Текст книги "Бес. В Москву И Обратно"

Автор книги: Ио Меркушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Все вокруг точно замерло и перед тем, как окраситься лиловым, будто потеряло краски. Деревья и кустарники казались вырезанными из бумаги и застывшими серыми копиями себя же. Я остановился на обочине. Сейчас все люди и звери мутировавшие и не очень старались найти себе убежище, чтобы не попасть под смертоносное облучение. А я задраил люк, опустил защитные пластины на окна, Сел на пол, могло и тряхнуть, обхватил руками гитару и зажмурился. Выброс был мощный, хотя подземных толчков и не было, но земля содрогнулась, уши заложило, но после того, как я сделал пару глотков из фляги, это прошло. Подождав пару минут и укрепив гитару, мне очень не хотелось, чтобы с инструментом что-то произошло, я занял водительское место, поднял пару заслонок, и рванул вперед, выжимая все, что можно из машины. По скоростным характеристикам она превосходила своего предшественника, которым мне довелось управлять. Действительно военная техника на месте не стояла.

Сейчас благодаря скорости и тому, что с момента взрыва прошло едва ли больше десяти минут, я мог сделать себе приличную фору с возможными преследователями, да и тварями, порожденными Зоной, а вернее вытолкнутыми монолитом в наш мир.

Согласно ряду исследований, с которыми мне довелось познакомиться еще в прото-Зоне, монолит представлял собой установку по моделированию ноосферы. Но вследствие неудачных экспериментов установка создала прокол ноосферы и, посредствам выбросов аномальной энергии, стала выпускать в наш мир все то чудовищное мерзкое и страшное, что только когда-либо создавало человеческое сознание.

И я готов был бы поверить в это, если бы не встретил Болта и его дедушку. А еще если бы не познакомился с Дарком. Они были детьми другого мира. По идее, исключений быть не могло, но раз они были, стало быть, теория с проколом ноосферы не совершенна. Мне по душе было другое объяснение. Монолит стал вратами, ну или форточкой между нашим миром, и каким-то другим. Судя по Болту, я мог бы сказать, что существа изначально не были расстроены враждебно, но люди первым делом стали уничтожать все непонятное. А если верить словам дедушки Болта, выходило что разум, по крайней мере, контролеров был коллективным, а значит, после смерти одного от рук нашего племени все они знали от рождения, что люди это враги и их стоит убивать.

С другой стороны возникал логичный вопрос, а как же кровососы? Псевдоплоти? Псевдособаки? Ответа у меня не было, однако я предполагал, что большинство из них все же не разумные существа, а животные. А вот изломы, бюрреры, контролеры, возможно, что и химеры – это расы того мира. Насчет кровососов не знаю, они убивали как людей, так и мутантов.

Конечно из меня теоретик тот еще, но слова Михалыча я запомнил «наверное, Болту удалось стать хорошим человеком». Если бы я кому-нибудь рассказал эту историю, думаю меня упекли бы в дурку, а в условиях военного времени просто расстреляли, чтобы не повадно было проявлять инакомыслие. Но если не вернуть Зону в прежние границы, боюсь, человечество будет уничтожено. Ни это ли есть великий замысел Творца?

От таких мыслей на лбу выступил холодный пот. Радио покамест не работало, молчал и ПДА, вяло реагируя на затухшие аномалия. Сеть для ПДА должна восстановиться гораздо быстрее, чем все остальное, но пока особенно можно было не опасаться. А вот пройдет четверть часа и следует поискать укрытие для себя и транспортного средства, ибо даром мне эта прогулка тогда явно не обойдется.

Я успел оставить Москву за спиной, когда пропищал установленный мною же таймер. Я свернул с дороги, паркуясь под раскидистым деревом. ПДА определил его. Как безопасную зону. На всякий случай я надвинул респиратор и, заглушив двигатель, ждал.

«Вы находитесь на Обратной стороне реальности, если вы все еще слышите нас, значит, вы все еще живы! Итак, для всех выживших Rammstein!».

