Текст книги "Рабыня Господа Бога"

Автор книги: Илья Тё

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Йенг – идиот. А Катрина – кукла!

Не переставая ржать, Артели облачился в космический доспех, нахлобучил прозрачный шлем и поспешил к люку перехода, только что установленному наемной командой на борт космической яхты.

Походя, он глянул в иллюминатор – да, местным, похоже, было уже не до них.

Взорвавшиеся звезды в тумане визжащих протонов медленно расцветали двумя гигантскими пузырями. Пузыри раздувались со скоростью, близкой к околосветовой, и все же огромный размер кластера Буцефал превращал титанические взрывы лишь в медленно расцветающие бутоны фантастического цветка. Медленно-медленно цветки эти пожрали сначала останки центральных планеты системы – Чакана и Бавея, а затем разорванные куски кольца Граник, с мечущимися в пространстве замерзшими трупами мамонтов и динозавров.

Но даже это было не все. С другой стороны от границы кластера к раздувающимся с каждой секундой пузырям двух взорвавшихся звезд спешили пылающие останки порванного в клочья третьего кольца. А меж ними в потоке неистовой радиации и гравитационных возмущений кружился вокруг своей оси, длиной в десяток астрономических единиц, неохватный Гавгамел, бесценная Галерея Сандара, опустошенная рабыней для постельных утех.

И где-то там, разорванная в клочья или разрываемая силой множества притяжений, умирала та, что все это сотворила, главное орудие его торжества – Катрина Бета! Проклятая беглая девка. Шлюха, возомнившая себя свободной. Воплощение зла и порока, явившееся, чтобы покарать Шестимирье. О да! Вавилонская дева явилась, и для сокровищницы господа Сэта воистину наступал судный день, день гибели трех прекрасных колец-музеев, день страшного Армагеддона.

Оттолкнувшись от порога космического шлюза, Артели порхнул в переход. Гравитация здесь отсутствовала, поскольку шлюз был «экстренным», и тело, заточенное в скафандр, свободно парило между белыми натяжными стенами в алюминиевом каркасе.

Справа от него темнела чернота космоса без звезд – граница разрушенного кластера Буцефал, а слева продолжали шириться, поглощая миры, две взорванные звезды.

«Дело сделано, мой господин, – прошептал про себя Артели. – ДЕЛО СДЕЛАНО!!!»

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Добро пожаловать в будущее

Квитирование 9
Воспоминания в шуме бриза

30-й день месяца тот 13720 года 1111 эпохи Нулевого Синтеза.

Искусственное Мироздание. Море. Восемь часов утра

Глаза открылись. Некоторое время после взлета ресниц, впустившего свет в бездонные голубые глаза, Кэти неподвижно сидела, отрешенно наслаждаясь покоем. Вокруг было тихо и покойно, где-то почти неслышно весело щебетали птицы, а ветер с набережной шевелил ее роскошные волосы. Все тело, казалось, наполняла сонная нега, мягкая, тягучая и немыслимо сладкая.

Девушка втянула полной грудью воздух, и наркотическая эйфория заполнила все ее существо. В воздухе кружились ароматы моря, помноженного на солнечное утро и шепот бриза, бегущего по волнам.

Таких запахов, пенистых запахов побережья, настоящих, а не искусственно ароматизированных воздушных смесей планетоидов Корпорации и фантастических планет-колец, она не вдыхала уже очень давно. А, честно говоря, учитывая ее ничтожный возраст новорожденного клона, никогда ранее.

Обрывки воспоминаний о море и свежем бризе роились лишь в ее памяти, изуродованной клонической машиной, но само это тело, тело секс-агнатки, совсем недавно созданной из биоорганической плазмы, наверняка не…

И вдруг она вспомнила.

Грязно выругавшись, Кэти крепко зажмурилась и закрыла лицо руками. Затем убрала ладони, подняла веки и снова осмотрела окружающий ее пейзаж, но уже по-другому – из-под тонких, но сумрачных бровей. Сейчас голубые глаза сверкали леденящим холодом. От мягкости и неги в них не осталось и следа.

