Текст книги "Гарри Поттер и много - много крови (СИ)"

Автор книги: Игорь Владимирович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

   – А что за сердцевина?

   – Не перебивай. Сердцевиной является тонкий стержень из философского камня. Если мои предположения верны, то эта палочка будет даже лучше предыдущей, ибо настроена будет именно на твою энергию. Весь прикол в том, что у каждого мага энергетическое ядро работает на своей частоте. Эти частоты не сильно отличаются, но всё же при выборе палочки это имеет серьезное значение. У того же Олливандера сердцевины только трех типов: шерсть единорога, жилы дракона и перья феникса. Вместе с определенным типом древесины они настраиваются на довольно обширный диапазон энергий, но все равно получается не идеально, возникает погрешность.

   – А в этой палочке значит всё идеально, так?

   – Я же сказал, не перебивай. Да, в этой палочке всё должно быть идеально. Преобразователем служит только сердцевина – Философский камень. Он подстроится под тебя, а не ты под него, в отличие от обычных палочек. Те рунные комбинации, которые ты наверняка заметил, это "неразрушимость" и "принадлежность". Эта палочка и так крепче некуда, но я решил перестраховаться и к тому же после первого же каста сделанного тобой она больше ни у кого работать не будет.

   – Ну-с, попробуем, – я взял палочку из шкатулки.

   Никакой эйфории, как в предыдущий раз не наблюдалось, вместо этого пальцы будто к ней приросли и индикаторы выхода энергии и мощности ядра, которые теперь постоянно висели в поле зрения, просто взбесились.

   – Том, что за нахрен?

   – Успокойся, это камень заряжается и перестраивает свою молекулярную структуру. Через пару минут всё закончится.

   – И я останусь на нуле.

   – И что? Внутри палочки энергии на десяток Авад хватит. Кстати насчет Авады, – Том на секунду затих. – Поскольку она относится к лучевому типу заклятий, То есть имеет вид луча и не отрывается от палочки, то её можно кастовать непрерывно и накрыть целую толпу, суть в том, чтобы не прерывать поток энергии, когда первая цель убита. То же самое можно отнести и к разрубающему – Seko. Будет что-то наподобие магловского лазера. Я скинул необходимые подпрограммы для "Превосходства".

   – Откуда ты вообще о лазере знаешь? – палочка наконец-то отлипла от пальцев. – И как ты вообще до этого "Превосходства" додумался?

   – Один из упиванцев когда я "умер" свалил к маглам, чтобы в Азкабан не попасть и сейчас работает в сфере их высоких технологий. Они пытаются создать искусственный интеллект, вот я и подумал что было бы неплохо и самим заиметь нечто подобное. В результате появилось "Превосходство". Этот модуль еще не ИИ, но уже близок к этому. Как базу он использует твою психологическую матрицу, поэтому будет принимать решения и действовать так же как действовал бы ты, вот только быстрее и эффективнее.

   – Тебе точно надо было идти в научную деятельность, с лозунгом "Догнать и перегнать". Жили бы уже в золотом веке, а не в дремучем средневековье. – Я, наконец-то, выбрался из подземелий и пошел в душ. – И вот еще что, поставь "Превосходство" всем нашим, в бою оно просто незаменимо.

   – Вот так сразу не получится. Его надо настраивать индивидуально для каждого, но так как мне все равно нечего делать, пока я тут врастаю в новое тело, то так и быть займусь этим.

   Помывшись и переодевшись я свалил в Косой переулок. На матче мне надо было выглядеть подобающе, да и привести себя в порядок после всех моих злоключений не мешало бы. Угробив пару часов на покупку парадной мантии, а заодно и прошедшись по магазинам для покупки всего необходимого к школьным будням, я зашел в магазин продающий сундуки.

   И вышел оттуда счастливым обладателем новой модели оного. Размером с портсигар снаружи и составляющий соперничество гринготским сейфам внутри.

   – Том, вот объясни мне почему как только я прикасаюсь к палочке то каждый встречный обводится в зеленую рамочку?

