Текст книги "Либретто"
Автор книги: Илья Фролов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Через час он уже не обращал никакого внимания на свою спутницу – он просто сидел и рассказывал, рассказывал ей всё то, что никто никогда не должен был узнать: и про учебку, и про войну, и про убитых им людей, и про раскопки МЧСовцев, где те находили изуродованные тела русских женщин и детей… И про двух девочек, которые погибли из-за него и по его вине, и эту кровь он не может отмыть, как бы не тер в бане руки мочалкой.
Татьяна слушала молча. Она не уходила и ничего не говорила, будто давая возможность парню излить свою душу. Он «выплеснул» на неё всё, что должно было уйти с ним в могилу. На какой-то миг он поднял глаза и встретил ее взгляд – совершенно спокойный и добрый. Это удивило Данилу и даже смутило: ему казалось, что после подобных повестей, нормальный человек должен был развернуться и уйти, но… Татьяна никуда не собиралась.
В этот момент сзади за столиком возник скандал между двумя молодыми пропойцами и единственной среди них девушкой. Она что-то барагозила не слушающимся её языком, а Данилу кто-то толкнул в спину своей задницей и это обстоятельство моментально зажгло его огнем негодования: Данила встал и хуком справа отправил ближайшего к себе скандалиста в глубокий нокдаун – тот полетел в проход, где была крутая винтовая лестница, ведущая на первый этаж. Скатившись кубарем по ней, пьяный поц растянулся между входом в бар и барной стойкой.
Второй потянулся до Данилы рукой и тут Данька поймал «кураж» – он слегка оттолкнул пьяницу от себя, дав ему найти опору своей жопе у пристенка и левым хайкиком уложил парнягу в угол.
Девчонка сидела, не говоря ни слова… С первого этажа набежали люди, и Данила постарался объяснить всем, что все хорошо. Когда зеваки разошлись и Данька сел за стол, та самая девушка нагнулась к нему сзади и прошептала:
– Спасибо…
– Давай, ага, – Данила налил водки и выпил, запив соком.
Татьяна тоже смотрела на него восхищённым взглядом. Данила тогда ещё по «зелёной» молодости не понял, что покорил эту девчонку навсегда.
– Может, свалим из этой дыры? – предложил он ей.
– Давай! – без лишних слов и раздумий согласилась Таня.
Выйдя на свежий воздух, Даниле стало гораздо лучше. Он пришёл в себя физически, но голова совсем не помнила, что он там в кафе Татьяне наплел, да и насрать ему было: он не планировал с ней видеться больше. Но сейчас было весело! Она тоже была навеселе. С чего? Даниле было не ясно, но их «таскало» по пустой ночной дороге, где горели на километр три фонаря, они, временами, откровенно держались друг за друга, и звёзды горели в небе, родные звезды…
Татьяна закурила и предложила Даниле. Они сидели на каком-то бревне у чьёго-то забора и курили – Данила шёл её провожать.
– Тебе нравится учиться? – спросил он Таню.
– Нравится… – задумчиво произнесла она.
– Как-то без энтузиазма…
– Просто это единственное, куда удалось поступить на бюджет… А перспектив – никаких. «Социальный педагог; психолог» называется моя будущая специальность, при этом, социальный педагог нафиг никому не нужен и ему не платят адекватные деньги, а полноценным психологом я работать не смогу, потому что педагогический институт не обладает достаточным опытом подготовки таких специалистов и в нём не котируется специальность психолога так, как в том же АГУ, например. Вот такие дела… Я учусь только ради мамы. А что будет дальше – посмотрим. Надо поработать попробовать по специальности… Ведь, по сути, если она есть, значит, она кому-то ведь нужна, правда?
– Наверно… – Данила выбросил бычок и попросил ещё сигарету.
– А ты? – спросила Таня, прикурив и протянув ему сигарету.
