Текст книги "Бес. В Москву И Обратно"

Автор книги: Ио Меркушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Мы быстро затаривались всем необходимым, оставляя ненужное оборудование. Кто и зачем устроил здесь схрон? Мне кажется, что здесь вообще никто никогда не был. Судьба? Вот так вот, сам того не осознавая человек, часто идет по предначертанному. Раньше я относился к этому совсем по-другому. Ну, что такое судьба? Каждый сам хозяин своего счастья, ну и все такое прочее. Оказывается все не так просто, отнюдь! Это судьба часто выступает в роли хозяина человека, как бы он не сопротивлялся, а стоит сойти с ее рельс, как понимаешь, что делаешь что-то не то. Что-то не так, и пока не вернешься на рельсы, заготовленные тебе судьбой ничего в твоей жизни не измениться к лучшему.

По крайней мере, я представлял себе другую свою жизнь весьма относительно, а если признаться себе на все сто процентов, то не мог представить ее себе иначе. У меня не было другой судьбы, а у Зоны не было другого меня, а если и был, то это была совсем другая Зона и вовсе не я был тем сталкером.

Со мной иногда случались такие моменты выпадения из реальности. Однако к счастью проходили они довольно быстро. Сейчас оставаться дольше в схроне не было никакой надобности.

До предполагаемого места произрастания нужных артефактов (по-другому и не скажешь) оставалось не больше дня пути, и выбравшись на поверхность, мы увидели странно-непривычное яркое солнце, редкий подарок этих мест.

Глава 3. «Итаки»

– Начинается что-то интересное, ты не находишь? – просил я Лемура, улыбнувшись.

– Хочется верить в то, что мы успеем во время.

– А что будет, если мы не успеем?

– Остается только гадать. Честно говоря, у меня есть гипотеза. Но она ни на чем не основана, поэтому и не стану поминать лихо, пока оно тихо.

Я пожал плечами, и мы продолжили путь. И вот, в самом низу полуразрушенного квартала, поросшего бурьяном, мы увидели нечто. Если существовало в природе древо жизни, то это было древо смерти. Я думаю, каждый, кто увидел его, понял бы, что это так. У него не было листьев, их заменяли гроздья небольших вытянутых палок, при ближайшем рассмотрении они оказались полыми, как если бы это была музыка ветра. Они негромко звенели на легком ветру. Это было ужасное и в то же время, завораживающее зрелище. Дерево было черно, как смоль и по структуре больше всего напоминало изъеденный кислотой металл.

– Это они, – сказал Лемур.

– Кто они? – не понял я.

– «Итаки»…

– Вот эти трубочки?

– Да… только есть одна проблема… я… точно не знаю, как их собирать. Нам надо собрать достаточно много и как можно быстрее.

Я бездумно сунул руку в карман, достав продолговатый осколок «стекла», он выглядел так, будто оплавленный, я направил его в сторону дерева… трубочки завибрировали, издавая мелодичный звон.

– Ого, да у тебя и ключ имеется! – улыбнулся Лемур, – отлично!

Он быстро раскрывал контейнеры, расставляя их вокруг, и я бы никогда не поверил в то, что стало происходить дальше, потому что «итаки» сами планировали в них, укрепляясь в точно означенных пазах. Небо на востоке окрасилось пурпурным…

– Что это выброс? – робко предположил я.

– Выброс сейчас? У нас ведь еще как минимум неделя до нового выброса и то, если он будет внеплановым так сказать?

– Тогда что это за хрень?

– Давай скорее…

Воздух наполнился озоном, фон скакнул порядочно, я успел надвинуть противогаз, но несмотря на это в горле запершило… происходило что-то не то…

Лемур захлопнул контейнер и мы бегом бросились к ближайшему зданию, наплевав на опасность и аномалии… оно дышало в спину, подгоняло, торопило… мы свалились в подъезд, изъеденный временем, и, пощербленный пулями. Я ногой выбил плохонькую дверь в подвал, бросил световую гранату, тридцать секунд и мы внутри… все чисто никакого движения аномалия одна – гравипакет, не страшно, обошли, прижались к стене. Отключив все электроприборы точно по команде. Часы взбесились, стрелки вращались как ненормальные…

– Что происходит? – спросил я, уже догадываясь, что мы не успели.

