Текст книги "Проблема Самосознания (СИ)"

Автор книги: Илья Файн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

  Оба гостя переглянулись и утвердительно кивнули головой.

  – Теперь мы абсолютно уверенны, что пришли по правильному адресу. Ты нам нужен. Пошли.

  Дан совершенно не удивился. Он давно ожидал возмездия и, покорно склонившись, глядя куда-то в пространство, пробормотал четверостишие:

     Когда я нужен всем и всяк,

  То я всегда не против,

  Ведь я для вас такой пустяк

  А для себя – напротив.

  -Да, чай, кажется уже достаточно отошел назад, – вспомнил Дан. Он вытащил заиндевевший чайник и поставил его на электроплиту.

  Они все посидели в полном молчании несколько минут, дожидаясь, пока чайник закипит. Дан прислушался к шипению пара и удовлетворенно произнес: «Вот чай и разогнался. И нам тоже можно двигаться».

  Не задавая лишних вопросов, вся тройка двинулась к выходу и через несколько минут красная машина, проглотив пассажиров, рванулась к цели.

  –

      Все собрались

  Его подвели к ярко-бардовой двери, терпко пахнущей свежей краской. Один из провожатых, стараясь не касаться краски, открыл ключом дверь и легонько подтолкнул Дана внутрь. Он неохотно шагнул вперед и огляделся. Широкий розовый диван, круглый коричневый гигантский стол с расставленными вокруг удобными вращающимися стульями. В центре громоздилось огромное кресло, в которое можно нырять. В углу стоял роскошный белый рояль. К нему была прислонена фигуристая гитара. Негромкий акустичиский стон резонировал между гулкими недрами рояля и подрагивающими струнами гитары, свидетельствуя о том, что только-что кто-то извлекал звуки из одного из этих инструментов. На другом конце комнаты стояла новейшая электроплитка, толстопузый холодильник и допотопный чайник. Ощущалось, что все эти вещи были приобретены совсем недавно и специально подобраны для данного места. В комнате находились еще 3 человека. У входа, погрузившись в глубокое кресло сидел высокий худой мужчина лет тридцати и с любопытством осматривал входящих. Яркий комнатный свет тускловато-грустно отражался от задумчивой лысины, окруженной пучком рыжих волос. На вытянутом лице выделялись большие уши и покатый лоб. В руке у него была раскрытая книга, в которую он, по-видимому, был весьма погружен. Дан мельком взглянул на обложку и прочитал имя автора и заглавие – Борхес. Алеф.

  Один из сопровождающих спутников Дана приветливо обратился к рыжему:

  – Эй, Цезарь, не скучай, я к тебе привел дружка. Он должен понравится. Веселый паренек – то, что надо для таких как вы.

  Цезарь скосил глаза в сторону гостя, но промолчал.

  Затем оба спутника Дана покинули помещение. Дверь как-то застенчиво захлопнулась и неприятно мягко щелкнул дверной замок.

   Дан осмотрелся, доброжелательно улыбнулся и, немного поразмыслив, вынул из кармана красное яблоко. Затем он протянул его щедрым жестом Цезарю, который пока что доброжелательно посматривал на него. Тот вежливо отложил книгу в сторону и, благодарно склонив голову, протянул руку за подарком. Но Дан, коварно усмехнувшись, молниеносно отдернул яблоко, а затем подчеркнуто демонстративно с хрустом его надкусил. Реакция Цезаря были мгновенной. Он вскочил на ноги и, широко улыбнувшись, обнял Дана. Тот не удивился – лишь отодвинулся от него и выпалил:

  За то, что ты такой герой

  Тебя люблю вдвойне,

  А если ты во всем со мной

  То будешь и в ...

   Но и вторая попытка смутить Цецаря провалилась. Тот абсолютно спокойно и даже приветливо улыбнулся.

  – Да я вижу нам будет весело с двумя рифмачами! – прервал его Цезарь. -Я же тебя не представил коллеге. Вот, смотри и восхищайся – это Джульетта.