   – А инструкцию к "Превосходству" почитать лень, да? – донесся по мыслесвязи саркастичный голос. – Ну, ладно, для тех кто в проруби, объясняю: это захват и сопровождение целей. В случае боевой ситуации вражеские рамки станут красными, а сами враги будут уничтожены в считанные секунды, в идеале. Так что привыкай, или полазь в настройках.

   Вернувшись часам к пяти, я увидел всё семейство Малфоев и Беллатрикс мирно беседующими за бутылкой хорошего вина, хотя Драко не участвовал в распивании.

   – Добрый вечер всем присутствующим.

   – Добрый, мистер Поттер, хотя теперь уже Лестрейндж, я полагаю, – с холодной, для него скорее стандартной, улыбкой поинтересовался Люциус.

   – Коль все уже собрались, то давайте отправляться, – не дав мне и слова вставить, сказала Беллатрикс.

   Через несколько минут мы аппарировали на опушку какого-то леса. И не одни мы, отовсюду слышались характерные для аппарации хлопки. Люди прибывали десятками и сотнями, отовсюду слышалась иностранная речь, кто-то кого-то проклинал, не стесняясь в выражениях, кто-то спрашивал дорогу...

   – При такой цене на билеты, могли бы и организовать портал сразу в ложу, – недовольно проворчал Люциус.

   Мы начали выбираться из леса, расшвыривая всех встречных и не желающих уступать дорогу представителям древних и благородных родов, ударными заклятьями. Огромная поляна перед стадионом, что открылась нашему взору несколькими минутами спустя, была буквально усеяна различными палатками. Палатки были самых разных цветов, размеров и форм; начиная от обычной треугольной и заканчивая трехэтажными, с виду похожими на замок.

   – А здесь мы можем лицезреть, – Драко сделал взмах рукой, очерчивая всё пространство перед нами, – всех тех неудачников, которым не хватило денег на нормальные билеты и они вынуждены были припереться сюда за две недели.

   – Теперь осталось только пробраться сквозь это море, – мрачно сказал я, доставая палочку.

   – Есть более гуманные способы, Гарри, – Нарцисса щелкнула пальцами и перед нами приземлился ковер, выгнувшись таким образом чтобы мы могли сесть нормально, а не по-турецки. – Ввиду скопления больших масс народа и необходимость эти массы перемещать, Министерство разрешило использование ковров-самолетов на этом матче.

   – Тонкс, ты на матче? – уже находясь в воздухе, спросил я по мыслесвязи.

   – Угу, не в охране министра, конечно, но смогу быстро до него добраться. И кстати, Гарри, какого рода будут беспорядки?

   – Толпа всамделишных упиванцев с песнями и плясками. Вольдеморт, тот который Вольдеморт, а не Том, решил напомнить о своем добром имени неблагодарному народу, так что благодаря ему мне даже не пришлось ничего выдумывать.

   Ковер нас доставил к самой Высшей ложе, не пришлось даже подниматься по лестнице. Ложа была рассчитана на двадцать человек и сейчас пустовала, если не считать чьего-то домового эльфа, явно занявшего место своему хозяину.

   Заняв места, мы стали ждать, и не прошло и пары минут как появилось несколько человек, судя по комментариям Беллатрикс по мыслесвязи, то это были Людо Бэгмен, глава Департамента магических игр и спорта, Барти Крауч – старший, глава Департамента международного магического сотрудничества и Министр Корнелиус Фадж с каким-то высокопоставленным иностранцем.

   Через несколько минут после них заявились Уизли, по крайней мере те, что остались и я решил не упускать такой момент и когда начнутся беспорядки сократить их поголовье еще на одного человека.

   – Артур, какая встреча, – о вражде Люциуса Малфоя и Артура Уизли уже ходили легенды в определенных кругах, – не ожидал тебя здесь увидеть, хотя сокращение семейства наверняка благотворно сказалось на твоем материальном положении, да так что ты смог позволить себе билеты сюда.