– Говорят так было… в 1986, только не тогда, когда взорвался Чернобыль… а когда произошел первый мощный выброс аномальной энергии. Знаешь, что значит такой выброс сегодня? По всему миру сейчас прорываются Зоны из «Карантинов»… и, если хочешь, мы с ними меняемся местами…

– Что это значит?

– Сперва, мы ходили в их Зону, а теперь они будут ходить в нашу…

– Бред какой-то…

– А вот ты представь… это только гипотеза, мне ее рассказывал тот самый опальный ученый. Вот нормальная реальность, та к которой мы привыкли – стала Зоной для них. Для тех, кого мы называем мутантами, порождениями нечеловеческого разума. Для них, по сути, мы такие же мутанты… для них наша логика изломана и не поддается объяснению…

– Хочешь сказать, они будут изучать нас…

– Я ничего не хочу сказать, это гипотеза…

Задумчиво я огляделся вокруг. Новый мировой порядок создавался на наших глазах, значит придется вернуться… вернуться туда, где начался мой путь. Я прочно уверился в том, что очень скоро это произойдет.

Трясло долго, и мне казалось, что эти подземные толчки никогда не закончатся. Мне казалось, взорвалось уже ни одно солнце, а потом, что рассвет уже никогда не наступит… стало холодно, температура опустилась ниже нуля… Про себя я благодарил Лемура уже ни один раз за то, что мы взяли усиленные костюмы, не пожалели места для сменных кассет к противогазам и солидного запаса антирада и армейских сух. пайков.

В подвале мы провели несколько дней, пока небо в прямоугольнике слухового окна не сделалось серым.

Сверху моросил противный дождь, Зона казалась необитаемой… как будто мощнейший выброс уничтожил всех ее обитателей. ПДА безбожно сбоили, показывая десятки аномалий, хотя на самом деле реагировали на безбожный фон… мы старались держаться растрескавшихся дорог… когда выбрались из Припяти фон стал потихоньку снижаться, мы поменяли кассеты противогазов и приняли ударную дозу антирада… куда откочевали обитатели Зоны было понятно и так. Кордоны были сметены, посты уничтожены… через пару дней пути, нам стали попадаться изрядно погрызенные трупы сталкеров и военных. Оплавившиеся остовы спецтехники, которые фонили не хуже четвертого энергоблока. ПДА были отключены за ненадобностью… «уцелел ли кто-то из наших?».

Надо было топать к Бункеру, может это одно из немногих мест, где еще осталась жизнь и какой-никакой транспорт.

Часто мы сами не понимаем, что настало время возвращаться домой, но таких намеков не поймет разве что слепой. Мы двигались вперед, ведомые десницей судьбы. Старались задерживаться как можно реже, делая передышку лишь на необходимый отдых, и, превозмогая усталость, шли все дальше и дальше вперед. Когда перед нами замаячила знакомая застава, пришлось затаиться. Мы не знали, какая Зона ждет нас там, за прошлой границей ее обитания. Я попытался представить, но так и не смог, как люди просыпаясь в своих домах, обнаруживали вокруг жутких монстров, или попадали в аномалии, сгорая заживо, или умирали от радиации, так и не поняв, что случилось…

Это был один из моих самых худших кошмаров, который стал реальностью, но не врал ли я себе? По большому счету теперь весь мир стал прост и понятен. Мир ждал меня. И я шел навстречу миру, обновленный, полный сил, со странным радостным опьянением.

