Текст книги "Янтарь. Вирус бессмертия (СИ)"

Автор книги: Ильяс Найманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Максим Максимович, мне срочно нужен ваш кристалл, – твердо попросил Трофим.

– Но Трофим Аристархович, он у нас на учете, мы же экспериментируем, – попытался защититься Максимович, заведомо зная как и Трофим, что это будет бесполезно. Даже если Трофим примет отказ, Максимович не простит себе этого и списав артефакт по тому или иному поводу тайно принесет его своему кумиру.

– Максим Максимович, я дам вам ценный совет, чтобы ваши сотрудники стали лучше работать, а вы мне кристалл. Он все равно часто попадается сталкерам? – начал игру в обмен Трофим.

– Ну я даже не знаю... кристалл, конечно, не самый редкий, но определенные трудности с его извлечением из термических аномалий имеются..., – неуверенно попытался поднять планку заведующий.

– Определенные трудности есть всегда, а вот подсказать что нужно сделать, чтобы ваши сотрудники стали лучше работать – это не сможет подсказать никто и никогда, кроме меня, – легко опустил ставку Максимыча Трофим, значительно подняв свою.

– Я прямо не знаю... разве можно так просто передать имущество лаборатории? – попытался заблокироваться заведующий.

– Тут же нет никого, никто и не скажет об этом. А вы скажете что он... раскололся или... деградировал, ну в общем вы знаете что сказать, правда? А через несколько дней все сотрудники будут работать в полную силу, и вы сможете оценить мой вклад в ваше общее дело. Поймите я тут не о своих интересах хлопочу, а о ваших прежде всего, об интересах всей, – Трофим поднял вверх указательный палец, за пальцем неукоснительно последовал взгляд заведующего, – всей вашей лаборатории!

– Да?! – ушедший в какой-то само гипноз спросил Максим Максимович.

– Разумеется, – Трофим позволил себе взгляд наставника, объясняющего юнцу азы жизни.

– Ну тогда... конечно... Трофим Аристархович, я буду... мы будем премного благодарны..

– Вот и хорошо! – Трофим подошел к подставке и ослабив пару винтов выхватил кристалл, закинув его в карман, отчего тот оттопырился выдавая свое присутствие. – Спасибо!

Кристалл был небольшого размера, чуть больше средней чайной чашки, не самый ценный артефакт имеющий ряд положительных свойств в основном для жидкостей организма, такие как кровь, лимфа и другие. Формировался он из артефакта капля, в форме ладони со сведенными вместе пальцами. По мере роста пальцы расходились, а сам кристалл рос и прикреплялся к твердым поверхностям. Самые большие кристаллы больше походили на оленьи рога, но и заметными они становились намного сильнее, что облегчало их извлечение. Зачастую сталкеры вытаскивали их стальной проволокой или тросом, накидывая петлю на один из отростков, поэтому скоро крупные экземпляры стали редкостью, что подняло их цену.

Некробиолог, повернулся и собрался уже уходить, но его остановил умоляющий голос Максимовича.

– А совет?

– Ах да, чуть не забыл, – сознался Трофим, – рабочие столы поставьте сюда, – он указал на стену с выходом, – а столы со старой, повторяю со старой и ненужной документацией сюда, – он указал на стену общую с четвертой комнатой шестой лаборатории.

– И все?

– И все, – твердо заявил Трофим, – я, если позволите, пойду. У меня много дел.

– Спасибо..., – слегка опешив от такого совета сказал Максимович.

Трофим уже открывал дверь в коридор как услышал окрик заведующего.

– Трофим Аристархович, а это вы перестановку советуете по фэн-шую?

– По фэн-шую, Максим Максимович, по фэн-шую!

Глава 15. Старый Доктор.

За то время пока Трофим отсутствовал, в кабинет шестой лаборатории вошел мрачный Лукас Константинович, теперь лаборатория была в полном составе теоретиков. Когда Трофим по возможности делая безразличный вид вошел в свою лабораторию, Лисов что-то успокаивающе объяснял Лукасу, а тот сидел за своим столом с мрачной миной.

– ... я вам и говорю, – продолжал Лисов, – эти образцы в свете последних событий становятся все менее актуальны, нам надо продолжать работу с образцами второй и третьих категорий.

Трофим молча поздоровался с Лукасом за руку, тот сверлил его взглядом, словно решая что сказать, одновременно побаиваясь.

