Текст книги "Красная Книга (СИ)"

Автор книги: Ингвар Нинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

+ Часть IV + Красная Кровь

+ Часть IV +

Красная Кровь

Судьба даётся не каждому, а лишь герою,

который погрузился в бездну, чтобы соприкоснуться с ней,

и вынырнул снова – обручённый с нею кольцом.

Джозеф Кэмпбелл

Глава 34 Первая Дверь – Навостри Копьё

Глава 34

Первая Дверь – Навостри Копьё

Ингвар подошёл к первой двери.

Прислонился лбом к прохладному веве.

Хорн. Копьё. Дикие звери. Добыча и Охотник.

Идея, как открыть эту дверь, возникла сразу. Как осознание, как удар. Это и внушило уверенность в том, что идея сработает. Как ещё должна была выглядеть подсказка Первого Лоа, если не как удар? В ящике нашёлся острый ножик для очинки перьев.

Укол. Кровь. Ничего не произошло.

Похоже, не каждый удар шёл впрок.

Ингвар помазал окровавленным пальцем замочную скважину соседней двери с веве Второй Лоа, супруги Хорна, Дэи. Её геральдическим цветом также был червонный. Тоже ничего. Нинсон разрезал руку как следует. Кровь закапала на пол, потекла по быстро сжимающемуся и разжимающемуся кулаку в собранные лодочкой пальцы – и целый поток полился в замочную скважину.

– Давай же. Моя драгоценность. Биение моего сердца. Давай же.

Замок на двери Дэи щёлкнул. Ещё бы. Она, течная самка, всегда была щедра на кровь сама и требовала того же.

Ингвар не стал входить во вторую дверь. Ему нужно было в первую. Едва проснувшись сегодня, он понял, что ему нужно попасть к Хорну. За эту дверь, на которой стоит веве Великого Охотника – стилизованное копьё.

– Копьё…

Чтобы дважды не резать себя, принёс карандаш – лучший вариант копья, что у него нашёлся. Обильно смазав его кровью, вогнал в замочную скважину первой двери.

Ничего.

– Клять!

Но у Нинсона было хорошее предчувствие. Просто нужно добавить. Не сдаваться. Не останавливаться. Ещё, ещё и ещё. Он лил кровь и бил карандашом в неподходящую по размеру скважину так, что она уже могла бы и получить удовольствие.

– Давай же, клять! Инь! Давай же!

Карандаш сломался. Пытаясь извлечь забившие скважину обломки, Ингвар кое-как ухватил огрызок и потянул на себя. Дверь подалась. Нинсон и не уследил в запале, когда она открылась.

– Тук-тук! – прокричал Ингвар, входя. – Можно?

Очередной коридор. Тёмное помещение, шагов тридцать в длину. Запах бойни. И пыточной. Волоски на загривке зашевелились. Пот выступил на лбу. Ингвар обругал себя. Трусость явно не придётся по душе Первому Лоа, воплощению героизма и смелости.

Свет шёл только от большого красного шара, висевшего на цепи. Вероятно, для нормальных людей это был тот самый «верхний свет», но для Великана Нинсона светильник находился как раз на уровне глаз. Он напоминал карманную луну Тульпы. Только если люмфайр Тульпы был гладким, этот казался шершавым, бугристым, похожим на дикий плод.

Внутри в киновари плавали более густые пятна алого цвета. Будто бы желток в белке в большой прозрачной чашке. Сгустков было много, они перетекали один в другой, принимали новые формы, снова распадались. От этого бесконечного танца по стенам кружили томные тени.

Ингвар закрыл за собой дверь, и свет запылал ярче. А тени обрели густоту. Вся комната была в какой-то слякоти.

Ингвар догадался, что это кровь, хотя та и выглядела чёрной, как дёготь. Очевидно, нужно было проходить сквозь это смрадное помещение как сквозь своеобразную прихожую. А то и как сквозь утробу. Великан двинулся напрямик. Пригибаясь и щурясь.

Глаза привыкали к темноте.