   Уизли, ничего не сказав и лишь прожигая Люциуса взглядами, уселись как можно дальше. Министр, хоть и всё слышал, но не обмолвился и словом о поведении того на чьи деньги практически работает, но зато поведал, что это Бэгмен пробил для Уизли билеты, по старой памяти. Затем он кивнул Людо чтобы тот начинал.

   – Итак, начнем, – сказал Бэгмен, вставая со своего места и прикладывая палочку к горлу, – Sonorus!

   Глава 46.

   – Леди и джентльмены... добро пожаловать! Добро пожаловать в Сити 17...тьфу, это не то, – Бэгмен немного замялся, но, видя что ничего страшного от его оговорки не произошло, продолжил: – Мы рады приветствовать вас на финальном матче четыреста двадцать второй игры за кубок мира.

   Трибуны, на которых насчитывалось около ста тысяч магов со всех уголков земного шара, взревели. В воздух поднялись национальные флаги, зазвучали гимны, кто-то начал дудеть в дудки... Над стадионом появилось огромное голографическое табло с надписью: "БОЛГАРИЯ: 0, ИРЛАНДИЯ: 0".

   – А сейчас нас порадует группа поддержки Болгарии!

   На поле вышли...вейлы. И принялись исполнять какой-то танец. Большинство мужчин сидящих на трибунах повскакивали со своих мест дабы лучше видеть происходящее и быть поближе к, как им сейчас казалось, прекраснейшим девушкам на планете. Не оминула эта напасть и Высшую ложу. Всё семейство Уизли буквально слюной исходило, министр вцепился в какой-то амулет и зажмурился что есть сил, остальные старались не смотреть в сторону стадиона.

   Малфоям подобное было побоку, так как у них была давняя примесь вейловской крови и соответственно иммунитет.

   – И здесь вейлы. Сговорились все что ли в этом году? – пробурчал я на грани слышимости.

   – А теперь группа поддержки Ирландии! – возопил Бэгмен когда вейлы ушли и не желающий их отпускать народ немного успокоился.

   В следующее же мгновение на стадион ворвалась огромная зелёно-золотая комета. Она описала круг над игровым полем, разбилась на две кометы поменьше, каждая из которых понеслась к шестам на краях поля. Внезапно над полем дугой, соединяющей два световых шара, повисла радуга. Толпа вновь взревела от восторга. Радуга побледнела, световые шары воссоединились и сформировали огромный трепещущий трилистник, который поднялся высоко в небо и стал парить над трибунами. Из него посыпался... золотой дождь...

   Некоторые "особо одаренные" ринулись собирать лепреконово золото, которое не имело никакой ценности, так как через несколько часов исчезало.

   – Леди и джентльмены, встречайте... болгарская национальная квиддичная сборная! Позвольте представить: Димитров!

   Укутанная в красное фигура на метле, двигаясь с такой скоростью, что её силуэт превращался в размытое пятно, под оглушительные приветствия болгарских болельщиков выстрелила в воздух откуда-то из двери далеко внизу.

    – Иванова! – Вылетела вторая фигура в красной робе.

      – Зограф! Левски! Вулчанов! Волков! Ииииии – Крам! – неистовствовал Бэгмен.

    – А сейчас, прошу приветствовать – ирландская национальная квиддичная сборная! – надрывался Бэгмен чтобы перекричать гул толпы завидевшей кумира в виде молодого ловца болгарской сборной. – Представляю: Конноли! Райан! Трой! Муллет! Моран! Квигли! Ииииии – Линч!

   Когда ирландская сборная сделав круг почета зависла на своей стороне поля, а трибуны более-менее успокоились Бэгмен продолжил:

   – К нам, проделав далёкий путь из Египта, прибыл наш судья, горячо любимый председатель международной квиддичной ассоциации, Хасан Мустафа!

   На поле вышел классический дед Хоттабыч: лысый, поджарый старичок в арабского покроя мантии, больше похожей на халат. Особым его достоянием были длиннющие, под стать бороде усы.

