Текст книги "Янтарь. Вирус бессмертия (СИ)"

Автор книги: Ильяс Найманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Нет, нет, погоди. Ты что горячий такой? Гранатометом мы и сами можем, нам экзоскелет с него снять надо, – возразил Гарри.

Трофим задумался.

– Он сейчас сытый, примерно до отвала. Больше у него никаких целей нет. Опасности и повреждений он не понимает, только рефлексия. Вряд ли населяющая его колония вирусов воспринимает хоть что-то как угрозу. Если она, эта колония и может использовать мозг и память бойца, то вас сейчас она не будет воспринимать как опасность, по крайней мере вы не будете интересовать ее как потенциальная еда. Вы можете снять экзоскелет сами? – спросил Трофим.

– Да без проблем Док, у нас вон Кучер с инструментом уже. Там со спины раскручивается, – ответил долговец.

– Это может быть смертельно опасно, может мы даже не успеем убежать, – сказал Трофим.

– Опасность мое второе имя, – улыбнулся Гарри, – а если что... Туз! – выкрикнул он.

– Я, – поднял руку Туз с СВД.

– Бегом за РПГ, одна нога здесь, другая там.

– Есть!

– Кумулятивный неси! – крикнул ему вслед Гарри. – А если что, – продолжил командир обращаясь к Трофиму, – используем вариант Б.

Через двадцать минут стоящего в прострации Бизона, засунувшего обе руки в мешок окружили бойцы долга, оставив сектор спереди свободным для прострела Туза. Сам Туз расположился сзади в двадцати метрах. В случае опасности выстрел кумулятивом прожжет дыру в голове или груди мертвеца, с гарантией уничтожив энергоблок или управляющие модули экзоскелета. Бизон казалось уснул. Мешок с продуктами значительно похудел и опал. Трофим заранее дал установку бойцам не делать резких движений и не стрелять, в худшем случае убегать в разные стороны, что вызвало некоторое недоумение бойцов долга, но Гарри приказал делать так как сказал Док и точка. Боязливо озираясь, к спине объекта, закрывая собой Туза, приблизился Кучер, уже снявший защитные рукавицы. Трофим на всякий случай стоял неподалеку, но отчетливо понимал, что от него сейчас вряд ли что-то зависит. Механик, перекрестившись, осветил фонарем могучую механическую спину, осматривая каким шифр ключом закручены винты экзоскелета. Суть операции сводилась к тому, чтобы незаметно открутить четыре винта, бронированной крышки и вручную включить механизм автоматического располовинивания экзоскелета, предназначенный для эвакуации оператора в случае выбывания его из строя. Механизм работал четко и слажено, отсоединяя и отдаляя друг от друга две половины так, что человек выпадал одновременно и с передней и с задней скорлупы. Наконец кучер определился с нужным инструментом и тихо щелкнув защелками чемодана достал нужную головку и шуруповерт. Медленно вставил фигурную головку в форме неправильной пятиконечной звезды в винт. Среди ночи и дождя едва заметно, но оглушительно для нервов окружающих раздалось жужжание шуруповерта. Один винт сдвинулся с резьбы и медленно выкрутился, придерживаемый рукой Кучера от падения. За первым последовал второй, третий и четвертый. Осталось подцепить пластину размером с ладонь и щелкнуть коротким тумблером на настроечной панели. Бизон не двигался, только мешок намокший и безжизненный слегка покачивался в такт порывам ветра. Долговец аккуратно уложил винты в ячейку в ящике с инструментом, начинающим заполнятся дождевой водой и достал тонкую длинную отвертку, блестевшей серебряной спицей при свете фонаря. Тихонечко выдохнув в сторону, механик нежно подцепил голой рукой выступающий край пластины и медленно вынул ее. Бизон не мог ничего почувствовать, поскольку пластина была лишь первым слоем брони, и возможный перепад температуры никак не мог быть уловлен мертвецом, тем не менее снятие пластины заставило его повернуть голову, Кучер попятился и уронил пластину. Пока еще легкая тошнота охватила Трофима, понимая что время стремительно тает, он шагнул к Кучеру и схватив его за шкирку вплотную приставил к открытому лючку.