   Он показал жестом руки на худенькую веселую блондинку. Блондинка подошла к Дану и церемонно протянула ему руку. Дан достал платок из того же кармана, в котором было яблоко и тщательно протер руку блондинки. Затем он ее пожал и тем же платком протер свою руку.

   Драматичное явление Дана несколько смутило Джульетту. Она не привыкла, что кто-то еще, кроме нее, фонтанирует рифмами в общении. Дан, в отличии от Джульетты, пользовался своим даром исключительно в целях провокации. Но, судя по всему, как он не старался, в новой компании его экстравагантность мало кого впечатлила.

  Джульетта слегка смутилась, но тут же отреагировала:

  Хоть я и блондинка -но мой мезальянс

  С блондинистым имиджем дуры,

  Играю я в шахматы и в преферанс,

  А также с мужскою натурой.

      Джульетта

   Джули родилась обычным и вполне здоровым ребенком. Разве что долго не начинала говорить – но все что надо прекрасно понимала, и родители были спокойны – всему свое время. И действительно, в какой-то момент девочка, накопив некий словарный запас, начала быстро наверстывать упущенное. Но что-то настораживало родителей Джульетты. Eё детская лепетня звучала как-то необычно. Капризничая перед сном, как все дети, она пищала:

   «Не хочу я больше кушать, а хочу лишь сказку слушать!»

   И, сопротивляясь купанию, повизгивала: «Мне водичка лезет в глазки – мама– расскажи мне сказки!»

  По-началу, это удивляло, восхищало и умиляло родителей, но потом они догадались, что у девочки какое-то серьезное отклонение от нормы. Она просто не могла строить обычные фразы, как все дети и взрослые. Из ее уст вырывались только рифмованные предложения. Ее допрашивали с пристрастием -почему она не хочет изъяснятся нормальным языком. И она объясняла (конечно, в рифму), что ее начинает тошнить и кружится голова, когда она не находит рифму. И еще при этом она чувствует отвращение ко всему окружающему.

  Дело в том, что она родилась с редчайшим синдромом, который врачи впоследствии назвали ее именем – синдром Джули. Ведь мир взрослых устроен так, что любое отклонение ребенка от нормы пытаются лечить, чтобы их чадо было как все (но только лучше). Родители не сомневались – раз есть отклонение -надо привести его в норму.

  Так, не заботясь о последствиях ее вели то в кабинет психиатра, то к нервопатологам, пока, наконец, Джульетта не угодила к специалисту, который по достоинству оценил попавший в его руки дар. Его звали доктор Саунд. Он быстро догадался, что его научная карьера, если ее заправить нужным топливом, может ракетой долететь до поднебесья. Саунд изучал законы детского речеобразования. Заполучив в свой кабинет чудо ребенка, он не собирался ни с кeм делиться драгоценной находкой. Все дальнейшие годы Саунд внимательно следил за ее развитием и время от времени публиковал научные статьи, где развивал революционную теорию феномена Джульетты. Он доказывал, что мозг каждого человека содержит различные программы или модули. Есть базовый модуль нашей обычной речи. Этот модуль позволяет каждому ребенку освоить правила речи, познать тонкости внутренних нюансов языка, его интонацию, включая все сопутствующие правила пользования грамматикой. И мы привыкли к этим способностям, так же как привыкли к тому, что любой ребенок обучается ходить и бегать. Помимо этого модуля, который доминирует у абсолютного большинства людей, есть еще и другие, слабоактивированные модули. Модули математики, музыки, танца, рисования и т.д. Личности с аномальной активностью этих модулей называются талантами, иногда гениями, а порой – идиотами. Но эти модули заложены в каждом из нас и по разным причинам ингибированы. У Джульетты по-какой то причине разблокировался модуль рифм. Более того, рифмованная речь доминировала над обычной и говорить без рифмы для нее было, как для нас коверкать правила грамматики.

