Текст книги "Влечение"
Автор книги: Инга Берристер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– Ваш свекор, вероятно, пережил ужасное потрясение,– сочувственно заметила Софи.
Несмотря на все свои подозрения и настороженность, она сразу же почувствовала душевную теплоту и обаяние Катрин, которые при других обстоятельствах непременно вызвали бы у нее желание познакомиться с это женщиной поближе. Однако в том-то и дело, что обстоятельства были именно такими, а другими...
Ив вернулся к обсуждению темы, прерванному, когда вернулась Софи, и этот разговор отнюдь не улучшил ее настроения. Хотя ее никто не отлучал от их разговора, но она совершенно ничего не знала об этой стороне жизни Ива. А вот Катрин, бесспорно, знала многое, если не все...
Пытаясь успокоить себя, Софи подумала, что знакома с Ивом менее двадцати четырех часов, а с Катрин он бок о бок работает уже многие годы. Тем не менее, она с горечью отметила про себя, что Ив при Катрин даже не попытался обнять ее или хотя бы к ней прикоснуться. А сама Катрин не посчитала нужным хоть немного отстраниться от него!
– Было очень приятно с вами познакомиться, – отвернувшись наконец от Ива, улыбнулась ей Катрин. – К сожалению, меня ждут дела.
– Мы скоро тоже поедем,– взглянув на часы, заметил Ив. – Софи должна сегодня встретиться с Домиником. Он ведь занимается всеми проблемами с имуществом Рулена.
– Да-да, разумеется, – понимающе кивнула Катрин. Ее муж за завтраком упоминал, что сегодня у него встреча с племянницей покойного Фернана.
Прощаясь, она дружески пожала руку Софи, тепло расцеловалась с Ивом, при виде чего у Софи перехватило дыхание, и торопливо зашагала к своей машине. Проводив ее взглядом, Ив распахнул перед Софи дверцу. Некоторое время они ехали молча, но в конце концов она не выдержала, поняв, что не коснуться болезненной темы – выше ее сил.
– Похоже, вы с Катрин очень давно знаете друг друга, – осторожно начала она.
– О да! – тепло улыбнувшись, ответил Ив. И улыбка эта вызвала целую бурю в душе несчастной Софи, со всей очевидностью подтвердив ее опасения. Бесспорно, Катрин занимает какое-то особое место в его жизни. А может быть, и в его сердце?
– Она и Доминик давно женаты? – Несмотря на бурю в душе Софи, вопрос ее прозвучал спокойно, почти небрежно.
– Честно говоря, не знаю. Но уже точно больше двадцати пяти лет, – как будто даже слегка удивившись собственной неинформированности, пожал плечами Ив. – Насколько я помню, Люку – их старшему сыну – уже под тридцать.
У Софи слегка отлегло от сердца. В таком случае вряд ли отношения, связывающие Ива и Катрин, могли быть отголосками первой юношеской любви, продолжавшей тлеть все годы ее замужества. Но окончательно успокоиться она все еще не могла.
– И они всегда были счастливы вместе, не так ли? – спросила она наудачу.
Ив нахмурился и недоуменно покосился на нее. Почему, черт возьми, это ее интересует, а главное, что он должен ответить? Сама того не ведая, Софи коснулась очень для него болезненной темы. В свое время брак Катрин и Доминика пережил очень трудный период, а он сам...
Вздохнув, он нахмурился еще сильнее. Их отношения с Катрин всегда были дружескими и не более. Тем не менее...
Тем не менее, было время, когда Ив был бы не прочь все это изменить. Исподволь он тогда подталкивал Катрин оставить мужа и уйти к нему, Иву. К счастью, у той хватило мудрости и опыта не поддаться искушению и не переступить грань, которая отделяет безмятежную платоническую дружбу от... от чего-то другого.