– Я не знаю… Мать говорит: «учиться надо», но при этом мы оба совершенно не знаем, на какие «шиши». Мне-то социальный педагог–психолог, знаешь, как-то «не канает», да даже и на него я вряд ли сейчас поступлю «за так». Поеду в город, посмотрю, что по работе… Может, в ментовку устроюсь. Город-то есть город, – поинтереснее. Сниму комнату в общаге да жить буду… Пытаться…
Я не хочу каких-то ярких событий в своей жизни, но, знаешь, в деревне с матерью оставаться – это вообще мрак. Это уже не дом, понимаешь? – Татьяна понимающе кивнула. – Я как на побывке… Ладно там… первую ночь я спал, как убитый, а потом? Такая тоска напала, особенно по вечерам, по ночам… Хочется тепла. Женского тепла… Чтобы просто кто-то был под боком. Днём мне этого не надо, но вечерами, после ужина, когда воцаряется тишина, как в доме престарелых, блин, я хочу лезть на стены… Я не могу ни читать, ни писать, я как наркоман, которого ломает, и он ходит по комнате, скорчившись чуть ли не в двое, и терпит.
А потом я просто вырубаюсь от изнеможения часов в шесть утра и сплю до обеда…
Таня погладила его по коленке.
– Ничего, это пройдет… – сказала она задумчиво. – У каждого человека в этом мире есть свой дом. Ты просто не нашел ещё – свой. Пойдем дальше? Еще далеко идти – я на самом краю деревни живу, а это два с половиной километра до центра и два с половиной назад, а тебе ещё и дальше центра «пилить» до своего дома.
– Ну да, я нагуляюсь сегодня…
Данила встал, отвернулся от Татьяны, и обоссал забор.
– Блин, я тоже хочу, – сказала Татьяна, – но я потерплю до дома. Пошли быстрей.
Да, Данила и правда нагулялся в эту ночь – дома он был аж в три часа. Ему понравилось подобное времяпровождение: Татьяна внесла в его жизнь свежий воздух, какую-то новую, неизведанную, таинственную струю и всё это было гораздо лучше, чем сидеть дома раком–отшельником и выть на луну. Это было новое, ни разу не пробуемое ранее, и, конечно, – заманчивое. При прощании, они поцеловались, но этот поцелуй мало что значил – она не пустила его дальше, чем губы, и поцелуй получился сухим и безжизненным. Уходя, Даня решил, что завтра надо найти какую-нибудь другую и попробовать с ней – после пережитых эмоций останавливаться он не хотел. Нужна –Женщина…
***
Даня проснулся с больной головой на следующий день в 14:30 и долго не мог оторвать голову от подушки. Смертельно хотелось пить, но вставать и показываться матери в таком виде ему не хотелось. Он прислушался, дома ли мама? Однако не мог понять, – да или нет, – и, спустя 10 минут, жажда победила стыд «в чистую» – Даня пополз на кухню. Никого в доме не было.
Данила налил самый большой стакан воды до краев и выпил его залпом – еле хватило дыхания… Он повернулся от раковины, чтобы идти снова полежать, когда увидел записку на столе:
«Сынок, судя по твоему виду и грязным штанам, оторвался ты вчера по полной… Меня на сутки выдернули на работу. За наличные деньги. Я согласилась, родной… Еда в холодильнике и в духовке еще картошка с мясом немного. Покушай обязательно, как проснешься. Мама».
Данила ушёл к себе в комнату и провалялся на диване до 16:00. Затем встал, принял холодный «душ» в нетопленной бане, почистил зубы, привел себя в порядок и позвонил по старой памяти одному своему приятелю:
– Антоха, привет! – деланно весёлым голосом поприветствовал товарища Данил.
–Даня, ты что ли?! – отозвался искренним восторгом голос на другом конце провода.
– Я…
– Нифига себе!.. – Антоха замялся вроде бы, не зная, с чего начать.
Данила это почувствовал и не стал ходить вокруг да около:
– Пошли в ДК на дискотеку. Ты же дома?
– Я – да… Но… А во сколько?
Данила никак не мог понять, что происходит с его худосочным корифеем времен десятого класса.
– Ну не знаю…А во сколько там начинается? Слушай, ты если не хочешь, то не ходи, я не настаиваю. Просто в одну каску тащиться не хотелось, да и давно не виделись все-таки… Твоё единственное письмо мне ещё в «учебку» приходило так-то.
– Нет, я хочу! Просто… Ты – это Ты?
– Вот сейчас вообще не понял… Ты накурился что ли? – начал злиться Данил.
– Да нет, просто… Тут эти ребята из Чечни… Про них говорят, что у них крышу рвёт пиздец, а если по «синьке», то вообще труба.