Море действительно шумело прямо перед ней всего в десяти – пятнадцати метрах. Над узким песчаным пляжем, облизываемым волнами, тянулась набережная, вся в полированном граните. А по ней вдаль уходила бесконечная череда деревянных скамеечек с интервалами метров двадцать между ними.

Катрина в одиночестве сидела на одной из них. Через две скамьи направо разместилась неизвестная парочка, активно предававшаяся друг другу через поцелуи, нимало не стесняясь при этом ни пролетающих над головой чаек, ни самой Катрины. Примерно через три скамьи влево расслаблялся молодняк. Молодняк был числом примерно в пять душ мужеского пола и имел вид нездоровый, мятый, видимо, после бурно проведенной веселой, насыщенной и уж, во всяком случае, полной приключений ночи. Сидели подростки тихо, тупо взирая в морскую даль с сигаретами в руках.

Девушка обернулась. За спиной заканчивался гранитный парапет и шла асфальтированная дорожка. Широкая, но явно для пешеходов, поскольку за ней располагался парк, а большая трасса с автомобилями чуть слышно шумела далеко за ним. По асфальтированной дорожке прогуливались еще люди, но расстояние было слишком велико, чтобы подробно их рассмотреть…

Размеры набережной впечатляли. Прикинув, Катрина определила, что протяженность пляжа, дорожки с парком и гранитного парапета составляла, по меньшей мере, километров пять.

Но тут она подняла глаза выше, пытаясь увидеть спрятавшуюся за парком настоящую автомобильную трассу и… у нее захватило дух.

В родном для нее мире, в мире, где родился бравый кавалерист Катилина, остатки памяти которого до сих пор роились в ее голове, в мире Доростола и Каталаунского поля, тоже имелись каменные дороги. Они проходили по поверхности, иногда углубляясь в подземные туннели, а иногда – поднимаясь вверх на каменные мосты. Но здесь… сразу за парком дорога взмывала вверх, по крутой параболе и там, уже в воздухе изгибалась змеей, переплетаясь в жгучей мешанине с другими нитями-трассами, закрывающими своей немыслимой паутиной полнеба. В промежутках между нитями трасс, пронзая самые облака, вздымались к солнцу немыслимо тонкие башни домов.

Немыслимо тонкие? Нет – невообразимо высокие! Напрягая зрение, Кэти попыталась уловить высоту ближайшего небоскреба в этажах или в метрах. Сто, двести, пятьсот. Башня вонзалась в высь, как минимум, на полтора километра!

Итак, она была не у моря. Она находилась – в городе. В фантастическом городе будущего. Самого поганого будущего из всех, которые могла себе вообразить.

Повернувшись обратно, Кэти снова уперлась взглядом в бесконечную морскую гладь. Странно, но на море не наблюдалось кораблей. А впрочем, к чему тут «водные» корабли? Здесь, в мире искусственных кластеров, яхты и пароходы должны быть воздушными, космическими. Катрина подняла глаза еще выше и, правда, над облаками увидела очертания десятков крупных судов, и сотни, нет, тысячи маленьких точек – прогулочных монер или лектик, снующих туда и сюда между большими гражданскими лайнерами и военными крейсерами.

А запахи? Удивительно, но близость огромного города – а в одних только видимых ей отсюда башнях должно проживать не менее миллиона ублюдков биологического вида гомо сапиенс, засоряющих экосферу отходами своей жизнедеятельности – нисколько не влияла на состояние воздуха. «Ароматы естественные и чистые – подумала она – как на природе, где-нибудь на удаленном побережье в морском заповеднике».

Впрочем, верно ли это? В мире, где производство является безотходным вот уже более миллиарда лет, где нет двигателей внутреннего сгорания и атомных станций, где мусор и любые отбросы, остающиеся после человека, можно расщепить на молекулы, атомы и протоны, разве может в таком мире существовать загрязнение?

Кэти задумчиво покачала головой и осмотрела себя. Она была в легком ситцевом хитоне, закрывающем ее ноги вплоть до гладких коленок и эффектно обтекающем ее грудь. Руки оставались открытыми, плечи прикрывали только тонкие застежки хитона цвета нежной весенней листвы. На ногах – сандалии с высокой оплеткой, но скромные, незамысловатого белого цвета. С удивлением для себя, Кэт заметила, что рядом с ней на скамейке одиноко валяется маленькая женская сумочка, так же как платье и туфли – белого цвета с зеленью.

