Текст книги "Год страха (СИ)"

Автор книги: Илья Мельцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 19 Возвращение

Гонг, отмеряющий начало и конец занятий в интернате, был слышен даже из удаленной рощицы, в которой я нашел свое временное пристанище. И сразу после того, как гудящий звук оповестил всю округу о начале финального урока, я выбрался из-под укрытия деревьев. К этому моменту кусок копченой колбасы благополучно был употреблен, стеклянная бутылка спрятана в корнях приметного дерева, а деньги, как и ножи оказались примотаны к бедру, осталось только не ошибиться, пробираясь внутрь интерната.

Определить место, где внешняя стена примыкает к Холодной комнате, можно было по вытекающей из-под ее основания струйки воды. Небольшой ручек, собирался в прозрачное озерцо, облегчая мне поиск.

Добравшись до каменного ограждения, я еще раз внимательно осмотрелся, и, убедившись, что нежелательных свидетелей в округе не появилось, активировал Эйхор.

Опять началось мучительное преодоление преграды, изнуряющее движение сквозь камень, вытягивающее силы и подтачивающее уверенность в реальности происходящего. Учитывая тот факт, что внутри Холодной комнаты царила полнейшая темнота и было абсолютно непонятно, где я нахожусь – внутри стены или уже вне ее, мозг начал потихоньку сбоить. Навязчивые образы замурованного человека возникали в сознании, паника пыталась пробраться сквозь защитные барьеры разума и разъесть волю, лишив меня сил. Червяк сомнений грыз душу, твердя – ты не пройдешь, у тебя не получится.

Шаг на свободу был подобен глотку свежего воздуха для человека, едва не утонувшего в темных водах бездонного водоема. Упав без сил на холодный пол, я попытался отдышаться и понять, что же со мной, черт побери, случилось? Никогда еще проход сквозь препятствие не давался столь тяжело, даже в прошлый раз, когда я по сути прошел тот же самый путь все шло намного легче.

Эйхор выпил мои силы, как верблюд ведро воды после долгого перехода. И тут же навалился холод. Он будто гиена, почуявшая раненую добычу, вцепился в меня своими ледяными объятия и прижался так крепко, как смерть к покойнику. Стало страшно. Пришли мысли, что из этой комнаты можно и не выйти.

Собрав остатки сил воедино, я начал шарить руками по полу в поисках снятой кофты. Второй комплект одежды хоть немного, но должен был защитить от холода, и вскоре форма курсанта первого курса заняла свое место, подарив мне иллюзию тепла. А чуть позже начались видения. И с каждой минутой они становились все хуже и мрачнее. Огромные жуки мерещились в темноте, змеи оплетающие ноги, пустые глазницы…

Как я не потерял сознание – только Четверым известно, наверное, пробудь я в Холодной еще час, точно бы вырубился, а так, когда угольную черноту комнаты прорезал луч света, прошедший сквозь щель, открывающейся двери, я все еще осознавал происходящее и вошедших внутрь людей встретил на ногах. Каких мне это стоило сил, словами не передать, но валяться беспомощной тушей на полу перед наставниками, я себе позволить не мог.

– Не надо, – отодвинул я протянутую руку, изумленного Леонида и медленно поковылял к светящемуся проему.

Торжественной встречи не случилось. Возле Холодной собрались несколько пацанов группы, естественно Витек и пара девчонок-первокурсниц, понятия не имею, как им удалось сбежать из-под бдительного ока своей наставницы, но сейчас они во все глаза смотрели на человека, прошедшего наказание Холодной комнатой. И увиденное их, вероятно, не особо впечатлило. А вот на лицах пацанов, знающих, как должен выглядеть человек после подобного, застыли маски удивления.

– Ты как? – осторожно подошел ко мне Витек.

– Терпимо. Ужин еще остался? Быка бы съел.

– Ну как так-то? – всплеснул он руками, – меня значит на руках вынесли, а ты мало того, что сам вышел, так еще и “терпимо” ему.

– Витек, не завидуй. Пошли лучше пожрем, заодно расскажешь, что тут за сутки произошло.

