Текст книги "Убить меня"

Автор книги: Иоанна Хмелевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

В райские острова инспектор не верил, и беспокойство его все росло. Он связался с поляками и поинтересовался, где сейчас находится Осадчий.

Оказалось – нигде. Осадчий тоже исчез. Как и ван Вейн.

Тогда инспектор проверил счета ван Вейна. На них оказалось поразительно мало денег. В последние недели господин ван Вейн сделался страшно расточительным и снял почти всю наличность. Куда ее подевал – неизвестно. Может, побаловал себя коллекцией алмазов.

Теперь инспектор имел все основания считать Мейера ван Вейна главным подозреваемым, обставившим на полкорпуса – да нет, на целый корпус – Деккера де Хаса.

Но кое-какие сомнения все-таки оставались, поскольку адвокат исчез как-то странно. Квартира его выглядела так, будто он вышел ненадолго и вот-вот вернется. Ничего не тронуто, вся одежда на месте, книги, документы – абсолютно все. Секретарша и референт продолжали работать в его конторе, их не предупреждали об увольнении, суммы на служебном счете хватит на зарплату на несколько месяцев. Человек исчез внезапно и явно с бухты-барахты. Может, и впрямь его убили?..

Заполучив полный ассортимент необходимых по закону документов и разрешений, инспектор со своими людьми приступил к всестороннему изучению жизни пропавшего адвоката. Первым делом занялись его личными апартаментами.

***

Соме Унгер обладал способностью сливаться с окружением. Где бы ни находился, он столь безошибочно вписывался и в атмосферу новых мест, и в человеческую среду, что ни у кого не вызывал подозрений. Вот и теперь, став экологом Евросоюза, прибывшим в Польшу, чтобы изучить флору и фауну нового члена ЕС, он побывал в Бещадах, в Кампиносской пуще, на Мазурских озерах, в Беловежской пуще и еще кое-где. Надолго нигде не задерживался, да и не было в том необходимости. Побеседовал, с кем следовало, познакомился с местными властями, со знанием дела дал ряд ценных указаний – и довольно. Теперь с той же миссией можно было отправиться на Балтийское побережье.

Вот только с документами на сей раз у него обстояло не так гладко. Голландская полиция отыскала настоящего Стефана Осадчего, пришлось поменять документы, не успев разделаться со старой ведьмой. И к чему он так медлил? К. чему осторожничал там, где следовало действовать решительно и без проволочек? В конце концов, бандитизм в этой стране стал настолько привычным явлением, что можно запросто пристрелить грымзу – никто и не удивится. Пока еще нашли бы труп, пока возбудили дело, он бы успел ускользнуть. Вернулся бы к себе, занялся рутиной, снова давал бы юридические советы, консультировал бизнесменов…

Ну да ладно, дело прошлое, на ошибках учатся. А тут неприятности с документами. До сих пор у него всегда была пропасть вполне настоящих удостоверений личности, но в последнее время не везло. И все эти две бабы! Одна разоблачила его, а вторая, эта чертова полька, увидела его в истинном облике в очень неподходящий момент. И когда пришло время спешно ликвидировать все свои прежние доходные предприятия, понадобилась куча документов, каждый раз новый, соответствующий облику, под которым его знали именно в данном предприятии. Документы разошлись, и тот, которым пользовался эколог Ян Ковалик, был ниже всякой критики. Если им заинтересуется полиция, даже из какой-нибудь занюханной Пипидувки, то сразу смекнут – бумаги поддельные.

До сих пор, правда, бог миловал, но не стоит слишком искушать судьбу. Сделал дело – гуляй смело.