  Так ли это – трудно сказать, но молодой специалист упорно пробивался к вершинам научного Олимпа. Количество публикаций о синдроме Джули расло с каждым годом. Все это время доктор Сноу пытался создать уникальное лекарство, которое излечит его единственную пациенку от болезни рифм.

  И, наконец-то, он предъявил миру препарат, полностью подавляющий страсть к рифмоплетству. При помощи этого лекарства он сумел почти выключить патологическую наклонность Джульетты. Но для того чтобы окончательно убедить научный мир, он произвел сенсационный эксперимент на контрольной группе. Группа состояла из десяти наиболее плодовитых выдающихся поэтов которые любезно согласились участвовать в демонстрации. Испытуемых проверяли на способность подобрать рифму к легко рифмуемым словам. Измерялось время поиска подходящей рифмы. У всех испытуемых был достигнут явный эффект, но наиболее убедительный эксперимент был проделан на самом маститом поэте. Ему было предложено подобрать рифму к одному из следующих слов: кровь, спать, пил и слезы. Увы, после принятия препарата, он так мучительно подбирал рифму к слову «кровь», что в переполненном зале раздались бурные аплодисменты. Громче всех аплодировали коллеги поэта. К счастью, время действия препарата было ограничено и способности рифмовать были благополучно восстановлены (что далеко не всех коллег по цеху поэтов сильно обрадовало). Что же касается Джульетты, то она отказалась от препарата, решив, что побочные явления, которые были связаны с ним (например, потеря музыкального слуха или странное возникновение неприязни к соленым огурцам), не оправдывают его применения.

   Со временем, ее окружение свыклось с необычным способом самовыражения Джульетты, и друзья старались не обращать на это никакого внимания. Когда же она подросла, то ей пришлось, преодолевая отвращение, все чаще переходить на общечеловеческий язык – но это требовало от нее некого напряжения. Поэтому, оказавшись в среде «своих» – она расслаблялась и переходила на обычную для нее речь.

  В 16 лет, в полном соответствии своему имени, Джульетта расцвела и вокруг нее стали кучковаться поклонники. Будучи весьма миловидной, она довольно легко заарканивала понравившихся ей юнцов. Но когда приходило время общения, то она порой расслаблялась и переходила на свой рифмованный язык. Это производило непредсказуемые эффекты. Некоторый из ее ухажеров были уверены, что она издевается над ними. Другие считали, что девушка с приветом, и лучше не заходить с ней далеко, пока не поздно. И те и другие убегали от нее быстрее, чем она рифмовала, что доставляло ей массу страданий.

  В дальнейшем биография Джульетты раскручивалась весьма запутанной ниточкой. Обладая хорошим музыкальным слухом, она выбрала стезю певицы. Особенно ее привлекал джаз и очень скоро она заговорила, вернее запела, наслаждаясь непредсказуемыми блюзовыми гармониями. Ее репертуар быстро обогатился песнями Эллы Фицджеральд, Билли Холидей, Диной Вашингтон и Сарой Вон. Джульетту стали приглашать в известные клубы и показалось, что ее карьера вроде бы обеспечена. Но повороты судьбы были непредсказуемы. Благодаря легкости в искусстве рифмования, ей было сподручно подрабатывать копирайтерством и рекламой. Однажды у нее заказали стишок для рекламного ролика. Заказчиком была организация под названием «Вперед в прошлое». Как и следует из названия, эта организация проповедовала полный отказ от вредных благ цивилизации, культивировала борьбу с автомобилями и прочими загрязнителями воздуха, боролась с засилием компьютеров и прочими порождениями современного технологического рая. Джульетта, выполняя заказы, выбрасывала на рынок рекламные ролики, призывающие радикально покончить со старым:

  Подожги свой пылесос,

  Вспомни старый веник,

  Будешь сам себе ты босс

  Без долгов и денег.

   Или играющие на мужском мачоизме:

   Твоя неизбежна судьба,

   Взорви же стиралку машину,

   И станешь, как Али-Баба

   Пещерным могучим Мужчиной.

