Текст книги "Сен. Возврат (версия без мата)"
Автор книги: Илья Арсёнов
Жанр:
Героическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Скажи за что? – тихо спросил орк, – за что ты ответил злом на наше добро? Зачем ты изнасиловал мою внучку?
– Тебе не понять, старик, – покачал головой Сен, – тебе не понять. Но я очень сожалею о содеянном. – Человек повернул голову и орк увидел, что от того идеального лика уже ничего не осталось, вернулось привычное старческое лицо, – я почувствовал, что ты призывал глубинных духов, чтобы спасти свою внучку.
– Да, – ответил шаман.
– Не беспокойся о плате. Я уже уплатил за их труды сполна.
– Мудрейший, позволь мне взять его кровь! – яростно прокричал спутник шамана, выхватывая свой ятаган. В его исполнении это выглядело очень внушительно, так как, несмотря на молодость, он обладал дюжими размерами, настоящий гигант – даже для орка!
– Хорошо, что ты достал оружие, орк. Мне понадобится твоя помощь.
– Если только снести твою проклятую башку.
– Почти. Отруби мне левую руку
– Ты обесчестил мою невесту! Сдохни, ублюдок! – взъярился молодой орк, занося ятаган.
– Согласен, нехорошо вышло, – спокойно произнес Сен, спускаясь с валуна и ложась на ближайший плоский камень. – Руби.
Шаман ткнул посохом в руку молодого орка и ятаган с силой ударил над самой головой человека.
– Грыхор, не смей! – яростно прокричал старик. – Отруби ему руку как он сказал! И не промахнись!
– Но мудрейший…
– Делай! Как! Я! Сказал! – заорал шаман.
Грыхор вскинул ятаган вновь и резким движением опустил его на плечо человека. Раздался мерзкий хруст, на камень с медленно, словно преодолевая невидимое препятствие, , потекла черная вязкая кровь, которая сразу же проела проплешину в камне, а клинок осыпался ржавчиной. Орк испуганно откинул пустую рукоять ятагана, тем временем Сен встал, провел рукой по культе, поднял обрубок своей левой руки плотно замотанный в одеяло, и похвалил Грыхора:
– Хороший удар. И ятаган хороший. Был.
Орки уставились на тело человека, которое быстро покрывалось кровоточащими струпьями и против воли отступили на пару шагов назад.
– Хм, – произнес человек, оглядев себя, – времени почти не осталось. Старик, тебе задание: найди мне одежду и посох в дорогу, – шаман судорожно стиснул древко своего инструмента, – твой мне ни к чему. Найди мне простой посох в дорогу. Грыхор, тебе тоже задание. Возьми мою отрубленную руку, погрузи в лодку и отправь вглубь океана. И не разворачивай сверток! Если хочешь жить! – от былого спокойствия человека не осталось и следа. – И давайте шевелитесь! Оно уже рядом!
– Кто рядом? – орков обуял страх, аура незнакомца давила даже на камни вокруг.
– Мое безумие! Так что пошевеливайтесь!
{Окрестности Рекера, дом Бератрона}
– Я боюсь, – произнесла гадалка, которую в данный момент била крупная дрожь.
– Первый! Дедушка! Мы не имеем права так поступать с ней! – закричала Джула, – вы только что вытащили её из‑за грани!
– Джула, – произнес юноша, равнодушно разглядывая гадалку, – у нас заключен устный договор. Мадам Жозефина взяла деньги, но свои услуги не выполнила.
– Я верну деньги! – заорала женщина.
– Мне они не нужны, – покачал головой Первый, – к тому же уважаемый учитель моего господина лично обеспечит вам безопасность.
– Ты не сделаешь это! Я не позволю! – произнесла девушка и закрыла гадалку спиной.
Первый и Бератрон переглянулись. Лич всем своим видом показывал, что он вмешиваться в происходящее не станет – пусть телохранитель Сена разбирается сам. Все‑таки это его идея…
Юноша долго смотрел в глаза Джулы, потом сделал короткий шажок к ней и нежно привлек к себе:
– Когда ты в гневе, то безумно прекрасна.