***

Места, где он оказался в погоне за этой идиоткой, были просто идеальными для убийства. Народу мало, местное население занято рыбной ловлей и больше ни на что не обращает внимания, вокруг огромные безлюдные пляжи и занесенный снегом лес. Туристов хотя и мало, но все же есть, так что в глаза никому бросаться не будет. Стужа и ледяной ветер не располагают к прогулкам, полиции вообще не видать, пограничников интересуют лишь автомашины с иностранными номерами, зато граница рукой подать. А через эту границу, как всем известно, прорывается страшная русская мафия. Почему бы двум-трем… нет, хватит двух, почему бы двум примитивным бандитам не напасть на одинокую бабу, которая имеет обыкновение шляться по этим бесконечным пляжам в любую погоду? Баба наверняка богатая, нищие не ездят на курорты, пусть даже в ноябре. Правда, ни одна баба, даже сдвинутая миллионерша, не прогуливается по пляжу со всеми своими миллионами в карманах… Так грабители же примитивные, их столь глубокая мысль не посетит, а если и посетит, то лишь постфактум.

Ладно, не обязательно иностранная мафия, в Польше своих бандюг навалом. Наверняка и среди туземцев найдутся. Только вот что удивляло: не боялись тут бандитов – ни своих, ни иностранных. Рыбаки возвращались домой за полночь, в кромешной тьме, двери никто не запирал. Единственную реальную опасность представляли дикие кабаны. В лесу их полно, а ближе к вечеру кабаны имеют привычку вылезать на шоссе и попадать под машины, из-за чего и аварии случались. Нет бы этой заразе не по берегу, а по шоссе туда-сюда походить.

Поблизости находилось два рыбацких причала. Одним, похоже, пользовались только в сезон, там все катера были вытащены на песок. У второго покачивались на волнах несколько рыбацких суденышек, задевая друг друга носом или кормой, а к бортам были прикреплены старые автомобильные покрышки и еще какие-то штуки. Сунуть бы старую ведьму между носом и кормой, сразу каюк, но кто поверит, что нашелся дурак купаться в ноябре? Эх, мечты, мечты…

И Соме продолжил изучать местность.

***

Ни квартира, ни офис Мейера ван Вейна не открыли инспектору Рейкеевагену ничего нового. Правда, содержимое сейфа слегка потрясло – этот человек одновременно вел просто невероятное количество дел. Но ничего, абсолютно ничего подозрительного инспектор в бумагах адвоката не обнаружил, разве что одна особенность бросилась в глаза – полное отсутствие фотографий хозяина.

И еще. Уезжая, ван Вейн забрал с собой документы – паспорт, загранпаспорт, права, банковские карточки и т. п. Вполне понятно. Но на кой черт ему понадобилось забирать, скажем, дипломы? Кому нужны дипломы об окончании учебных заведений в служебной поездке?

Нашелся, наконец, маленький альбом с детскими фотографиями – от двухмесячного возраста до юноши лет пятнадцати. И все. Больше Мейера нигде не было, ни на одной фотографии. Вот веселая компания за столом, вот группа людей на берегу моря, вот трибуны на ипподроме. И ни единого изображения ван Вейна. Выходит, он всегда выступал в роли фотографа? Хорошо хоть в полиции сделали снимок.

Инспектор получил полное представление о том, с каким множеством людей общался ван Вейн и как много он знал об этих людях. Он оказывал услуги юридического характера во всех странах мира, клиентам разного имущественного и социального положения, начиная от пенсионера-инвалида и кончая руководителями крупнейших международных фирм. Ну, не всеми делами, разумеется, ван Вейн занимался самолично, многое доверял помощникам, но был в курсе всего. И свои знания мог использовать по-разному…

И тут инспектор все понял. И механизм действий преступника, и его потрясающие возможности. Догадался и об огромном состоянии, которое тот наверняка сколотил. Не знал он только настоящей фамилии и настоящего лица преступника. Впрочем, и та фамилия, под которой преступник действовал на сегодняшний день, полиции была неизвестна.

И инспектор Рейкееваген опять кинулся за помощью к польским коллегам.

***

Выезжая из Лесничувки в обратный путь, я заметила, что бензин на исходе. Пришлось свернуть к Морской Кринице. Я всегда начинаю жутко нервничать, когда кончается бензин. Правда, запаса хватило бы километров на сто, но душа моя в таких ситуациях обычно неспокойна. Я предпочитаю не спорить с ней и немедленно еду на заправку.

Никаких других дел в Морской Кринице у меня не было, я заправилась и опять устремилась в Пески.

