Текст книги "Сайз новогодний. Мандариновый магнат (СИ)"

Автор книги: Инна Максимовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Глава 12

Алиса Нежина

Тикают большие напольные часы, такие старинные и не вяжущиеся с остальной обстановкой темной комнаты. Отмеряют минуты и секунды одиночества, кажущегося безумно гнетущим. Я не знаю этого человека, но точно знаю – он тот, кого я ждала целую жизнь. И эти тикающие секунды без него кажутся вечностью.

Халат нахожу в ванной. Утопаю в нем, как в сугробе. Махровая ткань пахнет этим несносным мужчиной и это меня успокаивает. Я вообще чувствую себя защищенной в этом доме.

Снежные еловые лапы заглядывают в окна второго этажа, и это меня приводит в восторг. Сказочность происходящего не пугает, а наоборот придает храбрости и дарит надежду. Ноги утопают в ковре, только сейчас замечаю, что не обула тапочки. Но не возвращаться же. Нет, моя цель где-то совсем рядом, судя по далекому басу. Иду на звук, тихо, почти на цыпочках. Мне не хочется, чтобы Глеб сразу обнаружил мое присутствие, не дав мне возможности полюбоваться на него и снова понять, что я сошла с ума.

– Я купил эту суку для сына, и никаких процедур естественно не будет. Она просто игрушка. Нет, конечно мои потребности тоже учитываются. Да, я осознаю…

Мне кажется, что мир вдруг переворачивается. Он врал, изначально. И договоров соблюдать не собирался. Господи, я дура полная. И еловые лапы уже выглядят враждебно, а не волшебно. Глеб стоит спиной ко мне, смотрит в окно и равнодушно говорит по телефону, даже не зная, что вдребезги разбивает чужую реальность. Я стою замерев на верхней ступеньке ледяной кованой лестницы, которую сейчас чувствую босыми ступнями, словно раскаленную сковороду адских чертей. И один из представителей этого сословия там, внизу, убивает мою душу. Из горла рвется истеричный смех, но я гашу его, зажав ладонями рот.

Надо бежать. Надо вырываться из этого снежного обмана. Снежно – нежного. Я игрушка. Я зверушка. Я та, кем он назвал меня. Спальня Снежина теперь кажется тайной комнатой в замке Синей Бороды. Я мечусь по комнате, в поисках одежды. Думаю этот мерзавец не обидится, если я возьму что – то из его тряпок. Бежать в халате, было бы верхом идиотизма, даже для меня. Нахожу спортивные штаны, огромные вязаные носки, больше похожие на онучи нищих, спортивные штаны и толстовку. Все велико безбожно. Что это? Из недр огромного гардероба выпадает знакомый ремешок, который я тяну на себя. Моя сумка. Черт, он спрятал ее. Все становится на свои места. Дура я дура. Опускаюсь на пол и наконец даю волю слезам и дикому истеричному смеху.

– Люся, забери меня, – хриплю в трубку. Странно, телефон даже не успел разрядиться. – Отследи и забери. Умоляю.

– Еду. Он обидел тебя? Урою. Что за мужики пошли? Мы сейчас приедем и надерем…

– Нет, ты одна приедешь. Но не в этот дом. Я ухожу прямо сейчас. Пожалуйста, сделай как я прошу. Найдешь меня?

– Из под земли достану, – отвечает подруга, и я понимаю, что это не пустой треп. – Но он должен ответить…

– Он просто сволочь, как и все. Не заслуживает. Люсь, пожалуйста увези меня отсюда. Далеко – далеко, – говорю спокойно, водя дешевой ручкой найденной в сумочке по листу бумаги.

«Я не игрушка. Скажи Вовке, что он у меня в сердце. Не ищи меня. Я тебя ненавижу. Не твоя Алиса»

Слова не идут и не пишутся. Поэтому послание получается рваным. Похожим на лоскутное одеяло. И мне это даже нравится. Нет эмоций – уже хорошо.

Смотрю на дверь каждую секунду, мечтая, что вот он появится, разведет руками тучи и все объяснит. Но его нет.