– Вырубай! – твердо сказал он.

Механик протянул руку к лючку, нащупал тумблер и едва заметный щелчок в наступившей тишине выстрелом прогремел для Бизона. Экзоскелет пришел в движение, защелкали механические затворы, квакнули клапана и одновременно со страшным криком заключенного в нем существа обе половины экзоскелета начали отодвигаться друг от друга. То что выпало наружу не было человеком. Вирус заполнил собой все возможное пространство, считая внутреннюю поверхность экзоскелета носителем. Серое, пенистое с красными лоскутами кожи, выросшее поверх одежды образование лишь отдаленно напоминающее человека с отвратительным шипеньем и клокотаньем выпало наружу. Воздушная система жизнеобеспечения конструктивно имела два шланга, которые заполнились серым телом вируса, в результате на большой голове объекта выросло два хобота, которые болтались и возились по земле и жесткой траве, очевидно причиняя объекту боль, волосы головы торчали прямо из серой пены. Руки и ноги равномерно толстые, распухшие с торчащими прямо сквозь них частями одежды, почти заросшие глаза, для которых оставался доступ только в окуляры, многочисленные кровоточившие светлой кровью разрывы на теле, в местах где вирус закрепился за внутреннюю часть брони и оторвался при падении, круглая в форме панциря спина с четким рисунком сегментов бронепластин. Существо адаптировавшееся к тому что экзоскелет практически не требует усилий на перемещение переработало все мышцы в нечто другое, и теперь ослабшее силилось и не могло встать.

– Огонь! – коротко скомандовал Гарри.

Огненные цветки нескольких автоматов и дробовиков не умолкали почти минуту, бойцы расстреливали магазин за магазином перезаряжались и снова расстреливали... расстреливали свой страх. Страх превратиться в нечто такое же, помимо своей воли, без возможности повернуть вспять, страх быть сожранным Зоной, потерять человеческий облик и встать на ее сторону в таком безумном и ужасном виде. Треск автоматов и хлопанье многозарядных дробовиков продолжалось пока от Бизона не осталось несколько крупных кусков, все еще продолжавших сокращаться и пениться жизнью. Жизнью ложного вируса, который обещал бессмертие.

Глава 14. Элементарный фэн-шуй.

Закончив с Бизоном, отряд застыл в оцепенении. Бойцы готовы были увидеть своего мертвого товарища в таком виде в каком они привыкли видеть местные формы, но тошнотворно существо выпавшее из экзоскелета никак не напоминало их боевого друга.

– Двое на охранение, остальные со мной за тележкой, – придя в себя скомандовал Гарри.

Очевидно что в экзоскелет теперь никто не полезет пока он не пройдет полную дезинфекцию. Четыре долговца вместе с Трофимом легким бегом отправились на Янтарь. Уже на входе в ворота бункера Трофима встретили его "лаборанты".

– А, Док, смотрю наука у вас тоже не спит, – сказал Гарри, – что потеряли своего командира? – обратился он к Якову.

– Так точно, чуть не потеряли.

– Так он же с нами, что с ним станется? – весело выкрикнул кто-то из бойцов.

Кто то из них добавил что-то еще, компания расхохоталась и свернула под навесы, где располагалась небольшая полевая мастерская, кучи всякого хлама и относительно годных вещей.

– Давайте будите Капезовича, пойдем образцы собирать, – скомандовал в свою очередь Трофим, перебивая уже открывшего что-то сказать рот Сагитая, который кстати по примеру Трофима поменял поляризованное стекло на прозрачное. – Скажите ему что завтра отгул будет, если сейчас выдвинем.

– Есть, – сказал Яков, и с некоторой опаской поглядел на напарника.

