Текст книги "Дикий белок"

Автор книги: Иоанна Хмелевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Упырь замолчал, потом оттянул маску и стал обмахиваться мотоциклетной перчаткой. Компания смотрела на него горящими глазами. Птичка чирикала громко и упорно.

– А ментов, вы говорите, трясёт от них? – уточнил вдруг Януш.

– И ещё как! Ого-го!

– Зачем же они тогда следы затёрли?

– Какие следы? А, те, что на шоссе?

– Те самые. Пятно, из их кошёлок накапавшее.

– А черт их знает! Стало быть, у них сверху приказ – этих гадов ещё и охранять.

– Господь мой милосердный… – выдохнула Барбара тихо и таким тоном, что всех друзей словно прошил электрический ток.

Главный инженер вскочил с травы:

– Ты поклялась!!!…

Барбара бросила на него только один взгляд. Главный инженер схватился за голову. Упырь смотрел на всех с большим интересом… Януш и Каролек начали что-то лихорадочно и бурно обсуждать шёпотом.

– Производственным совещаниям место в институте, – сурово заметил Влодек и повернулся к упырю:

– А почему вы, собственно говоря, замаскировались?

– А вот потому, – спокойно ответил упырь и обвёл шлемом окруживших его слушателей. – Все точно так же реагируют, и черт знает, чем это обернётся. А я, может, хочу сделать карьеру. Не чиновничью, разумеется, упаси меня Бог от этого. У меня честная профессия, я ветеринар. А попрут меня с работы, начнутся проблемы… Так что я вынужден наступить себе на горло. Публично ни в чем не признаюсь, ни за какие сокровища. Я вообще ничего вам не говорил, а если что, никто не знает, как я выгляжу. Я вам ещё нужен? А то эта маска меня задушит…

Ответа на свой вопрос он не услышал. Он оценил положение и молча пошагал к дороге, на ходу сдирая с головы маскировку. На его исчезновение никто не обратил внимания…

* * *

– А колорадский жук остался, – горестно сказал Каролек, вытаскивая проекцию подвальных помещений из-под обувной коробки. – И каждый раз все карты путает мясо. Может, вегетарианцем стать?

– А жалко все-таки, что мы ничего не можем сделать! – с тоской вздохнул Лесь, задумчиво глядя в окно. – Вот был бы номер: руки вверх и – мясо или жизнь! Вы себе представляете, что могло там быть, в таком багажнике?

– Заткните пасти, последний раз вам говорю! – взбесилась Барбара. – Ни слова больше на эту тему!

Состояние, в котором находилась драгоценная жемчужина коллектива, не позволяло легкомысленно отнестись к её пожеланиям. Даже безумная храбрость имеет свои границы, поэтому мужская часть коллектива послушно умолкла. Однако тема так назойливо лезла в голову, что избавиться от неё не было никакой возможности и никакая другая тема заменить её не могла. Молчание длилось до прихода Влодека.

– Мои дети посетили зоопарк, – объявил он голосом, исполненным кровавого сарказма.

Никто не откликнулся, потому что зоопарк мог спровоцировать запретную тему. Лесь и Каролек тревожно зыркнули в сторону Барбары, а Януш, сидевший впереди неё, на всякий случай притворился глухим.

– Со школой, – продолжал Влодек ядовито.

Три члена коллектива мысленно прикинули, какие опасности подстерегают их в связи с темой школы. Школа сама по себе показалась им не такой уж страшной.

– И что? – осторожно спросил Лесь.

Влодек повернулся к Каролеку:

– Кажется, ты с ног сбился в поисках фазанов для своего колорадского жука? Ха-ха!

Кровавые ошмётки, мясная афёра на министерском уровне, моральное разложение государственных деятелей…

– Ти-и-и… – предостерегающе зашипел Лесь, ибо Барбара стала поднимать голову от чертежа.

– Что тихо, почему тихо, отцепись! Жаль, что ты в Австралию не поехал за этим своим жуком!…

– За фазанами, – тихонько поправил Каролек, беспокойно посматривая на Барбару.

– Что?… А! Ну да, я и говорю – фазаны! Ты знаешь, где есть фазаны?! Олух царя небесного, знаешь где?!