Девушка опешила и смущенно пролепетала:
– Что?
– Ты очень красивая, – рука юноши скользнула вверх по спине Джулы до самой шеи и ласково перебрала её волосы, – я никогда не видел никого красивее…
Девушка обмякла в руках Первого и он подхватил её на руки. Несколько секунд ласково, с легкой улыбкой полюбовавшись на Джулу, юноша вернул на лицо привычную маску равнодушия и бережно уложил красавицу на ближайшую софу, прикрыв пледом.
– Неожиданный талант, – произнес лич, удивленно наблюдая за манипуляциями Первого со стороны, – неужели ты умеешь голосом выводить людей из сознания? Очень редкий дар!
– Не умею.
– Тогда как? Ты же просто говорил комплименты и магией не пользовался.
– Есть несколько точек на шее человека, и его можно погрузить в сон, нажав на них с определенной силой.
– Поразительно, – уважительно кивнул Бератрон, – не зря Сен вложил в ваше обучение столько денег.
– Господин очень умен, – согласно кивнул Первый, – но пора приступать. Вы готовы? – обратился юноша к гадалке.
Та в ответ только испуганно помотала головой.
– Жаль, – холодно произнес ученик Боя, – придется…
– Подожди, – прервал его лич, – ты её слишком пугаешь!
Юноша равнодушно передернул плечами, психологическое состояние женщины сейчас его волновало меньше всего.
– Любезная, – мягким голосом обратился Бератрон к гадалке, – я понимаю ваши чувства. Вы сейчас сильно напуганы и ошарашены произошедшими событиями. Но выбора у вас действительно нет. Вот этот молодой человек фанатично предан своему господину и пойдем на всё, чтобы добиться собственной цели. Да и мне мой старший ученик небезразличен. Поэтому я предлагаю вам сейчас выпить чашку травяного чая и успокоиться. Я лично стану контролировать ритуал и гарантирую вам безопасность. А я, смею на это надеяться, один из лучших магов в мире. И моя основная специализации – это демонологии. Даже если здесь и сейчас внезапно окажется высший демон, то я его уничтожу за несколько минут. А уж защитить ваш разум от удаленной атаки для меня не составит никакого труда.
– Я никогда о вас не слышала, – пролепетала гадалка.
– Еще бы, – усмехнулся лич, – меня убили задолго до вашего рождения.
– Что значит, убили? – робко спросила женщина.
– Вы производите впечатление образованной женщины. Я думаю, вам известен смысл слова убить. Кстати, где вы учились?
– Естественно, в академии Волшебства. У меня нет титула.
– Титул не главное, – тихо произнес лич, – главное усердие и желание. Ну и толика таланта. Начнем через десять минут. Я подготовлю зал для ритуалов, а вы пока выпейте чаю.
Лич всегда отличался пунктуальностью, поэтому ровно через положенный промежуток времени, все собрались в ритуальном зале. Бератрон долго закреплял артефакты на голове и теле гадалки, параллельно объясняя их смысл:
– Это преобразователь ментального поля, необходим для проецирования ваших мыслей на шар иллюзий. Он нужен для того, чтобы мы своими глазами смогли увидеть видение. Это стабилизатор астрального поля. Это обманки для нематериальных сущностей, если на вас начнется атака, то они перенаправят внимание тварей на ловушки для душ. Эта короткая веревка – браслет, который долгое время носил святой из ордена Вселенской Чаши. Они помешаны на равновесии и стабильности, поэтому в случае резкого изменения обстановки вокруг – браслет откатит окружающую реальность обратно.
Лич произносил свой монолог теплым, но уверенным, голосом, поэтому к концу речи женщина успокоилась.
– Всё готово? – гадалка вздрогнула от равнодушия в голосе Первого и испуганно на него взглянуло.
– Да! – раздраженно бросил лич, который так долго успокаивал женщину, а этот молокосос одной своей фразой все испортил. Несколько секунд подумав, Бератрон мстительно произнес. – Ты бы лучше подумал о том, что говорить Джуле, когда она проснется.
