Текст книги "Попасть в сказку и не выйти замуж? (СИ)"
Автор книги: Инга Ветреная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
– Марья, что ты хочешь?
– Мария Васильевна, в моем положении фамильярность неуместна?
– В каком таком положении? – возмутилась старушка на коне.
– Бесправном. Вы ущемляете права взрослой и свободной женщины!!! – прошипела я, чтобы не разбудить Ваньку.
Я сама, культурна выражаясь, была ошарашена своими феминистскими лозунгами! Вот до чего я докатилась, стыдоба!!! Но они сами виноваты.
– Что, что мы тебе ущемляем? И каким это образом?
Старая явно пыталась издеваться. Ну что ж поиграем, так хоть время скоротаем в дороге. Может, чего полезное выболтает, хотя она резидент опытный.
– Говорю, сами меня к себе зазвали, обратно домой не пускаете. Так еще пытаете отсутствием умения налаживать контакты, не способностью к конструктивному и взаимообогащающему диалогу со мной. А это один из определяющих навыков успешного социального взаимодействия, затрагивающего как наше бесперспективное дело, так и личные отношения со всеми здесь присутствующими.
– Че?
Так-то лучше и к народу ближе, а то едут тут все на пафосе, сказочники неотредактированные.
– Я говорю, чего время терять. Рассказывай…
– Так что рассказывать-то?
– Что меня в столице ждет, что есть из себя Царь-батюшка? Как себя вести, где мы жить будем? Как ты меня колдовать будешь учить? Кто такая Марфа в подробностях? Вредные привычки Елисея. И мне бы блокнот с ручкой.
– Зачем это?
–Записывать буду, чтобы ничего не забыть.
Яга опять пошептала под нос стишок, и у меня на коленях оказался блокнот с желтыми листочками и привязанный к нему карандаш. Вот, блин, фокусница, я даже не заметила, как она мне его на колени подкинула.
– Столица у нас большая, поболе, чем в тридевятом царстве буде. Аж, полтыщи дворов. В центре кремль стоит с царскими хоромами, вокруг кремля бояре живут, в государевой слободе – служивые люди, в купеческой – купцы, в воинской – вои. Еще есть слободы ремесленников, мещан, разночинцев. Государь оказал тебе большую честь. Вы с сыном будете жить в царском тереме, – докладывала баба Яга.
– Тоже мне, честь! Как я понимаю, нам для решения проблемы нужно найти Марфу. И как ее искать из царева терема?
От таких вольностей брови Тихона Игнатьевича поползли вверх, а челюсть вниз. Он явно хотел возмутиться, но нам с Ягой было не до его нежных чувств.
– И где ж ты хочешь поселиться?
–Ну, Вы же сами рассказывали, что вместе с сестрой жили в доме в центре столицы. Да и с сестрой Вашей нужно познакомиться. Она, наверно, все подробности по нашему делу знает.
Яга начала возмущенно сопеть от моей наглости. Как же, в глазки не заглядываю, смею рот свой с возражениями открывать, еще и ценные распоряжения отказываюсь беспрекословно выполнять! Ничего, вы еще со мной хлебнете!
– А чем тебе царские хоромы не угодили?– возмутился Тихон.
Я выдала самую свою кокетливую улыбку с предано-распахнутыми глазами:
– Я с Вами, Тихон Игнатьевич, на брудершафт водочку не пила, в уста не целовала, чтобы на «ты» переходить, так что соблюдайте этикет, – зло цедила я слова сквозь свой белозубый оскал.
Баба Яга аж засмотрелась на меня и поставила «пятерку» за ответ.
– А на вопрос ВАШ я отвечу. Дабы не было обвинений в покушении на убийство со стороны царской семьи и лично от государя при обучении меня колдовству, лучше пусть уроки будут проходить в ином здании. Да и свободы действий больше. Так это прояснили, – я сделала короткие пометки в блокноте. Все-таки, какая удобная вещь! И вновь подняла глаза на старушку, – Теперь про Царя-батюшку вещайте.
Тут стрелец пятнами пошел. А что, леопардовая раскраска ему к лицу! Баба Яга в это время деловито вещала. Кремень женщина!
