Текст книги "Вечный кайф"

Автор книги: Илья Рясной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Но, каурая, – воскликнул я и включил зажигание. Двигатель завелся сразу.

Арнольд влепил ему с ходу кулаком в спину. Барыга пролетел два метра и пропахал коленом асфальт, попытался подняться. Тут подскочил я и вмазал подлеца ласковым движением в тротуар. Он только и пискнул:

– У, блин…

– Ты смотри, еще порядок нарушает, – буркнул Арнольд. – Брань в общественном месте.

– Браслеты, – велел я.

– Английские. Фирменные, тебе повезло, – сказал Арнольд, защелкивая наручники на барыжьих запястьях.

– За что? – завопил тот.

– За торговлю героином в неположенных местах, – сказал я.

Взяли мы его около мусорных баков под неодобрительные взоры местных котов после того, как он продал своему старому покупателю героина на сто долларов.

– Нарушение правил торговли, – хмыкнул Арнольд. – Иди, козел! – он пинком направил Тютю в сторону затормозившего «Форда». Галицын отворил дверцу и сделал приглашающий жест.

– Я ничего не делал. Ничего, – бормотал Тютя.

– На нет и суда нет, – кивнул Арнольд.

Мы вчетвером – я, Арнольд, Князь и барыга – втиснулись в машину.

– Ну что, влип? – с сочувствием спросил я.

– Вы кто? – воскликнул Тютя.

– Хрен в пальто… Милиция. Где «белый» берешь?

– Вы меня с кем-то перепутали.

– Ах, перепутали, – кивнул я. – А это что? – Я выудил v него из нагрудного кармана стодолларовую купюру. – Деньги меченые. Не веришь?

– Я ничего не делал. И ничего не знаю.

Вчера, подумав, мы решили усложнить комбинацию и не вводить в нее Ворону. Ворона сдала нам посредника – застарелого наркомана, который тоже брал у Тюти героин. Утречком мы его «хлопнули» на продаже – прямо на улице. Статья 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, где расписано наказание за сбыт наркотических веществ, произвела на него неизгладимое впечатление.

– Он же тебе не брат. Он на наркоманской беде разжирел, – сказал я.

– Точно. Сука он, – с плохо скрываемой неприязнью произнес наркош. – Поднялся, гадина, на героине. Машину, технику купил. Жену с квартирой отхватил.

– Сдаешь нам его – и свобода.

– По рукам…

Барыгу у наркоманов сдать считается не западло. И он честно сдал нам Тютю. Пробил сообщение на его пейджер. Они созвонились. Договорились встретиться у помойки за кафе «Волнорез». Тютя отдал наркотики. Получил меченые сто баксов. А потом и по хребту.

– Отпустите! – вдруг взбрыкнул Тютя и дернулся на сиденье, в отчаянном порыве пытаясь вырваться, отчего машина качнулась.

Арнольд улыбнулся обрадованно и залепил ему кулаком в лоб.

– Машину разнесешь. – Я так стиснул плечо Тюти, что он взвыл.

Машина тронулась с места.

– Чего рубаха с длинными рукавами? – спросил я.

– Холодно.

– Ну да. Двадцать восемь градусов. – Я задрал его рукав. Арнольд оглядел руку задержанного и присвистнул:

– Хорош…

Тюте лет двадцать пять. Красивый парень. Статный. С роскошными черными волосами. Такие морды раньше были на фотографиях в парикмахерских в качестве рекламы модельных причесок. Белые брюки, кремовая рубашка, дорогие туфли – стиляга. Такой должен девушкам нравиться. Все в нем хорошо – и стать, и рост. Вот только одно плохо. На нем – чертова печать. Вся его рука в глубоких шрамах. По ней плугом прошелся шприц, оставив следы навсегда.

Машина выехала со двора и устремилась к окрестной свалке. Там было пусто.

– Остановись, – приказал я.

Князь остановил машину.

Я распахнул дверцу, поставил одну ногу на асфальт. Ветер свистел, и бродячие собаки рылись в отходах.

– Все равно я ничего не делал, – прошептал Тютя, поеживаясь на сиденье.

– Это ты суду объяснишь, – сказал я. – Все, дело сделано. Теперь – тюрьма. И надолго. Там не поколешься.

– Я ничего не делал, – упрямо твердил Тютя. Арнольд, естественно, не выдержал такой вопиющей наглости и врезал поочередно ему по каждому уху, так что глаза Тюти чуть не вылезли из орбит. Барыга застонал, а потом расслюнявился.