Чуть больше чем через пол часа два эколога ползали в грязи под проливным дождем, собирая пинцетами и щипцами наиболее интересные остатки Бизона и складывали их в стеклянные баночки. Кровоточащие ошметки распределились на большой площади, часть из них была втоптана в грязь сапогами бойцов и два некробиолога вытаскивая их из земли пытались сообразить какой кусок органа они нашли. Долговцы некоторое время с интересом следили за их деятельностью, но вскоре погрузили экзоскелет на тележку и толкая ее на раз, два, три потащили к бункеру. Капезович нашел вроде как мозговую массу и отложил ее отдельно. Оба лаборанта стояли рядом охраняя ученых, но никто ими так и не заинтересовался. Через пол часа сборы были закончены, и отряд со спокойной совестью двинул на базу. Некробиологам нужно было сдать комбинезоны на дезинфекцию, запереть образцы в дальней комнате лаборатории, а завтра с утра остальные пустят их по процедуре, идентифицируя, определяя, фиксируя. Расставив и заперев образцы по холодильникам в последней комнате, Трофим оставил карту памяти с камеры комбинезона и большую записку маркером на столе у шефа "ЧЕТВЕРТАЯ КАТЕГОРИЯ!!!", поставив третий восклицательный знак он удовлетворенно хмыкнул, закрыл двери и пошел наконец к себе, на заслуженный сон.

На следующий день ближе к обеду, Трофим отдохнувший и выспавшийся, принявший душ и пообедав-позавтракав, сдав согласно графика несколько капель крови и медицинском отсеке, горделиво поправляя халат и ожидая услышать хвалебные дифирамбы от шефа Лисова Алексея Ивановича вошел в лабораторию номер шесть. Шеф сидел напряженно думая и нервно постукивая ручкой по столу.

– А проснулись наконец, Трофим Аристархович, я рад, я рад. Как самочувствие? – он привстал пожимая протянутую руку.

– Спасибо, хорошо, – ответил Трофим, – видели как мы вчера поработали с Бериком Капезовичем? – довольный собой спросил Трофим.

– Да видел конечно, молодцы, что тут сказать, удача редкая..., – озабоченно ответил Лисов, не переставая постукивать ручкой.

– Так, а что это вы не рады? Что-то случилось? – подозревая неладное спросил Трофим, пытаясь разглядеть лежащие перед шефом бумаги в надежде на подсказку.

– Я то с одной стороны и рад, конечно, только вот образцы наши погорели.

– Как погорели?! – Трофим метнулся к двери ведущей в следующую комнату.

– Погодите, Трофим Аристархович. Не те образцы которые вы принесли вчера, а все остальные.

– Это то есть, как? – пытаясь увязать некий локальный пожар в специальных больших холодильниках, где в принципе нет горючих материалов, когда сгорели образцы тканей и колонии в изолированных друг от друга стеклянных ячейках отсеках, при этом остались целыми образцы принесенные вчера и поставленные в центральные ячейки.

– Эта колония четвертой категории убила все остальные колонии, представляете?! – Лисов схватился за седеющую голову. – Весь наш материал, все наши работы и разработки велись на основании этой базы, а новые образцы просто их уничтожили. Нам теперь не с чем работать, вон Валентин Петрович сохранил всего три образца, каким то чудом для своей диссертации и рад радёнешек, а у Лукаса Константиновича все пропало, мои культуры тоже пропали, а я уже был так близок... Это же больше года наработок! Динамические исследования... эх..., – он взялся второй рукой за голову.

Новость была более чем неприятная. Огромный кусок материалов и связанных с ним исследований вдруг в лучшем случае отложился на несколько месяцев, а в худшем на год.

– Я же не знал..., – вдруг все поняв упавшим голосом сказал Трофим, – мне очень жаль... я бы никогда...

– Да я не виню вас, Трофим Аристархович, в самом деле это было непредсказуемо. Такая сила в этих новых колониях... просто фантастика, но потери лаборатории сами понимаете... вон Лукас Константинович взял отгул, наверное напьется.

Трофим опустил глаза. Да, действительно, такой удар для сотрудников лаборатории трудно было представить. Это сложно было сделать другим образом, поскольку вирус был крайне живуч.

