Текст книги "Семь мужчин одной женщины"

Автор книги: Инесса Давыдова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– В игровые автоматы? Вы любите играть?

– Нет, не я, он. А я стояла и смотрела. Или общалась с его друзьями.

– Сколько же ему было лет?

– Он на год меня старше.

– Не поздновато ли для такого увлечения? В его годы у вас в России многие люди уже обзаводятся семьей.

– Да, вы правы. Мы вместе работали раньше в госпитале, потом я ушла в городскую больницу, а он стал звонить и приглашать меня в кафе. Ну вот, один раз бабушка услышала наш разговор и настояла на встрече. У меня не было ни подруг, ни друзей, и она очень переживала из-за этого. Ей хотелось, чтобы у меня была полноценная жизнь, как она выражалась – «чтобы жизнь била ключом».

– Как это била ключом? – переспросила Агнес. – Как может ключ бить?

Васса рассмеялась и объяснила:

– Да это просто выражение такое, это сравнение с тем, как подземный источник, ключ, как еще по-другому его называют, бьет из-под земли с сильным напором.

– О! Теперь понятно, – заулыбалась Агнес. – А почему вы ушли из госпиталя?

– Это неприятная история, – смутилась девушка.

– Так он медбрат? – тактично ушла от темы Агнес.

– Да.

– И чем он еще увлекался, кроме видеоигр?

– Да, по сути, ничем. Кино, кафе и видеоигры. Больше я ничего не могу о нем сказать. Я не вписалась в его компанию и решила больше не встречаться с ним.

– А как он отреагировал на это?

– Нормально. Сказал, что как-нибудь еще позвонит.

Агнес удивленно посмотрела на девушку и уточнила:

– Просто как-нибудь позвонит?

– Ну да, – ответила Васса, – у меня, если честно, мало опыта в этом вопросе. После окончания колледжа я постоянно ухаживала за бабушкой, и мне было не до романтических встреч. А когда она умерла, я осталась совсем одна. На работе общий язык со сверстниками я не нахожу, они живут совсем другой жизнью. У них разговоры только о сексе и о парнях, а мне им сказать нечего.

– Ты хочешь сказать, что ты в свои двадцать три года никогда не занималась любовью?

– Нет. Это плохо, наверное? Девчонки говорят, что это позор для современной женщины, даже начали меня дразнить и сторониться, как будто я больная на голову. А вы как думаете?

– Я думаю, – медленно произнесла Агнес, – что я никогда не встречала такой девушки, как ты.

– Правда? – спросила Васса и заулыбалась во весь рот, но потом улыбка резко сошла с ее лица, и она настороженно спросила: – А это хорошо?

– Пока не знаю, дорогая, мне надо узнать тебя поближе, прежде чем ответить на этот вопрос.

Они дошли до конца мощеной дорожки и сели на скамейку под раскидистым дубом.

– Я переписала имя и адрес с письма брата бабушки, – сказала Васса и протянула листок бумаги Агнес.

– Борис Живягин, – прочитала вслух Агнес. Глаза ее на секунду вспыхнули, уголок рта дрогнул, но она быстро взяла себя в руки и сказала: – Нет, такого имени я не слышала.

– Бабушка не раз давала запросы в посольство, но его не нашли, в списках он числился как без вести пропавший. Видимо, погиб во время войны.

– Тогда многие погибли. Время было суровое, но очень интересное.

– Н-да, не хотела бы я тогда родиться, – протяжно произнесла Васса.

– А я горжусь, что жила именно в то время. Я встретила на своем пути много интересных людей. Сейчас таких нет. Наше поколение было особенным. В ваше время в основном сидят перед телевизором и в Интернете. А мы много общались, выходили в свет, каждый норовил чем-нибудь отличиться, чего-то достичь. Мое поколение хотело сделать мир лучше, поэтому нас переполняли идеи. Мы никогда не концентрировали свое внимание на материальных благах.