– Все доказано, ублюдок, – Арнольд взял барыгу за шею и сжал, потом отпустил.

Тютя захрипел, лицо его посинело. Он схватился руками в браслетах за горло, закашлялся. Тут запиликал пейджер на его поясе.

– Ну-ка, – Галицын перегнулся с первого сиденья и снял пейджер. С выражением процитировл:

– «Нужно два киндер-сюрприза. Жду на старом месте в два часа! Пожалуйста!»

– Конспираторы, – хмыкнул Арнольд. – Сюрпризы-то не шоколадные, а героиновые.

– Так, чего тут еще. – Князь нажал на кнопки пейджера, выкликивая ранние сообщения. – «Тютя, если не появишься, я умру. Катя»… «Нужно три сюрприза. Деньги отдам и за старые. Быстрее!»… «Тютя, помоги»…

Пейджер опять запиликал.

– «У моста. За старое отдам золотом»… Отлично. Золото всегда в ходу, – усмехнулся Галицын.

– У тебя клиентов, наверное, полрайона, – сказал Арнольд. – Популярная фигура среди окрестной рвани.

– Много баксов заколачиваешь? – спросил я.

– А, – Тютя всхлипнул. – Все в вену идет.

– И сколько в сутки надо?

– До двух грамм «геры».

Арнольд с уважением присвистнул. Нехило. Это далеко зайти надо. Накладно – минимум полторы сотни долларов в день только на собственное обслуживание. Еще и машину прикупил, и технику, и квартиру с женой содержит. Это сколько же народу нужно погубить, чтобы так жить?

– Ты героин Робертино и Бацилле дал, от которого те кони бросили?

– Нет! – возмутился барыга. – У меня товар чистый!

– Правда?

– Да.

– Вот и уколем им. Робертино перед смертью шепнул, что у тебя брал. Если чистый, тебе ничего не будет. – Я вытащил из папки шприц с дистиллированной водой. – Руку давай. Сейчас тебе будет хорошо. Главное, бесплатно.

– Нет!

– Тогда рассказывай. Где прикупил порченый героин?

– Где и все, – Тютя понурил плечи. Он сломался. – У таджиков.

– По скольку?

– Пятьдесят «зеленью».

– Что-то дешево.

– Оптом. Приличные партии.

– Как договариваешься с ними?

– Как и со мной мои клиенты. Звоню таджику на пейджер. Он скидывает мне на пейджер ответ.

Вот плоды прогресса. Не нужно секретиться. Все просто. Пейджер – лучший способ конспирации.

– Время? – осведомился Галицын.

– Да хоть сегодня.

– Сдашь поставщиков? – обернулся к нему я.

– Сдам, – с готовностью кивнул Тютя. Мне бы задуматься, чего это он так радуется. Но восприятие притупилось из-за близости удачи. Так что я просто кивнул:

– Будем звонить.

Галицын завел мотор, и мы двинули к ближайшему телефону-автомату.

– Ну не идиоты вы, а? – спросил Романов, зло разглядывая меня и Арнольда. В свете неоновой лампы мы выглядели бледными и виноватыми.

– Так точно, – щелкнул я каблуками. – Свиньи-с мы-с. Прикажете выпороть?

;

– Приказал бы, – Романов махнул рукой. – Нет, ну это надо!

– Моя вина, – сказал я.

– Конечно, твоя… Раздолбай…

– Вообще-то я его упустил, – сказал Арнольд, виноватыми собачьими глазами глядя на Романова. – Не успел.

– Все хороши… Где третий герой?

– Князь?

– Да.

– У него что-то с тещей.

– Хоть бы разок ее увидеть. Такое впечатление, что он по жизни только ей и занят, – покачал головой Романов.

– Заботливый зять, – сказал я.

– Барыгу отпустить. Ну как это? – всплеснул руками Романов.

– Мы его не отпускали. Он просто непослушный оказался, – невесело улыбнулся Арнольд.

– Смеемся, да? – недобро осведомился Романов.

– Ну с кем не бывает, – поморщился досадливо я. – Что мы могли сделать? Чугунку машиной тормозить?