Данила расхохотался:
– Не ссы, бля!.. Солдат ребёнка не обидит, – успокоил он своего друга сквозь смех. – Давай к восьми уже там быть.
Они договорились, и Данила пошёл топить баню, чтобы ночью прийти и нормально помыться. А потом подкинет просто дровишек ещё, и маме на утро хватит…
***
Дом Культуры открывался в восемь вечера, а дискотека начиналась в десять.
Данила и Антон сидели и пили пиво в танцевальном зале за одним из многих свободных столов, стоящих обособленными беседками вдоль стены, где окна выходили на Проспект Победы – основная масса людей к началу дискотеки подтягивалась. В конце зала стояла сцена для выступлений местных рок-групп и прочих самодеятелей, однако, никогда и никого Данил там не видел – там вечно стояли только колонки в полтора метра высотой.
– Ну и как там? – спросил Антон и Данила понял, что он имеет ввиду: всем им, кто даже в армии не служил, безумно было интересно знать «как ТАМ».
– Да не спрашивай – сам попробуй, – отшутился Данил, но на его лице не было ни улыбки, ни тона шутки.
– У меня плоскостопие…
– Да–да, ну конечно… – это сейчас Данилу действительно рассмешило, и он улыбнулся. – Пей… Скоро начнётся.
Они выпили по глотку, посидели молча немного. «Зря я позвал этого придурка, – подумал Данила. – Нет у меня никого больше в этом мире. Если только с Серёгой ещё когда увидимся. Надо написать ему хоть что ли?..».
– Из наших девчонок ходит кто? – спросил Данил.
– Нет, – ответил Антон таким тоном, словно он гид по районному дому культуры. – Сейчас редко. В основном малолетки от 14 до 16. Я и сам с весны тут не был…
– Тем лучше…
– Надо быть осторожным с местными молодыми людьми.
– Почему?.. Бегают стаями, и бьют толпой? – сказал Даня.
– Ну в общем – да…
– Да это похуй, – заключил Даня и пошёл за водкой.
Антон неодобрительно покачал головой, когда Даня был далеко и не мог видеть.
Данил купил сразу три бутылки водки, трёшку пива, пару литров вина, закуски и несколько стаканов под пиво и столько же рюмок. Когда он подошёл к столу и разложил всё это, Антон непонимающе посмотрел на Даньку:
– Готовимся, Антоха! – подбодрил его Данил. – Скоро к нам подсядут девочки.
– Ясно… – усмехнулся Антон.
В 21:00, как по будильнику, загремела музыка и зал быстро наполнился молодыми людьми, как и говорил Антон, возрастом от 14 до 16 лет. Были и 12-13 летние, но их дальше порога не пускали – они как бы присутствовали на дискотеке, но по большому счёту их на ней не было. Четырнадцатилеток охранник тоже пытался не пускать, но их было тяжело отличать от пятнадцатилетних, в результате, через час в зал проникли все, кроме тех, кто откровенно выглядел, как ребёнок.
Данил Её приглядел практически сразу – с подругой они мялись возле входа в зал, не решаясь пройти, хотя ребята посмелее давно уже просочились сквозь одинокого охранника.
Данила и Антон никого не подпускали к своему столику, хотя несколько посягательств от слабого пола уже было, но Даня всех «отшил».
– Слушай, блин, – начал закипать Антон. – Если мы баб «динамить» будем, так и кончится все хуёво!
– Успокойся, – остудил его Даня. – Я ищу стопудовый вариант.
– Да ну нахуй?! – воскликнул Антон. Он хорошо уже принял «на грудь» и осмелел. – А чем, блять, вон та шмара была не «стопудовым вариантом» -то??! – и он махнул в сторону девчонки, которой давно в том месте уже не было.
– Хочешь всякую залупу на хуй наматывать – на здоровье, ради Бога! – на пару секунд вскипел Данил. – Я ищу нормальную девчонку.
Антон выпил залпом полстакана пива и притих. Данилу же в этот вечер алкоголь не мог победить – он пил только водку, закусывал и запивал.
– Ты не склей ласты, Тоша! – Данила под столом пнул ногой своего товарища.
– Я в норме… – ответил Антон, но было ясно, что через час продолжения «банкета без перспектив», Даниле придётся на себе волочить этого плоскостопного «ухотерепевта» домой.