После музыкальной разминки Эдрадикал, или кто там за него сегодня? Прочитал некрологи по особо отличившимся сталкерам, остальные имена не нашедших укрытие просто произнес, заверив, что все желающие могут получить полный список на свой ПДА.

«Зона – это тебе ни два газона» – вспомнилось мне отчего-то. Вокруг вырастали аномалии, как грибы после дождя, вот наметился гравиконцентрат, а через метров пятнадцать жарка, а вот та карусель видно давно тут, только попритухла перед выбросом, а теперь любо-дорого посмотреть с разгона выкорчевала дерево нехилое такое, прямо скажем, и знай себе раскручивает.

Теперь дорогу приходилось буквально прощупывать. Никаких резких движений. Одну – две жарки я, пожалуй, миную без последствий, может быть даже одну электру, но не более того. Запас прочности брони не бесконечен со всей ее экранирующей мощью, уж не говоря про то, что компьютеризация таким машинам на пользу точно не идет. Особенно если, скажем, напороться на гравиконцентрат, лететь буду высоко, но вестимо недолго.

Поэтому я двигался медленно, огибая аномалии, забираясь все больше в лесную полосу, стараясь передвигаться деревнями и поселками, расположившимися по сторонам от основной трассы.

В опустевших деревнях хозяйничали мутанты. Порой целый выводок псевдоплоти пересекал дорогу в самом неудобном месте, я едва успевал затормозить, чтобы не врезаться. Уж больно не хотелось поднимать переполох, кто знает, что может прибежать на крик раненого зверя?

Ночью я не стал останавливаться, а только продолжил движение скорость не выше десяти километров в час, местность неизвестная, к опасностям Зоны могли добавиться неожиданности ландшафта. Хотя бортовой компьютер БТР’а ни о чем таком не сообщал, но опасения оставались.

На меня из леса вылетела небольшая свора псевдособак, ну эти вреда мне причинить не могли. Патроны тратить я не стал, а тем более раскидывать гранаты. Очень уж не хотелось, чтобы меня заметили представители временного правительства или какая-нибудь группировка вроде «Греха». Почему-то такие особенно быстро восстают из пепла, точно феникс. И дело, наверное, в том, что подлость человеческой натуры гораздо проще распространить пусть даже в треклятой оболочке ноосферы, чем возвышенные идеалы.

Огибая очередную электру я снова задумался о судьбах мира. О чем еще думать, направляясь домой? Ради мира на земле, ради того, чтобы кошмар закончился, я должен совершить еще один шаг, и еще… я объезжал столетние деревья, и машины, брошенные впопыхах их хозяевами, я двигался вдоль перекроенного аномалиями ландшафта, повторяя про себя точно мантру: «я должен».

Судя по всему, во мне осталось какое-то недобитое благородство что ли? Иначе как назвать это странное чувство долга перед всеми. Ну, допустим, родители, друзья, оно все понятно, но откуда этот груз ответственности за все человечество? Да сдалось оно мне! Вот Вар бы смеялся, или пошел бы первым меня в «Долг» записал.

А ведь бывало, мы сидели у костра, и он меня спрашивал, почему мол, не примкну ни к «Долгу», ни к «Свободе», ни еще к кому. А что тут ответить? По жизни всегда рвешься к свободе, и неизбежно вляпываешься в долг, вот как и я сейчас.

Почти неделю я полз вдоль основной трассы, скрываясь и пережидая. На вторые сутки пути я понял, что я не смогу столько просидеть на стимуляторах, поэтому стал передвигаться ночью, а днем прятал свое передвижное средство как мог. Отсутствие погони вселяло оптимизм, но не означало, что я стал невидимкой на всех радаров.

После пересечения украинской границы стало спокойнее. Воздух сделался как будто чище. Я не могу описать это ощущение, когда, кажется, что все самое страшное уже позади, но расслабляться рано. Прикидывал, что первым делом пойду на Кордон, загляну к Сидоровичу, в Бункер ломиться однозначное самоубийство. Там узнаю все новости, и буду действовать по обстоятельствам.

