Текст книги "От чего нас хотят «спасти» НЛО, экстрасенсы, оккультисты, маги"

Автор книги: Игумен N

Соавторы: Матфей Варламов,Ксения Игумнова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

Часть 2
“Скрытые возможности” человека

Литературная форма самореализации СПМ

“Виртуальная поэзия” ада

Вначале обратимся к истории и приведем в качестве примера две формы контак-та существ параллельного мира с детьми.

Оба контакта были осуществлены в XIX веке по инициативе СПМ, т. е. без участия в том воли самих детей (возможность и причины такого контакта будут нами рассмотрены позднее).

Напомним, что людей, которые не по своей воле оказались во власти контакта с СПМ, обычно называют медиумами (лат. medium – середина; посредник). Именно такими медиумами с детства являются знаменитые Ури Геллер из Израиля, Дэвид Копперфилд из США, Ника Турбина из Крыма, Александр К. из г. Енакиево Донецкой области, о котором много писали газеты в 1987 году, а также москвичка Виктория Ветрова и ныне покойные Ванга Димитрова из Петрича в Болгарии и Вольф Мессинг в СССР.

Девятидневный “вундеркинд”

Итак, первый из этих двух весьма интересных для нашего исследования случаев был описан в 1875 году журналом “Спиритуалист” (т. I, с. 222). В нем приводится свидетельство барона Сеймура Киркупа о медиумизме своей новорожденной внучки Валентины, рука которой написала связный текст на итальянском языке, когда ей было всего лишь девять дней.

“Она родилась семи месяцев и была непомерно мала. Мать придерживала ее одной рукой на подушке, а другой рукой держала книгу с лежавшим на ней листом бумаги; карандаш был вложен в ручку ребенка неизвестно кем, и Валентина, таково ее имя, держала его в кулачке. Сперва она написала заглавные буквы имен своих родителей: Р. А., Д. И. Тут карандаш упал, и я думал, что кончено. Дочь моя, Имогена, воскликнула: “Карандаш опять у нее!” И ребенок быстро написал нетвердым почерком по прежним буквам следующие слова: “Non mutare, questa e buona prova, fai cosa ti abbiamo detto, addio” (итал.— “ничего не меняй, это хорошее доказательство, сделай то, что мы тебе сказали, прощай”)”. К письму барона Киркупа была приложена фотография листа бумаги с фразой, написанной младенцем, и протокол за подписью семи человек свидетелей.

Данный пример самовольного выхода СПМ на контакт с младенцем со всей очевидностью показывает, что рука девятидневного младенца в описанном случае является всего лишь механизмом, которым управляет некое разумное существо, способное сенсорно-энергетическим воздействием на двигательную кору головного мозга иннервировать необходимые эффекторы. Подобные феномены во множестве описаны психиатрами и хорошо известны под названием синдрома психического автоматизма Кандинского—Клерамбо в форме письменного автоматизма (в нашем конкретном случае).

“Друзья из страны теней”

Другой факт был взят нами из автобиографии, известного в конце XIX века медиума, г-жи д’Эсперанс (журнал “Ребус” № 17 за 1897 год). Она утверждает, что с самого детства ее посещали “друзья из страны теней”, которых она боялась. Кроме того, г-жа д’Эсперанс была подвержена сомнамбулизму – не просыпаясь, в бессознательном состоянии она бродила ночами по большому дому, саду и парку.

Вот что она рассказывала о своем детстве: “Моему классу в школе, где я обучалась, было задано несколько тем для письменной работы. Мне и еще четырем девочкам задано было сочинение на тему “природа”. Из всех пяти я была самая младшая и, как мне казалось, менее всех прилежная, так как, получая за все свои занятия средние отметки, всегда находилась в большом затруднении, когда дело касалось письменных самостоятельных работ <…> Время шло, а в результате имелись: испорченная бумага, головная боль и слезы, но работа моя не продвинулась ни на шаг <…> Отправляясь в этот вечер в спальню, я захватила с собой свечу, бумагу и карандаш, намереваясь в то время, когда все уснут, заняться писанием. Но к величайшему моему горю, другие воспитанницы не пожелали, чтобы горела свеча, и я, проливая слезы отчаяния, наконец, утомилась и уснула.

