Текст книги "Убийственное меню [P.S. Любимый, завтра я тебя убью]"

Автор книги: Иоанна Хмелевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

– Отсечь ему голову топором, – вежливо предложил Кароль. – Туловище само верещать не может.

И в ответ на удивлённый вопрос жены, какое туловище и чего оно не может делать, лишь удручённо промолчал.

С возрастом очаровательная сильфида растеряла все очарование и непосредственность юности, приобретя взамен солидные отложения жира, апломб и самоуверенность, но умственное и культурное её развитие сохранилось в девственной неприкосновенности. И ещё она стала невыносимо расточительной, а считать так и не научилась. Теперь Кароль уже по-иному относился к тратам супруги. Они его не просто раздражали – выводили из себя. Деньги он зарабатывал тяжким трудом, честно, без махинаций. Деньги давали ему уверенность в своих силах. В ранней молодости ему приходилось отказывать себе во всем, хотя родители и старались обеспечить сыну сносные условия. Нет, нуждой это не назовёшь, у него даже имелся мотоцикл, хоть и подержанный, но о машине мечтать не приходилось. Каникулы же вместе с друзьями Кароль проводил на Мазурских озёрах, лодку брали напрокат, ночевали в палатках. О Швеции или Франции оставалось только грезить.

Кароль же всегда тяготел… ну, может, не к роскоши, но к комфорту. Работать он любил, но только умственно, физического труда не выносил. Возможно, в глубине души он жаждал, чтобы им восхищались и чтили. Умом, образованностью, организаторскими способностями он на голову превосходил окружающих и, не отдавая себе в том отчёта, нуждался в столь же умном партнёре или хотя бы собеседнике. И уж в любом случае в собственном доме он желал оставаться на пьедестале, принимая заслуженную дань восхвалений и воскурений фимиама. В конце концов, он сам создал этот дом, так что имел право быть в нем хозяином. А тем временем некогда искренне восхищавшаяся им жена почему-то с каждым годом делалась все невыносимее. Стареющая и растолстевшая до ужасающих размеров баба стала капризной, претенциозной и бестактной идиоткой, несносно болтливой и безнадёжно глупой. Вечно надутая, всегда чем-то недовольная, плаксивая – словом, совершенно невыносимая.

Теперь восхищение и уважение Кароль замечал в красивых глазах Иолы, переводчицы в его фирме. Иола знала шесть языков и на любом из них могла составить нужный документ. К тому же Иола понимала, что ей говорят…

Ну хорошо, только спокойно. Что дальше? Разведётся он, но кто-то же должен его обслуживать. Иола? При всей её гениальности, умении прекрасно одеваться и великолепно выглядеть за гроши, блистать интеллектом, молчать, когда надо, а в случае необходимости кстати бросить нужное словечко, не говоря уже о женской привлекательности и сексапильности… умеет ли она готовить?

Кароль совсем истерзался. Будучи человеком неглупым, он не только взвесил все «за» и «против» жены, но и на себя не побоялся взглянуть как бы со стороны. Нет, он и не пытался сравнивать себя с молодыми стройными юношами, но ведь и в его возрасте мужчины часто очень неплохо выглядят. Во всяком случае, не растолстели так безобразно, как он. А все потому, что обожает Маринины клёцки с отбивной, зразы в густом остром соусе, зайца в сметане, салаты с майонезом, фондю из сочного острого сыра, жирную грудинку с хреном, сладости… Варёные же овощи и обезжиренные творожки Кароль сердечно ненавидел и никогда в рот не брал. Может, и взял бы, поставь кто-нибудь ему под нос после недельного принудительного поста. Тьфу, даже подумать о таком страшно.

А все же? Бывают ведь блюда вкусные, но без калорий.