Сейчас, уставясь на дорогу, Ив убеждал себя, что, строго говоря, нет никаких причин, чтобы не рассказать обо всем этом Софи. Но как поведет она себя, узнав, что он... ну, можно сказать, домогался близости с замужней женщиной? Что рассчитывал убедить ее нарушить данную под венцом священную клятву и уйти к нему? Ему требовалось, чтобы кто-то заполнил тоскливую пустоту, которую он к тому времени уже начал ощущать. Катрин, как никакая другая женщина, всегда пробуждала в нем присущую настоящим мужчинам потребность кого-то защищать, о ком-то заботиться. Он и тогда отдавал себе отчет, что не любит ее, однако искренне верил, что со временем их чувства превратятся в некое подобие любви.
Улыбнувшись про себя, Ив молча вознес благодарность Катрин, удержавшей их тогда от того, что – теперь-то он это знал наверняка! – оказалось бы ужасной ошибкой.
Конечно же, со временем он расскажет Софи обо всем. И не забудет сказать о том, что лишь теперь, познав благодаря их чудесной встрече настоящую любовь, он понял, какая бездонная пропасть лежит между нею и чувствами, которые он испытывал к Катрин.
Да, он расскажет об этом Софи, но лишь когда их собственные отношения станут более прочными. Сейчас же Ив, весьма довольный своим мудрым решением, мысленно расслабился и, как можно небрежнее, ответил на вопрос Софи так, как, по его мнению, должен был ответить:
– Да. Насколько я знаю, они всегда были на редкость счастливы вместе.
Услышав то, что ей так хотелось услышать, Софи на мгновение ощутила просто-таки неземное облегчение. Однако – только на мгновение. Ив недооценил редкую прозорливость Софи, усиленную к тому же любовью. А у нее сейчас же возникло ощущение, что Ив о чем-то умалчивает, что-то недоговаривает.
Итак, теперь каждый из них был недостаточно откровенен с другим. Но если Софи мучилась из-за этого, то Ив совершенно успокоился. Ему так хотелось поскорее остаться с ней наедине, что он решил отложить оставшиеся дела на потом и, никуда больше не заезжая, погнал машину в Арль, прямо к своему дому.
– Нет, дальше так продолжаться не может! – решительно заявил Ив позже, когда они, обессиленные и счастливые, неподвижно лежали рядом на широкой дубовой кровати в его роскошном особняке.– Честно говоря, вначале мне хотелось на некоторое время сохранить тебя в тайне, только для себя... Но...
– Что ты хочешь этим сказать?– недоуменно спросила Софи, однако, еще не закончив фразу, почувствовала, как сердце ее вдруг застучало в бешеном темпе. Кажется, она догадалась.
– Мы могли бы завтра съездить в Марсель, – умоляюще глядя на нее, предложил Ив. – У меня там есть знакомый, который специализируется на торговле старинными драгоценностями. Или же ты предпочитаешь что-нибудь более современное?
– Ты хочешь купить мне обручальное кольцо? – с трудом прошептала Софи, боясь, что еще немного, и сердце ее выскочит из груди.
– Ну да, – спокойно кивнул Ив. – Хочу купить тебе обручальное кольцо и – что гораздо важнее – хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
– Но это невозможно... Вот так, сразу... Все случилось так неожиданно...– запротестовала было Софи, однако одного взгляда на ее сияющее от счастья лицо было достаточно, чтобы Ив понял, как и ей этого хочется. – Мои родители... – снова заговорила она и запнулась.
– Понимаю, – сочувственно протянул Ив. – Боюсь, мое семейство тоже будет не в восторге. Но если мы формально не узаконим наши отношения, будет еще хуже. – Он мрачно ухмыльнулся.– Могу себе представить, какие начнутся пересуды, ехидные взгляды и перемигивания за спиной.
– Выйти за тебя замуж... – мечтательно проговорила Софи. Затем глаза ее потемнели от тревоги, и она хрипло произнесла: – Но ты уверен?.. Уверен в том, что я именно та, кто тебе нужен?
– Еще никогда в своей жизни я ни в чем не был уверен так, как в этом! – торжественно и совершенно искренне сказал Ив.
– Ой! – вскрикнула вдруг Софи, случайно взглянув на висевшие на стене часы.– Если я сейчас же не уйду, то опоздаю на встречу с Домиником Гренье. Но мы сможем продолжить этот разговор вечером,– с улыбкой пообещала она.