Лемур казалось, изначально знал, что мы не успеем, что вся затея обречена на провал, что он чувствовал? Чувствовал ли он вообще что-нибудь? Думал ли он о своих родных, которых еще возможно можно было спасти? Думал ли о друзьях, которые остались за кордоном?

Прислушиваясь к себе, я чувствовал, как ни странно уверенность в завтрашнем дне. В том, что он начнется с борьбы за существование, и если мне было суждено погибнуть, то лучше в такой борьбе, чем в нищете на завалинке цивилизации. «Каким я был эгоистом, таким и остался», – жестоко упрекнула совесть.

Мы снова шагали вперед, до «Бункера» оставалось совсем немного. Минного поля больше не существовало, а он гордый, вычерненный, но не сломленный возвышался на несколько метров над землей. Соседние холмики срезало точно ножом, фон понижался, чем ближе мы подходили к дверям «Бункера», и наконец сделался почти нормальным. Громко постучав сигналом «sos» мы ввалились внутрь, как только скрипнул засов.

Внутри было редкое перенаселение. Сюда должно быть, сползлись все сталкеры, кто успел добежать, наблюдалось несколько военных и гражданских. В «Бункере» приняли всех, кого сумели спасти.

– Здоровеньки булы! – радостно, почти как родных поприветствовал нас Сторож, – я и не сомневался, ребята, что вы вырветесь, а ну-ка быстренько на дезактивацию и вас ждет праздничный обед!

– А что мы празднуем? – недоумевал Лемур.

– Как это что? Теперь весь мир одна сплошная Зона, судя по сводкам, которые я подслушал на военных частотах.

– Чему ты так радуешься?

– У меня прибавится клиентов, – ехидно усмехнулся Сторож, – одно из самых безопасных мест в мире, не поверите, нынче в нашей родной Зоне, ну и тут конечно…

Пройдя дезактивацию, мы нашли местечко за барной стойкой, и Сторож довольный, что мы вернулись и, наверняка принесли что-то для него, угощал нас пивом за счет заведения.

– Зачем тебе теперь артефакты скажи мне, – спросил я, поневоле заражаясь его некоторой даже беспечностью.

– Теперь артефакты станут совсем другими, и исследовать на практике мы будем, скорее всего так же иные свойства…

– Ну, может быть…

– Так что у вас там?

– Ну… что-то вроде вечных, или почти вечных аккумуляторов…

– Вот… – протянул Сторож… – стало быть, уже без света не останемся, а ты говоришь…

– Но… – попытался, было возразить Лемур, но я жестом показал ему молчать и вытащил пару «итаков» для Сторожа.

– Если разберешься до конца, как они работают, это будет просто великолепно, – я подмигнул ему. Он деловито кивнул, и мы все втроем пошли вглубь его нарочито неубранной каморки. Он плотно притворил за собой дверь, оставив какого-то мальчонку за барной стойкой. Потом, спустились на несколько ступенек, затем он отпер дверь, которая была скрыта за ворохом каких-то досок и металлических конструкций. Мы спустились еще ниже в гараж…

– Для себя берег… на случай, если придется экстренно так сказать, эвакуироваться, но поздно не по годам мне подвиги… а вы так скорее доберетесь из пункта А в пункт Б…

– Только есть одно маленькое «но»… и то даже не военные, – размышлял я, – я не умею водить БТР…

– И я тоже… – откликнулся Лемур…

– Не стоит беспокоиться, – улыбнулся Сторож, – вам и не нужно ничего уметь, мои умельцы кое-что подредактировали. Сложно всегда держать наготове то, чем не сможешь воспользоваться, не так ли? Ваших автомобильных прав вполне хватит, чтобы управлять этой штукой, он улыбнулся, и положил мне руку на плечо, – Бес… я помню каким ты пришел, я видел каким ты стал, и я знаю, что, все было не зря…

Я ощерился в ответ, возможно, это были одни из самых теплых и нужных слов, которые я мог услышать здесь и сейчас.