– А она будет в бешенстве, – то ли вопросительно, то ли утвердительно проронил юноша.
– Можешь не сомневаться, – согласно кивнул лич и обратился к женщине, – Жозефина, пора начинать. И не сомневайтесь, ваша безопасность в надежных руках.
Гадалка окинула быстрым взглядом подтянутую фигуру лича, слегка покраснела и быстро кивнула.
Некоторое время Жозефина настраивалась на ритуал, затем она смогла ухватиться за нить жизни, и её разум легким перышком скользнул вдаль. Артефакты иллюзий замерцали и выдали объемную картинку на свободной половине зала. Первый подобрался и уставился на неё, тщательно запоминая мельчайшие детали.
Невысокий старик шел по едва различимой тропинке между высоких скал. С трудом опираясь на грубо исполненный посох правой рукой, он переступал камни и смотрел под ноги. Одежду старику составлял свободная рубаха без рукавов серого цвета, и под стать ей шаровары такого же цвета. Ступни защищали грубые сандалии из рыбьей кожи. Через все тело в несколько слоев намотана цепь странного, пугающего темно красного, почти кровавого окраса. Из‑под рубахи вместо левой руки торчала уродливая культя. А правая рука поражала своим отвратительным видом: дряблая кожа, вся покрытая кровоточащими струпьями. Капли крови иногда падали на камни, которые сразу же начинали шипеть и плавать, но старик не обращал на это внимания и медленно брел дальше.
– Где мой господин? – медленно спросил Первый.
Гадалка глубоко вдохнула, и изображение приблизилось почти в упор к лицу старика. Издалека он казался полностью лысым, но вблизи стало видно, что в некоторых местах пробиваются короткие грязно–серые пучки волос. А весь его лик испещрен ужасными уродливыми шрамами, под которыми угадывалась сложная красно–черная татуировка. Первый взглянул в глаза старика: вместо радужной оболочки – огромные омуты извечной тьмы. А в красном зрачке плещется боль, безумие и что‑то по–настоящему страшное.
– Господин? – удивленно вопросил воздух юноша, неосознанно делая шаг назад.
В этот момент внутри ритуального зала поднялся настоящий ураган, ловушки для душ взорвались мелкими осколками, а незакрепленные предметы сорвались со своих мест и начали метаться по всему помещению. Первый уклонился от нескольких гранитных ступок и отбил рукой тяжелый светильник, который летел прямо в голову гадалки. Раздался хруст и правая рука юноши переломилась как сухое дерево, но Первый не обращая на это внимания сдернул гадалку с ложа, на котором она лежала во время ритуала и заставил забиться в угол. Сам же подхватил светильник здоровой рукой и принялся отбивать летающие предметы. Хорошо хоть упавшие вещи более не поднимались в воздух и напор яростного создания, прорвавшегося в зал, постепенно слабел.
Лич тоже времени зря не терял – его фигура подернулась синеватой дымкой, а в разных углах зала взметнулись темные костры. С уст срывались какие‑то команды на незнакомом языке, перед мужчиной мерцали странные символы и фигуры.
Безумие продолжалось меньше минуты, но за это время ритуальный зал превратился в развалину.
– Убежал, – пробормотал лич, доставая регенерирующие зелья из пространственного кармана.
– Что произошло? – привычная маска холодного равнодушия вернулась на лицо Первого.
– Это Сен. Точнее кто‑то из его спутников…
– Спутников?
– Сначала успокоим Жозефину, – лич кивнул на плачущую женщину в углу, – да и тебя стоит подлатать. А потом уже все обсудим.
Через полчаса, когда гадалка забылась целебным сном, а на руку Первого лич наложил магический лубок, мужчины уселись в одной из верхних гостиных.
– Итак, что произошло? – поинтересовался юноша, – что это за спутники?