– Что ж, тогда до вечера,– согласился Ив. – Вечером мы сможем спокойно поговорить друг с другом обо всем, сможем обсудить наши планы. Боюсь, что это будет последняя возможность спокойно пообщаться наедине. Потом в дело вступят родственники и начнется вся эта кутерьма со свадебными нарядами, свидетелями и тортами...
Софи рассмеялась и, прильнув к нему последним поцелуем, пообещала себе, что запомнит эти мгновения навсегда. Запомнит его улыбающиеся счастливые глаза, его запах, тепло тела, запомнит почти физическое ощущение окутывающей их крепкой и надежной пеленой взаимной любви.
Да, она запомнит все это навсегда!
5
Софи заметила, что Доминик Гренье, встретивший ее поначалу довольно настороженно, постепенно изменил свое отношение.
Наконец он встал из-за письменного стола и, кивнув ей, чтобы она продолжала, медленно отошел к окну.
Муж Катрин оказался высоким шатеном с тонкими чертами лица. Ему было лет сорок пять или чуть больше. Глядя на его спокойное красивое, а сейчас и благожелательное лицо, Софи вдруг поймала себя на мысли, что лишь теперь окончательно поверила словам Ива о том, что брак Катрин и Доминика был счастливым.
– Мои родители, особенно мама, хотели бы иметь перечень долгов дяди Фернана. В первую очередь список тех людей, у которых он занимал деньги. – Она остановилась, увидев, как Доминик удивленно поднял брови.
– Согласно закону, ваша мать не несет ответственности за долги своего брата, – начал было он, но Софи еще не закончила.
– Мама никогда не была особо близка с дядей Фернаном, – перебила его она. – Я же с ним почти не встречалась, но давно знаю, что произошла какая-то ссора, что с ним не все в порядке. Тем не менее, мама считает: люди не должны нести финансовые убытки лишь потому, что имели неосторожность поверить ее брату. Мама всегда очень сильно ощущала ответственность за дела семьи... за ее репутацию,– горячо, хотя и несколько несвязно объясняла она Доминику. – Мама и все мы знаем, что ее брат не всегда действовал... порядочно, ведя дела с другими людьми.– Она снова сделала паузу и выжидательно посмотрела на собеседника.
– Совершенно верно, – спокойно подтвердил Доминик. – Не всегда. Но, боюсь, далеко не все его долги можно будет погасить деньгами, вырученными от продажи оставшегося после него имущества и дома. Долги очень велики. – Доминик замолчал, размышляя о том, какими разными людьми иногда оказываются члены одной и той же семьи. За примерами ему не надо было далеко ходить. Взять хотя бы его самого и его брата Жоржа!
Выражение лица Доминика Гренье заметно смягчилось, и, когда он снова заговорил, голос его стал совсем приветливым.
– Передайте, пожалуйста, вашей матери, что ей не стоит беспокоиться. К ней самой и к ее родителям все здесь относятся с самым искренним уважением. В особенности к вашей бабушке. – Голос Доминика потеплел еще больше. – Мы хорошо помним, какой доброй и отзывчивой женщиной она была, как старалась помочь многим людям и деньгами, и оказывая всяческую поддержку.
– О, мама пошла в нее! – оживилась Софи. Ей вдруг очень захотелось рассказать этому человеку о своих родителях, а также объяснить, почему ни мать, ни отец не смогли приехать в Арль.– По правде говоря, я даже рада, что мама не смогла приехать. Я уже говорила о дяде с некоторыми людьми, и у меня сложилось впечатление, что его здесь не особенно любили.
– Мм... да... Боюсь, вы правы, – подтвердил Доминик после короткой, но очень красноречивой заминки. – В последние годы он стал законченным алкоголиком и в период запоев становился совершенно неуправляемым. Ничего святого для него тогда не существовало.
– Я понимаю, что вы хотите сказать. – Голос Софи был спокоен. – Мама часто...– Она запнулась и сокрушенно покачала головой. Затем облегченно улыбнулась. Ей уже стало ясно, что Доминик Гренье был осведомлен лучше нее и нет никакой необходимости продолжать не очень-то приятные объяснения насчет того, каким человеком был её покойный дядюшка.