Чутье не обмануло меня, лучших из лучших сняли с КПП для того, чтобы они защищали мир от расползающейся заразы Зоны. В одной из деревень в амбаре я оставил БТР, закинув рюкзак и гитару за плечи, я направился дальше. Мне оставалось никак не меньше тридцати километров. Расстояние пустяковое, учитывая то, через что мне уже посчастливилось пройти.

В Украине все обстояло иначе, чем в России, Зона как будто вывернулась наизнанку, было похоже на то, что внутри она была гораздо больше и непригляднее, чем снаружи. По пути мне встречались редкие аномалии, а мутанты не бегали стаями, как по улицам столицы. Радиационный фон был повышен, и где-то на опорах ЛЭП созревал жгучий пух, но, а в остальном – полная идиллия, по сравнению с Москвой.

Ночью я забрался в первый же встреченный мною деревенский дом, и относительно спокойно выспался на чердаке, снова ни встретив, ни одного мутанта, даже кенги куда-то попрятались. То ли затишье перед бурей, то ли до периметра все же еще не добрался.

Утро выдалось туманное и сырое. На календаре середина лета, но как точно подметил однажды Сторож – в зоне всегда осень. Теплее она или холоднее, это вопрос второй, но летних денечков тут по пальцам перечесть.

Туман окутывал меня, вызывая неприятные ассоциации и воспоминания, я шел по колена в молоке, и думал, скорее бы Кордон … Местная сеть перехватила мой ПДА, вывалив на меня кучу информации. Опасных жизненных форм не обнаружено, аномалия карусель справа по борту. Ну, это знакомо, это мы проходили.

И, кажется, ничего не изменилось. Деревенька на краю периметра, срезанная колючка и Кордон. Я направился к Сидоровичу. Я вернулся домой.

Глава 16. Команда Сидоровича

– Кто это там у нас? – голос Сидоровича кажется, стал еще басовитее, да и сам он будто бы стал старше, и будто бы уменьшился. Хотя, я думаю, сказалось, то, что мы не виделись более полугода. Я не бывал на Кордоне, а хабар сбывал в Бункере. Но, несмотря на это, Сидорович помнил меня. Все, так или иначе, должны были знать этого человека, ведь Зона немыслима без Кордона особенно для новичков, а Сидорович давал им кров и помогал освоиться, иногда даже давал оружие в долг, и, надо отметить, что ни один не кинул его. Такая вот честность. А я грешным делом думаю, что те, кто и пытался, или помышлял о предательстве – давно отправились к черному сталкеру.

– Ну, привет, – сказал я, наклоняясь, чтобы не задеть головой низкий потолок.

Сидорович отпер железную дверь, отделяющую его коморку от «клиентской» части бывшего бомбаря.

– Бес! Глазам своим не верю! Мы уж по тебе панихиду справили, а ты живой, вернулся! – он искренне обнимал меня, – как же это? Говорят ты герой, в Москве сгинул, ну давай… давай… рассказывай все! Я хочу знать! Я, я это сейчас…

Он задраил дверь, достал откуда-то бутылку «Столичной» сообразил что-то на стол. Я не мог не улыбаться, доставая рыбные консервы и копченый сыр на закуску.

– Сидорович, не герой я вовсе, – сказал я, присаживаясь на стул, сработанный из армейского ящика, – это долгая история, и в подробности вдаваться не стану. Думаю, местная сеть в теневом сегменте скоро выдаст обо мне не мало грязи. Сейчас мне на север надо к ЧАЭС, я ради этого и вернулся.

– Совсем с ума сошел! После катастрофы тут такое началось, ты себе не представляешь! Мы еле выстояли. Если б я не был седой – поседел бы точно! Мутанты перли дня четыре от выброса, до выброса, потом стало тихо… ощущение, будто кто-то огромный разом вдохнул, а потом выдохнул. И на утро все в инее было, или в парше какой-то белесой… все твари, что тут остались – сдохли, людям тоже досталось. Половина померли от каких-то непонятных болезней, Доктор работал на износ, приходил и в нашу деревню. Я, понятное дело, всех кто перед выбросом пришел – впустил, а тех, кто после стучался, только по рации координировал, мало ли что, а у меня тут десяток малолеток жило, сам понимаешь. Так вот, человек пятьдесят мы потеряли, эта зараза никого не миловала, ни долговцев, ни свободовцев, ни монолитовцев, ни темных. Всем досталось, видно устала Зона терпеть… Потом оправились мы от потрясения, поняли, что надо выживать в новом мире, при изменившихся условиях. Вот как видишь, три месяца минуло, а мы, хе-хе все еще держимся.