Получилось все действительно по-дурацки. Тютя забил встречу с таджикским барыгой. Тот согласился приехать через полчаса. Времени на нормальную подготовку операции не было. В назначенное время таджик приперся на железнодорожную станцию на окраине города. Он был какой-то жизнью напуганный, боязливо оглядывался, а на платформе народу было мало, так что засветиться мы могли запросто. Поэтому за встречей наблюдали с некоторого расстояния. Ближе всех был Арнольд. Тютя о чем-то минут пять говорил с таджиком. Они махали руками. Потом подошла электричка. А когда ее двери уже закрывались, Тютя и таджик вскочили в нее. А Арнольд не успел.

– Это не просто прокол, – сказал Романов. Наконец он соизволил кивнуть нам на стулья, стоящие вдоль стеночки его кабинета. – Это уже система.

– Таджиков отпускать, – хмыкнул Арнольд. Месяца три назад повязали человек шесть таджиков. Пока грузили их в машину, обыскивали, один куда-то исчез.

– Эффект привыкания, – сказал Романов. – Вы считаете себя такими крутыми профессионалами, что забываете об элементарных предосторожностях и правилах, которые не надо объяснять курсанту школы милиции. Как можно было отпускать на длинный поводок задержанного, а?

– Чего удивляться, – пожал я плечами. – Конвейер. Работу делаешь автоматически и расслабляешься.

– Этот Тютя сейчас сидит на хазе, уже обдолбался и своим приятелям взахлеб рассказывает, как оперов вокруг пальца обвел. Не обидно? – профессионально сыпал соль на раны Романов.

– Обидно, – кивнул я. – Ничего, сочтемся с ним.

– Да, – с сомнением поддакнул Арнольд. – Хотя в городе его ничего не держит. Он вообще из другой республики. Из Казахстана.

– Как ничего не держит? – резонно возразил я. – А баба его? А машина? А клиенты? Нет клиентов – нет денег. Нет героина. А без героина – он труп.

– Факт, – кивнул Арнольд.

– Найдем мы его, – заверил я Романова. – Рано или поздно.

– Вот именно. Поздно… Вы знаете, что у нас еще один жмурик почерневший?

– Где это?

– На Кутузовской.

– Те же симптомы? – спросил Арнольд.

– Те же, – сказал Романов. – И это не все. Вот заключение экспертизы, – он вытащил из стола скрепленные скрепкой листы и кинул на стол.

– Чего там? Объясни по-простому, – попросил я.

– То, что в шприцах, где было смертельное зелье, обычный героин. Никаких примесей не обнаружено.

– А отчего они сдохли? – удивился я.

– Может, грибов объелись, – хихикнул Арнольд.

– Каких грибов?

– Бледных поганок, – охотно пояснил Арнольд. – Это как внучка у деда спрашивает: «Что такое каюк?» Он ей: «Где ж ты слов таких набралась?» А она ему: «Мама сказала: дед грибочков поест – и ему каюк».

– Помолчи, клоун, – прикрикнул Романов. – Тут серьезный вопрос.

– Хорошо, хорошо, – поспешно произнес Арнольд. – Все-таки, может, они чем другим траванулись.

– Ерунда, – отрезал Романов.

– Скорее всего просто эксперты у нас такие. Ничего найти не могут, – сказал я.

– Как с триметилфентанилом, – задумчиво произнес Романов.

– Точно.

Лет пять назад мы начали один за другим задерживать наркоманов с ампулами. В ампулах – дистиллированная вода. Во всяком случае так утверждали эксперты, не отвечая на вопрос: как можно дистиллированной водой обдолбаться до полного улета в Космос? По всей России такая же незадача была. Привыкание к «водичке» возникало после одного-двух уколов, и никто не мог понять, в чем суть прикола. Тогда экспертно-криминалистический центр МВД взялся за экспертизу. Там у них возможности крутые. Они как раз прикупили газоструйный хроматограф за шесть сотен тысяч долларов. Но они и то сразу не справились. В Австрию ездили за консультациями, но все-таки установили – в ампулах не дистиллированная вода, а супермощный наркотик триметилфентанил. Одно время он распространялся по Западу, но производство его очень сложное, нужны спецы химики экстра-класса, так что там он долго не процарствовал. А возник у нас. По убойной силе он в пять тысяч раз круче морфина. Один грамм растворяется в пятнадцати литрах воды – и 15 тысяч ампул готово. В каждой по две-три, а для новичков аж до десяти доз. Количество наркотика в растворе настолько мало, что экспертиза не дает его.