Нет, Марина готовила потрясающе, но в безраздельной оргии калорий. Придумать диетические блюда она была неспособна. А может, вкусные и высококалорийные блюда она готовила на погибель ему? Кароль устоять не мог, с каждым днём жрал все больше и толстел, толстел…

Несмотря на довольно добродушную и даже симпатичную внешность, Кароль был человек с твёрдым характером и железными нервами, целиком поглощённый своей работой. Он поставил перед собой цель сколотить многомиллионное состояние – даже если придётся идти по трупам – и своего добьётся! К счастью, пока дело обходилось без трупов, но работа выжимала из него все силы, после неё он мечтал лишь об отдыхе, на развлечения и занятия спортом его уже не хватало.

А эта идиотка рвалась к развлечениям, обожала танцы-шманцы и светскую жизнь, но теперь её всего этого лишили. С горя она стала курить, не иначе как назло мужу, не соображая, что от курения женщина раньше стареет, да и стоят хорошие сигареты дорого. И незаметно пристрастилась к спиртному. Выпив рюмочку, становилась жутко разговорчивой и несла такие глупости, что уши вяли. На замечания мужа только огрызалась, словесные аргументы до неё не доходили, мужу пару раз даже пришлось применить силу, отнимая у жены бутылку, хотя к силовым методам воздействия он прибегать не любил.

Постепенно дом для Кароля превратился в ад. Жена либо слезливо жаловалась на свою несчастную жизнь, либо каменно молчала, изредка презрительно фыркая и отпуская ядовитые замечания словно бы в пространство. Нет. От неё не дождёшься ни понимания его потребностей и стремлений, ни хотя бы мало-мальски тактичного поведения в доме. Лишь запершись в своём кабинете, скрывшись за дверью от этой безмозглой эгоистки и эгоцентристки, можно было обрести относительный покой.

Тот факт, что и он сам был законченным эгоистом, Кароль как-то оставлял без внимания. Вот если бы кто открыл ему глаза… Но кто? Правда, появилась в его жизни Иола. Женщина молодая, красивая, разведённая и очень неглупая, но не в её интересах было мирить мужа с женой. Она пока ещё и сама не решила, нужен ли ей Кароль, однако на всякий случай мягко, ненавязчиво намекала начальнику, мужчине безусловно интересному, что тот стал бы ещё интереснее, сбрось он парочку лишних килограммов. Стоило подумать, к примеру, о бальнеологии, не обязательно сразу садиться на диету. Кароль в состоянии позволить себе приобрести трехнедельный бальнеологический курс, плавание приятно и не требует от человека особых жертв, а лишний жир спускать помогает. Кароль и сам подумывал, что неплохо бы сбросить килограммов десять. Хотя нет, что значат десять кг при его весе, зашкалившем далеко за сотню! Чёртова Марина, кормит как на убой!

Так, может, все же следует развестись с ней? Или попытаться найти другой выход?

Тем временем Ромек и Кшиштоф все ещё обсуждали проблему дележа супружеского имущества.

– Да проще простого, – снисходительно бросил Кшиштоф. – Переведёшь наличные на чей-нибудь счёт, хоть бы и на мой, получишь долгосрочный вексель. Только без глупостей, никаких процентов. Потом снимешь, когда все затихнет, и станешь говорить, что эту наличность ты заработал уже после.

– Ты мою не знаешь, она до всего докопается.

– Балбес, в швейцарский банк!

– Думаешь?

– Или, погоди, можно по-другому. Ты разорился. Пришлось много платить, сплошные убытки, ничего не осталось.

– Что ж, неглупо, – подумав, одобрил Ромек. Ещё подумал и оживился:

– Слушай, а если и всю текущую платежность оформлять через швейцарский банк? Чтобы у нас и следа не осталось?

Кшиштоф не сразу ответил, что-то взвешивая. Затем не очень уверенно предложил в таком случае заключить особое соглашение…

Больше Кароль их не слушал. Он уже давно принял меры, половины его состояния как бы вообще не существовало, официально. Второй половины спокойно должно было хватить на все про все, но делиться с Мариной у него и при таком раскладе не было ни малейшего желания. К тому же ей ещё полагались бы и дивиденды.