– Как же у Валентина Петровича остались целы, он что проводил модификацию? – спросил Трофим.

– Нет, никаких модификации. Обычные образцы второй категории. Спинной мозг, и два образца эпидермиса. Стояли рядом с остальными, но погибло все вокруг, кроме них. Непостижимо. Мы только что рассортировали все. Четвертую категорию убрали в отдельный холодильник, там теперь свободно, а колонии Валентина Петровича в другой. Можете посмотреть, он там.

Трофим вытащил из кармана защитные очки, и пройдя сквозь вторую и третью комнаты вошел в четвертую, где стоял его коллега с умилением домохозяйки над каким-нибудь фикусом разглядывающим три прозрачные лабораторные банки с находящимися в них частями тел мертвецов.

– Здравствуй, Валентин Петрович.

– А, Трофим Аристархович, приветствую...

Валентин Петрович Петров был классическим лабораторным ученым. Брюнет невысокого роста, с хорошей блестящей лысиной, в очках, пухлым телом с жироотложением по женскому типу и покладистым нравом.

– Видишь какая оказия произошла, Трофим Аристархович? Алексей Иванович рассказал? – спросил Петрович, расстроено подняв брови.

– Да, – хмуро ответил Трофим, – беда прям. Ты Валентин Петрович извини... блин.

– Ага, – неопределенно сказал Петрович, что можно было истолковать как "ага, щас я тебя извиню, держи карман шире", и в то же время как согласие с принесенными извинениями.

Трофим хмуро оглядел теперь почти пустой холодильник, плотно приставленный к стене, который представлял из себя стеклянный шкаф из очень прочного стекла, размером сто девяносто сантиметров высотой, нижние двадцать которые занимало охлаждающее оборудование и четыре метра длинной, со множеством одинаковых пеналов-полочек, на которых по нумерации вверх располагались цифры, а в длину буквы. Таким образом нахождение каждого образца фиксировалось двоичной системой координат типа А6, Б2 или АГ23. Всего он имел триста полочек вверх примерно по четыре сантиметра каждая и сорок разделений по вертикали, включая боковые стенки. Что давало размер одного пенала восемь на четыре сантиметра с глубиной равной глубине шкафа в двадцать сантиметров. В ярко освещенном холодильнике сиротливо в левом нижнем углу ютилось три образца Петровича, вчерашние же образцы были отнесены в старую модель холодильника, меньшего размера, стоящую справа.

– А что же ты их в угол убрал? Повыше же удобнее было бы доставать, – спросил Трофим, особо чувствуя вину за произошедшее.

– Я уж лучше подальше от этих, – Валентин Петрович кивнул на старый холодильник, где мирно покоилось двадцать шесть образцов от объекта четвертой категории.

– А раньше где стояли? – спросил Трофим.

– Ж45 и ниже на десять, Е44 и ниже на восемь, К 32 и выше на три, – ответил ученый, коротко вздохнув окинув несуществующие уже образцы грустным взглядом. – Всего двадцать одна колония. У меня еще маленькое количество образцов, у Лукаса Константиновича сто семьдесят образцов погибло.

– Эти твои счастливцы где стояли?

– До вот тут Ж50, 51, 52, – указал пальцем на пустые пеналы Петрович.

– А да, вспомнил, там вокруг них сбоку пусто было, – сказал Трофим.

Ученые действительно ставили колонии друг от друга через букву или через две, так было проще. Требовалось меньше внимания чтобы ставить их именно на то место откуда было взято, поскольку деловая рассеянность случалось с каждым, не исключались вероятности схватить чужой образец, да и места в холодильнике хватало.

– Эти новенькие сейчас как чувствуются? – спросил Трофим отвлекаясь от грустных мыслей.

– Да вроде приморозились, поутихли, – ответил Петрович, – а так здорово за зубы тянули, я аж подумал что разболелось по-настоящему.

