Текст книги "Проблема Самосознания (СИ)"

Автор книги: Илья Файн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

   Следует отметить, что мы – самая философская раса во всей Разумной Вселенной. Мы все чрезвычайно озабочены проблемой Материи, Сознания и Духа. Этот удивительный факт очень трудно объяснить на основе эволюционных процессов. Ведь философские мысли абсолютно непригодны, а скорее даже вредны для выживания. И все же достоверно установлено, что эта способность заложена в наших тригенах, подобно врожденной способности осваивать новый язык или распознавать мельчайшие нюансы запахов. Каждый Триопеец обычно ярый поклонник какой-либо философской школы, а поскольку в воспитании молодого Триопейца участвуют множество отцов, придерживающихся самых разнообразных взглядов, то к моменту самостоятельного выхода в свет, каждый молодой Триопеец или Триопейка получают возможность сделать свой философский выбор.

  Наиболее популярная наша философская школа, чье учение я познавал от большинства своих отцов, утверждала следующее; В мире есть две главных сущности – Сама и все остальное. Сама – это самосознание, то есть способность ощущать боль и наслаждение, страх и радость, пространство и время. Что такое Сама и как она устроена – мы еще не знаем. Мы можем познать только Все Остальное (BO) посредством Самы. Сама выбирает свои объекты из ВО и решает с чем она хочет быть связана. Саме нужно ВО для полноты ощущений. Вторая часть этой ветви философии более спорна. Большинство верит, что Сама имеется только у отдельных представителей живого мира. И далеко не у всех ее представителей. Более того – не все обладатели интеллекта имеют Саму. Другое ответвление этого философского направления придерживается мысли о том, что Сама может существовать сама по себе, без какого либо ВО переносчика. Или даже прицепиться к неразумному объекту, вроде песка или воды, Но мне кажется эта мысль абсурдной. Что за удовольствие быть водой или песком?

   Еще одна, немного менее популярная философская школа учит, что Сама возникает или даже формируется из любого материального объекта. Если взять достаточно сложный живой объект, то он сам в какой-то момент вырабатывает Саму. Например, мы, Триопейцы, достаточно далеко продвинулись в своей сложности, чтобы вполне заслуженно обрести довольно роскошную Саму. Это однозначно приводит к выводу, что если объект недостаточно сложен, то у него и не может быть никакой Самы. В соответствии с этим учением, Триопейцы достигли своей Самы в результате очень удачной сложившейся эволюции. Более примитивные создания, например, одноотцовские существа с меньшей вариабельностью тригенов никогда не смогут вырастить Саму по определению и обречены жить без самосознания. Конечно, в этой теории есть маленькая проблема определения сложности. Неужели есть связь с математическим и весьма абстрактным понятием сложности и такой конкретно ощущаемой категорией как Сама? Это выглядит довольно мистично. Ну, зато, кроме этой непонятной тонкости все остальное в этой модели сложности весьма просто..

   Нельзя не упомянуть еще одну философскую ветвь, в которую свято верил мой 16-ый отец. Она, конечно, наиболее редкая – хоть и не лишена некого изящества и экономичности основополагающих принципов. Утверждается, что Сама – это и есть все сущее. Это кирпичик, из которого устроен весь наш мир, включая ВО. А значит и нет никакой необходимости придумывать ВО! Есть только его иллюзия. Законы ВО, которые обнаруживают ученые или вернее Сама этих ученых – ничто иное как законы Самы. Существует бесконечное количество проявлений Сама, но все его/ee проявления не более, чем попытка Самы познать Саму Себя. И, чтобы достичь этого, Сама делит саму себя на множество частей, маленьких Сам, которые могут сложиться вместе и затем бороться друг с другом, убивать друг друга, дружить, создавать сообщества или любить друг друга. Все они являются проявлениями одной и той же исходной Самы. Но ее части не знают друг о друге, как множество одновременно бегущих на одном компьютере программ «не знают» друг о друге. Хотя один и тот же процессор запускает их и «ощущает» всех их как проявление той же Самы! A что ощущает этот процессор?