– Введём оговорку, – неожиданно заявил он. Его коллеги замолчали на полуслове, не понимая. – Не уточняя, рыбкой, переходим на кредиты. В качестве дебета, это непременно следует записать. Что скажете?

Поглядев на него с минуту, компаньоны пораскинули мозгами и единогласно одобрили.

– Ну, голова! – уважительно пробасил Кшиштоф.

– Ты спас мне жизнь! – пылко подхватил Ромек.

А тут и дождь закончился, и солнышко пробилось сквозь тучи.

* * *

Юстина забыла зонтик дома, и пришлось ей пережидать ливень в кафе. Время девушка провела с пользой, с большим интересом читая библиотечную книгу о соблюдении права собственности в XIX веке и последствиях нарушения оного. Данную тему они ещё не проходили, она интересовала Юстину, так сказать, лично.

После окончания школы у Юстины не было проблем с выбором, куда пойти учиться. Уже в предпоследнем классе лицея она почувствовала в себе интерес к юриспруденции и теперь, на втором курсе университета, убедилась, что сделала правильный выбор. И опять же не сомневалась, в каком направлении следует специализироваться. Она станет прокурором, это решено.

На первом курсе ещё колебалась, выбирая между защитой и обвинением. Может, и теперь бы пребывала в сомнениях, да помог случай. Подружка рассказала, как у её тётки уличный грабитель средь бела дня вырвал из рук сумочку, куда тётка положила деньги, только что снятые со счета в банке. Вырвал с такой силой, что вывихнул женщине левое плечо. Мгновенно оправившись от шока, тётка схватила отломившийся от тротуара кусок и изо всех сил бросила вслед убегавшему парню. Бросила неумело, как обычно швыряют женщины, но так уж получилось, что угодила мерзавцу в голову. Пошатнувшись, тот упал на бок, тётка же, громко стеная от боли в плече, поковыляла к поверженному грабителю и без труда овладела своей собственностью. Все это происходило, как уже говорилось, средь бела дня, на людной улице, и сразу собралась толпа.

О том, что видели, зеваки наперегонки спешили информировать полицейского, который всегда появляется, когда в нем нет необходимости.

– Эта пани колотила этого пана камнем по голове! – перекрикивая друг друга, давали они свидетельские показания.

Немолодая, приличная с виду дама, зверски избивавшая камнем молодого человека, сразу привлекла внимание, и толпа росла как лавина. К счастью, среди свидетелей нашлось два человека, наблюдавших инцидент с самого начала, и они заявили: не пани накинулась на пана, а, наоборот, этот пан вырвал что-то из рук пани и бросился бежать, а она уже потом столь метко швырнула камень, что попала ему в голову. Благодаря этим добрым людям суд отнёсся к тётке снисходительно, сочтя кражу сумки смягчающим вину обстоятельством, однако приговорил её к нескольким годам заключения условно и выплате парню внушительной денежной компенсации на лечение. Кусок тротуарной плитки основательно поранил мерзавцу голову, на тёткином же вывихнутом плече никаких следов не осталось, и выходит, тётка превысила пределы необходимой обороны. Вот так.

Юстина тогда представила себя в роли адвоката обвиняемой, и ей было что сказать суду. Представила она себя и обвинителем юного грабителя, и тоже во многом могла бы упрекнуть судей. Но не наоборот. Наоборот у неё никак не получалось, обвинять женщину и защищать парня она ни за что бы не смогла. Суд совершенно проигнорировал такую мелочь, как сам факт кражи сумки. Доказать же это было легче лёгкого, следовало лишь затребовать от следствия отпечатки пальцев грабителя на сумке. Они наверняка там были, и вряд ли тётка давала парню подержать сумку с деньгами. Защищать же свою собственность женщина имела право.