Он не прошёл и десяти шагов, как в конце коридора зашуршала занавеска, сделанная из высушенных лиан и пустых рудракш.

– Здравствуйте. – Ингвар вежливо поклонился, ещё не видя человека, который вышел навстречу. То был измазанный кровью мужчина с головой свиньи.

Сверху раздался громогласный крик:

– Дерись! Убей! Победи!

Ингвар попятился.

– Может, мы сначала…

Фигура наплывала из темноты, появлялись детали. Странная ковыляющая походка человека-свиньи объяснялась плотно забинтованными коленями. Такие же заскорузлые бинты были и на локтях. Его комично огромный янь стоял, но это не сразу бросалось в глаза. Орган был настолько напряжён, что плотно прижимался к животу.

Торс покрывал примитивный узор. Вместо красной краски – запёкшаяся кровь. Пальцы сжимались-разжимались без какой-либо цели. А голова свиньи оказалась маской, но маской ужасной, сделанной из головы натуральной свиньи, с восковой жёлтой кожей и выбитыми глазами. В темноте этих провалов блестели человеческие глаза.

– Стоять! Стой, свинья!

Ингвар не собирался нападать на кого бы то ни было.

Тем более это он вошёл на чужую территорию непрошеным гостем. Но дипломатия Хорна пахла кровью, и теперь нужно было или убить, или умереть.

Бросив философию, Ингвар решил, что в следующий раз подерётся, когда будет готов. И сюда явно надо приходить с оружием. Когда рука заживёт.

То есть он как бы не бежит.

Он просто разведал обстановку.

Задание можно считать выполненным.

Нинсон провёл рукой по крашеным доскам.

Ручки на двери не было. И как он ни скрёбся, как ни толкал дверь, та не поддавалась. У него всё ещё был нож для очинки перьев, которым он резал руку. Получилось краешком подцепить дверь. Поскрести лезвием по каменному косяку. Нет, дверь была надёжно заперта.

Человек-свинья доковылял до Нинсона.

Нужно было драться. И нужно было бить первым.

Но не было запала ударить безобразного, ничего не сделавшего ему человека. Тем более шестое чувство дремлющего в сказочнике колдуна подсказывало и даже со всей определённостью утверждало, что эта страхолюдина не злая и не чувствует ненависти по отношению к нему. В каком-то смысле здесь все не по своей воле. Таков Мактуб.

От отвлекающего удара справа Ингвар закрылся, вскинув руку к лицу. А от мощного слева уже не защитился. Он видел летящий кулак, но не успел закрыться достаточно быстро из-за того, что задумался, что лучше: получить удар в ухо или в раненое плечо?

Нинсон отлетел в сторону.

Ухо наполнилось горячим. Всё-таки лучше было в плечо.

– Остановись! Мы не обязаны…

Серия быстрых ударов вышибла из Ингвара воздух.

Хрустели рёбра. Непонятно, ломались они под кулаками Свиньи или так только казалось от сухого треска хрящей. Ингвар выставил вперёд перочинный ножик, вспоминая борицу.

– Уйди, уйди, прошу тебя! Свали!

Из-за перебинтованных коленей Свинья не мог пинаться, поэтому обрабатывал корпус Нинсона прямыми ударами, изредка заряжая в лицо.

– Хватит!!!

Колдун заорал так дико, что Свинья опешил и даже перестал молотить его.

– Всё. Хватит. Какое тут у вас стоп-слово?

Свинья действительно остыл. И Ингвар был уверен, что смог бы договориться. Но в это время бестелесный голос снова взревел над их головами:

– Дерись! Убей! Победи!

– Нет, Свинья, стой.

– Дерись! Убей! Победи!

– Замолчи ты.

– Дерись! Убей! Победи!

Свинья ринулся на Ингвара. И на этот раз Великан ответил.

В полузабытьи, получив в очередной раз удар в лицо, почувствовав, как съезжает плоть с рассечённой брови, Ингвар ударил в ответ. Много мелких и быстрых тычков коротким ножом. В грудь, в живот. Свинья повернулся. Опёрся о стену. Ухватился за Ингвара. Подставил бок. Спину.

