Текст книги "Российская реклама в лицах"

Автор книги: Иосиф Гольман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Неисполненная мечта

А все же было ли в профессиональной жизни что-то… недоданное? По-серьезному? Что могла бы сделать – но не сделала?

Да. До сих пор эта мысль точит.

И что же?

Больше всего на свете я люблю танцы. Можно назвать это – хобби. А можно – допингом. Будучи беременной, вела танцевальный кружок в ДК. И сегодня танцую лучше, чем дочь, хотя сама ее учила.

Так что, ты хотела стать профессиональной танцовщицей?

Нет. Я хотела бы работать в этой области. Продюсировать, например. До сих пор жалею, что, когда работала на ТВ, не сделала «танцевальную» передачу. Ее и сегодня никто не сделал. Об обычных городских танцах. Которые танцуют там, где собираются люди, которым хорошо.

Я действительно могла бы сделать эту программу, потому что чувствую танцы как ничто другое. Вот это и есть моя неисполненная мечта.

От первого лица

…Если бы мне пришлось выбирать между собственной профессией и танцами, я бы выбрала танцы…

Семиотика визуализации, или Пятнадцать суток за демократию
Эркен Кагаров

Наш гость известен многим. И в смысле количества знающих его людей, и в смысле содеянного в искусстве, в том числе – рекламном.

Потому что он много работает и много успевает. Титанически визуализировать действительность – пожалуйста! Выпасть из окна на собственном дне рождения – почему бы нет? Пойти в тюрьму, потому что не хочется быть быдлом, – тоже можно.

Об этом и многом другом – в интервью с Эркеном Кагаровым, арт-директором «Има-дизайн», человеком неопределенной национальности и совершенно определенных этических и эстетических взглядов.

Эркен Кагаров – художественные училище и вуз. Бессменный арт-директор «ИМА-дизайн». Перечислять награды бессмысленно ввиду их необъятного количества.

Даже выпадая из окна, думает о новом креативе.

А вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейте водосточных труб?

Эркен, ты действительно сидел в тюрьме за убеждения?

«Сидел» – это громко сказано. Но… В общем, да, немного сидел.

Ты боролся с засильем диктатуры?

Не-а. Просто в августовский путч стало очень тошно. Опять эти рожи, опять они учат меня жить.

Я позвал друзей, весь день пили водку и смотрели телевизор. А когда стемнело, пошел рисовать с помощью баллончика с краской протестные лозунги.

И тебя словили?

Нет, баллончик кончился. Но хотелось чего-то большего. А у нас в Ташкенте есть что-то типа своего Арбата – тогда улица носила имя Карла Маркса. Я вызвонил друзей, и мы решили устроить выставку протеста. Я за ночь сделал шесть политических плакатов – рекорд. Один – из флага СССР. И утром (на велосипеде) поехал на «Арбат». Развесил плакатики и стал ждать.

Кроме тебя больше никто не приехал?

Один мой друг потом подъехал, когда меня уже забирали. На велике, с пучком плакатов. Я ему страшными конспиративными гримасами приказал срочно отваливать. Какой смысл сидеть вдвоем? Он понял, уехал и потом за меня боролся.

А ты понимал, что тебя посадят?

Понятное дело. И вещички с собой взял.

А что говорили горожане?

Некоторые, еще до прихода милиции, меня стыдили. Но гораздо больше было тех, кто благодарил. Большинству уже не хотелось снова стать быдлом.

Что было дальше?

Меня забрали. В тот же день осудили. Хотели за осквернение флага дать 5 лет, но в итоге ограничились 15 сутками.

Как сиделось?

Первые несколько суток в СИЗО, в подвале ГУВД – хорошо. Там была такая спаянная интеркомпания: русский вор Гена, бандит-кореец, узбек-насильник и я – политический. Они ко мне неплохо отнеслись. Их только слово «дизайнер» сначала насторожило. Но я доходчиво объяснил, и вопрос был снят.

Интересно. Предъяви формулировку.

Я Гену спросил – это он интересовался, кто я по жизни, – мол, ты портвейн «Жасорат» пил? Он говорит: «А как же!» – «Так вот! Этикетку я рисовал!» Так что сидел в авторитете.

Путч скончался за три дня. Почему же тебя не отпустили?

