Текст книги "А"

Автор книги: Игорь Маранин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

и нежно их всех обнимает, прощаясь, за плечи.

Они разойдутся. И выветрив курева дым,

и вымыв посуду, и всё проклиная на свете,

заплачь, Зинаида – тебе ещё рано за ним...

богатым, любимым, непьющим мужчиной в карете.

(2010)

НЕ ПОЁТСЯ

Что-то загрустил я...

Не поётся.

Ты сказала сонно:

– Выпей солнца,

если на душе тоскливо стало.

Я вчера на небе оставляла.

За окном темно.

Ты спи, подруга!

Снег из тучи разгружает вьюга.

Вместо солнца – чай и сигарета.

Спи, моя подруга,

моё Лето...

(2016)

НЕ СТАНЕШЬ ГЕРОЕМ

БЕЗ НУЖНЫХ ПОДСКАЗОК

Не станешь героем без нужных подсказок,

без камня, стоящего на перепутье дорог.

А в нашем дворе проживают из сказок

герои, которым

в их жизни никто не помог.

Вот Золушка.

Моет подъезды устало.

Она не имела знакомств среди фей.

Она на балу никогда не бывала,

а тихо состарилась вместе со шваброй своей.

Вот Карлсон.

Асфальт за неделей неделя

метёт, ночевать отправляясь в подвал.

Никто не дарил ему

в детстве

пропеллер,

он выше пивного ларька

никогда не взлетал.

Не станешь героем без нужных подсказок,

без камня,

стоящего

на перепутье дорог.

А в нашем дворе проживают из сказок

герои,

которым

в их жизни никто не помог.

На клумбе не рос во дворе семицветик,

волшебный цветок исполненья мечты.

И дуба с цепями

оранжевым летом

по близости с нашим двором

не видали коты.

Казалось бы,

нужно какую-то малость,

лишь маленький шанс

у судьбы на заре.

Но сказка, увы, так и не рассказалась

ни для кого

в нашем старом

забытом

дворе.

(2012)

НЕ СТОИТ ОТКРЫВАТЬ ЛЮБУЮ ДВЕРЬ

Не стоит открывать любую дверь:

за каждой дверью спрятана дорога,

и сторожит её лукавый зверь,

что часто выдает себя за Бога.

Но трудно в Коридоре меж Миров

идти и не заглядывать за двери

и различать подарки от даров,

и суеверья отличать от веры.

(2012)

НЕБЕСНЫЙ ДВОРНИК

Замёрзший опустевший дворик

мечтает сонно о весне,

но с облаков небесный дворник

лопатой сбрасывает снег.

Лениво падают снежинки.

И, стоя в свете фонарей,

я слышу, как его ботинки

скрипят над головой моей.

И мнится мне, что он при теле

подался в бестелесный край.

Там просто ангелы при деле

и некому почистить рай.

Ворчат они, что им помеха

уборщик снега с облаков,

что он тут, грешный, «понаехал»

и понавёз своих грехов,

что он патлатый, словно байкер,

небритый, Господи прости,

что этот глупый гастарбайтер

не знает, как себя вести…

...Но среди ангелов успешных

во все последние века

трудолюбивый дворник грешный

один лишь чистит облака.

Лениво падают снежинки.

И, стоя в свете фонарей,

я слышу, как его ботинки

скрипят над головой моей.

(2010)

НЕЛЮБИМЫЙ СЫН НЕДЕЛИ

Я – Понедельник, нелюбимый сын Недели.

Скажу вам, люди, напрямую без прикрас:

как вы нытьём своим за утро надоели!

И хоть бы кто-то улыбнулся мне из вас...

Пусть я безделием и ленью не отмечен,

зато как старый конь не порчу борозды.

Но хоть бы кто-нибудь сказал при личной встрече:

– Какая радость!

– Здравствуй, милый!

– Вот и ты!

Неблагодарные не помнят про заботу,

а я ведь каждого из них наверняка

когда-то принял в понедельник на работу

и регулярно начинал им отпуска.

Себя спросили бы они по старой дружбе,

недосыпание с похмельем не кляня:

с какого дня они повышены по службе?

Ведь большинство из них повышено с меня!

Да что работа, отпуска или карьера!

Всё это мелочь, мишура... И в нужный час

кто на судьбу ругался матерно и скверно –

тот начинал с меня жить заново не раз.

Так отчего когда закат впадает в детство,

рисуя длинную за каждой вещью тень,

мне люди в спину выдыхают:

– Наконец-то

прошёл, закончился тяжёлый этот день...

(2013)

НЕТ НОТ

Который день молчит в углу рояль.

Нет нот.

Пустая тишина,

котом свернувшись у окна,

чего-то ждет,

вылизывая даль.

