Текст книги "Дневник. Том I. 1856-1858. Книга 2. Духовные опыты. Наблюдения. Советы"

Автор книги: Иоанн Кронштадтский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Итак, братия, при мирских делах своего звания будем воспитываться для неба и воспитывать детей своих; и при мирском воспитании давать детям и духовное воспитание. Пресвятая Богородице! Помоги нам в этом важном деле и укрепляй нас постоянно в нашем намерении и в наших трудах небесного воспитания. – Аминь.

Шедше в мир весь, проповедите Евангелие всей твари(Мк. 16, 15). Это слова Творца и Бога моего Иисуса Христа, восставшего из мертвых. Смотрите, как Он державно говорит: Он по всему праву называет всех людей тварью, делами рук Своих! Величественно!

В роде человеческом, как и у животных, существует мужеский пол и женский. Люди в этом отношении сходны с животными. К какому заключению приводит меня это сходство? – К заключению о единстве Творца. – У меня есть жена, у других людей – также жены; от союза мужа с женою рождаются дети. То же самое у животных. Но я не образовал себе жены; дети рождаются из семени, которое вложил в меня Кто–то. То же и у животных. Откуда этот порядок? От Единого Ума.

При каждом посещении прихожан по требам или так, без треб, старайся учить их.

Если кто–нибудь вредит твоему внешнему благосостоянию (исключая тело и здоровье телесное), нимало не вредя благосостоянию души твоей, и если ты начинаешь беспокоиться при этом, то скажи себе: «Странный ты человек! Зачем ты возмущаешься духом от таких пустяков? Люди касаются только коры твоей; сердцевины не достать им. Зачем же ты из–за этого трогаешь свою сердцевину и своим неразумием причиняешь ей боль? »

Примечай за собою: в претензиях, кажущихся тебе справедливыми, не действуют ли твои страсти – самолюбие, скупость или зависть? Страсть часто прикрывается, как личиною, видом истины.

Человек легкомысленный! Где в сердце твоем страх Божий? Как ты смеешь порываться на смех в самых важных обрядах? Внемли себе. – Я и смешной, и высокий; во мне крайности удивительным образом меняются.

«Я всем доволен и благодарю Бога. Пусть другие недовольны и великим и умножают свое великое больше и больше – хищническим образом», – так говори себе, когда видишь в других страсть к стяжаниям, только не говори этого самолюбиво.

Отчего Давиду не дал Бог построить храма? Не оттого только, что он был муж кровей,а оттого, чтобы было за что помиловать на суде Соломона, который сколько сначала был праведен, столько потом развратился, и как святой Давид был муж кровей,так Соломон – женолюбив. – По милости Своей Бог дает возможность почти каждому человеку сделать здесь что–нибудь угодное Ему, чтобы за это помиловать нас на Суде.

Тяжел велиар, но он входит в душу чрез страсти. Велика милость Божия: велиар удаляется по молитве человека Божиим повелением.

Смотрю я умственным оком на святых апостолов и святых, прославившихся прежде и после их, в Ветхом и Новом Завете, смотрю и на людей нынешнего века, в особенности светских и образованных светско, поверхностно, – и вижу жалкое различие между теми и другими. Первые – люди простые, любящие всех, другие – лукавые и хитрые, знающие только себя, которым до других мало дела. Как далеки одни от других! Оттого–то слово апостольское или слово евангельское не вмещается в их лукавых сердцах, как слово простое, безыскусственное, слово сердечной любви. Апостолы и евангелисты чужды людей нынешнего века. Ну что если бы людей нынешнего света послать проповедовать Евангелие (представили невозможное)? Далеко ли можно подвигнуть их? Не упрутся ли они руками и ногами?

Ублажаем вас, святые Божии, ваши девственные чистые души и тела!

Мы совершаем ныне, братия, торжественную память Введения во храм Пресвятой Богородицы. Что значит это Введение и для чего оно было сделано и кем?