   Дунув в свой, явно зачарованный, свисток Хоттабыч..., То есть Мустафа начал игру. С этого момента на него больше никто не обращал внимание, ибо взоры всех собравшихся здесь ведьм и волшебников были неотрывно прикованы к игрокам и тому что они творили в воздухе. А там было на что посмотреть.

   – И вот – Муллет! Трой! Моран! Димитров! Назад к Муллет! Трой! Левски! Моран! – всё так же надрывался Бэгмен, едва успевая следить за передачами квофла и даже немного подпрыгивая на месте, если кто-то выполнит особо удачный маневр.

   Эта игра была непохожа на всё что я видел до сих пор. Я даже не представлял, что в воздухе можно вытворять такие, с позволения сказать, фигуры высшего пилотажа. Игроки носились по полю что угорелые, порой размываясь в нечеткие тени.

   В это же время болгарский ловец Крам спокойно сидел себе на метле никому не мешая и даже насвистывал какую-то мелодию, при этом пристально высматривая снитч. Вдруг он сорвался вниз и молнией полетел к земле делая сосредоточенное лицо и притворяясь будто увидел наконец-то заветный мячик.

   На это представление клюнул ловец команды-противника и тоже сорвался в головокружительное пике. Естественно, никакого снитча там и в помине не было, "Превосходство" ясно давало понять что злополучный мячик находится совершенно в другой стороне. Тем не менее Крам добился своего и вышел из пике в каких то паре футов от земли, в отличии от его соперника, который теперь был больше похож на тряпичную куклу.

   Не смотря на это игра продолжилась как ни в чем ни бывало. Счет уже был 130:10 не в пользу болгар. Крам лишившись противника, и теперь являясь единственным, кто может остановить игру поимкой снитча времени даром не терял, осматривая окружающее пространство цепким взглядом. Несколькими минутами спустя он вновь сорвался в пике, вот только в этот раз настоящее, и поймал снитч, закончив таким образом игру со счетом 160:170 и пользу Ирландии.

   Команды под одобрительные, и не очень, выкрики толпы сделали круг почета и удалились в раздевалки. Стадион начал постепенно опустевать. Людо Бэгмен сняв со своего горла усиливающее звук заклятье, повернулся к нам:

   – Как жаль, что матч закончился так быстро, – произнес он хриплым голосом, – но, несомненно, он навеки войдет в историю Англии.

   – Я очень рад что мы все сегодня здесь собрались, – произнес Министр, вставая со своего места и подходя к нам. – Люциус, Беллатрикс, не откажетесь ли от ужина вместе со своими семьями в моей компании?

   – С превеликим удовольствием, Корнелиус, – ответила за всех Белла, и мы начали продвигаться к выходу.

   Естественно ничему этому не суждено было случится. Как только мы вышли за пределы стадиона как послышались крики доносившееся со всех сторон. Взойдя на небольшую, но тем не мене открывающую отличный вид на поле с палатками, возвышенность мы увидели что причиной этого безобразия стали три группы упиванцев, человек по сто в каждой, заходящих на поляну с трёх сторон и щедро осыпающих заклятьями всех кто под руку попадется.

   На пути их следования не оставалось ни одной целой палатки или живого человека. Что ни говори, а наводить шороху вольдемортвы люди умели знатно. Выстроившись в двойную цепь каждая группа продолжала сжимать невидимое кольцо вокруг вышедших со стадиона людей, отрезая их от порталов и зон аппарации.

   Семья Малфоев скрывшись под дезилюминационными чарами поспешила убраться отсюда поскорее и направила свои стопы в сторону того самого леса в который мы аппарировали в самом начале, стараясь идти в обход группы упиванцев. Министр тоже было решил последовать их примеру, да не тут-то было.

   "Превосходство" отлично справилось со своей задачей и мне даже не пришлось переходить на магзрение чтобы видеть четырех авроров из личной охраны министра, что в данный момент незримо стояли рядом, укрывшись мантиями-невидимками. Четыре молниеносных Seko, практически слившихся в одно и их обезглавленные и разрезанные напополам трупы валятся на землю из-под теперь уже бесполезных мантий-невидимок.