Не знаю. Я лежал на железных нарах, на матрасах с контурами тел предыдущих сидельцев. Радиоточка работала, забранная решеткой. Мы слушали речи, и я испытывал очень сильные эмоции. Мы победили, но я – в тюрьме.

На четвертые сутки: «Кагаров, с вещами!» Думал – домой, а меня – в автозак, с вооруженными конвоирами. Я испугался, что сейчас вывезут в степь и просто шлепнут. А родителям скажут, что отпустили и теперь ищите сами.

И куда же привезли?

В место постоянного заключения. Там почти не кормили, подушек не было – свои босоножки под голову клал. А главным средством перевоспитания оступившихся было полное отсутствие бумаги. Вообще любой бумаги, от туалетной до писчей.

Поэтому, когда меня нашли родители и привезли еды и газет, я был счастлив. Только за газетами приходилось следить, чтобы не сперли, пока не прочитаю. А потом меня родители и вовсе забрали, выкупили, наверное.

От первого лица

…Друг действительно за меня боролся. Даже письмо написал президенту Каримову. Правда, в слове «Президент» нечаянно пропустил букву «р». Может, поэтому оно не сработало.

Зато мне было очень приятно, что есть друзья, готовые за меня рисковать…

… В нашей жизни креатив присутствует всегда. В автозаке я был очень напуган, внутри было темно, снаружи – море узбекского солнца. И ко мне в темницу свет проникал через скважину для ключа. Создавая при этом совершенно фантастические сочетания цветов и форм. На ладони, как в камере-обскуре, вверх ногами проносились разноцветные дома, деревья, а потом и степь. Никогда этого не забуду: страх смерти и потрясающая красота жизни…

Уйгур? Карел? Какая разница!

Ты, кстати, сказал про родителей. А то мы начали интервью не с детства героя, а с тюрьмы.

Мой папа, Медат Кагаров, народный художник Узбекистана. Мама, Инна Васильевна, – тоже профессиональный художник.

Народный?

Нет. Но я с детства жил в доме художников – не только наша семья, там все были художники, специальный дом с мастерскими – и всегда понимал, что в профессиональной среде уважают не за звание.

Вы жили в Ташкенте?

Да, я там родился.

Саша О. (Островская) (в комнате присутствует третий участник беседы, Саша, жена Эркена. – Прим. авт.): За 17 дней до страшного землетрясения. Там погибло чуть не полгорода.

Моя семья, к счастью, уцелела. И с самого нежного возраста я приобщался к профессии. Например, папа делает макет книги. Помнишь, как это было? Шрифты, ножницы, резиновый клей. Конечно, остается много обрезков. Поэтому я сижу под столом и делаю свой маленький макетик. Чрезвычайно полезно для освоения ремесла.

Дизайн торговой марки и серии упаковок чая «Бомондъ»

Образование тоже там получал?

Да, и художественная школа, и вуз. Мы прикипели к этой республике. Хотя на исходе обучения я начал испытывать некоторые сложности.

Почему?

Начался парад суверенитетов. Детские болезни независимости. А где много политики, там мало искусства. Нас пугали защитой дипломов на узбекском языке, которого мы не знали.

На узбекском есть адекватная терминология?

Кое-что есть, но много новых слов, которые, пока неизвестно, приживутся ли. Моя специализация в институте – промышленная графика. Так вот «промышленная» по-узбекски – «амалий». А что делать с графикой – непонятно.

В итоге, делая диплом, я схитрил: в названии не было ни одного русского или узбекского слова: «Операционная модель проектирования объектов визуальной коммуникации».

Откуда студент Кагаров набрался таких слов? Надо же такое название завернуть! Для впечатления?

Мне всегда было интересно попытаться понять, каким образом происходит в голове творческий синтез. Для художника – соответственно вопросы визуализации. Ответы – пусть и не окончательные – дала семиотика.

Лотман запал в душу?

К сожалению, я плохо знаю труды Лотмана. Хотя задумался над всем этим еще в вузе – отсюда и странноватая тема диплома. А семиотику изучал по Большой советской энциклопедии, старательно ползая по перекрестным ссылкам.

И понял, что, лишь опираясь на основные постулаты семиотики – семантику, синтактику и прагматику, – можно понять внутреннюю кухню творчества. Более того – каждую названную часть можно использовать как основу креатива. Причем семиотика, как трехгранный алмаз: нельзя создать ювелирное изделие, демонстрируя лишь одну грань или две, а можно творчески «опереться» лишь на все три.