Столовая традиционно оказалась открыта. Тут в принципе всегда можно было перехватить кусок другой, благо работала она чуть ли не до отбоя. Работникам строго-настрого запрещалось болтать с курсантами, и они молчаливыми тенями, мелькали где-то в рабочей зоне, изредка появляясь, чтобы убрать столы. Единственным исключением была хозяйка кухни, одолжившая мне когда-то посуду для экспериментов с водой, но и она особой разговорчивостью не отличалась.

Пока я уплетал едва теплый ужин, Витек во всех подробностях и очень эмоционально поведал, как прошли сутки в мое отсутствие. Особенно красочно он рассказывал, о том с каким напором наставник Леонид полоскал группе мозги насчет недопустимости применения магии против своих. Видимо два случая за неделю откровенно выбесили Леонида и тот битый час читал пацанам нотации, напирая на то, что нельзя бить своих, что все воспитанники интерната – братья по духу и впереди у них сложная жизнь, полная опасностей.

Судя по недовольному лицу пацана во время пересказа, цели наставник не достиг. Подростки в принципе плохо переваривают любые нравоучения, а если это касается их поведения, то тогда большинство слов вообще воспринимается в штыки.

Дальше Витек не без удовольствия вспомнил о том, в каком состоянии вышел от лекаря Ждан. Пацан провел в лазарете всю ночь и в казарму вернулся очень смурной и раздраженный, а Кисляк, что характерно, так и остался в больничной койке и о его состоянии никто не знал.

Больше ничего заслуживающего внимания за сутки не произошло. Стандартный учебный день, разве что Леонид был весь день на взводе и заставил группу работать во время своего занятия до изнеможения.

Выслушав рассказ Витька, я собирался вернуться в казарму и завалиться спать до утра – энергии в уставшем теле практически не осталось и на ногах я держался исключительно волевым усилием. Однако моим планам было не суждено сбыться, как только я вышел из столовой, к нам сразу же подбежал Бажен. Парнишка за последний месяц несколько схуднул, но все еще страдал от лишнего веса.

– Там это, – отдышавшись, произнес он, – наставник тебя на полигоне ждет. Сказал, чтобы ты один пришел.

Как же мне хотелось послать подальше и Бажена, и куратора, и вообще любого, кто встанет на пути между мной и кроватью, но пришлось идти. Хорошо хоть поесть дали и на том спасибо.

Когда я пришел на полигон, то Леонид уже находился там, причем не один – неподалеку от куратора замер хмурый, как грозовая туча Ждан.

– Значит, так, – мужчина жестом показал, чтобы мы подошли ближе к нему. – Ваши дрязги мне уже поперек горла стоят. Что один, что второй стоите друг друга.

– Он мне шрам на спине оставил! – вспыхнул Ждан. – Этот дворянчик, сильнее и пользуется этим!

– Ты овечку-то невинную из себя не строй, – осадил его Леонид. – Гнилые семена не дают хороших всходов, знаешь такую поговорку? Вот и думай в следующий раз, что делаешь. Тебя, Даррелл, это тоже касается.

Чувствую, из-за моей выходки, получил наш куратор хорошую головомойку от директора и все еще не может успокоиться.

– В общем, – продолжил Леонид, – если от вас в ближайшее время поступит хотя бы одна проблема, то я лично буду каждый день в течении недели ломать вам по одной кости. Обоим! Пятый вас забери! И упаси Четверо если кому-то придет в голову прикончить другого, оставшийся в живых сразу же отправится на встречу к Милосердной матери. Обещаю, я лично прикончу убийцу максимально болезненным способом.

Процедив последнюю фразу, куратор вдруг вытянул вперед обе руки, и я почувствовал, как земля под моими ногами забурлила, а затем начала стремительно втягивать мое тело. Не успел я опомниться, как уже оказался замурован по колени, а затем и по пояс. Рядом такие же трудности с перемещением испытывал Ждан.

– Посидите, тут пока, подумайте над моими словами. – опустил руки Леонид и усмехнувшись, глядя на наши нервные попытки выбраться из земляного плена, ушел с полигона.