Барбара холодным взглядом окинула спину Влодека и снова склонилась над кульманом. Каролек с облегчением вздохнул.

– Дебилы, полстраны изъездили! – подлил масла в огонь Влодек, для разнообразия издевательски-презрительным тоном. – А фазаны в центре города, в правобережной Варшаве! В зоологическом саду!

– Ты сам ездил по всей стране, – огрызнулся Януш, прежде чем Каролек смог оценить ценность полученных сведений.

– Ну, ездил. Разве я спорю… И я олух, точно. Но быть им не хочу!

– Все равно будешь, – холодно сказала Барбара за его спиной.

Каролек сорвался с места:

– Надо же! Слушай, ты уверен? Ты серьёзно говоришь?

Влодек чуть не обиделся:

– Ты что думаешь, мои дети фазана не отличат? Им задали даже сочинение про них написать. Фазаны – ясно как день! Сразу же после фламинго, по дороге к обезьянам. Можно ехать на трамвае. На меня не рассчитывай, я иногда все-таки работаю.

– Януш! – умоляюще возопил Каролек. – О Боже! Мы бы прямо мигом обернулись.

Януш уже вставал с места.

– Ладно, бери своих любимых зверушек и покончим с этим раз и навсегда.

– И я поеду! – напросился Лесь. – Обожаю смотреть, как кормят птичек. Я поеду с вами, хорошо?

– Да ладно, поехали…

– Тогда я тоже поеду, – вдруг заявила Барбара. – Хочется посмотреть на что-нибудь осмысленное и нормальное. А то меня кондрашка хватит.

Покинувший их было Влодек остановился в дверях. Сердитым взглядом окинул коллектив и жестом, полным обиды, стал снимать рабочий халат…

Пятеро остановились в зоопарке перед вольером с фазанами. Каролек лелеял в объятьях коробку из-под обуви, словно ценную реликвию. Перспектива скорого осуществления поступка, соответствующего законам природы, подняла настроение уставшим от мерзостей душам, жадные взгляды впились в газончик, на котором суетились разнообразные птицы.

– Посмотрите, не идёт ли кто, кормить животных запрещено, – скомандовал Лесь. – Надо их приманить поближе, а то не успеют склевать, как эти жучки разбегутся. Цып-цып-цып…

– Они быстро клюют, – утешил его Каролек и с умилением открыл коробку.

– Цып-цып-цып, – соблазнительно подманивал Лесь, – гуль-гуль-гуль… кис-кис-кис…

Каролек заглянул в открытую коробку, и на лице его изумление перешло в нарастающее беспокойство.

– Кретин, – комментировал Влодек, – кто же птицу зовёт «кис-кис»!

– Ну, бросай же, чего ты ждёшь? – подгоняла Барбара.

Каролек поднял голову и неуверенно посмотрел на них.

– Знаете… Наверное, с ними что-то случилось… Посмотрите. Они… того…

Колорадские жуки, которых Каролек и собирал-то на поле не в расцвете их первой молодости, а потом возил больше недели в коробке из-под обуви, естественным образом закончили свой жизненный путь. Никому из коллег как-то не пришло в голову, что срок жизни насекомого далёк от срока жизни слона, например. Теперь коллектив с удивлением взирал на раскрошившиеся остатки картофельной ботвы, перемешанные с останками уже безвредных насекомых. Первым впечатлением оказалось безграничное изумление.

– Сдохли, – сказал Януш с упрёком.

– Ты за ними плохо ухаживал, или сами по себе? – озабоченно поинтересовалась Барбара.

– Сами по себе, – наставительно высказался Влодек. – Колорадский жук живёт максимум пару недель, а иногда всего несколько дней. Потом умирает естественной смертью.

– Ну, по крайней мере, теперь не улетит! – обрадовался Лесь. – Брось туда, пусть фазаны себе поклюют.