Мы залезли в пахнущее смазкой и порохом нутро БТР’а, и он фырча, медленно пополз к выходу…

Трасса от последнего приграничного с Зоной поста была свободной, упиралась прямая точно стрела куда-то в горизонт, и мы медленно поехали. Спасибо Сторожу, он оставил внутри машины для нас снаряжение и новые чипы для ПДА, их как раз недавно завезли. Теперь они адекватно реагировали на реальность за толстым слоем брони. Аномалий наблюдалось немного, и все по краям дороги, точно специально. Можно считать меня чокнутым, но я знал, что Зона пропускает нас. Она открывает нам путь к предначертанному, что впереди? – Неизвестно, но назад не существовало, это уж точно.

По дороге нам попадались сгоревшие села и чадящие еще машины, одна угодила в жарку, и та, разрядившись, оставила от нее лишь оплавленный металл. На дороге все чаще появлялись человеческие останки и трупы убитых порождений зоны, на другой обочине псевдоплоть копошилась в подгнивших телах. Судя по форме, это были украинские военные. Но утверждать так я бы не стал, потому что давно отстал от жизни за пределами Зоны.

Лемур не отворачивался от смотровой щели, мы не могли себе позволить проморгать опасность. Я следил за показаниями ПДА, и втайне надеялся, что нам беспрепятственно удастся проехать по территории Украины, во всяком случае, со стороны людей.

Конечно, неожиданностей могло быть много, но мы привыкли к ним, и воспринимали все скорее как данность, нежели как-то иначе.

Интересно, каким теперь станет производство? Нам придется брать пример с бюрреров, которые, роя свои подземные ходы заботятся не только о том, чтобы снабжать себя подгнившем мясом врагов, но и тем, чтобы к нему была неплохая закуска в виде светящихся грибов. Некоторые сталкеры, верящие в то, что Зона – это живой организм тоже если эти грибы, говорят, что приближались к пониманию смысла жизни и смысла Зоны в целом, так вот, людям видимо тоже придется закапываться в землю, возводить новую систему бункеров? А для нас-сталкеров всегда работа найдется.

Теперь все стало на свои места и столь легка добыча «итаков» и наш марш-бросок на столицу России, где мы будем заправлять дизель? Как мы доберемся до границы и пересечем ее? Надо ли уходить в леса? У нас не было ответов на эти вопросы…

Наконец, когда солнце свалилось в закат, мы нашли первых живых людей. На мой взгляд, оставаться в этом мире им осталось недолго. Нет, они не были ранены, но обреченность сквозившая в их глазах свидетельствовала о том, что за жизнь они бороться не хотят или не могут, а может Зона выбрала их…

– Военные, слава богу! – вскрикнул седой, скрюченный дед, – видели бы вы, что тут творилось, сколько народу погибло! Что происходит-то? С кем воюем? С Америкой?

– Да нет больше вашей Америки, – хохотнул Лемур.

– Не уж-то разбомбили?

– Бывают вещи и похуже, – заключил я, – вот что, идите вдоль шоссе к Чернобылю, к Зоне, там безопаснее, если пойдете дальше на северо-восток, там есть бар, называется «Бункер», если доберетесь – передайте привет Сторожу от Беса. Он приютит.

Мужики непонимающе таращились на нас, но спорить не стали. Мы от щедрот дали им пару гранат и автомат Калашникова.

– Не жильцы, – покачал головой Лемур.

– И ты заметил?

– У человека на лице печать какая-то появляется, когда он бороться больше не хочет, как у отмычек, когда идешь с ними, но понимаешь – спеклись.

– Тебе-то откуда знать?

– А ты представь, что такое в «Карантин» без отмычки? Да и сам я потоптал не мало карантинного поля в свое время впереди отряда, но жить хотелось, я думаю, что во многом именно поэтому я жив до сих пор.

Отъехав на порядочное расстояние, мне показалось, что вдалеке прозвучали два взрыва… походили они правда больше на неясные хлопки, а быть может, мне почудилось, ведь за грохотом движка весьма проблематично было что-то расслышать.