Мы выпили. Сегодня я не собирался рвать жилы и переться к реактору, требовался костюм, хотя бы кто-нибудь, кто сумел бы прогуляться со мной до Припяти, в идеале группа. Я неделю спал вполглаза, все это давало о себе знать. Я не стал вдаваться в подробности, рассказывая Сидоровичу, как я спасся, что если вернусь, то, скорее всего меня посчитают предателем. Сидорович понимающе кивал, и подливал мне, я совсем раздобрел, кода он предложил мне остаться на ночлег, и не стал спорить, если ему не верить, тогда, кому же верить вообще?

Не знаю, сколько я был в отрубе, пять часов, а может и больше, но разбудил меня Сидорович.

– Эй, Бес, вставай, утро на дворе, солнечно кстати.

Я продрал, глаза, сладко зевнув. Торговец уже суетился над чаем.

– Вот за что я тебя люблю, Сидорыч, так это за верное понимание ситуации.

Он довольно крякнул.

– Куда пойдешь-то? Не уж-то сразу на ЧАЭС. Там говорят, у ученых чего-то с оборудованием случилось, короче, помнишь купол над Припятью, который бывало, появлялся? Нету его больше, не появляется, – Сидорович оживленно жестикулировал, – понятно, что в Припять и без того хаживали, а тут, ну после всех событий – ломанулись! Тут мы потеряли еще двадцать человек, – он погрустнел, – и не самых глупых я тебе скажу. Ну, так вот, путь относительно свободен. В связи с последними событиями опасаться стоит только мародеров, да тех отморозков, которые остались от «монолитовцев» и «грешников». Кто-то говорил, что «хамелеоны» все же реальность, уж не знаю насколько можно верить в то, что такие костюмы существуют, ты ведь сам мне говорил. Там такой расклад – первые верят, что апокалипсис настал, ну а вторые занимаются тем же, что и мародеры.

Я утвердительно кивнул.

– Один я к ЧАЭС не попру. Мне бы команду небольшую. Ну, это в идеале. Платить мне сейчас особо нечем, но слово сталкера, я тут броню пригнал, одну из последних моделей, не далеко оставил. Если поможешь с командой, или со спутником, на худой конец, то забирай себе.

Сидорович поглядел на меня с благодарностью.

– Я снаряжу твою экспедицию, можешь быть спокоен.

И мне действительно было спокойно, потому что здесь был мой дом, как бы это странно ни звучало, здесь было все привычно, даже более чем. И я знал, что здесь я нужен.

Прошло несколько часов с того момента, как Сидорович, наверное, впервые за долгие годы покинул свое убежище, чтобы пройтись хозяйской поступью по поверхности, потоптать так, сказать, обновленную Зону. Хотя, я не знаю, что чувствовал торговец, но то, что он определенно знал толк в людях не вызывало у меня никаких сомнений.

Когда в тесный предбанник протиснулись четверо мужчин, я готов был Сидоровича на руках носить. Потому что лучше команды за отпущенный срок собрать было просто невозможно. Во-первых, я увидел улыбающееся лицо Змея, что само по себе было не удивительно, но вызывало небольшую профессиональную ревность за то, что парень добрался раньше меня, но для него Зона была родной матерью, поэтому амбиции я засунул куда подальше. Вторым по счету, но, полагаю, вовсе не по значению был Вар. Этот человек научил меня искусству выживания в Зоне. Именно он был первым, кто разглядел во мне настоящего сталкера, да и о лучшем следопыте едва ли можно было мечтать. Мы пожали друг другу руки.