Трофим подошел к старому холодильнику и посмотрел на лежащие в банках образцы. Куски тканей с водою, частичками травы и земли вполне себе удерживали форму, имели относительно равномерный цвет, консистенцию и не размазывались по склянке, что говорило о том, что вирус очень даже жив и контролирует тот фрагмент носителя, который сейчас заполняет. Некробиолог пододвинулся еще ближе, почти касаясь грудью прозрачной стенки холодильника, чтобы ощутить его воздействие. К этим ощущениям он привык и иногда ему казалось, что их даже не хватает. Он прислушался к своим ощущениям, легкая головная боль, чуть-чуть заныла шея, позвоночник, легкий тонус в мышце ног, как предвестник судороги. Действительно сильное влияние. Он отошел от стенки.

–Мда... силен, – уважительно и с некоторым удивлением сказал он.

– Алексей Иванович говорит, что он не мог за три дня обрести такие свойства, скорее всего он получил их от другого носителя четвертой категории, – сказал Петрович.

– Да? Интересно.

В эту минуту дверь четвертой комнаты открылась и вошел Алексей Иванович, как положено в белом халате, чепчике и защитных очках, заложив руки за спину. Он явно слышал последние фразы диалога.

– Да, Трофим Аристархович, это очень интересно, – сходу вступил он в диалог на правах старшего по должности. – И судя по имевшимся у нас данным, мы тут тоже не спим, у нас было целых три дня пока вы восстанавливались от полевых исследований, и выяснили что означают инфракрасные излучения объектов, – он сделал паузу ожидая вопроса, но вопроса не последовало, поэтому от продолжил. – Это собственно как вы и предполагали синхронизация колоний, так сказать от более разумной к менее разумной, до подтягивания так сказать всех к одному эволюционному уровню.

– Разложили на спектрометре? – предположил Трофим.

– И на спектрометре тоже. Очевидно что частота волны синхронизируется, так же как и при других экспериментах с подвоздейственными объектами. Поэтому свойства у них становятся одинаковыми, разница конечно в прогрессивной адаптации колонии к носителю, но это как мы знаем вопрос времени, – сказал Лисов, кивнув самому себе.

– Вопрос времени... за три дня пока Бизон...

– Кто простите? – перебил его Лисов.

–Бизон, это вон тот, – Трофим указал пальцем на старых холодильник.

– Ах, да... я не понял сразу, – кивнул заведующий.

– За те три дня пока он шел с Пепелища до Янтаря, маловероятно что населяющая его колония могла перескочить со второй категории на четвертую, если даже с первой категории на вторую уходит несколько месяцев, а третья категория в единичных носителях, – сказал Трофим.

– Согласен, Трофим Аристархович, – утвердительно кивнул Лисов, – я и говорю, что он получил это либо принципиально иным способом, либо изначально процент заражения этого носителя... как его..., – Лисов посмотрел на холодильник, – Бизона был очень высок, порядка семидесяти, восьмидесяти процентов, либо что-то спровоцировало сверх активный рост колонии и ее эволюцию до четвертой категории, но по имеющимся у нас алгоритмам синхронизации объектов это достаточно долгий процесс, либо же источник должен был быть невероятной мощности.

– Долговцы так и не хотят сдавать кровь на анализ хотя бы раз в месяц? Мы тогда знали бы кто заражен, а кто нет. Алексей Иванович, может сможете убедить руководство? Сейчас вроде как и прецедент есть, – спросил Трофим, хотя знал что этот вопрос неоднократно поднимался ранее.

– Бесполезно Трофим Аристархович. Вы же понимаете, – махнул рукой заведующий лабораторией. – Ладно, о чем это мы? -Лисов обернулся в поисках стула и найдя его в паре метров присел. – Мы проверили все имеющиеся у нас данные. Та запись из погреба на... как называется это место... где вы спрятались от выброса?

– Пепелище, – ответил Трофим.