Спустя пару часов мы сделали привал. Я дал Лемуру немного поспать, сам подкрепил силы, и принял антирад. Фон местами шкалил, местами был близок к тому, что было до того, как выброс аномальной энергии превратил Землю в одну большую Зону. У меня не было точного объяснения, что же собственно случилось на самом деле. А еще – дадут ли ядерные залпы мировые ядерные державы? И если дадут, то чем закончится этот такой долгий-долгий день?

Мне казалось, что я не спал с того времени, как мы нашли дерево «итаков». Я осторожно приоткрыл контейнер, и выудил одну полую палочку, цвета угля. Она слегка сверкнула в блике фонаря, я стал рассматривать ее, пробовал использовать в качестве подзорной трубы – ничего умнее в голову не пришло. Потом порылся в недрах рюкзака, отыскал мобильник, странно, я думал давно избавился от него.

Попробовал запустить – без толку, сколько лет он там провалялся, и как я его не раздолбал до сих пор? Заинтересованно я вскрыл крышку, отделяющую корпус от аккумулятора и провел «итаком» по нему, потом по контактам, как же эта штука работает?

Как ни странно, нажав еще раз на красную трубку, я увидел, что экран загорелся, а зарядку показывало полную, да и сим-карта почему-то не была отключена… что бы это значило? Стоило мне включить телефон, как он тут же зазвонил… «что за черт!». Чуть было не выронив его, я посмотрел на дисплей… «Aleksis call»…

Что за черт…. Почему… что происходит?

Я потер лоб… помотал головой… этого не может быть… телефон заблокировать должны это точно… надо мной сантиметров десять брони КАК? Может неподалеку был Контролер…

Но я явственно чувствовал, вибрацию телефонной трубки… я постарался отключить все мысли, впасть в то самое искомое почти медитативное состояние, что раньше мне удавалось без труда теперь заняло гораздо больше времени… телефон продолжал вибрировать, показывая неотвеченные звонки…

Я нажал на кнопку приема звонка….

– … я знал…. – раздалось сквозь треск и помехи…. – …ушай… внимательно… Москва… руины… в метро… люди… бомбежка… война… странные создания… знаю где ты… можешь помочь… много людей… долго не продержаться…

Связь прервалась… в голове царил сумбур…

Ну, наверняка спутники не задело… им-то что висят себе в стратосфере… или где там? Но sim-карта уже 2 года назад должна была отключиться…

С автоматом, и фонарем я обследовал окрестности БТР’а… чувствовал себя при этом жутко, но ментального следа не обнаружил… было ли это взаправду, или игры других менталов имели место быть?

Вернувшись в БТР, я закрыл за собой люк, Лемур спал непозволительно глубоко… но мне было жалко его будить, возможно, сейчас впервые за прошедшее с нашего выступления время он чувствовал себя в относительной безопасности, или сил оставалось настолько мало, что он просто не мог больше контролировать себя.

Иногда со сталкерами так бывает, с молодыми, или, наоборот, с очень опытными. Когда, кажется, что известная вешка близко, можно расслабиться, заснуть, да что там и со мною такое бывало, только бог или Зона миловали, а многих – нет.

Я позволил ему поспать подольше, потому что важнее, чтобы рядом был полный сил, выспавшийся напарник, чем дисциплинированный, но на последнем издыхании.

Внутри БТР'а фон был небольшой, почти нормальный. Я осторожно отложил автомат Лемура, расстегнул его защитный костюм, даже не шелохнулся, чтоб я так спал – как младенец, честное слово! А худющий! И как это все на себе носит? Где только силы берутся? Может быть, это последний его спокойный сон. Под защитным костюмом телогрейка, думаю больше для объема, чем для тепла, а под ней тельняшка вот и все ухищрения, жаль не зашли домой, – подумалось мне, помыться бы не мешало, а то как-то не по христиански это, – сам рассмеялся своим мыслям, вспоминая сказки, где богатыри, собираясь на подвиги сперва в баньку, а потом, стало быть, в путь дорогу. Да какие тут, к черту подвиги?