Его нет и в доме. Ни его, ни его голоса, ни запаха счастья. Все исчезло. Я рада этой удаче, иначе уйти было бы сложнее. Вовка рядом, но я не хочу его сейчас видеть, потому что я его люблю. Нахожу кроссовки сорок пятого размера, аплодируя себе мысленно, что напялила самые огромные и толстые носки. Иначе бы была похожа на африканского лыжника, впервые увидевшего лыжню. Снег, снег, снег. И мне кажется я бреду бесконечно по белому покрывалу, наслаждаясь морозным воздухом. Чувствую себя Настенькой из Морозко.

– Люся, я на месте, – улыбаюсь в телефон, устраиваясь под еловой лапой, закутавшись в чужую куртку, сладко пахнущую обманом и предательством.

– Ты совсем рядом, – озадаченный голос подруги немного приводит в чувство. – Мы с Юлькой будем через пятнадцать минут.

– Ты должна была приехать одна, – шепчу я счастливо. Странный новый год. Меня предали сразу двое мужчин. Больше никогда я не позволю этому случиться. Больше никогда. Глаза слипаются, и я поддаюсь непреодолимому желанию. Смыкаю веки, привалившись к шершавому стволу самого праздничного на свете дерева.

Глава 13

Глеб Снежин

– Лиска, я дома, – кричу, представляя, как она заспанная спускается по лестнице. И так будет всегда. Изо дня в день. И я так же буду стоять в центре холла с охапкой белых роз с розовым ободком по краю лепестка и сходить с ума от осознания, что она моя.

Дом отвечает тишиной и я только сейчас замечаю Вовика, сидящего на диване с каким – то клочком бумаги, зажатым в маленькой ладошке. Сердце противно екает. Но я еще не осознаю катастрофы.

– Пап, где она? – тихо шепчет мальчик, глядя мне в душу полными слез глазами. – Мама где? Ты ее обидел? Она ушла. Это же не из-за меня? Не потому, что я такой маленький и со мной трудно?

Я молча вожу глазами по строчкам, и слепну от злости. Она заставила моего сына страдать, из-за каких – то своих дурацких принципов. Из – за чего она ушла? Просто потому, что ей стало страшно терять свою жизнь ради чужих ребенка им мужчины. Другого объяснения у меня нет. Зато теперь есть еще одна незаживающая, кровящая рана на душе. Чертова девка, надо проверить не обнесла ли эта сука дом. Мать твою, а я повелся, как щенок на эти ее выкрутасы и на то, что она так страстно творила в моей спальне. Поверил этой трусливой дряни, которая даже в глаза мне не смогла сказать, что ей не нужны излишние проблемы.

– Она не твоя мама, – сквозь зубы проталкиваю острые, похожие на лезвия слова. Пусть лучше Вовка разочаруется в сказке. Чем всю жизнь будет нести в сердце обиду и злость – Твоя мать умерла шесть лет назад.

– Я маленький, но не глупый. Я знаю, что Алиса не та мама, то меня родила. Видел фотографию у тебя в столе. Не ругайся, я случайно. И я помню, что ты мне не разрешаешь лазить у тебя в кабинете. Но у меня закончилась бумага. А очень хотелось рисовать. С неба не возвращаются, я почитал в интернете. Но она моя мама. И я люблю ее, слышишь? Люблю – прелюблю. И сейчас у меня вот тут – маленький пальчик утыкается в грудь, – пусто, прямо дырка большая.

– А она нас нет. Она просто нас выкинула из своей жизни. Зачем ей наши проблемы? Очнись, ты никому кроме меня не нужен, а я только тебе. Вовка, мы справимся. Слышишь? – чувствуя себя подонком, пресекаю дальнейшие разговоры. – Верить можно только родным. Собирайся, поедем за собакой. Я купил тебе крутую псину.

– Нет. Я не поеду. Мне не нужна собака. Я пойду искать маму, – кричит Вовка, выкручиваясь из моих объятий. Он на грани истерики. Но я то тоже. Эта чертова предательница сделала все, чтобы разрушить нас. Проникла в наш дом, только для того. чтобы разбить вдребезги иллюзию счастья, которую я столько лет создавал. – Пойду искать, – обмякает в моих руках маленький Снежин. Становясь похожим на сломанную игрушку.