– Предварительно стоит дать немного теории. Наш мир многообразен и нас окружают мириады духов. Это некие нематериальные сущности, и они существуют на своем нематериальном плане, его часто называют изнанкой мира. Но на наш мир они сами по себе не способны повлиять. Природа изнанки не ясна, каких‑то понятных законов взаимодействия до сих пор уловить не удалось, поэтому классические школы магии практически с ней не работают. Этот план обычно даже не упоминают в учебниках. А вот шаманы, кстати, прекрасно ориентируются в нем.
– Какое отношение это имеет к господину?
– Еще во времена древнего Кахора доказали, что вокруг магов и жрецов постепенно формируется собственное окружение духов. Они клубятся рядом и питаются остаточной энергией сброшенной аурой. И чем сильнее разумный, тем более сильные сущности окружают его. И, слушай внимательно, духи в отличие от тех же элементалей могут быть злыми или добрыми. Это очень важно! Духи имеют моральные принципы и стремятся к соответствующему носителю. Именно поэтому даже обычный человек может понять добрый перед ним жрец или злой. Так как эти сущности усиливают моральное давление ауры носителя вокруг.
– Почему от них не избавляются?
– Во–первых, это не так просто. Я лично знаю несколько способов из орочьего шаманизма. Во–вторых, не надо этого делать. Между духами и носителем симбиоз, сущности питаются только остаточной энергией, которая в любом случае уходит в окружающее пространство. Разума у них в привычном понимании нет, но вот инстинкты развиты отлично. Без носителя дух умрет или переродится во что‑то другое. Тут ничего толком не известно, так как каждый шаман трактует это по–своему. Но все сходятся в одном, духи помогают своему носителю в полную меру своих сил. Чем дольше они друг с другом и чем больше они привыкают к этой связи, тем лучше сущности помогают носителю. Примеров, много, но я не стану вдаваться в подробности. В библиотеке есть несколько хороших книг по этой теме. Отмечу, что часто духи берут на себя функции охранников от нематериального воздействия. И вот тогда они могут прорываться на наши планы и устраивать то, что ты видел.
– И насколько силен дух от господина?
– Весьма силен, – сказал лич, – давно я такого не встречал. Но что самое плохое – он не просто силен, а зол. Чудовищно зол, ты сам наверняка почувствовал дуновение Зла, которое проникло в зал.
– Почувствовал, – согласно кивнул Первый, передернув от воспоминаний плечами, – но что это значит?
– Я не смог разглядеть ауру Сена, – лич осторожно ронял слова, как будто опасался их сам, – слишком далеко. Но такого духа–спутника я почувствовал только однажды. У… – Бератрон помолчал несколько мгновений, и буквально выдохнул продолжение, – у Асириза.
– У верховного демона? – пораженно спросил Первый.
– Да.
– То есть господин теперь демон?
– Не знаю, – покачал головой лич, – не думаю. Тут что‑то другое, к тому же цепь ненависти не потерпит демона рядом с собой. Хотя она слишком странно выглядит. Да и для демона Сен слишком жалок! Так что нет – он не демон.
– Хорошо, – выдохнул Первый, – место получилось засечь? Господину точно требуется помощь!
– Нет. Гор на Кахоре достаточно – он мог идти где угодно!
– Я заметил, что одет он в одежду оседлых орков.
– Да их тоже на материке, как грязи, – отмахнулся лич, – что на юге, что на севере. Да и на рубахе вышивки нет, так бы по рисунку можно определить племя. А тут явно одежда без украшений, её часто дают изгнанникам из племен.
Первый согласно покивал, соглашаясь с Бератроном, и задал вопрос:
– Что говорить Джуле, когда она проснется?
– Не уверен, что ей стоит говорить о произошедшем, – задумчиво проронил лич.
– С одной стороны да, но как заставить молчать гадалку?
– Никак, – раздался девичий голосок от дверного проема, – я всё слышала.
– Видишь как устал, – пожаловался лич Первому, – ко мне какая‑то соплячка втихаря умудрилась подобраться.
– Гадалка останется у вас? – Первый проигнорировал жалобу Бератрона.
– Есть другой вариант?
– Конечно, – равнодушно произнес ученик Боя, поглаживая меч.