Каролек заколебался:

– Ну что ты… Мёртвых?…

– Правильно, – поддержал его Януш. – Падалью фазанов кормить? Нежные создания, вдруг им это повредит?…

Все вопросительно взглянули на Влодека. Влодек пожал плечами:

– Насчёт употребления фазанами дохлых колорадских жуков нигде не говорилось. Не могу ручаться…

Каролек решительным жестом закрыл обувную коробку крышкой. Пошёл обратно, ускоряя шаг и увлекая за собой остальных. На главной аллее бросил коробку в урну. Януш оглянулся:

– Между нами говоря, мусорные контейнеры и возле института стоят…

– И я-то, дура, специально ехала сюда увидеть нечто осмысленное, – воскликнула Барбара таким тоном, что Каролек ещё прибавил скорости…

* * *

Главный архитектор сидел в своём кабинете и, неприятно удивлённый, вчитывался в письмо от заказчика. Уже несколько недель он наблюдал замечательно возрастающий уровень трудовой активности в коллективе. Мало того, что проекты на всех очередных этапах завершались досрочно, они к тому же отличались совершенной подгонкой мелочей и яркими творческими изюминками. Сердце его пело, и умиление охватывало душу. Он всегда верил: хорошее руководство рано или поздно окажет своё благотворное влияние.

Ясное дело, о причинах такого страстного трудолюбия всех отделов мастерской шеф не имел ни малейшего понятия. Он не мог знать, что работа является единственным фактором, способным заглушить муки совести. Жертвы навязчивых идей любой ценой старались избегать каких бы то ни было перерывов и простоев в работе. Зав мастерской раздувался от гордости и ходил в ореоле личной славы.

Письмо от заказчика прозвучало неприятным диссонансом. В нем спрашивалось, по какой причине заказчик не получил ответа на свой дополнительный заказ, невзирая на то, что отведённый законом срок давно уже истёк. Начальник точно помнил: что-то такое действительно поступало некоторое время тому назад, он лично передал это что-то Янушу, и Януш должен был на него отреагировать. По крайней мере предложить какое-то приложение к договору…

Лихорадочно желая спасти новорождённую веру в безупречность своего коллектива, зав начал с самокритики. Может быть, Януш уже все устроил и представил ему на утверждение, а он сам по рассеянности упустил из виду? На всякий пожарный он обыскал ящики стола и полки шкафа, не нашёл ничего завалявшегося, тяжело вздохнул и снял трубку внутреннего телефона.

На другом конце трубку взяла Барбара:

– Януша нет, – доложила она. – Но вообще-то он тут, пошёл к дорожникам. Что передать?

– Пусть, когда вернётся, зайдёт ко мне, – попросил зав мастерской. – И пусть возьмёт все, что касается этого письма из профсоюзной организации. Надо наконец этот вопрос решить.

Барбара немедленно сообразила, о чем идёт речь. Несметное количество раз они муссировали содержание пропавшего письма.

– А что? – осторожно спросила она. – Они что-нибудь прислали?

– Прислали напоминание. Они правы, срок давным давно прошёл. Я никаких упрёков не предъявляю, упаси Бог, но вопрос надо решать рано или поздно. Передай Янушу.

– Хорошо. Как вернётся, передам.

– Кажется, он до конца дня не вернётся, – предположил Каролек, когда Барбара озабоченно рассказала ему о возникшей проблеме, – потому что пока ничего не выдумал.

– И без того повезло, что его как раз не было. Ведь я не задумываясь передала бы ему трубку.

– А может, сказать правду? – неуверенно предложил Лесь.

– Кому? Ипочке? Ты с ума сошёл? Чтоб у него инфаркт случился?

– Ипочку надо поставить перед свершившимся фактом, – поддержал Каролек Барбару. – Инфаркт, гладишь, и не случится, но он примет такие меры, что жизнь нам адом покажется. Вздумает решать вопрос официальным путём или как-нибудь ещё…

– Да уж. Тогда я не знаю, что делать.

– Никто не знает…

Януш, ввалившийся с большим рулоном ватмана, был встречен нерадостными вестями. Он швырнул рулон на стол, сел в кресло и стал смотреть в окно, нахмурив брови.

– Значит, так, меня пока ещё нет, – сказал он в виде вступительного слова. – Надо обмозговать. Номер того письма у меня есть, дату и прочие входящие-исходящие я взял от Матильды, но вот о его содержании понятия не имею. Помню только, что речь шла о крупнопанельном строительстве. И все. Минутку…

Он помолчал, напряжённо размышляя, после чего вскочил с кресла:

– Решено. Возьму у Ипочки это напоминание. Может, я из него смогу что-нибудь выудить методом дедукции.