По дороге я нагнала какую-то машину. Спешить некуда, к тому же начались так не любимые мною крутые повороты. И про кабанов не следовало забывать, эти создания обожают вечерами выскакивать на шоссе. Словом, я решила не обгонять.

Вот и тащилась потихоньку, но расстояние между нами все сокращалось. Вскоре я уже еле-еле ползла. Машина исчезла за очередным изгибом шоссе, и, миновав его, я вдруг увидела, что этот кретин нажал на тормоза и его машину, естественно, развернуло поперек дороги. Может, наткнулся на кабанов? Я тоже остановилась, но не поперек проезжей части, а как положено – на обочине. Дверца машины приоткрылась, и в этот момент я увидела автобус.

Автобус ехал навстречу, и места на проезжей части для него не оставалось. Отчаянно сигналя, он заехал правыми колесами на обочину и успел притормозить в последний момент, к сожалению не задев автомобиль этого кретина. Водитель автобуса опустил окно и выразительно погрозил кулаком. Что он кричал – я не слышала, но догадывалась. Я знаю, как замечательно умеют обращаться с польским языком водители автобусов.

Перегородивший дорогу идиот не стал ждать развития событий, из чего следовало, что он не был полным идиотом. Немного сдав назад, он круто вывернул руль, проскочил мимо автобуса буквально в каком-то миллиметре и рванул вперед. Автобус, кряхтя, выехал на асфальт, я опустила стекло и услышала сердитый голос шофера:

– Что за кретин? Пани его знает?

Я отрицательно покачала головой:

– Откуда? Ехал передо мной, еле тащился, а за поворотом вдруг дал по тормозам. Может, и не хотел перегораживать шоссе, но соображать-то должен.

– Пани не заметила, какие у него номера?

– Нет, не поглядела.

– Чайник небось, – предположил шофер автобуса. – Или заблудился и решил назад двинуть?

– Ясное дело, не из здешних, те знают, где можно развернуться.

– Советую пани держать ухо востро, этот дебил опять может какой-нибудь номер выкинуть.

И автобус проследовал по своему маршруту. Я немного подождала, не имея ни малейшей охоты опять наткнуться на идиота. И еще подумала: может, он специально подставился, чтобы я немного повредила его машину? Видел – еду медленно, его жизни ничто не грозит, а страховку получить хочется. Отремонтировать машину или даже новую купить, на которую не хватает денег. Ну, на такое меня не поймаешь, ученая я.

Шоссе по-прежнему было пустым, но делать нечего, и я потихоньку потащилась вперед. И тут меня догнал фургончик, развозивший продукты по окрестным магазинам. Очень кстати! Сдвинувшись вправо, я пропустила юркую машину и поехала следом, стараясь не отставать от нее. Если кретин опять захочет отколоть номер, пусть долбанет фургончик.

Все прошло спокойно, мы без приключений доехали до магазинчика в Песках, где я, воспользовавшись случаем, немного подождала и тут же купила только что доставленную колбасу и ветчину. Надо же и о местных кошках подумать, которых я успела приручить. Правда, голодными их не назовешь, рыбы в поселке хватало, но не мешало побаловать скотинку и чем-то вкусненьким.

А кретин тот больше не появлялся.

***

Туман наполз еще с вечера. Рваными полосами он стлался по дороге, окутывал дома и деревья в саду. Голодные кошки привидениями выскакивали из туманной полутьмы.

К утру все вокруг было затянуто густым молоком. Немного развиднелось к полудню, но затем туман снова сгустился. Ветер утих, море умолкло.

На пляж я съехала на тарахтелке Вальдемара. Собственно, это транспортное средство, прозванное «булкой», было у нас общим. Самоделка состояла в основном из колес, на которые была поставлена кабина из плексигласа. Впрочем, может, это был не плексиглас вовсе, а что-то еще. Главное, он укрывал сидящего внутри от ветра и дождя. Ездить на тарахтелке было трудно и жутко неудобно, я то и дело испускала жалобные стоны, отбивая себе все, что можно. Но только эта штуковина могла преодолевать дюны и ездить по мокрому песку.