   – Гарри... – удивленно произнес Министр, перед тем как потерять сознание от ошеломителя выпущенного Беллой.

   – Тонкс, немедленно выдвигайся к нам, – сказал я по мыслесвязи, и тут же в бурлящей толпе была подсвечена зеленой рамкой фигурка с подписью: "Тонкс", что стала проталкиваться в нашу сторону.

   Пока Тонкс продвигалась к нам, я сосредоточился на том, кто должен сегодня умереть, а именно на Джордже Уизли. В бурлящей и кричащей толпе тут же подсветилась красным фигурка рыжего паренька. Восприятие замедлилось, для лучшего прицеливания на почти запредельном для использования среднедистанционных заклятий расстоянии, и ведомая превосходством рука поднялась на необходимый уровень. Мгновением спустя тонкий бордовый луч рассек пространство, и его голова отделилась от тела.

   Через пять минут наконец-то появилась Тонкс и с ходу начала раздеваться. Белла уже освободила от одежды министра и помогла ей кардинально сменить имидж.

   – На вот, выпей, – я бросил ей пузырек с обезболивающим зельем. – Надо создать вид что ты чудом отбился от упиванцев, товарищ Лжекорнелиус.

   Несколько неприятных заклятий и Тонкс с подпалинами, ссадинами и кровоточащими ранами валится на землю, а Белла трансфигурирует настоящего Министра в какую-то безделушку и мы отправляемся к точке аппарации. Перед тем как мы исчезли в небо над поляной взмыл Смертный знак, он же Тёмная метка, он же зарегистрированный логотип Упивающихся смертью в общем и Вольдеморта в частности.

   – Снейп! – рявкнул я, как только мы оказались в гостиной дома на Гриммо, – этого, – я указал на уже вернувшегося в свою нормальную форму министра, когда зельевар прибыл, – отлегиментить по самое немогу и отправить данные Тонкс.

   Зельевар занялся вторым по излюбленности делом, Белла отправилась к себе в спальню, приводить себя в порядок и готовится ко сну, а я, завалившись в удобное кресло, так и отрубился со счастливой мыслью, что всё идет как нельзя лучше.

   Глава 47.

   А вот и первое сентября настало неожиданно. Точнее сказать вечер первого сентября. Наша веселая компания, То есть Я, Блейз, Драко и Гермиона, к которой все же вернулась речь, заходим в Большой зал Хогвартса.

   Гермиона направляется к своему столу, мы к своему. В зале все нарастает шум. Прибывшие ученики, долго не видевшиеся со своими друзьями спешат рассказать друг другу, как они провели лето, что увидали, да и просто поболтать ни о чем.

   За преподавательским столом, в отличие от сложившийся традиции на этот раз видно два новых лица. Первый сидит на традиционном месте Снейпа, он лыс, толстоват и имеет пышные усы. Он пристально оглядывает зал и иногда задерживает взгляд на некоторых учениках, будто что-то оценивая. Второй сидит на том месте, где обычно располагается учитель ЗОТИ. Этот выглядит просто устрашающе. Лицо полностью исполосовано шрамами от проклятий, кончик носа срезан, в левой глазнице, ярким синим цветом полыхает волшебный глаз.

   Когда закончилось распределение, и шум утих, Дамблдор поднялся со своего места.

   – Добро пожаловать в Хогвартс. Как вы уже заметили в этом году у нас два новых преподавателя. Место уволившегося профессора Снейпа займет Гораций Слизнорт, – по залу прошлись жиденькие аплодисменты, так как этого типа никто не знал. – А преподавать защиту у вас в этом году у вас будет Аластор Грюм.

   – По вине этого Грюма половина упиванцев в Азкабане сидит, – сказал полушепотом сидящий сбоку Драко.

   – А это не совсем Грюм, – так же ответил я. – Подключись к Карте через сеть и увидишь, что это некий Барти Крауч младший. Явно по мою душу прислан.

