Текст книги "Экстра: Новый Кабалион"

Автор книги: Илья Новак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Нагнувшись, Адама побежал вдоль стены и увидел очередное отверстие, на этот раз круглое. Из него торчала голова Троечки.

– Робот уже там, – произнесла она и исчезла.

Егор нырнул следом.

Грохот выстрелов и шипении пара стали тише. Труба напоминала ту, через которую они покинули Отстойник, только уже – двигаться пришлось ползком. Преодолев несколько поворотов, Троечка остановилась.

– Что там? – спросил Егор.

– Тут выход. Отверстие в стене.

– Ну так вылезайте.

Молчание.

– Да что случилось? – спросил Адама.

– Кажется, он застрял.

– Кто, Агриппа?

– Кто ж еще?

Раздалось приглушенное кряхтение, потом жалобный скрипучий голос:

– Не п’лучается...

Прижавшись щекой к стене, Егор попытался разглядеть, что происходит впереди.

– Имейте в виду, цензор вполне мог влететь сюда за нами, – предупредил он.

Агриппа впереди задергался.

– Если он сейчас начнет палить мне... мне в спину, – не унимался Егор, – то винить в этом я буду вас.

– При чем здесь я? – возмутилась Троечка. – Это же он застрял!

– Подтолкни его.

– Да? Ладно, сейчас попробую.

Она стала поворачиваться, подогнув под себя ноги и упираясь руками в стены. Оказавшись головой к Егору, Троечка легла на спину. Теперь Адама разглядел узкое отверстие и Агриппу – наполовину снаружи, наполовину внутри. Жалобно мыча, робот извивался и сучил ногами.

Лежа на спине, Троечка запрокинула голову и покосилась на Егора.

– Что ж делать, попробуй... – сказал он.

Она согнула длинные ноги так, что колени прижались к груди, и резко распрямила.

Лязг и вопли наполнили трубу. Агриппа судорожно заскреб конечностями по бетону, перевалился через край и исчез внизу. Мгновение было тихо, затем пронзительное ‘бряц-бряц-бряц!!!’ возвестило о том, что тощее металлическое тело вошло в соприкосновение с чем-то твердым. Судя по продолжительности звука – с несколькими ступенями. Стало тихо, а потом знакомый голос произнес:

– Йо!

* * *

Под потолком горела тусклая лампочка без абажура. От покосившейся двери вверх вели три ступеньки, дальше начинался коридор с облезлыми обоями на стенах.

Егор следом за Троечкой спрыгнул на грязный пол. Груда металлических костей на ступенях зашевелилась; из нее показалась рука-лопата, ухватила валяющиеся рядом треснувшие линзы и убрала куда-то. Потом Рипа встал.

– Чё? – он огляделся. – Ну, ясно! Вы таки пр’тащили меня сюда.

– Куда? – спросил Егор.

– Да в логово Меркюри! Надо с’бывать отсюда побыстрее... – Рипа повернулся к двери, но тут она сама раскрылась, и робот отпрянул от тех, кто вошел внутрь.

– Надо же... – прошептала Троечка. – Черные роботы.

На верхней ступеньке стояли три здоровяка из иссиня-черного металла. Могучие плечи, толстые руки и ноги... Широкие короткие шеи поддерживали головы, напоминающие выкрашенные ваксой страусиные яйца. На покатых лбах играли световые блики. На шее одного, самого крупного, висела толстая металлическая цепь.

– Кто? – произнес богатырь. – А, ты... Спокойно, братья, это всего лишь Рипа...

Он и еще один робот держали пистолеты. У третьего правой руки не было, вместо нее из плеча торчала турель с длинным стволом.

– Откуда ты свалился? Босс как раз приказал найти тебя...

– П’нза, брат! А я сам пр’шел! – покосившись на Егора с Троечкой, Рипа тихо выругался. – Зачем искать? Еще и двух к’нтов с собой привел, вишь...

– Вижу, – Пенза окинул их взглядом. – Интересные у тебя друзья.

– Типа того, п’рат.

– Ладно, пошли, – богатырь шагнул в коридор.

– Вы идите, а я вас д’гоню, – сделал Рипа жалкую попытку. – Щас, т’лько по одному дельцу сб’гаю...

– Знаем мы твои дела, братишка. Потом сбегаешь. Топай, топай.