И тут Юстина, к своему изумлению, узнала, что вовсе не имела! Ну, в крайнем случае могла догнать похитителя и вырвать у него свою сумку, пусть даже при этом тоже вывернув вору плечевой сустав. А бить камнем по голове закон запрещает. И тут даже самый речистый адвокат ничем не поможет. Вот уж поистине дура лекс… Хотя уже тогда знала, что в латинском выражении «Dura lex» прилагательное «дура» по отношению к закону означает лишь его строгость. Закон суров, но он остаётся законом…

А затем сама жизнь подбросила ещё парочку фактов, заставивших её окончательно предпочесть обвинение защите и сделать его своей специальностью. Возможно, сказались и некоторые черты характера девушки, её твёрдость и упорство.

Добавилось и ещё одно обстоятельство, характерное для современной Польши. Во время летних каникул Юстина оказалась в деревне, которая стоном стонала от обнаглевших подростков. Весёлая группа молодёжи посвятила школьные каникулы кражам и ограблениям односельчан и горожан, приехавших отдохнуть в деревню. Нагло, не скрываясь, молодчики присваивали приглянувшиеся им вещи и угоняли автомашины, натешившись которыми потом бросали где-нибудь в пустынном месте, иногда целыми, иногда превращёнными в кучу металлолома. Все участники преступной группы были отлично известны как местной полиции, так и районной прокуратуре, но их не трогали. Юстине объяснили, что прокурору молодчики предъявили ультиматум: или он будет слепым, глухим и вообще недоразвитым, или пусть сам подумает о своём имуществе. Что там у него есть? Дом, машина, здоровье, дочка…

Имущество прокурора стало для Юстины последней каплей. Она будет прокурором! Без дома, машины и дочери, а что касается здоровья, так она с началом учебного года записалась в секцию карате. В случае чего противникам придётся держаться от неё на расстоянии…

Ливень прекратился, девушка захлопнула книгу и отправилась домой. Очень хотелось есть, в кафе пришлось ограничиться чашечкой кофе, а дома наверняка ждёт обед. И наверняка вкусный, невкусного тётя Марина просто не умеет готовить. К тому же что ни день, то что-нибудь новенькое, дядя Кароль не любил повторений, вот тётя и готовила каждый день новый обед, независимо от того, придёт дядя или нет. Юстина уже который раз попыталась понять, почему тёткина еда такая вкусная. Что она делала с продуктами, если в её руках любая каша превращалась в сущую амброзию, а обычные клёцки без всякой приправы сами прыгали в рот? Юстина уже давно перестала ходить в закусочные и даже рестораны после тёткиной стряпни все казалось несъедобным.

Сидя в автобусе и задумчиво глядя в спину толстого водителя, Юстина размышляла о том, что из-за такой еды и дядя, и тётя превратились в бесформенные горы жира. Как ещё она сама не растолстела? Ведь ест то же самое, причём регулярно, изо дня в день по три раза. Разве что не так много, как они. Если тётя и дядя съедают по пять котлет, то она лишь одну, тётя и дядя по шести порций порея в соусе бешамель – она лишь полпорции, тётя и дядя по три горячие булочки с ветчиной – она половинку… А вот зато зеленого салата, помидоров, огурцов и прочих сырых овощей она одна съедает больше, чем они оба вместе. Возможно, овощи и спасают?

Наверное, от голода Юстина всю дорогу думала о еде. Опомнившись, заставила себя немедленно подумать о том, что надо делать, чтобы похудеть. Недаром она собиралась стать прокурором. Твёрдость характера и здесь сказалась. Однако тут же себя одёрнула: пока нет необходимости худеть. В свои двадцать лет и при росте метр шестьдесят восемь она сохраняла отличную форму, чему немало способствовали не только овощи, но и занятия карате, плавание и ежедневная утренняя пробежка к автобусу, который имел нехорошую привычку приходить когда вздумается, так что не раз девушка нагоняла его уже на следующей остановке.