– Трофим Аристархович, – наконец собрался он, – мне образцы нужны. Много. Работа не закончена. Когда вы их принесете?

Трофим почувствовал раздражение. Впрочем Лукас регулярно его раздражал какой-то своей отгороженностью и обособленностью. По мнению Лукаса все должно работать как часы, а форс-мажоры являются уделом слабаков и неудачников, кроме того по мнению Лукаса каждый член лаборатории был ему чем-то обязан. Стоит ли говорить, что он никогда не ходил в поле, поскольку считал что основная и самая главная работа ученого это работа в лаборатории.

– Будут вам образцы, Лукас Константинович, -усаживаясь за свой стол сказал Трофим.

– Когда?

Взгляд Лукаса светился ненавистью. Трофим сделал вид, что не заметил этого.

– Скоро. Когда точно сказать не могу, нам с Бериком Капезовичем очевидно нужно будет заняться поиском третьей и четвертой категории.

– Ты мне... – Лукас осекся, – вы мне графики сбили Трофим Аристархович, из-за вас я выбьюсь из графика работы над докторской, – нетерпеливо сказал он повышая тон.

Голос Лукаса был готов сорваться на визгливый истеричный крик человека, который всю жизнь хотел контролировать все или хотя бы то что касалось его, почти поверил в это, но реальность оказалась сильнее его убеждений. Трофим почему-то испытал странное удовлетворение от того что этот его коллега находится в таком состоянии.

– Ну извините... – негромко и равнодушно сказал Трофим.

Лукас задохнулся яростной слюной от такого тона. По его мнению Трофим должен был со слезами покаяния упасть ему в ноги и валяться вымаливая прощения, положить часть жизни на то чтобы как можно скорее восполнить потерю образцов, а Лукас снисходительно простить его только после того как он восстановит все образцы, подобострастно будет помогать ему в аппаратных исследованиях, и желательно потеряет глаз или руку, или еще что-нибудь чтобы это было заметно для окружающих. А еще, было бы идеально, чтобы увечье полученное Трофимом сделало невозможным дальнейшее развитие его научной деятельности и он навсегда остался собачонкой приносящей каштаны из огня для великого Лукаса Константиновича. Глаз Лукаса задергался, он уже набрал воздуха чтобы что-то сказать, как в дверь постучали.

– Док здесь? – из приоткрытой двери показалась голова долговца.

Трофим узнал его, это был Орех, тот что вчера был делегирован к Трофиму просить его помочь с Бизоном.

– Да здесь, Орех, заходи, – позвал его Трофим.

Вид огромного долговца в броне и при оружии, пахнущего дождем и воздухом Зоны, приостановил Лукаса. Вообще долговцы не обращались к ученым лично, в этом не было необходимости. Бойцы не замечали яйцеголовых неся службу на воротах, ученые не замечали бойцов, потому что как правило незачем. Обращение лично к кому-либо из научной братии было крайне редко, а использование клички в отношениях было просто неприлично.

–Док, там это..., – боец окинул взглядом сидящих за столами людей в белых халатах, – там мертвяк один, то есть объект, он в трамплин попал, поломался весь, портит нам... в общем мы его того... порешили, – наконец сознался он.

– И что? – спросил Трофим.

Такое дело было не частое, но и не редкое. Если зомбированные проявляли агрессию, то разговор с ним был короткий. Очередь в голову, за ноги и в воронку или жарку, где его спрессует в лепешку и вдавит в землю, либо превратит в золу.

– Ну, мы с ребятами подумали... может вам надо чего... там много насобирать можно, не как с Бизона, – добавил он подумав.

– Спасибо Орех, конечно мы обязательно соберем образцы! – показав большой палец вверх сказал Трофим.

Долговец просиял широченной улыбкой.

– Ага, ребята так и подумали. Я если на выходе не дождусь, то там Нюх дорогу покажет, – сказал Орех и развернувшись вышел слегка задев плечом дверной косяк.

– Вот видите Лукас Константинович, уже и образцы появляются, -улыбнулся Трофим. – Вы, как я знаю, у нас по штатным обязательствам также проходите как полевой исследователь? Вот пожалуйста, удобный случай восстановить часть вашей коллекции.

– Как? – опешил заметно побледневший Лукас, – Я в Зону?! – он посмотрел на Лисова, ища поддержки, мол как этот наглец может мне, МНЕ предлагать такое.