Лемур продрал глаза, чуть не подскочил, моя рука вовремя упредила его, иначе точно саданулся бы головой обо что-нибудь.

– Чего не разбудил, – прохрипел он со сна.

Я пожал плечами…

– Может, последний раз нормально спал.

Он неопределенно мотнул головой, застегнулся, занял место за штурвалом.

– Ну ладно, спасибо, давай отдыхай, да поедем потихонечку…

– Я на ходу… – ответил я, располагаясь в свободном пространстве. Машина взревела и небыстро покатила вперед. ПДА размеренно пищал, сообщая о наличие той или иной аномалии, я чувствовал, как Лемур маневрировал, счетчик Гейгера порою заливался соловьем, но, несмотря на это мы не останавливались.

Хорошо, что Сторож оказался хозяйственным, и пару канистр с дизельным топливом мы отыскали, но на первой же автозаправочной станции мы заправились под завязку, налили еще в оставшиеся пустые емкости соляры. Все указывало на то, что до границы осталось немного. Сердце нехорошо замирало…

– Мне показалось или у тебя звонил сотовый? – ни с того ни с сего спросил Лемур, когда я пересел за рычаги.

– Что-то вроде того.

– Поэтому мы торопимся в Москву?

– Ни то чтобы…

– А ты сам попробуй позвонить, вдруг получится.

– И кому я буду звонить?

– Ну, я не знаю, родным, друзьям, если они у тебя еще остались.

Я задумался. Могу ли я теперь позвонить кому-то из прошлого? Алексис нашел меня сам, а что я услышу, если услышу там? Хочу ли я слышать: предсмертные хрипы, или надсадное дыхание уходящего от погони, когда-то дорогого или близкого человека, вычеркнутого из жизни много лет назад. Вычеркнутого самой жизни, не существующей, далекой, нереальной.

Я не знаю, почему я не набрал телефон брата, или бывшей жены. Не знаю, почему не стал звонить родителям, но номер Валерия я помнил наизусть даже теперь. Несмотря на все годы и расстояния. Я хотел позвонить, но боялся – десятки ужасных картин, одна другой краше предлагал мне заботливый мозг. То он был в свите контролера, то живописно погибал в одной из аномалий, то, не успевал эвакуироваться вместе с семьей… бред… я решительно отринул все эти раздражители и набрал его номер. Телефон не был отключен. Я затаил дыхание и отсчитывал секунды. Гудок, еще один, и еще… не уверенное: «Алло?».

– Валерка… – выдохнул я, – это Сергей… слушай меня, позвони Алексису, узнай, где он, – почему-то стал говорить я, хотя хотелось не об этом, мало ли где он сейчас находился, – мне кажется, он нашел более ли менее нормальное укрытие, я скоро приеду…

– Ты откуда… тут такое творится… ты не представляешь, – заспешил Валера, – все думали ты погиб… вот так номер… сейчас везде как в Чернобыле… готовится эвакуация… в городе паника, как и во всей стране…

– Лер… послушай меня очень внимательно… – найди Алексиса… и внимательно следи за небом, если вдруг оно становится красным, немедленно, слышишь меня? Немедленно ищите укрытие, забивайтесь в подвалы, пережидайте там от двух до шести часов… аномальные выбросы… долго рассказывать, это как атомный взрыв попадешь под такой– погибнешь… слушай меня, найдите оружие, все что угодно… огнестрельное… Валера некуда уходить весь мир большая Зона… найди Алексиса…

Связь прервалась, заботливый оператор сообщил мне о том, что мой баланс равен нулю. Все было неожиданно и странно, голова шла кругом от происходящего. Я пометался по БТР’у потом успокоившись, прикорнул немного подремать. Усталость взяла свое. Мне снился странный сон, когда-то давным-давно, кажется, это было вообще в прошлой жизни и не со мной. В теперешней реальности не было места таким вещам, как музыка или искусство. В городе Львове одна девушка попросила помочь ей в выборе гитары. И наш техник, как ни странно, уломал меня в этом поучаствовать. Я пошел с ней вечером в одни из очень неплохих магазинов.