– Сдается мне, наставник не шутил, когда обещал переломать нам кости, – прокомментировал я ситуацию, пытаясь понять, как выбраться из западни. Каменистая почва намертво сковала ноги, не позволяя даже шевельнуть конечностями.

– Даже не сомневаюсь в этом, – внезапно согласился со мной Ждан, подарив мне надежду, что с этим человеком можно вести конструктивный диалог.

– Не думаю, что кому-то эта процедура понравится, так что предлагаю забыть о существовании друг друга, хотя бы на время.

– Да больно нужен ты мне, – скривился Ждан.

– Вот и договорились, – кивнул я. Очень хотелось верить, что Леонид все-таки достучался до пацана и этот нафиг ненужный конфликт хотя бы на время утихнет.

Выдворить ноги из каменистой почвы оказалось задачей не из легких. Мы целый час пытались расковырять землю, благо вскоре к нам на помощь пришли остальные пацаны группы, притащившие откуда-то ломик и несколько лопат.

Матерясь и поминая всякими нелестными словами Леонида, мы все-таки смогли оказаться на свободе, оставив в грунте две ямы глубиной около полуметра. Хорошо хоть во время этой процедуры никто не увидел деньги и ножи, примотанные к моему бедру.

Силен Леонид, не знаю, как он заставил землю стать мягкой словно кисель, а затем затвердеть до обычного состояние, но умение это мне очень понравилось. Не прост наш наставник, ой не прост. Сомневаюсь, что слабый маг способен на подобное, хотя не исключено, что я ошибаюсь, все-таки моих знаний все еще было недостаточно для адекватной оценки возможностей местных магов. Опыт книгами не заменишь.

Остаток дня ничем примечательным не запомнился. Выбравшись с полигона, я на остатках сил спрятал ассигнации в белье, сходил в душ, а затем вырубился до утра. Кажется, Витек пытался поднять меня для вечернего построения, но оторваться ото сна было выше моих сил, а с рассветом вновь начались обычные будни куранта первого года обучения.

До назначенной с Дементьевым встречи оставалось несколько дней. Все-таки я несколько перестраховался, выделив себе чуть ли не неделю на оценку и улаживание ситуации после наказания. Инцидент на полигоне завершился без особых последствий для конфликтующих сторон. Ждан, судя по всему, принял слова Леонида всерьез и кажется смирился с моим присутствием в интернате, а если говорить про Кисляка, то тот, выйдя от лекаря спустя пару дней, щеголял длинным рубцом поперек лица и в мою сторону боялся лишний раз взглянуть.

Лишившись доступа к месту силы, я большую часть свободного времени проводил в библиотеке за чтением, или на полигоне, отрабатывая имеющиеся навыки. Таиться больше не имело смысла, и я мог спокойно использовать силу по максимуму, разрубая небольшие камни и оставляя в земле глубокие прорехи.

Начались подвижки и с защитой. Почерпнутые из книги Илоны знания, подсказали мне как можно усовершенствовать то заклинание, которому нас учили. Михаил говорил правду, утверждая, что созданная слабым магом отталкивающая сфера арбалетный болт или прямой удар меча остановить не сможет, и происходило это из-за того, что энергия магического поля, которую обладатель дара пропускал через себя, тратилась слишком нерационально и распылялась по всей площади сферы, а с учетом не слишком великих способностей воспитанников интерната, защита становилась более чем бесполезной на начальных этапах. С другой стороны, и создавалась она без особых проблем.

Для работы с магией требовалось постоянно быть на грани транса. Нагревая предметы или поднимая их, я постоянно чувствовал, что где-то рядом плещется безбрежный океан силы, в котором плавает мое виртуальное тело. Между нами была связь, позволяющая использовать энергию магического поля.

Как я уже понял, магия в этом мире преобразовывалась во вполне реальные силы, действующие на материальный мир. Тот же рассекающий удар очень походил на удар сжатого до состояния жидкости воздуха. Разрез, что оставался на камнях или живой плоти, был очень мал.