– Жив, сволочь рыжая! – тряся мою ладонь, приговаривал он, хоть и цвет моих волос давно сошел на серо-седой, но, несмотря на это, он порой называл меня Рыжим Бесом.

Я улыбался, и пожимал плечами, мол, вот оно как все обернулось.

Следующим поприветствовал меня Гуру. Он был, как всегда сдержан, и говорил голосом Бориса Гребенщикова:

– Здравствуй, странник, из-за тебя всегда что-нибудь случается, ну не смотри на меня так. Ладно, тебе больше понравиться выражение «с тобой».

Я улыбался, с Гуру всегда так, не понятно шутит он, или говорит серьезно, тридцать ему лет, или сорок, весел он или грустит… Гуру он всегда такой молчаливо-разговорчивый, и по его собственным словам, чертовски живуч для покойника.

У этого малого своя философия, он считает, что мы все давно в аду. А Зона попытка осознать это. Многие говорят, что он чокнутый, но я могу сказать, что он один из тех людей, на кого можно положиться.

Последним в команде был Лемур. Я чуть дар речи не потерял.

– Какого… гм… хрена?

Он развел руками, объясняя, мол не обессудь.

– Как ты тут оказался? – с разгона начал я допрос с пристрастием.

– Ну… существует такая штука, вертолет называется, а Ночь и День, твои старые знакомые, любезно согласились меня подвести.

– Знаешь ли…

Лемур подмигнул мне.

Все равно это было очень хорошо. Зона сегодня улыбнулась мне. Это вовсе не означало, что она поможет нам завтра, что она вообще намерена в чем-либо нам помогать. Отступать было поздно, нужно было посвятить ребят в мой нехитрый план.

– Идея у меня простая, и заключается она в следующем. Мы с вами отправимся на Янтарь, чтобы взять там защитные костюмы, иначе дальше придется совсем туго. Говорят, выжигатель не работает уже много лет, но я сторонник того, что защита должна быть максимальной. Там же возьмем защитные шлемы, Змей, я верю в твои способности, и в то, что ты сумеешь сконструировать такую сборку, чтобы мы не сошли с ума от зова Монолита. Дальше направимся через Припять к ЧАЭС, где нам будет необходимо добраться до исполнителя желаний. И, я надеюсь, что наши помыслы достаточно чисты, чтобы Зона если не исчезла, то заняла свои прежние границы в периметре. Чем больше людей доберется до цели, тем выше наш шанс все исправить. Я… прошу вас пойти со мной теперь, и еще я не смогу вам ничего пообещать взамен.

Вар улыбнулся:

– Не зря, Бес, ох не зря наши дорожки пересеклись однажды. Может быть мы, сейчас я буду весьма пафосен, последняя надежда человечества. Мне порой кажется, что такие вот простые парни держат в руках нить, которая связывает, даже не знаю, может Людей?

– Ну, ты выдал, брат! – сказал я, похлопав сталкера по плечу. Мы рассмеялись, в комнату вошел Сидорович.

Мы трясли его руку, благодарили за помощь. Он в свою очередь, желал нам удачи, просил непременно возвращаться. Я не знаю, существует ли на земле еще рыцарство, но сегодняшняя встреча заставила меня проявить сентиментальность. Я не знаю, как это описать другими словами, но речь Вара воодушевила меня, и мы вместе с Сидоровичем поднялись на поверхность. Там мы последний раз попрощались и, под взглядами молодых сталкеров, отправились в Зону.

Военного поста в том понимании, в котором он существовал раньше – больше не было. Мы спокойно преодолели этот рубеж, не пришлось лезть ни через железнодорожную насыпь, высящуюся немым упреком перед человечеством, сочащуюся радиацией во всех спектрах. Этот участок пред Зонья был так сильно нашпигован аномалиями, что мне нередко казалось, что это специально. Бывало, я проходил мимо кордона под мостом, но там время от времени с десяток электр резвились весело и задорно. Да и слепые псы отчего-то весьма жаловали этот отнюдь не райский уголок, совершая дерзкие вылазки по направлению к Зоне. Может быть, их тоже изгнали из родного дома, и они пытаются вернуться обратно? Бред конечно.