Проснувшись на следующее утро, я начала подбирать разбросанную на полу бумагу, причем к немалому удивлению заметила, что листы эти исписаны мелким почерком, а, прочитав, увидела, что это было хорошо написанное сочинение на тему “природа”. Все сочинение было написано моим почерком, но выраженные в нем мысли принадлежали более развитому уму, и приведенные взгляды не соответствовали моему возрасту”.

Этот автобиографический случай, как и предыдущий, привлекает наше внимание тем, что существа параллельного мира начали проявлять себя с самого раннего детства медиума: то показываясь ребенку в виде призрачных фигур, то управляя его телом, словно автоматом, в сумеречном состоянии сознания во время сна. Но наиболее интересен в этом рассказе тот факт, что СПМ самостоятельно, без посредства человека написали сочинение почерком девочки, высказав при этом мысли, не соответствующие ни знаниям, ни опыту ребенка… Ну а теперь обратимся к современности.

В белорусской газете “НЛО” № 12 за ноябрь 1990 г. была помещена обширная подборка документов, составленная известным белорусским журналистом, исследователем АЯ и НЛО, – Дмитрием Новиковым, содержащая информацию о многочисленных контактах с НЛО. В ней, в частности, было и сообщение о близком контакте с гуманоидами школьницы из Минска в сентябре 1984 г.

“Однажды ночью тринадцатилетняя Светлана (фамилию по просьбе родителей и ее самой не называю)вдруг проснулась. Посмотрела на часы: 3.00. Поднялась, чтобы выйти из комнаты. Неожиданно в окне вспыхнул свет. Светлана увидела: далеко над лесом “висят” три овальных предмета салатного цвета. Вскоре они начали дрожать, потом от них как бы что-то отделилось. И тут… В комнате оказались три существа в человеческом образе, светящиеся салатным светом <…> Потом наступил провал памяти. Очнулась Светлана в другом конце комнаты, в полулежачем положении. Ощутила сильную тупую боль в двух точках лба. Утром у нее сильно кружилась голова, дрожали руки <…> Но после контакта появилось другое. У девочки резко улучшилась память (даже большие стихотворения она заучивала после 2–3 прочтений) [это явление в психиатрии носит название “гипермнезия”. – Иг. N]. Могла 2–3 суток вообще не спать, сохраняя при этом бодрость, ясность мысли. Примерно через год начала писать стихи, обнаружила у себя способность “усыплять” людей”.

В отличие от двух первых случаев контакта с детьми, иллюстрирующих способность СПМ к самостоятельному литературному творчеству, третий случай, как и два последующих (см. ниже), показывает иную форму самореализации СПМ. Она характеризуется тем, что поэтическая информация передается путем телепатического внушения непосредственно в сознание ребенка. Указанный феномен, как патология, в психиатрии хорошо известен под названием высшего психического автоматизма (Г. Клерамбо, 1930) в его идеаторной форме, которая включает в себя: вынужденное мышление, внушенные подставные мысли, наплывы мыслей, повторение мыслей, слышание мыслей, эхо мыслей, вытягивание мыслей и тому подобные явления (см. Рыбальский М.И. “Иллюзии и галлюцинации”. Баку, 1983, с. 72).

Здесь мы хотели бы обратить внимание читателей на два различных подхода СПМ к контакту с людьми. В одних случаях существа параллельного мира могут подключать некоторых людей на контакт самовольно, т. е. без участия в этом акте свободной воли и выбора человека, а в других такой возможности не имеют. Во втором случае они вынуждены через своих контактеров-медиумов чем-либо заманивать, соблазнять людей (например, возможностью приобретения пара-нормальных способностей, призывая их к определенным действиям, необходимым для возникновения контакта.