После минутной паузы Агнес посмотрела на часы и сказала:

– Сейчас ко мне подойдет мужчина, и у нас состоится конфиденциальный недолгий разговор, а вы, дорогая, можете пройтись до того кондитерского магазинчика и купить нам эклеры к чаю, я буду ждать вас на этой скамейке, – и, вложив в ее руку деньги, показала в противоположную сторону парка.

Когда Васса отходила от скамейки, мимо нее прошел мужчина в неприметном сером пальто и шляпе, в его руках была папка черного цвета. Вассе показалось, что она уже его где-то видела, и, немного подумав, вспомнила, что видела его вчера утром в кафе. Мужчина приветливо улыбнулся Агнес и присел рядом с ней на скамейку.

Глава вторая
Алчность

Алчная душа всем злым делам начало.

Иоанн Дамаскин

После ужина Агнес разложила на столе документы и фотографии из папки, которую ей передал мужчина в сером пальто. Она их тщательно изучила и отсортировала по стопкам. После встречи в парке она выглядела расстроенной и обессиленной.

Пока та перебирала документы, Васса ходила вокруг стола и под любым предлогом пыталась заглянуть Агнес через плечо. Она заметила фотографии мужчины, сделанные в разном возрасте. В молодости он был довольно привлекательным, но с годами черты лица стали заостряться, что придало его облику оттенок жесткости и злобы.

Заметив любопытный взгляд Вассы, Агнес мягко произнесла:

– Не хотите мне помочь, дорогая?

Васса быстро подошла к столу и сказала:

– Да, конечно, а что мне нужно делать?

– Просто послушать мой рассказ. Рассказывая вам, я смогу легче разобраться в этом вопросе, – ответила Агнес и, улыбнувшись, сняла очки и стала правой рукой вращать ими. – Это досье, которое мне предоставил частный детектив, – тот мужчина, с которым я сегодня встречалась в парке. Я отсортировала всю информацию и разложила ее по темам. Вот здесь его семья, – и она показала на одну из стопок. – Вот здесь – окружение, а это – профессиональные интересы.

– Это ваш муж? – спросила Васса, показывая на фотографию мужчины.

– Нет, не муж. Но мог бы им стать, – ответила Агнес и, положив очки на стол, пересела в кресло.

Она вытянула ноги, положив их на банкетку, и попросила накрыть ее пуховым платком и принести вечерние таблетки со стаканом теплой воды. Согревшись, Агнес дождалась действия таблеток и, прикрыв глаза, начала свой рассказ:

– Перед смертью я хочу примириться со своим прошлым. Я прожила в основном счастливую жизнь, но в ней были и трагические события, после которых я долго не могла оправиться. Эти события опустошали мою душу, и на восстановление приходилось тратить много сил и времени. Пройдя через отношения со многими мужчинами, я, уже будучи сорокалетней женщиной, наконец встретила свою самую большую любовь. Вместе мы прожили тридцать пять лет. И теперь, когда он умер, я хочу вспомнить свое прошлое, простить себя и тех, кого встречала на своем пути. Поэтому я решила еще раз перед смертью встретиться с мужчинами, с которыми пережила самые яркие моменты моей жизни, если они, конечно, живы. Если нет, то узнать об их жизни и смерти как можно больше. А главное, узнать, нашли ли они в своей жизни ту, которая стала им идеальной подругой и скрасила остаток их дней.

Агнес сделала последний глоток воды и продолжила:

– Когда мне было шестнадцать лет, я испытала к мужчине первое сильное чувство. Это была взаимная и страстная любовь, его звали Виктор. Мой отец был назначен на работу в посольство Франции в СССР, и мы приехали всей семьей сюда, в Москву, в разгар русской зимы. На одном из приемов, посвященном экономическому сотрудничеству между нашими странами, я увидела в составе советской делегации молодого человека. Этот жизнерадостный жгучий брюнет худощавого телосложения был выше меня на целую голову. Он был умен, начитан и приятен в общении. Мои родители в тот день хотели познакомить меня с другим молодым человеком, который работал в посольстве вместе с отцом, но, узнав про это, я фыркнула и ушла из дома, хлопнув дверью. Вместо того чтобы проветрить мозги, успокоиться и вернуться домой, я в поисках приключений заявилась без приглашения к Виктору и осталась у него ночевать. Я оказалась настолько необычной для него девушкой, что, конечно, вызвала к себе большой и неподдельный интерес. Он забрасывал меня комплиментами и показывал друзьям, как диковинную драгоценность, которой стал обладать. Родители были категорически против наших отношений, но разве я слушала их тогда?