   Воодушевленная своими же стишками, Джульетта неожиданно увлеклась анархической идеологией, практически забросила свою артистическую деятельность и со всей нерастраченной страстью начала активно участвовать в бурной жизни сообщества. Особенно она отличалась на демонстрациях протеста и выступлениях в различных флеш мобах. Плакаты с ее четверостишиями взвивались над наэлектризованной толпой и провоцировали на веселые беспорядки. Особенно скандальным была демонстрация анархистов возле религиозного квартала, где соучастники Джульетты размахивали транспарантом с довольно спорными тезисами:

   Как подпишешь ты дьяволу лист,

   Сразу станешь законопослушным

   А не хочешь быть зомби бездушным?

   Будь как Бог повелел – Анархист!

   Она видела, как Грозовые Тучи бюрократии и самодурства, которые расплодило человечество, заливают своими моросящими дождями любую пядь земли, куда бы не ступила нога человека. Девушка была твердо уверенна, что своим неукротимым молодым жаром она испарит бурные потоки воды, в которых все живое так беспомощно барахтается. Ведь ее энергия и темперамент превращали в кипящий пар любую лужицу. В результате вокруг нее и в ней самой заклубился туман, в котором она уже сама ничего не могла увидеть. Но, как известно, слишком густой туман рано или поздно начинает конденсироваться. Так и в ее сознании стали появляться просветы. В прозрачных водяных линзах вырисовывалась странная картина; почему-то почти всегда неизбежно повторяется один и тот же сценарий; именно те, которые побеждают в борьбе за справедливость, становятся самими ярыми тиранами. Может быть, стала задумываться она, есть нечто в самом сознании, запускающее механизм Туче-образования.

   Но ее паро– создающая деятельность, по какой-то инерции все еще продолжалась. И именно в тот период, когда у нее стали прорисовываться очертания своей будущей жизни, кардинально отличающиеся от теперешней активности, к ней подошли на улице два человека. Они были очень вежливы, но и настойчивы. Джульетта и не очень сопротивлялась. Все что она успела сказать это:

  Если очень вам неймется

  Отвести меня куда-то,

  То не будем мы бороться

  Вас тут слишком многовато...

   Eе новые знакомые вполне ожидаемо и тупо промолчали. Их, очевидно, не предупредили о ее нетрадиционных способах общения.

   Джульетте все же было очень любопытно – кому она могла понадобиться, кроме служителей закона. Но ее богатый опыт подсказывал, что в данном случае это явно были не они. Через полчаса ее ввели в комнату, где ее поджидала другая очень странная девушка...Дверь захлопнулась и почти неслышно дважды провернулся в замочной скважине ключ.

  –

  –

   – Меня зовут Жанна, – спокойно, как будто давно кого-то дожидалась, поприветсвовала Джульетту обитательница таинственной квартиры.

  У нее был миловидный и даже легкомысленный вид.

   – Я здесь сама только один день. А тебя тоже пригнали, не особенно спрашивая согласия? -быстро спросила Жанна. Не дожидаясь ответа, она продолжила – а как мне тебя называть?

   – Джульетта, – последовал односложный ответ.

   Жанна понимающе кивнула.

  Это уже было слишком! Почему ее имя так очевидно?

   – A я Жанна.

   Джульетта внимательно посмотрела на Жанну и была поражена несоответсвем ее миловидно-простодушного лица с огнем, грозно тлеющим в проницательных гипнотических глазах.

  Жанна, как бы заметив некую растерянность у гостьи, радушно улыбнулась и показала гостеприимным жестом ладони в направлении центра салона.

   Джульетту не надо было упрашивать и через минуту она уже развалилась в глубоком кресле. Быстро освоившись, Джульетта перехватила инициативу.

   – А ты как сюда попала?

   – Меня вежливо и очень настойчиво попросили – так же, как и тебя.