И только потом Ингвар добрался до горла.

Прекратил мучения исколотого зверя.

– Прости…

– Дерись! Убей! Победи!

– Да заткнись ты!

Ингвар собирался снять маску со Свиньи. Посмотреть.

Но стало не до того. Зашелестели рудракши.

Ещё.

Снова Свинья. С голыми руками, перевязанными коленями, вздыбленным янь и кровавыми знаками, неумело нанесёнными по всему телу. Он так же доковылял до Ингвара, никак не реагируя на увещевания. И так же принялся метелить его чувствительными выпадами, пока не упал под ударами перочинного ножа.

– Дерись! Убей! Победи!

Клинок сломался в горле третьего, вонзившись в позвонок.

– Дерись! Убей! Победи!

«Попробую договориться», – твёрдо решил Ингвар.

Но следующим вышел Бык.

И стало понятно – разговора не будет.

Он тоже не мог нормально идти из-за бинтов на коленях и локтях, но, в отличие от неторопливых Свиней, Бык двигался с чёткой целью. Что-то такое читалось во всём его облике, в глазах, блестевших в прорезях маски.

Великан чувствовал от Быка настоящую угрозу, какой не чувствовал от Свиней.

Искусство борицу заключалось не только в правильных движениях рук и ног, не только в умении использовать окружающую обстановку себе на пользу, но и в умении видеть и различать эту угрозу.

– Дерись! Убей! Победи!

Свиньи были ладно сбитыми мужиками нормального роста и веса. То есть на порядок ниже и легче Ингвара. Бык был таким же, как он. Только вес его был не в брюхе, как у сказочника-домоседа, а в круглых плечах гребца и буграх мышц.

Здесь уже не было проблем с тем, чтобы атаковать первым. Ингвар бросился на врага, оскальзываясь на окровавленном полу, схватился не за рога, не за маску, не за протянутые к нему длинные руки. Он схватился за алый шар светильника, свисающего с потолка, оторвал ноги от земли, прокатился на шаре, как на качелях, и пришёлся пятками аккурат в грудь Быку.

Тот отлетел на несколько шагов, а потом долго пятился, пытаясь восстановить равновесие, для чего и нужно-то было всего только согнуть ногу. Но перебинтованные колени не давали ему сделать этого. Он пятился и пятился, как деревянный солдатик, пока в итоге не упал у самого выхода с бойни.

Ингвар подлетел к нему и несколько раз ткнул раскрытой ладонью в лоб, ударяя Быка головой об пол. Потом схватился за рудракшевую верёвку и попытался оборвать её. Но это оказалось невозможно. Рудракши были нанизаны на цепочку.

Пиная, удалось подтащить отбрыкивающегося Быка ещё на несколько шагов и удушить его цепочкой. Пришлось спутать негнущиеся руки рудракшевыми бусами с железной начинкой. Потом сдвинуть немного маску, закрывавшую горло. Ингвар ухватился за рог и отжал край маски от ключиц. Успел заметить на шее синеватый след от кромки неудобного шлема. Бык вяло отбивался. А потом затих.

И, расслабившись, повиснув двойным весом, они оторвали одну из цепочек.

Это было кстати – с её помощью удалось нанести удар по маске волчонка. Тот появился из ниоткуда, размахивая обломком загнутого ножа. У паренька было два таких. Но он явно не умел орудовать левой рукой и поэтому просто зажал нож в кулаке.

Хлёсткий удар цепью с разлетевшимися во все стороны ягодками смутил паренька. Он был так же, как и остальные, разукрашен кровавыми охотничьими письменами. Кривые знаки шли по безволосому телу, перевиваясь по тонким рукам и впалой груди. Но бинтов на его теле не было.

Не требовалось дополнительно ограничивать подвижность, чтобы уравнять шансы.

Ингвар стегал волчонка со всей силы. Парень защищался. Маска съехала. Он уже ничего не видел. Получал цепью по спине. Пытался подвинуть маску рукой с ножом. Ингвар заметил остриё вблизи горла. Выкрутил тонкую руку. Вырвал оружие.