Доминик, казалось, угадал ее мысли.
– Еще раз прошу вас передать матери, что у нее нет никаких оснований опасаться, будто здесь ей будут не рады. Никому в голову не приходит считать, что она хоть в какой-то степени ответственна за поведение своего покойного брата,– сказал он с доброй улыбкой, за которую Софи была ему искренне благодарна.– В конце концов, ведь очень мало семей, в которых нельзя было бы отыскать, по крайней мере, одну черную овцу.
– Мне кажется, мама с удовольствием побывала бы здесь, а также в доме дедушки, На их ферме. Она так часто вспоминает о том доме.
Софи обнаружила, что Доминик Гренье правится ей все больше и больше. Он, безусловно, был порядочным и отзывчивым человеком, относился сочувственно к бедам и забо тамклиентов, воспринимая их как свои собственные. На прощание он пообещал приложить все усилия к тому, чтобы как можно быстрее составить и передать ей список всех известных кредиторов дядюшки Фернана.
– Впрочем, – добавил он, пожимая ей руку,– настолько я понял со слов жены, вы не особенно торопитесь покинуть Арль?
Растерявшаяся Софи покраснела от смущения. Она пробормотала в ответ нечто невразумительное и покинула кабинет Гренье, пожалуй, излишне стремительно.
Доминик, подойдя к окну, наблюдал, как она пересекает расположенную перед его конторой площадь. Племянница Фернана Рулен действительно оказалась очень приятной, умной и умеющей хорошо держаться девушкой и к тому же была на редкость красивой! Так что не было ничего удивительного в том, что Ив Каррер был буквально сражен наповал, как кратко охарактеризовала ситуацию Катрин.
– Ага, ты здесь и один! – Голос жены, донесшийся от двери, заставил его обернуться и Доминик с радостным удивлением поспешил ей навстречу.
– Ты же говорила, что весь день проведешь в Сент-Мари. Я не ждал тебя столь рано
– Это так, но потом я решила, что имею право на небольшой перерыв. К тому же я не слишком удобно себя чувствовала в обществе двух влюбленных. О Боже, видел бы ты, как он на нее смотрит!
– Так же, как на тебя?– усмехнулся Доминик.
– Что ты! Никогда в жизни он не смотрел так ни на меня, ни на кого-нибудь еще!
Катрин предусмотрительно поспешила сменить тему.
– Я надеялась, что ты поведешь меня пообедать в уютное местечко.
Доминик лукаво улыбнулся жене.
– Я бы предпочел совсем другое укромное местечко, где мы будем совершенно одни и сможем не только пообедать...
Катрин грустно покачала головой.
– Если ты имеешь в виду именно то, о чем я подумала, то придется тебя разочаровать. Во-первых, я не заехала в магазин и дома нечего есть, если не считать остатков вчерашнего ужина. А во-вторых...
– Но мне и не хочется есть... – попытался перебить ее Доминик, но безуспешно.
– А во-вторых, – продолжала она, – Жан и Жюль уже дома!
– А-а...– разочарованно протянул Доминик.
Жюль был их младшим сыном, а Жан – сыном его брата Жоржа. После того как распался брак его родителей, Жан предпочел поселиться с тетей и дядей.
– За кем это ты наблюдаешь с таким интересом?– спросила Катрин мужа, подходя к окну.– А-а... красавица, покорившая сердце Ива. Так она уже была у тебя?
– Должен сказать, что она действительно очень-очень мила. И, судя по тому, что она рассказывала, мать ее ничуть не похожа на своего покойного братца. Насколько я понял, Фернан никогда не ладил с сестрой, и тем не менее они с мужем просят передать им список его основных кредиторов, чтобы расплатиться е долгами.
– Очень благородно с их стороны.
– Я тоже так считаю,– согласился Доминик.
– Но почему в Арль приехала дочь, а не мать?
– Прежде всего, как я понял, ее мать, хорошо зная брата, опасается, что ее ждет здесь не очень дружелюбный прием. Я уже сказал Софи, что почти в каждой семье есть своя черная овца, иной раз – и не одна. И мы-то с тобой знаем это гораздо лучше, чем хотелось бы.