Рассвета пыль с плывущих облаков,

снег с ног

прохожих за окном

и клавиш робкую игру

в немом кино

из улетевших снов.

Сухие пальцы держат нотный лист.

Был бал.

Состарилась душа.

И звуки прошлого кроша

в пустой бокал,

пьянеет пианист

На вылизанной шерсти тишины

нот нет.

Лишь память о былом.

В бокале музыка со льдом

и лунный свет

невыпитой весны.

(2008)

НИЧЕГОНЕВРЕМЕНЬЕ

Рек судьбы течения

принесут напастия:

ничегоневременье,

ничегоневластие.

Тихое безмолвие,

легкое присутствие:

ничегонесловие,

ничегонечувствие.

Для врага раздолие

воевать без выстрела:

ничегоневолие,

ничегонемыслие.

Пыль да бездорожие,

полное безветрие:

ничегонебожие,

ничегоневерие...

(2010)

НОГА СУДЬБЫ

Это, вы знаете, очень и очень странно.

Это, вы знаете, просто удар под дых.

В век двадцать первый

Россию покинули тараканы,

бросили, твари продажные, нас доживать одних.

Видно, однажды решили в глубокой тайне

и, поплевав на лапы, оставив за дверью грусть,

в полночь собрались, сволочи,

и молча как англичане,

не попрощавшись, покинули

скопом святую Русь.

Это, товарищи, странно и неприлично.

Это, товарищи, фига со всех сторон.

Ведь люди теперь пугаются:

кабы чего не вышло!

Родина без тараканов – эдакий оксюморон.

Видно, почуяли, гады: чудит природа.

И, не сказав ни слова, толпой за кордон в бега.

Все тараканы отныне и присно – враги народа.

Всех их догонит мозолистым тапком

судьбы нога!

(2011)

НОЧНАЯ ТИШИНА

Ночная тишина. Устав от танцев,

ты нитку амулета оборви.

На расстоянии из шёпота и пальцев

бессильны обереги от любви.

Предутренний туман над светофором.

Квартиры дверь, приоткрывая щель,

провалится вдруг тёмным коридором

в чужую незнакомую постель.

На простынях проулков междумирья

так просто позабыть скупой удел

и целовать невыросшие крылья

на перекрестке двух случайных тел.

И пить вино из губ – не из бокала,

не отрываясь от Земли – лететь,

и чувствовать, как плавится металла –

души твоей – огрубленная твердь.

Как соло, превращаясь в звуки микста,

смеётся над несбыточной мечтой,

и неизбежно пальцы пианиста

коснутся клавиш утренних с зарей.

В метро на бесконечном перегоне

рассыпется, растает яркий свет.

Ты вновь одна, и на твоей ладони

овалом потемневшим

амулет.

(2009)

О

О БУДУЩЕМ МЕЧТАЯ СЛАДКО

О будущем мечтая сладко,

мы всё же чувствуем нутром,

что будет жесткою посадка

на старенький аэродром.

Начальник паспорта отметит.

И нас, сомлевших от жары,

не духовой оркестр встретит,

а рой таёжной мошкары...

(2015)

О ВОЗРАСТЕ

(монолог Оксаны Аболиной)

Наше тело – вода, утекает оно на закат.

Но не стоит печалиться этому, это пустое...

Мы взрослеем.

И в старости тоже взрослеем душою.

А душа повзрослевшая тела важнее стократ.

Есть у каждого возраста

свой отличительный слог.

Перепутает жизнь их –

получится странная помесь:

то ли притча с иронией,

то ли печальная повесть

о душе заблудившейся между житейских дорог.

Мы прочтём «босоногое детство»

и фразе с листа

улыбнёмся, припомнив ребячью

невинную шалость.

Но совсем по-иному звучит

«босоногая старость» –

в этой фразе слышны одиночество и нищета.

«Зрелый муж» – это гордо,

он в жизни чего-то достиг.

«Пылкий юноша» – это с улыбкою

и романтично.

Но, запутавшись в возрасте,

будет звучать неприлично

«Пылкий дед» и со скверной иронией – «Зрелый старик».

Наше тело – вода, утекает оно на закат.

Но не стоит печалиться этому, это пустое...

Мы взрослеем.

И в старости тоже взрослеем душою.

А душа повзрослевшая тела важнее стократ.

(2013)

О КОНЦЕ СВЕТА

Однажды в такое же чудное лето

случится предсказанное давно:

наступит конец календарный света

и станет холодно нам

и темно.

Не бойся, сейчас я тебя утешу:

всё справедливо, всё без обид.

Бог файлы без вирусов скинет на флешку,

а все заражённые –

удалит.

Почистит систему, заткнёт все дыры,

напишет ей новый исходный код

и всё, что на флешке осталось от мира,

в новую версию

перезальёт.

А если замкнуло твой плюс на минус,

пока мы не стёрты ещё – спеши!