– Царь у нас степенный. Уж почти пять десятков, державой правит железной рукой, соседи его уважают, нападать на нас опасаются, ибо он не раз в лихом бою доказывал храбрость свою. Суд вершит справедливо, быстро и сурово. В боярском совете последнее слово всегда за ним.
Резюмируем: жесткий самодур в самом расцвете сил, у которого есть только одно правильное мнение, то бишь его. Мда, сложный вариант работодателя.
– Семейное положение? – перечисляла я интересующие меня параметры начальника.
– Это как? – удивилась бабулька.
– Спрашиваю: женат?
– Да как можно-то!!! – Яга всплеснула сухонькими ручками.
– В смысле? Как я поняла обсуждаемый объект восемнадцать лет как овдовел. Ему тогда годков тридцать было, ну плюс, минус пару лет. Мог бы еще жениться.
Баба Яга насупилась и отвернулась. Ответил мне пятнистый стрелец.
– Не женился. Окромя своей Славушки, царь других цариц не мыслит.
Силен мужик! Восхищена! Только для моего пропащего дела это плохо. Вот как скажите мне: как мужиком манипулировать, если он – верный муж, до сих пор нежно любящий свою жену??? Мертвую жену!
– Далее. И как мне себя вести в царском тереме, чтобы меня стрельцы за оскорбление царственной особы саблями в фарш не порубили? – я решительно продолжала собирать интересующую меня информацию.
Стрелец решил продолжить беседу:
– Достойной девице должно вести себя скромно, глаз от пола не поднимать, стоять позади отца свово, или старшего в роду, голос подавать только когда ей позволительно царем-батюшкой будет.
– Бабушка Яга, а какого ты МЕНЯ сюда вызвала? – проорала я, забыв, что Ванюшка спит.
Старушка повернулась ко мне со стоящим в глазах вопросом. Продолжаю пояснять:
– Ну, я ж не подхожу ни по одному выдвинутому требованию: во-первых, я не девица. А на встрече с царем могут присутствовать только девицы? Нормальных женщин к нему, что, не допускают? Какая-то странная дискриминация по наличию или отсутствию невинности, – я так была возмущена, что, кажется, весь этот бред произнесла вслух.
Тихон Игнатьевич перешел уже в алый окрас и внимательно прошелся взглядом по моей фигуре, осмотренным казался доволен.
– Во-вторых: для того чтобы оценить достойна ли я этой сомнительной чести, мы мало знакомы. Скромно я себя вести не буду, полы разглядывать тоже, прятаться за чужими спинами не приучена, да и поговорить я люблю. А вот по запрашиваемым требованиям вам подойдет собака-поводырь. Они еще и ласковые.
Тихона перекосило, а вот у Бабы Яги в глазах заплясали чертики.
– К Царю вместе пойдем, а там видно будет.
– Обучение колдовству? – поставила я в блокноте отметку.
– Учить мы тебя с Яниной вместе будем по книгам старинным. Будешь прилежна, выйдет толк, а нет…, – и старушка так неприятно заглянула мне в глаза!
И что мне на это ответить? Улыбаемся и машем. Вот тут Ванятка и проснулся. Остаток пути я провела в раздумьях, развлекая сына сказками. Пару раз за день мы делали привал, чтобы размять затекшие от тряски в телеге косточки, да осмотреть ближайшие кустики. Баба Яга, как по волшебству, доставала из своего кузовка еще с утра припасенные угощения в виде пирогов с ягодами да грибами, с яичками да капустой. Прогулка на чистом воздухе посреди русского раздолья мне понравилась. Во время остановок мы с сыном с удовольствием бегали по травке и собирали букетики цветов. Нас же прямо из зимы сюда перенесли, поэтому летним выходным мы очень обрадовались. Но хотелось добраться до людей, а конкретнее до телефона и понять, где мы находимся и как нам вернуться домой. Пока валялась в телеге на соломе, выбирала, куда позвоню в первую очередь: в полицию, МЧС или маме?