На уши тогда поставили все правоохранительные органы и спецслужбы. Тогдашний замминистра МВД Дунаев определил новый «синтетик» как угрозу национальной безопасности России. В следственно-оперативную группу согнали оперов со всей страны, ну и меня тоже. Искали мы, искали. Нашли. Восьмой отдел МУРа – по наркоте – первый стал получать реальную информацию, откуда все поступает. Раскрутили весь клубок – всегда можно все раскрутить, было бы желание да средства. Выяснилось – какой-то ушлый азербайджанец-барыга и несколько студентов-химиков устроили этот бардак. Притом студенты вычитали процесс изготовления в открытой литературе, умудрились егo упростить и изготовлять эту дрянь при минимуме затрат. Во всем мире его столько лет не могли повторить, а наша смекалка горы движет. Эх, если бы на благое дело была направлена! Партия в шестьсот грамм – это с полсотни миллионов доз – ушла в Казань. ФСБ и МВД предъявили ультиматум: верните наркотик, а то будет всей братве казанской Варфоломеевская ночь. Подействовало. Отраву подбросили на кладбище. Это какой-то черный юмор – поверх могилы лежал сверток, который мог превратить в могилу не один русский город.

Студенты-химики сейчас на зоне. И братва, и правоохрана ждут, когда выйдут. Система наша государственная сейчас безвольна и слаба. В нормальном государстве нашли бы способ обуздать их творческую активность. А у нас? Все опера с ужасом ждут, когда вновь появятся ампулы с «мертвой водой».

Но пока объявился лишь порченый героин. И опять та же история – дохнут наркоши незнамо отчего. И экспертиза бессильна.

– Высокие технологии, – сказал я.

– Чего? – спросил Арнольд.

– Такие фокусы возникают, когда братва получает доступ к высоким технологиям.

– А на шиша эти технологии? Чтобы травить наркошей? – иронично осведомился Арнольд.

– Неизвестно, – пожал я плечами.

– В общем, завтра Куравлев летит со всеми материалами в Москву, – сказал Романов. – В ЭКЦ Министерства. Пусть там гадают.

– На самолете? – удивился Арнольд.

При безденежье лететь самолетом туда, куда можно неторопливо дотрюхать на поезде, никто не даст. Нет денег в МВД. Уже несколько лет ни на что в стране нет денег, кроме как на прокорм вечно голодных олигархов. Так что билет на самолет означал, что начальство очень сильно озабочено всем происходящим.

– У кого-то наверху заболела голова от наших проблем, – сказал я.

– Это уж точно. Так что нам лучше напрячься, – устало произнес Романов. – Нет, Терентий, от тебя я не ожидал такого. Ведь не просто этот барыга несчастный смылся. Нить порвалась.

– Свяжем, – заверил я. – Морским узлом.

– Ну так вяжи!

– Ты, етить твою мать, подлый убийца! Сам держишь притон. Сам вколол Олечке отравленный героин! Заставлял ее, невинное дитя, торговать наркотиками! Ничего, скоро все будет в газете.

Арнольд подирижировал в такт доносящейся из громкоговорителя телефонного аппарата брани. Это звонила бабка Турусова, которая все упрекала Арнольда в том, что он отравил ее внучку.

– Знаете, чего эта карга старая устроила, – сказал Арнольд, дав отбой. – Приходила в мой подъезд и пыталась взять у соседей показания, что я веду аморальный образ жизни.

– Ну, тут ей искать долго не пришлось, – сказал Асеев, отвлекшись от пишущей машинки.

– Обижаешь, – произнес Арнольд. – Соседи знают меня как исключительно добропорядочного семейного человека.

– И непьющего, – поддакнул Галицын.

– Кто без греха, пусть первый бросит в меня камень, – продекламировал Арнольд.

– Так колись, дали на тебя соседи показания, что ты притон содержишь? – потребовал я.

– У меня сосед, вечно пьяный «новый русский», ее пообещал с лестницы спустить… В таком возрасте – и такая неуемная энергия.

– Появилась у бабы-яги цель в жизни, – сказал Асеев. – Добра молодца в печи изжарить. Послышался опять звонок.

– Опять она? – прошипел зло Арнольд, включая громкоговоритель. – Что вам?

– Арнольд. Это Рок, – огласил сбивчивый голос стены нашего кабинета.

– И чего с этого?

– Я сейчас приеду, – заявил Рок. Потом голос его отдалился, видно было, теперь он обращался к кому-то рядом с собой. – Я в ОБНОН еду. Что, не слышала? Бойцы невидимого фронта.

