на вилку, на штык, на пику. ПРОНИЗЫВАЮЩИЙ холод, ПРОНЗИТЕЛЬНЫЙ крик – дальнейшее расширение смысловых значений очередных производных от НОГэА.

 Выше мы уже познакомились с еврейским происхождением русских слов ГОЛОВА, РУКИ. Сл. НОГИ, НОГТИ, КОГТИ, упоминаемые сейчас, продолжают начинающийся список названий частей ТЕЛА, ЛИЦА, ГЛАЗ, имеющих ивритское происхождение.

 Сл. НаГаТи ''(я) трогал'' под влиянием сл. НОГэА превратилось в НОГаТи, а затем вследствие перемещения ударения на первый слог при последующих искажениях произношения – и в слово НОГаТЬ, НОГОТЬ, которое приобрело значение ''то, чем трогать''. От этого слова производное – КОГОТЬ, – ''К(ак)НОГОТЬ'', к–а–К(н)ОГОТЬ, КОГОТЬ.

 Чем дальше, напр., на северо–запад или на юго–восток от хазарских метрополий,что были в устьях больших рек юго–восточной Европы, тем больше искажений в производных словах.

 М. Фасмер: ''НОГА. Общеслав. Того же корня, что лит. naga ''копыто'', латышск. nags ''коготь'', нем. Nagel ''коготь'', др. – инд. nakham ''ноготь, коготь'' и т. д.''.

 Слово КаК – это удвоенное (для внятности речи) ивритское К-. В украинской и в старорусской речи образовывались и другие варианты производных от этого еврейского К-: яК, яКо, аКо, аКи.

 Окончание русского инфинитива, – в старину -ТИ, а в современном языке почти всегда -ТЬ, – происходит от ивритского -ТИ, – окончания глагола в I -ом л. ед. ч. пр. вр. Именно это окончание глагола чаще всего произносили появлявшиеся на своих лодках торговцы, показывая свой товар разнородному населению вдоль берегов реки.

 В своих шифрующих жаргонах хазарские купцы – .рахдониты ''дорогу указыва'ющ'ие'' – использовали частенько иноземные слова. Население постепенно разгадывало приблизительный смысл любых слов и само начинало применять их в изъяснениях, но с искажениями исходного смысла и произнощения. Так вообще заимствуются слова из языка в язык, не единожды возвращаясь неузнаваемо искажёнными.

 Cлово РАХДОНИТ происходит от двух ивритских слов ДРАХим «дороги'', ДОН ''указующий'' (и т.п.) и суффикса Т (ивр. буква Тав). Слово ДРАХДОНЕТ ''дружина, дружный отряд купцов землепроходцев'' было искажено и в произношении, и в его смысловом восприятии на слух. Звук Д в этом длинном слове стал восприниматься как западноевропейский артикль и поэтому был отброшен. Русское слово ДОРОГа, ДОРОГи происходит [обратим внимание и на происхождение славяно–русских чередований в огласовках: – еРе-, – Ра-, – оРо-, – Ру-] от ивритских слов ДеРеХ, ДРаХим (корень: Далэт–Рэш–Хаф [Каф]). Отсюда же сл. ДРУГ ''попутчик'' и ДОРОГ ''нужен, мил сердцу''. От слова ДРАХим происходит и персидское слово РАХ ''дорога''. Персидская лексика вообще на две трети семитская. К семитским не относят персидский язык по тем же юдофобским причинам, по каким не относят к таковым и все прочие языки, близкие к семитским.

 Современное английское слово foot имеет очень много значений, и все они связаны с основным его значенем: нога, ступня, лапа, т. е. что– либо внизу, – как и русские слова: ножной, нижний. Похожие германоязычные слова, напр. нем. ФУС ''нога'', хазарское население произносило иначе.

 Ивритоязычные рахдониты на еврейский манер в начале слова вместо Ф произносили П, а славянам когда–то трудно было чисто произнести звук У, что подтверждается старой кириллицей; в ней имеется только обозначение дифтонга Оу, где У лишь призвук.

 В заимствованном слове современные немцы произносят Т, а русские Д на конце. Такое же различие в произношениях было у др. германцев и др. славян.

 Слово FООT в русской речи исказилось в ПОуТ, в ПОуД и, наконец, в ПОД, сохранив исходный его основной смысл:

 что–либо у НОГ, в НИЗУ, СНИЗУ, НИЖНЕЕ (подшить подошву, подложить под что–нибудь, подло, подмена).

 Так ивритоязычные рахдониты внесли в русскую речь слово ПОД, хоть, в основном, не ивритского происхождения (как и слово ЮГ), но очень интересное для истории в общем о происхождении славянских языков.

 В орфографическом словаре слова, начинающиеся на ПОД, занимают исключительно много места.

 В русской речи появилось два слова: ПО (происхождение мне не ясно) и ПОД, близких по звучанию, хоть и совсем разных по смыслу. Тогда по аналогии с этой парой появилась напарница НАД у приставки НА, происхождение которой древне–еврейское (см. выше о сл. запад). НАД и НА близки и по смыслу. Со временем появились более или менее чёткие правила о том, когда их считать самостоятельным словом, частью речи (предлогом), а когда частью слова (приставкой).