Коридор повернул под прямым углом и стал шире. Больше всего это напоминало ночлежку – под потолком висел чад, из-за тянувшихся с двух сторон дверей доносился шум голосов, лязг, звуки перебранок. В дальнем конце коридора стояла электроплита, на которой что-то булькало в большом тазу.

Пенза вставил указательный палец в скважину замка и отпер одну из дверей. За ней оказалась узкая крутая лестница.

– Сюда давайте.

Черные роботы шли уверенно и неторопливо, чуть покачиваясь; Рипа переставлял ноги по ступеням, как пьяница на ходулях. Площадка, еще одна лестница, совсем уж крутая и узкая... Они миновали второй коридор, пересекли захламленную кладовую. В тенях на другой ее стороне пряталась очередная дверь, широкая и очень крепкая с виду. С глазком.

Богатырь нажал кнопку звонка. Глазок мигнул, в двери щелкнуло, и Пенза толкнул ее.

– Не тушуйся, Рипа. Входите.

В большой комнате стояла пара шкафов, стулья, стол и громоздкий сейф под стеной. За решетчатым окном без стекла открывалась широкая улица-коридор с бетонным потолком.

Спиной к окну за столом сидел высокий робот. Не черный, а как бы смуглый – тело покрывал темно-серый хром.

Два робота встали слева и справа от закрывшейся двери, а Пенза шагнул к столу

– Босс, глядите, кто заявился.

– Рипа, брат... – голос Меркюри был хриплым и таким низким, что дрожь пробирала. – Долго ты не наведывался к нам...

– П’нимаешь, брат... – чувствовалось, что Рипе не по себе. – Все д’ла, д’ла...

– Да, дела... – сочувственно протянул хозяин и окинул взглядом Адаму с Троечкой. – Серьезные у тебя дела, все мешали заскочить на минутку, отдать долг...

Рипа молчал.

– Ну что же, брат, теперь ты опять с нами и готов рассчитаться? Три затылочных чипа, шотган и станковый огнемет стоят денег... Что такое? – Меркюри перевел взгляд на Пензу. – Отчего это наш брат молчит?

Богатырь уставился на несчастного Рипу пронзительным взглядом.

– Как думаешь, может, он на самом деле пришел не рассчитаться? Где вы его нашли?

– Да он случайно к нам свалился, прямо под входом – проворчал богатырь. – Мы вообще по своим делам шли.

– Свалился? – высокий робот посмотрел на Егора. – Говоришь, брат, это твои друзья? Что ты делал здесь с ними?

– Мы... понимаешь... – начал Рипа и замолчал.

– Мы убегали от цензоров, – сказал Адама.

Наступила тишина.

– Внизу до сих пор шумят? – спросил наконец Меркюри.

– Ага, босс. Легавые стрельбу подняли, лифт зачем-то расколотили.

– Так... Вы двое, подойдите ближе.

Егор с Троечкой шагнули к столу. Меркюри долго смотрел на них, потом спросил:

– Ладно, так что вы не поделили с цензорами?

Позади раздался скрип, когда Рипа переступил с ноги на ногу. Затем он в отчаянии выпалил:

– Они – тайные аг’нты, брат! Они пришли сюда, чтобы разобраться с Резидентом!

В руках двух черных роботов лязгнули заторы оружия, ствол на плече третьего повернулся. Меркюри произнес:

– Нет, погодите. Что-то ты путаешь, брат Рипа. Агенты не бывают сами по себе. Если они агенты – то их кто-то послал, так? – Он медленно поднялся из-за стола, и Адама с Троечкой задрали головы – босс роботов оказался очень высок.

– Ну так чьи вы агенты, а? Вы что... оттуда?

За его спиной из-за края окна всплыл цензор-рядовой. Секунду он висел неподвижно, сканируя комнату фасетчатым глазом, затем из-под брюха выдвинулся ствол.

– Осторожно! – заорал Адама, шарахаясь в сторону и сбивая с ног Троечку. Меркюри присел, скрывшись за столом. Рядовой выстрелил, один из черных роботов отшатнулся к стене и сполз вдоль нее, прижав ладони к дымящейся дыре в грудном щитке.

– Высл’дили! – Рипа упал и пополз по полу. – Брат, я не виноват, я не...