– Ты что там несешь?! – заорал Арнольд. – Ты кого там грузишь, урод?

– Да не бойся, Арнольд. Она – надежный человек.

– Я тебя убью, ублюдок! Понял?

– Ладно, ладно. Не шуми, – примирительно заявил Рок. – Буду,

Забулькали гудки.

– Ну что с ним сделаешь, а? – покачал головой Арнольд. – Только отравить порченым героином, как Бациллу и его корешей.

Рок появился через час. Арнольд хотел ему дать в лоб сразу у входа. Но морда у Рока и так была разбита.

– Еле добрался, – сообщил он. – Пришлось водителя кинуть.

– Как это? – спросил Арнольд.

– Ну, сказал ему, что по делу в ментовку приехал. И если ему бабки нужны, пусть у дежурного возьмет. I

– Во даешь, – покачал головой Асеев. – Ты вообще знаешь, как на троллейбусе ездить?

– А зачем, когда тачек полно? – с недоумением произнес Рок. Да, Рок вообще при коммунизме живет. За такси не платит. За сигареты не платит – взял с лотка и пошел.

– Тебе водители рожу намылили? – спросил Арнольд.

– Чурки наваляли. У южного рынка палатка. Чего они ко мне привязались?

– Кинул их? – осведомился Асеев.

– Не. Просто суки. Как бы нам их встряхнуть? Чурбаны клятые.

– Они наркотой торгуют? – спросил я.

– Торгуют, – закивал Рок. – Чем им еще торговать?

– Так продумай, как – мы их возьмем, – сказал я.

– Посчитаемся с чурбанами, – зловеще ухмыльнулся Рок и потер руки. – Возьмите агентом. Всю мафию встряхнем.

– Агентом, говоришь, – задумчиво произнес Арнольд. – Ты всерьез решил?

– Я давно и крепко все обдумал.

– Ну хорошо. Возьмем.

– Арнольд, ты чего? – воскликнул я.

– Выйди, – кивнул Арнольд Року. Рок послушно вышел.

– Ты чего ему обещаешь? – вскипел я.

– А чего, приколоться нельзя? Арнольд объяснил идею.

– Клоун, – покачал я головой. – Ладно. Вскоре Рок писал заявление с просьбой принять его в «секретные агенты отдела по борьбе с наркотиками с дальнейшей постановкой на вещевое и денежное довольствие».

– Без ошибок пиши, – склонился за его спиной Арнольд. – Секретный сотрудник должен быть грамотным. Образованным. Не пить.

– Ага, – Рок скосил взор на Арнольда, от которого разило перегаром.

– Не ширяться наркотиками, – добавил Арнольд.

– Как?

– Ну, это в идеале. Давай пиши.

Сопя, Рок начал аккуратно выводить буквы.

– Число, подпись… Все. Теперь начальник должен утвердить, – Арнольд взял листок.

– Какой начальник?

– У, большой начальник. Сам Карл Карлович, – протянул Арнольд.

Он вышел из кабинета и через некоторое время появился в компании со своим старым собутыльником – толстым, представительным усатым майором из отдела кадров.

Насупившись, энергичным шагом майор ворвался в кабинет.

– Готов служить не за страх, а за совесть? – набросился он на Рока.

Рок вытянулся по струнке и с энтузиазмом воскликнул:

– Готов!

– Но ведь служба эта опасная, – покачал майор головой.

– Я мечтал о ней с детства, – Рок вытянул руки по швам.

– Служи честно, сынок. Ради Отечества нашего, не щадя живота и сил, – майор положил руку на плечо Рока. У наркомана, казалось, от воодушевления сейчас слезы брызнут.

Из угла послышался сдавленный писк. Арнольд, обхватив горло, давился, из последних сил пытаясь не заржать. Асеев сидел с каменным выражением на лице – у него самообладание самое сильное. Я тоже закусил губу.

– С испытательным сроком на три месяца, – сказал «Карл Карлович» и вышел.

– Ну вот и все в порядке, – произнес Арнольд.

– А зарплата? – осведомился деловито Рок.

– Сказали же – через три месяца.

– Ничего. Я и «белым» брать согласен.

– Ой, блин, – покачал головой Арнольд. – Выйди на лестницу.

Рок выскочил. И в кабинете грянул хохот.

– Слушай, – отдышавшись, произнес Арнольд. – Может, он нам голову морочит? Издевается над нами?