В глазах Катрин, устремленных на мужа были любовь и сострадание.
– О, Доминик! Как мне хочется, чтоб Жорж наконец вернулся и выяснил отношения с отцом. Ведь кроме одной рождественской открытки от него уже столько времени ничего не было!
Доминик вздохнул, обнял жену за плечи и нежно прижал к себе.
– Судя по марке, открытка была отправлена с Гавайев. Однако из этого вовсе не следует, что он и сейчас там находится. Похоже, он полон решимости сохранить свое нынешнее местопребывание в тайне от всех.
– Может, оно и к лучшему,– задумчиво сказала Катрин. – Ну, вернется он, и что дальше? Опять начнет куролесить.
– Ты права,– мрачно согласился Доминик.
– Ты все равно скучаешь по нему?
Доминик покачал головой.
– Пожалуй, нет. Но ради отца мне хочется, чтобы все как-то образовалось. После того как Жорж уехал, отец стал совсем другим человеком.
– Он очень постарел за это время,– сочувственно заметила Катрин.
– Можно подумать, мы помолодели! – Криво ухмыльнулся Доминик. С тех пор как брат уехал неведомо куда, оба они успели стать дедушками. Но брат едва ли даже подозревал, что у его дочери родился сын.
– Ходят слухи, что Клодин окончательно решила развестись с Жоржем,– осторожно сообщила Катрин.
– Я знаю,– кивнул Доминик.– Мужчина, с которым Клодин встречается последнее время, хочет на ней жениться и настаивает, чтобы она навела порядок в своих семейных делах.
– А ты...– начала было Катрин, но вовремя прикусила язык.
Пожалуй, было неразумным напоминать мужу о том периоде их жизни, когда он подумывал о разводе, воспылав вдруг пламенной страстью к жене собственного брата. Из-за этого и сама она тогда относилась к нежным намекам Ива излишне благосклонно. Однако не зря они прожили вместе столько лет. Доминик точно угадал ход ее мыслей. Ласково сжав ладонь жены в своих руках, он сказал:
– Катрин, запомни: единственное, о чем я жалею больше всего в жизни, это о своей прошлой глупости, из-за которой чуть тебя не потерял.
– О, Доминик! – растроганно прошептала Катрин, уткнувшись лицом в широкую грудь мужа. И непоследовательно добавила: – Как мне хочется, чтобы у Ива и Софи все бы хорошо! Он от нее без ума!
– Она от него тоже,– заверил жену Доминик.
– Да, вероятно. Но...– Она, не договорив, с сомнением покачала головой.
– Откуда такая мнительность? – насмешливо спросил Доминик.– По-моему, ты все больше относишься к Иву, как мать к наивному и неопытному сыну-переростку.
Катрин состроила ему гримасу и рассмеялась.
– Ты прав. Наивным и неопытным Ив никак не назовешь. Но, понимаешь, они так, недавно знают друг друга, а он, кажется, впервые любит по-настоящему.
– Ну и что? Все у них будет хорошо. По-моему, она более чем достойна его.
– Да! Наверное, ты прав, а я чересчур мнительна.– И она покрепче прижалась мужу.
– Простите!
Софи, вздрогнув, обернулась, но узнала в окликнувшей ее женщине сестру Ива и приветливо улыбнулась.
Кристина была не одна. Рядом с ней стояласовсем молоденькая черноглазая девушка. Судя по красивому смуглому лицу и густым черным волосам, она тоже была из Карреров.
– Я так рада, что вы с Ивом вчера к нам зашли! – сказала Кристина, улыбаясь в ответ на улыбку Софи. Повернувшись к своей спутнице, она объяснила: – Они с Ивом вчера у нас ужинали. Софи, разрешите вам представить Рози, нашу дальнюю родственницу.
Рози смотрела на Софи без всякой улыбки. Проигнорировав протянутую ей руку, она мрачно осведомилась:
– Вы что, хорошо знаете Ива?
Растерявшаяся Софи не сразу нашлась с от ветом.На помощь ей пришла Кристина:
– Она знает его ровно настолько, насколько он ей позволяет. Во всяком случае, вчера уменя сложилось именно такое впечатление.