Хотя бы с торрента скачай антивирус

для файла заблудшей

своей души.

(2011)

О ТЕКУЩЕМ МОМЕНТЕ

Он казался всем вечным, солидным:

ни конца и ни края не видно.

А теперь наш момент протекает,

и народ это сильно пугает.

Взвились сразу же интеллигенты,

пишут в блоги, очки нацепили:

– Растранжирили власти моменты!

Не воспользовались! Упустили!

А ведь был тот последний, наверно,

не простой, а, как минимум, верный!

Что ж такое творится ментально,

что течёт у нас всё моментально?!

Власти, выслушав интеллигента,

отвечают народу достойно:

– На момент протеканья момента

было всё хорошо и спокойно!

Не волнуйтесь, вот мы соберёмся,

всё решим и во всём разберёмся:

как рабочий момент стал текущим,

а потом был и вовсе упущен.

Но пока словеса да разборки

и другие подобные вещи,

на народ наш реальностью горькой

из момента всё хлещет и хлещет...

(2015)

ОБ АВТОРАХ И ГЕРОЯХ

Век таланта – короткий миг:

вспыхнет, выгорит – и прощай.

Но герои хороших книг

попадают в бумажный рай.

Будь ты рыцарь и будь злодей:

дверь открыта героям всем.

Даже ведьмы – изнанка фей –

вхожи запросто в тот Эдем.

– Если Бог принимает их,

для кого существует ад?

– Там герои из книг плохих

вместе с авторами горят.

(2011)

ОБРАЗЫ-ГОСТИ

Ночью пространство Луна исковеркала,

вышло из этого дивное чудо:

я раздвоился и спрятался в зеркало

и наблюдал за собою оттуда.

Как разлетаются в разные стороны

образы-гости моих сновидений:

люди и призраки, звёзды и вороны,

витязи в шкурах и бледные тени,

старые книжки и барды с гитарами,

здания, кошки и автомашины,

парки, деревья, влюблённые парами

и тротуаров сутулые спины,

кофе в кофейне, собаки почтовые,

тайное слово в плаще с капюшоном,

взгляды, шаги, полотенца махровые,

двор и старуха с молочным бидоном,

И, наконец, как в халате с узорами,

дверь в мои сны на замок закрывая,

ты вылетаешь в окно между шторами

и превращаешься в зарево мая.

Ночью пространство Луна исковеркала,

но всё исправлено будет судьбою:

я загляну в это странное зеркало

и повстречаюсь глазами с собою.

(2012)

ОДА ЦЕПНОМУ ПСУ

(посвящается псу по кличке Скипидар, прожившему на цепи всю жизнь на окраине Новосибирска)

На небе закат погас, и ветер стих,

и лает с тоской в ночи

мой дальний брат.

Никто не споёт о нас,

о псах цепных,

несущих на той цепи

и дом, и сад.

Не сложит никто о нас, о верных псах,

хранящих покой и сон

своих господ,

ни стансов хвалебных и

ни дивных саг,

ни долгих ночных баллад,

ни стройных од.

На небе луна как гость, и вечер тих,

мне рваная ночь – постель,

земля – кровать.

Мне бросят на ужин кость –

нас, псов цепных,

не принято ни любить,

ни баловать.

(2012)

ОДНАЖДЫ

Однажды приснится мне чёрное-чёрное море.

Однажды приснится мне белая-белая шхуна.

И с борта о тайне расскажет мне древняя руна,

и я уплыву неизвестно к каким берегам.

Там будут звучать тамбуринами звонкие зори.

Там будут закаты взлетать, словно рыжие стаи.

И вытянут шеи жирафы, до звёзд доставая,

и жёлтые звезды уронят неслышно к ногам.

Я здесь не бывал, но мне это как будто знакомо.

Я здесь не бывал,

только помню, что будет с рассветом.

Под звук тамбуринов наполнится негой

и светом

душа, что скиталась со мною по грешной земле.

Когда я вернусь и причалю у самого дома,

когда я проснусь, ничего ещё не понимая,

в окошко заглянет жирафа и тут же растает,

оставив улыбку на чистом оконном стекле...

(2008)

ОНА ЛЮБИЛА В НЁМ ПОЭТА

Она любила в нём поэта

и застывала за спиной,

когда ловил он нить сюжета

худою тонкою рукой.

Она, казалось, не дышала

те первых несколько минут,

чтоб это робкое начало

своим дыханьем не спугнуть.

Поэт летел из строчки в строчку,

поэт закладывал вираж,

пока о маленькую точку

не спотыкался карандаш,

пока из точки многоточья

не расползались на листе –

тогда он рвал бумагу в клочья

и, оказавшись в пустоте,

искал потерянное слово,

не доверяя словарям,

ходил по комнате и снова

всё перечёркивал к чертям.

