Текст книги "Янтарь. Вирус бессмертия (СИ)"

Автор книги: Ильяс Найманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18. Зверь.

– Не понял, – недоуменно воззрился на снимающего комбинезон Капезовича, – это что за пляски?

– Уходим мы, Якорь, – сказал Моль, разглядывая кристалл, по совету Трофима расколотый на несколько частей.

– А..., – протянул свободовец так и не поняв что бы это значило. – Куда?

– Я с Доком пойду в лабораторию, ему видите уже не в терпеж, да и нам надо точку зачистить и проверить, – наклонив голову рассматривая крупный скол кристалла ответил Моль.

– Ясно, – Якорь нахмурился. -Тоннель дело опасное, бойцов побольше надо, да пушки поскорострельнее, дистанция маленькая.

– Бойцы не помогут. Только народ положим. Вон Док, я так понял намерен без шума и пыли пройти и вернуться, так я помогу. Видишь он даже лаборантов с собой не берет, – заметил Моль.

В действительности Трофим ранее отвел в сторону всех троих из своей группы и объяснил ситуацию. Капезович сомневался вообще в целесообразности такой спешки и необходимости двигаться туда без зачистки Долга, но Долгу сюда уже не пробиться без больших потерь, и не факт что они сунутся в подземелье, а не взорвут его со всем содержимым. Сагитай и Яков внимательно выслушав, что без кристалла они не выйдут наружу трезво рассудили, что работа, работой, а жизнь дороже. Яков отдал Трофиму один из своих пистолетов, взяв взамен его ПМ.

– Смотри Док, это тебе не Макаров, это Desert Eagle тут отдача такая что тебе стрелять только одиночными с паузой. Вот три обоймы калибр сорок четвертый магнум на семь патронов, – перекладывая обоймы в кармашки Трофиму говорил Яков.

– Спасибо, – сильно сомневаясь в полезности такого громоздкого оружия поблагодарил Трофим.

Но это было ранее. Сейчас же в свете налобных фонарей и ночного костра в окружении сталкеров Свободы, Моль пощупывая где и как Трофим расположил осколки кристалла, подшивал их к своему комбинезону изнутри, также раздевшись до нижнего. На двоих у Трофима и сталкера было почти три десятка осколков от трех артефактов. Замотавшись от ночного холода в плащи они на время переквалифицировались в портных, пришивающих кристаллы в ложные кармашки, размещая их на лодыжках, в области колена, паха, солнечного сплетения, груди и головы. Комбинезон Моли оказался хоть и древним, но совершенно не устаревшим, современный контрольный модуль, помеченные изнутри точки крепления датчиков, сенсорное проекционное стекло, все это вызвало у Трофима удивление.

– А ты как думал Док, что мы все индейцы? – не без самодовольства заметил его интерес Моль. – Мы же тебе говорили, у нас кадры что надо имеются, хочешь к нам пойдешь? Аппаратуру тебе организуем, помощников..., – он покосился на Капезовича и "лаборантов", – ну в общем если лаборанты с тобой вдруг не пойдут, то наши ребята завсегда примутся.

– Не лаборанты они, – буркнул Трофим, перекусывая нить зубами.

Ему почему-то надоело что Якова и Сагитая, приставленных к нему как наблюдателей и охрану называют лаборантами.

– А кто?! – недоуменно спросил сталкер.

Капезович, сидящий рядом и помогавший Трофиму то светом, то рукой насторожился.

– Это? Это... охрана моя, чтоб не сбежал...

– Не понял, ты что под арестом что ли? – напрягся сталкер, переводя взгляд на Сагитая и Якова.

– Да не совсем. Ребята, кто вы? Расскажите хоть людям, а то ни я, ни Берик, ни вон мужики не знают о вас ничего. Сейчас может на Янтаре люди гибнут, а утром вам некуда идти будет, останетесь здесь, ни вертолет ни прилетит, ни еще что. Объявят карантин и все.