Поначалу все шло прекрасно, мы часто ходили в кино, в театр, на танцевальные вечера. Но устроившись на новое место работы, он познакомился с одним коллекционером, который стал водить его по антикварным магазинам и барахолкам. Постепенно Виктор стал отдаляться от меня и через год совсем замкнулся в себе. Я заметила, что все свои доходы он стал тратить на новое пристрастие – антикварные вещи, ювелирные украшения и предметы искусства. После работы он уединялся и изучал каталоги частных и музейных коллекций. Характер его менялся на глазах, больше не было нежности и проявлений заботы, которыми он тронул когда-то мое сердце. Мой отец всегда старался обеспечить мне достойную жизнь и выделял солидные суммы на мое содержание. Так вот, через год Виктор и на эти деньги наложил вето. Он постоянно проверял мои личные вещи и контролировал мои покупки. Бывало, он закатывал скандал, если я тайком от него обновляла свой гардероб. Доходило до того, что он сдавал мои покупки обратно в магазин, а на вырученные деньги покупал очередные произведения искусства. Наша квартира быстро превращалась в лавку ростовщика и менялы. Он снискал себе репутацию скупщика и ростовщика, к нам в середине ночи могли прийти какие-то люди неприятной внешности и предложить купить за бесценок разные вещи. Я даже стала его подозревать в скупке краденого.

Агнес перевела взгляд на окно и начала учащенно дышать. Губы ее пересохли, и она потянулась к стакану с водой. Через минуту она успокоилась и продолжила свой рассказ.

– Он все чаще заставлял меня переписывать вещи из его коллекции, это было для него особым ритуалом. Все это время он сидел в кресле и наблюдал за моими движениями, глаза его блуждали по разложенным предметам и странно блестели. Было видно, что он получал огромное удовольствие от этого процесса. Как-то раз он сказал: «Драгоценность переписывает драгоценности». В такие дни он был сильно возбужден и под воздействием этих эмоций мог заниматься любовью хоть всю ночь. Но утром его страсть проходила, и он опять погружался в долговые записи, отчего становился угрюмым и озлобленным. Мне стыдно сейчас признаться, но тогда я с нетерпением ждала те дни, когда вновь наступала перепись его безделушек, и с каждым разом старалась все театральнее исполнить свою роль. Отведя каждой коллекции свое место, я торжественно перебирала и переписывала все предметы и напоследок всегда оставляла восточную коллекцию драгоценностей. Я включала индийскую музыку, распускала свои длинные волосы и, надев экзотические украшения, куталась в полупрозрачную вуаль. Загадочно исполняя восточные танцы, я изображала знаменитую Мату Хари. Кстати, вы знали, что Мата Хари в переводе с малайского означает солнце?

– Нет, – ответила Васса и к своему стыду подумала, что не знает даже, кто это такая.

– Она была великолепной танцовщицей. Я родилась через двенадцать лет после ее смерти. Долгое время в наших кругах ее имя было под запретом, но я и мои подруги были так любопытны, что, найдя книгу о ее жизни, прочитали ее за одну ночь. Родители никак не могли понять, почему ни одна из нас не вышла к завтраку утром – сказала Агнес и по-детски хихикнула. – Первый фильм о ней был снят в 1920 году, с Астой Нильсен в главной роли. Я посмотрела его всего один раз, но запомнила на всю жизнь. Аста была великолепной актрисой немого кино. Мы встречались несколько раз, и каждый раз она меня поражала своим артистизмом. Несколько лет она была замужем за русским актером Григорием Хмарой. Он прославился как постановщик спектакля «Дама с камелиями» с Астой в главной роли. С этим спектаклем они долго гастролировали по Германии. Обязательно прочитайте ее мемуары под названием «Молчащая муза». Но я отвлеклась. Так на чем мы остановились?