На стенке ходики зависли,

зависли строчки и сюжет.

Разноголосье слов и мыслей

и рифм избитых пустоцвет.

Она, казалось, умирала

на эти несколько минут,

пока душа его искала

в миры потерянные путь,

и возвращалась к битой строчке

в квартиру на второй этаж,

и вновь летел от точки к точке

его усталый карандаш.

А за окном дождило лето,

но было им вдвоём плевать,

она любила в нём поэта

и оставалась ночевать.

(2010)

ОПУСТЕВШИЙ ГОД

Год опустел, как старый дом,

закрыт на ключ и сдан в аренду

воспоминаньям о былом,

досужим сплетням и легендам.

Привольно в здании Теням

бродить средь пыльных коридоров

и подбирать забытый хлам

чужих обид и разговоров.

Судить с ухмылкою мечты,

пить из оставленных стаканов,

и по слогам читать листы

из не случившихся романов.

Все отраженья в зеркалах

дотошно разбирать на части,

в осколках битого стекла

ища нечаянное счастье.

Подсматривать из-за двери,

нахально и нетерпеливо,

и шумно заключать пари

о наших истинных мотивах.

Пускай их... Сплетням на прокорм

оставим всё, что было с нами,

и в Новый год, как в новый дом

мы въедем с новыми мечтами.

(2010)

ОСЕННИЙ ДОЖДЬ

Осенний дождь...Последняя глава,

под ней пустое место для заметок.

Холодный ветер обрывает с веток

души подросшей смыслы и слова.

Чем меньше день, тем больше суеты,

чем дольше ночь, тем дальше до рассвета.

Душа дрожит – она почти раздета,

страницы книги перед ней чисты.

И вновь с пером справляюсь я едва,

не слышу слов, не замечаю меток.

Листва под ноги облетает с веток.

Осенний дождь... И первая глава.

(2010)

ОСЕНЬ НАШИХ ДНЕЙ

У осени наших дней

шаги и повадки лисьи.

И я тороплюсь прочесть

побольше до сна страниц,

пока в голове моей

ещё не сжигают листья

и дым от костров не скрыл

любимых лиц.

Пусть автор, властитель дум,

меня подгоняет тоже:

мне дорог теперь любой

свободный и тихий час,

пока на меня костюм

не сшили из старой кожи,

из дряблых морщин, из тьмы

потухших глаз.

Срываю слова с петель,

что были из тех немногих

душе заменявших дверь

в течение долгих лет,

пока изнутри метель

мне не замела дороги

на утренний тёплый свет,

к тебе на свет.

(2012)

ОЧЕНЬ ЖЕСТОКИЙ

ПИРАТСКИЙ РОМАНС

Был крепкий ром заката

разлит в пустые чарки,

едва вокруг закончились

сраженье и стрельба.

И над «Веселым Роджером»

кружились в небе чайки,

и плакали гитара,

скрипка и труба.

Старались музыканты,

спасая жизнь игрою,

тонуло солнце медленно

и гасло вдалеке,

и танцевал с мулаткой,

как с собственной судьбою

пират с повязкой черной

и шрамом на щеке.

О, этот миг заката,

когда еще пылает

душа веселой страстью

и жаркою борьбой!

Последний миг заката,

когда еще не знает

душа о том, что скоро

приют покинет свой.

Туман сырою тряпкой

болтается на рее,

давно умолкли скрипка,

гитара и труба.

А полночь острым лезвием

поцеловала шею,

и сонного пирата

нашла его судьба.

Холодный бриз восхода

не унести с собою,

и жизнь в погасшем теле

душе не удержать.

Взяв со стола бутылку

дрожащею рукою,

мулатка смыла ромом

кровь с лезвия ножа.

(2010)

П

ПЕРВОМУ ПОВЕЗЁТ ОБЯЗАТЕЛЬНО

Первому повезёт обязательно,

второму – скорее всего,

третьему – по касательной,

а последнему – ничего.

Он сидит над пустою кружкою,

будто спит над чужою книжкою,

и над треснувшей старой дужкою

на очках

перемотан скотч.

Смотрит в небо он с обреченностью

до мечтаний он не охоч,

он смирился давно с никчемностью:

отовсюду послали прочь.

Бог когда-то сказал (наверное),

что последние станут первыми.

Но последних не так уж мало –

вон какая толпа набежала:

первому повезёт обязательно,

второму – скорее всего,

третьему – по касательной,

а последнему – ничего.

(2016)

ПЕРВЫЕ СЛОВА

Ещё не сказано меж нами первых слов,

ещё не склеены в одну путей полоски,

и паутину из твоих-моих шагов

ещё не сплёл Паук Судьбы не перекрёстке.