– Не смей! Лучше она останется пленницей у дедушки! – зашипела подскочившая Джула, – и пусть она еще письмо дочери напишет, чтобы та не волновалась!
Первый несколько растерянно посмотрел на лича, но тот раздраженно махнул рукой, соглашаясь с девушкой.
{Российская Империя, базовый комплекс «Крыла Исследований и Инноваций» корпорации «Ардер», закрытые уровни для особо перспективных направлений}
Зал со СПРиГМ с трудом вмещал посетителей. Абсолютно все жнецы собрались вместе и что‑то с шумом обсуждали между собой.
– Ромашка, все компьютеры сходят с ума. Программное обеспечение вылетает с ошибками! – с ярко горящими глазами прокричал Василёк, – Мы не можем даже снять копию генома. Набор хромосом меняется каждые сто тридцать семь наносекунд. Просто поразительно! Восхитительно!
– Это, конечно, так, – согласно ответил Ромашка, который выполнял функции неформального лидера у этой своры безумцев, – но объект умирает. А если он умрет, то мы лишимся этой очаровательной тайны.
– Но реаниматор пасует, – слова Ромашки охладили Василька, – восстановленные клетки мгновенно отмирают!
– Придумайте что‑нибудь! Пробуйте другие методики восстановления и стабилизации объекта!
Глава 6. Луч надежды.
Память. Для кого‑то дар, для кого‑то проклятье. Некоторые трепетно хранят светлые воспоминания – первый поцелуй, рождение ребенка, исполнение давней мечты. Именно они помогают человеку в темную минуту, когда весь мир против него, когда друзья отводят глаза в сторону, когда мрак застилает взор. И тогда пламя приятных воспоминаний разгоняет тьму одиночества и заставляет бороться. Именно с такой памятью нужно уходить по дороге смерти.
Других же всю жизнь преследуют воспоминания о свершенных поступках. И хорошо если они просто постыдные, а не мерзкие и отвратительные. Такая память способна отравить всю последующую жизнь человека – болью от осознания тяжести содеянного, ядом совести, невозможности что‑то изменить…
Сену повезло.
Он практически ничего не помнил о событиях, произошедших после ухода из орочьего селения. Сколько разумных не пережили встречи с ним? Сколько судеб искорежило его мимолетное присутствие?
Только одно событие можно описать как условно положительное. Едва Сен покинул предгорья, как повстречал шайку Гергера, личности довольно примечательной: сын высокого аристократа, имевшего право на две встречи с Императором в год, и юной дроу. Такой мезальянс в Солнечной Империи не поощрялся. И палачи из канцелярии Покоя Императора вызвались устранить источник беспокойства. О произошедшем можно написать отдельное произведение в многих томах, но если кратко, то подчиненные Императора достигли своей цели через долгих восемь лет – убили чету на глазах маленького Гергера, спрятанного в тайной нише. Дроу, особенно полукровки, никогда не отличались устойчивой психикой… Через двенадцать лет он вернулся в Империю и устроил террор южных областей. Ропот поданных достиг ушей Императора и глава канцелярии Покоя получил последний дар: богатое поместье в окрестностях столицы и ритуальную шелковую удавку.
Тайная канцелярия, армия, маги, наемники никто не мог ничего поделать с шайкой Гергера. А вот короткую встречу с Сеном банда не пережила – за его спиной остались только трупы с лицами искаженными гримасами ужаса.
На этом удача Солнечной Империи закончилась. Весь юг гудел, как растревоженный улей.
Восстание мертвецов на множестве кладбищ.
Кровавая бойня на тракте Цисинь.
Появление одержимых в куче деревень.
И как финал оргия на центральной площади в городе Цихинь, что значит отдохновение Императора на древнем диалекте династии Хинь, южной столицы Империи. Прямо напротив имперской резиденции, с которой Великий Император любил взирать на спины своих коленопреклоненных подданных. Закончилась эта оргия чудовищной, омерзительной бойней. Мужчины ломали своим партнершам шеи и продолжали совокупляться с трупами, женщины вырывали зубами куски плоти из тел своих любовников, разрывали голыми руками их грудины… рисовали кровью на себе странные, пугающие символы. А затем… затем ткань вселенной истончилась, и в мир хлынули орды демонов.