Как Пресвятая Дева Мария введена была во храм воспитатися Господу, так и каждый из нас, братия, в недрах Церкви Православной должен сверх своего звания воспитываться для неба, для Господа: воины, чиновники, купцы и земледельцы; или трудиться в изучении и приобретении нужного, кроме дел по службе, равно как и детей своих, кроме воспитания мирского, – воспитывать Господу.

Необходимость этого воспитания для Господа очевидна для всякого из того, что Владыка мира и жизни нашей приготовил для нас другую, бесконечную жизнь, в другом мире, которая не имеет тех условий, какими мы ограничены здесь, где нет надобности защищать будущее отечество от неприятеля, поддерживать или исправлять нарушенный порядок членов общества пишущею рукою, вести торговлю и торговые счеты, заниматься земледелием, – потому что там у нас будет другой Царь – Всесильный, другая страна, не подверженная нападениям врагов; там не нужна будет переписка, потому что все будут вместе лицом к лицу и все будут хорошо знать друг друга и потому что тогда Бог будет все для всех; не нужны будут и торговля и земледелие, потому что из преисполненных сокровищниц Отца Небесного будут щедро излиты все блага для сынов Царства Небесного, без всяких денег или изнурительных трудов; да там мы и не будем нуждаться в пище и питии, в одежде и в проч., потому что Царство Божие несть брашно и питие, но правда и мир и радость о Дусе Святе(Рим. 14, 17).

Все это земное и на земле останется: с воином и с военачальником не пойдет военное искусство за гроб, пишущие ныне руки должны будут поневоле оставить перо и бумагу; купец не возьмет с собою ничего и не сойдет с ним богатство его; плуг, борона и другие земледельческие орудия для земледельца служат только до его смерти. Все земное непостоянно, хотя на земле все это необходимо; все пройдет, кончится, как и земля мимоидет. А так как в нас есть неземная душа, которая, впрочем, слишком много больше, чем сколько нужно, по застарелой испорченности греховной хлопочет о земном, – то за нее–тο, братия, и надобно больше всего держаться, больше всего смотреть за нею, заботиться, чтобы она не увлеклась совсем мирскими заботами и удовольствиями и не забыла о другой жизни; ее–тο нужно всячески при помощи Божией направлять к небу, раньше знакомить ее с тамошним светом и тамошними потребностями, образовывать ее по–небесному, заставлять ее заблаговременно дышать, так сказать, небесным воздухом. Это и значит воспитание для неба, для Господа. Чтобы небо впоследствии времени приняло нас, необходимо здесь, на земле, каждому положить в душу свою родное небу начало. Пресвятая Дева Мария с трех лет введена во храм и оставлена там до 14 лет именно для этого, то есть для того, чтобы сродниться с небом, а храм для этого – лучшее место. Как бы Царь Небесный принял Ее, вселился в Ее утробу, если бы Она не была приготовлена к принятию Его духовным воспитанием, если бы Она не сроднилась душою с чистыми небожителями, если бы не была предочищена Духом? На небе может быть только сродное небу. К Богу не приемлется лукавнуяй, ниже пребудут беззаконницы пред очими Его(Пс. 5, 6).

Что же нужно при духовном воспитании каждого из нас для неба? Надобно: 1) приучить ум обращать чаще к небу, к Богу, к вечности, нам приготовленной и нас ожидающей. Так как для человека–мирянина это не совсем легкое дело, потому что чем привык ум заниматься, к тому всего легче и обращается, – то надобно для этого чаще ходить в церковь, беседовать с людьми или книгами духовного содержания, составленными людьми, опытными в духовной жизни. Читать чаще Священное Писание. И самим разуметь по временам, что все земное слишком непостоянно и чрезвычайно скоро проходит, что душа наша вечна и о ней необходимо позаботиться. Людям кажется, что земная жизнь довольно долга и достаточно можно насладиться ею, хотя в то же время не могут не заметить, что она течет, как быстрая река, или вертится, как колесо, ни на минуту не останавливающееся, и потому ловят удовольствия, спешат повеселиться, пока не ушло время. Но сколько тут заблуждения! Здешняя жизнь кажется довольно продолжительною от нашей ограниченности, от нашей слепоты, от близорукости; опытные люди говорят, что наша земная жизнь есть не больше, как пар, который лишь появляется, как и исчезает. Кая жизнь ваша —спрашивает апостол Иаков, – пара бо есть, яже в мале является, потом же исчезает(Иак. 4, 14). И все люди, дожившие до преклонных лет, согласны в том, что вся прошедшая жизнь есть как бы прошедшее сновидение. Если же душа наша вечна, а все земное скоро проходит, нисколько не насыщая ее, то нынешняя жизнь, конечно, дана не для наслаждений, удовольствий, которые не больше как приманка грешного мира, как силок, в который ловят небесную птичку – душу; как приманка на уде, которою исконный враг наш диавол извлекает на свой берег неосторожную душу нашу. Не отвергаем совершенно удовольствий невинных, но надобно полагать всему время.