Несколько рассеянно выполняя свои служебные обязанности, коллектив с интересом ждал дальнейшего развития событий. Януш вернулся от начальства злой и раздражённый, сердито потрясая листком бумаги:

– Холера ясная! Вот! Пожалуйста! С уважением уведомляем, что… наше письмо от такого-то числа, номер по журналу исходящей корреспонденции… это я и сам знаю, входящий номер вашей организации такой-то и так далее… Мы не получили ответа. Разрази меня гром, я это и так знал. Даже лучше, чем они. А насчёт содержания – ни полслова! Даже не намекнули, чего это письмо касалось.

– Наверное, они считали, что ты и про это должен знать, раз получил то письмо, – сочувственно и доброжелательно высказался Каролек.

– А ты им не можешь ответить попросту, что на ваше письмо от такого-то числа и так далее отвечаем категорическим отказом в связи с вредоносностью применения крупной панели в строительстве? – спросил Лесь.

– Так ведь я должен был им отказать со скандалом!

– А ты считаешь, что от такого ответа скандала не будет?

– Это что за оздоровительный центр? – вдруг спросила Барбара.

– А тот, в Вышкове. Возле кооперативного дома.

– И тебе этого мало?!

– Господи, да ведь ты права! Возле кооперативного жилого дома! Строить из крупной панели! Ну, будет просто канонада. Палкой в муравейник!

– Я только хочу вам напомнить – ответное письмо должно быть подписано главным архитектором, – предостерёг Каролек. – Не знаю, как вам удастся его убедить, чтобы подписал не читая. Короткие ответы он всегда читает.

Коллектив снова опечалился. Начальник, несомненно, захочет перечитать пропавшее письмо. Ответа на документ, содержания которого он не знал, он не подписал бы ни за что на свете. А главное, он такой педант, что пропажу чего бы то ни было сочтёт вещью немыслимой. Из ценного работника Януш в мгновение ока перевоплотится в недостойного доверия монстра, внушающего омерзение. После чего шеф может заставить Януша держать все свои бумаги в его, шефа, кабинете и ежедневно отчитываться за выполненные дела. Или выдумает ещё что-нибудь похуже, обрушив кару на весь коллектив целиком…

– Делать нечего, придётся ехать в Вышков, – мрачно изрёк Януш. – Чем черт не шутит, вдруг удастся потихоньку раздобыть у них копию. Но поеду я завтра, сегодня сил нет бороться…

Прошло полчаса после ухода Януша из кабинета, а зав мастерской все ещё чувствовал раздражение. Он бесцельно сидел в кабинете и пытался переварить слова, вырвавшиеся у раздосадованного Януша. Проанализировать их или забыть? Нельзя же выкинуть их из головы просто так… Он с облегчением приветствовал главного инженера, когда тот вошёл в кабинет.

– О, Збышек, хорошо, что пришёл, – начал говорить он, прежде чем главный инженер успел закрыть дверь. – Я услышал тут нечто такое, что опасаюсь… Не знаю, может, я преувеличиваю. Наверное, нужно принять меры…

Главный немедленно отложил разбирательство рабочего вопроса, с которым вошёл в кабинет, и внимательно посмотрел на начальника.

– А ты повтори все точно, – предложил он. – Что ты услышал и от кого?

– От Януша. Я тебе не смогу точно повторить. Что-то насчёт убийственной радиоактивности…

Они обменялись долгим взглядом, и руководителю мастерской стало чрезвычайно неприятно, ибо подчинённый осведомленно покивал головой, тяжело вздохнул и уселся на подоконник.

– Крупнопанельное строительство, да?

Зав мастерской вздрогнул так сильно, что кресло на колёсиках с ним вместе отъехало к самой стене.

– Значит, все-таки!… Ну да. Крупная панель. Ты думаешь, заказчик про это знает?

– А все знают. Пытаются не верить и упростить вопрос, но эта страусиная политика к добру не приведёт. Конечно, надо что-то делать.

– Надо, только вот что? До сих пор это было конфиденциально, а теперь вижу, что все сведения расходятся. Проводят исследования… Пресса…

– Пресса прессой, исследования исследованиями, а строительное ведомство – само по себе. По-моему, они правы.