– Я вызову Крокодиловну, и сам привезу пса, – выдыхаю в родные волосики сына.

– Я вырасту и стану, таким как ты, – всхлипывает малыш, прижавшись ко мне, вздрагивающим от плача, тельцем.

– Ты станешь лучше, – шепчу я, – а знаешь. Ну ее эту Гренку, у меня отпуск. Ты не знал? Целый месяц. Мы сейчас поедем, наедимся вредных гамбургеров, а потом заберем собаку. Кстати, ей надо придумать имя. Так что ты не расслабляйся.

– Ее будут звать Алиса, – кривит губки в улыбке Вовка. – Может она будет меня любить просто так. Ни за что. И не сбежит. Па, ты только других мам не приводи. Вдруг моя вернется, – столько надежды в тихой детской просьбе, что я молча киваю, зная, что обещание сдержу. Больше никаких баб в этом доме.

– И не предаст, – думаю я, машинально надевая скомканный свитер из которого выпадает белая шапка с огромным помпоном. Я ее найду. Просто для того, чтобы посмотреть в глаза. Просто, чтобы убедиться в том, что это не я сволочь, не выполнившая условия договора.

Глава 14

Алиса Нежина.

 Месяц спустя

– Господи, сегодня у этой выдры астрологической совсем уж тухлое предсказание, – пробурчала заспанная Люсьен, наливая в младенческую кружку непроливайку кофе. Брызнула на запястье, проверяя температуру, зашипела от боли и явно выйдя из состояния сомнамбулы, непонимающе уставилась на поильник. – Скоро сойду с ума. Лис ты как?

– Нервно, – спокойно ответила я, вяло размешивая маленькой ложечкой крепкий, мною нежно любимый, эспрессо, который сегодня не лезет в глотку и вызывает едкую изжогу, смешанную с тошнотой. Зато я, оказывается, жутко хочу творога, хотя не могу его терпеть.

– Еще бы ей было не нервно, – отозвалась от холодильника Юлька, пришедшая сегодня с самого раннего утра. – У тебя самолет во сколько?

– В десять вечера, на регистрации надо быть за два часа до вылета. Перед этим надо заехать в клинику и написать отказ от процедуры, – мой голос дрожит. Нет, мне не страшно, просто очень больно расставаться с мечтой. А еще, видимо меня трясет от гормонального сбоя, вызванного стрессом. Очень трудно менять свою жизнь, вот так выворачивать ее на триста шестьдесят градусов. Квартира продана, в нее я так и не вернулась. Не смогла. Все это время пользовалась гостеприимством подруг. Пора и честь знать.

– Ты совершаешь ужасную глупость, – спокойный голос Люси доносится словно сквозь вату. – Деньги есть. Можно же проплатить донорский материал. Нельзя вот так лишать себя счастья и отказываться от мечты. Это просто дурость.

– Нет, девочки. Я хочу ребенка от мужчины, в котором уверена, и которого знаю. А не от пробирки под номером сто восемнадцать, – вяло улыбаюсь я, и вдруг вскакиваю с места. Тошнота становится невероятной. Едва успеваю добежать до туалета. У меня всегда так, когда нервничаю. И еще я до одури боюсь летать. И даже путешествия, в которые меня нескончаемо таскал Димка, так и не позволили мне привыкнуть болтаться над облаками в стальной птице.

– Эй, ты там чего? – стучит в дверь Юлька, – может врача вызвать? Люсь, а Лелик далеко? Как это в алкотуре? Кто разрешил?

Дом Караваевых просыпается. Я сижу на полу туалета, обнявшись с унитазом и слушаю детские крики, радостный бас хозяина дома, собирающегося на работу. Суету семейного утра, которой у меня никогда не будет, и хочу утопиться в фаянсовом клозэте.

У меня все будет хорошо: новый дом, новая интересная работа, новый город. По которому не будет ходить мой сладкий предатель за руку с маленьким сыном. Я ужасно по ним скучаю

– Я сейчас вынесу дверь, – рычит Люсьен, и я точно уверена – вынесет. Надеваю на лицо самую свою лучезарную улыбку. Странно делать шаг в новую жизнь из чужого туалета. Но у меня получается неплохо.