Таким образом, очевидно: что-то им мешает осуществить самовольное подключение ко всем без исключения людям, хотя наши наблюдения показывают, что именно подключение является самым жгучим желанием СПМ. Человек-биоробот, человек-зомби – вот главная цель их многовековой работы над “воспитанием” человечества. Возможность полностью взять в свои руки управление мыслями, чувствами, эмоциями и даже внешними действиями всех людей – это именно та “сверхзадача”, к достижению которой существа параллельного мира стремятся всеми своими силами. Но до поры оставим открытым вопрос о том, что же им пока еще мешает полностью выполнить свою задачу…

Весьма характерный пример самореализации одного из существ сверхтонкого мира, получившего возможность использовать организм ребенка в качестве рупора или передатчика информации (в данном случае, поэтического характера), дает нам газета “Комсомольская Правда” от 4 февраля 1990 года. Целую полосу в ней занял материал о феноменальных поэтических способностях четырехклассницы Вики Ветровой (1979 года рождения). Статья содержит подборку ее стихов, датированных, в основном, 1989 годом. Большой интерес вызывает беседа корреспондента с отцом девочки, который подробно рассказывает о времени, когда создаются стихи, а также об удивительных изменениях характера ребенка ночью. Итак, что же происходит с девочкой?..

Диктовка на подсознание

“В первом часу ночи, когда родители легли уже спать, открывается дверь, и к ним в спальню входит дочь в ночной рубашке. Сейчас она будет диктовать стихи. Не своим голосом, с несвойственными ей жесткими, требовательными интонациями девочка говорит родителям:

– Стих прёт!

– Нам трудно, Викуха, – отвечает отец, —ты нас мучаешь! Нам утром на работу.

– А мне разве не трудно?! Я днем учусь, а ночью работаю.

Папа позже: “Послушная, веселая, смешливая девочка, а по ночам – совсем другой человек: жесткий, требовательный”.

Корр. – А что такое вдохновение?

– Не знаю. Я лежу в постели, не сплю. И вдруг возникает строка, за ней вторая, третья, я едва успеваю запомнить и записать, и обязательно зову маму, чтобы переписала, иначе я забуду и завтра уже не разберу… Стихи идут быстро, по три-четыре кряду…

Корр. — А когда пишешь сразу много стихов, ты устаешь?

– Наоборот, разгружаюсь”.

Интересен еще один факт, отмеченный корреспондентом: среди родственников Вики произошло четкое разделение – “Мужчины верят, что Вика пишет сама. А женщины – нет” (там же). Как видим, более чуткими оказались именно женщины. Попытаемся теперь, разложив факты в известном порядке, понять их взаимосвязь и причину.

1. Стихи возникают ночью (!).

2. Они “прут”, как выразилась девочка, сами собой, строка за строкой, стихотворение за стихотворением. Вика едва успевает их записывать или диктовать родителям.

3. В сознание стихи входят как бы под давлением, которое создает некоторое беспокойство, душевный дискомфорт. После того, как стихи выплескиваются на бумагу, наступает успокоение; девочка, по ее словам, как бы “разгружается”.

4. Ночью, когда ребенок входит в спальню к родителям, требуя записать “прущие” из нее стихи, ее характер воспринимается как характер другого человека. Она меняется, меняются свойства личности, точнее – она становится как бы другой личностью.

5. В сознании стихи возникают уже готовыми, не требующими никакой корректировки и обработки. Девочка даже не успевает задуматься: о чем будет очередное стихотворение. Она об этом пока даже не знает. Узнает только после того, как стихотворение будет записано. Стихи “наплывают” друг за другом, и девочка едва успевает их записать или диктовать; о продумывании сюжета и образов, о работе над формой не может быть и речи. Требуется всего лишь записать уже готовое.