   – Так же с огромной радостью спешу вам сообщить, – продолжил Дамблдор, – что в этом году в Хогвартсе будет проведено мероприятие которого не видели в волшебном мире вот уже больше ста лет. В этом году к нам приезжают ученики из Дурмштранга и Шармбатона для того чтобы принять участие в Турнире Трех Волшебников.

   Гвалт в зале поднялся неимоверный. Все, несомненно, были обрадованы таким заявлением, еще бы – попасть в Турнир значит официально стать лучшим из своей школы, а выиграть в нем – стать легендой.

   – Но я хочу вас всех предупредить, – продолжил Дамблдор, когда все немного успокоились, – задания турнира смертельно опасны, поэтому заявки на участие будут приниматься только от тех кому исполнилось семнадцать лет.

   Дамблдор с невозмутимым видом хлопнул в ладоши и сел на свое место, занявшись появившимся на столах ужином, абсолютно не обращая внимание на гул негодования, поднявшийся в зале.

   – Будто меня это остановит, – сказал я, накладывая в тарелку всего и побольше, – по сведеньям прослушки, этот Крауч тут именно для того чтобы бросить мое имя в Кубок, который и определит участников.

   Следующую неделю нельзя было наткнуться ни на одного человека в школе, который бы не обсуждал предстоящее событие, будущих Чемпионов, и... предстоящий урок у Грюма. Те кто на нем побывал рассказывали что новый преподаватель хоть и псих но свое дело знает и уроки у него интересные.

   Вот и настал день когда подобный урок должен пройти у четвертых курсов. Давным-давно заинтересованные ученики загодя собрались у входа в класс. Когда прогремел колокол, оповещающий о начале урока, дверь в класс открылась и все поспешили занять свои места.

   – Так как это первый урок у нас с вами, то записывать ничего не будем, – сказал он, вставая со своего места за учительским столом. – Вместо этого я буду вам показывать и рассказывать... Непростительные заклятья.

   Грюм подождал минуту, пока все утихнут и продолжил:

   – Я должен научить вас как обороняться и я это сделаю, но вы будете абсолютно беспомощны даже зная большинство контрзаклятий и щитов, так как вы не будете знать против чего их применять и когда. Для этого вы должны иметь хотя бы базовое представление о боевых проклятьях. И не забывайте: Постоянная Бдительность! – рявкнул он, так что стекла вздрогнули.

   – А разве это законно? – послышался голос с задней парты.

   – Дамблдор разрешил, значит законно, тем более что в Азкабан сажают только за примененные к людям Непростительные, остальных живых существ это не касается, – после этого он достал три банки по здоровенному пауку-птицееду в каждой. – Смотрим и запоминаем. Первое непростительное в свое время доставившее министерству немало хлопот...

   – Славные были деньки, – прокомментировал голос Тома у меня в голове.

   – ...Империус. Произносится Imperio! – при этом Грюм указал палочкой на одного из пауков в банке.

   Паук на мгновение замер, но потом, поднапрягшись, расколол банку изнутри и встав на задние лапы промаршировал по доске.

   – Абсолютный контроль, – прокомментировал Грюм. – Проклятый исполнит любое пожелание скастовавшего это проклятье, даже если в нормальном состоянии физически не сможет этого.

   При этом паук, завертевшись волчком, принялся покрывать себя паутиной до тех пор пока не получился небольшой белый шар.

   – Следующее Непростительное – Круциатус, – паук под его действием задергался в беззвучной агонии.

   – Мое излюбленное, – снова прокомментировал Том.

   – И теперь последнее, третье Непростительное, оно же смертельное проклятье, – Грюм резко повернулся в мою сторону, – Поттер, не продемонстрируешь?

   – Почему я, профессор?

   – Оно должно быть тебе с детства знакомо, разве нет?

   – К сожалению, вы правы, профессор, – не дожидаясь, когда он достанет паука из банки, говорю, – Avada Kedavra.

   Класс потрясенно затих, было слышно, как за окном в далеке каркнул ворон. Ученики смотрели на меня со смесью страха и восхищения на лицах. Некоторые, особо пугливые даже немного отодвинулись на своих стульях, другие же вопреки всем ожидания стали просить Грюма разрешить и им использовать одно из непростительных.