В столицу мы въехали ближе к вечеру. Сначала мы проехали через деревушку, состоящую из больших и маленьких деревянных домов и хозяйственных построек, один в один как в нашем музее деревянного зодчества, потом пересекли деревянные ворота крепостной стены. Я сидела в телеге и вертела головой, пытаясь увидеть признаки цивилизации: вездесущие пятиэтажные панельки, асфальтированные дороги, электрические столбы с проводами, машины, магазины, рекламные щиты. НИЧЕГО. Вокруг, сновали люди в сарафанах, кафтанах, маленькие мальчишки бегали вообще в одних рубахах. Дороги города были вымощены или камнем, или ДЕРЕВОМ. Вдоль узкой улицы, где не могли бы разъехаться два автомобиля стояли деревянные дома. Не было светофоров и дорожных знаков. И наконец, мы доехали до царского кремля. Вечерело. Нас встретили и провели сквозь ворота стрельцы с факелами. С ФАКЕЛАМИ!!! Затем нашу группу окружили всадники, одетые в кольчуги и шлемы. Около каменного здания телега остановилась. Мы с Ванюшкой выгрузились. Сынишка, как и я, все время вертел головой. Все происходящее вызывало у него детский восторг. Живые лошадки, горящие палки, усатые и бородатые дяди в красных нарядных кафтанах. А я приходила в тихий ужас. Не могут «ролевики» организовать игру с участием более пяти тысяч человек, построив при этом настоящий город с пригородом, каменными стенами, царским кремлем, табуном коней и при этом не использовать хотя бы музыкальное сопровождение, видео– и фотосъемки. В цивилизованном мире в центре города где-то должны стоять тонары с шаурмой и пирожками, на худой конец, курицей-гриль, а ближе к окраине – синие кабинки общественных туалетов. Осознание реальности происходящего накатывало тошнотворными волнами. Я крепко сжала Ванину ручку. В глазах заплясали черные точки. Мысль о том, что на голове появится еще одна шишка, приводила в уныние. Свет померк перед моими очами.
Глава 3
Очнулась я как от толчка. Еще даже не открыв глаза, сознание твердило как мантру: «Пусть это будет просто сон. Просто сон». А нет, дудки! Не сон, а самая натуральная явь. Лежала я на кровати с высокой периной, глазоньками упиралась в расписной потолок с дивными птичками. Убранство комнаты напоминало горницу в историческом музее, куда я любила ходить в детстве. Вдруг голову прошила только одна мысль: «ВАНЯ!» Меня подкинуло над периной. Вскочив с кровати, заметалась по комнате, его нигде не было. Открыла дверь, выскочила в коридор. Попыталась спокойно позвать:
– Ваня!
Ответа не было. Пошла по коридору, открывая все встречающиеся двери и постепенно повышая громкость голоса:
– Ваня!
Никто не откликался. Встречающиеся на пути люди женского и мужского пола шарахались от меня, как от чумной, и на вопросы о сыне не отвечали. Когда я нашла лестницу на первый этаж и спустилась по ней, то уже орала во все горло, зовя сына, а людей, пытающихся меня остановить, отгоняла какой-то палкой, напоминающей то ли копье, то ли пику.
– Ты чего разоралась, оглашенная?
Меня остановил какой-то мужик средних лет, с бородой в ярко-синем кафтане.
– Где мой сын?
– Какой сын?
– Мальчик четырех лет. В белой рубахе и штанишках с красным кушаком. Я очнулась, а его нет. Он еще маленький, никого здесь не знает. Он может напугаться.
Мужик пренебрежительно на меня посмотрел и ответил.
– Ну и чего ты разоралась? Ничего с твоим мальцом не случится, набегается – сам вернется.
Во мне закипела кровь.
– Ах ты, аспид небритый!
Глаза бородача увеличились в размерах и налились недобрыми намерениями. Но мне было все равно, накрывала паника. Неизвестность местонахождения сына толкала к действиям. Я при помощи острой палки прижала мужика к стене и злым скрипучим голосом спросила:
– Кто тут главный?
– Я.
– Фамилия, имя, отчество, звание? – как бывалый прапорщик проорала я.
– Ждан Годиныч, царь, – удивленно ответил мужик.
– Вот ты-то мне и нужен. У тебя вчера во дворе куча стрельцов да всадников была. Пусть они моего ребенка сейчас же отыщут и сюда приведут.
– А иначе что? – с высокомерной усмешкой спросил мужик.
– А иначе я в тебе столько лишних дырок вот этой острой палкой понаделаю, что швеи твои замучаются царскую шкурку штопать.
Нас стали окружать стрельцы с саблями, ожидая команды бородатого царя.