      Жанна

  История Жанны достойна отдельного описания. В очень раннем возрасте Жанна проявила незаурядный музыкальный талант. В три года, не перестовая припрыгивать на толстеньких ножках, она дотянулась до клавиатуры рояля и подобрала на слух песенку, которую малыши распевали в детском саду. При этом она пристукивала ногой и громко напевала. Как и полагается в таких случаях, Жанна была определена к ближайшему преподавателю фортепьянного искусства.

  Уже в семь лет, следуя лучшим традициям обыкновенного вундеркинда, она давала концерты перед полным залом любителей музыки и чудес. На сцене она чувствовала себя полным хозяином и легко управляла потоками энтузиазма и восторга своих восторженных и легко зомбируемых слушателей.

   Желание контролировать звукам и командовать окружающими людьми наверняка были сцеплены в ее генах. С малых лет Жанна требовала полного послушания от своих учителей. Не удивительно что ее музыкальные наставники менялись один за другим. При этом ее музыкальный аппетит безудержно рос. В процессе своей музыкальной эволюции Жанна не удовлетворилась клавишными гармониями и начала интенсивно изучать разнообразные музыкальные инструменты. Она удивительно быстро освоила гитару, тромбон, виолончель, арфу, кларнет, барабан, литавры и прочие источники музыкальных звуков. Но, как показало недалекое будущее, этого ей было мало и ей непрерывно хотелось чего-то нового. К ужасу своих солидных преподавателей, воспитанных и воспитывавших на классических гармониях, Жанна начала придумывать новые инструменты и изощренно извлекать из них нечеловеческие звуки. В ход шло все – тарелки и вилки, пила и молоток, зубная щетка и пылесос, кресло качалка и скрипучая дверь. Не смотря на все эти эксцессы, никто не сомневался в ее предназначении в этом мире. Все -кроме самой Жанны. Но переломный момент наступил тогда, когда никто этого не ждал.

  Жанна, уже будучи студенткой консерватории, явилась на выпускной экзамен, держа в одной руке скрипку, а в другой – ручную электро-дрель. И тогда-то снисходительное отношение к ее выходкам было перечеркнуто гневным возмущением руководства. Кто-то наверху решил, что с них хватит этого издевательства над классическими гармониями. Ей предъявили ультиматум. И Жанна, вполне ожидаемо, проявила свой характер и хладнокровно отказалась бросать кощунственные привычки. И тогда гениальную и самую блестящую студентку выгнали со скандалом из консерватории.

   Наконец-то Жанна смогла полностью погрузиться в мир композиции – так как она его понимала. Она ведь всегда мечтала перевернуть давно застоявшийся музыкальный мир. Эта задача была бы oтносительно простой, если бы ей довелось родится в начале 20-го века. Но, со временен Пифагора, который открыл первые законы гармонии, уже произошло несколько революций в классической музыке.

   Первая революция была вынужденной, поскольку, следуя Пифагоровой схеме, где все ноты являются чей-той квинтой, нельзя было играть во всех тональностях, при этом не создавая дисгармоничных звуков, столь противных человеческому слуху. Задача была решена после того, как один средневековый гений не догадался разбить октаву на 12 одинаковых полутонов. Пифагорова идея была несколько модифицирована, зато человечество могло наслаждаться Бахом и Шопеном. Но затем пришел век революций в технологиях, в науке в живописи, в литературе и в стихосложении. Музыку нельзя было оставлять в прошлом и революционеры в музыке такие как Арнольд Шенберг решили начать с основ и атакавать то, с чего начинал Пифагор – принципы гармонии. Эти принципы были разушены до основания и начали воздвигаться новые многоярусные конструкции. Эти конструкции были лишены древних законов гармонтт и на смену пришли любые другие соотношения между нотами. Они звучали как дисгармония. Но и к дигармонии стали привыкать.. И чтобы революция на угасла, на помощь были привлечены прогрессивные идеи в математике. Со временем дедакофонисты и их последователи перепробовали все возможные варианты этих новых областей математики ( в этом смысле невольно подражая низвергнутому Пифагору, который тоже все строил на математике). Были использованы разнообразные транскрипции изощренных алгоритмов на язык звуков и нот, начиная от блуждающих фракталов, нейронных сетей, теории хаоса, стохастических матриц. Один математик даже попробовал сделать сочинить самую противную мелодию. Он генерировал такие изощренные паттерны что человеческое ухо не в состоянии опознать и поэтому они столь отвратительны. Но, как любая революция обрастает старыми бюрократами, так и революция в музыке стала сама себя повторять и, как кошка ищущая другую кощку в запутанном лабиринте, стала наступать на свои же следы. Попробуй найти зерно новой идеи на поле, перепаханном революционерами и анархистами!

