Текст книги "Плацдарм"

Автор книги: Игорь Недозор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Понимаю – ремесло палача не очень пристало воину, но это святой долг мести…

– Да… я понимаю, – пробормотал лейтенант, прилагая героические усилия, чтобы держать содержимое желудка внутри.

* * *

Октябрьск, сутки спустя

Вот, что мы набросали исходя из допросов пленных и информации полученной от союзников, – Сентябрьский пододвинул стопку печатных и рукописных листов, и ярко нарисованные карты.

Вкратце – у Сарнаргасхала основные места базирования воинских частей – это северные районы – наиболее плодородные и с наиболее развитой дорожной сетью. Основная армия укомплектованная в основном находящимися на службе у короны профессиональными воинами так и именуется – Северной.

Делится она на три части и которые собираются тут, тут и тут – палец его указал на три города, – и соединяются в нужном месте. Думаю, самым рациональным будет дождаться, пока они соберут все три корпуса, а потом стремительными ударами мотомеханизированных частей и авиации уничтожить их, одновременно силами союзников проведя операции на оставшейся территории, после чего блокировать столицу и вынудить к сдаче.

– И какой срок?

– Войска Сарнаргасхала обычно собираются в районах сосредоточения порядка двух месяцев – с обозами, провиантом и резервами, так что…

– То есть нужно ждать три месяца? – вспыхнул Тихомиров. Он решительным движением руки отмел бумаги штабиста.

Ну уж нет!

У вас есть другие предложения, товарищ генерал-лейтенант?

– Есть конечно!

Мы просто поднимаем войска, берем столько пехоты союзников сколько сможем, и выступаем как можно быстрее.

– Простите – куда выступаем? – не понял зам командующего ОГВ.

– На Сарнаргас! – отчеканил Тихомиров, поднимаясь.

* * *

Аргуэрлайл. Год Синего Ветра. Месяц Теплых Ночей, двадцать девятый день

Конгергация ковенов Севера. Таорас. Дворец Девяти Столпов

Известно всем и давно: хороший маг не всегда бывает хорошим повелителем.

Чем выше способности талант и сила, тем меньше человеку хочется заниматься чем-то, кроме своего искусства. Нет, редко кто отдает себя чародейству без остатка – есть и у чародеев, как и у всех людей, свои слабости и страстишки.

Кто-то коллекционирует красавиц, кто-то драгоценные камни и украшения, кто-то – старинные монеты; кто-то любит вкусно поесть или вырезать из дерева забавные фигурки…

Но маги, которые бы увлекались мирской властью, встречаются реже, чем белые драконы.

Правда, слишком плохой маг тоже мало пригоден, чтобы возглавлять себе подобных: не секрет, что мастера уважают лишь мастеров.

Поэтому и говорят еще, что маг низких ступеней – плохой повелевающий. Но говорят также, что маг высший ступеней – повелевающий никакой.

А в мире Аргуэрлайл лучше иметь плохого вождя, чем вождя никакого.

Эйгахал Аэтт, первый кормчий ковена Холми из Конгрегации ковенов Севера, был как раз тем, кого, выражаясь официальным языком, можно было назвать идеальным руководителем магического ордена.

Он вполне разбирался в тонкостях искусства, и даже седобородые маги-наставники не назвали бы его невеждой. Он умел достаточно много – шестой ступени в управлении погодой добиться непросто.

Но в то же время мэтр Эйгахал вполне разбирался и в хозяйственных делах ковена (не все же целиком сваливать на управляющих и приказчиков) и богатство его магической семьи прирастало во многом благодаря его советам.

Но куда важнее было то, что он также разбирался в тонкостях внутримагических отношений, точно определяя, куда и кого поставить, кому что поручить, и какие направления избрать.

А это было самое важное.

И в самом деле, что толку в маге пятнадцатой или даже двадцатой ступени, если на поле битвы его скрутят два десятка вражеских магов, должным образом организованных? Какая польза в самом лучшем наставнике, если он ошибется и подготовит самых хороших магов, но не тех, что нужны ковену и его пути? И так далее, и тому подобное.

И вот сейчас, готовясь к совещанию вожаков Конгрегации, маг напрягал все свои умственные и логические способности. Уже семь лет он вел свой ковен – один из сильнейших в Конгрегации, но ни разу не встречалась ему задача такой сложности. И быть может, никто из всех его предшественников за все пять веков существования ковена не сталкивался с подобным.

Размышления его нарушило появление в дверях двух его ближайших советников – Фесо Торка и Егиры Дзе.

– Во имя Холми и пути его! – приветствовал их маг.

– Во имя, – коротко бросили младшие кормчие.

– Нам пора, братья мои по Силе.

– Да, Первый, мы готовы.

Они покинули покои, закрепленные за их ковеном во Дворце Девяти Столпов, и направились в главный зал – не очень большое подземелье, лежавшее глубже всех прочих подземных сооружений дворца, освещенное исполинским камнем вечного света, водруженным на невысокой колонне.

В середине стоял огромный круглый стол, столь искусно составленный мастерами из идеально подогнанных деревянных деталей, что казался выточенным из гигантского комля исполинского древа. Подобные деревья и в самом деле можно было бы еще отыскать в лесах, но чтобы втащить такой стол сюда, требовалось разрушить стены подземелья.