– Нет, – покачал головой Асеев. – Он действительно такой. Наркош. Где был мозг, там теперь кость.

– Пиши ему оперативное задание, – сказал я.

– С чего начать? – Арнольд сел за пишущую машинку .

– С транснациональных связей, – сказал я. – Про неаполитанскую каморру, сицилийскую мафию и японские триады не забудь.

– Не забудем, – Арнольд забарабанил по клавишам. – Итак, коррупция в мэрии – пойдет… Проникновение западных разведок в регион… Годится… Связь мэра города с корейской организованной преступностью.

– Башку нам снимут, – сказал Асеев. – У мэра жена – кореянка.

– Ничего… Так. Чего бы еще? Подкоп под зоопарк? Вредительство на мясо-молочной ферме под Куряткино? Что еще? Все валим в кучу?

– Вали…

Бумага получилась солидная.

– Печати не хватает, – сказал Асеев.

– Делов-то, – махнул рукой Арнольд и полез в стол. Вытащил изъятую у одного жулика год назад печать фирмы «АГУ». Оттиснул ее на «плане-задании» – получилась немножко размытая, но читалась.

– Сойдет, – он с любовью посмотрел на «План-задание», выглянул в коридор и заорал:

– Рок, к ноге!

Рок зашел чуть ли не строевым шагом. Воодушевление не сходило с его разбитой физиономии.

– Бери, – протянул бумагу Арнольд. Рок прочитал «план-задание». Ни один из пунктов у него сомнений не вызвал.

– Тяжело, но постараемся, – серьезно заявил он.

– Постарайся, агент Рок. Постарайся, – сказал Арнольд. – Ты теперь на государевой службе.

– Если такое дело, у меня важная оперативная информация, – многозначительно произнес Рок. – Знаю, кто еще «геру» берет с того же источника, что и Тютя.

– Кто?

– Он сперва через Тютю брал, но потом каким-то образом на поставщика вышел. Но он по-маленькому барыжит.

– Что за человек?

– Костян, – сказал Рок. – Ваш коллега.

– Мент? – подался вперед Арнольд.

– Не мент. Ментенок.

– Чего?

– Из милицейского колледжа.

– Мы его можем взять?

– Я знаю, как его загрести, – сказал Рок.

– Молодец, – отметил Арнольд.

– Не, ну ты посмотри, – покачал головой Арнольд. – Потише езжай. Такое зрелище! Не улица Ворошилова, а пляс Пигаль.

– Улица Красных Фонарей, – поддакнул Галицын;

– Во, Князь все про них знает, – кивнул Арнольд. – Даром, что тещу имеет.

К вечеру на Ворошилова высыпали ночные бабочки. Столько, сколько сегодня, я их никогда не видел. Как грянул кризис и позакрывались фирмы, всякие длинноногие воздушные «маркетологи», «секретарши» и «агенты по недвижимости» повылетали со своих работ и устремились в привычную среду обитания – на панель.

– Во, смотри, герла какая!

Вид у худенькой, лет восемнадцати, «герлы» был не по-проституточному растерянный. Она стояла недалеко от толпы у автобусной остановки, выставив вперед ногу и с жалобным призывом встречала взором мчащиеся машины, а потом с досадой провожала их.

– Давай поговорим с народом, – сказал Арнольд. Притормози.

Тормозить пришлось бы все равно, поскольку впереди был небольшой затор. Я прижал машину к тротуару.

– Давай спросим-, за сколько работает, – сказал Арнольд.

– Тебе делать больше нечего? – осведомился я. – У нас мероприятие.

– А чего, времени еще полно. – Арнольд по пояс высунулся из окна. – Э, сладенькая, что-то я тебя здесь не видел. Давно работаешь?

– Недавно, – крикнула, перекрикивая шум движения, проститутка, напрягшись. Видимо, решила, что это рэкет или бандиты. Бандит для проститутки – лютый враг. Может и заплатить от широты души, но может просто изметелить, выбросить из машины на ходу да еще деньги забрать.

– И сколько берешь? – не отставал Арнольд.

– Двадцать баксов – в рот. Сорок – полный комплект.

– Дорого, сладенькая, – еще громче заорал Арнольд.

– Деньги нужны, – «герла» начала натурально краснеть. Краснеющая проститутка – это, скажу вам, зрелище!

– Но сорок! – поцокал языком Арнольд.

Неожиданно в спектакль стала включаться толпа у автобусной остановки.