– Ну конечно же вы, Лукас Константинович, больше некому. У нас с Бериком Капезовичем отгул, поскольку мы только сегодня вернулись из ночного и комбинезоны еще с дезинфекции наверное не проветрились, а у вас с Валентином Петровичем и инструмент в сборе и снаряжение сухое.

– Ну как же, Валентин Петрович, мы с вами можем выйти в Зону? – ища поддержки у коллеги спросил Лукас, на лице которого проступили красноватые пятна.

– Правильно говорит Трофим Аристархович, – вмешался Лисов. – Вы Лукас Константинович, так же как и Валентин Петрович получаете надбавку за полевые исследования связанные с риском, а в полевых исследованиях не участвуете, поэтому я как ваш непосредственный начальник, в виду стечения обстоятельств приказываю приступить к полевым исследованиям с целью забора образцов незамедлительно. В противном случае, мы привлечем других сотрудников из НИИ Ладога, которые уже третий месяц просят допустить их хотя бы к полевым работам. Вам понятно?

Никто не ожидал такого подхода от заведующего, обычно выбиравшего обтекаемые выражения, действия и формулировки. Лукас с пятнистого стал снова бледным. Трофим с удивлением смотрел на шефа.

– А как же лаборанты? Они что же не могут? – затравленно спросил он.

– Они не имеют официального допуска к нашим полевым работам, кроме того они также как и Трофим Аристархович вернулись сегодня из ночного.

Лукас вскочил и хлопнул ладонью по столу.

– Хорошо! – с вызовом сказал он. – Но если со мной что-нибудь случиться это будет на вашей, Алексей Иванович и на его, – он указал пальцем на Трофима, – совести. Пойдемте, Валентин Петрович!

С этими словами он резким шагом двинулся на выход и постарался громко хлопнуть дверями, но к несчастью позади его уже догонял Валентин Петрович, и вместо грохота двери коридор огласил жалобный вскрик Петровича, получившего по лицу дверью. Трофим не скрываясь расхохотался вслед уходящим. Через секунду в проем так и не закрывшейся двери высунулось пунцовое лицо Лукаса, с небольшой пенкой слюней в уголках рта, которое беззвучно что-то шептало.

– Слабак! – наконец выкрикнул Лукас брызнув слюной.

– Леденцов дать? – искренне послал его Трофим.

Деверь наконец захлопнулась, с подобающим для ситуации грохотом. Через минуту, когда шаги уходящих некробиологов стихли Лисов стряхнул со лба не существующий пот.

– Ну прямо как дети, честное слово.

Он постучал пальцами по столу и философски углубился в чтение каких-то бумаг.

– А вы что же не идете на отдых, Трофим Аристархович? – спросил он вдруг вспомнив о сидящем напротив коллеге.

– Да сейчас, гляну на последок на образцы и отдыхать, – ответил Трофим. Ему совсем не хотелось раньше времени говорить о своем потенциальном открытии.

Стараясь делать вид, что не особо спешит, Трофим прошел во вторую комнату, а затем почти бегом в четвертую. Вот он старый холодильник с погубившими все образцами. Трофим вплотную подошел к ним, держа кристалл на вытянутой руке подальше от стеклянных пеналов. Да определенно есть влияние, легкая головная боль, опять заныла шея, позвоночник. Он придвинул кристалл к груди, через секунду болевые ощущения исчезли, стараясь не поддаваться эмоциям он проделал это несколько раз. Определенно кристалл работал как экран от колоний вируса четвертой категории. Оставалось выяснить работает ли он только на частоте вирусов четвертой категории или экранирует в принципе электромагнитные колебания подобных частот? Трофима распирало от радости и новых возможностей. Борясь с собой, он с невозмутимым видом покинул лабораторию, не забыв попрощаться с шефом. Весь его эксперимент с кристаллом занял несколько минут и Трофим справедливо полагал что Лукас и Петрович еще переодеваются на выходе. Поэтому он прошел в свою комнату, где варварски при помощи кроватной ножки и пола разломал кристалл на несколько частей. Несколько раз с нарастающей силой ударив артефакт ножкой кровати он добился своего. Кристалл лопнул, расколовшись на десяток осколков разного размера, собрав и пересчитав осколки, он выбрал несколько покрупней и распределил их по карманам одежды. Пару засунул в правый и левый нагрудные карманы, пару в карман брюк, еще один взял с собой вместе с иголкой и катушкой черных ниток, чтобы подшить к подшлемнику. Закончив приготовления Трофим двинул наверх, ему срочно надо было проверить теорию на практике.