– Кто прав?

– Твой коллектив. Нужно отказаться от проектирования из крупной панели, пока вопрос безопасности не будет решён со всей определённостью. Это единственный способ.

Начальник схватился руками за край стола и подъехал к нему вместе с креслом.

– На крупнопанельном домостроении стоит все жилищное строительство!… Но… Да. Собственно говоря, да, я сам того же мнения… Только вот это не от нас зависит – не от тебя и не от меня. И даже не от министра строительства.

– А что? – поинтересовался главный инженер. – Была какая-нибудь конференция?

– Была. Это, разумеется, сведения, не подлежащие разглашению. Четвёртая конференция на эту тему. И четвёртый раз все одно и то же: все разбивается о тех же самых людей. Точнее говоря, об одного такого типа. Остальные уже согласились, дали себя убедить, только один упирается… Далай-лама… Великий могол…

– Понятно. Надутый бонза.

– Именно. Кимвал бряцающий! Сквозь него не пробиться, ничего до него не доходит, он пресекает на корню все разговоры на эту тему!

– Он с этого что-нибудь имеет?

– Что он с этого может иметь?! Взятки? Куда там, держи карман шире! Ни о чем таком и речи нет!…

– Но он о чем-то думает?

– Нет, абсолютно, – решительно и твёрдо сказал зав мастерской. – Вот это я могу тебе гарантировать – ни о чем не думает. Он не способен думать.

Главный инженер посмотрел на шефа, потом в окно, сосредоточенно обдумывая вопрос. Зав мастерской уже не мог остановиться и с разбега сыпал секретными сведениями:

– Теоретически вопросы решаются большинством голосов… На практике же – никто не станет голосовать против этого самодура. Он препятствует оглашению результатов исследований, приказывает их подделывать… А я не могу даже рассказать про это, иначе выдам того, кто мне это рассказал. Получается – и я принимаю участие в свинстве! Что мне делать?

Главный инженер слез с подоконника, придвинул к себе стул по другую сторону письменного стола.

– Следовательно, не будь этого типа…

– Ах! – пылко воскликнул зав мастерской. – Исчез бы хоть на месяц!… Хоть с одной конференции!… Я сам берусь – пусть косвенно, через третьи руки – пропихнуть решение через это игольное ушко! Один раз официально показать результаты! Один указ!…

– Спокойно, – сказал его сотрудник. – Не можем же мы рассчитывать на случайность, автокатастрофу например. Надо рассчитывать на собственные силы, а не притворяться дальше, что проблемы не существует…

– Нет, с меня хватит! – бурно перебил его начальник. – Хватит изображать преступного идиота! Раз все уже об этом знают, какими глазами на меня должны смотреть подчинённые!… Ведь каждый порядочный человек… Собственными силами, сейчас же, немедленно!…

В мастерской все ещё царила тишина. Вытащив из портфеля второй завтрак, Каролек внимательно изучил полученную от жены котлету, вздохнул и стал её поглощать, глубокомысленно уставившись в окно.

Лесь тщательно и с деталями разрисовывал мясной прилавок торговых павильонов. Мысль о мясопродуктах, которые будут там продавать, неожиданно трансформировала архитектурные образы в его голове. Внутренним взором он увидел огромные стада бизонов в прерии, а среди них одного, падающего от выпущенной из лука стрелы. Из такого бизона вырубается вырезка…

– Зайцы очень быстро размножаются, – вдруг задумчиво сказал Каролек.

Занятый освоением территории вокруг оздоровительного центра Януш, раздражённый обилием мелких неувязок, представил этих зайцев как живых. Они скакали по проекту и объедали молоденькие деревца. Свежепосаженные в соответствии с планом озеленителей деревца засыхали и погибали. Зайцы размножались в устрашающем темпе…

– Кабаны тоже, – проговорил также задумчиво Каролек.

Бизоны Леся перенеслись из прерии в торговые павильоны. Они вбегали туда через служебный вход, натыкались на прилавки и кассу, а на улицу выскакивали через общий вход. В дверях они застревали. Может, двери нужно расширить?…

– Ну и?… – подбодрила Каролека Барбара. Каролек словно очнулся:

– Не уверен, но я, наверное, дозрел. Если они могут…

– Ну и? – повторила Барбара. – До чего ты дозрел?