– А ты наказания за порчу царской шкурки не боишься?
– А чего мне бояться, если сама баба Яга мне клятву дала, что ни мне, ни сыну моему, ни на, ни ее родственники зла не сделают, а наоборот царь-батюшка будет блюсти нашу сохранность! Так вот я тебе скажу: хреново ты блюдешь мою и моего ребенка сохранность.
И тут этот заносчивый самодержец выбил из моих рук палку и начал внимательно меня осматривать.
– Ты, что ли и есть Марья, которая царевича должна расколдовать?
Я вытерла вспотевшие ладошки о подол сарафана и приосанилась. Скопировала взгляд царской особы и тоже прошлась по фигуре представленного индивида. Мужествененн, крепок, опасен. И все это на меня одну!
– Звать меня Мария Васильевна. И я вам ничего не должна. Так сказать, не вижу своей заинтересованности в оказании вам помощи в отношении вашего младшего отпрыска.
Разъяренный царь навис надо мной, загоняя в угол, давя своей мощью, авторитетом и начал орать:
– Да я тебя и твоего отпрыска и весь род твой до седьмого колена…
Я выглянула из-за его плеча и увидела бабу Ягу в ступоре, которая держала за руку моего Ванечку. Оттолкнув орущего мужика, со всех ног побежала к сыну. А он, умилительно дожевывая пирожок, потянул ко мне ручки и подставил щечку для поцелуя. Я взяла ребёнка на руки, паника наконец-то начала меня отпускать. Осмотрела сынишку, вроде все в порядке: умыт, причесан, накормлен.
– Доброе утро, маленький. И что ты без мамы делал?
– Мы с бабушкой кушали и гуляли. Там лошадки.
Я даже в страшном сне не могла предположить, что мой ребёнок будет называть бабушкой бабу Ягу.
– А что же ты меня с собой не взял?
– А ты спала.
Я подняла укоризненный взгляд на бабу Ягу. Оказывается, что пока я вела беседу со своим ребёнком, вокруг кипели нешуточные страсти. Царь орал на бабу Ягу, та брызгая слюной, отвечала узурпатору власти, стрельцы жались к стенам, сливаясь с интерьером, а по правую руку от царя стоял кривенький, косенький, худенький паренек и внимательно рассматривал нас с Ванькой.
– Ты кто? – спросил Ваня у кривенького.
– Ванечка, нужно же сначала поздороваться, – включила я воспитательный процесс.
– Здрасте, ты кто?
– Цалевись, – гнусаво проговорил парнишка.
– А я Ваня, пошли к лошадкам!
Царевич кивнул и пошел по коридору на выход из здания. Я спустила Ванятку на пол, и мы поплелись за парнишкой. Когда мы подошли к конюшне, царевич посмотрел на меня и представился.
– Зофут меня Елисей, я тлетий сын цаля-батюфки. А вы Малия Фасильефна?
Я кивнула и он продолжил:
– Плибыли, чтобы избафить меня от плоклятия?
Я отрицательно помотала головой.
Глаза Елисея округлились и он возмущенно засопел:
– Да батуфка тебя за самоуплафстфо на конюфне выполет!
Я остановилась, посмотрела внимательно на царёнка от кончиков сафьяновых сапог до вихрастой макушки.
Что-то мне стала грустно. Царь – деспот, царевич – избалованный оболтус, а я домой хочу, к маме. Вот зачем мне чужие оболтусы, у меня есть свой собственный, самолично рожденный. На кой мне престарелые кукушки чужих подкидывают!?
– А скажи-ка мне, любезный друг, это я тебя с Марфой за огороды гнала на звездочки любоваться?
Елисей растерянно отвел глаза и прогундел: – Нет.
– Тогда почему я должна исправлять последствия твоих неудачных любовных похождений?
– Ну я же цалефич!
– Могу только посочувствовать.
Царевич растерянно остановился, а мы с Ваней бодро пошли к лошадкам. Лошадки были хороши, вычищены, накормлены и благодушны. Нагладились и насмотрелись мы на животинок всласть, пока не пришел к нам стрелец и не сказал, что нас ожидает царь-батюшка. Все, перерыв кончился, пошли блюсти свои интересы в сказочном пространстве.