Поднявшись на нулевой уровень, он как и ожидал увидел пустоту вместо привычно висевших ранее двух ярко оранжевых комбинезонов "Эколог" в шкафу шестой лаборатории. Спеша, чтобы сделать все до прихода "лаборантов", которые как привык Трофим появлялись минуты через четыре – пять, после того как он подходил к шкафу, ученый распорол подкладку своего подшлемника и сунул туда обломок артефакта. Оперативно орудуя иглой с ниткой он зашил и зафиксировал артефакт на уровне шеи. Едва он закончил с шитьем, как появились "лаборанты".

– Далеко собрался, Док? – спросил Сагитай.

– Да вот, пойду гляну как наши сотрудники образцы брать будут.

– И что тебе не спиться то? – зевнул Сагитай, – вот Капезович, милый человек, отработал и на боковую, а если не спит то в шахматы режется. Ты знаешь что он кандидат в мастера спорта по шахматам?

– Нет, – признался Трофим.

– А зря, партейку разыгрывает минут за двадцать, мы вон с Яковом и не дураки вроде, а шансов ноль, – он усмехнулся, и потянулся к своему комбинезону. – Эх Док, не даешь ты людям покоя.

Минут через десять они были готовы к походу и вышли через герметичный шлюз. Зона ожидаемо была при своем привычном хмуром лице, катя сиреневую пелену рванных в мелкое облаков под порывами холодного, сырого ветра. Найти коллег было не трудно, дежуривший на воротах долговец по кличке Нюх, показал направление и дистанцию. Объект должен был располагаться метрах в пятиста от бункера на запад. Трофим без инструмента, но с вооруженной парой "лаборантов" практически сразу увидел оранжевые комбинезоны недалеко от которых дежурило два силуэта в черных-красных комбинезонах. Подойдя поближе Трофим увидел, что Лукас и Валентин Петрович уже начали вскрытие объекта, так что зрелище было не для слабонервных. Долговцы стояли метрах в десяти, недалеко от трамплина который и переломал зомбированного. Определенно вирус стал сильнее, хоть голова объекта была разрушена автоматными пулями, общий фон от объекта был очень сильным. Это Трофим понял после того как один из коллег встал и отошел в сторону, после чего второй также отошел в сторону чтобы отдышаться и прийти в себя. Завидев Трофима один, тот что повыше принципиально отвернулся, а другой пониже и потолще помахал рукой. Лежащий на земле зомбированный не был отмеченным, зато метрах в пятидесяти стоял в состоянии сна отмеченный объект номер семьдесят. Как долго он будет спать и когда проснется не сильно интересовало Трофима, но наверняка более чем интересовало с точки зрения безопасности его коллег, то и дело кидающих взгляды на мертвеца. Долговцы стояли в пол оборота и курили негромко переговариваясь. Трофим подошел близко к распростертому, покрытому серыми нитями вируса трупу. Ничего не чувствовалось, ни тошноты, ни головокружения, ни намеков на боль. Самодовольная улыбка вряд ли не была замечена Лукасом, который исподлобья наблюдал за ним. Чтобы не злить коллегу и не прерывать собственный эксперимент Трофим встал спиной к объекту и ученым, буквально спиной ощущая испепеляющий взгляд Лукаса, который в этом жесте Трофима видел лишь вызов, на слабачка кто дольше выдержит рядом с мертвецом, и можно было не сомневаться что Лукас примет придуманный им самим вызов.

Через пару минут Лукас, толкнув Петровича, заставив его идти с ним, был у тела. Они встали на колени и продолжили работы. Образцов нужно было взять много, и насколько смог заметить Трофим они были только в самом начале. Вдруг семидесятый вышел из состояния оцепенения. Повертев головой он ломанным шагом двинулся к Трофиму позади которого в метре лежал распростертый объект, а за ним двое в оранжевых комбинезонах, орудующие медицинским инструментом. Трофим оценил состояние мертвеца. Несомненно первая категория, очень плохое состояние тканей, но это не делало скидку на мощность воздействия управляющей объектом колонии, вылезавшей серыми наростами из трещин и ран в теле. При жизни носитель был довольно щуплым человеком, а теперь истончал и вовсе, нынешний вес объекта вряд ли превышал пятьдесят килограмм. Рванная серая одежда, старые пятна крови, опаленные нижние конечности, словно он прошел по костру, незрячие белые глаза и приоткрытый рот практически без губ с серыми зубами.