Грохот наполнил комнату. Пенза, встав на одно колено, открыл огонь сквозь широкие отверстия между прутьями решетки. Цензор пытался подлететь ближе, но выстрелы отбрасывали его назад. Еще два рядовых появились над улицей. Меркюри был уже возле сейфа, пригнувшись, крутил кодовый замок. Робот у двери дал очередь из наплечного автомата. От первого цензора повалил дым, он рухнул вниз.

Выстрел другого разворотил плечо Пензы, богатырь покачнулся, но не упал.

С громким гудением за окном появился сержант, из его панциря поднялась турель пулемета. Он не мог преодолеть решетку, но рядовые влетели внутрь. Глаз одного разлетелся осколками, когда Пенза и второй робот одновременно попали в него. Последний рядовой полетел зигзагами, уходя от выстрелов, и тут у Пензы кончились патроны.

Меркюри все еще пытался открыть сейф. Троечка и Рипа подползли к нему. Цензор прострелил голову черного робота у двери, повернулся к Пензе, который лихорадочно перезаряжал оружие. Ствол уставился в лоб богатыря.

Егор прыгнул, вцепился в цензора обеими руками. Тот качнулся, и заряд разворотил пол у ног Пензы. Крутясь, рядовой взлетел к потолку, и тут за окном сержант начал стрелять.

Загрохотало так, будто они попали внутрь работающего автомобильного двигателя. Вися на цензоре, Егор поджал ноги. Трассирующие полосы прочертили комнату, разрывы пересекли сейф, стену, дверь... и голова Пензы взорвалась.

Богатырь встал. На широкой шее остался проломленный лицевой щиток и часть металлической скулы, за которыми находился мозг: потрескивающий, исходящий искрами шар, состоящий из металлических и стеклянных сегментов. Один фотоэлемент исчез, второй повис на проводе.

Широко расставив ноги, Пенза поднял пистолет обеими руками и начал стрелять. Он четырежды попал в сержанта, тот закачался – полоса разрывов от его очереди прочертила зигзаг и подрубила ноги богатыря. Пенза упал на колени, затем повалился на спину. Руки все еще сжимали пистолет, чей ствол обратился к потолку, продолжая посылать в него заряды.

– Пенза! – прокричал Меркюри от сейфа. Он уже справился с замком и распахнул широкую дверь.

Цензор, к которому прицепился Егор, крутился, пытаясь сбросить противника. Адама, обхватив его, задрал ноги, согнув их, уперся ступнями в потолок. Сержант подлетел ближе к решетке, медленно поворачиваясь. Трассирующие заряды подползали все ближе.

Егор изо всех сил оттолкнулся от потолка и сделал движение, будто тяжеловес, мечущий ядро. Вот разве что Адама в этот момент находился вниз головой... Он швырнул цензора вниз, очередь сержанта прошила того насквозь, превратив в лохматый клубок обугленных проводов и рваного металла. Еще мгновение Егор ‘стоял’ на потолке, затем упал прямо на трассирующие вспышки, но тут Меркюри выстрелил в сержанта из гранатомета.

* * *

Комната расплылась, съежилась, вновь расплылась. Что-то не так с фокусировкой... Егор попытался встать, но металлические ноги не слушались.

После грохота и рева воцарилась неприятная звенящая тишина. Он поднял руку и хлопнул себя по лбу. В голове звякнуло. Комната опять расползлась, дрогнула... Наконец окружающее стало видно отчетливее.

Адама лежал за столом, рядом с неподвижным Пензой. От развороченной головы черного робота по полу расползалось маслянистое пятно. Руки все еще были подняты, ствол разряженного пистолета уставился в потолок.

По обломкам цензора Адама пополз в обход стола.

– Эй! – слабо позвал он.

– Ты где? – после паузы откликнулась Троечка. В ушах гудело, казалось, ее голос доносится откуда-то издалека.

Егор достиг распахнутого сейфа. Внутри была всего одна полка, а под ней – отверстие со ступенями, ведущими в темноту.

У сейфа валялся гранатомет. Привалившись к стене, сидел Рипа. Рядом лицом вверх лежал Меркюри, над ним склонилась Троечка. Стараясь не потерять равновесие, Егор встал. Сделал шаг и вновь опустился на колени.

В корпусе Меркюри появились три рваных отверстия, сквозь них виднелись электронные внутренности. Очередь сержанта все же зацепила его.

– Он умирает, – сказала Троечка.

– Вижу.