В клинику мы едем в звенящей тишине. Огромный розовый джип, похожий на домик барби, купленный Караваевым видимо в минуту буйного помешательства, несется по дороге, словно танк. Разгоняя мелкие машинешки.

– С одним чемоданом в новую жизнь – это просто верх идиотизма, – ворчит хозяйственная Юлька. – И вообще, ты бежишь то от кого? От себя. Алис. Это верх безрассудства. Вот я тебе расскажу. Что чуть своего Захара не промохала, потому что подслушала неправильно. А Снежин твой…

– Он тебя сукой не называл, и он никогда моим не был, – злюсь я, упрямо выпятив вперед подбородок.

– Это да. Он ее кобылой назвал толстой. Точнее не ее, но наша Юлька – писюлька чуть не порешила Захарку. Хотя, она его до этого своими трусами чуть не сразила наповал. Как он не отдуплился бедный при виде красотищи, до сих пор для меня тайна. Но ты права, Алиска, сбежать ведь самое простое. И имя того кого нельзя называть можно же просто выкинуть из памяти. Только вот…

– Тема закрыта. Я не истеричка, – отворачиваюсь к окну, прощаюсь со знакомыми с детства улочками. Осталось только отказаться от мечты. И это самый сложный уровень моей игры в жизнь.

Игра в жизнь – очень крутое определение того, что со мной происходит.

– Не понимаю. Зачем анализы? Я же пришла отказываться от Эко, – мямлю я, спустя полчаса, сидя в неудобном кресле в кабинете врача репродуктивного центра.

– Это стандартная процедура, – вздыхает доктор, глядя на меня поверх тонкой оправы очков. – Нам нужно закрыть все гештальты. Это не займет много времени. Просто сдадите кровь, и даже не нужно ждать результатов.

Жутко хочется шоколада и еще мандаринов. Только мандаринов присыпанных крупной солью. Чтоб хрустела на зубах. Об этом я думаю, наблюдая за руками медсестры, втыкающими в мою руку приемник для сбора крови. Женщина напряженно морщится, пытаясь найти мои несчастные тонкие вены. А у меня в глазах летят белые, похожие на снежинки, мухи. И темнеет так резко. И так некрасиво. И я валюсь со стула кулем, глядя вспышки воспоминаний. В них лицо Вовки, и улыбка Снежина. А Димки нет, словно его в моей судьбе и не было никогда.

– Главное не опоздать на самолет, – выдыхаю в пустоту. Только вот можно ли сбежать от воспоминаний?

Глава 15

Глеб Снежин

Она исчезла. Растаяла, как Снегурочка, в огромном городе. И я не знаю, что делать дальше.

– Нет ее тут. Не появлялась. Продала квартиру Алиска то. Ты попробуй, милок, может новые то хозяева знают где найти нашу девочку. У меня у самой сердце изболелось, – шамкает божий одуванчик, замерший в полумраке поъезда, словно сказочная кикимора. – Хорошая девочка. Несчастная только. А мобуть она у Димки сваво. Погоди ка, у меня хде – то его номер был. Чичас, чичас.

Я слушаю удаляющиеся шаркающие шаги, и загибаюсь от ревности. У нее есть какой – то Димка, и она вполне может быть сейчас тает воском в его руках. Черт, какой я идиот.

– Нету номера то. Адресок вот он тут оставил. Тоже не мог Алису то найти. Разводиться ему, вишь, удумалось. Но ты все же сходи туды. Да и соседев новых поспрашай. Да нет, не пойдеть она к предателю то. Гордая девочка то.

Замкнутый круг. И я бегу по нему, как глупый хомяк, не в силах найти выхода.

– Нет у нас номера. Только риэлторши. Хозяйку не видели, – вот и все, что я могу добиться от новых хозяев Алисиного дома.

Номер риэлтора. Целый месяц, я не могу ничего добиться. Эта неуловимая женщина в отпуске, телефон отключен. А может ее и не было, Алисы? Может это и вправду было чудо? Может мой не по годам мудрый сын просто соткал из мечт странную женщину, которая стала моим фетишем.