   Жанна легко обошла заплесневело-шаблонную схему музыкальных революций. Ее первая композиция была фортепьянная пьеса, которая была построена из 24 музыкальных эпизодов. Исполнялись из них ровно 12. В начале исполнялся самый первый эпизод. Но в нем содержались музыкальные идеи всех остальных 23-х. Исполнитель (Жанна была первым ее исполнителем) внимательно наблюдал за реакцией публики, и, в процессе игры, в соответствии с реакцией на озвученные музыкальные идеи, принимал решение о следующим эпизоде, делая из публики непосредственного соучастника творения.

   Ее первый концерт прошел с бурным успехом. Они трижды исполнила на бис свое произведение, и каждый раз это было что-то новое для нее и для слушателей. Искусство заключалось в том, что какой бы не был выбран порядок, ощущалась цельность и взаимная связь между эпизодами. Жанна утверждала, что в отличии от стохастической компьютерной музыки, в ее подходе используется истинный свободный выбор!

   Жанна развила свою идею, скомпоновав классическое трио из фортепьяно, скрипки и виолончели. В этом сочетании выбор был не только в самих эпизодах, но и в комбинации инструментов в каждом из эпизодов. Каждый из музыкантов становился равноправным соучастникам творения на сцене.

   A вскоре, в рекордно короткий срок, ею был организован самый удивительный оркестр города. Как у любого оркестра -в нем участвовали, вернее соучаствовали всевозможные инструменты, которые с трудом могли бы были относены к музыкальным. У этого сообщества не было никаких ограничений, как в количестве участников – так и в способе извлечения звуков.

   Ее оркестр, как снежный ком, стремительно разросся до неприличных размеров и первое выступление оркестра из 200 инструментов на главной площади города вызвало такой шум, что гиперактивные роккеры от зависти кусали струны электро-гитар. Cама Жанна дирижировала и одновременно исполняла сольную партию на двух осколках снаряда. Произведение называлось женская симфония N1 или «Эволюция– От Евы до-Люции». После двух часов исполнения, в процессе развития бурной оды начали трескаться окна в здании мэрии и появившиеся стражи порядка не дали дослушать апофеоз. Оркестр был разогнан при помощи холодных струй воды, а мокрую Жанну впервые арестовали за злостное нарушение общественного порядка. После того, как она клятвенно пообещала больше не исполнять столь крупные формы, ее отпустили.

 &nbs; Не сильно переживая разгон оркестра, Жанна открыла свою альтернативную музыкальную школу, где она одновременно преподавала новую философию, эволюцию музыкальной идеи и методы изготовления инновационных музыкальных инструментов.

   На первую ее лекцию собралась масса поклонников ее таланта и просто любопытных и даже несколько непонятных личностей с подчеркнуто безразличными лицами.

   Жанна вышла перед затихшей публикой. На сцене стоял приоткрытый рояль. Жанна встала рядом с инструментом. В руках у нее была деревянная ложка и миска.

   -Знаете ли вы какой звук самый главный и самый часто повторяемый? – обратилась она к аудитории. -До! Нет -си...! – крики из зала перебивали друг друга.

   Ни говоря не слова, она взяла ложку и гулко отбарабанила какой-то незатейливый ритм.

   – Сможете повторить? – Oна показала на ладони и начала отбивать ритм. Зал синхронно повторил.