– Ах, так вот как обстоят дела, – нисколько не пытаясь скрыть враждебность, пренебрежительно хмыкнула Рози. – Да, Ив очень влюбчив. Остывает, правда, еще быстрее, чем влюбляется. Ужасный ловелас, знаете ли!
– Рози! – одернула ее Кристина.
– А что тут такого? – не сдавалась та. – Всем известно, что Ив питает слабость к жен щинамопределенного типа. Вспомним хотя бы К атринГренье.
– Рози! – В голосе Кристины появился металл.
– Но ведь это же правда! – Смутить эту юную представительницу семьи Каррер было, похоже,невозможно.– Ты не хуже меня зна ешь,насколько любвеобилен твой брат! Ну ладно, мне пора.– И, все так же демонстративно игнорируя Софи, она чмокнула Кристину в щеку, повернулась и неторопливо зашагала прочь.
– Мне очень жаль, что так получилось, – проговорила вконец смущенная Кристина. —Рози еще так молода... Она не понимает… – Сестра Ива горестно взмахнула руками, не зная, стоит ли разъяснять Софи, что за человек эта Рози и почему так держится.
Рози давно завоевала репутацию несносной. Казалось, отпуская едкие замечания, она получает извращенное удовольствие. К тому же всему семейству было известно, что Роз уже несколько лет тайно влюблена в Ива. Ни малейших шансов на взаимность у неё не было. Ему всегда нравились женщины хру пкие, нуждающиеся в мужской защите и опеке. К Рози, с ее злым, язвительным язычком и готовностью постоять за себя, это никак не относилось.
Было ясно, что замечания Рози сильно расстроили эту милую девушку, однако приверженность к семейной солидарности не позволила Кристине разъяснить той истинное положение вещей. Она просто решила как можно скорее разыскать брата и предупредить о случившемся.
Теперь же, озабоченно поглядывая на Софи, она сказала:
– Как хорошо, что я вас встретила. Хотелось пригласить вас на обед, а где вас искать – не знала. Возможно, Ив вам рассказывал, что у Карреров издавна существует традиция раз в месяц, в субботу, всем семейством у кого-нибудь собираться. В этом месяце как раз наша с Хуаном очередь принимать гостей и мы будем очень рады вас у себя видеть.
– Спасибо за приглашение, очень мило с вашей стороны, – сдержанно ответила Софи.
Она была не настолько наивной, чтобы не понять, что поведение Рози объяснялось в основном вздорным характером и юношеской агрессивностью. Тем не менее по реакции Кристины она догадалась, что определенная доля правды в словах девушки все же была. Особенно в том, что касалось Катрин Гренье.
Разумеется, она не сомневалась, что до встречи с ней Ив вел отнюдь не монашескую жизнь. Однако почему он не был с ней искренен? Почему откровенно не рассказал о своих отношениях с Катрин? «Ив очень влюбчив. Остывает, правда, еще быстрее, чем влюбляется»,– беспрестанно звучали в ее ушах слова Рози.
Пять минут спустя, распрощавшись с Кристиной и направляясь к домику дядюшки Фернана, Софи все еще продолжала горестно размышлять о том, насколько мало она знает Ива. Солнце, ярко сиявшее весь день, куда-то скрылось. Ей казалось, что все вокруг стало пасмурным и уже не будет другим. Ее познабливало, и она в глубоком унынии раздумывала о том, что была слишком легкомысленной, поверив в силу любви Ива.
Однако не в ее характере было без борьбы поддаваться отчаянию. Конечно, было бы прекрасно, если бы она могла сейчас выплакать все свои беды матери, всегда готовой понять ее и утешить. Но это невозможно. Родители уже уехали, и теперь она на долгое время будет лишена возможности пообщаться с ними. И значит, ей придется справляться самой. Возьми себя в руки, приказала она себе.