6. По форме и содержанию стихи не соответствуют ни опыту чувств (эмоций), ни опыту переживаний, ни опыту построения литературной формы, ни объему знаний ребенка 10 лет. Коллизии чувств, отображенные в этой поэзии, никогда не возникают у детей. Импрессионизм и символизм поэтических образов совершенно не соответствуют мировосприятию человека 10-летнего возраста.

 
Внезапна звезда и внезапна земля
И я на холсте проступаю внезапно…
 
 
* * *
Солнышко сочится апельсином,
Небо бесконечно и свежо.
От любви безвременной и сильной
На душе останется ожог.
 
 
Падают лучи, пересекаясь,
Светятся прозрачные следы.
Я сегодня в клетку попугаю
Позабуду выставить воды.
 
 
Заболею странною виною
Посредине правды или лжи,
И кому-то за своей спиною
Я отвечу голосом чужим.
 

Похоже, что именно этим чужим голосом и диктует по ночам бедная Вика чужие стихи своим родителям…

Даже этих шести приведенных фактов вполне достаточно для того, чтобы любой грамотный исследователь мог понять, что в данном случае имеет место контакт с СПМ. Подобно контактеру Л. Киселевой, ребенок получает готовую информацию поэтического характера в форме “диктовки на подсознание” (выражение Киселевой), или ментизма (термин из области психопатологии, обозначающий симптом, при котором характерно непроизвольное возникновение, наплыв мыслей, их независимость от сознания “больного”).

7. Несмотря на религиозную индифферентность семьи, в стихах ребенка явно ощущается плохо скрытый богоборческий дух.

 
Возьми мою немую плоть,
Пока она еще живая,
Пока земную цену рая
Еще не заломил Господь.
 

Первые две строки могла бы написать страстная женщина, обращаясь к своему возлюбленному: “Возьми мою немую плоть, пока она еще живая”. Две последние строки говорят о том, что автор прекрасно понимает – какова “земная цена” будущей райской жизни, то есть жизни, которая наступит (для тех, кто будет достоин) на новом этапе бытия, после завершения существования современной цивилизации и окончательного Суда Божьего, подводящего черту земной жизни человечества (по Евангелию).

Мы вправе, как нам кажется, говорить о Евангельском понимании событий, поскольку девочка родилась в православной стране и воспитывалась, по словам родителей, на поэзии Пушкина, Есенина, Маяковского и Ахматовой, у которых не встречается, даже в отголосках, ни буддизма, ни конфуцианства, ни синтоизма. К тому же, у этих поэтов не замечено ни теософских, ни антропософских реминисценций.

Да, действительно, “земная цена рая” очень высока – это жизнь по заповедям Божиим. “Поэтесса” как бы чувствует, что так жить ей не по силам; не по силам и такая цена – ее томят страстные блудные желания, она спешит насладиться жизнью, с головой окунуться в чувственность, пока еще не пришел конец, “пока она (ее плоть) еще живая”, пока не настал час расплаты, “пока земную цену рая еще не заломил Господь”. Очень о многом говорит к месту подобранное, очень сочное слово – “заломил”. Оно придает особую окраску и наполняет глубоким эмоциональным содержанием не очень явный, но какой-то природно-глубинный богоборческий пафос поэта.

Вот еще одно четверостишие, которое, как нам кажется, говорит само за себя и не требует комментариев:

 
Покатилось яблоко холодом,
Да на берег, да на черный пруд.
Если жизнь кончается смолоду,
Ошибается Божий суд.
 

Попытаемся теперь дать оценку изложенным выше фактам с точки зрения психопатологии, поскольку все подобные явления хорошо известны любому психиатру. В течение последних 100 лет они подробно и многократно описаны в соответствующей литературе, в какой-то мере систематизированы и классифицированы. Единственное, что осталось невыясненным – это этиология странных, непонятных и неестественных (патологических) процессов психики. В контексте нашего исследования генезис этих явлений становится очевидным: все они являются результатом воздействия СПМ (существ параллельного мира) на сознание человека.

Читатель, не знакомый с соответствующей медицинской терминологией, ничего по сути не потеряет, пропустив приведенный ниже текст, набранный другим шрифтом, и предназначенный для специалистов.