   – A так? – Жанна несколько усложнила задачу. Ритм был несколько дерганный, но все-таки понятный. Не так дружно и с перебоями, но часть зала сумела воспроизвести паттерн.

   – Ну, а это? – Жанна начала барабанить абсолютно хаотично, и уже невозможно было уловить какую-либо логику в последовательности ее стуков.

   – Это немысленный набор стуков! Какой-то дикий шум! – одновременно закричали с разных мест.

   – Хорошо, – улыбнулась Жанна.

   Она абсолютно точно повторила свой хаотичный порядок. Затем еще раз и еще раз. После нескольких повторений несколько человек вызвались его повторить. Молодой человек, который несколько минут до этого громче всех провозглашал тезис о шумовой природе ритма, неожиданно громко признался:

   – Да это же изумительно интересный и новый ритм!

   -Надеюсь, вы поняли, – спокойно сказала Жанна, что любой самый дикий ритм или самая дисгармоничные созвучия легко превращается в любимый шлягер. Для этого вам надо только хорошо познакомить ваш компьютер (она постучала по лбу) с новой какофонией. Впрочем, это касается не только музыки. И вообще, поймите – шум ли это или благозвучные звуки – это зависит от вас, а не от звуков.

   И она завершила фразой:"Не существует в природе ничего, что не является музыкальным инструментом. Включая радугу и зеркальное отображение. Нам осталось только выяснить, как следует на них играть!"

  Школа генерировала последователей и верных учеников, которые всеми силами пытались превзойти свою наставницу. Особенно непереносимы были ночные домашние концерты. Бродячие коты исчезли из города, не выдержав растущей звуковой конкуренции.

   А вскоре Жанну, куда бы она не шла, стали сопровождать некие подозрительные типы.

  Жанну даже не удивилась когда возле нее остановился автомобиль и ее любезно пригласили сесть внутрь. Это произошло за день до задержания Джульетты. Жанна была избрана, чтобы быть первой в комнате и встречать остальных.

      Первый диалог

   Дан был последним в сомнительном списке приглашенных. Но никто из присутствующих не обращал на него особого внимания. Ему оставалось только озираться по сторонам и внимать происходящему вокруг.

   Жанна стояла лицом к Цезарю, продолжая диалог, который явно начался задолго до появления Дана.

  -Никаких доказательств твоих предположений я и слышать не хочу! А вдруг я не смогу их опровергнуть и тогда окажется, что я не права. Но ужаснее всего будет, если выяснится, что ты прав!

  – Не волнуйся. Я тебе докажу, что мы оба правы! – отпарировал Цезарь.

  -А вот это еще ужаснее – возразила Жанна.

  -Тебе не угодишь. И если угодно, я и это могу ДОКАЗАТЬ! -пылко выпалил Цезарь.

  Их диспут был вовремя прерван новым гостем.

   – Но как ты можешь ДОКАЗАТЬ то, что еще не знаешь? – бесцеремонно вмешался Дан.

  Жанна с интересом посмотрела на него и строго заметила:"А откуда ты знаешь, ЧТО ты собираешься СКАЗАТЬ, еще до того как ты Это сказал?".

   -Ну, я сначала Это думаю. А потом говорю, -почти немедленно выпалил Дан.

   Жанна многозначительно закатила глаза и ничего не сказала.

  Дан чуть смутился и тут же пробормотал: «Ну, очевидно, ты ответишь – а откуда тебе заранее известно ЧТО ты ПОДУМАЕШЬ, если еще ЭТОГО не подумал...?. И так далее».

  – Возможно, ты подобрал готовую мысль, которая лежала на складе твоей памяти? Там ведь много чего напихано. Вот ты услышал меня и автоматически выхватил готовый ответ. Один из многих – заранее приготовленных. Кем-то. Не тобой. Как робот. Не так ли?