Направо или налево? Нет, слева полно опрокинутых лодок, канатных бухт, ящиков и всякого другого барахла. Сейчас я ничего этого не видела, но знала – добро это никуда не делось. Решено, еду направо.

Заблудиться в густом тумане даже я не могла. Если у тебя с одной стороны море, а с другой – высокие дюны, то даже при желании не заблудишься. Да и море просматривалось в тумане, во всяком случае, я отличала воду от мокрого песка. Вчера и позавчера дул нужный ветер, и во мне зародилась надежда.

Внезапно в той стороне, где море, я увидела какое-то темное пятно. Точно, пятно! Неужели драгоценный янтарный хлам? С облегчением остановив «булку», я вылезла и дальше двинулась пешком, прихватив сачок на длинной палке. Двинулась – громко сказано, я еле передвигала ноги, а сачок волокла за собой по песку, прочерчивая им извилистую линию.

Окружающий меня туман словно бы дрогнул, распался на куски и поплыл волнами. Попеременно я оказывалась то в грязном молоке, то в такой же грязной сметане. Но вот туман совсем исчез, впереди метров сто открытого моря, а на нем желанный мусор. Даже отсюда было видно, как поблескивают кусочки янтаря.

Прав был Вальдемар, пошел янтарь! Вон, чуть дальше, полоса пошире, а еще дальше и просто настоящая помойка, только мне до нее ни в жизнь не добраться, хотя снаряжение на мне было самое подходящее: сапоги до бедер, резиновый комбинезон и длинная непромокаемая куртка с капюшоном.

Туман вокруг совсем рассеялся, и я могла рассмотреть море до самого горизонта. Сердце замерло. Везде на поверхности воды лежали настоящие янтарные сокровища, но видит око… Ну да ладно, я не жадная. Даже не стала вылавливать ближайшую полоску янтарного хлама, до которой без труда могла дотянуться своим сачком. Успею. Сначала соберу то, что за ночь вынесло на песок. Вон сколько кругом сокровищ! Среди черного мусора из морских водорослей и всякого прочего хлама то и дело выглядывали кусочки янтаря. И даже довольно крупные, по моим представлением. Вон размером с горошинки, а там – уже побольше, с фасоль. А вот и не меньше сливы.

Я огляделась – нет ли конкурентов, хотя какие могут быть конкуренты в такой туман? Но представьте – конкуренты были. Вернее, один конкурент. Какой-то мужчина спускался с дюны, направляясь явно в мою сторону. Не рыбак и не искатель янтаря. На нем даже не было длинных сапог, обычные кроссовки. И сачка у него не было, разве что на совсем короткой ручке, отсюда не разглядишь. Ну, в таком виде он много не наловит. Ладно, я сама по себе. Иду, никого не трогаю, ищу янтарь.

Я уже и в самом деле собралась заняться янтарной охотой, как вдруг что-то заставило меня опять оглянуться и внимательнее вглядеться в фигуру мужчины на дюне. Вырисовывающийся в тумане силуэт, движения… Когда-то я видела очень похожие, и именно здесь, на этом пляже. Ну да, тот самый капитан дальнего плавания, про которого я рассказывала Гурскому. И которого мне напомнил убийца со стоянки в Зволле! Господи, как же его звали? Не убийцу, конечно, а рыбака из моего далекого прошлого (никаким капитаном он, конечно, не был, это я просто Гурскому лапшу на уши вешала). Самый обычный рыбак. Как же его звали… Вспомнила! Терличак! О боже, но Терличака я видела лет тридцать назад, и он уже тогда был не молод. Не встал же он из гроба, чтобы теперь ползать по дюнам и пугать меня?

Я еще раз глянула на незнакомца. Кем бы он ни был, направлялся явно ко мне.

В панике я едва не бросилась прочь.

А память работала как заведенная, вышвыривая на поверхность все новые и новые воспоминания. Тогда, тридцать лет назад, был в Песках красавец рыбак. Настоящий красавец, которым просто нельзя было не залюбоваться. Стройный, высокий, отлично сложенный и в то же время сильный как бык. Своей тяжеленной сеткой для вылавливания янтаря он размахивал, точно пушинкой, и забрасывал ее в море дальше всех. Атлетическая фигура, мужественное лицо, правильные черты. И этот Терличак до самой старости сохранил стройную фигуру, которой я любовалась и в следующие свои приезды в Пески. Но это вовсе не он шляется сейчас по дюнам, а убийца Нелтье ван Эйк и того парня! А теперь добрался и до меня!