Загремела группа «Кар-Мэн» – Лондон гуд-бай! – и она будто оживила Данила:
– Смотри туда! – показал он на вход. – Две кукушки стоят. Они. – Даня ткнул пальцем в пустоту.
– Пиздец… – разочарованно простонал Антон, повернув голову в сторону входа. – Какие-то отличницы.
– Нормально… Я пошёл «склею» вон ту, что повыше, с кудряшками. Твоя –вторая! – бросил он Антону, отходя от стола.
– Да мне похую уже… Тащи хоть кого–нибудь, брат!
Преодолев пятнадцать метров зала, наполненного танцующими телами, Данила остановился напротив подружек. Та, что ему понравилась, была белокурой красоткой, локоны волос которой немного не доходили до её плеч. С чертами девочки и телом молодой женщины, девушка в Даниле пробудила животную похоть, и он решил во что бы то ни стало, переспать с ней. Пусть даже и через год, два, три – всё равно… Невысокого роста – её большие карие глаза дотянулись бы до его глаз только лишь встань она на цыпочки – она не была красавицей в принятом смысле этого слова и образа – её портили чересчур увесистые скулы, но привлекательности ей было не занимать, а скулы, со временем, могли вообще стать её достоинством, а не недостатком.
Подружка же была типичной некрасивой представительницей красивой подруги – брюнетка, совсем мелкая, с животиком, прыщами, канапушками и висячими сиськами – ей было лет 12, не больше.
– Привет, девчонки! – Данила улыбнулся до ушей лучшей своей улыбкой и решил давить на возраст, типа он «старший товарищ», который всё покажет и всё объяснит, который всё знает и который не такой, как все эти малолетки – лишь бы кому – нибудь «вставить», нет! Он – мужчина! И с ним не страшно… – Чего стоите тут, как сиротинушки? Все уже на «другом берегу» этой ночи, сестрёнки! – подбодрил он и посмотрел в глаза той самой, которую выбрал. Она, смутившись и зарумянившись, отвела взгляд. Данила понял, что она станет Его. – Пойдемте к нам, – предложил Данила и слегка дотронулся до плеча подруги своей «жертвы». Он понял, что, если заартачится этот мелкий и страшный «гиббон», его «рыбка» сорвётся с крючка – эта страшная подруга уведет Её домой. – Вон наш столик, – Даня указал в сторону столика, где сидел Антоха – тот, как дебил, махал своей клешнёй. – Посидим, стихи почитаем друг другу, – рассмеялся Данила. – Я сейчас как раз читаю Роберта Фроста – это мощный американский поэт середины двадцатого века, можно сказать, символ эпохи…
– Мы не знаем никаких стихов, – задрал нос «Гиббон». Вид у этой девочки был такой, что ей и в самом деле тут было делать нечего, и Даниле не терпелось отправить её домой смотреть «Спокойной ночи малыши», но пока ругаться было ни к чему.
– Да, любовь моя, я знаю, – на этот раз он посмотрел на кудрявую девочку и на какой-то миг ему вдруг показалось, что вся чистота этого Мира и вся его невинность сосредоточена прямо здесь и сейчас, перед ним – в Ней. Что-то защемило в сердце, и пелена упала с его глаз… Захотелось всё бросить, уйти домой и утонуть в какой – нибудь классной книге, как в детстве. Что он тут пытается сделать? Трахнуть ребёнка? Это же ужасно… Да, между ними лет шесть разницы, и когда ему будет 25, а ей – 19, этого никто не заметит, но сейчас… Это была разница в целую жизнь.
Девушка заметила внезапную перемену в незнакомце, который ей понравился с первых секунд, но теперь… Эти глаза его, такие печальные и одинокие, наполненные всеми цветами печали, пленили её. Она поняла, что он – особенный. К тому же и возраст был такой, когда ты пару лет осознавала свою сексуальность, а теперь нетерпелось ее куда – нибудь «применить», но было страшно – об этом ведь мог узнать весь белый Свет! Этот же молодой человек внушил ей доверие, она его совсем не знала, но она потянулась к нему, сама того не понимая. – Я всему Вас научу, милые дамы. – Данила вновь стал самим собой. – Кстати, – Данила, – представился он. – Там, за столиком, Антон – мой друг, – Данила протянул руку сначала кудрявой.