Трофим давно заметил за собой, стоит ему побыть в открытой Зоне несколько часов, как он менялся, становился тверже, прямее, даже где-то злее, но не той злостью, от которой хочется сломать, а той злостью, когда хочется отбросить все не нужное, лишнее, мешающее, и двигаться дальше в сторону неизвестного, не оставляя за своей спиной не понятое. А тут в Зоне, на ее меняющем все ветре и облучении он уже больше двенадцати часов. Яков и Сагитай, явно не ожидали такого хода от Трофима.

– Док... ты чего?– начал Сагитай.

– Я бы промолчал ребята, но мне уже самому интересно в свете последних событий, кто так интересуется там c Большой Земли, и еще мне обидно вот за это, – в его руке показалась небольшая прозрачная силиконовая капсула с чипом микросхемы, питающего элемента внутри и усиками антенн. – Этот маячок в моем вспоротом комбинезоне был. Я когда артефакт из подкладки вынимал нашел, у Капезовича такого нет.

– У нас нет на это права, Док, – ответил Сагитай.

– У вас не было права вот на это! – громко сказал Трофим кинув в них маячок.

Один из сталкеров быстро подобрал его.

– Сейчас выясним! – и исчез в темноте, очевидно направившись в местный штаб.

Как то незаметно у "лаборантов" исчезли лежащие рядом автоматы, а позади встали два бойца Свободы нарочито громко щелкнув предохранителями оружия. Сагитай и Яков подняли руки, у них моментально вынули пистолеты и ножи.

– Трофим, елки палки, мы же тебе жизнь спасли, -сказал Яков.

– Спасибо. И я вас спасаю, с собой не беру, так что мы квиты, – Трофим опустил иглу и нитки, собираясь с мыслями. – Двести могил у секретного бункера, который имеет номер шесть как и наша лаборатория, занимающаяся вирусами. Двести могил и лаборатория вирусных форм жизни. Берик, скажи как специалист, что это значит?

Берик Капезович сидящий рядом прокашлялся.

– Это испытания. Испытания боевого вируса. Последний контрольный этап над человеком, две выборки по сто, – негромко сказал он, сам пугаясь вдруг осознанного.

– Почему тела не сожгли? – спросил Трофим, обводя взглядом собравшихся сталкеров, лица которых от удивления вытянулись.

Моль открыв рот следил за происходящим, по-турецки сидя на земле, разложив на коленях частично вывернутый комбинезон. Якорь напряженно сощурил глаза, как от яркого света, глаза превратились в амбразуры, рука лежала на пистолете. Другие сталкеры в гробовой тишине обратились в слух.

– Не сожгли, очевидно для того чтобы проконтролировать состояние объектов после физической смерти. Стало быть захоронение объектов не было последним этапом, ожидалась эксгумация и вскрытие, – ответил Капезович так словно сознавался в чем-то содеянном им самим. – Этот наш вирус – военная разработка Трофим Аристархович, а мы... наша лаборатория должна возродить, доработать вирус или найти финальную его стадию.

– И сейчас кто-то хочет получить этот вирус и информацию о нем таким способом, не официально, заглядывая из-за плеча с опережением графика отчетов и исследований. Я кажется знаю почему. Если есть карта, значит есть и другие сведения. И сведения не новы для них, потому что информация о финальной стадии у них есть. Какие были указания на мой счет по окончанию исследований вы наверное не скажите? – спросил Трофим у бойцов.

Те молчали, глядя перед собой.

– А... вояки..., – протянул Якорь, – в обертку их!

Два удара по затылку и обмякшие тела были подхвачены, чтобы не упали в костер. На руки и на ноги тут же одели хомуты, на головы тряпочные мешки. Берик расширив глаза переводил взгляд с Трофима на бойцов и обратно.

– Быстро соображаешь Док, – оценил Якорь. – Боевой вирус они с Зоны вытащить захотели..., – он сплюнул в костер, – мало им дуракам гробов, еще ищут.

– А может это ошибка? – неуверенно предположил Капезович, – может не все так серьезно?

– Эх Берик, Берик, простая твоя душа. Разве ты думаешь что разработки в которых вложили столько средств, начатые десятки лет назад для войны, прошедшие испытания вдруг отдадут простым ученым как ты да я? -Трофим покачал головой. – А эти ребята, которые вшили мне маячок просто обеспечивают мою безопасность? Наверняка они поставлены ко мне для того чтобы своевременно информировать нанимателей о ходе исследований, не дожидаясь отчетов. Возможно, они пристрелили бы нас с тобой, если бы мы нашли то что им нужно. А мы видимо найдем.