Страх мой вдруг куда-то пропал. Возможно, сказалась янтарная лихорадка, которая охватила меня с новой силой. С этой болезнью мало что сравнится на свете. Но жизнь мерзавцу я все же благоразумно решила осложнить – вошла в воду и занялась добычей янтарного мусора. Закинула сачок – он достал лишь до краешка черной полосы. Еще шажок вперед, все в порядке – под ногами дно.

На мне были резиновый комбинезон и непромокаемая куртка. Правда, мочить куртку в мои планы не входило. В карманах лежали портмоне, ключ от зажигания, какие-то документы и мобильник. По опыту зная, что мобильники не любят морской воды, я быстро переложила все в верхний карман куртки, а телефон сжала в руке.

Негодяй спешил ко мне по пляжу. Туман опять сгустился, видимость ухудшилась. Тогда, отчаянно шагнув еще дальше в море, я позвонила Вальдемару. Еще успела подумать: если он рубит дрова во дворе и не услышит меня – убью! Хотя, скорее всего, не успею, сначала убьют меня.

Вальдемар отозвался сразу.

– Пане Владку, никаких возражений! Примерно в километре от границы огромная янтарная куча! И на берег порядочно выбросило. Пошел янтарь, как мы и предполагали! Тот, что поближе, я отбираю, остальное мне не по силам. А тут еще какой-то тип у меня за спиной. И если не поторопитесь, бог вас покарает.

Вальдемар не тратил времени на пустые разговоры.

– Точнее – где пани?

– В воде. Метрах в пятидесяти от нашей «булки», ее бросила на берегу.

– А что за тип?

– Кажется, убийца, но из-за тумана не могу хорошенько разглядеть.

– Оставайтесь в море. Сейчас буду.

Я знала – перед янтарем Вальдемар не устоит, а вот относительно убийцы у меня такой уверенности не было. Янтарь – дело всей его жизни.

Я послушно осталась в море. Берег опять утонул в молочной завесе, да он меня уже перестал интересовать. Осторожно попробовала ногой дно – вроде еще песок. Ну, была не была! Самые драгоценные мелочи в верхнем кармане, не намокнут, а остальное – неважно. И, размахнувшись изо всех сил, я в упоении забросила сачок как можно дальше.

Прежде чем я успела вытащить сачок с мусором, появился Вальдемар.

***

Двух суток Сомсу Унгеру вполне хватило на то, чтобы полностью ознакомиться с обстановкой. Он больше не думал ни о каких несчастных случаях, махнул рукой на тонкости в ликвидации старой перечницы. Автокатастрофа или меткий выстрел – и конец затянувшейся погоне за свидетельницей.

Для начала он испробовал автокатастрофу. Ему был известен каждый шаг перечницы, так что подгадать было нетрудно. Арендованная «тойота» не бросалась в глаза. Он уже убедился, что в Польше «тойот», наверное, больше, чем в самой Японии.

Участок шоссе из Криницы до Песков в будние дни совсем пустынный, кабанов действительно уйма, и как она ни на одного не наткнулась? Другие же сталкиваются, а этой… этой просто поразительно везет! Такое отличное место выбрал, подстерег заразу перед крутым поворотом на пустынном шоссе. Надо же было появиться проклятому автобусу! И откуда он, холера, взялся? По расписанию обязан был проехать здесь уже четверть часа назад, так нет же, ездит когда вздумается!

Поджидать следующую оказию у Сомса уже не было сил, и он затаился поблизости от домика, в котором эта выдра поселилась. Он знал, что под вечер она обязательно выйдет кормить ораву кошек. Дурацкое занятие, но ему на руку. Баба не изменила своей привычке, вышла, но еще раньше наполз проклятый туман. Поди разбери, кто там – человек, собака, корова. Просто расплывчатое пятно.