– До охоты.

– На зайцев? – поинтересовался Януш.

– На бизонов?! – вырвалось у Леся.

– Дураки! – сказала Барбара. – На кабанов?

– На кабанов, – согласился Каролек смущённо, но с суровостью в голосе. – Размножаются они быстро, это не охраняемые животные, к тому же портят поля. А кроме того, они какие-то… необщительные…

– Ты имеешь в виду, что с ними трудно подружиться?

– Ну вот именно.

– А откуда ты их возьмёшь? Где ты собираешься на них охотиться?

– Я ещё не знаю, собираюсь ли, но внутренне уже готов. Все вместе меня добило. А кабаны в природе есть. Они каждую ночь приходят, я сам видел следы, мне их показывал, помните, тот тип из города, который сено косил. Выходят из лесу и пасутся на лугу, потому что они там обнаружили мышиные норы. Кабаны лопают мышей. Разрывают норы. А эти там охотятся.

– Кто?

– Ну как это кто, эти шакалы высокого ранга!

– Ты шутишь?! Охотятся в национальном заповеднике?! Откуда ты взял?

– Я при этом случайно присутствовал. И слышал собственными ушами. Канонада гремела – аж эхо катилось, но всех им перебить не удалось. Ещё много осталось. В лесу я бы не охотился, а на лугу – это дело другое.

Коллектив долго смотрел на Каролека, бросив всякую работу. Процесс дозревания коллектива проходил молниеносно.

– Натуральный животный белок и так далее, – воскликнул озарённый Януш. – Ну и ну… Ты знаешь, это идея!

– Ха! – крикнул Лесь, и тон этого вопля говорил сам за себя.

– Надо продумать все как следует, – повелела Барбара. – Поехали, планируем предварительный проект…

В этот момент открылась дверь и в комнату ворвался зав мастерской.

Усилия главного инженера по усмирению чувств начальника подействовали как напёрсток масла на водяной смерч. Однажды преодолев в себе защитный барьер страусиной политики, шеф двинулся вперёд, как ураган. Он с грохотом ворвался в комнату, а за ним появился в дверях глубоко встревоженный главный инженер.

Поглощённый новой темой коллектив осёкся на полуслове и уставился на начальника полным безграничного изумления взором. Зав мастерской был по натуре человеком уравновешенным, сдержанным в своих чувствах, скупым на слова и жесты. Рвущиеся теперь наружу стихийные страсти были чем-то совершенно необычным, непонятным, просто-таки невозможным и предвещали нечто кошмарное.

Зав мастерской сдавленным голосом обратился прямо к Янушу:

– Где этот?… Где у тебя?… Этот, ну! Где этот?…

Януш смертельно испугался.

– Ей-богу, не знаю! – поспешно поклялся он, не уточняя, где у него что.

Зав сделал над собой усилие, по крайней мере в овладении языком человеческого общения.

– Где этот?… Этот, ну этот…

– Заказ, – подсказал главный инженер вполголоса.

– Заказ! Где у тебя этот заказ?

Януш по-прежнему не обращал внимания на содержание вопроса, поскольку окончательно сдрейфил от тона, каким он был задан.

– Честное слово, я не знаю! У меня ничего нет!

– Должно быть! Отдай мне его немедленно! Мы категорически не будем принимать в этом участие! Даже если меня снимут!… Пойду улицы подметать!

Остальные трое стали понемногу соображать, в чем дело. Однако Януш осознавал лишь неопределённую личную угрозу, поэтому мозг его словно парализовало.

– Хорошо, я тоже пойду подметать, – поспешно согласился он. – Сейчас?

– Немедленно! – разогнавшись, возопил начальник, повелительным жестом протянув руку вперёд. Он так и замер в этой позе, не в состоянии больше пошевелиться.

Простёртая длань руководителя мастерской окончательно лишила Януша способности думать. Он таращился на неё в паническом страхе. Главный инженер посчитал должным вмешаться.

– У тебя письмо от заказчика касательно крупной панели в оздоровительном центре, – сказал он по-прежнему вполголоса. – Отдай ему это письмо.