– На переписи восточной коллекции, – напомнила Васса, упоенная ее рассказом.

– Ах, да! Его лицо в такие минуты преображалось и становилось прежним – нежным и восторженным. Но потом…

Агнес замолчала, на ее лице отразилась боль, она попросила принести ей еще воды и, сделав пару глотков, продолжила:

– Многие должники не могли вовремя отдать оговоренную сумму, и в нашей квартире все чаще стал появляться мужчина крепкого телосложения, помогающий Виктору в его делах. Не помню его имени, да и вспоминать не хочу. Как-то раз Виктор и его громила привели с собой мальчика лет семи. Виктор попросил меня увезти его в загородную усадьбу родителей, которая пустовала в этот момент, и позаботиться о нем пару дней. Я стала расспрашивать, кто он и почему я должна с ним возиться, на что Виктор ответил, что его родители уехали по неотложному делу и попросили присмотреть за мальчиком. Я тогда была молода и наивна, мне только исполнилось семнадцать лет. Разве я могла тогда знать, в какую ситуацию он может меня втянуть? Я увезла мальчика в пустовавший загородный дом моих родителей, всю дорогу он почти не разговаривал, видно было, что он чем-то сильно напуган, и когда я начинала его расспрашивать о семье, он отворачивался и молчал. Вечером следующего дня к дому подъехала машина, из нее вышли Виктор, громила и молодая женщина. Я открыла им дверь и увидела, что женщина, приехавшая с ним, была в ужасном состоянии. Лицо ее было в кровоподтеках, нос распух, она еле передвигалась. Виктор грубо отстранил меня от двери и приказал уйти с мальчиком в спальню, и не выходить оттуда ни при каких обстоятельствах. Я сразу поняла, что они затеяли что-то неладное, но от страха не могла сообразить, что мне делать. Стены были тонкие, и я слышала все, что происходило в соседней комнате. Сначала они просто разговаривали, женщина им объясняла, почему ее муж не может вернуть им долг. Потом они попросили ее позвонить, и ее муж пообещал найти и привезти деньги к десяти часам вечера. Но когда десять часов миновали, а звонка все не было, Виктор вышел на улицу якобы покурить. Видимо, он дал знак своему громиле, потому что как только дверь за ним захлопнулась, женщина стала панически кричать. По звукам, доносившимся из соседней комнаты, я поняла, что ее насилуют. Мальчик стал сильно плакать, из его отрывистых слов я поняла, что за стенкой находится его мама, я сидела в ужасе и не знала, как мне поступить. Ноги онемели от страха, и я не могла пошевелиться. Вдруг громила стукнул в стену кулаком и закричал: «Заткни мальчишке пасть или я заткну ее сам». Я прижала мальчика к себе и закрыла ладонями его уши, чтобы приглушить крики его матери, все его тело дрожало от страха. За стенкой опять послышалась борьба и крики женщины, и громила заорал уже на нее: «Заткнись, еще хоть раз пикнешь, я его на твоих глазах задушу». После этого крики прекратились, и потом были слышны только ее редкие стоны.

Агнес опять сделала глоток воды и, собравшись с мыслями, продолжила:

– Все последующие годы я терзалась мыслью, что могла в тот момент помочь ей, но я сидела там за стеной, скованная страхом, и не сделала ничего, чтобы прекратить это безумие.

После минутной паузы она продолжила:

– Наутро я проснулась и огляделась вокруг, никого со мной в комнате не было. Я вышла из спальни и увидела Виктора, сидевшего за столом. Перед ним были разложены стопки денег, он пересчитывал их и раскладывал по пачкам. «Что смотришь? – сказал он мне грубо. – Садись и помоги мне пересчитать деньги. Свое же добро приходится силой отнимать. Через полчаса произойдет обмен, – нам вернут остаток суммы, и к этому времени нам лучше быть дома».