– М-да..., – Капезович почесал бровь, – м-да...

"Лаборантов" схватив под мышки утащили, сразу же вытащив и выключив их ПДА.

Дальнейшие сборы прошли почти в полном молчании. Моль в точности повторял места расположения кристаллов на своем комбинезоне, стараясь повторять даже размеры осколков. Рюкзаки наполнили провиантом и водой, вынув оттуда лишнее, то что не понадобится в помещении. Наконец Трофим и сталкер Моль были готовы, попрыгали и похлопали себя по утяжкам. Помахав руками они в окружении бойцов уже собрались было идти, как вдруг Якорь остановил их.

– Постой, постой Док, – что это у тебя? – спросил он указывая на огромный Desert Eagle, кое-как прилепленный к поясу сталкера. – Это твое оружие?

–Это? Нет, это мне "лаборант" подсказал.

– Нет, Док, с таким в Зоне ходить только для чистюль или для вида. Запомни, вот пистолет сталкера, – с этими словами он протянул ему австрийский Глок 17. – Полностью пластиковый, предохранителя нет, достал и стреляй, только чуть сильнее курок придавишь, пульки вот тебе четыре обоймы, если не хватит у братухи возьмешь... чему вас на Янтаре учат? Даже сохатые почти все с этим стволом бегают. Эх, наука, наука... теперь готовы что ли?

Якорь поняв с кем имеет дело, теперь уже сам придирчиво осмотрел некробиолога, потрепал его за рюкзак, на сантиметр утянув ремни, заставил открыть и закрыть забрало, подергал за пояс, заставил снять один из подсумков и переложить содержимое в рюкзак, наконец удовлетворенно кивнул.

– Ну сталкеры, удачи.

В сопровождении двух бойцов Моль и Трофим двинулись в темноту, рассекая ее лучами фонарей. Через десять минут они оказали на окраине деревеньки. Трофим обернулся. Общего костра уже не было видно, что-то закрывало его, только едва уловимые отсветы можно было увидеть на стенах одной из сохранившейся изб. Впереди открылся овраг, поросший высокой травой, огромные грибы дождевики размером с человеческую голову росли на его дне, сначала даже немного испугав ученого. Несколько небольших трамплинов, и сама форма начинающегося оврага сильно напоминали другой овраг который вел к разлому.

– Моль, ты знаешь, точно такой же овраг там за километра полтора, где разлом.

– Да, это один из выходов из лаборатории, запасной наверное, – ответил сталкер.

Еще через несколько минут они пришли. Получилось что вход в лабораторию проходил под кладбищем. Действительно, кто бы стал делать лабораторию под сельским кладбищем? Определенно это были захоронения исследовательского материала, возможно даже некая консервация по причине недостаточного места в самой лаборатории. Сталкеров встретила приоткрытая стальная дверь, крашенная в оливковый цвет, до сих пор удерживающийся на металле, в нескольких метрах от которой стояло два свободовца.

– Смена караула, – сказал один из сопровождавших сталкеров.

– Давно пора, – зевнул один из стоявших на посту, – это кто? – осветил он Трофима.

– Это наука с Янтаря, идет своих спасать, – буркнул Моль.

– А..., – неопределенно потянул свободовец. – Там растяжка и сигналка, через три и пять метров, сам найдешь или показать? – спросил он у Моли.

– Сам, – отмахнулся тот, – тихо все?

– Да тихо, – дико зевая отвечал постовой. – Вон там в кустах излом стоит... его поставили подглядывать, а он подслушивает... нехорошо, – усмехнулся он старой шутке.

– Ну-ну, – улыбнулся в ответ Моль и потрогал металлическую дверь, – смотри-ка... ни ржавчинки.

– Да ты на следующую посмотри, это так калитка, а дальше уже ворота..., – сказал другой боец карауливший вход.– Мы к ним на всякий случай не подходим.

– Ну что Док, – обратился Моль к Трофиму, – пошли?