Марину радовало, что племянница ест мало. Пусть этот скупердяй видит – дите кладёт на тарелку что кот наплакал, так что не разорит его. Правда, иной раз, хлебнув для храбрости, Марина, чтобы насолить мужу, начинала девушку уговаривать взять добавку, особенно если это было какое-нибудь дорогое, изысканное блюдо. Бросая злобные взгляды на мужа, глупая баба слезливо упрашивала бедную сиротку поесть как следует, ведь не пойми в чем душа держится. В таких случаях непривычная к заботе Юстинка чувствовала себя очень неловко и старалась поскорей убежать к себе.

Юстина так глубоко задумалась, что, автоматически выйдя на своей остановке, даже не заметила молодого человека, который всю дорогу не сводил с неё глаз. А был он как раз из тех молодых людей, которых стоило бы заметить.

Конраду Гжесицкому недавно исполнилось двадцать четыре, был он высок, строен, с коротко остриженными тёмными волосами и чёрными грузинскими бровями. Словом, типичный пример нынешнего молодого поколения. Нельзя сказать, что Конрад охотно отзывался на завлекательные взгляды юных красавиц. В этом году он заканчивал биологический факультет и сейчас трудился над дипломом. Кроме того, он работал. Работа неплохо оплачивалась, однако о ней не рекомендовалось болтать направо и налево. Вот и сейчас, в автобусе, он ехал по служебной надобности; красивая девушка оказалась очень кстати, можно было с чистой совестью не сводить с неё глаз, лишь украдкой наблюдая за «объектом». Девушка очень понравилась Конраду, он не только запомнил, на какой остановке она вышла, но и проследил, в каком направлении пошла по улице…

* * *

Хелена дождалась конца ливня, внимательно обозрела небо, убедилась, что в ближайшее время он опять не разразится, и решилась отправиться домой. Все дела сделаны, можно с чистой совестью и уходить. Окончательную заправку супа, жаркого и приготовление салатов Марина всегда выполняла собственноручно, а гостей на обед сегодня вроде бы не ожидалось. Сложить же грязную посуду в посудомоечную машину нетрудно, с ней Хелена разберётся утром.

В принципе, Хелена жила у дочери, точнее сказать, дочь с мужем и ребёнком школьного возраста проживала в квартире матери, но у Марины домработнице была выделена на первом этаже особая комната со всеми удобствами, даже телевизором, где Хелена часто и ночевала, особенно если вечерами оказывалось много работы. Обычно помощь прислуги требовалась, когда приходили гости, хозяйка должна была и гостей занимать, и в кухню то и дело наведываться. А даже человек со сверхъестественными кулинарными способностями не может находиться сразу в двух местах: щебетать в гостиной, улыбаться, развлекать гостей и одновременно доставать что-то из духовки или помешивать варево в кастрюле. Кроме того, хозяйку могут утянуть в бридж играть. Вот здесь без Хеленки не обойтись. Домработница особенно любила бридж. Если уж усядутся за него, ей сразу меньше хлопот. А как смешно ссорятся! «И какая холера заставила тебя выйти из-под короля?» И в самом деле, про себя ухмылялась служанка, зачем? Плохо ей там было? Ведь королевские полюбовницы всегда свою выгоду соблюдали – то в виде бриллиантового ожерелья, то богатого поместья, а то и титула высокого удостаивались. Или вот ещё: «А что мне было делать, я и без того сидел на голой даме». Ну не прелесть ли? Так интересно было на этих приёмах, что домработнице вовсе не хотелось уходить домой.

И все же время от времени возникала необходимость побывать в родном доме. Сменить одежду, побеседовать со своими, главное же, ещё раз порадоваться, что вот, у неё есть два дома и она может выбрать любой. Поссорится, к примеру, с зятем, хлопнет дверью и удалится в особняк Вольских, где её ждут уютная комната и уважение хозяев. И поскольку такая чудесная возможность существовала, Хелена никогда не ссорилась с зятем, рассуждала так, теоретически.

Уже одетая, Хелена перед уходом на всякий случай заглянула в гостиную. Хозяйка сидела неподвижно все в той же позе, словно кто её заколдовал, тупо глядя в окно.

– Суп я оставила на огне, проше пани, – предостерегла домработница. – На самом маленьком, но все же… Да вы слышите меня? На газу стоит, проше пани.