Мобилизованные гарнизоны трех приграничных крепостей едва–едва успели блокировать расползающуюся заразу. Наместник области, объезжающий вместе с гвардией удаленные уголки вверенной территории, срочно вернулся в Цихинь. Но все что он увидел – темные тучи, сгустившиеся над его родным городом. Стены, когда‑то белоснежные, как снег на вершинах самых высоких гор, окрашенные кровью. Вырывающиеся из врат орды нечисти, с трудом сдерживаемые магами. Крики выживших людей, убиваемых демонами прямо сейчас.
От увиденного он пал на колени и заплакал, его душа разрывалась на части – в этот час он потерял всё, абсолютно всё… его три жены, каждую из которых он любил больше себя, находились в том аду. Как и семь его детей… включая недавно родившегося Кахиса.
Прошло десять самых страшных минут в жизни наместника. Затем он встал и немного рваной походкой, отправился в палатку старших офицеров, где запросил связь с Императором. В связи с чудовищными событиями, её организовали мгновенно, и сам Великий Император общался с наместником. Никто не знал подробностей разговора, но когда наместник вышел и произнес приказ, то все опешили.
– Но там еще остались люди. Маги провели разведку, большая часть жителей еще жива. Мы можем… – попробовал возразить один из генералов.
Наместник взглянул на говорившего, и тот поперхнулся словами, увидев абсолютную пустоту в глазах.
– Возможно, ваши жены еще… – проговорил начальник личной охраны, нарушая все мыслимые правила этикета Солнечной Империи.
– Эта язва на лике мира. Стереть её немедленно.
Солнечная Империя всегда славилась дисциплиной во всех проявлениях жизни, что уж тут говорить про регулярную армию. Не прошло и десяти минут, как город, лишенный магической защиты, заполыхал. Боевые пироманты из гарнизонов не очень хорошо разбирались в магических теориях, но прекрасно умели сжигать огромные пространства силой мысли. Пламя магического огня полыхало настолько ярко, что многие из обычных солдат на несколько дней лишились зрения, лишь взглянув ярость стихии.
Минуло пять минут и вместо прекрасного белоснежного города остались стеклянные руины. Маленькие уютные парки, разбитые в разнообразных укромных уголках, красивейшие статуи, сотворенные местными мастерами, роскошные храмы и множество других поразительных и прекрасных вещей, всё это сгорело в беспощадном магическом пламени.
Наместник окинул взглядом мертвую пустошь перед ним и приказал адъютанту связаться с администрацией Императора, чтобы сообщить весть об успешном исполнении приказа. Затем медленно всмотрелся в глаза каждому офицеру, стоящему рядом, опустил руку в карман и достал пузырек с ритуальной краской. Несколько синих капель на указательный и безыменный пальцы правой руки, легкое движение кистью на уровне глаз. Синяя полоса разделила лицо наместника на две части. Окружающие сразу осознали, что делает наместник, в религии Ширах – самом популярном пантеоне богов на территории Солнечной Империи, так начинался ритуал скорбного прощания. Наместник еще раз оглядел свое окружение и, быстро выхватив кинжал из ножен, перерезал себе горло. Генералы из гарнизонов долго не думая ушли вслед за наместником.
Великий Император Хинь, благословленный всеми светлыми богами, полновластный владыка Солнечной Империи потерял священный покой. Через его прекрасный лик пролегли морщины глубокой задумчивости. И никто не решался потревожить тяжелые думы императора, ни возлюбленные наложницы, ни мудрые советники, ни даже слуги, обязанные по регламенту пригласить императора вкусить еды. Ведь порядок в Солнечной Империи – это святое, можно осквернить храм и надеяться, что тебя не подвергнут мучительной казни, но нарушить распорядок дня Императора… на такое способен только самоубийца–мазохист.