– Да, – коротко ответил ученый.

Сталкеры ступили в мертвую темноту сооружения. Следы ботинок и босых ног четко виднелись в полутораметровом бетонном коридоре, окрашенном в такой же безвкусный оливковый цвет как и ворота. Коридор высотой за три метра без всяких ступенек полого уходил вниз постепенно сворачивая вправо, фонарь выхватил ожидаемую черную нить растяжки, а еще через два метра нить сигнального устройства. Сталкеры не пытались замаскировать гранаты, пустота коридора не предусматривала посторонних предметов, поэтому они просто придавили гранаты кирпичами, обозначая всем более или менее вменяемым людям наличие ловушки. Стальная дверь изнутри закрывалась на двойной поворотный затвор густо смазанный смазкой и не тронутый временем. Сталкер зажег и потушил спичку, освещая дым серы налобным фонарем, который никуда не двинувшись, постепенно растворился в воздухе.

– Вентиляции здесь нет, задраено наглухо, – прокомментировал свое действие Моль.

Через десяток метров узкий коридор резко расширился уткнувшись в большие двухстворчатые ворота, через которые при строительстве завозили оборудование и строительные материалы, а по окончанию в целях маскировки и безопасности сжали выход до полутораметрового коридора, оставшегося за спиной. Ворота были выкрашены в черный цвет, с кованным и покрашенным в черное гербом Советского Союза, мрачно разделенным на две части едва раскрытыми створками ворот. Чиркающие следы мертвецов, ушедших вглубь красноречиво говорили о том, что в этом подземелье по крайней мере эти неуспокоенные объекты нашли свой дом. Сталкер осторожно, стараясь не касаться ворот заглянул внутрь, не спеша тем временем пройти дальше и рукой придерживая ученого. Его луч скользнул вперед, затем порыскал вдоль дальних углов стен и поднялся на потолок, рассекая больше чем тридцатилетнюю слепую тьму, царствующую здесь со времен последнего живого человека.

–Док, ты знаешь такое слово Эльдорадо? – спросил Моль, после почти минутного осмотра пространства за воротами.

– Знаю, -ответил Трофим.

– Ну вот это примерно оно. Заходим.

Первое что увидел в рассеянном свете фонаря Трофим это широкое раскрытое пространство, искрящееся и подрагивающее гравитационными преломлениями воздуха и множество подвижных пятен, разного цвета отблеска и размеров.

– Это артефакты? – недоуменно спросил Трофим.

– Да Док, это они самые. За столько лет накопилось, эх..., – с трудом совладав с эмоциями заставил замолчать себя сталкер. – Тут же... тут же... тут все наши ребята в миллионеры переквалифицируются на раз, два, – все-таки не сдержался он.

Действительно широкое ангарного типа пространство предназначенное для приемки техники сплошь было заполнено аномалиями, даже для неопытного глаза Трофима он уже насчитал их несколько десятков, а если учесть что часть артефактов находятся только с помощью приборов, то счет их только в этом месте мог подойти к сотне.

– Густо же здесь Зонушка аномалий насыпала..., – зачарованно освещая фонарем раскинувшееся перед сталкерами пространство сказал Моль, – никогда бы не подумал что тут такое может быть.

–Мне кажется что это не Эльдорадо, а пещера Али-бабы и сорока разбойников, – поежился Трофим, глядя на разорванные аномалией останки одного из мертвецов.

Сталкер бы и не догадался что это остатки человека, но взгляд ученого без сомнений определил принадлежность мельчайших кусочков вещества тонким слоем рассыпанного по полу недалеко от них.

– Разбойников я возьму на себя, Док, с тебя Али-баба, я так понимаю четвертой категории, – сталкер вздохнул. – Жаль ребятам нельзя ничего сказать, сейчас вдвоем полезут без Якоря еще передерутся, а утром если мы не выйдем, то всем табором сюда нагрянут, так понадежнее будет. Да и насчет Али-бабы, может он уже вышел на свободу? Ну-ка, ну-ка... подвинься наука.

Сталкер подвинул Трофима и посветил на ворота изнутри. Ворота запирались на массивные засовы с рулевым механизмом. На колонке запорного колеса отчетливо виднелись колесики механического кодового замка, сбитая пыль на которых говорила а недавнем использовании.