– Марина, – Марина крепко пожала руку Даниле и ещё больше понравилась ему.
– Нас охранник не пустит, – нерешительно пробубнила «Гиббон».
– Пустит, не бойся. Идите к столику, я с ним поговорю.
Девчонки робко сдвинулись с места.
Охранник бдительно блюдил за всеми, кто, по простоте своей душевной, стеснялся пройти в зал. Эта скрытая честность сама за себя говорила, что они – малолетки и находятся здесь они под страхом батиного ремня или маминого кипятильника, но ведь ИНТЕРЕСНО, блять!
– Эй вы! Две… «Куда тащитесь?» – строго пробасил он.
– Да со мной они, братан, – Данила приветливо приобнял охранника. – Там таких, как эти, полный зал уже, – шепнул он охраннику на ухо. – Ну тебе не один хер: двумя больше – двумя меньше, а? – Данила улыбнулся и упёрся носом охраннику в щёку, суя ему в карман полтинник. – Ну?..
– Да идите ради бога, – отмахнулся от Данилы охранник. – Менты только если нагрянут – сам разбирайся, понял?
– Понял. Часто приезжают?
– Нет, но бывает… Я махну тебе, если что. Ты только поглядывай на меня.
– По рукам, братан!.. Ты не воевал?
– Нет, – охранник мотнул головой и стало ясно, что продолжать разговор он не намерен.
Даня пошёл к своему столику.
– Ну, – весело начал Данила, – познакомились?
Подруги сели рядом, напротив Антона, и это было вообще «не правильно».
– Да, – сказал Антон, – это – Марина, – он указал на белокурую, – а это – Валя, – и во взгляде Антона, каким он посмотрел на Данилу, читалось разочарование, обида и ненависть, ненависть к Даниле, который по сути, выбрал его, как отвлекающего «страшную» подругу такого же «страшного» друга, к тому же с дамой двенадцати лет отроду там реально был «облом».
– Не мороси, Антоша, – шепнул Данила. Из-за музыки всё равно не было ничего слышно. – Всё будет хорошо! Я тебе компенсирую. Ты только подливай чёрненькой «сока» побольше, – Антон понял, что Данила уже успел когда – то разбодяжить фруктовый сок водкой.
Даня разлил водку по рюмкам между собой и Антоном.
– Девчонки, что будете пить за знакомство и вообще? Есть водка, пиво, вино и сок! – Данила игриво поднял вверх тетрапак с пойлом для «Гиббона».
– Мне сок, – просипела чернявая.
– А мне пива, пожалуйста, – сказала Марина голосом, который Данил где-то уже слышал, но не мог вспомнить – где… Музыка гремела так, что тряслись пластиковые стаканы.
Данила на секунду замешкался – он не мог оторвать взгляд от девушки, которая в приглушенном свете дискотеки и под воздействием, должно быть, спиртного, была чудесна. «Нет. Алкоголь тут не при чём, – решил Данила. – Это уж точно».
Даня налил всем, кто что пожелал и настало время сказать тост:
– Ну, за знакомство? – предложил он.
– Да, за знакомство, – все хором поддержали и выпили.
– А вы учитесь, да? – для приличия спросил Антон, так как это было и так ясно.
– Да. Мы в девятом классе учимся, – нагло соврала Валентина.
«Тебе до девятого, как мне до Пекина раком» – подумал Данила, но лишь усмехнулся сам себе.
Настало время дежурных вопросов и ответов, каким – то чудом Антон нашёл общий язык с Чернявой Гиббоно–Валентиной, и за столом стало слышно только этих двоих. После третей рюмки «сока», Валя поменялась с Данилой местами и теперь он сидел рядом с Мариной и держал её за руку. Внезапно, она положила свою голову ему на плечо, отчего у Данилы жар пробежал по телу с ног и до затылка – в затылке жар и остался.
За всё время они обмолвились лишь несколькими словами о Её школе и об Его армии. Марина училась в восьмом классе и ей было 14 лет…
Выпили и закусили. Марина выглядела не трезвой, но и не пьяной и Данила решил, что это даже к лучшему – он повёл её курить на улицу.