Итак, еще раз обратим внимание на следующие симптомы. Во-первых, стихи входят в сознание девочки-контактера (“прут”, по ее выражению), создавая некоторое давление на ее психику, которое утихает, как бы “разгружается” после выплескивания наружу давящей информации. Во-вторых, следует отметить, что пробанд (здесь – наблюдаемый индивидуум) получаемую информацию никак не продумывает и не анализирует. В сознании контактера информация поэтического содержания появляется уже в систематизированном виде и облечена в стройную форму. В-третьих, имеет место изменение личностных характеристик, ее эмоционально-волевой структуры.

Все описанные факты являются характерными симптомами гипоманиакального состояния, сопровождаемого псевдогаллюцинаторными явлениями в форме ментизма, которые наблюдаются иногда при дебютах шизофрении. Патология личности, в данном случае, проявляется в частичной деперсонализации, не осознаваемой пока ребенком, что вполне естественно для предпубертатного (до начала полового созревания) периода. Трудность осознания автономности психической продукции от своего “Я” заключается в том, что, во-первых, сами собой, автоматически возникающие в голове мысли (ментизм) паразитируют на относительно сохранных психических функциях и отдельных преморбидных (здесь – изначальных, неискаженных) чертах личности, а во-вторых, в том, что окружающие высказывают восхищение этой продукцией, препятствуя тем самым критическому восприятию факта ее необычного появления в сознании пробанда.

Кроме того, деперсонализация в указанном случае выражается также в частичном проявлении синдрома альтернирующей личности, поскольку дневное состояние ребенка, описываемое отцом (“послушная, веселая, смешливая”), которое соответствует ее преморбиду, значительно отличается от ночного, отражающего уже иную личность (по словам отца: “меняется, становится жесткой, требовательной”). Обратному переходу от психотического состояния к преморбиду предшествует глубокий сон.

В рассматриваемом случае синдром альтернирующего сознания отличается от его обычного варианта, во-первых, тем, что психическая продукция амнезируется у ребенка не полностью, т. е. наблюдается не полная, а скорее – ретардированная амнезия (вся продукция забывается, но не сразу, поэтому для сохранения ее необходимо записать или продиктовать – это вполне понятно, потому что пробанд над ней не работал совершенно, она поступила в сознание уже в готовом виде), во-вторых, не полностью амнезируется и сам факт пребывания в ином состоянии, что указывает не на полную замену личности, а на диффузию одной личности (ее индивидуальных характеристик) в другую.

Сложность в постановке диагноза для психиатра заключается в том, что психическая продукция не носит галлюцинаторно-бредовый характер, явление ментизма наблюдается на фоне практически полной сохранности сознания. Но именно такая странная патология сознания и характерна для случаев “положительного” (псевдохаризматического) контакта с разумными сущностями параллельного сверхтонкого мира.

Таким образом, в результате анализа психической деятельности пробанда мы приходим к выводу о том, что в рассмотренном случае имеет место так называемый псевдохаризматический (не разрушающий явно психику) контакт с существами параллельного мира (СПМ), использующими ребенка в качестве средства для творческого самовыражения. В подобных случаях дементирующий шизофренический процесс (разрушение психики и деградация личности), приводящий к асоциальным поступкам (психопатоподобное поведение с расторможением влечений), а иногда – к суициду (самоубийству), проявляется в вялотекущей прогредиентной форме и становится очевидным только к 14–18 годам.

“Подарок” экстрасенса

Аналогичный “поэтический” контакт наблюдался и у другого ребенка – Ники Турбиной, из г. Ялты (Крым). Ника “вышла на контакт” еще раньше, чем Вика Ветрова, примерно в 4–5 лет, когда еще не умела даже писать. По свидетельствам родителей обеих девочек, и та, и другая еще до установления контакта побывали на сеансах у экстрасенса. Как мы полагаем (исходя из многих других наблюдений), контакт с существами параллельного мира (СПМ) очень часто инициируется именно через экстрасенсов, что и произошло, по нашему мнению, и в том, и в другом случае.