По дороге мы шли бодро, вдали носились две вспугнутые псевдоплоти, другой активности не наблюдалось. Несмотря на произошедшие выбросы картина аномалий так же оставалась прежней. Знакомый гравиконцентрат, трамплин и пара каруселей, ничего нового. Разве что кое-где белая парша, но Сидорвич предупреждал к ней не соваться, и, чем дальше в Зону, тем ее меньше. Места знакомые, погода нормальная, компания хорошая. Я не надеялся на то, что лагерь бандитов будет пустовать, лишь скромно уповал, что обстрела не будет. Однако как говориться, на благосклонность Зоны надейся, а снайперскую винтовку имей. У Вара была английская винтовка с глушителем, то, что надо. Перед заходом на известную территорию он как следует, прочесал местность в прицел с индикатором движения и тепловым сенсором. Что-что а денег и артефактов на вооружение он не жалел никогда. Помимо снайперки в арсенале сталкера имелась штурмовая винтовка. Вар всегда критиковал меня за приверженность к классике, мой Калашников вызывал у него ироническую улыбку, но за все это время я так и не смог пристреляться к чему-то более достойному, а вернее сказать, не захотел. У меня было некоторое чутье, если угодно. В Зоне не столь важно оружие, боеприпасы, или артефакты, сколько приспособленность конкретного человека для существования в ней. Не спорю, в моменты, когда казалось, что еще немного и остаться мне лежать в болотах Зоны навсегда; или быть разорванным чернобыльским псом я винил себя за простодырность, и что надо бы подствольный гранатомет, и надо бы «абакан» хотя бы, или вообще какой-то автомат на замену, пусть и под другим боеприпасом, но Зона решала, что мне можно еще немного ее потоптать.

Змей отрешенно смотрел вперед, он, бывало, покидал нас на час-другой, разведывал тропы, или может, общался с представителями местной фауны, чтобы наш путь не пересекался с их тропами.

Лемур был сосредоточен на дороге, временами проверяя болтами отдельные подозрительные участки, Гуру по обыкновению что-то бубнил себе под нос. Самым опасным, на мой взгляд, отрезком по пути на Янтарь был район железнодорожного депо. Здесь нередко встречались кровососы и снорки, не говоря уже о человеческом факторе. Было здесь одно противное местечко, которое облюбовали в свое время снайперы военсталов. Сейчас едва ли они бы представляли для нас угрозу, однако, их позиции вполне могли перейти в руки бандитов.

Мы не ошиблись в своих догадках, поскольку, как только здание показалось на горизонте – с его верхней точки был произведен выстрел. Вар расположился на удобной позиции, и стал выцеливать снайпера, пока мы старались вызвать его огонь на себя. Я думаю, здесь бандитам удавалось нередко одерживать верх над искателями приключений, потому что в паре десятков метров я заметил сразу два трупа, одетых в обычные пыльники. Скорее всего, молодые сталкеры.

Одна из пуль Вара достигла своей цели, этого было достаточно, чтобы взбудоражить муравейник. До нас долетали обрывки фраз:

. . – Какие-то уроды завалили Лося, слышь, гони ко мне свободных, срочно! Будем выжигать.

– Лося завалили!

– Огонь!

На нас обрушился шквал пуль, но наша команда знала, на что шла, дав возможность бандитам стрелять в молоко, надеясь на «авось попаду» мы продвигались вперед под вагонами. Был риск, что местные снорки решат узнать, кто это тут ползает, но Змей показал знаком, что опасаться не стоит.

Вар выстрелил еще несколько раз, три пули нашли своих жертв.