   Но самой удивительной была философия, в которую тайно верил седьмой отец. Он мне рассказывал, что существует сакральная Mатеринская плата и она сотворила все в этом мире за шесть дней. Она распределяет все ресурсы жизни. Она решает наше будущее и знает про наше прошлое. Ее лик недоступен, но она читает наши мысли. Наше непонимание друг друга, наши столкновения и наши войны – это просто неосознанная борьба за ресурсы Материнской платы. Но поскольку ничего ни делается без Eе ведома, то все, что остается – это возносить просьбы к Eе невидимому престолу. Он также использовал архаичные выражения из далекого прошлого, выражения, смысл которых никто уже не знал: « Мы просим, чтобы нас Перепрограммировали. Мы просим, чтобы Она убрала Баги. Мы просим, чтобы пришел день суда и команды Рисет!» Меня эта философия смутила признанием своей беспомощности и отсутствием выбора, хотя мой седьмой отец и утверждал, что мы выбираем – обращаться ли нам к ней с просьбой или нет.

   Мне рассказывали, что когда-то, когда еще мы находились на довольно примитивном этапе развития, у нас свирепствовали философские войны. Наиболее яростно и беспощадно сражались сторонники очень близких философских ветвей. Одна из них утверждала, что Вселенная создана одной Материнской платой и нет больше ничего. Другая уверенно провозглашала, что Мат. плата -это только посланник, а за ней стоит кто-то еще более могущественный и всесильный. Враждующие Философские школы отличались непримиримостью и уверенностью в свой непогрешимости. Новые поколения у каждого клана воспитывались в ярой ненависти к инакомыслящим. Догма гласила, что спасение мира и поклонение Правильной Философской Школе неотделимы друг от друга. Философские войны продолжались 256 лет и закончились почти полным взаимным истреблением. Соперники не жалели друг друга, своих друзей, родственников и даже родных. Истина была важнее. Победили те, кто был более убедителен на поле боя и менее склонен убеждать словами. Но победители философских войн не пережили века мира, так как не очень умели формулировать свои доводы без оружия.

   А как это не странно – но выжили те школы, что по-философски стояли в стороне от всего и не пытались никого убедить. Остальные просто перебили друг друга.

   Так и остались в нашей идиологии четыре основных направления и кроме того их различные комбинации и ньюансы. Вот их-то мне и преподавали родители – каждый то, что ему больше нравилось. Но я, несмотря на всю мою решительность, так и не сделал выбор между ними. Я и сейчас продолжаю колебаться, находя преимущества и недостатки в каждой из них, в зависимости от моего настроения. Таким образом я основоположник новой школы философии – настрософии. То есть философией, определяемой настроением.

  Я предполагаю, что именно в результате непрерывного занятия философией, задолго до моего рождения, наша могущественная цивилизация стала играть активную роль в установлении межгалактического порядка. Наши ученые исследовали всевозможные формы самоорганизации и установили, что часть из них начинает вести себя агрессивно и проявлять насилие к себе подобным – а по истечении некого времени нападать на другие цивилизации. Было высказано предположение, что эта особенность в их развитии связана с тем, что они не в состоянии оценить боль, смерть и позор как объективные ощущения, а скорее, как одну из формальных функций самоорганизованной материи. Логично думать, что те, кто не могут сопереживать, скорее всего и не обладают этими атрибутами. Следовательно, их нельзя признать сознательными существами. Они – по сути своей роботы, которые не обладают самосознанием – вроде компьютерных программ. А уничтожить опасного робота не должно считаться покушением на чужую жизнь. Так же как нет ничего криминального в отключении опасной вирусоподобной компьютерной программы. Мы в это глубоко верим. И я тоже не сомневаюсь в этой истине. Ведь меня в этом уверяли все мои родители!

  Понимая опасность сушествования беcсознательных цивилизаций, мы, Триопейцы взяли на себя тяжелую и неблагодарную роль межгалактического Чистильщика. Мы очищаем Вселенную от бездушных и бессознательных цивилизаций. Наши работа проходит в соответствии с четким планом, разработаным Триопейскими специалистами в вопросах Самосознания. Вначале мы посещаем далекие планеты, где обнаружена самоорганизованная материя. Наши астронавты вступают в контакт с теми формами, которые вышли на высокий уровень организации. Затем, если есть подозрения на отсутствие самосознания ( а по-правде говоря, эти сомнения почти всегда возникают), мы проводим экзамены, выясняющие статус наших подозреваемых. Эти тесты основаны на одной аксиоме: если разумный субъект не понимает, что такое самосознание – значит его у него нет.