Агнатка подняла ее и осмотрела, не спеша открывать. Что ни говори, то была первая женская сумка в ее жизни, это раз. И ждать от нее следовало всего что угодно, это два. Наконец Кэт решила что человек, доставивший ее сюда в бессознательном состоянии (если это человек), вряд ли станет утруждаться, монтируя в ее сумке бомбу, поскольку мог просто прирезать свою ношу во время транспортировки.

Замочек щелкнул «губками», и сумочка открылась. Внутри находилось всего несколько предметов. Прежде всего – металлическая «разумная» карточка. Катрина вытащила ее и удовлетворенно хмыкнула – карта была «золотой когнатской». Активировав карту нажатием на квадратик с отпечатком пальца, Катрина с интересом посмотрела на быструю смену цифр на табло. Ого, сумма на карте зашкаливала за пятьдесят тысяч душ! Катрина, конечно, не ориентировалась в расценках искусственных миров Корпорации, но по рассказам мертвой подруги Мерелин (упокой господи ее душу!) хороший обед в ресторане на союзных планетах Нулевого Синтеза стоил примерно пятьдесят душ. В публичной столовой – пять душ. Шикарная квартира на месяц – 500 или 800 душ. Убогая комнатка на тот же срок – 50 или 100 душ, то есть как хороший обед. Значит, пятьдесят тысяч душ – это… это сумма, на которую можно прожить без особой нужды лет шесть-семь, если тратиться только на еду и жилье. И примерно год – если шиковать.

Карточка вернулась обратно в сумку.

Далее на свет появились губная помада, зеркальце, тушь для ресниц, влажные салфетки в красивой упаковке в цветочек, многофункциональный перочинный нож, мобильный радиотелефон-гарнитура, солнцезащитные очки, шариковая ручка, платок и… почтовый конверт.

Сначала Катрину конечно же заинтересовали очки и устройство связи, однако, когда появился конверт, ее внимание сосредоточилось на нем. Кэти осторожно прощупала находку подушечками пальцев, пытаясь понять, что внутри, и не поняла. Ничего плотного, объемного или твердого там не находилось. Судя по внешнему виду, а также на ощупь, конверт представлял собой обычную бумагу. Поверхность незамысловатой почтовой упаковки казалась совершенно чистой, без надписей и пояснений. Имелась только печать с надписью «Почта Нулевого Синтеза».

Красавица решительно сорвала сургуч и вытащила один лист, аккуратно сложенный вчетверо. Этот лист походил на клеенчатый материал синтетического происхождения. На ощупь он напоминал простую плотную бумажную страницу, но в то же время был глянцевый, гладкий и явно с электронной прошивкой. На первый взгляд листок показался абсолютно белым, и только спустя мгновение, Кэти заметила в углу едва желтоватый квадратик для отпечатка пальца, – как на только что убранной ей в сумку металлической карте. Осмотревшись по сторонам, немного смущенная находкой, беглянка прижала большой палец правой руки к желтеющему квадрату.

Тут же поверхность псевдобумаги внезапно превратилась в подобие плазменного экрана, с рамкой, словно очерченной на волокнистой поверхности тонким графитовым карандашом.

Приветственная надпись «Почта Нуля» сменилась зеленым фоном, изображающим полностью закрывающие экран земляничные листья с сочными ягодами, а на ней надпись:

«Пожалуйста, сикха, наденьте гарнитуру».

Послушно порывшись в сумочке и не отрывая своего взгляда от листка, Катрина достала гарнитуру и нацепила её на ухо. Зазвучала речь.

«Доброе утро, Катрина. Вернее, добрый день, – произнес знакомый до боли голос. – Если вы слушаете это сообщение, значит, ваша высадка прошла удачно и вы – уже в «центре мира». Как всегда после внепространственного перехода, человеческая память дает сбои. Тем более ваша память агната, чей мозг при реинкарнации был прошит ложными, искусственными воспоминаниями.