– Что думаешь Док? Замочек покрутить может твой объект?

– Да... получается что может, – растерялся Трофим. – Я в целом и предполагал, что переход объекта на новую категорию влечет за собой возврат функций клеток его головного мозга, как следствие возвращение памяти, моторики, мыслительных способностей...

– Понял, я понял Док, – прервал его сталкер, – я так понимаю, что Али-баба вышел, что ему тут сидеть? Небось насиделся уже вон тридцать лет с лишним прошло с той аварии. Пошел на поверхность подышать... они ведь дышат?

– Физиологически в этом мало необходимости, но если его энергопотребление на уровне Бизона, то...

– На уровне кого? – перебил Моль, отвернувшись от ворот и освещая аномалии и артефакты, – а того Бизона, который из квада Прораба?

– Да.

– Так он что... заходил?

– Куда? – не понял Трофим, – а ... в смысле... да стал ходячим... объектом. Четвертой категории.

– Ладно Док, ты потихоньку мне бухти, про Бизона, раз Али-бабы нет. Просвещай меня, просвещенье ведь свет, а тут темно, сам видишь, и пойдем не спеша по следам наших отмычек. Время дорого, я так понимаю нам надо догонять группу туристов возможно идущих на Янтарь.

– Желательно догнать, – согласился Трофим.

– Кстати, а если твой объект и вышел, то вышел совсем недавно, иначе кто бы тебя за ноги подмораживал у разлома?

– Я не знаю, наверное так.

Сталкер и ученый негромко переговариваясь шли в темноте коридоров. Лабораторный комплекс был огромен и непредсказуем, сплошь поросший аномалиями, местами практически непроходимый, если бы не натоптанные тропы мертвецов на пыльном полу. Артефакты уже перестали радовать глаз, поначалу сталкер поднял пять штук, но после забрал всего один, оставив остальные кучкой на полу. Единственный оставленный им артефакт был темно синим, со сложным неглубоким рисунком, словно моток толстых синий нитей, мерцающих синевой зимнего неба. Трофим закончил рассказ про Бизона и его понимание развития вируса до четвертой категории и вот уже продолжительное время они шли молча. Между тем Моль все чаще останавливался и прислушивался, иногда присаживался на корточки и присматривался к следам. Помещения бурлили жизнью, но жизнью аномалий, шипели, постанывали, гудели силой, люминесцентно светились кислотами, но нигде не было ни паутины, ни плесени, ни грибка. Идя по следам сталкер неоднократно спускался на нижние этажи, затем поднимался, затем снова спускался, менял направления, натыкался на тупики, кружил вокруг древних неясного назначения аппаратов. Трофим неотступно шел за ним, он понимал, что объекты ходят так как им вздумается и особой логики в их движении можно не искать, кроме того он сам видел, натоптанный след босых ног, который даже немного отличался отсветом на общем фоне в свете фонарей. Наконец через полтора часа таких блужданий Моль остановился.

– Док, – странно и глухо сказал сталкер, не оборачиваясь.

– Что?

– У нас проблема. Мы идем не туда.

Трофим молчал. Они находились в нескончаемом коридоре шириной три метра и стандартной высоты потолком. Справа и слева начинались комнаты лабораторий со стеклянной средней частью, либо двухстворчатые остекленные двери и пересечения других коридоров. Часть комнат была открыта, часть закрыта, но выбитые внутрь стекла говорили о том что и туда был открыт доступ. Натоптанные мертвецами тропинки вели в каждую из дверей, было удивительно как за такое небольшое время они смогли, пусть даже и в большом количестве проделать этот путь за сутки или пусть даже трое.

– Мы можем повернуть назад по своим следам? – спросил Трофим и обернулся, их следов не было видно вообще.

Грязь с подошвы комбинезона давно отлетела, а в свете фонаря тропинка и спереди и сзади выглядела одинакова. Совершенно одинаково. Если сейчас бы кто-нибудь крутанул Трофима вокруг оси несколько раз, он бы уже и не понял с какой стороны в действительности они пришли.