Саша О.: Но ты еще ввел последовательность операций…

Да, это принципиально важно. Нужно знать и использовать последовательность операций по созданию объектов визуализации.

Тогда стоит их перечислить.

Пожалуйста. Основные этапы следующие: классификация элементов, трансформация элементов, комбинация элементов и их контекстуализация, то есть – выстраивание их взаимосвязей со средой.

Конечно, человек – не компьютер. Он может начать анализ с конца или середины, но все эти этапы будут присутствовать в процессе работы непременно. И это надо понимать.

От первого лица

…Вообще-то я – не узбек. Даже не знаю, кто я. Мама – тверская карелка. Родной язык – близкий к старофинскому. Папа – уйгур, то есть почти китаец.

Думаю, это к лучшему: мне, например, не светит быть националистом. Так что хотя бы от одного позора в этой жизни избавлен по определению…

Без семиотики визуализировать нельзя. Даже если не знаешь такого слова…

Календарь «Росбанка» с точки зрения семиотики и этапирования творческого процесса визуализации

Эркен, я – обычный среднеобразованный мужчина, к тому же отягощенный тяжелым техническим прошлым. Нельзя ли все то же самое, но на доступных мне примерах?

Легко.

Возьмем настольный календарь «Росбанка». Это календарь на 2000 год, и что бы ни говорили ученые, психологически все ощущали приход нового тысячелетия, новой эры. И тут вернемся к синтактике – скажем о признаках и характеристиках формы. И одновременно – к первому этапу, классификации элементов. Нами были выбраны минималистские средства, как соответствующие духу новой эпохи. Печать в две краски, без иллюстраций.

Зато он наполнен философскими цитатами. И нам показалось очень свежим и убедительным объединить сложные философские вещи и внешне предельно простую форму их представления.

Теперь с точки зрения семантики. Философские цитаты визуализировались с помощью полиграфических и конструктивных решений. Например, текст «Жизнь – это зеркало, которое возвращает каждому его собственное изображение» был напечатан рядом с листом металлизированного картона.

Вы разбирали так каждый элемент календаря?

Да. Шрифт «Футура» – по семантике нейтрален, по прагматике (целеобразованию) – то, что надо. Или почему обложка серебряная? По семантике создает образ будущего, по синтактике – с точки зрения формы – это эффектно. А все вместе – там еще цитата подходящая – отвечает раскрытию главной цели буклета.

Саша О.: По-моему, ты уже всех запутал. Это надо объяснять так, как ты объясняешь ученикам: порционно и с приведением реальных примеров по каждому отдельному или объединенному направлению.

Кстати, где ты преподаешь?

У меня уже четыре года ученики в Высшей академической школе графического дизайна. Там, конечно, удается полностью применить пропедевтически мои опыты.

Я думаю, и у нас удастся. Только мы выделим для затронутой темы отдельную большую статью. Напишешь?

Напишу. Но мне месяца три нужно.

Договорились.

От первого лица

…Хотя, конечно, разложить здесь все «по полочкам» затруднительно, потому что, во-первых, все взаимосвязано, а, во-вторых, это все завязано «по-матрешечному» – тронул одно, а зацепил в пять раз больше…

Восток – дело тонкое. Как и Запад…

Как ты оказался в России? Или бывшему политзаключенному ничего другого не оставалось?

Нет, не поэтому. Просто в 1992 году получил интересное предложение поработать дизайнером в «Гратисе». Было такое яркое, но короткоживущее агентство. И когда оно начало загибаться, я предложил Андрею Гнатюку основать «ИМА-дизайн». Вот уже девять лет – арт-директор.

А подход к дизайну в Узбекистане и России разнится?

Разнится. Потому что дизайн в России есть.

А в Узбекистане?

Опять, с чем сравнивать. Если с Таджикистаном, то все классно. Правда, если сравнивать российские традиции в дизайне с британскими, то Россия, мягко говоря, не лидирует.

От первого лица

…По узбекским культурным традициям надо, чтобы было красиво, сладко и хотелось плакать. Цветы и любовь. Кстати, содержания там мало, там, как правило, упор на декоративность…

…Необъяснима душа азиата. Может воспеть цветущую ветку урюка, а потом пойти и зарезать соседа…

«Росбанк». Календарь на 2000 г.