   – Не знаю, зачем ты это сделал, но это твое дело, – раздался в голове голос Тома. – Заметил, что настоящий Грюм находится в подсобном помещении за классом?

   – Нет, блин, я слепой и Картой пользоваться не умею, Том.

   – Спасать его не собираешься?

   – Нет, по крайней мере, сейчас. Пускай промаринуется хорошенько, дабы был более склонен к компромиссу.

   Глава 48.

   Наконец-то этот день настал. Сегодня активируют Кубок и заодно приедут гости из других школ. Единственное событие, что омрачало этот день так это то, что мы вот уже второй час стоим и ждем пока они заявятся.

   Вскоре, к всеобщей радости, в толпе послышался вздох облегчения и кто-то указал на небо, где виднелась непонятная конструкция, приближающаяся к нам на огромной скорости. Как оказалось впоследствии, это была огромная карета, запряженная не менее огромными лошадьми и перевозящая кроме учеников школы Шармбатон еще и огромную, в прямом смысле этого слова директрису. У нее явно была гигантомания, развившаяся на почве своего немаленького размера, по крайней мере, так я себе объяснил гигантскую карету и лошадей.

   – И тут вейла, – простонал я, схватившись за голову, когда увидел как из кареты выходят ученики. – Что же это за год такой?

   Когда первая делегация скрылась в замке и прошло еще полчаса прежде чем прибыли дурмштранговцы. Суровые славянские парни заявились на неком подобии корабля-призрака, что вынырнул прямо из хогвартского озера.

   На этот раз толпа оживилась пуще прежнего ибо в прибывшей делегации был замечен никто иной как Виктор Крам. Но ему самому это всё было до лампочки из-за морской болезни.

   В Большом Зале, куда все направились, французы, они же шармбатонцы уселись за столом когтеврана, а вот дурмштранговцы за нашим. Предусмотрительный Забини тут же вытащил из безразмерной сумки бутылку с горячим глинтвейном и принялся заводить полезные знакомства. Гости как оказалось тоже не пальцем деланы и с налаживанием межгосударственных связей у них всё в порядке; по рукам пошла фляга с традиционным для таких случаев русским напитком – водкой.

   Дамблдор повременил с речью, и на столах появилась закусь...То есть изысканные блюда нашей и не нашей кухни. Когда все наелись и напились директор встал со своего места и призвал к тишине.

    – Час пробил, – объявил тот, улыбаясь целому морю повёрнутых к нему лиц. – Тремудрый Турнир начинается. До того как внести ларец, я хотел бы сделать некоторые пояснения по поводу того, что будет происходить в этом учебном году. Но сначала позвольте представить вам наших гостей: мистер Бартемиус Крауч, глава департамента международного магического сотрудничества, – раздались вежливые аплодисменты, – и мистер Людо Бэгмен, глава департамента по колдовским играм и спорту.

    – Мистер Бэгмен и мистер Крауч многие месяцы трудились над организацией Тремудрого Турнира, – продолжал Дамблдор, – и они, вместе со мной, профессором Каркаровым и мадам Максим, войдут в состав жюри, которое будет оценивать мастерство участников-чемпионов.

   Затем МакГонаголл внесла небольшой, оббитый металлом ящичек, из которого директор вытащил Кубок Огня. За этим громким названием скрывалась всего лишь невзрачная деревянная чаша с пылающим внутри синим пламенем.

   – Желающие подать заявки на участие в конкурсе на звание чемпиона должны написать свою фамилию и название школы на листке пергамента и бросить этот листок в кубок, – объяснил Дамблдор. – Потенциальным чемпионам предоставляется на раздумья двадцать четыре часа. Завтра вечером, в Хэллоуин, он сообщит имена тех троих, кого он считает наиболее достойными защищать честь их школ. Сегодня вечером кубок установят в вестибюле, в свободном доступе для всех желающих.