Симптомы у обеих девочек были одинаковы. Так же как и Вика Ветрова, Ника Турбина начала испытывать поэтический наплыв мыслей в сумеречном состоянии сознания во время физиологического сна. Как показали наши исследования, именно во время сна, благодаря торможению коры головного мозга, значительно облегчается возможность трансляции мыслей, зрительных образов и сенсореализованных представлений в сознание спящего человека, чем очень активно пользуются существа параллельного мира (именно таков генез у подавляющей части наших снов).

Вот что об этом сообщал корреспондент “Собеседника” Юрий Орлик: “Обнаружив у дочери поэтический дар, Майя Анатольевна не на шутку забеспокоилась. Ника просыпалась по ночам, звала маму, просила записать (сама еще не умела)нахлынувшие строки. И лишь “освободившись” от стихов, засыпала вновь <…> Нику показывали врачам. Те советовали сделать все, чтобы девочка не писала стихов. Но это было выше ее сил – не писать <…> Откуда это? Вопрос можно сформулировать и иначе: откуда талант? И тогда станет ясно, что ответить на него не просто” (“Собеседник”, № 25 за июнь 1985).

Недоумение, которое звучит в вопросе корреспондента: “откуда талант?”, – вполне понятно. Его разделял и Юлиан Семенов, прочитав поразившие его стихи маленькой девочки из Ялты. Именно он предложил “подготовить материал, а заодно проверить – не мистификация ли это. Недоверие объяснимо: стихи поражали драматизмом, психологической глубиной, завершенностью” (там же).

Как видим, неестественность соотношения между формой и содержанием стихов, с одной стороны, и отсутствием у младенца жизненного опыта переживаний и осмысления бытия, а также минимальных поэтических навыков – с другой, насторожили и маститого писателя, и маму. Первый заподозрил мистификацию, а мама по вполне понятной причине обратилась к психиатрам. Надо отдать им должное: врачи оказались на высоте. Судя по их рекомендации: всеми силами воспрепятствовать ночному писанию стихов, – они отлично поняли, что в данном случае имеет место патология сознания в форме идеаторного психического автоматизма (синдром Кандинского—Клерамбо). Но в том-то и заключается вся проблема, что при подобном воздействии СПМ (так называемое “насильственное мышление”) человек ничем не может себе помочь (мы не говорим здесь о сознательно верующих православных людях, для которых эта проблема решается достаточно просто). Фактически для того, чтобы защититься, человек должен каким-то образом помешать существам параллельного мира транслировать мысли в свое сознание, т. е. ему необходимо “экранировать” себя от насильственной трансляции. Но это возможно лишь с помощью нетварных Божественных энергий, называемых благодатью Святого Духа, которые подаются только в Теле Церкви и только через ее Таинства. А без этого… Можно, конечно, запретить писать, как того требовали врачи от мамы несчастной девочки, но прекратить с помощью запрета насильственное внушение невозможно. Человек в этих случаях себе не принадлежит. Запретить писать можно лишь тому, кто пишет самостоятельно. Но те, кто находятся под управлением СПМ, словно рабы, скованные цепью, такой самостоятельности не имеют. Более того, насильственное внушение бывает иногда настолько сильным, что до тех пор, пока человек не выплеснет на бумагу то, что ему внушают, он чувствует себя мучительно плохо. И лишь “освободившись” от стихов (как это мы видим в обоих случаях с Викой и Никой), он успокаивается.