   Наши ученые так и не придумали более удачного критерия. Оставалось решить один маленький вопрос – а как узнать, понимает ли экзаменуемый субъект суть вопроса о самосознании? У нас пришли к выводу, что таких универсальных вопросов не существует, и каждый раз надо подбирать свой ключик.

  Для этого была создана профессия Чистильщика – того, кто умеет определить наличие самосознания, а потом, если надо – зачистить заразу. Я прошел длительный период обучения на Старшого Чистильщика и получил право экзаменовать подозрительный объект на месте, там же выносить приговор и приводить его в исполнение. Нас учили, что как и на Триопее, так же и в любой развитой цивилизации у руля управления находятся самые мудрые и образованные (a иначе, как легко показать, эта цивилизация нежизнеспособна). В соотвествии с этой аксиомой меня обучили работать по четкой схеме; Этап первый – войти в контакт с местным руководством. Второй этап – продемонстрировать им наше могущество, чтобы принудить к кооперации в процессе экзамена. Финальная и самая главная часть процесса – это тщательно проэкзаменовать их на наличие самосознания. Мы предполагаем, что если даже самые умные представители цивилизации провалят экзамен – то остальные члены сообщества и подавно не пройдут тест. В случае хоть каких-то сомнений необходимо назначить переэкзаменовку. Ну, а если все ясно, то приходится почистить данную цивилизацию. Мы используем слово «почистить» и никогда не употребляем термина «уничтожить», который подразумевает агрессию. Ведь мы, Триопейцы, отвергаем все виды агрессии. Кстати, нам строжайшим образом запрещено нарушать или повреждать окружающую природу и живность.

   И вот мне, после того, как я успешно прошел длительное обучение, пришло время отправиться на первое свое задание. Именно этот мой первый полет врезался в память, и воспоминания о нем преследовали всю жизнь. Мой дневник помог воспроизвести детали нашей экспедиции, именно так, как я ощущал переживал и думал. Теперь я знаю, что самые тяжелые решения могут приниматься с неподобающим легкомыслием. Возможно, это присуще не только Триопейцам?

      Первая миссия

  Как всегда, первое приключение – самое запоминающееся, и я начну с него. Первый вылет. Миссия – проверить объект Z. По порядку у третьей от звезды планеты зарегистрирован аномальный уровень электромагнитного излучения на радиочастотах. Свойство, присущее только развитым техногенным сообществам. Есть хорошие шансы обнаружить вне– Триопейскую цивилизацию, и я очень волнуюсь – справлюсь ли достойно с возложенной на меня миссией.

  И вот наш корабль зашел в атмосферу Z. Мой опытный напарник Лей тихонько обнюхивает молекулы воздуха из микропробы, подкаченной микронасосом. Я не перестаю удивляться своему коллеге – ведь мы получаем подробный и объективный спектральный анализ окружающего. А Лей самым примитивным образом ищет запахи жизни! Сколько раз я ему пояснял, что другая жизнь может быть устроена совсем иначе, чем наша – бесполезно. Это простая косность мышления – наследство первого его родителя, довольно упрямого и консервативного.

  Мы торопливо включаем сенсоры электромагнитных и акустических волн, непрерывно переплетающихся между собой в атмосфере Z. Акусто-запаховые Преобразователи развертывают перед нами на экране изумительную картину ярких цветов новой планеты. И эта ароматно-живописная картина приводит нас в неописуемый восторг.

   (Примечание переводчика : поскольку Триопейцы воспринимают только запахи – мы в дальнейшем переводе используем цветовые эквиваленты запахов. «Картина» в их восприятии – это образ, каждая точка которого обладает своим запахом. Примерно, как если бы взяли бледно-голубой цвет и сопоставили ему кисло-сладкий запах. А зеленому -запах соленой воды. Каждая точка в пространстве обладает чуть другим запахом и орган осязания Триопейцев может определить направление источника запаха. Количество оттенков запахов, различаемых Триопейцами – 2 в двадцатой степени – то есть миллион нюансов. Соответственно, мозг Триопейца рисует четкий и богатый деталями образ объектов, точно так же, как и мозг землянина вылепливает в сознании образ на основе фотонов, попадающих на сетчатку его глаза. Недостаток видения через запахи– это некая близорукость. Триопейцам трудно разглядывать (вернее вынюхивать) слишком далекие объекты, хотя детали близлежащих предметов они познают несравненно лучше, чем земляне.