– Газ? – вроде как оживилась хозяйка. – Что ж, газ тоже неплохо. Надо подумать.

– А чего там думать? – удивилась домработница. – Я так всегда газ выбираю, на электричестве ещё неизвестно как выйдет, а тут дело верное, сколько лет готовлю. Ну, я пошла? До свиданья.

– До свиданья, большое спасибо, – неживым голосом отозвалась Марина.

Домработница и этому была рада. Наконец хозяйка ответила как человек, а не молола какую-то непонятную чушь. Выходит, не закаменела окончательно, не спятила.

Лёгкий стук захлопнувшейся за Хеленой двери заставил Марину вздрогнуть. Не отрываясь от своих мыслей, она проследовала в кухню. Как всегда автоматически приступила к кухонным занятиям, продолжая обдумывать способы убийства мужа. Женщина порядочно начиталась детективов, а ещё больше нагляделась их по телевизору. Детективы она всю жизнь любила, благодаря чему приобрела солидный запас необходимых познаний в данной области и обогатилась арсеналом современных средств убийства, почерпнутым из новейших телесериалов. Правду говоря, современная преступность Марине нравилась гораздо меньше прежней. Не было в ней тонкости, изысканности, дымки таинственности, сплошь жестокость, хамство и полнейшая безнаказанность. Не нравилось и то, что авторами, сценаристами и режиссёрами совершенно не соблюдались правила жанра. Нет, таких умных слов Марина не знала, просто её не устраивало, когда она с самого начала вычисляла преступника или когда преступником оказывался субъект, на которого авторы не сочли своим долгом хоть как-то намекнуть, так что зритель оказывался полным дураком. А уж организованную преступность и всевозможные мафиозные группировки Марина просто на дух не выносила. Скажите пожалуйста, какой же это детектив, когда несколько вооружённых негодяев, перестреляв охрану, врываются в дом героя, переворачивают там все вверх дном, убивают хозяина, насилуют на глазах зрителей его жену и дочь, разделываются с подоспевшими полицейскими и исчезают, не получив и царапины, причём зритель знает, что возмездие их не настигнет. Это же обыкновенный бандитизм, насилие и вседозволенность. Где тщательно продуманное и изощрённо выполненное преступление, когда самые умные сыщики и полицейские головы ломают, а не могут догадаться, кто же убийца? Так вот, современные детективы Марине не нравились, у них ничему не научишься. С таким же успехом герои-преступники могли открыто приехать на танке или бронетранспортёре, перемалывая жвачку или всякие там гамбургеры, садануть по дому противника из орудий крупного калибра, а затем, с издёвкой поглядывая на перепуганную общественность и глумливо посмеиваясь, без особой спешки удалиться с места преступления.

Нет, примитивному насилию Марина решительно предпочитала коварство.

Поставив на огонь сковороду с говядиной в грибном соусе, Марина уменьшила газ и вынула из холодильника сметану. Механически добавляя в сметану муку и приправы и затем тщательно размешивая их, продолжала обдумывать своё преступление.

Итак, главное – самой остаться вне подозрений, ведь дураку известно, что убийца не может унаследовать имущество жертвы. А в данном случае мотив так и лезет в глаза, значит, ей потребуется железное алиби. Чтобы сбить с толку следователей, убийство должно быть самым что ни на есть современным, то есть совершено с использованием новейших методов, как то: взрыв, очередь из «Калашникова», садистское расчленение трупа на куски посредством мачете или сожжение напалмом. Никто не заподозрит немолодую домохозяйку в использовании всех этих тротилов, и убийство сразу припишут опытным специалистам, которых никогда не настигает справедливая кара. Вот пусть их и ищут. Хотя о чем это она? Их и искать не будут, а то, не дай бог, и в самом деле найдут, и что тогда с ними делать?