Диафрагмы на фотоэлементах Меркюри медленно разошлись.

– Вы оттуда? – тихо произнес низкий голос. – Троечка?

– Да, – сказала Ли. – Откуда вы знаете?

– Меня зовут Тот Джигурти.

Троечка и Егор уставились на робота.

– Как... – начала она и запнулась. – Как такое может быть?

– Меня убили, но я успел переправить сознание в Сеть. Тело умерло. Сознание живет здесь.

– Кто вас убил?

Раздался скрип. Между Троечкой и Егором протиснулся Рипа.

– Босс! – простонал он. – Босс, простите м’ня, я не хотел...

Меркюри перебил:

– Заткнись... – его правая рука приподнялась и указала в потолок. – Выход в следующую сфиру. В Робополисе я... на самом деле я готовил войну с Резидентом. Он... это Дионис. Он решил отрезать Сеть. Я смог добраться только сюда. Теперь вы идите дальше. Я ждал вас.

– Дионис?

– Да. Я... тренировался. Поставил эксперимент перед тем, как переправить в Сеть себя. Сначала призвал его – просчитал имена, озвучил их. Дионис оформился в Сети, но не захотел подчиняться. Вышел из-под контроля. Вы поймете. Там... – рука указала на сейф, – мастерская. Возьмите оружие. Поднимитесь наверх. Под куполом есть корабли, летите к черному астероиду. Последний уровень там. Возьмите дум, потом – ковчег.

– Дум? – повторил Егор.

– Ковчег? – спросила Троечка.

– Ковчег – моя программа. Это модуль, на котором сможете двигаться к Водам Лжи. Ковчег затянуло в черную сфиру, вместе с остальным. Через плоть Астарота проникнете дальше. Рипа...

– Босс? – простонал робот.

– Ты поможешь им. Понял?

– Конечно, босс!

– В мастерской лежит кей-генератор... – Меркюри замолчал, его диафрагмы сдвинулись.

– Кто такие вакханки? – спросил Егор. – Цензоры? Откуда они?

Правая диафрагма дрогнула.

Троечка произнесла:

– Дионис – он на четвертом уровне, на самом верху? Там, где...

Молчание. Егор наклонился к динамику. Еле слышный голос произнес:

– Марме Им, Воды Лжи. Там Троичный Ад. Я еще выйду на связь, – и смолк.

Глава 9

Остановив машину под воротами стационара, Володя выбрался наружу и принялся стучать. Наконец железная дверь возле массивных ворот приоткрылась, он увидел припухшее со сна лицо охранника. Одетый в спортивные штаны, тот прямо поверх голого тела нацепил ремень с кобурой.

– Я – муж одной из ваших пациенток, – сказал Квас. – Мне сейчас с ней надо поговорить.

– Ты сдурел? – Охранник широко зевнул. – Все спят.

– А дежурная медсестра?

– Ленка, что ли? Тоже дрыхнет.

– Но мне надо немедленно... – начал Володя, засовывая руку в карман.

– Говорю тебе, спят все. Подожди до утра, тогда...

Охранник раскрыл рот, уставившись на пятидесятидолларовую купюру, которую Володя сунул за его ремень.

– Да что у тебя случилось? – удивился он.

– Понимаете, у нас родственник умер. Близкий. Очень важно поговорить прямо сейчас.

– Ну... лады, давай... Только, извиняй, ворота я открывать не стану. Так зайдешь...

Охранник отступил назад, пропустил Володю и запер дверь. Через короткий коридор они прошли во внутренний двор стационара – охранник задержался только чтобы накинуть черную униформенную рубашку с надписью «АНГЕЛЫ» на спине – и вскоре очутились перед стойкой регистрации. Сидя на высоком стуле и положив голову на стойку, здесь спала немолодая женщина в белом халате.

– Елена... – позвал охранник и постучал по стойке костяшками пальцев. Медсестра подняла голову, моргая. – Тут вот к тебе. Несчастье у них. Разберись... – он ушел.

– Что случилось? – Медсестра встала, оправляя халат. – Вы кто?

– Муж вашей пациентки, Илоны Неицкой. – Квас вновь полез в карман. – Меня зовут Володя Элиарович. Мне надо сейчас же повидать жену.

Она посмотрела на электронные часы и перевела растерянный взгляд на ночного посетителя.