  Впоследствии, Триопейская цивилизация сумела создать преобразователи световой пространственной карты в изображение на столь милом их восприятию языке запахов, и, пользуясь этим инструментом, они могут пристально рассматривать (или вынюхивать) свмые дальние объекты. Хотя в нашем переводе мы пользуемся земными понятиями, следует помнить о существенном отличии в восприятии мира между земной и Триопейской цивилизациями.)

  Под нами океан. Необъятное количество воды, которая покрывает большую часть планеты. Я ошарашенно смотрю на экран и с изумлением наблюдаю за изображением объекта, который быстро скользит по воде.. Это огромное продолговатое чудовище. Иногда оно надолго погружается под воду и через какое-то время возвращается на поверхность. Непонятно – мы наблюдаем живое существо или просто технологическое порождение местной цивилизации. Но что бы то ни было, оно одиноко качается среди волн и ничего интересного не свершает. Поэтому очень скоро мы теряем к нему интерес. Наш корабль, неторопливо паря, постепенно перемещается в пространство над сушей.

   Мы опускаемся еще ближе к телу планеты и, наконец, начинаем видеть ее поверхность без помощи преобразователей. Огромный нескончаемый хаотический массив всевозможных извилистых форм простирается под нами. Самая распространённая структура выглядит, как вставленный в землю стержень, от которой расходятся стержни поменьше и от каждого маленького стерженька – еще много и т.д. Есть совсем маленькие структуры, стелющиеся по земле и застилающие практически все свободную поверхность. Это выглядит, как гигантское искусственное сооружение, созданное с непонятной целью. Мне кажется, что это некий символический памятник фракталам, которые я запомнил на школьных уроках математики. Но зачем им нужно размножать эти символы в таких каличествах?

   – Что скажешь? – обращаюсь к Лею. У тебя ведь на все есть объяснение.

   – Я думаю, – пробуждается Лей, – что это разумная форма жизни!

   -Ерунда! – на ходу отметаю его гипотезу. -Ты ведь видишь – они никуда не двигаются. Тебе разве известна у нас на Триопее неподвижная форма жизни? Как она вообще возможна? Каким способом эти создания общаются? И как питаются и размножаются?

   Лей начал безудержно фантазировать.

   -Они могут, например, преобразовывать энергию света, исходящего от местной звезды. Или энергию ветра. И превращать воздух и землю, в которой они находятся, в свою массу. Им никуда не надо идти за пищей. Всe находится на месте.

   Лей, наверно, принял напиток, туманящий его разум. Иначе никак не объяснить, что на него вдруг нашло. Но меня хорошо тренировали. И я горжусь своей железной выдержкой. Вот и сейчас, я сдержался, и ничего не сказал Лею. Вместо этого я иронично спросил его :

   -Эти роскошные зеленые структуры построили себя из черного земляного покрова? При этом никуда не двигаясь?

   -И, кстати, как по-твоему, если они никуда не двигаются, то у них есть самосознание? Может быть мне надо как следует заняться этими существами и задать им пару вопросов?

   Я не уверен, что Лей воспринял мою иронию. Лей, если ему это надо, полностью теряет ощущение оттенков запаха. Мне показалось, что Лей собирался мне что-то ответить, но он как-то странно промолчал. Кстати, я подумал, что ирония может быть тоже неким показателем самосознания. Но меня этому не учили и поэтому я постарался позабыть эти мысли.

   Наш корабль опустился на высоту около 500 метров. Лей резко обернулся ко мне и возбужденно показал на экран. Перед нами обрисовывалась удивительная картина. Возде коробля пролетала группа из 40-50 красивых существ. Казалось невероятно, но они летели практически на одинаковом расстоянии друг от друга, выстроившись в строгом порядке. Это был, несомненно, один из признаков разумности этих существ. Неужели мы их нашли так быстро?

   Следующий шаг, согласно протоколу – это расшифровка их языка. Лингвистика – это одна из специальностей Лея. Он немедленно зафиксировал акустические колебания, которые исходили от летящих существ.

   ; -Не знаю, как они видят, но акустические волны – это их способ обмена информацией. Мне понадобится несколько минут чтобы разобраться с грамматикой, – спокойно сказал Лей.