Нас привели в зал с накрытым столом, который ломился от разносолов. Я усадила Ванятку на стул с высокими подушками и положила в тарелку долгожданный творожок, добавив меда.
Мелкий ковырялся в тарелке неохотно, я же уплетала на стрессе пережитых утром событий все подряд. На меня укоризненно косились, но после угроз здоровью самому царю-батюшке, моей репутации уже ничем не поможешь, так хоть голодной не останусь. Царственные особы с родственниками в виде сына Елисея и тещи, то бишь бабы Яги и, как я поняла, ближайших советников в количестве пяти штук не спешили начать переговоры и старательно ко мне присматривались. Я решила прикинуться ветошью и не отсвечивать, ворковала над сыном, глаз не поднимала, старательно работала челюстями. По мере заполнения желудка вкусняшками нервы успокаивались, настроение переходило в благожелательное состояние. Так, главное не расслабляться.
– Итак, Мария Васильевна, – медленно и пренебрежительно проговорил царь, – Вы изволили насытиться?
Я проигнорировала высказывания супостата, медленно с достоинством повернулась к Яге и елейным голосом проговорила:
– Многоуважаемая и достопочтенная бабушка Яга. При первичном ведении переговоров, Вы заверили меня, что в тридесятом царстве-государстве мне и моему сыну Ивану ничего не угрожает, имели совесть утверждать что Вы и Ваш государь имеете чаяния разрешить беду бедовую в лице царевича Елисея. И что я вижу? Халатное отношение к безопасности моего сына и состоянию моей нервной системы. Честно говоря, Вы активно демонстрируете слабую заинтересованность в моем участии.
Яга насупилась, сказывался предыдущий опыт общения со мной, а вот у царя, царевича и советников банально отвисли жевательные аппараты. Сказочная старушка попыталась исправить положение:
– Ну что ты, просто в утренней суматохе не разобрались: кто есть кто.
Я приподняла бровь и перевела взгляд на царя. Он подобрал челюсть, и ласково так улыбнулся, как кот мышке.
– Да, произошло досадное недоразумение. Предлагаю пройти в кабинет и обсудить дальнейшие наши действия.
– Дальнейшие действия – это хорошо, но я бы вначале предложила обсудить гарантии.
– Гарантии? – начал подниматься над столом царь и повышать голос.
Я старательно держала лицо и улыбалась. Ваня начал кукситься, к глазенкам подступали слезы.
– Да, да именно к гарантиям. И не надо кричать, вы мне ребенка напугаете, а еще многодетный отец.
Государь немного опешил и продолжил наступление, но гораздо тише, косясь на Ванюшку.
– И какие гарантии тебя интересуют?
– Гарантии безопасности для моего сына Вани и меня, полное содействие при проведении мероприятий, касаемых дела царевича Елисея, ну и полное довольствие.
Царь внимательно меня осмотрел, видимо мой ранг «беспрекословного исполнителя» повысился.
– Хорошо, будут тебе гарантии, – высокомерно проговорил Царь.
Угу, проговорил он! Так я тебе и поверила на слово. А потом вы меня всем высокостатусным хором будете убеждать, что я вас неправильно поняла.
– Ну, а если Вы многоуважаемый царь-батюшка, согласны с гарантиями, прошу оформить наши договоренности письменно.
– Ты, что же слову моему царскому не веришь? – прошипел злой царь.
– Как не верить, верю, – старательно хлопаю глазами, на лице конструирую выражение беззаветной преданности: – А что, согласно нашим договоренностям, относится к моей сфере ответственности?
Царь зло сверкнул глазками.
– А ты, красавица, не боишься, что я осерчаю и казню тебя на базарной площади, а ребетенка твово отправлю на конюшню служить?
Блефовал он хорошо, я прониклась. Но загнанная в угол мышь применяет второй вариант действия: шантаж.
– А, подскажите, мне царь-государь, Ждан Годинович, правда ли, что баба Яга самая сильная волшебница в Вашем царстве?
– Правда, – величественно ответил изверг. Яга начала на меня подозрительно коситься.
– И клятва, данная этой сильнейшей волшебницей, нерушима?
– И это верно, – царь подозрительно прищурился и переводил взгляд с меня на Ягу. Яга же начала втягивать голову в плечи.