– Бля, Колян! – заорал кто-то наверху. В рядах бандитов начиналась паника. По все видимости местной шпане организованного отпора еще не давали. Я отдавал себе отчет в том, что сейчас численное преимущество явно не на нашей стороне. Но страха не было. Нам предстояла банальная зачистка. Хотя мы и не были профессиональными военными, но некоторый опыт в таких делах, так или иначе, имелся. Почти каждый тертый сталкер принимал участие в рейдах долга, направленных на зачистку территории от бандитов, мародеров или монолитовцев. Хотя, на самом деле, мы классифицировали их лишь по уровню защиты. Самыми защищенными конечно были монолитовцы, по причине наличия отличного оборудования и экзоскелетов. Сейчас от их оборудования мало что осталось, но бандиты подрастащили барахлишко, поэтому самым лучшим решением в борьбе с ними был прицельный огонь по незащищенным частям тела.

Лемур метнул дымовую гранату. Раздался взрыв, мы продвинулись вперед, вынырнув из-под вагонов. Завеса скрыла нас от противника на необходимое время, позволив группе появиться довольно неожиданно. Всего в недострое было три этажа, благо все они отлично просматривались. Вар успел снять еще одного бандита из снайперки, а после каждый занялся своим этажом, так будто бы мы всю жизнь работали в такой команде. Змей использовал ножи, ловко расправляясь с противниками. У меня вообще создалось впечатление, что он их гипнотизирует. Дело было в том, что бандиты даже не пытались стрелять в него.

Больше всех досталось Гуру. В центре здания он напоролся на засаду из трех бандитов. Бронежилет выдержал. Монолитовский трофей, отлично замаскированный под обычный армейский, жизнь Гуру он, конечно, сохранил, но удар на грудь пришелся хороший. Он отлетел к стене, закашлялся, пытаясь набрать в легкие воздух. Ему на помощь подоспел Вар, хладнокровно расстрелявший противника.

– Ты как? – спросил он парня, подавая тому руку.

– Я думал, черный сталкер за мной пришел, – усмехнулся тот, подымаясь.

Теперь мы могли двигаться дальше, пока Гуру приходил в себя, мы не торопились. Лишь пройдя условный коридор, полный жарок мы стали двигаться быстрее.

Лемур подпалил себе волосы, но теперь лишь смеялся над своей беспечностью.

– Ну, знаешь ли, – огрызнулся на него Вар, но, подумав, затих. Сейчас не время и не место для указывания молодежи на ошибки. Сейчас цель состоит в другом, и все это не увеселительная прогулка.

Зомби, что толклись вокруг исследовательского центра, сколько я его помню, куда-то подевались. То ли их перебили ретивые долговцы, то ли они просто решили эмигрировать. Снорков я не слышал, зато центр представлял собою жалкое зрелище. Он весь как будто потек под воздействием невиданной силы. Найти здесь костюмы защиты делалось все более не реальной миссией, но мы решили рискнуть.

Стены центра были черные как снаружи, так и внутри. Оборудование с корнем выдрано из укреплений и стен. Мы обнаружили два трупа в характерных оранжевых скафандрах – явно ученые. Черт знает что! Кто мог покуситься на Янтарь?

Лемур светил по сторонам с помощью довольно мощного фонаря. Дневного света из открытой двери не хватало. Я быстро обыскивал то, что осталось… Все было уничтожено.

– Нам не пройти в четвертый энергоблок без защитных костюмов.

– Проверь еще раз, – посоветовал Вар.

Я еще раз обошел лабораторию и примыкающие к ней комнаты с фонарем в руках. И неожиданно заметил то, чего не заметил в первый раз, один из железных шкафчиков был развернут к стене. Осторожно я перевернул его к себе, вскрыл замок, и как по мановению волшебной палочки обнаружил в нем не тронутый защитный костюм марки ЗК-11. Переоделся я очень быстро. Фон позволял проделать такой фортель прямо здесь, а не тащить на себе дополнительные семь килограммов веса. Серия ЗК была универсальной, не существовало двух разных размеров, тем не менее, подгонялся костюм довольно легко, и что приятно был оснащен всем, что необходимо.

– Итак, – сказал я, выйдя к остальным, – если по каким-то причинам я на определенном этапе не смогу продолжать путь, я полагаю, вы знаете, что делать.

Все согласно кивнули. Выбравшись к зачищенным ранее развалинам, правда, немного другим путем, мы решили сделать небольшой привал. Все оказалось несколько иначе, чем мы рассчитывали.