2) Надобно стяжать сердце в духовном смысле чистое и нежное, смиренное, мягкое, которое легко чувствовало бы ядовитость каждого греха, которое болело бы от всего, что противно Святейшему Господу, и своею болью извлекало слезы, очищающие скверны сердечные; надобно приучить его к искренности и искренней любви ко всем людям, и в частности к сострадательной любви к бедным и несчастным. Простота, искренность сердца любезны Богу. Апостолы избраны были не из премудрых и разумных людей века сего, потому что они лукавы, а из младенцев, то есть из людей, которые по своим понятиям, простоте и неиспорченности подобны младенцам. Земная мудрость иногда стыдится простоты евангельской, но это и есть та самая мудрость, которой должны научиться все люди, если они дорожат вечным счастием. Все должны учиться из Евангелия и Апостольских посланий святой простоте, искренности, чистоте и любви. Аще не обратитеся и будете яко дети, —говорил Спаситель, – не внидете в Царство Небесное(Мф. 18, 3).

Наконец, 3) надобно стяжать любовь к добродетели или к святой жизни. Много зла в мире, и он весь во зле лежит; поэтому людям, по природе злым и лукавым, по словам Спасителя, склонным ко греху, надобно заботиться избегать случаев ко греху и искать случаев сделать доброе дело. [146]146
  Далее в рукописи следует фраза, не поддающаяся прочтению.


[Закрыть]Которая для того и создана Господом и которая даром берет на себя труды воспитывать нас для неба; также беседовать с опытными в духовной жизни людьми.

После причастия тщательнейшим образом храни полученный тобою мир душевный. Не давай места гневу, хотя бы и были причины гневаться, особенно не гневайся от неприятностей случайных, непредвиденных, в которых нельзя винить лицо, сделавшееся причиною неприятности: гневаться в этом случае есть безумие. (Ну, чем виновата жена твоя, что на нее упала сверху сахарница и разбила ей лицо? Пусть это произошло от ее неосторожности, но думала ли она встретить удар этой вещи, которой она тут и не подозревала?) – 12 ноября 1857 года.

Благость Божия, обильно открывающаяся в мире и радости после причастия, сделала меня как бы корыстолюбивым наемником. Я непременно жду, как дара, как воздаяния, после каждого причащения животворящих Таин мира и святой, возвышенной радости в душе моей, – и почитаю себя несчастливым, если все существо мое не проникнуто этою радостию.

Ты становишься довольно близок к Богу мыслями и сердцем после причастия, но все–таки не очень плотно пристаешь к Нему: надобно совершенно приближать к Богу ум и сердце так, чтобы ничто не отделяло от Него.

Никогда не употребляй выражения: ступай к черту. Кому ты это говоришь? Человеку, которого Христос избавил от этого исконного врага.

Нечистые помыслы, как дым пчел, отгоняют от нас возгоревшийся в сердце нашем огонь Духа.

Мы обременены, так сказать, Божиими благодеяниями, и нам все кажется, что мы облагодетельствованы гораздо меньше других, что нам нет особого побуждения благодарить и славить благодеющего Господа. Размышлять чаще о величии Божиих благодеяний.

Старайся стяжать постоянное, неизменное смирение.