Ещё о паузу споткнувшись между фраз,

свиданья нить ловя за краешек рукою,

не обменялись у подъезда в первый раз

полунечаянно дыханием с тобою.

Ещё не встретили за окнами рассвет,

касаясь с нежностью друг друга головами,

а это значит, нас ещё с тобою нет,

и мы родимся только с первыми словами.

(2006)

ПЕСОЧНОЕ ВРЕМЯ

В позабытые былые века,

подражая всемогущим богам,

создал время человек

из песка

и рассыпал по песочным часам.

Стала жизнь его с тех пор коротка,

стало много в ней коварства и лжи,

ведь не каждому хватало песка

на счастливую и долгую жизнь.

Кто-то думал, что хитрее других,

он чужие дни таскал под шумок.

Но ещё до старости из таких

сыпался на землю грязный песок.

У других же в жизни были мечты

не о власти, красоте и деньгах –

на песке свои оставить следы,

том песке,

что у потомков в часах.

Завораживает зрелище взгляд

и у слабых вышибает слезу,

как песчинки – наши годы – летят,

насыпая холм могильный внизу.

Нашей жизни наша смерть – не предел.

Ведь песчинки-годы – это весы:

если правильно по жизни летел,

то твои перевернутся часы.

(2012)

ПЁС ПЕЧАЛИ

По углам разгоняя шторы,

утро зимнее к окнам чаль –

там на улицу и на заборы

пролит солнца остывший чай.

Из потрескавшейся эмали

уходящего января

жадно вылакал Пёс печали

дни, что прожиты нами зря.

Пёс –

уродлив,

лохмат,

безобразен.

Он роняет слюну с клыков.

Он кусается.

Он – заразен.

Он любого порвать готов:

на года, на куски, на части,

с потрохами сожрать всего.

Но не трогает тех, кто счастлив

и живёт, не боясь его.

Отшучусь, позабыть желая

как грызёт моё сердце зверь.

И, укусов следы скрывая,

за собою закрою дверь.

Но удастся солгать едва ли –

этот вкус и тебе знаком.

И целуя, ты яд печали

слижешь с губ моих языком...

(2013)

ПО НОЧАМ МНЕ СНИТСЯ ПИТЕР

По ночам мне снится Питер,

сотканный из ожиданий.

И зеленый в дырку свитер

реставрируемых зданий.

Переулки и кафешки,

разговоры, лица, тайны,

словно записи на флэшке

моей памяти в оффлайне.

Вдоль Фонтанки тащат сумки

с сувенирами туристы.

Чижик-Пыжик пьет из рюмки

за день раз примерно триста.

Медный всадник, старый ботик,

мраморные балюстрады,

и неловко прячет кортик

Крузенштерн от наших взглядов.

Парки, замки и соборы,

над Невой Луны светильник....

...Жаль, что выстрелом "Авроры"

вновь убьет меня будильник.

(2008)

ПО СРАВНЕНЬЮ СО МНОЙ

По сравненью со мной

он сама простота и беспечность.

И на вид туповат,

и доверчив со всеми, как пёс.

Но закроет глаза,

а внутри у него – бесконечность,

шесть галактик и тысяча тысяч

пылающих звёзд.

Ну а я? Что со мной?

Я, быть может, не меньшая глыба!

И умён, и не промах,

и ждёт меня тысяча дел.

Но закрою глаза,

а внутри меня – пиво и рыба.

И ещё чебурек,

если правильно я разглядел.

(2012)

ПО ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЕЙ

На небе возле райских кущ

грустит Создатель,

ему нектар сегодня в горло не идёт.

Господь для нас, бессмертных душ,

работодатель,

а наши души нарушают грубо КЗоТ.

Такое было ведь уже.

И на рассвете

с небес обрушилась вода и смерть за ней:

Бог всех уволил по статье,

по тридцать третьей,

и только Ною отпуск дал на сорок дней.

Не помогло.

И вот опять разбухли штаты:

семь миллиардов нас – неисчислима рать.

Но, если честно, мало кто из нас, ребята,

способен должность человека занимать...

... Пустует место возле кущ,

без Бога стынет,

а Он на небе, чтобы было видно всем:

«Работа вахтой, – написал. – Беру отныне

лишь души с опытом хотя бы жизней в семь».

(2012)

ПО ЧАСТЯМ

Я не верю давно новостям,

ведь Вселенная стала иною.

Я свой мир узнаю по частям,

и всё меньше их с каждой весною.

Я свой мир узнаю по частям,

по отдельным знакомым предметам:

по кондукторам и поездам,

по столбам и трамвайным билетам.

По троллейбусам, по фонарям,

по вокзалам, метро и перронам,

по клюющим свой хлеб голубям

и старушек молочным бидонам.