В этот миг я осознала, что больше не могу находиться рядом с этим человеком и слышать его голос, видеть его исказившееся от алчности лицо. Надев пальто, я вышла на улицу, села в первую попавшуюся машину и доехала до нашего посольства. Когда я все рассказала своим родителям, они приняли решение немедленно отправить меня домой. И уже вечерним рейсом я вернулась в Париж с мамой, в нашу квартиру на бульваре Сен-Жермен. А через полгода фашисты оккупировали Францию, и личная трагедия отступила на второй план. Что произошло дальше с Виктором, я не знала до сегодняшнего дня. Из этих документов, – Агнес показала на лежащие на столе бумаги, – я поняла, что в военные годы он сильно разбогател, скупая у обездоленных и голодных людей за копейки фамильные ценности и предметы искусства. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что знакомство с этим человеком могло принести мне не только страдания, но, возможно, и преждевременную смерть.

Агнес закрыла глаза и с облегчением вздохнула. История, которой насчитывалось более пятидесяти лет, только что ее отпустила.

Васса не осмелилась нарушить тишину, но любопытство не давало ей покоя, и она, повернувшись к столу, стала изучать разложенные по стопкам документы.

– Там сказано, что он сидел в тюрьме за соучастие в убийстве, – вдруг услышала она тихий голос Агнес.

– А кого он убил?

– Свою жену.

Васса вздрогнула и с жалостью посмотрела на Агнес. Затем нашла фотографию молодой женщины и прочитала на ее обороте надпись «Жена, Лариса, погибла в 28 лет».

– Симпатичная девушка, я наблюдаю некое сходство с вами. А вам сказали, как это произошло? – спросила Васса.

– Главным в его жизни были жадность и страсть к накоплению, они проложили дорогу ко всем другим его бедам, – ответила Агнес и закрыла глаза.

Минут через пять Васса увидела, что Агнес заснула. Она тихо переложила все документы в папку и, засунув ее под мышку, на цыпочках проскользнула в спальню. Осторожно закрыв за собой дверь, она разложила документы на кровати и стала изучать их. Когда все бумаги были проштудированы, она смогла сложить всю мозаику тех событий и понять, как прожил остаток своей жизни первый возлюбленный Агнес.

Оказалось, что вскоре после окончания войны он женился на учительнице младших классов, и она родила ему двоих сыновей. Через восемь лет их совместной жизни ее нашли на улице жестоко убитой. Единственным подозреваемым был уже тогда дважды судимый друг Виктора, который и дал показания на следствии о заказчике совершенного преступления. Оказывается, на следующий день жена должна была давать показания в суде против своего мужа по делу о покупке краденого антиквариата. Виктор решил, что таким образом от нее избавится. За ее убийство он отсидел десять лет, их сыновья попали в детский дом и были усыновлены другими семьями, больше они с отцом не виделись. Сам Виктор был зверски убит при ограблении его квартиры через пять лет после освобождения из тюрьмы. Подозреваемым по делу проходил его старший сын, но жена последнего предоставила тому алиби, и его вскоре отпустили. В протоколе было указано, что в квартире после ограбления нашли фотокаталог и перечень имущества, в который входили многие предметы, находящиеся в розыске, особенно ценной оказалась восточная коллекция предметов из золота и серебра с драгоценными камнями.

Васса взяла две фотографии молодого и пожилого Виктора и внимательно изучила его лицо. На одной фотографии он светился лучезарной беззаботной улыбкой молодого человека, а с другой на нее смотрел старик с заостренным носом, тяжелым неприятным взглядом и перекошенным ртом. Отложив в сторону папку с документами, она закрыла глаза и попыталась уснуть. Но заснуть не удалось. Рассказанная Агнес история крутилась у нее в голове и не давала покоя. Мысленно Васса представляла себя на ее месте и пыталась понять, как бы она повела себя в таких обстоятельствах. Не найдя ответа на этот вопрос, она встала с кровати и пошла на кухню.