      – Чтобы у учащихся, не достигших установленного возраста, не возникало никаких искушений, – добавил Дамблдор, – я, как только кубок будет установлен в вестибюле, проведу вокруг него Возрастной Рубеж. Этот рубеж не сможет пересечь ни один из тех, кому не исполнилось семнадцати.

    – И наконец, я должен поставить в известность всех желающих принять участие в соревновании, что условия Турнира не так просты. Чемпион, избранный Огненной чашей, обязан пройти весь путь до конца. Опускание листка с вашей фамилией в артефакт создаёт некую неразрывную связь, своего рода магический контракт. После избрания вас чемпионом ничего изменить нельзя. Поэтому, прошу вас, хорошенько обдумайте, готовы ли вы идти до конца. А теперь пора спать. Доброй всем ночи.

   Весь следующий день все только и могли что обсуждать кто уже бросил свое имя в кубок, кто станет чемпионом... Я, долго не думая, открыл тотализатор.

   Вечером, когда после ужина должны были объявить чемпионов, напряжение достигло своего апогея. Ученики ни сколько ели, сколько смотрели на Дамблдора, ожидая когда он закончит трапезу... или подавится. Но, к моему сожалению этого не случилось.

    – Что ж, чаша почти готова выдать ответ, – объявил Дамблдор, – по моим оценкам, осталось ждать не более минуты. Как только имена чемпионов будут названы, я прошу их подойти сюда, к учительскому столу, и пройти вот в эту комнату, – он показал на дверь позади себя, – где они получат первые инструкции.

      Дамблдор достал волшебную палочку и широко взмахнул ею; сразу же все свечи, кроме тех, что горели внутри висящих под потолком тыкв, погасли, и в зале воцарился загадочный полумрак. Самым ярким пятном теперь был Кубок Огня, от ярко сверкающего бело-голубого пламени глазам становилось больно. Все замерли в ожидании... некоторые нетерпеливо смотрели на часы...

   Огонь вдруг покраснел, полетели искры. И, вместе с длинным языком пламени, оттуда выстрелил обугленный кусочек пергамента – зал ахнул от неожиданности.

    Дамблдор поймал пергамент и отставил его от себя на расстояние вытянутой руки, так, чтобы в свете огня, вновь ставшего бело-голубым, можно было прочесть надпись и не спалить себе бороду от еще тлеющих краев.

      – Чемпионом Дурмштранга, – прочитал он звучным, ясным голосом, – объявляется Виктор Крам!

   Зал взорвался радостными криками и аплодисментами. Крам встал из-за стола и поплёлся по направлению к Дамблдору, потом повернул направо, прошёл вдоль учительского стола и исчез за дверью, ведущей в заднюю комнату.

      – Браво, Виктор! – прогудел Каркаров так громко, что, несмотря на грохот, все его услышали.– Знал, что в тебе это есть!

    Возгласы и овации стихли. Внимание присутствующих переключилось на Кубок, огонь в которого, пару секунд спустя, вновь сделался красным. Вращаясь в языках пламени, из чаши вылетел второй кусочек пергамента.

   – Чемпионом Шармбатона, – сообщил Дамблдор, – объявляется Флер Делакур!

   – Та вейла и в чемпионы пробралась, – проворчал я.

   – И чем тебе вейлы не угодили? – отозвался сидящий рядом Драко. – По-моему она очень даже ничего.

   – Мне бы твои заботы, мой скользкий друг.

   С лёгким изяществом упомянутая вейла встала из-за стола, откинула назад густую завесу серебристо-золотых волос и грациозно прошла между столами Когтеврана и Хафлпафа.

   Флер скрылась в задней комнате, и в зале снова воцарилась тишина, на сей раз настолько перенасыщенная эмоциями, что её, казалось, можно было попробовать на вкус. Еще бы, остался только самый чемпионистый чемпион... То есть я и кто-то из семикурсников Хогвартса.

   Огненная чаша в очередной раз покраснела; из неё полетели искры; в воздух выстрелил длинный язык пламени, и с его кончика Дамблдор снял третий кусочек пергамента.