– Прямо сейчас? Что вы, это против правил. Все спят, я...

– И вы тоже спите на дежурстве... – Володя двумя пальцами опустил на стойку очередную купюру. – Мы платим приличные деньги за содержание в этом заведении. Что если кому-то станет плохо посреди ночи...

– Там есть кнопки, а здесь... – Она показала на ряд стеклянных прямоугольников на панели за своей спиной... – начинает сигналить. Я обязательно услышу и...

– А можете и не услышать, – перебил Володя. – Я хорошо знаю Андрея Викторовича, вашего главврача. Как раз сегодня днем собирался поговорить с ним. Но сейчас нам с женой, скорее всего, придется уехать. Днем мы сюда вернуться не успеем, а когда приедем в следующий раз, я уже могу забыть про то, что увидел вас спящей на дежурстве... – Он выжидающе смотрел на Лену.

– Ну хорошо... – покорно сказала она, снимая ключи с крючка на стене. – Пойдемте...

Илона лежала в дорогой одноместной палате. Здесь были ковры, телевизор, кресла, горшки с цветами на подоконнике и красивое бра на стене. Включив его, медсестра погладила пациентку по плечу и когда та проснулась тихо вышла.

– Что случилось? – Илона села, поправляя лямку ночной рубашки. Квас опустился на стул рядом с кроватью, разглядывая жену. Она была худая, стриглась коротко, «под мальчика» – в свои тридцать напоминала юношу лет двадцати двух. Щеки впалые, покрыты болезненным румянцем, губы бледные, глаза чуть блестят. С каждым годом жена менялась все сильнее – и внутренне и внешне. Володя, демократично здоровавшийся за руку с любым охранником, всегда готовый ласково улыбаться и расспрашивать о семье, давно с огорчением понял, что чем больше у них становилось денег, тем сильнее портится нрав супруги.

– Скажи мне, наша «крыша» – кто они? – спросил Квас.

* * *

Неизвестно, как действовал Петр Ильич Васянин, но еще до рассвета он вошел в дверь на первом этаже южного филиала «Руссовирта» с картонной коробкой из-под обуви в руках. Петр Ильич очень осторожно поставил ее на тумбочку возле стены, достал мобильный телефон и набрал номер Кваса.

– Володя, – сказал он, когда шеф откликнулся. – Я все сделал. Это обошлось в пять тысяч «уе». Да, в офисе. А ты где?

– Я сейчас с Илоной, – ответил Квас. – Мы собираемся заехать в Коцюбы.

– А куда мне это деть?

В паузах между словами звучали приглушенное чириканье и стрекот.

– Оставь в... – начал было Владимир Элиарович, но его перебил рокочущий звук, который донесли до их трубок фоновые помехи. Похожий на рокот барабанов, он накатил волной и смолк, затем надрывный голос произнес с угрозой:

– Шанго взялся за топор. Свой кровавый топор...

Запнувшись, Квас продолжал:

– Поставь в комнате отдыха. И сам подожди, пожалуйста, не уходи. Должен появиться тот... тот пожилой мужчина, с которым ты меня видел. Седой. Отдашь ему. И, если он что-то захочет – помоги.

– Хорошо, – откликнулся Васянин, хмурясь. – Передавай привет Илоне.

– Да, Петя... – добавил Квас, и тут звук барабанов вновь усилился. – Арсений, он слегка... обкурился. Понимаешь? Странный стал, не обращай внима...

Его прервал новый голос, на этот раз женский, очень высокий и надрывный. Он сказал:

– Этот мужик Шанго такой мускулистый – настоящий громила. А Ошоси достает свои стрелы...

Васянин, будучи человеком серьезным и деловым, но несколько пугливым, поспешно отключился. Оглядевшись, прислушался к звону бокалов, который все еще доносился со второго этажа – средний административный состав офисного коллектива продолжал праздновать. По углам холла, освещенного круглыми белыми светильниками, сейчас горевшими вполсилы, залегли глубокие тени.

Сунув трубку в карман, он взялся было за коробку, но тут дверь распахнулась и в холл вошел тот самый седой старик, которому Квас приказал помогать.

Петя Васянин не то чтобы шарахнулся от него, но на всякий случай отступил к дальней стене. Облезлый ватник незнакомца потемнел, с бахромы обгоревших клочьев капала вода, волосы намокли.