Старайся, чтобы молитва, произносимая устами, была делом не одного ума, но и сердца.

Когда болезнь тяготит тебя, говори с благопокорностию Господу Богу: «Буди со мною, во всем воля Твоя: по грехам моим я достоин самых тяжких болезней».

Когда болезнь тяготит меня и я не совсем благоустроенно молюсь, не терпя боли, тогда Господь по милосердию Своему не взыскивает с меня за эту неблагоустроенность и без молитвы дает то, что следовало бы приобрести искреннею и усердною молитвою. Слава Господу! (О причастии во время болезни.)

Кого мы любим, с тем обыкновенно не можем досыта наговориться. Отсюда прямое заключение: кто любит Бога, тот любит беседовать с Ним в молитве, и напротив, кто не любит Его, тот очень ленив на молитву. Это как нельзя больше естественно. Приложи это к себе. Когда у тебя нет охоты молиться и ты только по привычке и как бы по необходимости вычитываешь известные молитвы, тогда твоя любовь к Богу очень сомнительна: ты представляешь из себя только наемника, из платы, то есть ради благодеяний, работающего Своему Господу. А когда у тебя есть искреннее желание излить пред Богом в молитве душу свою, тогда можно сказать, что ты имеешь любовь к Нему, как сын к отцу. – Старайся полюбить Господа Бога от всей души как Существо Превожделеннейшее и молись всегда с миром душевным. 13 ноября 1857 года.

Гони прочь от себя небрежность в молитве, чтобы не оскорбить Духа благодати, живущего в тебе, а как оскорбишь, тяжело будет душе твоей от мучительной тоски ее. [147]147
  Текст: Гони прочь ~ тоски ее. – в рукописи перечеркнут.


[Закрыть]

Благоустроенная молитва вечером дает хороший сон, а неблагоустроенная – беспокойный.

В молитве прежде всегостарайся представить Божество или Ангела и святых живыми, потом – святыми и великими, а затем представь свою греховность и ничтожество: как ты без меры грешен, как мал и незначителен в кругу такого множества людей, как коротка твоя жизнь и как быстро поспешает к тебе смерть.

Ты получил жизнь – великое дело: ты уже не умрешь душою, а только сложишь в определенное время оболочку тела. Внимай: тебе будут уготованы вечные радости на небе, если ты достойно великого Бога поведешь себя здесь.

Истина учения, жизни и деяний Христа Спасителя засвидетельствована четырьмя свидетелями – евангелистами. Если двух свидетелей достаточно для утверждения истины, то тем более – четырех. – Да будет убо Бог истинен, всяк же человек – ложь.

Со словами: Отче наш, иже ecu на небесех, да святится имя Твое —устремляйся с новыми силами на добрые дела, призвав себе на помощь вседействующую благодать Божию.

Даже в то время, когда плоть моя играет от возбуждающих питий, а вместе с нею и душа, сочувствуя ей, радуется плотскою радостию, – если случится какой–либо грех, то душа вдруг начинает болезненно томиться, а вместе с этим пропадает и веселье плотское. Так, соты утехивдруг поражаются вестию о какой–либо внезапной потере, близкой своему сердцу, и после веселия вдруг начинают чувствовать пустоту и тяжелое томление в душе. Что же следует сказать de sublimi nostro mysterio [148]148
  о нашем возвышенном таинстве (лат.).


[Закрыть]. Если веселость плотская ничего не значит, когда душу тяготит грех, то отчего бывает эта несказанная радость после святого причастия? – Очевидно, от мира совести и от сознания своей правоты в силу заслуг Христовых.

Пусть только внутренний человек наш вопиет: дух услышит, будет ли это дух Божий, Животворящий, или дух Ангельский, или дух какого–либо святого. Через это вопиение внутреннего человека, стенавшего о своем грехе, я опытно узнал, что при каждом из людей, более или менее живущих добросовестно, есть Ангел–хранитель. К нему следует только от сердца воззвать – и он услышит. Он, точно, меня услышал, обрадовал, оживил. Буду же я просить всегда Ангела–хранителя быть помощником моим на бесплотного врага моего диавола.