Звоню бесконечно. Мне кажется что прошла не неделя, а целая вечность. Уже теряя надежду, вздрагиваю от трели мобильника. И фантом начинает обретать очертания.

– Да, но занималась продажей подруга Алисы Рудольфовной, – красивое контральто незнакомой мне женщины вибрирует в мембране телефона. – Но это тайна сделки, вы же понимаете? Я не могу назвать имя.

– Вовка с Крокодиловной ушли гулять с собакой, которая оказалась невероятной. И если бы не заботы о ней, я сошел бы уже с ума. Хватаю с полки ключи от машины.

Снова знакомый уже дом, снова ступени, по которым за этот месяц я ходил бессчетное количество раз.

– Мужик. Ты знаешь который сейчас час? – спрашивает уже почти родной мужик, открывший дверь бывшей Алисиной Квартиры.

– Нотариальный договор. Покажи мне. Я заплачу? – хриплю, просунув ногу между косяком и дверным полотном, видя, что парень собирается захлопнуть перед моим носом воротину.

– Ты ненормальный?

– Штука евро, – совсем безумею я, – пять. И часы. Лонжерон.

Глаза владельца нужного мне документа загораются интересом, когда я достаю бумажник.

Теперь у меня есть имя Люсьен Караваева. Мать твою. Я ведь мог давно уже найти Лису. Мог найти, а дальше? Что мне делать теперь? Я должен просто поговорить с ней. Должен.

В кармане разрывается мобильник. Номер на дисплее мне не знаком. Но я все же отвечаю, вопреки всем своим правилам.

– Глеб? Вы Глеб Снежин? Меня зовут Юлия. Юлия Завьялова. Вы меня не знаете. Но точно знаете моего мужа Захара.

– Здравствуйте, Юля, – морщусь я. Странно, чего бы жене Захара мне звонить. Он от нее без ума. Насколько я знаю. Неужели пошел налево, мужик? И что мне теперь говорить этой взволнованной дамочке? Захара убью, когда встречу.

– Я думаю, что вы должны знать. Алиса. Алиса Нежина…

Господи, я аж руль выпускаю из рук, рискуя сломать шею, попав в аварию.

– Самолет… В десять… Если вам это интересно… Очень надеюсь, что я не предательница. Ведь вы ее так обидели.

Я слушаю свою собеседницу, отчитывающую меня как пацана, пока неповоротливый джип, вопреки всем правилам движения разворачиваю на оживленной дороге. Но ведь это какой – то сюр. Так вот почему ушла моя женщина. Какой глупый повод, чтобы разрушить наши миры. Глупая, маленькая дура, обиженная на вест свет. И, черт меня возьми, если я не готов вымаливать ее прощение.

– Юля, Юлечка, вы даже не представляете, что сейчас сделали, – мой голос срывается от волнения. – Вы спасли мою жизнь. Наши с Вовкой жизни.

– Знаете. Алиса просто боится верить кому-либо, после того как ее предал муж. Услышала глупость, и испугалась. Скинула вам сообщением номер телефона Алиски. Только торопитесь. Мы не знаем ее нового адреса. Не знаем, потому что она боялась, что проболтаемся. А мы бы точно проболтались. И учтите, если вы ее обидите, то мы с Люсей надерем вашу миллиардерскую задницу. Торжественно клянусь.

– С Караваевой? – испуганно спрашиваю я, вспомнив жену Федора. Да эти могут надрать кому угодно и что угодно. – Точно не обижу. Чтоб мне лопнуть.

Я невежливо бросаю трубку на сиденье. Часы на бортовом компьютере показывают девять. У меня почти не осталось времени.

Глава 16

Алиса Нежина

– Вы что – то путаете, – истерично хихикаю я, прижимая к уху телефон плечом. Руки заняты билетами и чемоданом. И возле стойки регистрации говорить адски неудобно. – Это невозможно, и вы прекрасно это знаете.