С защитой ситуация обстояла похожим образом. Невидимая сфера начинала отталкивать летящие в человека предметы на расстоянии пропорциональном вложенной в нее силе, и чем ближе к телу, тем отталкивающее воздействие становилось сильнее. Работало ли тут гравитационное воздействие, электромагнитное или какое-то иное, было неважно, главное, что всю энергию, затрачиваемую на поддержание сферы, можно было в теории сконцентрировать на небольшом участке, что позволит ей действовать куда более эффективно.

Схлопнуть отталкивающую поверхность в небольшой, но плотный диск, оказалось крайне нетривиальной задачей. Для начала мне пришлось научиться менять уже готовое заклинание, разрывая стенки защитной оболочки и разворачивая ее в плоскость направленного воздействия, однако площадь полученной фигуры была слишком большой, чтобы оказаться эффективной, поэтому на следующем этапе работы я попытался сузить отталкивающее поле до размеров диска диаметром пятьдесят сантиметров. В идеале, в будущем, не мешало бы научиться варьировать размеры этого диска, и я даже примерно понимал, как это сделать, но браться за изучение нового умения, не освоив предыдущее – не самая удачная затея. В попытках освоить массу полезных и перспективных задумок, можно погрязнуть в комке нереализованных идей, так и не доведя до ума ничего.

На то, чтобы научиться преобразовывать защитную сферу в иную форму, ушла почти неделя. Каждый вечер я шел на полигон и начинал работать с магическим полем. Дело шло, откровенно говоря, со скрипом, много раз появлялось желание бросить задумку и отрабатывать уже имеющиеся заклинания, которым нас научил Михаил, но я отбрасывал эти пораженческие мысли, вновь и вновь берясь за дело.

На третий день безуспешных попыток, мои старания наконец были вознаграждены – я сотворил слабый, рассыпающийся от любой потери контроля, защитный диск. Причем на его создание ушло едва ли не полчаса, а расплачиваться за новое умение приходилось временной слабостью и ручьями пота – тело как всегда на любые магические манипуляции реагировало нагревом, все же мой уровень слияния с магическим полем оставлял желать лучшего, заставляя тратить кучу энергии впустую. Низкий у меня КПД, если уж на то пошло, а это, учитывая нависшую надо мной угрозу, никуда не годилось.

Для того, чтобы выйти на следующий уровень слияния, Илона в книге советовала вернуться в мир, созданный сознанием во время инициации, и попытаться изменить свое виртуальное тело. Описывалось все естественно иными терминами, но использовать привычные названия мне было куда удобнее.

То преображение, что случилось в мире воды с моим телом, как раз и являлось показателем более плотного слияния с магическим полем. Медленный и неповоротливый скат исчез, сменившись стремительным акулообразным существом. По логике вещей, следующий уровень подразумевал еще один качественный эволюционный скачок, но как его вызвать? Илона этот момент не описывала. Внутренний мир, куда маг погружается во время транса – индивидуален, а значит и единого рецепта для всех – нет. Ищи свой путь. Как всегда, учитель упирала именно на это.

Ну я и искал. Если вечера тратились на создание нового заклинания и тренировки, то перед сном я в обязательно порядке возвращался в водный мир и резвился в теплых водах, пытаясь найти этот “Свой путь”, жаль, что пока безуспешно.

Несмотря на низкий уровень слияния, создать защитный диск и не упасть в обморок от перегрева я сумел, причем с каждым повторением скорость кастования все возрастала, в итоге дойдя практически до пяти секунд. За это время я успевал создать сферу, разорвать ее и сжать в небольшой круг. По идее, в этой цепочке первые два звена были явно лишние, но как обойтись без них было непонятно – не хватало знаний.

Испытания нового заклинания проводились на том же полигоне. Витька, я постоянно таскал с собой, заставляя отрабатывать то, чему нас научил Михаил. Пацан от тренировок не отказывался, но его запас энергии был слишком ограничен и о том, чтобы повторить мои наработки, речи даже не шло, ему бы обычную сферу освоить.