   – Нет-нет,– испуганно вскрикнул Дан. Я уверен, что я не робот! И я даже Знаю, что у меня есть свобода мысли! Поэтому, я ДУМАЮ свою мысль – а не беру готовый ответ. Никаких заготовок на все случаи у меня нет. Ну, может быть, немножко для самых банальных ситуаций. А все остальное я творю. Каждый раз. Честно говоря, затрудняюсь сказать, как это происходит.

   -Итак, мы очень быстро и неотвратимо пришли к логически неопровержимому выводу, – продолжила Жанна, снисходительно улыбнувшись, – что наши мысли, идеи, желания и прочие ингредиенты существования возникают не кусочками, а цельными и готовыми к употреблению объектами – вроде полуфабрикатов. Подогрей и съешь. Мы их получаем, как волшебники извлекают платки из воздуха и кроликов из черной шляпы. И так – каждое мгновение жизни. Это, конечно, в корне отличается от поведения компьютеров, которые вычисляют каждый шаг по известному алгоритму или находят какие-то шаблоны, что заранее приготовлены для них. В этом-то и разница между жизнью и механической и логической иммитацией жизни.

   Дан призадумался и медленно спросил: « И все же – откуда мы берем новые мысли или новые мелодии или неожиданные рифмы? Кто их для нас готовит?».

   Жанна заметила: « А может быть мы их и не берем? Мы просто двигается в ту сторону, где они уже ждут нас. Может быть видим будущее.»

   -Кто это Мы?-вернулся к разговору Цезарь. Или ты хочешь высказать ...нет ...вернее ты хочешь ПОДУМАТЬ кощунственную мысль о том что...МЫ – это не только МЫ, но и все живое? И все живые существа получает готовые решения из будущего?

   -Да, -иронично ответила Жанна. – Я именно хотела подумать эту мысль. А ты вроде-бы захотел угадать то, что я захотела подумать! Но если по– существу...

   Тут Джульетта неожиданно вмешалась в диалог, и, красиво всплеснув руками, звонко прошептала:" «Только те, c самосознанием, обладают чистым знанием. Остальные же – беда – не живые иногда!»

  Жанна одобрительно кивнула и показала жестом Данy, что в их компании все достойны уважения...

   Дан восхищенно посмотрел на Жанну. Затем, внезапно поменял тему и раздраженно обратился ко всем сразу:

  -Может быть, вы еще объясните, какое отношение имеет сей философский диспут к нашей встрече. Я, например, не ощущаю себя очень комфортно в этой комнате. Меня приволокли сюда два очень странных субъекта. Но я, честно, говоря, так и не догадываюсь о причине нашего сбора.

  -Разве ты не понимаешь, что ты доставлен сюда с какой-то важной целью? – посмотрела на него Жанна.

  -Я протестую и не собираюсь быть частью какой-то цели,– сказал Дан. Да. Хоть ваше общество мне начинает нравиться, но мне необходимо сделать срочно кой-какие дела.

  Жанна с удивлением посмотрела на него, а потом неожиданно спросила:

  -"Мне кажется -ты ненавидишь всех людей. Можно узнать почему?".

  Дан понимающе кивнул.

   -Я этот вопрос задавал самому себе, пока не понял. Дело в том, что все люди, которых я вижу вокруг – так похожи на меня. А если они такие же, как я, то это ужасная новость. Во-первых, непонятно, зачем я нужен в этот мире, если есть так много таких же, как я. Во-вторых, сколько я не пытаюсь припомнить – ни разу не помню себя не существовавшим. Это очень комфортное ощущение своей вечности. Если бы я никого больше не видел, то это ощущение не покидало бы меня никогда. Но когда я вижу людей, столь похожих на меня – и они, очевидно, смертны – то это наводит на неприятные мысли. Поскольку я не могу уничтожить эти ходячие напоминания моей смертности, то мне очень хочется хотя быть не похожим на них. Если я совсем другой, то может быть их уязвимость ко мне не имеет отношения? Может быть, это меня успокоит.

   Жанна с неким сожалением заметила:

   -Это вполне логично. Но, с другой стороны – если нет никого, такого как я – кто мне подтвердит мое существование?