За домом культуры стоял «блошиный рынок». В ночи о нём напоминали только пустые железные «комки» – туда Данила и повёл свою спутницу.
Она совершенно ему не сопротивлялась и не говорила ни слова, только держала его ладонь в своей руке. Данила был гораздо сильнее пьян, чем она, и убежать от него ей не составило бы труда, но она послушно шла туда, куда Данила её вёл, хотя покурить можно было и около крыльца под светом фонаря…
Зайдя в одну из металлических коробок, Данила нежно привлек Марину к себе и поцеловал в губы… Она подалась легко и помогала ему играть со своими губами, как он хотел, неумело отвечая взаимностью. Запах её волос и вкус её губ сливались для него в один единый экстаз и в глазах темнело так, что самая темная ночь показалась бы днём по сравнению с этим затмением… Сердце выскакивало из груди и Данила слышал только его стук – в бесшумной ночи, где в далеке слышалась музыка группы Фристайл, молодые люди стояли будто посреди снежной лавины, которая накрыла их вихрем страстей и эта ночь стала жутко «громкой» и запредельно таинственной – только для Двоих.
…Губы Марины скользили по его щекам, подбородку и шее, от чего он практически задыхался от возбуждения и терял рассудок, а его член рвался из джинсов, вот-вот грозя проделать в них дырку.
Он посадил её на прилавок, спиной к чёрной мгле, расстегнул на ней куртку и запустил свои руки ей под кофточку, поднимаясь все выше и выше, нащупывая замочек лифчика. Данила всё это время думал, что Марина вот-вот выскочит из его объятий, но этого не случилось даже тогда, когда он вытащил из-под её кофты расстёгнутый бюстгалтер.
Данила поднял кофточку девочки до горла и вцепился губами в её молодые, стоячие грудки, а мясистые набухшие соски сигнализировали ему, что она, так же, как и он, находится в объятиях страсти и крайнего возбуждения.
Лёгким движением руки, он «уложил» её на спину, и целуя бархатную девичью кожу, начал медленно спускаться вниз – сантиметр за сантиметром, ниже и ниже к ремню на джинсах девушки, её ширинке и трусикам… Он обеими руками держал Марину за её груди и ласково мял их, покручивая временами её соски между своими пальцами. Данила зубами расстегнул ремень и приспустил слегка штаны девушки – они спустились с бёдер вместе с её трусиками, оголив только крайнюю плоть и клитор – всё у девушки было начисто выбрито ниже пояса. Данила, едва касаясь, краешком языка «поиграл» с женскими прелестями, сулящими мужчине счастье, и через пару минут уже лизал и игриво засасывал Марину всю от клитора до влагалища, «заныривая» в неё всё глубже и глубже, пока она от возбуждения не открылась перед ним так, что стал входить и подбородок… Марина сладко и нежно стонала, подстёгивая Данилу делать и делать то, что он делает. Она несколько раз охнула, и сладкая судорога пробежала по всему её телу, заставляя девочку сокращаться и выгибаться всем телом, подставляя мужчине всю себя – снова.
Данила потрогал себя между ног – у него стоял так, что свело затылок до онемения. Он оторвался от вагины своей возлюбленной – в этот момент иначе Данила и считать не мог – спустил её с прилавка и поставил задом к себе. Марина, едва заметно, подставила ему свою попку и Данила, пониже спустив джинсы девушки, не торопясь, мягко и нежно, заскользнул внутрь Неё. Девушка была настолько возбуждена и мокра, что он даже не почувствовал естественную «преграду» – девственную плеву… Марина лишь вздрогнула, а Данил, почувствовав, что девочка с нетерпением подается к ему задом, упираясь в его лобок, начал по нарастающей набирать скорость: сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее, пока через каких – то пару минут, он не понят, что с остервенением «долбит» её, вцепившись правой рукой в её половые губы, а левой – в её белокурые волосы и шею. Девушка закусила собственную руку, чтобы её крики не было слышно, закусила так, что потом месяц ходила с синими отпечатками собственных зубов на запястье. Он кончил в Неё.
Какое–то время они лежали недвижимо – он на ней, она под ним – пока «разряженный» и опавший член Данилы не выскользнул из Марины. Данила выпрямился, совершенно обессиленный, потный, но самый счастливый на свете в тот момент, а Марина повернулась и нежно поцеловала его в губы. Он заботливо натянул на подружку её джинсы с трусами и застегнул всё, как было. Лежавший рядом лифчик Марина нашла на ощупь и засунула его себе в карман.