Нет, все же лучше без шума, старыми испытанными методами. Яд. Улетучивающийся газ. Неудачное падение с верхней ступеньки лестницы. Треснувшие перила балкона на одиннадцатом этаже в офисе мужа. Внезапная остановка сердца, желательно во время приёма ванны…

Вроде бы женщины охотнее всего прибегали к ядам…

Алчным взором окинула Марина множество банок на кухонных полках со всевозможными приправами. Увы, ничего особо ядовитого среди них не оказалось. Расстройство желудка, конечно, с их помощью можно вызвать, но не более того. Жидкость для мытья посуды, наверняка едкая, тоже отпадает: попробуй заставить Кароля выпить её. Стрихнина и мышьяка в доме не найдётся, цианистого калия – тем более. Станешь приобретать – непременно привлечёшь к себе внимание.

Марина вылила в сковороду с говядиной загустевшую сметану, энергично размешала и опять поставила на маленький огонёк. На другой конфорке закипела вода. Марина бросила в неё макароны и занялась салатом. Все это привычно делали её руки, но голова не участвовала в готовке, голова была занята творческим процессом.

Итак, лучше всего отравить. Как и чем? Чем люди травятся чаще всего в наше время? Сальмонеллой, денатуратом, грибочками, колбасным ядом. Ага, ещё и крысиным ядом. Опять встаёт проблема – где что-нибудь из этого раздобыть и как заставить мужа проглотить ядовитую субстанцию. В пищу нельзя, все они едят одно и то же. Лучше всего было бы подмешать отраву Каролю в лекарство, которым только он один пользуется, капнуть несколько капель в бутылочку. Могут на него же подумать – выпил больше, чем требовалось. Постой, о чем это она размечталась? Какое лекарство, какая бутылочка? Муж здоров как бык, а если что и примет иной раз при простуде, так какие-нибудь таблетки, теперь все лекарства пошли в таблетках.

И вообще, помереть Кароль должен не дома, смерть хозяина в собственном доме всегда вызывает насторожённое отношение у сыщиков. Даже если бы Марина и уехала за тридевять земель ещё за неделю до «случайной» смерти мужа, тут же станут прикидывать, не оставила ли она где-нибудь на видном месте чего-нибудь этакого?

Вот в голове мелькнуло что-то дельное. Марина поднапряглась, вспоминая. Как же, аконит, многолетняя трава, ещё называется борец или царь-зелье, вроде бы жутко ядовитая. В древности употребляли для умерщвления крупных хищников, медведей и волков. Если попадёт в кровь – конец, через два часа хищник непременно помрёт. Можно ли Кароля приравнять к крупным хищникам?

И вместо салата перед Мариной замаячили завлекательные картины. Вот муж отправляется на прогулку где-то в сельской местности, продирается сквозь колючий терновник, весь исцарапанный выходит наконец на цветущий лужок и, обессиленный, валится на зеленую травку, густо поросшую темно-синими цветочками. Под тяжестью его туши смятые цветочки выделяют ядовитый сок, который тут же впитывается во все царапины и ранки, проникает в кровь… что и требуется. Измученный Кароль засыпает и больше никогда не просыпается.

Что и говорить, восхитительная картина, да вот беда: не ходит муж на пешие прогулки. А уж если бы какая-то неведомая сила и заставила его прогуляться, в колючий кустарник он ни за что не полезет. Даже если очень захочется поесть спелого тёрна или ежевики, то попросит кого-нибудь нарвать. Ну а если там будут расти розы?.. Хотя бы шиповник… На кой ему шиповник? И кто гарантирует наличие поблизости ядовитого аконита?

А ещё какие ядовитые растения произрастают в наших краях? В голову больше ничего не приходило, эрудиция в области отравления ограничилась синенькими цветочками, и для восполнения познаний Марина отвела невидящий взгляд от окна. Оказалось, она опять сидит в гостиной, надо же, и не заметила, как ушла из кухни.

Пройдя в библиотеку, Марина стала копаться в энциклопедии и по этой причине не увидела входившую в калитку Юстину.