Прежде всего она подтянулась, расправила плечи и решительно подняла голову. Что, в конце концов, повергло ее в такое уныние? Всего лишь болтовня девушки, которую она видела впервые в жизни. Почему она должна верить злым намекам насчет Ива? Это просто непорядочно с ее стороны. Она не имеет никакого права сомневаться о том, что Ив искренен с ней, что он любит ее. Сердце подсказывало ей, что он самый родной и самый близкий ей человек, с которым ей предстояло провести всю оставшуюся жизнь. Господи, какая же она все-таки идиотка! Он, конечно, расскажет ей все о своих отношениях с Катрин Гренье, стоит лишь попросить его об этом. И она попросит, как только он придет. А в ожидании, пока он появится, она, чтобы отвлечься от царапающих душу подозрений, займет себя поисками той самой вазы, о которой говорила мама.
Софи вошла в дом, натянула на себя джинсы и майку и принялась за дело. Прежде всего она стала разгребать завалы в стенном шкафу. И вот, вытащив оттуда кучу хлама, она наткнулась на коробку, упрятанную поглубже в угол. Софи осторожно вытянула ее оттуда, раскрыла и увидела, что та доверху заполнена стружками. Потихоньку вынимая их, она добралась наконец до какого-то предмета, завернутого в потемневшую от времени ткань. Почти не дыша, извлекла его из коробки, бережно поставила на стол и развернула ткань. Достаточно было одного взгляда, чтобы Софи замерла в восхищении.
Перед ней стояла редкого изящества ваза, поражавшая утонченными очертаниями и изысканным бледно-розовым цветом. Софи не считала себя специалистом по французскому антиквариату; она гораздо лучше разбиралась, например, в керамике из раскопок своего отца. Однако ее знаний вполне хватало, чтобы определить: ваза изготовлена в Севре в восемнадцатом веке, когда такой цвет специально был найден мастерами, чтобы угодить фаворитке Людовика XV – мадам Помпадур. Можно было понять, почему прабабушка так любила эту вазу, а маме было жаль ее утратить. Правда, мама скорее всего не представляла себе ее ценности. Да и вообще, удивлялась про себя Софи, не понятно, как попала такая редкостная вещь в семью простого фермера, каким был ее прадедушка. Она засунула коробку со стружками и тряпками обратно в шкаф и принялась умелыми руками археолога осторожно отмывать севрскую красавицу от приставшей к ней за многие годы пыли.
Ив вышел из магазина, прижимая к себе обеими руками пакеты, набитые разными деликатесами, которыми он собирался угостить вечером Софи. Надо было успеть занести их домой, прежде чем отправиться за ней в дом Фернана. Времени оставалось мало, и он так торопился, что чуть не столкнулся с супругами Гренье.
– Осторожно! – засмеялась Катрин. – Что за спешка? – Она с любопытством заглянула в его пакеты и лукаво заметила: – Спорим, я отгадаю, с кем ты будешь пировать.
– Считай, что выиграла, – суховато ответил Ив.
– Софи, похоже, очень хорошая девушка, – доброжелательно продолжала Катрин.– Вот и Доминику она понравилась. Не ее вина, что у нее был такой дядя, как Фернан Рулен. В конце концов, ее мать давно прекратила все отношения со своим братцем. Тем не менее... Ой! – Она хлопнула себя по лбу, неожиданно вспомнив нечто гораздо более актуальное, чем семейные проблемы Софи. – Знаешь, что мне сказали в полиции? Что в банде, ограбившей Батистена, была по крайней мере одна женщина!
Увидев, как изменилось выражение лица Ива, и неправильно истолковав причины этого, она зачастила:
– Конечно, это выглядит неправдоподобно, но согласись: женщине гораздо легче найти предлог, чтобы проникнуть в намеченный дом и проверить, есть ли там что-нибудь стоящее внимания. Это гораздо разумнее, чем действовать вслепую. В полиции сказали... О Боже! Уже так поздно! – На церковной башне начали бить часы, и мысли Катрин опять поменяли направление. – Извини, Ив. Нам пора. Приятного аппетита!
Мрачнея на глазах, Ив рассеянно смотрел вслед удалявшимся Катрин и Доминику. Полицейские новости он пропустил мимо ушей, но сообщение о том, что Софи оказалась племянницей Фернана Рулена, потрясло его до глубины души. Почему она ничего ему не сказала? Почему намеренно скрыла это обстоятельство, заставив его поверить, будто она просто представляет здесь интересы родственников покойного, а сама не имеет к нему никакого отношения?