Спаситель о Дусе Божием изгонял и изгоняет бесов, поэтому бесы не терпят Святого Духа, Его власти и стараются людям всячески лгать на Него, Духа истины.

Как жалок человек без благодати: он может разом отважиться на все злодеяния! Как необходима для нас поэтому благодать, подкрепляющая и возращающая в нас добро! – Душе благодати, не удаляйся от нас, но будь всегда с нами.

Как мудро Господь достигает Своей цели, стесняя сердце лишением благодати! Я скорблю; душа моя молится с сердечным сокрушением, и – милость Божия, расширяющая сердце, снова обнимает все существо мое!

Душа как образ Божий, как сродное Богу начало, к Нему и возвращается после смерти человека, тогда как душа животных, не имеющая в себе Божественного начала, возвращается в общую сумму природы или общей жизни.

Когда ты просишь о чем–либо какого–нибудь человека, то к кому ты обращаешься со своею просьбою: к телу ли видимому или к душе невидимой? Я думаю – к душе человека. Притом тело ли твое или душа твоя просит? Верно – душа. Итак, душа (невидимая) в просителе обращается с просьбою также к душе (невидимой) другого; тело есть не больше, как орудие, чрез которое действует душа. Теперь любомудрствуй так. Я молюсь иконам: кому же я молюсь? Конечно, не дереву, не краскам и можно сказать, что даже не изображению, а тому духовному Существу (назову так Господа Бога, Ангелов и святых), Которое изображено на иконе. Но иконы не слышат, не видят, не внимают и им как будто скучно молиться? Но зачем и требовать от них этого? Они не для того и существуют, они даны только в помощь твоей чувственной природе: твоя душа чрез них только удобнее возносится к Тому, Кто на них изображен. Поэтому, молясь пред иконою, я все–таки молюсь Невидимому, как, прося какого–либо человека, ты просишь не тело его, а его душу невидимую.

Зрение есть шар, и солнце, око мира, есть шар. Не потому ли зрение шарообразно, что земля, на которой мы живем, шарообразна, равно как и солнце – шарообразно?

Блюди всяким хранением свое сердце от самолюбивой мечтательности о себе и от гордого сопоставления себя с другими; особенно храни себя после приобретения тобою душевного мира и радости. А мир, превосходяй всяк ум(Флп. 4, 7), и радость о Дусе Святе(Рим. 14, 17), тебе даются после молитвы и причастия животворящих Таин.

Как Слово Божие живо и действенно! Оно, точно, острее меча обоюдоострого и проходит до разделения души же и духа, членов же и мозгов и судится по помышлениям и мыслям сердечным!(Ср.: Евр. 4, 12.) Я прочитал со вниманием два богомудрых послания апостола Петра и – какую живительную сладость, какой животворный свет пролили они в бедную душу мою! Я стал иным человеком.

Как испорчены, замараны у меня ум, произволение и сердце! По–настоящему, при их исправности следовало бы им свободно проникать в мир духовный – к Богу, чистейшим духам и нашим земным праведникам, беседовать с ними и в этой беседе находить источник животворной радости. Но вместо того они едва подъемлются горе по испорченности своей и большею частию оставляют меня долу, сделавшись сами чем–то дольним, земляным, грубым, нечистым! Боже! От тли мя возведи! [149]149
  Ирмос 6–го гласа: «Бездна последняя грехом» из Службы Beликого четверга.


[Закрыть]Исправь, очисти мои орудия!

Мы стоим всей вашей любви за то, что мы любим вас: везде у нас первая молитва о вас, дома и в церкви. Мы молимся не только о вас, но и о ваших мертвецах. Пусть за это вы вознаграждаете нас малейшею частию от ваших избытков. Но думаете ли, что любовь наша к вам и к вашим покойникам покупается за деньги? Нет, только наемники любят служить за деньги. Мы не любим так, потому–то знаем, что вы во второе пришествие Господне будете или похвала и радость наша пред Господом, или осуждение и горе. Можем ли мы забывать о долге искренней любви к вам как к детям нашим о Господе?