– Вот-вот, надо не забыть... на Пепелище. Та запись пролила свет на множество интересных фактов. Мы поняли в какую сторону так сказать надо копать. Перепроверили все старые спектральные записи, конечно мы не имели настолько качественной и чистой картины как в погребе на Пепелище, спасибо вам и Берику Капезовичу за это, но в целом синхронизация колоний, имеющая отражение в инфракрасном спектре всегда была. Плюс минус влияние солнца, ветра и прочего, но это лишь вносило помехи в отражение процесса, но разумеется не в сам процесс. Сам процесс продолжается очень долго, поэтому перескочить за два, три дня такой энергоемкий для вируса процесс... ну просто невозможно, – скрестив руки на животе закончил Лисов.

– Невозможного в Зоне нет, – усмехнулся Трофим.

– Не исключено, -кивнул Лисов.

– Так и как какой вывод мы можем сделать по Бизону? – спросил Трофим.

– Я думаю что где-то есть очень мощный источник синхронизации, недалеко от Пепелища, – сказал заведующий лаборатории.

– Этакий мега объект? – спросил Трофим.

– Да.

– Его бы наверное давно нашли. Сталкеры, долговцы. Он бы наверняка проявил себя, были бы жертвы, кто-то бы что-то видел. Кроме того он бы синхронизировал и всех остальных на Пепелище, – возразил Трофим.

– А откуда вы знаете, что жертв не было, а объекты на Пепелище еще не синхронизированы? – прищурившись спросил Лисов.

– Алексей Иванович, вы меня просто пугаете, – почти искренне сказал Трофим, – вы предлагаете мне проверить это?

– Трофим Аристархович, кто если не вы поведет науку в этом направлении? Я могу предложить только теорию, но теория без практики мертва, а практика без теории как вы знаете слепа. Я признаться, тоже думаю что объект четвертой категории, был бы замечен, но утверждать то что Бизон за три дня эволюционировал в сотни раз быстрее всех известных нам объектов по меньшей мере опрометчиво. Кто-то или что-то поспособствовало этому и это должно быть возле Пепелища. Мы, в вашем лице, сможем обнаружить по крайней мере признаки присутствия этого объекта.

Трофим задумался. Не зря его шеф был заведующим лаборатории. Он действительно любил свое дело и умел обрабатывать большие объемы информации. Вкупе с хорошей профессиональной памятью, конечно дающий осечки на абстрактные для него понятия такие как долговец Бизон или Пепелище, он являлся крепким теоретиком в своей области.

– А что это было за проявление в ультрафиолетовом спектре? – неожиданно вспомнив спросил Трофим.

– Если честно даже не могу ничего предположить, – ответил Лисов, – абсолютно не поддающееся интерпретации явление. Никакой последовательности, привязанности к объектам или цикличности... просто как будто помехи на фоне.

– Странно, сомнительно, но пока будем иметь ввиду что возможно это аномальный местный фон,– сказал Трофим. -Но вернемся к нашим барашкам. Я так понимаю что если наши объекты будут перепрограммированы в четвертую категорию, то... Вы видели вчерашнюю запись с камеры комбинезона?

– Да видел Трофим Аристархович, вы повели себя как настоящий герой, – похвалил Алексей Иванович.

– Да я не про это, – отмахнулся от запоздалой похвалы Трофим, – вы уровень энергопотребления видели? Бизон умял под пятьдесят тысяч килокалорий через экраны экзоскелета. Вы представляете уровень этого воздействия, скорость синхронизации даже с мертвыми клетками и веществами? Они могут получать энергию из всего, – Трофим задумался. – С другой стороны, если они могут получать энергию от всего, то может и не будут голодны... только местность в округе будет мертва.

Стоящий в отдалении Валентин Петрович прокашлялся.

– Можно я скажу? – спроси он.

– Да, конечно, – благосклонно кивнул Лисов.

– Если на Пепелище вдруг все объекты окажутся четвертой категории, то будет чрезвычайно опасно отправлять туда Трофима Аристарховича. Для этой задачи подойдут простые сталкеры, сделают пару снимков и все.

– Верно, Валентин Петрович! – похвалил Лисов, -действительно незачем ценного сотрудника до ветру посылать, – он рассмеялся неожиданно проскочившей довольно неуместной шутке, откинувшись назад и довольно похлопывая себя по животу.