– Во, лохушка, сорок долларов ей! – первая возмутилась бабка с авоськой на колесах.

– Десять баксов в рот за углом стоит, – возмутился следом мужик, стоящий с женщиной, держащей его под руку, явно женой.

Женщина отстранилась от него. Прицелилась, развернулась, молча закатила ему оплеуху.

– А ты откуда знаешь, сволочь? – послышался ее разъяренный вопль…

– Все, поехали, – Арнольд упал на сиденье. – Больше ничего интересного.

Я наддал газу и осуждающе произнес:

– Совсем вести себя не умеешь.

– Да ты что. Тут такое кипение жизни и страстей, – Арнольд растянулся вальяжно и задымил сигаретой.

– Вон дом, там жил Мартын, – сказал Галицын, тыкая в шестнадцатиэтажную башню.

– Кто? – спросил Арнольд.

– Чего, не помнишь? Наркош выпустился из тюряги, продал дедушкину квартиру за двадцать тысяч баксов, все деньги вложил в метадон и на радостях накололся до смерти.

– Что за жизнь, в каждом втором доме свой барыга, – вздохнул Арнольд.

– Молодняк выбирает чистый героин. Маде ин Афганистан. Фирма. Скоро его легализуют – и все будет в порядке, – успокоил Галицын.

Мой взгляд скользнул по улице. И профессионально выявил знакомую морду.

– Вон, смотрите, братва, младший Мыш, – я немного сбросил скорость.

В этом районе жили три брата Мыша. Старшего мы год назад посадили за наркоту. Среднего за то же самое грохнули конкуренты. По дороге легко двигался младший Мыш – он теперь сам торгует.

– Пригласим в машину на беседу? – спросил Князь.

– А на фига козе баян? – с ленцой осведомился Арнольд.

– Проверим, – сказал Галицын.

– Вряд ли у него в кармане наркота. Слишком легко идет, – заметил Арнольд.

– Хоть рожу намылим, – мечтательно вздохнул Галицын. Он обожал мылить наркоманом рожу. Этим он вымещал скопившиеся эмоции отчаяния и осознания невозможности переловить хоть сколь значительную их часть.

– А ну его, – сказал я.

Опер смотрит на город другими глазами. С каждым местом в этом районе у нас связаны воспоминания – где-то кого-то мы задерживали, где-то кого-то не смогли задержать. Тут барыжья хата, дальше – притон, а вон в том доме винт варили. Та морда – наркоман. Тот – завязал временно. На досуге мы можем устраивать экскурсии для гостей города по знаменитым наркотическим местам. Скорее всего экскурсия пользовалась бы популярностью. А если бы еще с дегустацией…

– А за пятнадцать баксов можно с той «герлой» было бы, – задумчиво произнес Арнольд.

– Окстись, – воскликнул Князь.

– А тебе вообще не понять, – махнул рукой Арнольд. – Ты человек женатый. А может, с той «герлой» у нас любовь с первого взгляда?

– Арнольд, ты же тоже женатый.

– Любви у меня гораздо больше, чем втискивается в штамп в паспорте. Понимать надо. Останови у ларька. Пива хочу.

– Надоел ты, зараза, – я рванул машину вперед.

– Шеф, в общество трезвенников записался? – осуждающе произнес Арнольд.

– У нас мероприятия, – буркнул я. – Не забыл?

– Не-а.

– Перебьешься… Вон дядя Ася, – кивнул я, увидев наш служебный «жигуль» напротив троллейбусного парка. Рок прохаживался около телефонной будки, сгорбившись и оглядываясь по сторонам. Асеев сидел за рулем.

Я остановился дверь к двери с «жигулем».

– Ну чего? – спросил я. – Рок прозвонился?

– Да, – кивнул Асеев. – Барыга сказал, что в полпятого на свою обычную точку выдвинется.

– За девяностой школой?

– Да. Он там постоянно торгует.

– Не только он… Значит, у нас еще полчаса, – сказал я.

– Во-во, времени полно, – Арнольд выскочил из машины и направился в сторону ларька.

– Неисправим, – покачал Асеев головой.

– Загремит в дурку по этому делу, – вздохнул я. Арнольд в последнее время со спиртным перебирал все больше. Романов как-то в шутку сказал, что ему пора кодироваться, а два дня назад сказал это уже не в шутливой форме. Контактное время приближалось.