Не пугайтесь, через час или два это пройдет, и вы все вспомните. По крайней мере то, о чем мы с вами разговаривали на днях…

При прослушивании сообщения будьте внимательны. Аудиозапись, которую вы слышите, а также видеоматериалы, которые увидите в течение следующих двух минут, содержатся в памяти почтового листка, а не в вашем радиотелефоне. Как только сообщение закончится, почтовый листок самоуничтожится вместе со всей содержащейся в нем информацией, а радиотелефон станет обычным средством связи.

Прежде всего несколько слов о вас, чтобы освежить память. Ваше имя – Катрина Бета 19-725. Вы промышленный клон, искусственно выращенный шесть месяцев назад в высшей школе Шайрона Артели для эксплуатации в качестве сексуальной наложницы-агната…»

Челюсть Катрины со стуком сжалась. Зубы, казалось, скрипнули друг о друга.

Она слушала текст и смотрела на смятый лист из псевдобумаги. На листе мелькали фотографии и схемы, прокручивались ролики. Память как губка впитывала увиденное.

Кэти постепенно вспоминала…

Искусственное Мироздание.

Двадцать девять дней до описываемых событий.

Кластер Седан. Особый Центр ССБ

Наручники. Стул из стали. Перед глазами экран. Кэти сидела посреди темного каменного куба. Отделка была исполнена в классическом варианте комнаты для допросов – холодный воздух, тонированное стекло, серый бетон, пустота. Руки скованы за спиной. Катрина молчала. Два динамика по бокам экрана – аналогично.

Итак…

Длинные ноги плавно соскользнули со стула, тело мягко опустилось на пол. Ладони, стянутые наручниками, уверенно уперлись в леденящий кожу керамогранит. Медленно и совершенно беззвучно Катрина протиснула свой гуттаперчевый торс между стянутыми железом руками. Позвоночник согнулся почти под прямым углом и тугие ягодицы легко проскользнули назад, порхнув над суставами. Для обычного человека – вещь практически невозможная, но для секс-агнатки, созданной генетиками Нуля для исполнения немыслимых поз и групповых комбинаций – элементарна, как сброс кожи для игуаны.

Катрина встала. Удивительно, но в первый раз проснувшись в заточении, она оказалась одетой. Без обуви – но уже в почти забытых бумажных джерси и короткой юбке. «Ага, – мелькнула мысль, – опять Школа Артели? Да черта с два», – после всего, что было, только полный псих рискнет сделать из нее наложницу и только полный кретин – решиться использовать для постельных дрессировок.

Внезапно экран перед глазами проснулся. Вспышка света озарила комнату. Динамики ожили вместе с экраном, так же резко, как минутой назад открылись ее глаза.

– ДОБРОЕ УТРО, КАТРИНА БЕТА, – произнес искаженный голос. Зычный, громкий, низкий, он резал барабанные перепонки.

Катрина огляделась по сторонам. Впрочем, о чем тут думать – вопрошавший явно прятался за экраном.

– А оно доброе? – зло усмехнулась девушка.

– СЯДЬТЕ НА СТУЛ, – приказали динамики.

Секс-агнатка сделала шаг назад и, встав на цыпочки опустила свою шикарную «область приключений» на сиденье.

– С кем я…

– МОЛЧИТЕ.

Огонек сканера, спрятавшийся под потолком, прошелся по ее телу двумя волнами лазерного света.

– КАТРИНА БЕТА, – повторил неизвестный, и звук его голоса прокатился гулким эхом по маленькой комнате, и стальной стул даже завибрировал. – ВЫ НАХОДИТЕСЬ В ДОПРОСНОМ ЦЕНТРЕ ССБ. СКАНЕР, РАСПОЛОЖЕННЫЙ ПОД ПОТОЛКОМ КОМНАТЫ, УЛАВЛИВАЕТ МАЛЕЙШИЕ КОЛЕБАНИЯ ПСИ-ВОЛН, ПОЭТОМУ Я УБЕДИТЕЛЬНО ПРОШУ ВАС, НЕ ВЗДУМАЙТЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ СВОИ СПОСОБНОСТИ ЭКСТРАСЕНСА-ТШЕДИ.