В любом случае сейчас мы направимся к бывшей базе «Свободы» быть может, там остался кто-нибудь в живых, и ребята одолжили бы нам необходимое снаряжение, ближе никого не было, а дальше лежала лишь дорога на Припять. Идти ли в бар «100 рентген» или нет, вопроса не стояло. Мы узнали из сети, что у парней дела совсем плохи, поэтому навязывать им свою миссию мы бы не рискнули. Да и не факт, что всем она так уж по нутру, не стоит думать, что освобождения от Зоны ждут все вокруг.

План менялся. В итоге сколько бы людей не добралось до ЧАЭС внутрь попасть сможет очевидно лишь один, если каким-то чудом у «Свободы» мы не найдем еще одного комплекта снаряжения.

Ладно. Подумаем об этом через пару часов. Нехитрая снедь была проглочена довольно быстро. Мы еще раз осмотрели местность, не предоставит ли она нам каких-то сюрпризов. Змей на время покинул нас. Примерно через полчаса он вернулся с новостями, что путь свободен, и если поторопимся, то нам потребуется меньше суток, чтобы добраться до свободовцев.

Мы решили послать запрос в сеть, дабы удостовериться в том, что делать крюк к базе «Свободы» имеет смысл. Ответа не было довольно долго, потом откликнулся сталкер по имени Триз. Дела «Свободы» обстояли еще хуже, чем на Кордоне, остро не хватало людей, давеча ребята еле отбили атаку волны мутантов.

– Терять время на «Свободу» не станем, – резюмировал я, – сразу двинем через развилку на Припять. Осмотрим тайник бандитов, вдруг что-то нужное найдем, и продолжим продвижение к цели. Моя команда поддерживала меня. Змей настаивал на том, чтобы мы засветло проделали как можно больший путь, потому что ночью будет опасно, и придется воспользоваться известной всем тактикой Лемура.

– Зверье местное тоже не в восторге от изменений, – сказал Змей, – есть стало нечего… вернее некого. Идет перестройка. Мутанты приспосабливаются, конечно, но почти так же как мы – по-людски не торопливо, наверное, нахватались за столько лет. В общем, на самом деле, от этой катастрофы еще не все оправились, и всем досталось.

– Ты предлагаешь мне всех пожалеть? – улыбнулся я.

– Было бы неплохо, – в тон мне сказал Гуру.

– Так ладо, настроились.

Пройти предстояло порядочно. Я полагал, что сегодня успеем только до развилки. На холме, по которому я обычно взбирался, повылазили новые аномалии, да такие, что первые минут двадцать мы не знали с какой стороны их стоит обходить, и стоит ли вообще.

Зона испытывала нас на прочность. Я ощутил неведомый ранее страх. Страх перед неизбежностью, как в первые ходки. Когда ведущим был Вар. Когда мне хотелось спрятаться, и не делать больше ни шага вперед. Будто в подтверждении моих слов небо над нами разразилось дождем.

Действительно так бывало только разве что здесь. Неожиданно свинцовое небо раскалывалось, и выливало на наши головы ушат воды. Гуру долго смотрел вперед, перебирая четки, сделанные из отполированных черепов кенгов. У каждого свои странности, что ж теперь? Он оглянулся на нас, и сказал:

– Кажется, я знаю дорогу. Идете за мной след в след.

Нам не стоило два раза объяснять и мы пошли. Гуру, я, Змей, Лемур и Вар – замыкающим, как всегда. Мы продвигались по шагу, мимо электры, которая стала сейчас вдвойне опасной, мимо гравиконцентрата, который вот-вот намеривался затянуть человека, чтобы не оставить от того и следа существования. Гуру чуял дорогу, а может быть, дождь помог ему сориентироваться. Вопросов никто не задавал. Как шедший первым Гуру очень сильно рисковал… и рисковал не зря.

На вершине холма фонило сильно, зато аномалии остались позади.

– И чего, позвольте спросить, мы не пошли по дороге? – спросил Вар.

– Нельзя по дороге, – отрезал Змей, Бес все правильно сделал.