Изучение произведений, написанных с помощью насильственного мышления (ментизма) или слышания голосов (вербального псевдогаллюциноза), показывает, что некоторые из существ параллельного мира очень талантливы и испытывают, как и люди, потребности создавать литературные, музыкальные и даже художественные произведения, записывая на бумаге или воспроизводя их в красках не только с помощью человека, но, в некоторых случаях, даже без его помощи, вполне самостоятельно. И, хотя мы уже говорили об этом (вспомним г-жу д’Эсперанс), нам придется еще не раз коснуться указанной способности СПМ, в частности, при описании художественной формы их самореализации. А пока познакомимся с поэзией одного из существ параллельного мира, который, заставляя Нику смотреть на мир его глазами (в то время, как сам смотрит через ее глаза), задает, как бы от ее лица, вопрос: “Кто я?”… Так называется, кстати, одно из его стихотворений, на которое мы посмотрим своими глазами и со своей точки зрения.

 
Глазами чьими я смотрю на мир?
Друзей, родных, зверей, деревьев, птиц?
Губами чьими я ловлю росу
С листа, опавшего на мостовую?
Руками чьими обнимаю мир,
Который так беспомощен, непрочен?
Свой голос я теряю в голосах
Лесов, полей, дождей, метелей, ночи.
 
 
Но кто же я?
В чем мне искать себя?
Ответить как
Всем голосам природы?
 

(1982)

В другом, более позднем стихотворении, поэт из параллельного мира как бы ужасается своей собственной раздвоенности. Он, с одной стороны, прижился в своем доме (речь идет о теле человека), привык к нему, а с другой – отчетливо осознает, что его (СПМ) нахождение в нем приведет этом дом к гибели и разрушению, и это – неизбежно. Отсюда такие щемящие поэтические строки:

 
Неужели я подожгу
Свой дом?
Сад, который с таким трудом
Рос на склоне заснеженных гор,
Я растопчу,
Как трусливый вор?
Ужас, застывший в глазах людей,
Будет вечной дорогой моей?
 

Не правда ли, странное сочетание, особенно если взглянуть на данный феномен глазами духовно неопытного человека: стихи шизофреника с симптомом раздвоения сознания и… 5-летняя девочка, играющая в куклы? При том не будем забывать, что эти строки возникли во время сна и “материализовались” ночью, заставив ребенка проснуться, чтобы записать более чем странные стихи от лица автора, причем в мужском роде.

Но, как это ни ужасно, предсказанное автором из параллельного мира разрушение дома (и не только дома, но и личности ребенка)началось значительно раньше, чем можно было предполагать.

Через знакомых семьи Ники Турбиной нам стало известно, что в 14 лет несчастная девочка пристрастилась к наркотикам, убежала из дома и в течение длительного времени вместе с группой хиппи кочевала по разным городам страны. Дальнейшая деградация нравственности и всей личности ребенка была настолько быстрой и страшной, что мы не рискнем об этом писать, т. к. ее родные еще живы.

В ночь с 14 на 15 мая 1997 года в четыре часа утра Ника Турбина бросилась с балкона пятого этажа и, получив множественные переломы позвоночника, скончалась в больнице. Одна из крымских газет писала: “Уже в четыре года Ника написала стихотворение, предрекающее страшную судьбу. Сбылось. А начиналось все так удачно. Золотой Лев получила за свои стихи в Венеции, когда ей было двенадцать. Ездила в Америку с Евгением Евтушенко, после чего, однако, их теплые отношения полностью разрушились” (http://www.cris.crimea.ua/time/newspaper/97/110/g110p5tl. gen.html). Просим читателей запомнить фразу: “Уже в четыре года Ника написала стихотворение, предрекающее страшную судьбу. Сбылось”. К этому феномену мы вернемся немного позднее.

Когда “автор” подобен компьютеру

Оба описанных случая интересны для нас тем, что сознание девочек не участвует в создании поэтических произведений. Существа параллельного мира используют их подобно компьютеру: пользователь (СПМ) вводит в него информацию, а компьютер (ребенок) через принтер (собственная или родительская рука с авторучкой) “распечатывает” ее на бумаге. Впоследствии (в 10–11 лет) обе девочки, вкусив дурманящих плодов славы и ощущения избранности, перешли к другой форме контакта с СПМ – к сотворчеству, т. е. к совместной работе.