– И тем не менее, чудеса случаются. Я отправил результаты анализов вам на вайбер. Если вы сомневаетесь в моей квалификации, можете проконсультироваться с другим врачом, – обиженно бубнит дядька – врач. Конечно я сомневаюсь.

– Просто вы говорили, что шансов нет, – глупо блею, пытаясь справиться с дрожью в руках и ногах.

– Иногда бывают такие исключения. Совпадение партнеров, любовь в конце – концов творит такие чудеса, против которых медицина бессильна, – смех врача меня отрезвляет. – Поздравляю, Алиса. Вам нужно будет встать на учет в женской консультации по месту прописки. И если решите рожать в нашем центре, подготовьте все документы.

Не помню, как прохожу регистрацию. Обваливаюсь на металлическое сиденье в зале ожидания и наконец даю волю чувствам. Истерично смеюсь. Вот это подарок судьбы. Вот это мы совпали. Ай да Снежин.

Не обращаю внимания на вибрацию телефона в кармане, потому что вдруг понимаю – мое желание сбылось, но я не счастлива до конца. Потому что всю жизнь я буду смотреть в глаза своего ребенка, и не смогу забыть этого противного, вредного, самого нужного мужчину, подарившего мне сказку и ее же укравшего.

***

Глеб Снежин

Я не успел. И теперь смотрю в огромное окно, как выруливает на взлетную полосу лайнер, уносящий в себе мою жизнь. И хочется выть и кидаться на чертово стекло.

Наверное сейчас я похож на сумасшедшего. Взъерошенный мужик в расхристанном пальто, безумным взглядом провожающий стальную птицу. Но мне плевать на глядящих на меня с жалостью и презрением охранников аэропорта. На весь мир.

– Я не смогла улететь, – тихий голос за моей спиной, звучит словно перезвон льдинок в мешке деда мороза. Дышать становится нечем. – Не смогла, потму что…

– Ты такая глупая, – сграбастав тоненькое тело вжимаю в себя. Не в силах надышаться. – Я не могу жить, зная, что тебя нет рядом. Я так испугался, что больше не смогу знать, что ты рядом. – Я купил собаку, Лис. Большую собаку для нашего сына.

– И может быть дочки, – от улыбки на ее бледных щеках появляются трогательные ямочки. – Глеб, я беременна. Я подумала, что нечестно…

– Твои подруги точно надрали бы мне зад, – глупо улыбаюсь я, подхватив на руки эту странную, несносную маму моих детей.

– Ты рад? – шепчет мое безумие. И я наконец то могу дышать. Я наконец – то счастлив.

– Я люблю тебя, Алиса. До безумия, до звезд в глазах. И клянусь, что больше никогда не отпущу.

Эпилог

– Мама, ты снова свалилась с неба? Ты ведь не исчезнешь больше? – заспанный Вовка трет кулачками глаза, словно боясь, что мы ему только снимся. Большая собака, лежащая возле его кровати активно виляет хвостом. Я вдыхаю аромат молока, детского восторга, чувствую на своих плечах сильные руки любимого мужчины и понимаю, что Дед Мороз все же есть. Он рассыпает свои подарки из мешка, пролетая над нашими головами на снежных оленях. Надо просто вовремя успеть их поймать и правильно воспользоваться.

– Никогда, – честно говорю я, прижимая к себе сына. Моего Вовку. Нашего с Глебом. – Знаешь, я поняла как мне страшно жить без вас.

– С самого настоящего неба, – смеется тихо Глеб и столько в его голосе неприкрытой радости, что мне становится очень воздушно. – И не одна. Ты ведь помнишь свое желание. Из – за которого сжег почти новые штаны. – Ты помнишь, что хотел?

– Сестренка? – Вовка распахивает звездные глазища. – Ну вы даете, родители. Но и брат сойдет. А скоро он родится? Надо же подготовиться. Я все же старшим братом стану, а это так ответственно.

– Я люблю вас, – так легко слетает с моих губ эта фраза. Так естественно. И это высшая степень бесконечности.

Счастье бывает снежным, сказка может стать реальностью. Надо только очень сильно пожелать и все сбудется. Главное верить в чудо, и оно настигнет вас обязательно, догонит и так приложит, что отбиваться от него не останется сил.