– А, правда, что многоуважаемая волшебница баба Яга – прямая родственница ваших трех сыновей?
– Бабка она им, а мне – теща.
Теперь узурпатор власти не сводил глаз с погрустневшей старушки.
– Ну, являются ли зять и теща родственниками – вопрос спорный. Так вот, намедни, буквально вчера утром, бабушка ваших сыновей поклялась мне, что все злое, что произойдет со мной и моим ребенком, случиться и с её родственниками, то бишь твоими сыновьями, и ее внуками, а она этому противодействовать не сможет.
Закончила я говорить в гробовой тишине. На лице у царя от злости ходили желваки, Елисей сидел белее снега, советники напряженно думали. Я решила скушать еще один пирожок.
– Мама, я гулять хочу.
– Я тоже. Пошли на базар, батюшка-царь заинтриговал меня одной достопримечательностью в своей столице.
– А что там? – загорелся интересом Ванятка.
– МЕСТО КАЗНИ!!! В моем случае звучит перспективно.
Я нагло повернулась к царю и подмигнула ему. Он усмехнулся в усы и сказал:
– Что ж, гости дорогие, прогуляйтесь по стольному граду, сопровождать вас будут стрельцы. А мы пока бумаги составим, к ужину как раз управимся.
Город встретил нас солнечной погодой, гомоном торговцев. Любопытство пересилило все тревоги. С Ваняткой за руку мы гуляли по столичному базару в сопровождении Тихона Игнатьевича и трех стрельцов. Стрельцы держались в пяти шагах от нас, создавая видимость свободы. Но я не обольщалась по этому поводу. Денег нам на покупки не выделили, поэтому мы могли только глазеть и прицениваться. Нужно было определить размер нашего содержания. Было непривычно: громко кричали зазывалы, пытающиеся затащить в лавки как можно больше покупателей, сновали лотошники, сующие свои лотки с товаром прямо под нос, хотя вид Тихона остужал коммерческий пыл местных торговцев по отношению к нам. Стрельца на базаре явно знали и относились с опаской и уважением. Вдруг над базарной площадью пронесся громкий крик
– Держи вора!
Какие-то крепкие мужики побежали в нашу сторону, пытаясь догнать щуплого паренька. Я подхватила Ваню и прижалась к стене дома. Тихон помчался парнишке наперерез, остальные стрельцы пытались заблокировать воришку в трех направлениях. Пострадавшая сторона в виде крепких мужиков тоже бежала, чтобы принять участие в операции по поимке преступника, и надвигались они аккурат на нас с Ванькой. Я никогда не посещала общественных мероприятий с сыном, чтобы не оказаться в центре неконтролируемой толпы. И нате – нарвалась. Взяв ребенка на руки, прикрыла собой. Ожидая удара, пыталась сгруппироваться. Вдруг нас заслонила широкая спина, и именно она приняла весь удар на себя. Когда толпа немного рассеялась, мы смогли рассмотреть лицо нашего спасителя. Оно показалось мне немного знакомым.
– Добрый день, Мария Васильевна и Иван.
– Здравствуйте. А вас как звать, величать?
Это я что, кокетничаю? Прелесть какая!
– Меня зовут Любомир. Я главный конник государя нашего.
Точно, вчерашний вечер, факелы, кони… без кольчуги и шлема я его не узнала. Хорошенький. Тпруу, буренка. Ты же с ребёнком. Некогда нам тут слюни пускать. А мы оказывается уже популярные. По имени-отчеству знают как величать. То есть, следят за нами и явно и скрытно. Учтем.
– Приятно познакомиться.
Ванька на него подозрительно косился.
– Мама, это кто?
– Это дядя Любомир, поздоровайся.
– Здрасьте.
– А вы не подскажете, как пройти к царю, что-то мы нагулялись?
– Позвольте, я вас провожу в царский терем, – и предложил мне руку.
На руку посмотрела с большим подозрением. Вон Елисей с Марфой за огородами звездами полюбовались, и теперь он на ней жениться должен. А вдруг я конника за руку возьму, а меня на лобном месте камнями закидают, как гулящую. Поблагодарила за помощь, перехватила Ванятку за ручку, так, что он оказался между мной и воем, и мы степенно пошли к месту назначения.