Первым не выдержал Великий Сын Императора, тихой тенью скользнувший к отцу и упавший на колени перед троном. Юноша, будущий владыка империи, говорил быстро и сбивчиво, но горячо и страстно. О том, как его сердце скорбит, видя, как родина плачет от боли, о том, что он не может видеть своего любимого отца в таком расстройстве. Заканчивалась речь нижайшей просьбой разрешить ему взять войска и отыскать причину последних ужасных событий. Великий Император размышлял над словами сына недолго, после чего кивнул головой, наследник вскочил на ноги и, отвесив ритуальный поклон отцу, покинул тронный зал.
Военная машина Первой Армии, как идеально отлаженный механизм, заработала: армейские части споро покидали места постоянной дислокации и выдвигались в сторону южных регионов. Передовые отряды, отправленные порталами, прибыли на место буквально через пару часов и сразу же блокировали все равнинные тракты и горные тропинки.
Бесчисленное множество летучих отрядов при поддержке магов рассеялись по всем югу в надежде найти причину проблем. Сам Великий Сын Император по главе своей гвардии метался по местам инцидентов, будто мелкий клерк. Лично допрашивал смердов, как рядовой следователь. И это на фоне движения огромных масс беженцев, спешивших покинуть негостеприимные земли. Паника среди мирного населения не достигала такого уровня со времен сборного карательного десанта из Северной и Южной империй[1]1
Эти события вскользь описаны в Сене-2 в финальной редактуре.
[Закрыть].
Квалифицированных магов не хватало – Солнечная Империя пожинала плоды своей недальновидной политики. Из‑за официальной поддержки жречества пантеона Ширах, которые постепенно выдавливали магов из государства[2]2
Эти события также вскользь описаны в Сене-2 в финальной редактуре.
[Закрыть], магов в империи практически не осталось. А выходцы из Академии Волшебства не обладали должной квалификацией, чтобы разобраться в тонких магических течениях.
Допросы мирных жителей ничего не дали, сознание тех, кто хоть что‑нибудь видел скрывала пелена ужаса. Самые лучшие мастера Ментала из тайной канцелярии только и могли, что разводить руками.
Солнечная Империя всегда косо смотрела на темных магов – их практика никогда не поощрялась на территории династии Хинь. Пришла пора платить за очередной промах в управлении. По дипломатическим каналам династия Хинь запросила помощи у Северной и Южной империй. Лучшие демонологи и некроманты прибыли через стационарные порталы и сразу же приступили к работе. Подгорное царство темных эльфов также не осталось в стороне, и прислало своих мастеров в Магии Крови. Естественно, за всё это Великий Император заплатит полновесным золотом.
И… как и следовало ожидать, все меры не дали результата. Магам крови не хватило зацепок, а мастера темных дисциплин прибыли слишком поздно – все магические следы уже стерлись.
Сен не знал о творящемся вокруг бардаке. Он вообще ничего не знал. Разум Сена постепенно растворялся под цунами безумия. Даже полная изоляция психоматрицы сознания не спасала – темная ярость, жажда разрушения и похоти, сумасшедшие видения – всё это прорывало монолитную оборону и корежило то малое, что сохранилось от личности Сена. Шиза давно уже замолк в своем углу.
Он умирал. Душевно и телесно. Абсолютная сопротивляемость дракона к магии выжгла ауру Сена. От произошедшего татуировки асала сошли с ума и накачивали астральное тело огромным потоком энергии, которая самопроизвольно выплескивалась в окружающее пространство. Мыслеинтерфейс перешел в аварийный режим и тщетно пытался с помощью наноботов восстановить тело. Бессмысленно, так как искалеченные духовные тела постоянно проецировали раны на материальное, а в аварийном режиме мыслеинтерфейс становился полностью автономным, и, как следствие, ни Шизы, ни библиотеки, ни виртуальности, ни тонкого управления телом.