На следующий день он уже не знал, как относиться к туману – радоваться или проклинать. С одной стороны, стрелять без толку, разве что ткнуть дулом пистолета ей в бок. Но в том-то и дело, что старая грымза, хоть и была поразительно глупа, однако проявляла осторожность, в чем он убедился еще в Варшаве. Вроде бы ведет самый беззаботный образ жизни – и в то же время очень ловко скрывается. Да еще вечно окружена людьми, во всяком случае в одиночку ему почти не попадалась.

Собаки у хозяина ее дома нет, зато соседи с обеих сторон держат настоящих волчищ. Да таких бдительных! Облаивают всякого, кто посмеет показаться рядом. Начинал один пес, другой подхватывал, и лаем наполнялась вся округа. И почему эти псины не облаивают кошек? Это же прямая собачья обязанность.

***

Конечно же, Соме Унгер не мог этого знать.

– Что пани сделала с моей Салли – ума не приложу, – жаловался мне один сосед. – Была собака как собака, а с появлением пани перестала лаять на кошек. Когда появляется пани с десятком кошек…

– Иногда их бывает четырнадцать, – поправила я.

– …так Салли садится и смотрит, как пани с ними возится. И даже не гавкнет!

– Все мои подопечные кошки привиты, мы с ветеринаром позаботились, к тому же охотятся на мышей. Собачка ваша умная, знает, что для ее хозяев опасно, а что нет.

Собаку с другой стороны я подкупила с помощью ребрышек от жареной грудинки. А девчонкам этого соседа подарила чудесного котеночка. Так что между нами царило полное согласие, а этот недоумок хотел, чтобы собаки без толку облаивали друг друга и моих кошек!

***

Итак, из-за тумана нельзя было издали попасть в идиотку. Но зато в самый туман эту странную бабу понесло на пляж. Грех было не воспользоваться такой оказией! Соме уже знал, что на пляже старая дура выберет самый уединенный участок.

Соме держался в отдалении, чтобы не дай бог не спугнуть кретинку. Потерять ее он не боялся. Странно, правда, что рыбаки в такую погоду вышли в море. Соме не знал, что рыбе туман не помеха.

Но погодка как на заказ – в пятидесяти шагах ничего не разглядеть. Машину Соме Унгер оставил перед дюнами, в стороне от того места, где свернула на пляж баба на своем драндулете. Он вылез из машины, взобрался на дюнную гряду и двинулся вдоль пляжа, напряженно вглядываясь в пустынный берег. Внезапно белое марево рассеялось, и в прорехе он заметил фигуру – у самой кромки воды.

Хорошо, что он уже видел бабу сегодня, иначе ни за что не узнал бы ее в этой странной бесформенной фигуре. Что это на ней? Ведь никогда не носила брюк, а сейчас вроде бы натянула. Или это такие длинные сапоги до бедер, прикрытые сверху курткой? Черт знает, что за наряд, и на голове нечто несусветное. Шапка, наверное, такая. Еще бы бороду прицепила, обезьяна несчастная…

Соме едва верил своей удаче. Лучших обстоятельств и не придумать! И хотя он не имел ни малейшего представления о поисках янтаря, но понял – эта чокнутая что-то обнаружила в воде, так как осторожно шагнула в море. Правда, перед этим огляделась и его наверняка заметила. Но даже не сделала попытки убежать. То, что плавало в море, похоже, сейчас интересовало ее больше всего. Только бы не вылезала из воды!

Судьба явно ему сегодня улыбалась, поскольку баба, словно услышав его пожелание, сделала еще несколько маленьких шажков от берега. Но тут плотная пелена снова скрыла дичь.

Соме двигался по песку, ничего не видя перед собой. Баба должна быть где-то левей. В море? Или уже выползла на берег? Внезапно кроссовок коснулась пена. Он остановился и начал крутить головой, напрягая зрение, но никого не увидел. Тогда он осторожно двинулся влево по самому краешку песчаного пляжа.

Тут-то он и обнаружил цель. Баба по-прежнему торчала в воде, чучело чучелом, в нескольких метрах от берега. Чем это она там занимается? Господи, никак делает гимнастику.