– Пошли, – сказал я, кинув взгляд на часы. Я поставил машину на противоугонку. И мы углубились во дворы. Главное, рассредоточиться и не мозолить глаза. Я нацепил затемненные очки да еще кепку плексигласовую – не ахти как законспирировался, но хоть что-то. Морды у всех нас приметные, наркошам знакомые. По большому счету, в районе мы только и шерстим их всех. Отделению милиции на наркоторговцев плевать – у них других забот полно. До сих пор наркотики по старинке никто за преступление не считает.

Во дворике девяностой школы шел торг. Школьники сейчас на каникулах, но точка осталась. Иные детишки сидят на наркоте уже с пятого класса. Тех, кто втягивают в наркоманию детей, я бы сразу убивал. На месте. Но наше гуманное общество думает иначе.

– Вон тот, в синей рубахе, – Рок ткнул пальцем в направлении стоявших под баскетбольным щитом ребят.

– Плотный такой? – спросил я.

– Ага. Ментенок… Во, смотрите, покупатель подошел.

– Как семечками торгует, – покачал головой Арнольд. – Ага. Наглый. Менты такие, – кивнул Рок и тут же прикусил язык.

– Разговорился, – ткнул его локтем Арнольд. – Все, клиент отвалил. Иди.

Рок перепрыгнул через низкий заборчик, перелез через кусты и направился бодрой шатающейся походкой к кучковавшимся ребятам.

Я нажал на кнопку рации и произнес:

– Второй Первому.

– На связи, – донесся голос Асеева.

– Наш покупатель выдвинулся.

– Вижу.

– Мы принимаем клиента. А вы страхуете, если он двинет в вашу сторону..

– Понял, – сказал Асеев.

С нашей позиции было хорошо все видно. Рок пробрался, пересек стадион перед школой. Подошел к торговцу. Тот стоял там сейчас в одиночестве, его компания отправилась прочь. Плотный, коротко стриженный, мордатый, он о чем-то заговорил с Роком. Минуты через две Рок сунул ему в руки деньги. Получил что-то взамен, положил в карман и провел ладонью по лысой голове – это означало, что передача прошла.

– Пошли, – кивнул я.

Через забор и кусты мы пробрались по следам Рока. И беззаботно пошли по стадиону. Барыга не обращал на нас никакого внимания. Лишь раз опасливо окинул издалека взором, ничего не заподозрил и что-то начал внушать Року.

– Мужики, – сказал Арнольд, отбрасывая опустевшую банку с пивом. – Не подскажете…

Он уже сблизился с ментенком. И тут ринулся вперед. Крикнул:

– Стоять!

Ментенок оказался необычно проворным. Он вывернулся, и Арнольд пролетел мимо. Ментенок толкнул его, и Арнольд с добрым матюгом упал на асфальт. Ментенок бросился бежать. Но он что-то не понял, не сориентировался и помчался в мою сторону. Когда весишь больше сотни кило, никто не думает, что ты способен резво двигаться. А я способен. Так что нагнал барыгу в несколько шагов. Ткнул в спину рукой. Ментенок полого сблизился с бетоном, пропахал его коленом, вскрикнул, попытался подняться. Я подхватил его под локоть.

Он попытался вырваться, дернулся. С сожалением я засветил ему ладонью по башке, так что у него зубы лязгнули. Он открыл рот, издал булькающий звук, как будто не хватало воздуха. И замолчал, дико уставившись на меня.

– Третий удар будет по крышке гроба, – проинформировал я. – Иди.

Тут подскочил Арнольд и с ходу заехал ментенку кулаком по спине. Тот вскрикнул и упал на колено.

– Ублюдок! Убью тебя! – Арнольд хотел врезать еще раз, но я отодвинул его со словами:

– Мальчик хороший. Он нам все расскажет. Так? И мальчик не будет бежать. Ментенок ничего не ответил.

Мы его потащили к школьным воротам. Там уже стояла машина, около которой ждали Асеев и Князь.

– Вот, получите, – я встряхнул ментенка, как собачью шкуру. – Хорош.

– Хорош. И мясо, и шерсть, – хмыкнул Асеев. Арнольд пинком загнал ментенка на заднее сиденье.

– Ну что, приплыл, ублюдок? – Арнольд дал ему затрещину.

– Вы кто? – зло процедил ментенок.

– Мы?

– Вы.

– Я ужас, летящий на крыльях ночи. Я Черный Плащ, – Арнольд выписал еще затрещину. – Чего, не видишь? Мы – мафия.