В мгновение ока Януш сообразил, в чем дело, и ему стало плохо. Он повернулся, выдвинул ящик и стал в нем копаться, а простёртая длань начальника упорно держала в подвешенном состоянии его умственные способности.

– Идиот, – вдруг сказала Барбара с крайним омерзением.

Януш замер над ящиком, а зав мастерской развернулся как по команде «кругом!», опустив наконец руку.

– Абсолютный кретин, – презрительно повторила Барбара. – Мозги у тебя отшибло, что ли? Скажи ты ему наконец правду, не задушит же он тебя.

По правде говоря, шеф выглядел так, словно передушить всех сотрудников – это ему раз плюнуть. Однако простёртая длань опустилась долу, и к Янушу вернулась способность мыслить. Он нашёл выход.

– Хорошо, – заявил он решительно, задвигая ящик. – Я скажу тебе правду: фигушки.

Зав не понял этой простой и исчерпывающей информации. Он снова повернулся к Янушу и вопрошающе вперил в него дикий взор, не говоря ни слова.

– Ты чего? Я ведь ясно говорю, – рассердился Януш. – Фигушки! Нет этого заказа.

– Как это нет? Ведь он был!

– Был. Но теперь нет.

– А где он?

Януш набрал побольше воздуха.

– Я его выбросил! – сказал он мужественно.

– Что?!…

– Я его выбросил! Со злости! К чертям собачьим крупнопанельное строительство! Я решил, что с крупной панелью работать не стану, и заказ выбросил! Можешь теперь меня вытурить!

На целых две секунды у всех перехватило дыхание. Потом вдруг лицо руководителя мастерской просияло, а сумасшедший блеск пропал из глаз. Воображение у начальника было отнюдь не хуже, чем у любезных его сердцу подчинённых. Он тут же почувствовал родственную душу и немедленно вообразил себя во главе сопротивления, на горячем коне, с мечом в руках. Гусарский доломан заполоскался у него за спиной… Поверженный враг, порубленный в капусту, лежал у его ног…

Зав мастерской прогнал чудесное видение и почти успокоился.

– И очень правильно, – похвалил он невероятно ошарашенного Януша. – То есть, может быть, излишне было выбрасывать, надо было просто ко мне прийти, но я тебя понимаю. Заказчики хотели, чтобы оздоровительный центр строили из крупной панели? Да?

Януш кивнул.

– Они написали, что панель у них есть, так? И они хотят её использовать? Для экономии. Да?

– Насчёт экономии я не уверен, они вроде такого слова не писали, но насчёт применения точно. Сдаётся мне, речь шла о каких-то отходах из кооператива.

– Не имеет значения. Цельные или надколотые, они все равно светятся одинаково – давайте хоть раз скажем это прямо и открыто. Номер письма, дата и входящий по журналу у нас есть, этого хватит. Можешь этим больше не заниматься, я им сам откажу, и точка!

Он энергичной походкой вышел из комнаты и направился к себе, а все глаза смотрели ему вслед.

– Уф, как будто смерч пронёсся, – признался Каролек, нарушив молчание.

Януш стряхнул с себя кошмар пережитого:

– Хо-хо-хо… Показал нам Ипочка когти…

– Ты выступил гениально! – оживлённо обратилась к нему Барбара. – Выбросить, а не потерять! Как у тебя родилась эта замечательная мысль?

– Не знаю. От страха.

– Слушайте, а что это было? Что у вас тут стряслось? – беспокойно спросил заглянувший в дверь Влодек. – Вы все живы?

Зав мастерской проинспектировал служебные помещения с таким лицом, что вся контора замерла. Персонал теперь болел душой за последствия его визита в комнату предполагаемых виновников. Превосходное, на взгляд, настроение коллектива вызвало некоторое удивление.

– Я думал – он вас всех поубивает, – сказал Стефан с лёгким разочарованием.

– Мы тоже в первый момент так думали…

Главный инженер, внезапно ощутив потребность хоть минутку передохнуть от начальственных эмоций, не стал его сопровождать. Остался в комнате и удовлетворил любопытство болельщиков. Толкотня в комнате значительно уменьшилась. В конце концов гостей осталось трое.