Голос звучал очень громко, грубо, почти пугающе. При довольно приличной длине произнесенного текста все это давало жестокую нагрузку на уши. Слушать было почти больно и мучительно. Однако Катрина поморщилась, но смолчала. Голос тем временем продолжал:

– ПЛАЗМЕННАЯ ТУРЕЛЬ, РАСПОЛОЖЕННАЯ В ПРОТИВОПОЛОЖНОМ СКАНЕРУ УГЛУ КОМНАТЫ, ИСПЕПЕЛИТ ВАС БЫСТРЕЕ, ЧЕМ ВЫ УСПЕЕТЕ МИГНУТЬ. ГЛАВНОЕ ДЛЯ ВАС – НЕ ДВИГАТЬСЯ, НЕ ПЫТАТЬСЯ БЕЖАТЬ, НЕ ОКАЗЫВАТЬ СОПРОТИВЛЕНИЕ, БЫСТРО И ЧЕСТНО ОТВЕЧАТЬ НА ПОСТАВЛЕННЫЕ ВОПРОСЫ. ЭТО ПОНЯТНО?

Катрина помрачнела.

– Вполне, – ответила она четко и холодно.

Девушка скосила глаза в сторону, противоположную сканеру, и отчетливо рассмотрела в тени под потолком тупоносое жерло плазменной турели. Турель бодро пялилась прямо ей в лоб.

В воздухе почти на минуту повисла пауза, затем прозвучал мелодичный музыкальный сигнал и одна из стен комнаты, совсем не та, где располагался экран, стала совершенно прозрачной. Отделенный незримой границей призрачной стены перед Катриной за простым металлическим столом с высокими, тонкими ножками сидел маленький кривоногий человечек со сморщенным лицом. Человечек помахал ей ручкой.

– Луч турели синхронизируется процессором, – пояснил ее собеседник уже нормальным голосом, безусловно, похожим на прежний разрывавший уши замогильный рев, но теперь – высоким и даже писклявым. – А это значит, что луч очень точен. Например, он способен молниеносно испепелить вам кисть руки, если вы рискнете захватить заложника и приставите к виску бедняги активированную «правительственную модель».

Голос «кривоножки» теперь звучал вполне обычно, но все же в нем присутствовала некая странность. Спустя мгновение Катрина поняла, в чем дело: речь «мартышки», как она сразу окрестила про себя низкорослого собеседника, как будто раздавалась не из-за прозрачной и явно толстой стены (толщина эта была видна по срезу бетона, разделявшему комнаты), а так, как если бы между секс-агнаткой и человечком находился лишь слой воздуха. При этом было очевидно, что звук исходит не из динамиков, поскольку те располагались с другой стороны комнаты, рядом с ложным экраном, а непосредственно – от говорившего.

Катрина сидела грудью и коленками к экрану и пялилась на собеседника, повернув голову под углом девяносто градусов к собственному телу. Уразумев в этой позиции глупое несоответствие, девушка развернулась вбок и стала смотреть на собеседника в упор. Прямо, жестко и нагло, почти не мигающим взглядом, продолжая про себя удивляться особенностям распространения звука в комнате. Коротышка тем временем пояснил:

– Я следователь ССБ по делам особой категории, сикха. Мое имя Сальвадоро Йенг. Будем знакомы.

– Будем, – ласково ответила Катрина, не отрывая от собеседника ледяного взгляда. – Очень приятно, сикх. А я «Кэти-привет-с-того-света». Впрочем, вы наверняка знаете мое имя.

Старший нукер Йенг хмыкнул.

– Знаю, – легко согласился он, пропустив примитивную остроту мимо ушей. – Без сарказма, мне тоже – «очень приятно». С некоторых пор, а именно с первой секунды вашего пребывания здесь, в допросном центре, вы стали моим кумиром, моей музой и главным объектом работы всей моей следственной группы. Безусловно, в каком-то смысле для меня честь беседовать с вами.

– Да что вы?! – теперь уже усмехнулась Катрина Бета. – Неужели честь? Может, тогда снимите с меня наручники?

– Ах это… – Йенг чуть всплеснул сухими ручонками. – Оковы, разумеется, снимут, не беспокойтесь. Но не раньше, чем мы с вами придем к консенсусу относительно пары важных вопросов. К слову сказать, беседа через прозрачную стенку допросной камеры с нормальным человеческим голосом и с моим открытым лицом, а не через темный бронированный экран, – это уже невиданное смягчение установленного порядка. Продиктованное, я замечу, исключительно моим к вам глубоким уважением!