– Я тут понял кое-что... пол часа назад, – негромко сказал сталкер. – Это все следы одного человека или существа, называй как хочешь.

У Трофима по спине пробежал холодок от голоса сталкера и вдруг возникшего скрежета в правом кабинете, напротив них. Сталкер моментально перевел автомат на дверь. Трофим дрожащей рукой выхватил Глок. Ожидание... минута, две... скрежет повторился, точно кто-то тащил железку или консервную банку по бетонному полу, плотно прижимая ее сверху, одновременно это напоминало хрип.

– Прикрой, – скомандовал Моль не своим голосом.

Ученый понятия не имел что значит прикрой, одно он понимал точно, сейчас сталкер будет что-то делать, а он должен стрелять точно и быстро, и перезарядиться сразу же как будет возможность. Трофим в этот момент с трудом представлял где у него находятся запасная обойма, и как вытащить пустую, что совершенно не придавало ему храбрости. Сердце билось мелкой дробью, липкая испарина выступила на спине, предательски показывая страх. Моль шагнул к приоткрытой на десять сантиметров застекленной двухстворчатой двери лаборатории, держа автомат на готове. Выдохнув он ногой распахнул дверь, тут же отступив от нее. Неимоверный скрежет резанул по ушам, что тяжелое и железное тащилось по бетону, сталкер отступил еще. Вторая половина двери распахнулась и в ней показался мертвец. Истощенный, изможденный и подсохший, на нем светоотражающими квадратами отбрасывался свет фонарей.

– Стой, – подняв руку, вскрикнул Трофим. – Это наш... с поверхности. Двенадцатый.

– Вижу, не слепой, – буркнул сталкер.

Мертвец застыл и жутко таращился на них черными, скорее всего зрячими глазами. Куском одежды он зацепился за непонятную железную конструкцию, напоминающую стол и теперь тащил ее с собой. Только голос сталкеров и свет фонарей пробудил его к активности.

– Вот мерзость, – не сдержался Моль, – самое место для таких вот... что будем делать Док?

– Ничего, надо покормить его и уйти. У них коллективный разум, если начнем воевать, то каждый станет воевать с нами, если он тут не один. Я сейчас.

Трофим скинул рюкзак и достал несколько кусков хлеба. Чуть приговаривая он положил хлеб на пол. Мертвец подломился и чуть ли не упав лицом в пол начал есть его, не помогая себе руками. Пола просторной рубашки в которую он был одет надорвалась еще больше. Подумав Трофим решил не освобождать его, поскольку приближаться к кормящемуся объекту сейчас не казалось ему безопасным.

– Пойдем назад, Док, – скомандовал сталкер, – надо найти то место откуда мы начали.

Сталкеры развернулись, стараясь скорее уйти с этого этажа. Теперь Трофим видел что все коридоры, освещаемые его налобным фонарем, каждая комната, несмотря на то что охранялась изнутри или снаружи аномалией была неоднократно хожена. Это было невозможно сделать за несколько суток даже большой толпой мертвецов.

– Здесь постоянно кто-то был..., – сказал Трофим, – неужели персонал работал или еще работает? – поежился он с трудом веря в то что говорит.

– Нет Док, персонала тут нет, – Моль поменял маршрут и теперь шел к слепому концу коридора, практически перекрытому аномалиями.

Но даже тут были видны следы явного хождения человека, узкой цепью шагов проходящие вдоль стены, затем обрывающиеся и возникающие дальше через полтора метра. Очевидно здесь обитатель перепрыгивал и проходил дальше. Сталкер сел на пол, устало расстегнул комбинезон до пояса, снял шлем и высунул наружу руки.

– Видишь, тут следы четко просматриваются, след в след? Так ходят только волки и псевдособаки. След в след люди не ходят, но один и тот же человек вполне. Другой человек всегда будет чуть-чуть отличаться, или сантиметр вправо или влево, или стопа уже или шире, а тут только один. Постоянно, годами... десятками. Точно повторяя одно и то же движение, – сталкер достал сигарету, посмотрел на нее сомневаясь курить или нет. – А знаешь почему здесь аномалий больше всего? – сталкер зажег спичку, но не стал прикуривать, сразу погасив ее, разглядывая облачко дыма, которое зависло синим привидением не двигаясь с места. – В этом тупике туалет, то есть вода, сырость, возможно остаточная вентиляция. Наш Али-баба должен был что-то есть или как?