В дом девушка вошла бесшумно, открыв входную дверь своим ключом. Ключи были у всех обитателей особняка, об этом ещё с самого начала позаботился хозяин. А сам всегда заставлял Марину дожидаться его прихода, не иначе как из садистских побуждений.

В прихожей Юстина принюхалась – аппетитно пахло обедом. Как всегда, голод принял форму радостного ожидания. Девушка бегом поднялась по лестнице к себе, швырнула сумку, быстро вымыла руки и, сбежав вниз, заглянула в кухню.

Как мы знаем, именно в этот момент Марина в библиотеке занялась изучением ядов растительного происхождения. К её великому сожалению, выяснилось, что у большинства растений яд содержался почему-то в корнях, а не в листьях и цветочках. Это сразу же исключало возможность их применения к садисту. Перекапывать луг Кароль не станет, это же ясно.

С тяжким вздохом поставив том энциклопедии на место, Марина вернулась в кухню.

Тем временем, не обнаружив тётки в кухне, племянница приподняла крышку сковороды – как аппетитно пахнет! – и поспешила в столовую.

В этом доме столовая и кухня, по замыслу хозяев, составляли одно помещение. Кухня отделялась от большой комнаты лишь куском стены, с проходом по обе стороны. Марина особо настаивала на сооружении такой стенки, ей не хотелось, чтобы из столовой кухня просматривалась как на ладони. А вдруг там будет беспорядок, когда придут гости? Ну, мойка завалена грязной посудой или что на плите некстати закипит и, булькая, прольётся. Нет, из столовой виднелись лишь декоративные фрагменты кухни: красивые аккуратные шкафчики, украшенные связками зелени и косичками чеснока и лука, керамические изделия, художественные панно на кухонные темы и т. п. И в результате получилось так, что в кухню из столовой и обратно можно было проникнуть с двух сторон. При желании хоть гоняйся друг за другом до посинения.

Войдя в столовую и не обнаружив тётки и тут, Юстинка не осмелилась одна сесть за стол. Постояла, подумала. Ох, как хочется есть!

Тем временем Марина прошла в кухню с другой стороны и продолжила готовить салат, не зная, что племянница уже пришла. Чтение энциклопедии оказало своё воздействие, теперь Марина видела перед собой не зелёный луг и умирающего супруга, а просто овощи для салата. Она проверила макароны, оставила ещё немного повариться и вытащила из холодильника десерт – накануне испечённый сырник. Тут ничего доделывать не требовалось, украсить лишь взбитыми сливками. Марина села на табурет и опять устремила в окно тоскливый взгляд. Из кухонного окна отлично просматривались часть сада, небольшая площадка для машин за изгородью и газон перед домом. Ничего интересного на улице не происходило.

За минувшие десять лет вокруг дома предков Вольских вырос целый посёлок богатых особняков. Ближайшие соседи строились чуть ли не вплотную к Вольским, затем конституция допустила послабление, и построенные в последние годы виллы вольготно раскинулись на просторных территориях с садами, газонами и бассейнами. В посёлке провели дороги, появились магазин, бар, аптека и даже парикмахерская. Участки распланированы были с умом, не мешали друг другу, что и привлекло сюда много желающих поселиться. И автобусная трасса проходила неподалёку, тоже немаловажно. Но все равно новый посёлок оставался тихим, спокойным, зелёным оазисом в сравнении с гремящей совсем неподалёку пыльной Варшавой.

Так чем же его отравить, холера? Грибками? Что ей известно о ядовитых грибах? Ну, мухоморы, бледная поганка… поганка бледная… сатанинский гриб… А может, все же прибегнуть к химикалиям? Столько слышишь вокруг о случаях отравления ими, «храните в местах, недоступных детям»… Ах да, об этом она уже думала, слишком сложно технически…

Вот по ту сторону изгороди проехал мальчишка на роликах, сразу за ним появилась машина и припарковалась на стоянке. Марина очнулась от дум, вспомнив, что стол ещё не накрыт, и вскочила с табурета.