Парень не сдавался, и второй клинок шизокрыло порхал, силясь подобраться к горлу Великана. Но Нинсон сводил на нет все старания паренька цепочкой, намотанной на руку.

Потом Великан смог ответить быстрыми полосующими движениями. В плечо, в плечо, в плечо, в грудь. Нож застрял. Скорее схватив второй клинок, Нинсон едва успел защититься от плеснувшего ножа другого волчонка. Ещё двое.

Ингвар защищался, размахивая цепочкой. Правая рука стала тяжёлой, словно кости в ней были железными. Левой он работал гораздо свободнее. Удары были столь же медленными и столь же неумелыми, как и удары ребятни, но Великан был гораздо сильнее.

Внезапно Ингвар сменил тактику и правой рукой стал отбивать вражеский нож, а левой вкладывать силу в загребающие удары цепочкой. Волчонок не выдержал, пошатнулся и пропустил удар ножом. Второй кинулся на Ингвара со всей силой, на какую был способен. Повалил оскользнувшегося Великана.

Ингвар успел подмять мальчишку. Когда они приземлились, туша Нинсона выбила дух из волчонка под оглушительный треск костей. Второй, лежавший рядом, успел порезать Великана ножом.

Ингвар выпустил запутавшуюся в телах цепочку, поймал клинок, отвёл в сторону и левой рукой ухватил парня за голову. Резко пригнул. Нанизал спиной на лежащий здесь же бычий рог. Тот не убил, а распорол тело по касательной. Парень заскулил.

Рычание со всех сторон не дало Ингвару опомниться.

На него бежал широкий плотный мужик с дубинкой в руке и большой бараньей головой на плечах, со слипшимися от крови кудряшками. Намеревался боднуть. Ингвар вернулся за занавеску из цепочек, забросил себя за угол, и баран пронёсся мимо. Как только он, загремев звеньями, миновал рудракшевый занавес, Ингвар кинулся за ним. Но не схватил сзади за плечи, как собирался поначалу, а только подтолкнул, ускорил. Бросился вдогонку, не дал затормозить на скользком полу, пнул, крепко ухватив за рога. Провёл чуть дальше, впечатал лбом в стену.

Добил ножом. Подобрал дубинку.

Побежал обратно. Знал, что там кто-то да будет.

Ударил, не глядя, просто приложил кого-то сквозь занавеску, взмётывая обломки расколотой рудракши и брызги крови. Взвыла на высокой ноте женщина.

Сунулась вторая, и Ингвар дёрнул её, ухватив за руку. Деревянная маска с круглыми глазами и шипом в центре – птица наподобие цапли. Худющая нескладная женщина была изуродована крупными шрамами и сжимала в руке тяжёлый кнут, каким пастухи отбиваются от горных кошек. Она успела замахнуться, но не успела ничего сделать.

Нинсон ударил дубинкой. Маска треснула. Женщина упала.

Левую руку Ингвар подставил под кнут второй женщины.

Боль сдула мысли. Ещё боль. Оборот, удар. Удар. Закрылась?

На тебе, ещё удар. На ещё. И ещё. Снова женщины. Дубинка. Отнял кнут. Посмотрим, как это работает. Чуть без глаз себя не оставил. Нет, без навыка не получится. Но сойдёт, чтобы прикрываться. Ещё раз. Удар. Ещё женщины. Теперь все вперемешку.

Какие неудобные рога. Мешают друг другу. Отлично. Ещё дубинка. Кнут. Кто-то запутался в кольцах. Кнутовище вырвали из рук. Тот, кто упал стреноженный, получил дубинкой по голове.

Обломок рога? Отлично. Сойдёт. На!

Получи! Кто-то унёс его в рёбрах. Клять!

Что блеснуло? Вот ножик под ногами одного из волчат!

Отлично. Снова баран. Не добраться ему в такой тесноте.

Ах, женщина-птица! На нож. Меняю на топорик. Отлично.