Не включая свет, она открыла дверь холодильника и достала лимон и минеральную воду. Отрезав ломтик лимона, бросила его в стакан воды и сделала несколько небольших глотков. Из окна кухни были видны витрины магазина, в который она заходила, и она поняла, что именно отсюда вчера и наблюдал за ней Алекс. Мысли вновь перенесли ее во вчерашнее утро, и, подойдя к пакету в гостиной, который лежал на столе, она вынула шарф и взяла его с собой в спальню. Затем прижала шарф к груди, свернулась калачиком на кровати и, вдыхая запах тонкого парфюма, уснула.

* * *

На следующий день Агнес предложила Вассе после обеда совершить небольшую прогулку. Выйдя из дома, они направились к метро. Спускаясь по эскалатору, Васса удивилась своей реакции, потому что страх отступил. Она совершенно спокойно доехала с Агнес до станции «Римская». Они вышли на площадь и пошли в сторону многоэтажного типового дома. Поднявшись на второй этаж, Агнес позвонила в дверь, обитую старым и потертым дерматином. Через минуту дверь открыл мальчик лет десяти и спросил, к кому они пришли. Агнес отдышалась и с трудом ответила:

– Я ищу Алексея Геннадьевича Рогозина.

– Это мой дедушка, проходите, я позову его, он на кухне.

Агнес и Васса прошли в маленькую гостиную, из кухни вышел седовласый пожилой мужчина невысокого роста, поздоровался и спросил:

– Что вы хотите?

Агнес внимательно посмотрела на него, потом улыбнулась и ответила:

– Алексей, я знала тебя еще ребенком. Я в Москве проездом, вот решила зайти проведать тебя.

Алексей Геннадьевич внимательно изучил незваную гостью и переспросил:

– Простите, я не понял, вы были подругой моей матери?

– Не совсем, но была знакома с ней. Могу я переговорить с вами наедине? – предложила Агнес и, не дожидаясь ответа, пошла на кухню.

Алексей Геннадьевич пошел за ней следом с растерянным видом, и через минуту дверь в кухню закрылась. Васса, оставшись одна, стала оглядываться вокруг и увидела второго мальчика, который, приоткрыв дверь своей комнаты, с любопытством разглядывал ее. Она улыбнулась ему, и он смущенно улыбнулся ей в ответ и быстро закрыл дверь. Васса села в кресло и стала ждать.

Минут через десять Агнес вернулась в комнату, вид у сопровождающего ее Алексея Геннадьевича был еще более смущенный и сконфуженный. Когда он закрывал за ними дверь, то сказал Агнес:

– Я не знаю, как вы узнали о моем сыне, но большое спасибо вам за помощь. Мне в жизни никто и никогда не помогал, поэтому я не привык к таким подаркам. Кто бы вы ни были, я благодарю вас за поддержку от себя лично и своей семьи.

Агнес смущенно кивнула и, наспех попрощавшись, быстро вышла из квартиры и пошла к лестнице. Васса поспешила за ней. Когда они вышли на улицу, она не удержалась и спросила:

– Кто это был? Сын Виктора?

Агнес вскинула удивленные глаза на Вассу, но потом резко ответила:

– Нет, судьба его детей меня не волнует. Это был тот мальчик, которого я сжимала всю ночь в своих объятьях, пока его мать подвергалась страшным истязаниям, – произнесла она и потом добавила: – Истязаниям, которые привели ее позже в сумасшедший дом на всю оставшуюся жизнь.

– Я не поняла, за что он вас благодарил? – не унималась Васса.

Агнес немного прошла вперед, потом повернулась и ответила:

– Его сыну нужна срочная пересадка костного мозга. У них есть донор, но нет денег на такую сложную операцию.

– Так вот о какой помощи он говорил? – опять спросила Васса.

Агнес многозначительно посмотрела на девушку и улыбнулась. И Васса поняла, что она только что дала им необходимую сумму на операцию. Взяв девушку под руку, Агнес повела ее в сторону метро.