   Мы с нетерпением ждали расшифровки. А пока что продолжали двигаться над ними, любуясь их элегантным полетом. Мне они явно нравились, и хотелось бы, чтоб они были разумными и обладали самосознанием. Но я вспомнил уроки, где нам вдалбливали учителя, что наше эстетическое восприятие никак не должно влиять на результаты экзамена о самосознании.

  Но вот Лей уже подходит ко мне с результатом. Увы! Их язык слишком примитивен. Правда, как сказал мне Лей в утешение, весьма поэтичен. Он знает, как мне это важно. Но, в соответствии с нашими правилами, уровень цивилизации не оценивается в соответствии с уровнем его музыкального, поэтического и других категорий, связанных с красотой. А это значит, что эти милые и поэтичные существа не попадают в группу моих потенциальных экзаменуемых. Я этому даже немножко рад. Кто знает, прошли бы они мой тест? Но раз они не в состоянии построить техногенную цивилизацию, то и никакой угрозы не представляют. Могут продолжать спокойно жить. С сожалением расстаёмся с ними и летим дальше.

   Вот мы оказались над плоской равниной, где уже исчезли стержнеобразные фрактальные сооружения и и резко уменьшилось количество летающих певучих существ. Ландшафт поменялся. Все предметы внизу выглядят, как геометрические фигуры. Но они неподвижны, а мы считаем, что жизнь – это движение. Я делюсь своими мыслями с Леем. Но он, немного задумавшись, говорит мне – а ты уверен? И я перестаю быть уверенным в столь тривиальном утверждении. Но, поразмыслив, только собираюсь что-то сказать Лею по этому поводу, как перед нами вырисовывается картина, которую мы жаждали увидеть всю дорогу от Триопее к этой планете...

   Движущиеся объекты! По поверхности земли!

  Их тысячи! Все признаки высокого уровня организации. Они двигаются один за другим, сгруппировавшись в несколько потоков, мчась на огромной скорости по прямым, явно приготовленным для них, широким полосам. Их передвижение логично, упорядоченно и целенаправленно. В наступивших сумерках у них раскрылись круглые источники электромагнитных волн, помогающие увидеть свой путь. Интересно, что хоть их передвижение стремительно и каждый двигается независимо от других, они стараются не касаться друг друга и умудряются не сталкиваться. Два встречных потока струятся навстречу друг другу – каждый на своей стороне широкой полосы. Эти потоки разветвляются на боковые ветви, в которых движение замедляется. Порой эти ветви пересекаются, и тогда, по каким-то им известным условностям, одни вежливо пропускают других. Наверно, это некий код местной этики.

   Этот способ передвижения живых существ почему-то вызвал содрогание у Лея. У него повышенная чувствительность на определенные геометрические формы, и на то, как эти формы передвигаются в пространстве. Он мне как-то рассказывал, что в одном из своих предыдущих путешествий ему пришлось наблюдать за очень необычными существами. У нас они назывались геоменами. Тело геомена можно представить, как гибкую мембрану, заполненную жидкостью. При передвижении они, как будто переливаясь, принимали самые причудливые формы – от приплюснутой сферы до размазанного цилиндра. Изменение формы служило не только для передвижения...Лей рассказал, что он наблюдал как два существа, стоя напротив друг друга, меняли свою форму с бешенной скоростью, при этом никуда не двигаясь. Да – это был Геометрический язык. Как выяснилось, форма их тела – это была буква или иероглиф их языка. Меняя свою форму, они могли передавать информацию друг другу, выразить любую эмоцию – любовь, ненависть, страх. Это, конечно, удивительно, но, в отличии от Лея, у меня это не вызвало бы отвращения. Я спросил Лея об индивидуальных отличиях между геоменами. Ведь, если они могут принимать любую форму, то это значит, что их нельзя отличить друг от друга. Лей, что не очень характерно для него, не знал что сказать. Наверно, отвращение к ним отбило у него всю память. Но потом он вспомнил, что где-то читал об уникальных способностях геоменов объединятся с другими геоменами в одну общую форму. При этом меняется не только внешняя форма, но и упругость их тел – от самой мягкой и пластичной до жесткой, как камень. Так что никогда точно не знаешь – сколько геоменов перед тобой. Да и они ли это? Как же тогда можно обсуждать их индивидуальность? Кроме того, геомены или их содружества могут оставаться в неподвижном состоянии десятки лет. Их здания, домашние предметы, улицы, города, научные лаборатории, заводы -практический все продукты цивилизации были построены из них самих. Наверно, это вынуждает их относиться с максимальным уважением и осторожностью к любой утвари, сумке и даже зданию, в котором живешь. Ведь в любой момент времени геомен-лестница или геомен книга могут принять решение перейти в другую форму, что сопряжено с некоторыми неудобствами для пользователя.