Вон – знакомые с детства дома,

вон – аллея с рябиной и клёном,

а меж ними мир сходит с ума

в небе тонущим стеклобетоном.

Мироздания ткань предо мной

рвётся, звук порождая невнятный.

И сквозь дыры я вижу чужой

непривычный мне мир,

непонятный.

(2012)

ПОД СНЕГОМ ПОГАСЛИ РЯБИНЫ

Под снегом погасли рябины,

и взяв горизонт на излом

бетонные крыши, как спины,

все выгнулись белым горбом.

В такую погоду, я знаю,

согревшись каминным огнём,

ты будешь, грустя и читая,

обманывать время вином.

Оно преломляет, как призма

ход времени, слепо храня

все наши любовные письма

на сервере прошлого дня.

По окнам скребя и карнизам,

ища в них заветную щель,

срываясь от хрипа до визга,

собакою воет метель.

Ты знаешь – в такую погоду,

забыв про метель за окном,

я в полночь прошедшие годы

обманывать буду вином….

(2011)

ПОЛУЗИМА

Как уныла и зябка вся эта полузима!

Шавкой ноет ноябрь

и скулит под дверями позёмка.

На замерзшей траве – снега тонкая кромка.

То ли день, то ли вечер –

туманная полутьма.

Ещё рано для тостов, бокалов и оливье.

Не летит самолётом

навстречу Н(н)адежде Лукашин.

Серпантинами город ещё не украшен,

словно замер в раздумьях и нижнем белье.

Ещё рано для ёлок, игрушек и «Огонька»,

лишена предвкушения праздника

мысль и походка.

Сонно плавает в море Балтийском селёдка

и о будущей шубе не знает пока.

(2016)

ПОСЛЕДНИЙ ПЕШЕХОД

В Петербурге в отдельной квартире

где-то возле Московских ворот,

жил последний оставшийся в мире

настоящий простой пешеход.

По утрам – и в жару, и в метели –

ещё не было видно ни зги,

он легко поднимался с постели

и тотчас надевал сапоги.

И ГАИ ему жить не мешало,

и от цен не страдал на бензин,

по нему во дворе не скучала

ни одна из стоявших машин.

Был он счастлив как вольные птицы

и свободен он был, как ветра.

И решили тогда покуситься

на свободу его шофера.

То ль от зависти, то ли от скуки,

но у выхода подстерегли,

заломили вдвоём ему руки

и в какой-то седан повели.

Заставляли давить на педали

и рулём, издеваясь, крутить,

а ведь мать и отец воспитали

в пешеходной семье его жить.

Из окна наблюдала старуха,

как он дал от души по газам,

как скатилась до самого брюха

вниз по парню скупая слеза.

И когда он, качаясь нетрезво,

вышел – в голову стукнула блажь,

и в отчаянье тут же полез он

жизнь закончить на чей-то гараж.

Удержали, скрутили, не дали,

отпоили плохим коньяком.

И с тех пор давит он на педали

и, как все, целый день за рулём.

(2012)

ПОСЛЕДНЯЯ СТЕНА

Печально падала стена

Пизанской башни...

Стояла ранняя весна.

По голой пашне

неспешно в поисках еды

грачи бродили

да тучи, полные воды,

по небу плыли.

Текли, как бурная река,

тысячелетья –

и стёрла времени рука

дворцы и клети,

и раскидала по векам

стекло и камни,

как будто била по щекам

с обидой давней.

Так всё ушло на дно земли,

под дёрн с травою –

и страны, и Шекспир с Дали,

и мы с тобою.

Спокойно стало в стороне,

где выжил охлос:

вернулись к плугу, к бороне,

забыв про космос.

Но странной тенью прежних дней,

чужой и редкой,

пугая тайною людей

забывших предков,

поднявшись из земли, со дна,

средь новой пашни

всё также падала стена

Пизанской башни...

(2014)

ПОТЕРЯННАЯ ТЕНЬ

Мелькают люди, но не те

на перекрёстке шумных улиц,

а я – потерянная тень,

бреду за ними как безумец.

Держу оторванную нить,

дрожу – свободы наглотался:

ну, где же, Бог её храни,

та, от которой оторвался?

Как отыскать между людьми

её одну себе в итоге,

и как же, чёрт меня возьми,

мне различить её средь многих?

Ногами талый снег меся,

бреду – и вдруг мне озаренье!

Она ведь без меня – не вся

и не отбрасывает тени!

(2011)

ПРИХОДИЛ КО МНЕ ПУШКИН

Приходил ко мне Пушкин,

грозился убить на дуэли,

неприлично ругался,

размахивал тростью,

орал:

– Как же, сволочи, все вы

за пару веков надоели,

кто хоть раз в своей жизни

бумагу

стихами марал!

Что ж ты с Музой творишь,

что ты делаешь с Музой, двуличный?!