– Сагитай, Яков, найдите мне палку побольше, – крикнул Трофим через плечо.

Долговцы разошлись в стороны и взяли мертвеца на прицел, готовые в любую секунду успокоить его кинжальным огнем. Валентин Петрович подняв голову увидел ковыляющего к ним мертвеца и вскрикнул, Лукас также поднял голову, затем очевидно перевел взгляд на спокойно стоящего Трофима и продолжил хладнокровно собирать образцы. Уж он то точно не сойдет с этого места раньше, чем этот зазнавшийся Гудин. Яков с Сагитаем тем временем надломили небольшое чахлое деревце и срезали его ножом, соорудив нечто вроде рогатины длиною чуть больше полутора метров. Рогатина была даже лучше чем просто палка, которую изначально просил Трофим. Получив ее в руки он прикинул как лучше держать семидесятого, чтобы он не достал его руками. По его соображению получалось, что упереться лучше всего было в грудь.

– Все нормально, Док? – крикнули долговцы обеспокоенные приближающимся и начинающим ворчать мертвецом, который уже начал свою невидимую атаку на Трофима.

– Сейчас посмотрим, – азартно ответил Трофим и удобнее перехватил рогатину.

Еще несколько метров и рогатина уперлась семидесятому в грудь. Мертвец вяло пытался стряхнуть ее, стараясь продолжать шагать, но его веса было недостаточно чтобы сдвинуть человека с места. Валентин Петрович не выдержал, отскочил в сторону и махом открыл поляризованное стекло забрала. Согнувшись пополам он упал на землю в рвотном порыве. Лукас мужественно продолжал вырезать нужные для его работы образцы тканей, иногда делая паузу, чтобы справиться со своими ощущениями. В его шлеме также было установлено поляризованное стекло, так что выражения и цвета его лица видно не было, но очевидно что это был не самый лучший день в его жизни. Наконец и он не выдержал атаки мертвеца, застонав он опрокинулся на землю и едва успев открыть забрало огласил округу натужными стонами. Тем временем Трофим почувствовал только значительное похолодание в нижней части ног, где не доставало воздействие кристалла. Долговцы и "лаборанты" отошли подальше, от эпицентра волновой атаки мертвеца, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

– Мужики, куда его? – решив, что с Лукаса достаточно, а защита артефактов проверена в полной мере, крикнул долговцам Трофим.

В ответ один из бойцов махнул рукой и побежал в указанном направлении показывая дорогу. Метрах в тридцати в стороне, среди наполовину засыпанного землей и поросшего травой строительного мусора ютились три воронки. Трофим кивнул и упершись ногами принялся толкать мертвеца. Поскольку координация и разум объекта были на крайне низком уровне, некробиологу без особого труда удалось до толкать его до аномалии, куда он и пихнул его с негромким пыхтением. Воронка жадно втянула мертвеца в себя, посадив сначала на землю, потом прижала голову к земле, сломав тело в спине, одновременно с безжалостными глухими щелчками ломая ноги, затем уплотнившись до непрозрачного состояния и зашумев с хрустом попкорна скрутила и сдавила тело до размера консервы подхватывая и крутя в своем вихре брызги серой крови и жидкостей. Еще секунда и воронка стала снова прозрачной, а место где только что находился мертвец пусто. Только небольшая черная нашлепка в центре воронки говорила о том что все-таки физическое тело человека оставило свой след в Зоне.

С трудом оторвавшись от зрелища Трофим повернулся, позади него стояли и "лаборанты" и долговцы. Если "лаборанты" были ошарашены воочию увиденной работой аномалии, то долговцы протянули руки для рукопожатия, не находя слов для выражения своего восхищения.

– Док, – наконец нашелся один из них, – ты вообще из железа что-ли?

Трофим рассмеялся.

– Нет железо, это больше по вашей части, у нас больше теория и эксперимент. Кстати, как там ваше железо? Экзоскелет, тот который...

– Нормально Док, – перебил его второй долговец, – Почистили перебрали, только он перегрет немного, но так ничего работать можно.

– А почему перегрет? – Трофим уже шел назад, справа и слева от него, чуть ли не поддерживая за руки шли бойцы в черно-красных комбинезонах.