– Ты кто? – спросил он. – Петя? Петечка? А я – Метатрон. Достал?

Выхватив из рук Васянина коробку, старик раскрыл ее, внимательно оглядел содержимое и сунул обратно Петру Ильичу.

– Знаешь, как проехать к этому вашему новому вычислительному центру? – спросил он.

– Конечно, – ответил Петя почему-то шепотом.

– Тогда поехали. В нашей тачке бензин почти закончился. Поедем в твоей. Водила у тебя есть, конечно?

Не дожидаясь ответа, Метатрон развернулся и вышел. Петя, крайне раздосадованный своим испугом – и одновременно испугавшийся еще больше – потопал за ним.

Перед входом стояла служебная «тайота» Васянина, рядом водитель Толик курил, выпуская дым сквозь черные усы.

– А теперь куда? – спросил он недовольно.

– Едем в Коцюбы, – скомандовал Метатрон и распахнул заднюю дверцу. – Болван, чеши сюда...

Петр Ильич и Толик обернулись, услышав тяжелые шаги. Из темноты выступила высокая плотная фигура и, двигаясь как-то странно, словно марионетка, подвешенная на невидимых нитях, стала неловко залазить в машину.

– Мать вашу, это кто такой? – прошептал Толик, оторопело выплевывая сигарету. – Петр Ильич, это Арсений, что ли?

– Едем, – ответил Васянин. Арсений громко и монотонно хлопал задней дверцей.

В машине Толик сказал:

– Дома на холодильнике потренируйся... – перегнувшись назад, он отодвинул в сторону коврик, угол которого мешал дверце закрыться. Арсений, не обращая на него внимания, хлопнул с такой силой, что замок жалобно треснул.

– Ты, на фиг, двинулся совсем? – обозлился водитель, поворачиваясь, но прикусил язык и повернул ключ зажигания, встретившись взглядом с неживыми блестящими глазами.

Петр Ильич, пристроив коробку под ногами, тоже оглянулся. Метатрон глядел в окно, Арсений сидел с выпрямленной спиной, положив большие руки на колени. Пахло гарью, тухлой водой и потом. Васянин поспешно отвернулся, и машина поехала.

* * *

– Музыку послушаем? – спросил Толик, выруливая с окружной на дорогу, ведущую к Коцюбам. Здесь фонари не горели, лучи фар выхватывали из темноты стволы деревьев и отблескивающие люминофором знаки. Впереди был крутой поворот, дальше дорога становилась извилистой. Не дождавшись ответа, водитель нажал кнопку, и ритмичное цоканье электроударника вместе с у-уканьем синтезатора наполнили кабину. Женский голос замурлыкал «Я – твой котенок, твой ласковый котик...»

Петя Васянин, человек осторожный, так и не задал старику ни одного вопроса. Приедем на место – там все станет ясно, – решил он. Ощущая что-то мерзкое, опасное, омертвевшее, находившееся за спиной, он ни разу не рискнул обернуться.

Что-то новое вплелось в мурлыканье певички, которая, пискнув напоследок, смолкла. Шелест дождя, плеск волн, тявканье и завывание... Из динамика раздался рокочущий, наполненный азартом погони и предвкушением крови голос:

– Ошоси на тропе войны!

Загрохотали барабаны. Фары высветили изгибающуюся стену деревьев и крутой поворот.

Позади Васянина грузно заворочался Метатрон. Что-то с хрустальным звоном прилипло к лобовому стеклу и расплылось по нему полупрозрачной амальгамной лужицей. Сквозь нее проступали искаженные серебристые очертания дороги и деревьев по краям.

«Тайота» миновала поворот, и тут же сбоку включились фары другого автомобиля. Лужица на лобовом стекле расплескалась в виде неровного, лишенного четких очертаний креста – из середины в разные стороны торчали наконечники стрел, вокруг дрожали две пары звезд с пятью лучами на каждой.

– Да что это?! – заорал Толик, подпрыгивая на сидении и пытаясь выглянуть на дорогу поверх серебристого пятна. Оно быстро меняло цвет.

– Ошоси! – рявкнул Метатрон, протягивая руку через плечо Петра Ильича. – Стрелок! Дон семьи кабоку... – его пальцы коснулись одной из клавиш на панели справа от руля.