Йенг спрыгнул со стула и медленно его обошел.

– Первое правило допроса, – заявил следователь, – состоит в атаке на психику подозреваемого. Но я пошел на нарушение всех инструкций, чтобы хоть сколько-нибудь смягчить ваше пребывание здесь, найти общий…

– А в чем меня подозревают? – резко спросила Катрина, и голос ее прозвучал как выстрел на фоне писклявого лепета ее кривоногого собеседника.

Йенг выдержал паузу.

– А вы не догадываетесь? – поинтересовался он. – Мне, право, смешно слышать подобный вопрос после всего, что произошло.

– А мне, представьте, нет.

Коротышка дернул бровями, изображая картинное недоумение.

– Тогда позволю себе напомнить, – он начал перечислять. – Четыре месяца назад вы были синтезированы в высшей школе Шайрона Артели вместе с группой промышленных клонов. Как вам известно, школа Артели занимается изготовлением и дрессировкой секс-агнаток для доходных и публичных домов. Артели выращивает идеальные женские тела и вкладывает им в голову ложную память, созданную в компьютерной программе. В вашем случае произошел некий сбой, и у вас в голове оказалась пси-матрица, не вполне подходящая для нежных постельных девушек…

– Рабынь-проституток, вы хотели сказать? Бесплатных бессмертных наложниц?

– Это ваша личная оценка, сикха.

– Это ваша ублюдочная система! Никто не спрашивал меня или моих подруг по прайду перед тем, как превратить в ожившую резиновую куклу для школы профессиональных шлюх. Мы не вещи! Не товары и не продукция. Мы – живые люди! Не важно – выращены ли мы в клонической колбе или родились от матери и отца. Не важно, ложная ли у нас память. Поверьте, я была там, внутри дрессировочных классов. И я знаю, что вместе со мной мучились и терпели унижения живые разумные человеческие существа, а вовсе не искусственно созданные «изделия Корпорации»!

– Бросьте! – решительно отмахнулся Йенг. – Что значит «не важно, выращены или родились от матери»? Что значит «не искусственно созданные»? Весь ваш прайд произведен фабрикой в соответствии с правительственным заказом. У каждого из агнатов есть стоимость, рассчитанная в соответствии с калькуляцией, и индивидуальный артикул, присвоенный в соответствии с системой стандартизации. После этого вы будете утверждать, что агнаты – это не товар? И что значит «бесплатных наложниц»? Статус секс-агнатки вам присвоен не просто так. В своем выдуманном «программном» мире, вы умерли, сикха. А здесь вас воскресили. Воскрешение стоит денег, оно отнюдь не бесплатно. Вы получили от Корпорации новую жизнь и юное, прекрасное тело. Все это оплачено Корпорацией Нуля. За что она и получает право на эксплуатацию вашего тела и вашей души на срок до полной отработки стоимости воскрешения. Разве этого мало? Система вполне справедлива. Новую жизнь нужно просто отработать.

– Отработать наложницей? – Кэти прищурилась. – Да идите вы к черту с вашим ублюдочным воскрешением за деньги! Меня же никто не спрашивал!

– А вы бы отказались? Нет, серьезно, если бы там, в вашем «программном» мире, разработанном и придуманном нашими программистами, вас спросили перед смертью – воскрешать вас на этих условиях или нет – вы бы отказались?

Девушка засопела. На этот вопрос ей нечего было сказать – ответа она не знала. Смерть – это смерть, а жизнь… это жизнь, даже в теле клонированной рабыни.

Йенг с удовлетворением кивнул. Решив, что тема исчерпана, он продолжил свои обвинения, гремя победными интонациями.

– Последствия загрузки в вашу голову ошибочной матрицы оказались ужасны, – сообщил он. – Три месяца назад вы совершили побег из, как вы изысканно выразились, «школы для шлюх», голыми руками убив при этом четырех человек охраны и пятерых ни в чем не повинных служащих когнатов. Речь идет об умышленном убийстве первой категории тяжести, сикха. Это более чем серьезно.