Детей (особенно некрещеных) вывести на контакт с разумными существами параллельного мира можно очень легко. Для этого существуют простейшие методики, разрушающие духовную защиту, которой от рождения обладают люди. Одним из таких методов является, например, гипноз, который в своей оккультной энциклопедии Мэнли П. Холл – крупный знаток оккультизма, называет одной из форм черной магии. Он пишет: “В своих различных ответвлениях искусство черной магии включает почти все формы церемониальной магии… Сюда же относятся месмеризм и гипнотизм” (“Энциклопедическое изложение Масонской, Герметической, Каббалистической и Розенкрейцеровской Символической Философии”, “СПИКС”, СПб, 1994, с. 368, пер. с англ.). Легкостью инициации контакта с СПМ у детей, кстати, активно пользуются люди, давно и сознательно контактирующие с ними, т. е. с СПМ: оккультисты-эзотерики, колдуны. Так, например, в начале “перестройки” в Москве группой оккультистов во главе с Т.Н. Дащинской был создан “Институт человековедения”, при котором уже 12 лет действует детская школа “Валашвеш”. Основную свою задачу педагоги-оккультисты видят в том, чтобы “активизировать сверхсознание ребенка”.

Но что такое “сверхсознание”? То, что находится сверх детского (и взрослого) сознания и принадлежит иному сознанию, т. е. сознанию иноприродных разумных существ (СПМ). Таким образом, когда Т. Дащинская говорит о “необходимости запустить механизмы сверхсознания”, это следует понимать как задачу “подключения” ребенка, как инициализацию контакта с СПМ.

В результате подготовки и осуществлен учителями контакт детей с СПМ, о чем пишет газета “Мир новостей” № 41 за 9 октября 1999 г. в заметке “Озаренные солнцем”: “Вне зависимости от “неспособности”… на обучаемых детей снисходит творческое вдохновение, то есть:

– стихи рождаются как бы сами собой;

– писание картин не требует многолетнего мучительного технического постижения;

– и к сочинению собственных музыкальных композиций можно приступить, даже не зная нотной грамоты.

Дети, опираясь на предложенные в школе “Валашвеш” формы обучения, испытывают неподдельный восторг и гордятся собой”.

“Творчество” без знаний

и без способностей?

Выше мы уже рассматривали причины самопроизвольного появления стихов в сознании ребенка, а несколько позже, в соответствующем разделе, разберем механизм писания картин и сочинения музыки без какого-либо, даже самого элементарного обучения.

Продолжая начатую тему в беседе с известной московской поэтессой, членом Союза писателей России Ниной Карташевой, мы попросили разрешения записать ее рассказ, который для нас важен и интересен, во-первых, тем, что свое мнение по поводу аномальных явлений в поэзии высказывает профессиональный поэт, а во-вторых, потому, что исходит из уст очевидца.

Нина Карташева: “В течение последних семи лет я веду поэтические вечера в Международном Центре Славянской письменности и культуры. Часто мне приходится иметь дело с молодыми поэтами и даже с такими, совсем юными, которых можно назвать еще детьми. В последнее время все больше меня поражает явление, которое иначе, как медиумизмом, а точнее – одержимостью, не назовешь. Причем этот феномен с каждым годом приобретает все более широкие масштабы.

Хорошо помню, как однажды к нам на вечер пришла девочка лет девяти с косичками. Ее отец с гордостью продемонстрировал книгу стихов дочери, которую он издал на собственные средства. Открыв книжечку, я ужаснулась: это писал не ребенок! В ней содержались манерные, страстные стихи бурно пожившей и много повидавшей дамы. Эти чувства не могли быть свойственны юной чистой душе. Да бедняжка и сама не понимала, о чем она пишет. Из беседы с девочкой мне стало ясно, что ей самой были глубоко чужды и содержание, и настроение ее стихов. Она никогда не переживала “эротических фантазий”, понятия не имела, кто такой Дельфийский оракул, о котором писала.