Тебя борют сомнения и ты ищешь истины, не подверженной никакому сомнению. Вот она, эта истина: Иисус Христос, Сын Божий. Смотри, какая достоверность в Его словах. Он говорит не иначе, как большею частию с прибавлением: аминь, аминь, то есть – истинно, истинно говорю вам. Все, что ни говорил Иисус Христос, есть совершеннейшая истина. Истина также и Отец Господа нашего Иисуса Христа, как говорил Сам Спаситель в молитве Своей к Нему пред крестными страданиями: Отче… Святи их во истину Твою: слово Твое истина есть(Ин. 17,17). Духа Святого мы называем Духом истины. Истина животворна, мирна; напротив, ложь беспокойна, убийственна; по самым плодам, по самому действию в тебе легко отличить истину от лжи. Здесь я разумею истину религиозную, а не истину природы или какую–либо другую. Эта последняя для нас не есть обязательна: можем мы знать, но можем и не знать ее; знание ее не спасет и незнание не погубит, разве в той только мере сочтем ее нужною, в какой она приводит нас к Неточной Истине, к вере. Поэтому–то никого не должно удивлять то обстоятельство в наших Священных Книгах (в Библии и Богослужебных книгах), что их писатели иногда неправильно говорят о естественных явлениях или о законах их. Они были не естествоиспытатели, а если знали некоторые и естественную историю, то не в такой мере, как нынешние естествословы, которые дошли до своих открытий вековыми наблюдениями предшественников.

Проси с верою несомненною, что тебе нужно, – и будет тебе. – Опыт.

Исход золотухи.

Чтобы не пролиялись стоны твои, мир и благополучие грешников зря на земле сей, вспомни, что никакие блага земные не могут идти в сравнение с благами небесными. Всего вожделеннее – блага горнего мира.

Сомнение и ложь есть нечто случайное, земное, относящееся к несовершенству здешнего мира. А твердая уверенность в истине, ничем не поколебимая, есть что–то не здешнее, хотя весьма часто бывает и здесь, – а небесное.

Старайся стяжать невозмутимое и всегдашнее спокойствие духа и ни пред кем и ни пред чем не смущайся, особенно во время молитв при таинствах. Торопиться некуда: успеешь.

Ты думаешь, что у нас в Требнике молитв при таинствах положено очень много, и готов упрекать сочинителя этих молитв в многоглаголании. Но ты ошибаешься. Чем выше дар, тем больше надобно просить о нем Бога, а что может быть выше даров, сообщаемых верующим в таинствах? Поэтому надобно иметь уважение к молитвам, положенным в Требнике при таинствах. Скучно повторять одно и то же, но делать нечего: надобно взять на час терпенье. А если будешь всегда готов к совершению таинств по своему душевному расположению и настроению, тогда и не будет скучно читать молитвы, положенные при том или другом таинстве. Скучно и тяжело читать их от неготовности и от мнительности. Не думай о людях, а со всем уважением к почтенной древности читай их, эти молитвы… 29 дня октября 1857 года.

Вспоминай смерть, воскресение и Страшный Суд и согревай этим воспоминанием свое сердце, хладеющее к подвигам добродетели и к молитве.

Рыбы – твари Божии; рыбаки – апостолы; Господь Иисус Христос – Творец их: по слову Его апостол Петр с товарищами выловили множество рыбы, тогда как до того, ловивши всю ночь, не поймали ничего; статир в устах рыбы. Как послушна Творцу неразумная тварь. Птицы также твари Божии. Некоторые птицы приносимы были в жертву. Горлицы и птенцы голубиные. Дух в виде голубином. – Независимость рыб и птиц от человека: одни живут в такой стихии, в которой человек не может жить и нескольких минут без искусственных средств; другие – в воздухе, в который также человек не может подняться без искусственного шара. – Только посредством своего разума человек может уловлять их в пищу себе или для домашнего украшения и удовольствия слуха.

Пойми, что вся настоящая жизнь есть ночь, а день будет тогда, когда придет Господь на землю и с Его пришествием начнется жизнь очищающая.