В голову полезли воспоминания о том, как ловко умел Фернан Рулен в школьные годы воспользоваться доверчивостью и наивностью тех, кто был младше его, выманивать у них деньги, а потом зло насмеяться над ними. Ив и сам часто оказывался в числе обманутых. И может быть, именно тогда у него развились такие недетские черты характера, как осторожность и осмотрительность, смешанные с изрядной долей цинизма. По правде говоря, в жизни это ему очень пригодилось. Он никогда никому не верил на слово, не полагаясь на первое впечатление. Но с Софи все было по-другому.
Ей он поверил сразу и безоговорочно. Каждому ее слову, жесту, взгляду. Любовь, обрушившаяся на него, была столь сокрушительной и неожиданной, что обычный скептицизм Ива бесследно исчез, уступив место давно забытым доверчивости и наивности детских лет. Ему казалось, что и Софи отдалась ему так же доверчиво, раскрыв перед ним всю свою душу. Но, очевидно, он ошибся. Она была с ним далеко не откровенна, умолчала даже о том, что Фернан Рулен – ее дядя.
Умолчала? – повторил про себя Ив, и губы его скривились в горькой усмешке, полной презрения к самому себе. Неужели он даже теперь пытается выгородить ее? Ведь она не просто пассивно скрыла правду, а намеренно его обманула! Не раз и не два ей предоставлялся случай рассказать о родственных узах, связывающих ее и Фернана, но она этого так и не сделала.
Ив зябко поежился. Оглядевшись, он лишь теперь обратил внимание на испортившуюся погоду и, поплотнее прижав к себе покупки, заспешил по направлению к своему дому.
По дороге, терзаемый любовью и сомнениями, он вновь и вновь пытался убедить себя в том, что воспринимает все слишком эмоционально, судит о происшедшем сгоряча и делает выводы, даже не выслушав объяснений Софи. Ведь существует же, обязательно существует простое и естественное объяснение тому, почему она не сказала ему правды!
Объяснение? Какое? – с циничной ухмылкой осведомилось его второе, умудренное жизнью Я. Простая забывчивость? Неужели ты настолько поглупел, что и впрямь готов поверить, будто она просто запамятовала, что Фернан на самом деле ее дядя.
Уже подходя к своему дому, он с досадой приметил, что навстречу ему идет сестра свекра Катрин, миниатюрная и жизнерадостная Элиза. Он даже нашел в себе силы вежливо улыбнуться ей.
Элиза жила за несколько домов от него. Нельзя сказать, чтобы они дружили, но им нередко приходилось встречаться на разных благотворительных мероприятиях. Сейчас Элиза остановила его, чтобы выразить восхищение великолепными цветами в саду перед его особняком.
– Мне очень приятно, что они вам так нравятся, но я вообще-то здесь совершенно ни причем,– проговорил Ив, слегка смущенный не вполне заслуженной похвалой.– В отличие от вас, я не особенно люблю возиться с цветами и в этом вопросе всецело полагаюсь на Бернара.
Бернар доводился Иву троюродным братом. Он был владельцем оранжереи, небольшая доля акций которой, кстати сказать, принадлежала Иву. Недаром его за обширные финансовые интересы и многочисленные инвестиции в те или иные семейные предприятия некоторые из родственников шутливо называли «банкиром». Среди Карреров он слыл человеком проницательным, не без оснований пользовался репутацией опытного и осторожного бизнесмена. Как-то на одной из семейных вечеринок одна из сестер, поддразнивая его, заметила, что он чересчур рационален, чересчур привык взвешивать все «за» и «против», чтобы всерьез и надолго влюбиться. До встречи с Софи он и сам был склонен так думать.
Софи... Почувствовав, что снова закипает от обиды и ярости, Ив быстро распрощался с Элизой. Входя к себе, он уже был взвинчен до того, что готов был признать: лучше бы ему никогда не встречаться с этой скрытной и вероломной племянницей Фернана Рулена.