– Разумеется, – согласился Трофим не понимая к чему ведет сталкер.

– Ты посмотри Док..., – луч его фонаря скользнул по стенам, по углам, по аномалиям. – Здесь же нет ничего, ни грибка, ни плесени, – он глубоко вдохнул, – и воздух здесь мертвый, ни запахов ни движения, попробуй подыши без фильтра. Ты говорил что четвертая категория может питаться всем, любой жизнью? Ты понимаешь, то что здесь жило это и делало? В полной темноте оно просто уничтожало здесь все, даже микроорганизмы. Оно годами топтало тропинки вот здесь, ходило из кабинета в кабинет, из кабинета в кабинет, шарило по углам, сканировало, выскабливало и высасывало жизнь из всего до чего могло дотянуться, – голос сталкера выдавал напряжение. – Исследования были на финальной стадии, возможно даже закончены, мы же не знаем что вывели твои коллеги. Может оно и убило их всех.

Трофим вдруг представил высокого изможденного голого человека, блуждающего во тьме на ощупь, возможно ослепшего, развившего в себе совершенно другой способ ориентации в пространстве, видящего и чувствующего невидимое, непрестанно изо дня в день, из года в год обходящего свои мрачные владения, для того чтобы выскрести крохи жизни в тех местах, где она смогла появиться, невероятно ловкого, бесшумно истощающего в полной темноте на расстоянии. Что если такое существо вырвалось на свободу?

– Надо найти тела, – сказал Трофим. – Тела сотрудников, я их осмотрю и мы сможем сделать вывод. Нам надо в медицинский отсек или в столовую, там должны быть запасы еды, хотя бы по ним я что-то соображу.

– Так что, поиск прохода до Янтаря откладываем?

– Нет, но если по пути будет что-то подобное, нужно будет обязательно зайти.

Сталкер наконец прикурил. Спичка тускло светилась на фоне мощных налобных фонарей.

Спустя долгих два часа блужданий по только сталкеру понятным поворотам они наконец вернулись к тому месту откуда начали свой поход, большому ангару, дальний конец которого заканчивался приоткрытыми воротами открывающими тоннель на Пепелище. Время было четыре утра. Подземное строение было действительно если и не грандиозным, то очень большим, кроме того дважды они находили останки зомбированных, попавших в аномалии. Судя по всему объекты потеряли общее направление и разошлись по этажам и кабинетам. Аккуратное прохождение мимо скоплений ловушек, также занимало некоторое время. На этот раз сталкер выбрал другой менее натоптанный путь, судя по ширине предназначенный больше для транспорта чем для перемещения персонала, шириною около трех метров, с высоким арочным потолком и установленными на большом расстоянии друг от друга осветительными фонарями. Стоит ли говорить, что транспорта за все время блужданий найдено не было. Где то вдалеке этого прохода треснул выстрел пистолета, эхом перекатываясь под темным сводом тоннеля. Моль и Трофим переглянулись.

– Нам туда, Док, – сказал Моль и несколько раз щелкнул длинными устаревшими рычагами на электрической коробке подачи питания, ничего не произошло.

На практике, насколько знал Трофим многие заброшенные сооружения вопреки логике могли похвастать рабочими электрическими приборами, но видимо не в этом бункере, здесь все было заглушено намертво.

– Интересно зачем объектам стрелять? – вслух спросил сам себя Трофим.

Транспортный тоннель шел горизонтально, ни углубляясь, ни поднимаясь. Моль несколько раз сверялся по компасу. Компас показывал направление на юго-восток, что по прикидкам сталкера вело прямо на Янтарь. Через каждые долгие пятьсот метров они встречали двери грузового лифта строго с права по ходу, с последовательно увеличивающимися номерными обозначениями. Двери лифтов были закрыты, на некоторых определенно были видны попытки их открыть монтировкой или еще чем-то подобным. Царапины были не глубокие, на уровне человеческой груди, очевидно что вскрывающий их не имел достаточно сил на это. Аномалии усеивающие коридор здесь были скупы на артефакты, за все время Трофим увидел всего два. Сталкер остановился.