Когда ты молишься, то надобно, чтобы слова молитвы твоей, как звуки барабана, отзывались у тебя внутри – в сердце. Как бы в барабане, а не улетали только в воздух. Помни, что Господь Иисус Христос слушает тебя в молитве и как Бог, и как человек. Если ты представишь Его Божество и вместе – свою человеческую греховность и не будешь надеяться на свою молитву как на грешную, то вспомни о Его Человечестве: Он, как и человек, снисходителен к нашим молитвам и требует от них не больше, как чего потребовал бы и человек от человека, – искренней любви, простосердечной доверенности к Богу и надежды на Его отеческую милость.

Потопления бывают в разных местах, пожары также: бедствия многочисленны. Люди! Это вразумление для вас, воззвание к помышлению о вечности и вашем ничтожестве при ваших замыслах и предприятиях. Вы говорите: ужели будет Страшный Суд? Вот вам образчик этого суда. Вы сомневаетесь в этом и не думаете – эти несчастные также не думали, но погибли. [150]150
  Далее в рукописи следует фраза, в которой слова, не поддающиеся прочтению, обозначены здесь многоточием в угловых скобках: Уважают <…> поэта: пусть уважат и <…> моей веры.


[Закрыть]

Что мне и делать, как не молиться? Поэтому во время молитвы я совершенно должен быть спокоен, зная, что молитва – мое главное дело, и отнюдь не торопиться.

Во всем своем поведении и особенно в молитве старайся сделаться совершенно искренним, добрым и простосердечным сыном в отношении к Богу. Смотри на Него всегда с доверчивостию и живою верою, как бы Он всегда был пред тобою. Малейшее лукавство сердца или притворство гони прочь от себя. Ни одно слово в молитве да не вылетает из уст твоих без твоеговедома или без ясного сознания. Сыновняя любовь и искренность в молитве и во всей жизни есть величайшая, благоприятнейшая жертва человека Богу. Этого и хочет от нас вера Христова, к этому все и направлено в ней. Отчего Господь требует от нас живой веры в Бога и отчего удивляется Он такой вере в людях? – Оттого, что она была редкостию в людях, между тем как ее–тο Он и искал. Человек пал, между прочим, лукавою недоверчивостию к Богу; восстановление поэтому должно быть чрез веру или искреннюю доверчивость.

Отчего это сомнение о предметах веры так ядовито, едко действует на душу? Отчего эта душевная скорбь? Напротив, отчего спокойствие и мир в душе, когда я смиренно верю и имею твердую опору для веры, и отчего при помыслах неверия я стараюсь всеми силами избавиться от них как от мучительного для меня состояния и стараюсь возвратиться на путь сердечной веры как состояния самого успокоительного? Оттого, что неверие для меня неестественно, а вера – естественна; оттого, что первое – состояние души болезненное, а последняя – здоровое состояние души – Скорбь души, колеблющейся сомнением в вере, есть голос ее о своей болезни и требование целительных средств, а мир души, смиренно верующей, есть чувство ее благосостояния.

Мы живем вместе с птицами и животными в среде, и рыбы также – в среде. Только одна тоньше и прозрачнее, а другая – далеко не так.

Всегда остерегайся, чтобы молитва твоя не была одним пустым многоглаголанием. В молитве нужны вздох, слезы, сокрушение о грехах и смирение пред Богом, с живою верою в Него.

Как много истребляется животных, рыб и птиц и между тем как несравненно больше того остается их в живых!

Оплакивай чаще всего свою неверность Богу: неверие, неблагодарность, неискренность.