Когда мы вернулись в царские палаты, оказалось, что договор на оказание колдовских услуг готов, и от меня требовалось только поставить подпись. КРОВЬЮ! На просьбу почитать оную бумажку царь вылил на меня ушат презрения и ведро разочарования, усомнившись во мне как в благородной деве. На что пришлось ответить с демонстративным безразличием, мол, если в моих услугах не нуждаются, то пусть Ваши детки до самой пенсии ходят такие красивые и с такой четкой дикцией, от этого не помирают, а нам домой надо.
Препирательства продлились до ужина, с большим трудом, но царь сдался. Сработала наша с Ванькой железобетонная тактика: улыбаемся и машем. От нашего зубоскальства Ждан Годинович просто зверел. Но чем больше смотрел на Елисея, тем быстрее сдавал позиции. Сошлись на следующем: жить мы будем в столичном доме с бабой Ягой и сестрой ее Яниной. Они же будут учить меня колдовству. Мне разрешено вести поиски Марфы, учинять расспросы представителей любых сословий. В моей деятельности мне будут содействовать царские стрельцы, я могу привлекать к сотрудничеству иные царские службы. Елисей тоже изъявил желание присоединиться к поискам бывшей возлюбленной. Отчет о деятельности мы вместе с Ягой будем держать лично перед царем-батюшкой. Ну, это ожидаемо. Содержание мне выделили из личной казны царя, как на проживание, так и на проведение расследования. Подписывать соглашение кровью отказалась напрочь, предложила поплевать на документ, мол, тоже жидкость из моего наиценнейшего организма. Сошлись на чернилах.
К ужину мы переселились в дом к бабе Янине. Высокий, двухэтажный бревенчатый терем был светел и уютен. Бабушка Янина встретила нас тепло и радушно.
– Где вас весь день лешие водили? Я уже вся извелась, сплетни по базару собирая, – ворчала еще одна писанная красавица престарелого возраста.
– Да что ж ты орешь, как оглашенная? Правнученочка перепугаешь.
– Ой, радость в доме! А кто у нас такой хорошенький, кто у нас такой маленький?
– Да что ж ты его вертишь, как волчка! Это ж дитё, а не веретено у прялки.
Две старушки умильно переругиваясь, сюсюкались с Ваняткай, как с единственной родной кровинушкой. Когда же в дверях была замечена моя горемычная персона, то была осмотрена с ног до головы хозяйкой нашего нового дома.
– Добрый день, красавица, проходи в дом. Зовут меня Янина Серафонтовна, но можешь звать меня бабой Яниной.
– Добрый день, баба Янина. Очень приятно познакомиться. Меня зовут Мария Васильевна, но вы можете меня звать Машей.
Мир был установлен. Нас с Ваняткой отправили в баньку попариться, переодели в новые одежды, напоили, накормили и сообщили, что совет будем держать рано поутру.
Глава 4
Утро началось непривычно рано. Чудилось карканье ворона, и манили умопомрачительные запахи с кухни. Уложили нас вчера вечером с сынишкой в отдельной комнате на широкую кровать, поэтому проснулись мы с Ванькой отдохнувшие и полные сил. Умывшись и одевшись во все чистое, отправились на поиски бабушек. Хозяйки встретили нас молоком и пирожками. Ванюшку посадили посередине стола и в четыре руки кормили яствами. Спрашивается: чего это у них Елисей такой балованный? Неужто, вороги проклятущие сглазили?
– Уважаемые бабушки, оставьте ребенка в покое, не лишайте маленького мужчину возможности стать большим мужчиной, а не оболтусом.
– Молодая ты ешо, чтобы нас учить. Что ты вообще понимаешь в воспитании царевичей!?
– В том-то и проблема: я не царевича воспитываю, а мужчину.
Бабульки насупились, усваивая информацию, а за спиной у меня кто-то каркнул. Оборачиваюсь и вижу, на жёрдочке в углу сидит знакомый мне черный ворон и косит на меня левым глазом.
– Здравствуй, дядюшка Ворон, – приветствую я птицу.
Он величественно кивает мне. Ошарашенно озираюсь на старушек.
– Знакомьтесь, это Щур, главный наш помощник в колдовских делах.