Спятила небось, ну да это ее дело. Его она не видит, к берегу стоит спиной.

И Соме решительно шагнул в море. Вот вода уже ему по колено. Он шагнул глубже. Вымокнет до пояса, но удачного момента не упустит, вряд ли еще так повезет. Подтолкнуть мерзавку в спину, немного попридержать в воде… Даже стрелять не надо. В такую погодку утонуть – пара пустяков.

Вода все поднималась, хорошо, что он заранее вынул пистолет из внутреннего кармана, вдруг понадобится. Хотя бы для того, чтобы немного бабу оглушить. Еще каких-то два шага…

Туман не только ограничивает видимость, он и звуки поглощает. Но Соме все же услышал какой-то жуткий рев, с бешеной скоростью приближающийся к нему. И только этот рев, который наверняка был слышен и в России, и во всей Скандинавии, помешал убийце толкнуть свою жертву в набегавшую волну.

***

Услышав знакомый рев мотоцикла Вальдемара, я обернулась, и у меня все же захватило дух. Чуть ли не вплотную за мной стоял человек со стоянки в Зволле, и лицо у него было такое же недоброе, как и тогда.

Нет, не дано мне понять себя. Никогда не знаю, что сделаю в следующий момент. Возможно, мне полагалось если не упасть в обморок, то хотя бы оцепенеть от страха. Я же с упреком поинтересовалась у негодяя:

– Котик, неужели ты умеешь только злиться?

Разбрызгивая воду, Вальдемар въехал на мелководье, бросил мотоцикл и ринулся к нам, размахивая над головой багром. Моя изящная сетка-сачок на легкой, почти невесомой ручке выглядела игрушкой в сравнении с мощным рыбацким багром, увенчанным на конце острым крюком. Страшное оружие, с каким смело можно идти в бой. Я ничуточки не сомневалась, что Вальдемар пустит его в ход.

Мерзавец тоже не сомневался. На секунду остолбенев, он рванулся в сторону и в мгновение ока оказался у брошенного мотоцикла. Ясно, собирался дать деру.

Будь это нормальный мотоцикл, так бы оно и случилось. Но откуда негодяю знать, что перед ним чудо техники с удивительными свойствами. У него и стартера-то нет. И вообще, из необходимых каждому заурядному мотоциклу элементов этот был оснащен лишь двигателем и колесами. Ездить на нем мог только хозяин.

Господь вознаградил меня за все перенесенные испытания. Минуты, которые негодяй потратил на то, чтобы понять, что же такое перед ним, я смело отношу к самым счастливым в моей жизни.

Не найдя педали, убийца не стал медлить, бросил непонятное устройство и растворился в тумане. Вальдемар, тоже с истинным наслаждением наблюдавший за попыткой угнать его детище, довольно сказал:

– Теперь пани сама убедилась, что я могу быть спокоен за мотоцикл. Его никто не украдет.

– Пане Владку, вон там! – Я обернулась к морю и ткнула пальцем в черную гору.

Других слов и не требовалось. Вальдемар тотчас двинулся к сокровищам, забросив на плечо свой багор с натянутой сетью. Я же поспешила к берегу, с трудом волоча сачок, полный черного мусора.

Что значит хобби! В данном случае лучше слово «страсть», куда как уместнее. Непреодолимая страсть к янтарю заставила меня забыть об опасности, забыть, что минуту назад находилась на волосок от смерти. Негодяй явно намеревался утопить меня, и утопил бы, не появись Вальдемар в последний момент.

Ладно, подумаю об этом после. А пока я в полном восторге разглядывала поблескивающие кусочки янтаря среди черного мусора.

***

Как же Роберт Гурский проклинал этот чертов туман! Ни зги не видно, того и гляди сорвется вся операция. Люди потеряли в тумане друг друга, осталось всего четверо из группы захвата – трое полицейских и один пограничник.

В лесу еще туда-сюда, там плавали лишь обрывки белесого месива, но у воды туман уплотнился до состояния густого киселя. В лесу-то и заметили неизвестного мужчину, который мгновенно растворился в тумане. Утешала мысль: преступнику туман тоже мешает, вряд ли он станет стрелять.