Литература как часть дизайна

Меня, конечно, больше интересует Россия. Почему она отстает от Западной Европы? При таком славном прошлом?

А почему в России были так востребованы передвижники? Класс-то художественный у многих из них был средний!

Ну и почему?

Потому что это не живопись, а литература. Каждая картина – манифест, а не искусство.

А литература уже не искусство?

Искусство. Но не визуальное. У нас форма мало кого интересует, всех интересует содержание. Вот поэтому с дизайном у нас и худо. А, например, Швейцария – не литературная страна. Там нет хороших писателей (ну, может, это я немного утрирую). И именно поэтому там классно работают над формой.

Погоди-ка, это уже личное. Спрашиваю как литератор: разве у читателя хорошей литературы – или даже любой литературы – не возникает при чтении зрительных образов? Да еще с какой степенью свободы: то, что ты нарисовал, увидят именно как то, что ты нарисовал. А то, что я написал, каждый визуально представит себе по-своему.

Ну, пожалуй, с этим я не спорю. Но для меня так же бесспорно, что визуальное искусство получается ограниченным, «литературным», когда форма находится в служанках у содержания, смысла. Это я почти процитировал Вагрича Бахчаняна, который утверждал, что он «находится на содержании у художественной формы».

В общем, визуальное искусство имеет право быть бессмысленным, но не имеет права быть бесформенным?

Примерно так.

От первого лица

…У нас в дизайне сегодня больше сюжета, чем формы. Но это уже меняется. Недаром, например, слово «стильно» уже поменяло общественную оценку: от негативного «стиляга» до явно позитивного «стильный человек»…

Глаголом жгут сердца. Товарным знаком – бумагу

«ИМА-дизайн» почти все знают. У нее и тебя лично призов, наверное, с полкомнаты. А чего ты пока не добился?

А вот нарисовать на бумаге некий знак, довести его и, чтоб, когда ставишь последний штрих, – бумага загоралась! Или окно открылось в другое измерение.

Сконцентрировав энергию своего творчества?

Не в этом дело. Здесь без метафор. Сам помнишь, раньше мелом рисовали круг и стояли в нем, безопасно от нечистой силы.

Сам – не помню. Но в книжках читал.

Или созданы же картинки, вызывающие зрительные искажения, иллюзии. Есть картинки, сильно раздражающие. Значит, можно создавать успокаивающие, даже оздоравливающие.

И еще я хочу добиться постоянной новизны разработок. Благо, жизнь все время подбрасывает идеи. Например, мы сейчас делаем лайт-боксы. Дано: ночью – горят, днем – нет. Значит, возможен прием. Чисто технический. Добавить элементы, видимые только при подсветке. Скажем, днем – девушка-красавица, ночью – с рожками и метлой.

Да, это бывает.

Или, возьмем, например, билборд для страховой компании «Ренессанс» – очень крупно написано: «Все пропало!» Но когда подходишь или подъезжаешь поближе – видишь надежду на выход: «Вы уверены?» И того, кто этот выход обеспечит: «Страховая компания „Ренессанс“.

А еще очень интересно работать с контекстом. Он может меняться просто от места локализации графического произведения. Например, мясопереработчики разместили на дверях метро рекламу колбас. Сверху – стандартная надпись «Входа нет», а снизу – про вкусную колбасу. Контекст не использован.

А «Мегафон», наоборот, отлично использовал. В том же метро размещены плакаты: «Выход есть. Бесплатные исходящие звонки».

От первого лица

…Мне всегда интересно делать работу, в которой можно добиться какого-либо нового качества…

Самое формальное хобби в мире

А хобби у тебя есть? Читателям всегда нравится про хобби.

Саша, у меня есть хобби? (Поскольку жена не помогает, отвечает сам. – Прим. авт.) Сложный вопрос. Я не помню. Я помню только то, что мне интересно.

Вот на лыжах я точно не люблю кататься.

Это не поражает. Вряд ли в знойном Узбекистане лыжи – народный вид спорта.

Да там и предмета такого нет в школах. И лыж нет.

И снега.

Да, снега тоже нет.

Похоже, тему хобби закончили.

Хочу сделать две книжки с моими логотипами «про любовь». Шрифт делаю для «Паратайпа» с оригинальными иллюзиями. Скоро издам книжки работ моих студентов. С пропедевтическими задачами. Еще стихи пишу. Сборник будет называться «Простые рифмы».