Ванька с ворона глаз не сводит, вернее с красивых перьев, что торчат из его хвоста. Щур это заметил и явно напрягся, так как согласно реакции обеих бабушек на моего постреленка, старушки сами повыдергают интересуемое оперение гордой птицы и подарят «правнученку». Ворон повернулся хвостом в угол, прикрывая стратегически важные места.
– А где же белки?
Это я хотела пошутить и отвлечь сынишку от вороньего хвоста. А вот бабушки не шутили.
– Да что им в тереме-то делать? В садочке по яблонькам прыгают.
– А они тоже в колдовстве помогают?
– Нет, белки обыкновенные, лесные. Вот проследить скрытно, али весточку какую передать – на это они горазды. Ванюшечка, накушался соколик? Иди в садочек погуляй.
– Одного не отпущу, – забеспокоилась я.
– Да как можно такую малютку-то одного? Там за ним белки присмотрят.
Довольный Ванька, как заслышал про белок, так и рванул из терема, а я рванула к окну. И действительно, две пушистые красавицы ждали его на травке. Теперь эта троица весело играла в догонялки, звонко попискивая на все лады.
– А точно он со двора никуда не убежит?
– А ты думаешь, там за Ваней только одни белки присматривают? – ответила баба Янина, хитро прищурившись. – Не беспокойся Машенька, его там охраняют, как царевича, не меньше.
На душе сразу стало спокойно.
– А теперь займемся делами нашими.
Мы сели в горнице за стол, я достала блокнот с карандашом. Перечитала записи, что сделала пока ехала в телеге до столицы.
– Бабушка Яга, а тебе зеркало то заколдованное никаких инструкций по расколдовыванию Елисея не оставила?
– Нет, милая, иначе мы бы столько времени на твои уговоры не потратили. В темнице бы пару дней посидела на хлебе и воде, да и расколдовала бы мальчонку.
«Доброта» Яги уже не удивляла. Ага, а если бы продолжила упрямиться, то с ее легкой руки меня еще бы и выпороли на конюшне.
– Жаль, тогда придется самим что-то думать.
В дверь нашей горницы ввалился запыхавшийся Елисей.
– Я не опоссссдал?
– Нет, родненький, проходи, садись на табуреточку в центре горницы. Сейчас на тебя Мария Васильевна внимательно посмотрит.
– Это зачем? Я вроде на него вчера налюбовалась, чего пацана смущать? – пыталась я отшутиться.
– Да, тьфу на тебя, – возмутилась Янина. – Энергетические потоки, пятна порчи и узелки проклятий рассматривать будешь.
Я подобрала упавшую челюсть со стола, и пошла рассматривать царевича. Пучила глаза, щурилась, закрывала органы зрения, но ничего не помогало, окромя кривенькой фигурки и косеньких глазок, ничего примечательного. Я отрицательно помотала головой и вопросительно посмотрела на бабок. Плечики старушек опустились и печально ссутулились.
– Обучение колдовству – дело долгое, может годы занять. Услыхав это, я икнула и села, а Елисей хрюкнул и подскочил.
– Как коды, у меня шшш там….
Я не удержалась от колкостей.
– Что у тебя там? Табун девок неокученных за огородами пасется?
Царевич сник, и снова уселся на табуретку.
Я открыла в блокноте новую страницу и внимательно посмотрела на бабушек.
– Значит, будем работать по плану «Б».
– Это что еще за план такой? – деловито осведомилась Янина.
– Будем искать Марфу. Царевич Елисей, при каких обстоятельствах вы познакомились с Марфой? Прошу рассказывать детально со всеми подробностями.
–Так, на ялмалке дело было. В насяле лета ялмалка лазфельнулась богатая, скомолохи на центлальной базальной площади устлоили пледставление, с мусыкой и плясками. Я следи злителей и заплиметил класавицу с леденцом. Лумяна, полнотела да монобловна. Я к ней бочком, бочком, ну и ещё один леденчик на палочке подалил.
В переводе значит, на ярмарке во время циркового представления закадрил девчонку посредством леденца на палочке.
– Плигласил вечелком плогуляться. Она согласилась. Я ее до оголодов пловодил, зфездочки показал. Встлечались мы так каждый вечел две недели подляд. А потом я Ветлану встлетил, у нее глаза класивее. Ну и к Малфе больше не ходил. Не холошо это, если слазу с двумя класавицами до оголодов гуляешь.