Влодек опирался о чертёжную доску Леся, время от времени присаживаясь на край и тем самым поднимая второй её конец. Лесь тогда хватал пузырёк с тушью, а Влодек машинально переносил вес тела на ноги, благодаря чему доска с лёгким стуком возвращалась в исходное положение. Лесь пробовал взывать к его совести, но Влодек не слушал, окончательно поглощённый проблемой, снова поднятой шефом. Он смаковал её с мазохистским наслаждением.

Стефан протиснулся мимо него к столу Барбары и занял единственный свободный стул, вникая в обстановку. Он безошибочно почуял в комнате слабый запах тайны и очередной интриги. Главный инженер расположился за спиной Барбары, опираясь о косяк, и отдыхал душой. При этом не воспринимал ни слова из болтовни Влодека. Барбара, Януш и Каролек молчали, приводя в порядок растрёпанные мысли. Лесь караулил пузырёк с тушью. Доска слегка постукивала.

Влодек неожиданно сообразил, что говорит в пустоту. Он с обидой замолчал и опять присел на доску. Лесь машинально поднял повыше пузырёк и смиренно ждал. Влодек оглядел сотрудников и убедился в их абсолютной индиферентности. Обида захлестнула его и он с размаху плюхнулся на доску. Край доски прогнулся под ним, второй конец подскочил вверх и снизу бабахнул Леся по руке с тушью. Влодек вскочил, доска с грохотом вернулась на своё место, а тушь из пузырька выплеснулась прямо ему на темя.

От грохота, достойного пушечного залпа, все словно опомнились.

– Ну хорошо, можем начинать! – распорядился оживившийся Януш. – Похоже, ещё одного концерта Ипочка давать не станет?

– И все как раз собрались, – добавил Каролек. – Не надо будет повторять.

– Свинья! – ругнулся Влодек. – Он мне на голову налил.

– Тьфу, тьфу, хоть на чертёж не попало! – суеверно сказал Лесь. – Я же говорил тебе: не садись! На, вот этим вытри…

Он подал Влодеку смятый кусок туалетной бумаги. Влодек перестал промокать носовым платком стекающие по лбу чёрные струйки и начал тереть голову туалетной бумагой, размазывая по лицу живописные полосы. Никто не обращал на него внимания.

– Ипочка нас перебил в самом начале, – напомнила Барбара. – Начинаем! Сперва в общих чертах.

– Ну, слава Богу! – буркнул Стефан. – А то сижу, как пенёк, дожидаюсь, чтобы вы наконец включились. Я ведь нутром чую – вы что-то задумали. Что такое у вас?

– Охота на большого зверя, – гордо ответил Лесь, очистив от разных мелких предметов высокий стул и подсовывая его Влодеку. – На вот, садись.

Влодек оглянулся на стул, с достоинством пожал плечами и, подумав, сел, все ещё надутый.

Януш, Каролек и Барбара вкратце объяснили Стефану суть дела. Стефан слушал с большим интересом, кивал головой, стучал себя пальцем в лоб, но никак пока не высказывался. Главный инженер возле дверного косяка тоже слушал молча и неподвижно.

– Вопрос решён, надо только составить подробный план, – энергично продолжал Януш. – Кабаны – это не сурки, размножаются быстро. Раз уж за ними все равно охотятся эти зажравшиеся гиены, не беда, если хоть одного сожрём мы. Кому не нравится, может участия не принимать. Только чур нам в рот не глядеть потом. Кароль, ты первый говори, ты места знаешь.

– Вы все эти места знаете, – заметил Каролек. – Мы там сто раз были. Это там, где протекает наша самая чистая речка.

– Но этот тип показывал только тебе!

Каролек уселся поудобнее:

– Ну вот, там ведь луг перед речкой и луг за речкой, правильно? Точнее сказать, один луг, а речка его напополам перегораживает. Вокруг лес…

– С одной стороны дорога, а с другой – деревня, – перебил его от дверей главный инженер.

– Тоже мне деревня, три хаты самое большее!

– Вот именно, деревня не мешает. Я вам дословно повторю, что он мне говорил, я это запомнил. Так вот, кабаны выходят из леса с одной стороны, справа…