Дубинка сломалась о бараний череп. Ещё одна женщина с топориком. Лёгкая какая. Иди сюда. Клюнуть попыталась. Длинный шип на маске чуть не проехался по лицу. Попалась. Будешь свой тушкой меня закрывать слева. Да не дрыгайся ты. Не дрыгайся, я сказал. Топорик. А теперь? Вот так и стой. Ещё топор. На ещё. На! Ещё!

Дрожащие от кровавой жажды люди.

Мужчины, женщины, дети, всё лезут и лезут.

Кожа, покрытая красными знаками свежих ран поверх застарелых шрамов. Топорик. Топорик. Кнутовище. Стерпеть. Разрезали ногу.

Клять! Топорик сломался. Где-то был ещё. Шип на маске. Дай сюда.

Закончились, что ли? Что это? Что за звук пробивается сквозь стоны от колышущегося кургана умирающей плоти?

Медведь? Ну, иди сюда, родной…

Разлетелись с занавеси размолотые ягоды.

Великан, не помня себя, кричал, отдавшись упоительной ярости.

Глава 35 Лалангамена – Каменная Башка

Глава 35

Лалангамена – Каменная Башка

Ингвар отплёвывался от песка и крови.

Бой был закончен.

Несколько Красных Волков погибло. Их тела превратились в кочки с чахлыми кустиками папоротника. Во всяком случае, так казалось из-за их маскировки для лесной засады. Остальные сменили топорики на длинные ножи с закопчёнными лезвиями.

На Ингвара не обращали внимания.

Он подтянул к себе Рубиновый Шип.

Встал, опираясь на рогатину, как на посох.

Тела Жуков лежали в траве. Один ползал на четвереньках.

Видимо, ему досталось. Он силился встать, но ничего не получалось. Время от времени мотал головой. Измятый шлем ничем не отличался от тех, что носили Жуки. Но размеры здоровяка говорили сами за себя. Повар. Его окружили лучники, заслонив от Ингвара. Один резко дёрнул рукой. Послышался булькающий звук, и воин упал на землю.

Похоже, остался только Рутерсвард.

Он стоял на коленях. Без шлема и без оружия.

Тонкогубая женщина с хищным лицом командовала:

– Ты и ты, проверить округу. Ты и ты, раненые. Ты и ты, пленники. Ты и ты, за мной.

Женщина сняла с пояса одного из мертвецов фляжку. Принюхалась. Убедилась, что там вода. Попила. Потом смочила тряпицу и умылась. Копоть, которой были замаскированы все разбойники, сползала неровными кляксами. Она чистила глаза точно такими же движениями, какими актёры снимают грим, отыграв кино на сцене.

– Вояку и Великана связать. Раненых добить. Сработали хорошо.

– Как можно было победить Жуков так легко? – зло спросил Ингвар.

Женщина подбоченилась и посмотрела на него.

Прополоскала рот, сплюнула. Выбросила фляжку.

– Тебя сейчас на ленточки резать будут, а ты хочешь поговорить о тактике и стратегии? У тебя каменные яйца, как я погляжу.

– Скорее, башка! – гоготнул лучник, оглушивший Ингвара сапой.

Нинсон уже чуть было не ответил этой девахе. И про яйца, и про башку, и про Красных Волков, и персонально про эту бабу, клятскую инь. Вот только вряд ли такой ответ улучшил бы положение.

– Гэлхэф, вождь! Как тебя зовут?

Надо научиться смиряться.

– И тебе гэлхэф. Бёльверк. А тебя как звать, великан?

– Я Таро Тайрэн. И клянусь, ты зря прикончила моих людей.

Женщина улыбнулась. Широко. С удовольствием.

«Улыбаешься – значит, не сломали», – вспомнил Ингвар и ответил Бёльверк улыбкой.

В палатке Рутерсварда послышалась возня. Кто-то из его людей?

Раненый? Струсивший? Давешняя девчонка с хвостиком? Эшер?

Стенка палатки с треском разъехалась. Образовался ещё один выход, из которого чинно появилась женщина. Несмотря на то, что ей было по меньшей мере лет шестьдесят, двигалась она легко. Даже получая от этих движений удовольствие, как порхают дети, играют животные, танцуют женщины.