Ох, пора тебе пулю,

давно тебе пулю пора...

Ты опять против воли

и в форме особо циничной

к неестественной связи

склонил её позавчера.

Что сказать мне в ответ?

Да, деянья мои некрасивы.

И стихи средь грехов этих

мелкий невзрачный пустяк.

Я и прозу пишу, и фантастику,

и детективы.

Я – маньяк, Александр,

я – опасный серийный маньяк...

(2011)

ПРОШЛА НАД ГОРОДОМ ГРОЗА

Шумела первая гроза.

Почти сухая.

И от простуды небеса

освобождая

надсадный кашель громовой

над голым парком,

над скамьёй

катился хриплою волной,

не утихая.

Скрипя, качались тополя

карандашами –

зашевелился великан

под их корнями,

своей могучею рукой

схватил за корни под землёй,

под этим парком и скамьёй,

где спал веками.

В бою с титанами во мгле

веков контужен,

он лишь теперь грозой и громом

был разбужен.

Его засыпали землёй

и вырос город над горой

и спал сто тысяч лет герой –

забыт,

не нужен.

Срывал с прохожих ветер злой

платки и кепки,

трещали громко тополя,

ломались ветки,

и чуждый городу людей,

из-под земли, из-под корней

лез великан на свет огней

из тёмной клетки.

Прошла над городом гроза,

а с нею ветер.

И великан закрыл глаза,

оставшись в клети.

Уснул, не поняв почему,

мы вдруг привиделись ему

за мутной пеленой в дыму

иных столетий.

(2014)

ПРОЩЕНИЕ

Среди миров твоих и вотчин

нет без раскаянья спасенья.

Даруй мне искренности, Отче,

чтоб в нужный час просить прощенья.

За показное равнодушье

к страданьям и слезам другого,

за моё ленное бездушье

и неисполненное слово.

За все дела мои лихие,

за ложь и мелкие обиды,

за обещания пустые,

что были сказаны для вида.

За то, что жить хочу полегче,

лишь своей маленькой судьбою,

за всё моё черствосердечье,

да и за многое иное.

Среди миров твоих и вотчин

нет без раскаянья спасенья.

Даруй мне искренности, Отче,

чтоб и другим дарить прощенье.

(2011)

ПСЫ ПЕРЕМЕН

Мне казалось вот-вот одержу,

отыграю победу.

Пусть и осенью – что ж?

Но зато среди ясного дня.

Только псы перемен

шли исправно по старому следу,

не запутались в петлях

и все же догнали меня.

Пахнут тёмные пасти

тревогою завтрашней горкло,

псов немытая шерсть

забивает мне ноздри, как дым.

Не спасло меня бегство.

Сейчас они прыгнут,

и горло

разорвут тишине

вместе с горлом охрипшим

моим...

(2008)

Р

РАЗБУДИ ВО МНЕ ВЕСНУ

Разбуди во мне весну

взмахом крыльев надо мною,

в долгих серых снах-покоях

нарушая тишину.

Разбуди во мне меня,

дай напиться каплей света,

стать на миг строкой сонета

из венка

сонетов дня.

Обними меня крылом,

покажи кусочек рая,

где до срока ожидая

для меня есть тоже дом.

Разбуди во мне весну,

светлый ангел тихим словом.

Сбросив тяжкие оковы,

я весь мир переверну.

(2008)

РАЗДВОЕНИЕ

Вдвоём родились мы на свет

в единый миг, в едином теле.

И я с тех пор всегда при деле,

а он – бездельник и поэт.

Пока я вкалывал, как вол –

так уж сложилось между нами –

моими он сорил деньгами

и накрывал с друзьями стол.

И все же мной он был любим.

Один и тот же драный вечер,

когда заняться было нечем

мы на двоих делили с ним.

Всё было общее: еда,

простуды, насморки и вещи.

Но мы влюбились в разных женщин

и разругались навсегда.

(2009)

РАЙ

Однажды весной

ты гуляла по улочкам Рая.

Забравшись на крышу,

с друзьями встречала восход.

И кто-то сказал,

что сегодня с утра прилетаю

нежданно-негаданным рейсом я в аэропорт.

Вот зал ожидания.

Встречи друзей и объятья.

Здесь людно всегда –

среди ночи и шумного дня.

И ты в своем белом,

придуманном только что, платье,

танцуя на цыпочках,

ищешь в прибывших меня.

Неужто ошибка?

Неужто мой путь не окончен?

А в справочном женщина

тихо и грустно в ответ:

– Не ждите. Не будет.

Он отбыл сегодняшней ночью,

но только не к нам

ему выдан прощальный билет...

Гуляла весна

по причудливым улочкам Рая,

цвели орхидеи,

качался на нитке рассвет.

По стенам домов полз,

зелёные кольца свивая,

задумчивый хмель,

устремляясь на солнечный свет.