– Спасибо, – прошептал Данила.
– За что, глупый?.. – ответила девушка и прижалась к его груди.
– Ты – не сон, не глюк, Маринка? А?..
– Нет, – усмехнулась девушка и погладила его по щеке. – Я настоящая.
– Хорошо… Это был лучший секс в моей жизни, знаешь? Ты чудо моё чудесное…
– Хорошо, – Марина снова поцеловала Данилу в подбородок. – Мой Первый… – Она замолчала на секунду, а затем робко спросила. – А ты станешь моим Единственным?
Данила обнял её так крепко, как только мог.
– Я счастлив сейчас… Стану. Конечно же стану, малыш.
– Родной… – только и прошептала она.
Когда ребята вернулись к столу, Валентина лежала лицом в чипсах и спала мёртвым сном. Антоха тоже был чуть тёплый – за то время, что Данилы не было, он ещё раз сгонял за вином и теперь успел поблевать под стол.
– Боже… – прошептала Марина, глядя на «трупик» своей подруги.
– Полегчало? – с укором поинтересовался Данила.
– Нууу… – с трудом ворочая языком и пытаясь сфокусировать свой взгляд на Даниле, собирался с мыслями Антон, – явно, блять, не так, как тебе…
– А эта? – Данила указал на Валю.
– Налегала на «сок» … слишком…
– Ясно.
Данила понял сарказм своего друга, но промолчал. Надо было реанимировать «Гиббона»: Данила всегда носил с собой барсетку, где у него были всякие «волшебные» таблетки – чеченские «трофеи». Но сейчас нужно было не «волшебство», а противозачаточные таблетки для Марины, нашатырь и антипохмелин для Антона и Валентины.
Пять минут спустя ребята вчетвером спускались с крыльца Дома Культуры.
Валентина, пришедшая в себя, но всё равно не твердо державшаяся на ногах, болталась на руке Антона.
– Вы созданы друг для друга, – пошутил Данил.
– Да пошёл ты… – равнодушно парировал Антон. – Я жду компенсацию.
– Окей, брат… Ты только доведи её до дома, ладно? Не бросай нигде…
– Я же только сок пила… – пробормотала Валя.
– Видимо, – не «только», пупсик, – сказал раздраженно Антон и сплюнул. – Я дотащу её до дома и вернусь, понял? А завтра я тебе позвоню, понял?
Данила понял, что имеет ввиду его друг и кивнул, приложив руку к сердцу.
Ребята уже выходили на тротуар, когда услышали пьяный вызывающий оклик:
– Эээ!.. Стоять! Фраера, блять…
В свете фонаря стоял мальчишка – не больше пятнадцати ему было. За ним стоял ещё один с девчонкой.
Данила обнимал за талию Марину, и так они и обернулись вместе.
– Что, шалава ебучая, – начал «трактовать» напившийся от неразделенной любви ребёнок. – Нашла мне замену? И кто это козёл?
– Тот, кто оторвет тебе твои едва пухом покрывшиеся яйца, – отрезал Данил.
– Мы с тобой не встречались, Дима! – повысила голос Марина. – Я тебе ничего не обещала. Ты сам себе надумал что–то, но я честна была пред тобой.
– Иди сюда, гандон! – Дима бросил вызов Данилу.
– Господи! Да пойдемте домой уже, а?!! – взвыл Антон, приподнимая с земли соскользнувшую Валю.
– Сейчас пойдем, – и Даня направился к Диме, рядом с которым всё таже стояла парочка.
Данила промахнулся: выбросив вперед хук справа, он попал в девушку, и та растянулась на земле с расквашенным носом. Подлый Дима ушёл круто влево и тем самым подставил другого своего товарища, стоящего справа – Данила, «рубанув» девушку своей правой, левой в тот же миг вмазал её парню – тот сел на жопу и привалился к дереву. Дима, ударив вскользь Данила по затылку и видя, что это было несерьёзно, побежал так, что только пятки засверкали. «Соси хуй!» – только и услышали ребята от Димы, когда он был уже на недосягаемом расстоянии.