Как расширяются и радостно трепещут мои внутренности, когда молитва моя упорядочена, произносится с верою, смирением, без поспешности. Не Дух ли Божий осеняет тогда нашу душу? То же бывает после достойного принятия святых Таин. Чтобы молитва была для нас животворна, нужна только детская искренность в молитве и детское смирение с простотою. Человек – дитя пред Богом, ничего не имеет своего по природе. Что имаши, его же неси приял(1 Кор. 4, 7). Все от Бога, и Бог готов всегда даровать нам Свои блага, только с нашей стороны должно быть условие: искреннее желание небесного блага, детская, или искренняя и простая, любовь и доверчивость к Богу, то есть Господь Бог ничего больше не требует от нас в молитве, как чего потребовал бы и земной царь от своего подданного, прибегающего к нему с просьбою, или господин добрый и благонамеренный – от своего раба, просящего какой–либо от него милости; или отец – от своего сына. Но кто не замечает, что этих–то необходимых условий мы и не выполняем, а оттого лишаем себя, как лукавые и ленивые дети, милостей Божиих? – Но отчего бывает эта чума <в> молитве или и не во время молитвы – мертвящая нашу душу, то есть сомнение? Отчего колеблется иногда здание нашей веры и хоть на минуту нужно иногда возводить здание ее снова, начиная с основания? Опять начинать с азбуки? – От ядовитого прилога диавольского.

Если люди не воспевают Господа, то воспевают Его все дела Его – на небе и на земле. Поэтому Церковь часто, как бы за недостатком достойных певцов славы Божией на земле, взывает к делам Божиим: все дела Господня, Господа, пойте и превозносите Его во вся веки(Дан. 3, 57).

День моего Ангела. Итак, меня не было за 28 лет пред сим. Из ничего я призван к жизни и ее радостям и надеждам временным и вечным, и к наслаждению делами рук Божиих! О как вожделенно бытие и как ужасно ничтожество, несуществование! Слава Тебе, Благодетелю Боже, благоволивший даровать мне жизнь единственно по благости Своей. Научи меня никогда не забываться в моей жизни и всегда помнить, кто я. (Я с пренебрежением смотрю на какие–нибудь детские игрушки, например куклы, кораблики и другие безделицы, делаемые мастерами–торговцами. Но для Тебя, Боже мой, то же значило, да и несравненно легче, сделать меня, дать мне бытие, как игрушечнику – игрушку.) [151]151
  Текст: (Я с пренебрежением – игрушку.) – в рукописи перечеркнут.


[Закрыть] – Благодарю Тебя от всего существа моего, Создателю мой. Особенно благодарю Тебя за то, что Ты почтил меня саном священства и приблизил к престолу Своему.

Веди себя так, чтобы тебе не раскаиваться завтра в том, что ты сделал сегодня. Не делай в этом отношении труда Богу и себе: Богу – прощать тебе ежедневно одни и те же грехи или другие, себе – тужить и скорбеть о них. Пусть для тебя будет о другом чем поскорбеть каждый день, то есть переменяй предмет скорби, а у человека есть много о чем поскорбеть.

Когда я верую в животворящие Тайны и с живою верою причащаюсь им, тогда у меня чрезвычайно хорошо бывает на душе; я живу тогда в свете лица Божия, в мире и радости, и слезы радости и умиления струятся из глаз моих, я тогда удивительно изменяюсь к лучшему, но когда вера моя колеблется, когда при борьбе помыслов неверия я ослабеваю и разум не может разом отразить их, омраченный злым духом, – тогда у меня на душе бывает нехорошо. Я скорблю о моем неверии. Уже из этого одного следует заключить, что вера есть надлежащее состояние моей души, не говоря о том, что веры от нас в это Таинство требует Сам Неложный Бог, а неверие – неправильное, греховное состояние. Самые плоды того и другого состояния показывают, которое из них хорошо и которое нехорошо. Совесть обыкновенно одобряет хорошее, а худое – осуждает.

Заставить чтеца читать с сердечным вниманием, громко, раздельно при каждом Богослужении, особенно на утрени – стихи канона и преимущественно на утренях в праздники Господские и Богородичные, читать по четыре или, по крайней мере, по три стиха до запева, – устроить хор, хотя из трех или четырех голосистых человек, и показать им пример, как петь.

Боль в боку, жар в спине, слабость в ногах и во всем теле бывают у тебя от золотухи – при нагноении ее; когда она совсем нагноится и сосредоточится в одном месте, тогда боль и слабость прекращаются. Осиплость голоса бывает также от нее.