– Да уж, Алексей Иванович, а с виду интеллигентный человек, – сделал вид что обиделся Трофим.

– Ну извините, извините Трофим Александрович, это я так... по любовно можно сказать. В общем Трофим Аристархович, предлагаю следующий план действий, я сейчас дам распоряжение чтобы сотрудничающие с нами сталкеры прочесали Пепелище на предмет разрушения локальной экосистемы, а вы готовьте так сказать теоретически методику для изъятия образцов с объектов третьей категории, – Лисов закатил глаза в потолок, что-то подсчитывая. – Мы конечно можем рассчитывать на увеличение бюджета, на премии..., – тут по его лицу пробежала блаженная полуулыбка, – видите как вирус быстро развивается, уже четвертая категория образовалась, а ведь третья не более чем неделю назад была подтверждена фактически. Просто эволюционный взрыв. Мы с коллегами проведем коррекцию исследовательских работ в свете произошедших событий, – уже совсем расслаблено сказал Лисов, очевидно мысль об увеличении бюджета и премиях смирила его с потерями, – и продолжим работы над образцами... ну когда они у нас появятся.

Трофим представил что методика отбора проб, которую он описал в статье сильно и не изменится, разве что риски увеличатся, но он единственный кто представляет как подходить к объектам, а раз он все еще жив и не особо пострадал, то видимо что-то он понимает. Капезович хоть и смелый человек, но настолько рисковать собой он не будет, это уже как-то по-дружески, без обид и недопонимания обсуждалось с ним в поле.

– Понятно, Алексей Иванович, – кивнул Трофим.

–Ну что по повестке дня все? Совещание окончено? – решил подытожить заведующий лабораторией, и закономерно не услышав возражений встал и под приятной волной повышения бюджета ушел прочь, очевидно готовить речь и подсчеты подтверждающие необходимость незамедлительного увеличения финансирования.

Минут через пять полистав какие-то бумаги на столе, так и не придвинув к нему стул, ушел погруженный в раздумья Валентин Петрович. Трофим остался лицом к лицу с холодильниками, освещенными ярким светом ламп, поставил стул напротив холодильника и погрузился в раздумья. Ну допустим почему новые образцы уничтожили остальные это можно понять. Настолько значительное качественное превосходство превратило остальные колонии просто в источник энергии для новоприбывших, по этой причине четвертая категория будет абсолютно доминантной в своей среде. Но что не дало ему также уничтожить три образца Петровича? Они не стояли дальше остальных в холодильнике прошлой ночью, они абсолютно не отличались от остальных образцов. Все образцы с линии Ж принадлежали одному объекту, так было заведено, тут можно было даже не проверять Петровича, уж кто-кто, но он всегда отличался педантичностью в обращении с образцами. Трофим наклонился вперед рассматривая одиноко расположенные в углу пеналы. На вид ничего особенного, он сотни раз видел их, а Петрович сто процентов проверил их на жизнеспособность и изменения, если бы что-то было вне диапазона по любому из показателей он бы сообщил и отметил это. Как раз нудная работа с измерением и отслеживанием изменяющихся параметров и было коньком Петровича, тут он даст Трофиму изрядное количество очков вперед. Что же могло быть причиной их выживания? Трофим встал и осмотрел ячейки Ж50, 51, 52 находящиеся на высоте чуть выше пояса. Ничего, абсолютно ничего. Он оглядел холодильник целиком. Отошел подальше держа в прицеле обозначенные три ячейки, может быть какой то из приборов был наведен на эти ныне пустые пеналы и экранировал их излучением? Трофим кинул беглый взгляд на пару мощных стационарных кондукторметров и резонатор, только они могли что-то излучать, но они были как и предписано выдернуты из розетки, а один даже зачехлен. Кроме того они сильно гудят, а этой ночью была тишина как и полагается, он это точно помнит. Разделочный стол, весы, шкаф с инструментом, шкаф с химической посудой и все возможными растворами по определению не могли влиять на колонии в холодильнике. На всякий случай Трофим заглянул в шкаф в с химическими растворами, заглянул на полку с питающими растворами, на полку с кислотами, щелочами, индикаторами в попытке найти что-нибудь необычное. Ничего. Не из-за стенки же их экранировали... Хотя. Догадка вихрем ворвалась в сознание Трофима. Там за стеной располагалась лаборатория номер пять – исследование артефактов! Вскрикнув нечто невразумительное Трофим опрометью метнулся на выход из лаборатории.