Она была босонога, но ступала как человек, привыкший ходить босиком. Расстёгнутая долгополая куртка из тёмно-серого меха вполсилы отражала свет и казалась не то блёклой, не то присыпанной слоем пепла. Замысловатая сумка, сшитая из кротовьих шкурок, висела спереди, на животе, прикрывая пупок. Кроме куртки и сумки на женщине ничего не было. Она спрятала серпик мутного стекла, которым вскрыла палатку. В тонких старческих лапках оружие напоминало коготь хищной птицы.

В отличие от других налётчиков, она не нуждалась в маскировочной одежде. Волосы, крашенные дубовой корой, заплетённые в дреды, походили на ветви, а кожа, покрытая узорами времени – на кору дерева с глубокими следами прожитых лет.

Ингвар постарался отправить ей мысль. С обычными людьми у него не получалось. Никто в лагере не слышал его мысленных посланий. Но эта женщина не могла сойти за пустышку, даже если бы пыталась. Нинсон остерегался шевелить руками или произносить руны вслух.

«Стой». «Я Колдун». «Остановись». «Назовись». «Поберегись».

– Получилось? – скрипучим голосом осведомилась она у главаря.

Та с полупоклоном указала на тела неподвижных воинов, которые и в смерти походили на жуков. Их броня тускнела с каждой минутой. Ингвар понял, что такое сравнение страшнее оттого, что и разбойники, и колдунья, и сам он воспринимали их гибель краем сознания.

Остальные – буднично. Ингвар – с жалостью. Той же, что испытывал, глядя на останки насекомых на ободе колеса. С жалостью, одинаковой для одного, двух или целой кучки разномастных жучков. Сожаление его не имело имён.

Если на то пошло, то и их смерти он не ощущал. Не мог почувствовать дыхания Двенадцатой Лоа. Не мог даже мысленным взором вообразить её здесь, высокую, костлявую Шахор в чёрном анораке.

– Так тут у нас колдун? – Тёмные глаза смотрели Нинсону прямо в середину лба. – Я не могу его прочитать.

Уголёк юркнул за спину Ингвару, сжался в плотный комок, поджал лапки.

Это подвело черту под попытками с ней связаться. И указало Ингвару на то, что налётчики пришли сюда не по его душу. Пришли не за Таро Тайрэном.

– У него в голове лес. Древесная кора. Кошка какая-то.

Что-то она всё-таки читала. Ингвар по-прежнему не чувствовал никакой угрозы.

– Какая ещё кошка? – Бёльверк была в недоумении.

– Вроде бы чёрная кошка. – Она повернулась к предводительнице. – Я не могу его прочитать, Гудда. Думаю, он курьер, посланник. Имей в виду, они хорошо защищаются. Пытать его можешь сколько угодно. Но скажет он только то, что сам захочет.

Предводительница достала тесак:

– А есть шанс, что если я отпилю ему все пальцы один за другим, то у него будет меньше сил, чтобы контролировать мысли. Тогда ты его прочтёшь?

Она бы ещё захохотала, как киношный злодей на сцене, поглаживающий гигера.

Её внимание ощущалось как спокойное, без тени злости или желания причинить боль. С другой стороны, к Жукам она тоже ничего такого не испытывала. И тем не менее отдала приказ напасть на лагерь.

– Гудда? Я думал, ты Бёльверк.

– Сценический псевдоним, вроде как, – объяснила предводительница. – Теперь отдай Шип старушке Гро.

Колдунья подошла к Великану. Заглянула в лицо.

Для этого ей пришлось задрать голову. Но оба знали, кто на кого на самом деле смотрит снизу вверх. Колдунья приняла бесценное оружие из рук Ингвара.

Красные Волки были зачарованы артефактом. Потеряли интерес к пленнику. Нинсон пошёл в шатёр. Он не бежал и не суетился. У него было от силы полминуты.

Гро будет какое-то время благоговеть перед реликвией, которую держит в руках.