Мне было приятно помогать ей, наверное, даже не из-за того, что она была привлекательной, а что-то было такое в ее глазах, что-то притягательное, и еще, эти глаза не умели лгать. Глубокие как два озера, и радостные, несущие свет. Я понимал, что из нее может получиться неплохой музыкант, что она действительно может смочь, и, что я притащился сюда вовсе не зря. И губы сами собою складывались в улыбку.

Но все разбилось, точно хрустальный шар, брошенный на асфальт. Я понял, что совершенно не умею слушать, но понял слишком поздно. Каким дураком я был, я понял позднее, успокаивая себе мыслью, что ничего такого…

Ей ведь очень хотелось быть похожей на меня, ее имя почти стерлось из памяти, но взгляд, в котором поселилась всего лишь легкая тень разочарования, мне почему-то не удавалось забыть. Это было во сне. Конечно, наяву я давно не думал об этом эпизоде… и вдруг, раз за разом, повторяющиеся кадры: мы в магазине, она слушает меня очень внимательно, я рекомендую 22-х ладовый fender, денег достаточно, но ей ведь так хотелось быть похожей на меня, я должен был догадаться. Я ведь мог сменить Floyd rose на статичное тремоло, я мог улыбнуться и сказать: «давай будем братьями по оружию?»… я должен был предложить ей Jackson. Она слепо слушалась меня, хотя я подсознательно я понял, что она никогда не полюбит Эту гитару. Мне стоило быть чуть-чуть внимательнее, и даже мое предложение: «может еще что-нибудь подберем для сравнения?» уже не могло исправить положения. Момент был сломан. Мне было немного не по себе, как если бы я обрызгал первоклашку в парадном костюмчике водой из лужи.

Я очнулся ото сна разбитый, я вспомнил, как потом я видел ее на каком-то фестивале в Киеве. Ее группа играла совсем неплохо, но если бы я тогда поступил иначе… если бы…

Чтобы до конца избавится от наваждения, навеянного дорогой я обратился к Лемуру:

– Что там говорят указатели, далеко до границы?

– Хрен его знает, – отозвался тот, – вроде судя по указателям недолго осталось, главное в аномалию не вляпаться, тут как назло, замучался маневрировать…

– Думаешь, нас не хотят отпускать?

– Скорее уж, не хотят, чтобы мы думали, что у нас все так уж легко получится.

Я усмехнулся, сон прошел.

Давно мне не являлись призраки из прошлого.

Случайная встреча. Один взгляд в толпе. Или со сцены, или на автограф-сессии… сотни лиц… тысячи лиц… и, на самом деле, все знакомые… все оставались где-то внутри меня. Кажется, что совсем забыл, что ничего не связывает больше с теми людьми, а вот даже в Зоне такое бывало.

По дороге мы как-то не обращали внимание на то, что творится в деревеньках и небольших городках, которые мы проезжали, нам было некогда, но впереди замаячил поселок городского типа. Вывеска была покорежена и прочесть название не удавалось, но судя по ПДА двигались мы в верном направлении. Увидев бензоколонку, мы прощупали ее на предмет аномалий и жизненных форм. Небольшая стая слепых псов, но далеко, и небольшой выводок непонятных существ, обозначенных на экране ПДА, как скопление красных точек… псевдоплоть или мелкие псевдокабаны? Тушканы? Надеюсь, что не черные собаки… судя по массогабаритным характеристикам явно не кенги…

Я проверил автомат, надвинул респиратор на лицо и стремительно выскочил из БТР’а… стая, если это была стая не двинулась с места… «может семейство бюрреров переезжает?»… небольшими перебежками я добрался до топливозаправщика, миновав гравиконцентрат я чуть было с разбегу не влетел в комариную плешь, тьфу, что за черт! Я оперативно сделал знак Лемуру подъехать поближе, но передал на его ПДА точное расположение двух аномалий.