На глади пруда спали лебеди.

Облако мелом

мальчишки, смеясь, рисовали на плоскости дня.

И в этом Раю

тихо плакала девушка в белом

о том, что грехи не пустили к ней в город меня...

(2008)

РОМАНС ЧИНАРЫ

Я без тебя немножко умерла,

сгорела как свеча в окошке зала.

И ловят свет мой уходящий зеркала,

и бродит тень моя у старого вокзала.

Я без тебя забыла все слова,

я потерялась в мире в эту полночь.

Летит под ноги мне осенняя листва,

и пьёт душа разлуки нашей горечь.

И где-то в небе колокольный звон

качается на паутинке тонкой.

Я без тебя – полузабытый давний сон,

приснившийся неведомой девчонке

(2012)

РУФЕР

Мой сосед стихов не пишет.

Взяв печенья и воды,

он шагами мерит крыши,

ищет тайные ходы:

может, лестницу до рая,

может, лучшие миры –

меж антенн и труб блуждая,

он не скажет до поры.

Знает точно каждый руфер,

опытный и молодой,

то, что крыши – это буфер

между небом и землёй.

Так устроил Тот, кто выше:

мы, кому черед настал,

поднимаемся на крыши

или вниз идём в подвал.

При рожденьи разной масти

карты сдали нам на всех:

те, кто в нижнем мире счастлив,

никогда не смотрит вверх.

А сосед по воскресеньям

свесив ноги с крыш, босой,

звёзды кормит с рук печеньем

в свой законный выходной.

Если все закроют крыши

на чердачные замки,

кто приманит звёзды ближе,

кто накормит их с руки?

Кто заменит многоточье

будней жадною мечтой,

кто напоит небо ночью

чистой свежею водой?

Знает точно каждый руфер,

опытный и молодой,

то, что крыши – это буфер

между небом и землёй.

Так устроил Тот, кто выше:

мы, кому черед настал,

поднимаемся на крыши

или вниз идём в подвал.

(2013)

С

СВЕТОФОРЫ

Маргарите Смирновой

Светофоры всегда одиночки.

И во все свои ночи и дни

так не вовремя красные точки

на пути моём ставят они.

Я спешу. Мне бы тот перекрёсток

проскочить поскорее успеть,

пока грустный фонарь-переросток

не пролил вновь горячую медь

на бетонную мокрую кожу

раскалённого летнего дня.

Я всего лишь случайный прохожий,

не задерживай снова меня!

Снова улицы как коридоры,

суетливою спешкою жизнь.

Люди тоже порой светофоры:

просят взглядом нас:

– Остановись...

(2012)

СВИДАНИЕ С НЕБОМ

Падал снег за окном обречённо,

Вьюга стылый ноябрь заметала,

когда юные сёстры Харона

завернули меня в одеяло.

Я лежал под ним, голый и жалкий,

неизвестно на свете котором,

и меня на высокой каталке

бесконечным везли коридором.

А в дверях голос злой, незнакомый

просипел:

– Вот на этом и хватит.

Ишь, по блату добился приёма

у начальства в небесных палатах.

В круглом зале, как в амфитеатре

под софитами, к небу уплыл я...

А очнулся в больничной палате,

а очнулся – не помню, где был я.

Что со мною случилось, что было?

Одеяло открыл по наитью:

шов на теле – душа выходила –

аккуратно заштопанной нитью.

И бинты словно давешней вьюгой

надо швом намело белым снегом:

без ножа не умеют хирурги

отпускать на свидание с небом.

(2011)

СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР

День кончался привычный, рабочий, всегдашний:

дом, хозяйка и кот, и какой-никакой

двор и старенький конь, что работал на пашне –

то, что было вчера в этой жизни со мной.

Но под вечер нежданно в калитку глухую

постучался старик. Был он с тростью и слеп.

И спросил меня:

– Можно,

я переночую

в твоём доме, хозяин, за сказку и хлеб?

Я впустил его: ночь

ветром северным дышит.

И за ужином гость, выпив чашу свою,

мне рассказывал сказки чудные, как крыши

королевских дворцов в иноземном краю.

И, не видя глазами,

улыбнулся, печален,

видно, что-то почуял, коснулся рукой:

– Ты ведь тоже так можешь,

мой добрый хозяин,

но захочешь ли мены: талант на покой?..

…День кончался обычный, бродяжий, всегдашний:

корка хлеба, сума и как будто во сне

сказ рождался в душе о таинственной башне,

о прекрасной принцессе и белом коне.

Я под вечер нежданно в калитку глухую

постучался, спросил у хозяев двора:

– Люди добрые, можно

я переночую

в вашем доме за сказку свою до утра?

(2010)

СЕЛЁДКА В БИКИНИ