– Что случилось Трофим Аристархович?! – только и успел крикнуть ему вслед Лисов.

– Ничего, Алексей Иванович, – крикнул Трофим находясь уже на половину в коридоре.

Постучавшись он сразу вошел. В лаборатории номер пять так же как и в шестой лаборатории было четыре комнаты, четвертая комната пятой лаборатории имела общую стену с четвертой комнатой лаборатории номер шесть.

–Максим Максимович, мне срочно надо в вашу четвертую комнату! – с трудом сдерживая нетерпение с порога заявил Трофим.

– Здравствуйте Трофим Аристархович... а... пожалуйста, а зачем? – изумленно спросил Максим Максимович, заведующий пятой лаборатории, часто ставивший в пример разленившимся сотрудникам своей лаборатории Трофима как яркого полевого исследователя, не боящегося не только аномалий, но и мертвецов.

Максим Максимович полноватый пожилой мужчина, этакий Валентин Петрович спустя двадцать лет. То же брюшко, лысина и очки только все больше и округлее, а также покладистый, если даже не робкий характер. Он всегда подобострастно здоровался с Трофимом и приоткрыв рот жадно внимал его комментариям, особенно если дело касалось событий за пределами забора ограждающего бункер. Сама Зона представлялась для него территорией ужаса, населенной не только коварными аномалиями, но и мутантами увидеть которых означало верную смерть, а бродящие по окрестностям мертвецы заставляли трепетать его от ужаса даже за стенками бункера. Статус Трофима, умеющего договариваться с мертвецами, самостоятельно отправляться в интересах лаборатории в Зону, в дикую Зону, находился где-то на уровне облаков, и даже находиться в тени такой величайшей личности как Трофим Аристархович было сродни благословению свыше.

– Здравствуйте Максим Максимович, у нас... в общем перестановка, будем в стену засверливаться, надо посмотреть как там у вас и что, чтобы не повредить... ну в общем вы понимаете, – соврал Трофим.

– А... ну да, ну да... конечно, пойдемте.

Максимович растерянно потер очки, немного приходя в себя, поправил седые волосы над ушами.

– У нас как раз сейчас затишье, сотрудники постоянно недомогают, -пожаловался он.

Лаборатория, одна из самых богатых давно была обставлена по последнему слову науки и техники. Именно она де юре раскрывала секреты артефактов, но фактически девяносто процентов информации передавали сталкеры, приносившие заказанное за хорошее вознаграждение. Трофим с уважением смотрел на линзы, ультразвуковые ванны, печи, пресса, электрические разрядники, сканеры и прочие приборы для работы над порождениями аномалий. Скорым шагом войдя в последнюю комнату Трофим ахнул. Вплотную к стенке, за которой находились холодильники шестой лаборатории стояли рабочие столы. На одном из столов на трехногой подставке, как раз напротив полок Ж50, 51, 52 схваченный тонкими иглами фиксаторов находился поблескивая розоватыми гранями артефакт кристалл.

– Ёшкин кот! – не сдержался Трофим.

– Что случилось, Трофим Аристархович?– чуть ли не хватаясь за сердце воскликнул заведующий пятой лаборатории.

Первое о чем подумал Трофим это о том, почему же раньше никто из них не догадался заглянуть к соседям за стенкой перед тем как ставить туда холодильники? Ведь тут работали люди. Неудивительно что с некоторого времени они стали лениться, сачковать, болеть и прочее. Но события и модернизация в шестой происходили так быстро, что холодильники поставили просто где казалось удобнее. Второе что понял Трофим, это то что кажется он знает почему три образца Валентина Петровича не были сожраны принесенными ночью останками Бизона.