– Речь идет об убийстве пятерых садистов, которые мучили нас каждый день! – снова вспыхнула Катрина, – Вы даже не представляете как…

– Молчите! – Йенг резко вскинул ладонь. – Предупреждаю вас, ни слова более. Меня очень слабо волнует мнение беглой рабыни по поводу социальной системы Нуль-Корпорации… Итак, сбежав из школы, вы убиваете девять человек. Затем угоняете ишедовую яхту «Гоготан», припаркованную на площадке космодрома 166-го ИЦа. Далее, спустя всего три дня после побега, убийств и угона, вы прибываете в частный кластер Корпорации Буцефал-Шестимирье, принадлежащий одному из древнейших жителей Искусственного Мироздания, акционеру «Нулевого Синтеза» Сэму Эливинеру Тивари, или господу Сэту. Затем – кластер разрушен до основания в результате инициированного вами взрыва, а все его жители уничтожены до последнего человека. Вы считаете, этого мало для обвинений? Вы беглянка, Катрина, беглянка и массовый убийца! Миллионы человек и свыше десяти тысяч представителей чужих рас, проживавших в Буцефале, ныне мертвы! Бегство из школы для шлюх – всего лишь начало вашего послужного списка, – он возмущенно покачал головой. – К вашему сведению, ССБ вообще не занимается ловлей беглых секс-агнаток и уж, тем более, их допросами в собственном следственном центре. Проблемы, как вы выразились, «школ для шлюх» меня не интересуют. Но от составляющих Буцефал шести цветущих миров остались только обломки, вам это о чем-нибудь говорит? Лишь обломки, сикха. Разрушен целый мир, целая вселенная! Шесть огромных терраподобных планет и два солнца сокрушены в труху вместе миллионами жителей, менее чем за час!

– Значит, меня обвиняют в массовом убийстве? – кулаки Кэти сжались, она тяжело задышала.

Мелко и почему-то невообразимо ехидно Йенг рассмеялся.

– О, если бы только в этом, – воскликнул он. – Миллионы замороженных тел, обломки планет и звезд – это не все. В центре облака, образовавшегося на месте некогда процветавшей системы кружится нечто более важное для нашей вселенной. Мертвое тело старейшего из ее акционеров – тело великого Сэта. Труп бессмертного существа, родившегося раньше самого Искусственного Мироздания. Тело мертвого божества!

Следователь втянул носом воздух.

– Я сам не понимаю, как подобное стало возможным! Все убитые вами люди соединены с системой хеб-седа, – продолжил он уже спокойно, – то есть системой тотальной реинкарнации, действующей в Искусственном Мироздании. Жители кластеров подключены к Сети через мозговой шунт, а Сеть – к палатам бессмертия, раскиданным по кластерам. Когда человек умирает, шунт передает его матрицу в ближайшую палату бессмертия, там происходит воскрешение в новом клонированном теле. Если человек застрахован, то воскрешение оплачивается за счет страховки, а если не застрахован – то за счет воскрешаемого. Все просто. В конечном итоге существование хеб-седа означает одно: все убитые вами воскреснут… Кроме одного!

Древнейший из живущих, непревзойденный ученый, миллиардолетний Сэт, один из тех, кто стоял у истоков создания нашего бескрайнего Искусственного Мироздания, известный в реестрах Корпорации, как акционер Эливинер… он останется мертв. Его матрица не найдена в Сети, – закончил следователь. – Вы это осознаете? Один из Творцов нашей вселенной умер. Умер последней смертью, навсегда. И именно вы причастны к смерти Бессмертного!

Девушка опустила голову. Не известно от чего, но Катрину, которую не тошнило даже при виде выпущенных наружу полных экскрементов кишок, внезапно замутило, она прикрыла глаза.

Бог Сэт… Услышав его короткое имя, она вдруг вспомнила все. О ужас! Мысли забегали в голове, неожиданно выскальзывая на глаза слезами. Горло сжали спазмы. Похоже, этот грех останется с ней навсегда, внезапно подумалось Катрине. Убить древнейшего из живущих, великого ученого, настоящее божество, одно из немногих существ в этом мире, сохранившее человечность, – осознавать подобное было невыносимо мучительно. И ведь убийца – она!