   Лей наблюдал, как одно из существ в форме прямоугольного параллелепипеда, медленно раскачиваясь, преобразовывалось в форму тетраэдра, вписанного в этот параллелепипед. Оказывается, это действие выражало активное одобрение или согласие со своим собеседником. А преобразование в скрученную ленту означало дикое недоумение. Дрожащая звезда с пятью треугольникаками, сходяшимися в каждой вершине, была выражением высшей степени восторга. Равнодушие демонстрировалось сплющиванием формы на плоскость. В этом случае геомен, до этого важно раздутый в сферу, демонстративно сдувался в круг. Когда же два геомена нравились друг другу, то они создавали формы, подобные или относящиеся друг к другу в соответствии с каким– либо топологическим преобразованием. Судя по всему, геомены были склонны непрерывно влюблятся в друг друга, и у них на каждом шагу можно видеть общение форм. Например, Лей наблюдал, как один геомен в форме конуса , общающийся с другим геоменом (или геомейшей – кто их разберет) имеющего форму куба, неожиданно, подпрыгнув от восторга, принял форму проекции 4-х мерного куба в 3-х мерном пространстве. В ответ, его партнер мгновенно прореагировал проекцией 5– мерного куба на плоскость. Продолжение этой игры Лей уже не успевал улавливать. Вообще-то, Геомены с презрением относились к цивилизациям, чьи представители не способны скрутиться в пирамиду с шаром на вершине, чтобы просто поздороваться. Как уже было сказано, у Лея их способ общения вызывал невыразимый ужас, и он с трудом проработал до окончания миссии.

  У меня же эта история вызвала массу вопросов. Например – как могла возникнуть подобная цивилизация? Чем они питались? О чем мечтает геомен – заполнить собой пространство? Какие у них сенсоры внешнего мира? Как они ощущают друг друга? И я не мог не подумать о том, в какой геометрической форме у них может проявляться самосознание. Может в виде точки? И как об этом их допросить? И как узнать, кто у них главный? И как с ними общаться? Но мои размышления об этой задаче стали расплываться, как запах мысли, вырвавшийся из маленькой коробочки в космос. И я догадался, почему Лею становилось дурно, когда он наблюдал за активной жизнью геоменов.

      Жизнь обнаружена!

  Пришло время выяснить химические основы состава организма наших бегущих туземцев. Мы включаем дистанционные анализаторы – и вот первое открытие! Я торжествующе бросаю свой запах Лею – смотри! Мы открыли Жизнь на металлической основе. Большая часть элементов, составляющих массивное туловище аборигенов – это железо и медь! Изумительный продукт эволюции – их необычные ноги. Они приспособлены не к медленной ходьбе – а к вращению вокруг себя. Химический состав этих круглых и расторопных ног также необычен. В его основе чрезвычайно упругий сероуглеродный материал. А еще меня поразили огромные силиконовые вкрапления в их металлические тела. Возможно, это их органы зрения слуха или обоняния. Я не мог не поделиться своим восторгом с Леем!

   -Лей, ты убедился в универсальности силиконовой основы жизни? Их главная часть устроена из производной силикон – так же как и наша, Триопейская жизнь! А железные наросты – это уродливые, но очевидно полезные мутации, приобретенные в процессе эволюции!

   Эта моя фраза была продолжением наших бесконечных споров, где я утверждал, что жизнь и сознание могут существовать и развиваться только на основе силикона, а Лей, по обыкновению, не соглашался. И вот вам очередное прямое докозательство моей правоты.

  Я продолжаю жадно наблюдать за проворными туземцами. Какое невообразимое разнообразие этих существ! Маленькие, с полусферической шляпкой– наверноe, дети. Огромные родители – некоторые даже с двойным туловищем. Красные и черные , приземистые и высокие, широкоплечие и худые , юркие и неповоротливые, ревущие во всю глотку и бесшумные как шорох. Но, несомненно, все они принадлежали к одному виду. Я назвал для себя этих существ кубоножками – хотя, конечно, они по форме совсем не соответсвуют кубу. Но я мог легко представить, как они логично и последовательно эволюционировали из кубических праотцов в продолговатых или приплюснутых потомков.