Существа за небольшим холмом не двинулись с места – «кто же они?»… кинув шланг Лемуру я направился к холму, пригибаясь, чтобы не быть увиденным, очистив свой разум от лишних мыслей, дабы менталы не обнаружили меня раньше времени… ветер в мою сторону… отлично… секунда … еще одна… и граната в сторону возможного неприятеля, описав в воздухе красивую дугу упала точно посередине … группы зомби…

Зря я это… ох зря…

Раздался взрыв, ошметки тел, тронутых гниением разлетелись во все стороны. Никто из них даже не пытался бежать, или атаковать в ответ… они сгрудились вокруг большой фуры с какими-то протухшими съестными припасами и продолжали толочься, переступая с ноги на ногу, у кого такие конечности еще остались, конечно… некоторые части тел зомби продолжали жить своей собственной жизнью, а их прежние владельцы не обращали на это никакого внимания.

Меня слегка мутило… хорошо, что я не попал в топливный резервуар… теперь тут соберется не дюжая толпа, желающая погрызть мертвечинку, надо же так лопухнуться! Все эти странные сны, и попытка хоть на время, но вернуться в прежний мир… нельзя терять бдительность, если мы хотим… нет, если я хочу, еще кого-то спасти и куда-то вернуться.

– Ты что совсем с катушек съехал? Псих ненормальный, за что ты зомбиков-то! – Лемур не скрывал эмоций, потом, немного отойдя, – с другой стороны нам Дэт тут новый не нужен, но хотим мы того или нет, он будет, и, думаю, не только здесь…

Я хотел было оправдаться, но знал, что сам виноват – мог бы сперва и посмотреть, а потом гранату кидать. Поэтому ничего не ответил. Надеюсь, что до псевдогигантов дело не дойдет, иначе наша песенка спета.

Несмотря на то, что мы снова довольно ощутимо прибавили в весе – надежная машина развила хорошую скорость. Впереди нас ждал развороченный кордон, но за ним, упираясь дулом в нашу сторону, высился с виду вполне боеспособный танк. На всякий случай мы выкинули белый флаг, мол, свои, живые, люди, – реакции не последовало. Мы остановились, и для пущей важности сделали выстрел сигналкой в воздух. Танк заворочался, дуло дернулось, башня повернулась в нашу сторону… «плохо дело» – подумалось мне. Однако дуло дернулось снова, ушло куда-то выше линии горизонта, раздался выстрел….

«Что за хрень?».

Мы вскочили в БТР и выжали из него все, что могли, оставляя странную заставу позади, с риском влететь в аномалию.

– Думаешь зомби? – заговорил, наконец Лемур, – видел какое там болото черной воды?

– Ну… почему сразу зомби…

– А кто еще?

– Думаешь, кто-то вообще выживет в этом кошмаре?

– Думаю да, и мы должны им помочь…

– Знаешь Бес, иногда в тебе столько патетики, я уж сомневаюсь в том, что ты здоров рассудком, – он хохотнул, и я улыбнулся в ответ.

– Мы все больны, но поздно строить лепрозорий…

– Господи, какая пошлятина…

Нам стало почему-то очень весело. Я чувствовал, что это было не наше настроение, но Зона пропускала нас. У нее было хорошее настроение, и у нас тоже. Через минуту оно вполне может смениться другим, через минуту, нас может вполне приплюснуть или швырнуть в аномалию, или стая Чернобыльских псов прикажет нам долго жить… или… да все что угодно «или», однако, граница была благополучно преодолена – мы были на пути в Москву.