Тем не менее, Витек изо всех старался отработать те простые магические действия, что имелись в его распоряжении. Был конечно вариант рассказать ему про слияние с магическим полем, но боюсь, тогда пацан со всей своей энергичностью бросится повышать уровень, что в его случае лучше делать рядом с опытным учителем и желательно в месте силы. Поэтому лишнюю информацию я пока придерживал от греха подальше.

Испытания защитного диска начались с самых обычных бросков камнями. И первый же кусок гранитной крошки, запущенный твердой рукой Витька, остановился перед моей вытянутой рукой, подарив надежду, что я нахожусь на правильном пути, а дальнейшее увеличение массы снарядов только подтвердило эти мысли. Еще бы Витек не промахивался, было бы вообще хорошо, а то пару раз куски гранита прилетали мне по ногам, оставив несколько, быстро темнеющих синяков.

Ни один камень невидимый диск так и не пробил. Под ногами у меня росла небольшая кучка остановленных булыжников разных размеров. Жаль нельзя было проверить, будет ли заклинанию под силу остановить стрелу или арбалетный болт, но и полученный результат меня полностью удовлетворил.

Утвердив, что испытания защиты от метательных снарядов прошло успешно, мы сможет ли диск уберечь меня от атак мечом или топором. Естественно металлических оружия под рукой не было, пришлось обходиться тем, что имелось.

Из кучи учебного инвентаря, лежащего в тренировочном зале, Витек выбрал самый монструозный меч, который даже с условием материала, из которого был выполнен, оказался чрезвычайно увесистым. И глядя на то, с каким трудом пацан поднимает эту оглоблю, возникали у меня опасения, что новое заклинание может оказаться против двуручника полностью бесполезным. Однако Витек так не считал. Как следует размахнувшись, пацан со всей дури опустил это небольшое деревце, имитирующее меч, на подставленную руку, которой я удерживал невидимый щит.

Ожидаемого перелома кисти не произошло. Заклинание остановило удар, однако по телу прошла волна слабости – бесплатно ничего не дается и магия не стеснялась брать плату, вытягивая из меня силы. Мой уровень слияния не позволял всю работу переложить на плечи магического поля, и приходилось тратить свою энергию. Но в любом случае, это был успех. Причем Витек, как мне показалось, радовался удачному испытанию, даже больше чем я.

Дальнейшие опыты показали, что чем большей кинетической энергией обладали удары, тем сильнее я чувствовал усталость и растущее напряжение. Щита хватало на несколько блоков, после чего контроль над ним терялся и диск рассыпался, оставляя после себя звон в ушах. Новый каст мог быть повторен только спустя несколько минут.

Мои успехи, незамеченными не остались, на полигоне по вечерам все чаще начали оставаться пацаны из обеих групп, если раньше курсанты свободное время тратили, развлекаясь играми или общением, то после начала обучения боевой магии, многие стали задерживаться для самостоятельного обучения. Хотя и далеко не все, некоторые воспитанники оказались либо слишком ленивыми, либо практически неспособными к магии.

У четверых пацанов из нашей группы дар оказался настолько слаб, что тем же рассекающим лучом они не могли перерезать даже пучок травы, про защитную сферу и говорить нечего. К таким, лишенным сильного дара курсантам, относился к примеру, Бажен. Толстый пацан пыхтел, потел, но ничего толкового изобразить не мог, а потом у него вовсе руки опустились и на полигон он приходил только во время занятий.

Те же, кто по вечерам наблюдал за моими попытками создать новое заклинание, после удачных испытаний осторожно начали выпытывать, могу ли я и их научить чему-то подобному? Причем среди этих пацанов был даже Ждан, и пусть гордость не позволила ему спросить напрямую, но в общей группе ходоков он присутствовал.

Разговор с курсантами произошел на пятый день после моего выхода из Холодной комнаты. До встречи с Дементьевым оставались одни сутки и давать какие-то конкретные ответы мне не хотелось, мало ли как повернется ситуация, может мне вообще бежать придется из интерната. Так что я обещал подумать, что несколько погасило свечение горящих надеждой глаз, но явно не до конца – от меня они теперь вряд ли отстанут. Можно конечно и послать их, вот только ничего хорошего такой поступок не принесет.