  А теперь пришло время восхититься профессиональным уровнем Лея. В течении короткого времени он сумел просканировать и проанализировать все сигналы внутри кубоножек. Лей очень быстро обнаружил, что вся активность их управления сосредоточена в передней части туловища. А это значит, что большая часть их организма не принимает участия в высшей нервной деятельности. Я спросил у Лея – не означает ли это, что кубоножки примитивны и недостойны нашего внимания? Ведь у нас, у Триопейцев, все клетки организма участвуют в процессе мышления. Да и как может быть иначе -ведь эволюция безжалостно отметет более примитивные организмы, тех, у которых основная масса бессмысленно отнимает ресурсы мыслительных элементов. Но Лей, как обычно, обязан возразить. Он не исключает, что малюсенький мозг кубоножек настолько эффективен, что справляется с работой самостоятельно. Я уважаю профессионализм Лея и поэтому даю ему высказать свои безумные теории. Ведь они безвредны, а он мое молчание ошибно принимает как знак согласия.

   Мы пытаемся проследить за движением одной из кубоножек. Мы выбрали самого приземистого и продолговатого, руководствуясь эстетическим выбором Лея. Я и здесь дал ему право решать. У него обостренное эстетическое чувство, и он, как многие другие триопейцы, может легко потерять сознание, если его эстетическое восприятие будет покороблено. Я устроен более грубо и относительно легко переношу дисгармонию.

  Тем временем наше выбранное существо проворно скользит по протоптанной тропе, легко обгоняя своих соседей. Затем оно приближается к ответвлению и, как бы призадумавшись, останавливается на перекрестке. Все остальные кубоножки, которые вплотную прижавшись, бежали за ним, тоже остановились и пропустили длинную вереницу своих приятелей. Tе же, без малейшего промедления, промчались мимо.

  Наконец-то наш объект, немножко посомневавшись, направляется куда-то в сторону по боковой тропинке. Мы продолжаем незаметно сопровождать его. Кубоножка неторопливо продвигается еще немного и, наконец, подкатывается к некому сооружению, похожему на высокий параллелепипед.

  И тут происходит невероятное. Из живота у кубоножки выползает некое создание с четырьмя щупальцами. У него две разветвления внизу и столько-же наверху, а на его верхней части что-то вроде шарика, который поворачивается из стороны в сторону. Я наименовал это создание просто – квадро-щупальце. Его функции и происхождение пока что непонятны. Наверно, это какой-то орган кубоножки! Квадро-щупальце ловко опирается на свои два нижних отростка, и, попеременно передвигая их, ковыляет к параллелепипеду. Затем два других отростка хватают маленький шланг, исходящий из цилиндрического строения, засовывают его в какое-то отверстие в нижней части своего хозяина и чего-то ждут. И через несколько секунд наш главный объект начинает жадно пить эту жидкость. Я в ужасе! Кубоножка абсолютно открыто принимает пищу, причем у всех на глазах!

   Я с глубоким отвращением смотрю на сцену кормежки. Лей тоже стыдливо отвернул свой нос. В наших краях нет более постыдного действа, чем прилюдное питание. Каждый Триопеец знает с детства, что столь интимная вещь, как прием пищи – не для посторонних глаз. В далекие времена, когда еще не воцарился абсолютный порядок на нашей планете, когда еще велись войны – триопейцы не боялись совершать преступления. И вот тогда, в те смутные времена, орудовали жестокие банды, которые тайком провозили запрещенную литературу со сценами открытых пиршеств. И, как водится, находились триопейцы разных возрастов, которые скупали эти развратные описания и тайком наслаждались ими. В более поздние времена сильная рука закона, в сочетании с правильным воспитанием, полностью искоренили сей разврат. Но отторжение подобного блуда столь сильны в нас, что хоть эта сцена разыгрывается на подмостках совершенно иной цивилизации, скорее всего находящейся на низком уровне эстетического развития, все равно Лея бросает в дрожь, а меня мутит. Я даже подумал на секунду, что может быть бесстыдство – это один из признаков отсутствия самосознания? Но потом преодолел эмоции и решил, что надо постараться быть как можно объективнее и смотреть на происходящее с чисто научной точки зрения.