– Давай по баночке, уже пять утра, надо взбодриться, – сказал он протягивая энергетик.

– Спасибо, Моль, а то уже хоть спички вставляй, – поблагодарил Трофим.

Впереди в душной темноте тоннеля вырисовывались еще одни широкие ворота, похожие на те ворота, за которыми должен был быть более узкий тоннель ведущий на выход. Они не ошиблись. Проход по которому они шли выводил на широкий, но низкий ангар, такой же высотою как и входящий в него транспортный тоннель. Очевидно он предназначался для хранения техники, которой действительно здесь было предостаточно. Старые грузовики, компактные бульдозера, шарнирно-сочлененные шахтные самосвалы, буровые установки все это было покрыто слоем пыли, кое-что сгорело и покорежилось от потребовавших себе места аномалий. Да и аномалий надо сказать здесь было больше, а вот следов хождения кого-либо как раз не было. Моль остановился на входе, осматривая плотно забитое аномалиями пространство, которых было больше чем в первом ангаре. Наверняка они бы свернули назад, но ведь они оба слышали выстрел, пусть и одиночный, но явный. Лучи фонарей скользили по полу, по заброшенной технике, по переваливающимся в силовых полях или застывших светящимся и манящим артефактам. Густо посаженные аномалии, несмотря на прозрачность сильно поглощали и рассеивали свет фонарей, не давая людям четко рассмотреть более десятков метров. Наконец Трофим заметил кое-что. Недалеко от низкого, уродливого самосвала виднелись ноги, лежащего человека. Ноги были в солдатской обуви, поэтому точно сказать принадлежали они мертвецу или нет было невозможно, но кроме объектов и них здесь никого не должно быть, с другой стороны объекты не ложатся горизонтально. Даже если ушли в фазу нулевой деятельности, они продолжали стоять, под дождем, ветром, выбросом, не важно. Но здесь картина была странная, особенно если учесть единственный выстрел. Ученый жестом указал сталкеру на ноги, тот переведя фонарь в узкий, сконцентрированный луч внимательно рассмотрел доступный участок, затем нашел длинные, шоркающие отпечатки подволакивающих ног на слое пыли. Дав понять спутнику сохранять дистанцию, он с автоматом наготове бесшумно двинулся вперед, прислуживаясь к равномерному шелесту и гулу аномалий. Трофим в трех метрах сзади следовал за ним, держа наготове пистолет. На этот раз он был хладнокровен, глаз искал и отмечал любое движение, голова была ясная, а разум спокоен.

Через несколько минут они крадучись дошли до тела. Это оказался один из зомбированных с поверхности, в его руке был зажат пистолет, не сильно ржавый, но очевидно давший осечку. Труп выглядел ужасно, даже по меркам ходячих. Обезвожен, словно выжат и мумифицирован. Секундная пауза и Трофим, постучал сталкера по плечу.

– Это наш объект, который обработал Бизона, та же категория. Мы должно быть под разломом, – тихо почти одними губами сказал он.

Моль кивнул, сжав губы и крепче сжав автомат. Осталось выяснить где этот самый объект четвертой категории и как он выглядит. Кто знает, может это полупрозрачный дух, сидящий в кабине этого самосвала, а может эта вон та тень, стоящая возле химической люминесцентной отсвечивающей зеленым аномалии? Сталкер очевидно думал также, поскольку превратился в крадущееся нечто, поворачивающееся вместе с автоматом, плотно прижатым к плечу комбинезона. Вдруг, за полем обманчивой пустоты и темноты возле зеленых слабо светящихся луж киселя они увидели неподвижную фигуру. Фигуру человека, в некогда белом халате, очках, странно неподвижно уставившегося на них. Эта неподвижность и отчетливое понятие, что он, оно или это их видит и наблюдает уже некоторое время, не издавая звука пугала. Оно выглядело человеком из плоти и крови, пусть не молодым, но без признаков разложения, ран или дефектов. Медленно, словно боясь спугнуть спутники подошли ближе, держа его в прицеле.