И нельзя забыть о Елизароли. Он слышал её манящий голос. Она звала его в свои сладкие объятия. Сквозь эту связь, Сен ощущал недоумение и легкую, немного детскую, обиду. Почему он не хочет вернуться? Она молила и вопрошала: где же ты? Зачем ты ушел? Ведь нам так хорошо вместе.
В общем, Сен просто шел. Вместо орочьих одеяний на нем теперь болталась свободная черная хламида паломника. Где и как он её получил – Сен не помнил. Также как не помнил, как он прошел армейские кордоны на трактах. Возможно, его вынесла толпа перепуганных крестьян, а может он просто прошел сквозь леса и болота на западе Империи.
Куда и зачем он идет, Сен уже не понимал. Единственная ясная мысль, оставшаяся в голове – иди на северо–запад. Его совершенно не смущало то, что на горизонте замаячили Килянские Горы, отгородившие Солнечную Империю от пустыни Сурим, места страшного и мистического, окутанного множеством древних легенд и пристанища многих мелких рас и народов.
Как Сен собирался перебраться через незнакомые горы, а затем пройти через пустыню, которую многие обитатели Кахор называли пустыней Смерти – подлинная загадка. Но еще большим секретом оказалось то, что он в сумрачном сознании умудрился выйти к единственной приемлемой тропе, ведущей через горы.
Монастырь Третьего Пророка уютно расположился между двух горных пиков. Небольшой, пара стен, церковь да пяток приземистых зданий, он уверенно перекрывал проход сквозь Килянские Горы.
По старой традиции, настоятелями монастыря становились почетные иерархи церкви Триединого, так или иначе хотевшие уйти от суетности мира и приготовиться к встрече с Богом. Текущий настоятель не являлся исключением из правил: простой монах Таранос, как он сам любил себя называть, когда‑то зорко следил за проявлениями ереси в мире в лице великого инквизитора ордена Надзирающих. В те времена, он еще возглавлял огромную епархию в Южной Империи и имел сан архиепископа. Но в какой‑то момент, груз ответственности стал для священнослужителя слишком тяжким, да и предчувствие скорой смерти внесло немалую лепту, поэтому он подал прошение в канцелярию Патриарха о переводе в более спокойное местечко.
Пока администраторы неспешно рассматривали прошение, предыдущий настоятель монастыря Третьего Пророка ушел на встречу с Триединым. Таранос добровольно снял с себя все титулы и получил новое назначение. Чему он настолько искренне обрадовался, что каждый день начинал с благодарственной молитвы Триединому. Кто бы знал, как его достали интриги в священном Синоде, где каждый лучше другого знает, как правильно нести свет истинной веры! Некоторые братья слегка переходили за грань, поэтому высший орган церкви Триединого постоянно пронизывали закулисные и подковерные игры.
Сейчас же он каждое утро начинал с длинной молитвы в церкви, скромного завтрака и решения организационных вопросов. А затем поднимался на высокий выступ, бросал плед на огромный булыжник и садился размышлять. В холодную погоду служки приносили ему магическую жаровню, а в дождливую или снежную ставили небольшой навес. И бывший инквизитор радовался каждому мгновению тишины и чувствовал, как умиротворение все больше и больше проникало в его душу. Иногда он брал в руки перо и писал письма своим ученикам и воспитанникам. Но чаще он просто смотрел, либо на запад – на огромную желтую, местами красную, пустыню, либо на восток, где раскинулись леса и болота, плодородные земли и каменистые плато Солнечной Империи.
По древним легендам, именно на этом выступе три года три месяца и три для неподвижно просидел Третий Пророк Триединого, размышляя о людской природе и истинной вере. Окружающие скалы до сих пор хранили абсолютную святость этого великого человека. Многие из паломников церкви Триединого мечтали совершить путешествие к этому месту, чтобы хоть на мгновение прикоснуться к святыне. Но мало кто из них достигал такой цели, стационарного портала в монастыре не имелось, а мобильный портал по карману далеко не каждому. Поэтому достичь монастыря можно только с помощью долгой дороги из ближайших городов Солнечной Империи. Либо пройдя всю пустыню Сурим с запада на восток, что само по себе непосильный подвиг.