***

Гурский очень рассчитывал на помощь Вальдемара. Зная невыносимое легкомыслие свидетельницы, инспектор на всякий случай подключил к операции хозяина домика, в котором поселилась пани Хмелевская. Коротко проинформировав Вальдемара о преступнике и опасности, угрожавшей его давней знакомой, он вручил рыбаку сотовый телефон и обязал охранять несносную бабу, желательно без ее ведома. Гурский не просчитался. С такой задачей лучше всего мог справиться рыбак, знавший окрестности как свои пять пальцев. Гурский также попросил Вальдемара ненавязчиво намекнуть приятелям-односельчанам о необходимости немедленно сообщить, если в округе появится чужак.

Все эти меры оправдались на следующий же день. Вальдемар вызвонил их на пляж. Первым делом полицейские наткнулись на «булку», от которой к морю вели уже едва заметные следы. А вскоре следы и вовсе исчезли. Группа захвата не успела решить, куда двигаться дальше, как раздался рев мотоцикла.

Гурский не сомневался – Соме Унгер где-то тут, на расстоянии вытянутой руки. Приманка, несмотря на все предостережения и увещевания, добровольно совала голову в петлю. Не приманка, а настоящая подставная утка!

Успел ли Вальдемар? А вдруг все они опоздали и сейчас наткнутся на бездыханное тело? Нет, не может быть! Надо набраться выдержки. Они схватят убийцу раньше, чем он успеет совершить очередное злодеяние. Гурский нутром чуял, что Соме Унгер торопится, а спешка, как известно, никогда ни к чему путному не приводила.

Гурский с двумя полицейскими буквально вслепую спешил туда, где, по его представлениям, должны были находиться и свидетельница, и убийца. Еще пару сотрудников он отправил в лес. И именно из леса поступил первый сигнал. Человек!

***

Соме Унгер не уставал клясть себя. Опять он допустил промах. Эта зараза, этот божий одуванчик перехитрила его, ее охраняли.

Хуже того, зараза его узнала! Ясно как день – узнала. И еще сказала что-то очень странное, непонятное, хотя польский он знает превосходно.

Соме предпочел не терять время даром и бросился прочь от гиганта со здоровенной дубиной, которая уже опускалась ему на голову. Только вот почему мотоцикл не завелся? Ведь он собственными глазами видел, как этот громила на нем примчался.

Ну да ладно. Никуда ей не деться, вон какой туман, погони можно не опасаться, а попозже он невидимкой подкрадется и пристрелит эту гадину. Теперь терять нечего, и думать о случайной гибели бабы просто смешно. Самому бы поскорее унести ноги.

И преступник, перемахнув через дюны, скрылся в лесу. Неизвестно, сколько еще охранников пронырливой бабы бродит по пляжу.

Но вот чего Соме совсем не ожидал, так это встречи с пограничником, на которого наткнулся на лесной просеке, тянувшейся вдоль береговой линии. Сохранив хладнокровие (как-никак граница в двух шагах!), злодей спокойно протянул документы на имя Яна Ковалика. И страшно изумился, когда в следующий миг на его запястьях защелкнулись наручники.

Не веря в поражение, Соме пытался убедить себя, что еще не все кончено. Безумная надежда теплилась в нем – но лишь до той секунды, пока он не вспомнил, что фальшивых документов у него не осталось, а в качестве запасных в кармане лежат настоящие!

***

С пляжа нас турнули пограничники, поскольку мы вплотную подобрались к границе. К счастью, мы собрали почти все, что принесло море. Вальдемар вытаскивал мусорные кучи на берег, а я рылась в них как одержимая. На пару мы успели перебрать весь морской хлам. К тому же начинало смеркаться. Что ж, денек выдался удачный! Вальдемар то и дело вытаскивал из кармана кусище янтаря в полкило весом и любовался им. Такие и в самом деле редко попадаются. Вальдемар даже высказался в том духе, что почаще бы я на хвосте убийц приводила – ведь о янтаре сообщила только потому, что мне угрожала опасность. Так, шутя и поддразнивая друг дружку, добрались мы до причала, где нас уже ждал Гурский.