– Да мы сами толком понять не можем. Как будто в печи грелся, но не в самом пекле а так градусов на четыреста. Кучер проверял, в памяти экзоскелета есть почти два часа этого перегрева, машинка то серьезная, свой компьютер, настройки, охлаждение, просто торт в шоколаде, – облизнулся долговец. – А вообще, у нас даже аномалий таких нет. Все которые имеются, все даже самые слабые за тысячу градусов сразу, – боец удобнее перехватил автомат, – в общем загадка Док... но ты знаешь, по загадкам это не к нам. Нам отгадки нужны, – боец сдержано улыбнулся.

Что-то шевельнулось из воспоминаний в голове у Трофима, но вид оранжевых комбинезонов коллег, неподвижно стоящих недалеко от препарируемого объекта отвлек его от мыслей. Помахав рукой нелепо застывшим коллегам Трофим направился обратно в бункер. Нужно было собрать остатки осколков и приспособить их как-то к лодыжкам, и вообще для гарантии конечно, нужно набрать больше кристаллов, ведь если четвертая категория возьмется за него всерьез то наверняка имеющиеся у него небольшие осколки не смогут защитить такое крупное для них тело человека.

Всю дорогу до бункера он пытался вспомнить что же такое он пропустил в своих догадках, относительно Бизона. Длительный перегрев экзоскелета недалеко от Пепелища. Да там полно термических аномалий. Все жарки включаются и тухнут моментально, чтобы заставить их гореть длительно нужно встать в самый эпицентр, а там надолго никакого экзоскелета не хватит. Взять пирометр и проверить каждую? Бред это не его работа, но если придется, он конечно проверит, может быть есть некая исключительная жарка, которая натолкнет его на след объекта четвертой категории. Но это слишком маловероятно. Может нагревание изнутри? Нет тоже не то. При таком варианте экзоскелет вышел бы из строя наверняка, да и вирусы хоть и устойчивы к температурам потеряли бы активность, а носитель просто сварился бы... ну по крайней мере то что еще оставалось человеческими клетками. В принципе можно рассмотреть эту версию, но ведь он сам видел что с экзоскелета сошла красная краска. А краска там была особая, стойкая ко всем воздействиям и наверняка в десяток слоев с отвердителями, закрепителями, фиксаторами. Экзоскелет знаете ли очень дорогая игрушка, особенно экспериментальная. Тем временем они уже подошли к воротам ограды научного комплекса.

– А где сейчас Кучер? Я могу с ним поговорить? – спросил Трофим.

– Док, – долговец идущий справа снял респиратор, его простое лицо и лучилось искренностью и радушием, – тебе все можно!

Кучер находился под одним из навесов сооруженных группировкой, одетый в простую камуфляжную форму, поверх которой был накинут столярный фартук. Ноги его покоились на стуле, сам же он сидел на верстаке, рядом с ним лежал разобранный до проводов контрольный модуль и несколько инструментов для ремонта электрической аппаратуры. Под навесом располагался верстак, ряд разборных стеллажей с инструментами, ящики с бронепластинами разной формы для разных защитных костюмов, несколько шлемов в разной стадии побитости. Еще несколько закрытых на замок ящиков.

– Здорово Док! – приветственно поднял руку Кучер. – Какими судьбами? – спросил он с усмешкой.

– Да вот любопытствую, что с экзоскелетом? Бойцы говорят перегрев?

– Говорят мух доят, – беззлобно прокомментировал механик, – я тут приборами пользуюсь, точной настройкой, а они говорят... балаболы. Ну..., – он вытер руки грязной тряпкой, – есть маленько, но для такой машины это пустяк. Живому бойцу конечно, туго бы пришлось, сварился бы, но там же живого не было, нагрелся Бизон до семидесяти всего, я проверил. Там в экзоскелете своя память есть он записывает все поломки, критические повреждения, ошибки системы докладывает оператору, Бизону то есть, тьфу... – он сплюнул вспоминая вчерашнее.

– А про перегрев можно подробнее? – попросил Трофим.