Фары второй машины озарили салон. Васянин увидел потрепанную зеленую «оку» с тонированными стеклами. Толик, матерясь и пытаясь не съехать на обочину, все крутил головой, привставал и отклонялся в разные стороны, а пятно на лобовом стекле превращалось в маску, аляповато раскрашенную фиолетовым, красным, зеленым и синим. Птичий клюв, глаза с перьями-ресницами, разинутая пасть, золотые рожки, пучки волос... Жуткая образина в упор смотрела на Толика. Пасть, обрамленная жестким ворсом бороды и щетками усов, разинулась, два ряда мелких треугольных зубов-наконечников клацнули о стекло. Рот раскрывался все шире, внутри него алая воронка гортани изгибалась, в ней кружился водоворот розовой слюны, из которого тянулись руки, поднимались головы и наполненные мукой лица, красные рты что-то беззвучно кричали... Толик вжался в спинку сидения, уже не видя, куда едет, уставился прямо перед собой и заорал.

Палец Метатрона вонзился в клавишу. Ударили фонтанчики воды, «дворники», тихо скрипнув, поднялись наискось вверх. Метатрон, сжав губы и блестя синими глазами, загудел. Струйки воды выстрелили с такой силой, что лобовое стекло покрылось сетью трещин. Ошоси-Стрелка «дворники» и вода смели куда-то в сторону. Проскрежетав на прощание зубами по стеклу, он исчез. Толик вывернул руль – «тайота» едва не врезалась в деревья на обочине.

Четыре луча фар рассекали тьму. Кабину наполнил поток свежего воздуха; Васянин, полуобернувшись, увидел, что Арсений опустил стекло в своей дверце. Из зеленой «оки» высунулась голова в черной повязке, с развевающимися на ветру волосами. Позади нее виднелся профиль водителя.

– Ошоси вооружил их своими стрелами! – заорал Метатрон. – Пригнитесь...

Он не договорил – девица с черной повязкой на лбу выставила в окно какое-то оружие, больше всего напоминающее пружинный самострел. Боковое стекло возле водительского сидения разлетелось, стрела пронеслась в миллиметре от подбородка Толика, миновала грудь Васянина и, разбив второе стекло, улетела в ночь. Петр Ильич сжался, прикрыл голову руками и наклонился вперед, под панель.

Девица вновь подняла самострел, и тут – «страхх-м!», «страхх-м!» – громко прокашлялся пневматический пистолет в руках Арсения. «Как-дамм!», «как-дамм!» – вторил ему «колибри». Толик крутанул руль. Два автомобиля со скрежетом соприкоснулись, более массивная «тайота» заставила «оку» съехать к краю дороги. Там тянулся широкий овраг. Девица исчезла, отброшенная ударом в глубь салона. Арсений, по пояс высунувшись наружу и повисший горизонтально, успел вставить оба ствола в открытое окно передней дверцы и выстрелил несколько раз подряд.

Свет фар веером прорезал тьму, полоснул по деревьям и белым конусом уперся в беззвездное небо – «ока», съехав в овраг, перевернулась.

– Толян, молоток! – гаркнул Метатрон в самое ухо водителя, и автомобиль вновь вильнул. – Жми дальше, бля! Эти вуду-мафиози обломятся сражаться с истинной верой!

* * *

В бесшумном грохоте сталкивающихся интерференционных потоков домен Земли то выныривал к Большой Сети, то исчезал в мутных глубинах. Образованные верой населяющих голографическую среду аборигенов, его тонкие стенки прогибались под ударами сюрреалистических волн, источались, готовые в любое мгновение дать течь и впустить внутрь Экстру.

Этой ночью время смешалось и часовые пояса перепутались, но в разных точках экспериментального домена эмиссары заинтересованных сторон упорно продвигались к своей цели. Бокор подъезжал ко входу в городские катакомбы, – и в двух сотнях метрах позади с выключенными фарами ехал Зорба; на служебной ‘тайоте’ южного филиала финансовой группы ‘Руссовирт’ Метатрон приближался к Коцюбам; бригада сотрудников спецотдела корпорации ‘Тебах’, пересевшая на небольшом аэропорте посреди сельвы с самолета на транспортный вертолет, летела вглубь африканского континента. В глубинах Смертного Древа Егор Адамов, Троечка и Рипа шли сквозь густеющую завесу чешуи клипот, а сверхагент Тимерлен Стигмат только что приготовился стать зомби.