Пока я всю неделю отрабатывал новое заклинание, произошло еще кое-что интересное. Оказывается, на следующий день, после моего выхода из Холодной в интернат приезжал дядя. Об этом сообщил Леонид, как-то утром отведя меня в сторону от группы. Владимиру, судя по всему, сыскарь сообщил о случившемся в месте силы покушении, и дядя не придумал ничего лучше, как приехать сюда с требованием отдать ему племянника под личную охрану.

Однако директор мало того, что отказал Владимиру, так еще и не дал ему встретиться со мной. Чем Макар Тимурович мотивировал свое решение, наставник не знал, да и вряд ли ему это было интересно. С другой стороны, воспитанникам в принципе запрещались любые контакты с родственниками, и лишь для меня однажды сделали исключение. Видимо это был единичный случай.

Интересно ситуация складывалась, и уж если дядю не пустили в интернат, то не стоило даже надеяться на беспрепятственную встречу с Дементьевым, а стало быть вскоре меня ждет еще одна самоволка, благо в столицу бежать не придется, повторять это путешествие еще раз, не было никакого желания.

Несмотря на уверенность в правильности своих выводов, я все же весь день ждал, вдруг Леонид позовет меня на встречу с Дементьевым, но нет. Либо Григорий не приехал, что весьма вероятно, либо его все-таки не пустили ко мне, а значит ночью мне предстояла небольшая прогулка за стену.

Для очередной самоволки все уже было спланировано. Место, где я намеревался пройти сквозь стену, находилось в районе складских помещений интерната. В них хранилась старая мебель, какой-то учебный и хозяйственный инвентарь, в общем ничего ценного. Там и днем-то мало кто шастал, а уж про ночь и говорить было нечего. Были у меня мысли просто перемахнуть через стену, но мне тут же вспомнились слова директора об усилении мер безопасности, так что не удивлюсь, если по периметру появились сигналки. Не стоило рисковать.

За пару дней до приезда Дементьева я, на всякий случай, провел пробную вылазку, не выходя за стены интерната. Ночью, когда вся группа уснула, вымотанная интенсивными занятиями, я, переодевшись в одежду, выданную мне Вероникой, выбрался из казармы и тайком добрался до стены. Пара напряженных часов, проведенные в постоянном ожидании появления наставника или любого другого человека, показали, что тревогу никто поднимать не спешит, а значит мой план вполне мог быть осуществлен.

Ночной поход в деревню чуть не сорвался. В который раз убеждаюсь, что любой план, даже самый продуманный, может сойти с колеи из-за любой мелочи, чего уж говорить про мою задумку. И камнем преткновения, кто бы мог подумать, оказался Витек. У пацана в этот день наконец получилось поставить более-менее работающую защиту, и эмоции, что переполняли подростка, не давали ему расслабиться.

Уже давно прозвенел сигнал отбоя, прошла вечерняя проверка и погасли осветительные шары, а Витек все никак не мог уснуть, ворочаясь в постели и периодически шепча что-то вроде “надо еще вот так попробовать”. “наконец-то получилось”.

Долго ждать, пока неугомонный пацан наконец отправится в царство морфея, я не мог. Уже час прошел после выключения света, а он все никак не засыпал. Можно было конечно сказать, что я пошел в душ или уборную, но как поведет себя Витек, когда я не вернусь быстро? Либо искать пойдет, либо, что хуже, переполошит весь интернат.

Пришлось придумывать легенду о том, что ждет меня неподалеку одна девушка и Витек никому об этом говорить не должен. Пацан от такого внезапного заявления конечно обалдел, но клятвенно заверил, что о моих похождениях он будет молчать, как рыба.

Из казармы я выходил с тяжелым сердцем. Впереди меня вполне могла ждать засада, все-таки Дементьеву я до конца не верил, а позади оставался крайне ненадежный пацан, способный выдать ненароком мою самоволку, но в любом случае идти было надо. Коль уж выбрал дорогу, придерживайся ее до конца.