– Подробнее? – механик внимательно и с хитрым прищуром посмотрел на ученого, – ну ладно Док, тебе можно и поподробнее. В общем, по графику нарастания температур, Бизон нагревался не сразу, от ста пятидесяти до семисот, но это недолго было, я про семь сотен Цельсия. Вообще сама машина и тысячу и полторы тысячи градусов выдержит вместе с экипажем, но не больше десяти секунд, потом экипаж начнет поджариваться. Получалось так, что он как будто бы ерзал мимо горячего туда сюда, в среднем на четыреста постоянного воздействия. Но слежение показывает что он прошел всего пятьдесят два метра за два часа, шаги вперед и назад отдельно не фиксируются, показатель даю суммой. Сечешь?

– А место где это было можешь показать? – не удержался Трофим.

– Ты Док, конечно человек умный, только ты думай перед тем как спросить. Ты что думаешь сюда сигнал со спутников проходит? ПДА расплавился, а навигация экзоскелета... ты ж сам знаешь, что тут не ловит ни фига. Навигация навигацией, карты картами, а сталкеры все ходят по ориентирам. Раз в неделю только может покажет что-нибудь оттуда, – он указал пальцем в небо, – и хорош.

– А...

– Б, – опять же беззлобно передразнил его Кучер, – в общем не было на этой неделе у Зоны желания навигацию допускать. Я тебе только расстояние сказать могу сколько он прошел от того места когда Бизон умер. Четыре тысячи пятьсот метров, то есть по прямой это почти ровно от Пепелища до того места, где мы его вчера грохнули, ну плюс минус двести метров, если карта не врет.

Все это долговец говорил медленно с некоторым напором в голосе, чтобы не дать Трофиму перебивать его вопросами, на которые он и так собирался дать ответ.

– То есть он кругами по Пепелищу не блуждал..., – то ли спросил, то ли сделал вывод Трофим.

Кучер терпеливо смотрел на него, словно на слабоумного, с трудом решающего простейшие задачи.

– А где же он мог так ходить чтобы нагреться? – спросил Трофим.

– Я ж тебе не сталкер, я механик прежде всего, потом боец, потом вообще золотой человек, руки у меня вон золотые, -улыбнулся долговец, показывая испачканные в черное ладони. – Это ты у сталкеров спроси, хотя насколько я знаю, там ничего такого нет, но это же Зона, Док, – механик сделал значительную паузу и вынул пачку сигарет. Открыв ее он предложил ученому и его лаборантам, те отказались. – Ну вы даете, наука... покурить это же все равно что с Большой Землей пообщаться. А... ну вы то вахтовики, – он выпустил густое облако дыма и посмотрел в серое тяжелое небо, видневшееся над головами экологов. – Еще вопросы есть?

– Нет, спасибо, – поблагодарил Трофим.

– У меня есть, – сказал Яков, – почему Кучер?

– Потому что коней запрягаю, – хохотнул долговец, – вон видишь, он кивнул на ящики с бронепластинами сбруя лежит, хочешь и тебе прилажу?

– Нет, у меня своя в порядке. Я сам себе кучер, – подумав сказал Яков.

Троица развернулась и пошла в бункер. Эти странные пятьдесят два метра не давали покоя и никак не отпускало что-то едва уловимое. Погруженный в раздумья Трофим не заметил как переоделся, как провел время в своей комнате и находясь в таком же состоянии поужинал в столовой, уже готовясь ко сну он вдруг вспомнил про аномалию разлом, которую они видели по дороге на Пепелище. Воспоминание об аномалии было так неожиданно, что он сел на кровати. Длина разлома по памяти была меньше пятидесяти метров, да и температура в этих аномалиях за полторы тысячи градусов, два часа в этом аду не выдержит ни один экзоскелет, он конечно не расплавится, но ни система охлаждения, ни целый ряд других элементов не выдержит продолжительного воздействия настолько высоких температур и экзоскелет, который Кучер называл машиной, просто застынет медленно прогорающей массой броневой стали и керамики. Но других вариантов нет, к тому же у него есть на примете знакомые сталкеры... Якорь и Моль. Вот бы они вышли на связь, тогда может быть они бы и подсказали ему где можно найти аномалию на четыреста градусов среднего по Цельсию. Возбужденный этой мыслью Трофим долго ворочался с боку на бок. Наконец не выдержал подошел к мини бару, достал оттуда бутылку привезенной Капезовичем водки из Казахстана "Старый Доктор", налил пятьдесят грамм и выразительно крякнув опрокинул в себя. Минут через пять в голове успокоилось, в ногах потеплело и стараясь не спугнуть наваждение, Трофим лег, поуютнее натянул одеяло и через пять минут мирно сопел на своей кровати.