Уткнувшись в скованные наручниками ладони, Катрина совершенно неожиданно для себя тихонько, почти беззвучно зарыдала. Она плакала навзрыд, сотрясаясь всем телом от горя и боли утраты. Сэм Эливинер Тивари, он же демиург С. Э. Т., являлся, пожалуй, единственным существом в бесконечном космосе Нулевого Синтеза, которого она могла назвать другом. Понимать подобное было странно и удивительно, но оказалось, что только Господь в окружающем нелепом продажном мире сверхкорпорации смог стать для нее Человеком…

Ирония, вернее злобный оскал судьбы состоял в том, что именно Сэт, бессмертный властитель собственной вселенной, романтик-искатель, безумный художник, добродушный философ стал ее главной, самой знаменитой и самой страшной жертвой. Божество пало от хрупкой девичьей руки? Вывод звучал как фраза из наркотического кошмара – безумно, бредово, но при этом являлся правдой. Ничтожное умение оперировать слабыми электронными импульсами внутри нейрошунта, несмотря на формальную ничтожность и общее презрение к тшеди-электромагнетикам, при надлежащем умении пользоваться, оказалось качеством смертоносным и фантастическим. Зажигать и гасить лампочки? Нет! Она могла гасить жизни технобогов, подключенных к системе хеб-седа. Именно в этом заключалась сила, которую выращивали Рукс и Артели в заштатной школе для шлюх!

Чтобы остановить слезы, Катрина глубоко вздохнула. Теперь она действительно стала «Убийцей Бессмертных», ни больше, ни меньше.

Собравшись, Кэти выпрямила спину и стерла со щек слезы, размазав липкую влагу по прекрасному но немного опухшему от вспышки эмоций лицу.

– Не знаю, сбавит ли это ваш пафос или нет, господин Йенг, – ответила она тихо, – но я убила Сэта не умышленно.

Йенг хмыкнул.

– Анализ НИТ-прокрутки белковых молекул вашего мозга вполне отчетливо воспроизводит все произошедшее на видео, – прокомментировал Йенг. – Если хотите – могу дать ознакомиться.

Не дожидаясь ее ответа, он сделал некий знак, и, повинуясь этому короткому жесту, невидимый Катрине оператор активировал экран. Тот самый, который она сначала приняла за тонированное стекло.

Экран ожил.

Картинки запрыгали на нем. Видеокамера, по всей видимости, располагалась где-то в углу, под самым потолком, и Кэти не видела лиц актеров, играющих в драме. Но лица ей были и не нужны.

Она и так все помнила – там внизу, за закрытыми стальными дверями, стояли двое, он и она. Миллиардолетний Бог Сэт, более известный ей именем акционера Эливинера, и только что рожденная Катрина Бета, агнат, одного месяца отроду – шоколадноволосая красотка с бездонными голубыми глазами. Почти минуту она и Творец Шестимирья просто стояли, беседовали и улыбались друг другу. А затем понеслось – она выхватила оружие и…

– Вот, вот, – комментировал Йенг, – вы сбиваете Эливинера с ног предательским ударом махейра, затем, используя свои способности тшеди, «выпиваете» его душу вместе с секретной информацией, хранившейся в его мозге, затем отсылаете добычу на собственный корабль через Сеть, затем берете под контроль машины Шестимирья и приступаете, так сказать, к концу света в масштабах одной звездной системы. Дальше будете смотреть?

Катрина вздохнула. Они беседовали с инспектором недолго, но ярость, охватившая ее всего несколько секунд назад, внезапно спала, сменившись полной апатией.

– Не стоит. Я все помню и так, – едва слышно выдохнула клонированная красавица.

– Ну вот и не отчаивайтесь! – неожиданно улыбнулся Йенг.

Катрина удивленно вскинула глаза.

– Я говорю – не отчаивайтесь, – добродушно повторил следователь. – НИТ-прокрутка передает не только видеокартинку, но и эмоциональную составляющую происходящего. Нам прекрасно известно, что покушение на жизнь Эливинера вы не готовили, а стали всего лишь слепым, бездумным орудием в руках злоумышленников, воспользовавшихся вашим телом, вашим талантом тшеди, а также… элементарным пси-програмированием, которым прошивают разум секс-агнаток в школах для наложниц.