Ну, ладно, считаем, что все-таки ответили.

Диалог не по существу

– А еще у меня будет хобби – музыка. Я серьезно ею займусь. Композицией. Но сначала надо изучить ноты.

– А почему – музыка?

– Потому что это самое абстрактное и формальное искусство.

Почему люди не летают, как птицы?

А ты хоть на инструменте играешь?

Одной рукой на пианино. Мне его подарили на день рождения. Время было много свободного…

Много свободного времени?!!

Да. Я как раз там же, на дне рождения – мы на работе отмечали – выпал со второго этажа. Правда, помогли перила, и я упал мягче, чем ожидал. Сломал только скулу. А мне на следующий день должны были вручать приз за плакат «Не курите в постели!», видел, может, сигарета с загнутым вниз столбиком пепла?

Видел. А почему ты упал со второго этажа?

Если бы я помнил…

От первого лица

…Кругом столько забавного! Вот тут принял участие в выставке «Швейцарские открытия. Тайные знаки». Меня позвал Шумов, такой эпатажный культуролог. Он отвечал за швейцарские открытия. А я, соответственно, за тайные знаки.

Так даже фуршет был концептуальным. Под цвет швейцарского флага: ведро красной икры и ведро белой водки…

Мальчик с обложки

Саша, а почему вы вышли замуж за Эркена (вопрос – к Саше, жене Эркена)?

Саша О.: Влюбилась в мальчика с обложки.

Какой?

Саша О.: Журнала «Как». Петя Банков (см. «Пьедестал „РТ“ № 7' 00. – Прим. авт.) придумал сумасшедшую идею: воткнуть дизайнеров на обложку.

И чего?

Саша О.: Да ничего. Но Петя предложил снять его голым. А Эркен был «выпимши» и согласился.

Потом было смешно, когда я сообщала маме о предстоящем замужестве. И предстоящей поездке в Узбекистан.

Мама расстроилась и говорит: «Он, что, узбек?» Я ее успокоила: «Нет, нет. Он – уйгур». И чтоб совсем не волновалась, показала ей обложку с голым Эркеном.

И что мама?

Саша О.: Мама заплакала…

От первого лица

…Свадьба была классная. Мы придумали название – русская инородная сказка. Я был в белом смокинге, в кроссовках и с розовой бабочкой. Типа – восточный принц. Правда, без московской регистрации. Поэтому пришлось в гостинице купить самый дешевый номер. Не для жилья, а чтоб в загсе зарегистрировали…

Диалог по существу

– В общем, жить интересно?

– Жить? Жить – очень интересно. Всегда хочется что-то делать…

PR и advertising: два метода соблазнения
Клаус Петер Небель

В любом деле есть люди, уважаемые всем профессиональным сообществом. К ним всегда прислушиваются, их личный опыт становится общепризнанным обучающим ресурсом. К таким специалистам, безусловно, принадлежит и директор по PR концерна Beierdorf профессор Клаус Петер Небель.

Пока не стоит стена…

В отличие от России, в Германии бизнес почти без перерывов существует столетия. Ваша профессия – семейная или вы пошли своим путем?

Все получилось нестандартно. Я родился в 1945 году в Восточной Германии. В то время и в том месте о семейном бизнесе говорить не приходилось. Не говоря уж о том, что в конце 40-х годов мой отец по политическому обвинению попал в тюрьму, в которой провел девять лет.

То есть ваше детство прошло в ГДР?

Начиналось. Я даже год в школе изучал русский язык. Но в 1958 году нам удалось уехать в Западную Германию, а еще через полгода, освободившись, к нам приехал отец.

Так просто было выехать?

Тогда – да. Мы поехали с мамой к бабушке во Франкфурт, на каникулы, и не вернулись. Через каких-нибудь три года, с появлением Берлинской стены, это стало бы невозможно. А моя жизнь, видимо, была бы совсем иной.

От первого лица

…Нет, я не продолжатель родительских традиций. Отец стал военным, мы за ним объездили всю Германию. А мама, биохимик по образованию, всю молодость отдала семье, воспитывала нас с сестрой. Хотя, как я теперь понимаю, имела великолепные способности к научной работе…

… Из-за «подвижной» профессии отца у меня практически не осталось школьных друзей: слишком много было переездов. Все друзья юности уже институтские…