Молча рассаживались за этим столом появившиеся из проходов люди – как и Эйгахал, высшие чины девяти ковенов.

– Я созвал вас здесь, братья по Силе, по праву, дарованному обычаем, установлением предков и договором, что заключили наши предшественники, дабы обсудить странные и неприятные известия, что пришли с юга, – сообщил уже не один сезон возглавлявший Конгрегацию седобородый Георран, первый кормчий ковена Белых Птиц, когда все заняли свои места. – Известия о чужих людях, что пришли неизвестно откуда, из-за пределов Аргуэрлайла, из мест, что лежат вне пределов знакомого нам мира. До всех ли дошли эти слухи?

Согласные кивки были ему ответом.

– Тогда сообщу еще одно: от имени властителя Шеонакаллу вчера к нам пришло послание, где он просит помощи против них, вторгшихся в его владения и применивших неведомое оружие.

Собравшиеся вновь промолчали, но выражение лиц кое-кого говорило, что и сие уже не тайна, хотя в разосланном им письме с повесткой дня заседания совета Конгрегации об этом, разумеется, не было ни слова.

– Хорошо, – произнес старец, взмахивая жезлом. – Но прежде, чем мы обсудим письмо Сына Бездны и вообще все это, пусть свое слово скажут служители памяти.

За спиной у каждой тройки появились летописцы с одинаковыми свитками под мышкой. Все как на подбор – почтенные, седобородые старцы. Только у Синих Звезд главный хронограф был моложавый мужчина лет тридцати пяти.

По традиции, на этот раз говорить начинал самый молодой, и именно он, одетый в плащ с индиговыми многоугольниками, развернул свой свиток.

– По воле моего ковена и во имя его пути мне было велено провести изыскания о пришельцах из-за края нашего мира, которые когда-либо на памяти прежних поколений являлись в его пределы, – почтительно начал он.

Его архаичная, замысловато текущая речь в этом подземелье приобретала, казалось, особый смысл и значимость.

– В легендах Туманных островов Дальнего Океана говорится о жителях стран внутри холмов, которые иногда приходят к людям…

– Дальше, – резко махнул рукой кормчий Хранителей Равновесия. – Это мы знаем.

– У жителей Хэлии есть предание о стране Аннако, куда уходят мертвые и живые, и где обитают Ушедшие Племена… Кроме того, вера стран дальнего восхода гласит, что во вселенной не один наш мир, и не несколько миров, но миллионы и миллионы, и подсчитать их немыслимо.

– Я думаю, – решительно оборвал молодого человека Увай Аят из ковена Стерегущих, – что мы тут не для того, чтобы выслушивать рассказы о верованиях дальних земель. Могут ли мудрецы сказать что-то определенное?

Летописцы пошушукались, собравшись в кружок, пошелестели свитками.

– В книге Дзиан говорится, что Высочайшие не раз призывали силы из иных миров и иногда это были существа, похожие на людей, – изрек Курус Тей – старший историограф Двух Сердец. – А в хронике последней из Войн Безумных Магов, мудрейшего Кускана Молчаливого говорится о том, что чародей Мурасстор призвал неизвестно откуда целое войско демонов, оружие которых могло метать молнии и пламя. Но все оно погибло, когда на Генитарские острова обрушилась цунами от Великого Майского Землетрясения.

Аэтт еле заметным движением пальцев отдал команду своим подчиненным.

– Один из основателей нашего ковена, великий Нгай Ти, – тут же ровным голосом вступил в разговор Фесо Торка, – в своих записях поведал, что однажды он купил у бродячего колдуна гадальный кристалл, будто бы выброшенный на берег штормом в Захерасском море. Когда Нгай Ти активировал кристалл, в нем появился неведомый демон и сказал, что маг с помощью этого кристалла сможет видеть другие миры и говорить с их обитателями. Он записывал беседы с ними, и от него остались книги с этими записями – всего восемь. Нгай Ти узнал там секрет эликсира, размягчающего кость и камень, способ изготовлять серебристую керамику и небьющееся стекло, метод успешного лечения болезни сердца. Он получил несколько новых заклинаний. Там остались также записи на неведомых языках не похожих на известные наречия Аргуэрлайл. Но знатоки чужих языков говорят, что это именно неведомые наречия, а не бессмысленный набор звуков. К сожалению, кристалл погиб при пожаре в заклинательном покое, – уточнил летописец. – Вот и все, что я смог отыскать, не считая легенд.

– Я сверился с погодными записями, хранящимися в наших скрипториях, – вступил в разговор следующий, хронист Белых Птиц. – В 908 год от падения Медигго, была сделана запись, что купцы, тогда еще плававшие через Дальний Океан, донесли весть, что в Туллане появился летучий корабль, способный лить с небес огонь. Говорят, сделанный не в нашем мире. Но это лишь передано с чужих слов, да и было на другой стороне Аргуэрлайла. И минуло уже целых семь сотен лет…

– Всего лишь семь сотен лет назад, – брюзгливо поправил Георран. – Впрочем, я думаю все ясно и так. В наших архивах есть еще записи, правда странные и смутные, но думаю, на этом можно закончить. То, о чем сообщают наши прознатчики, и то, о чем говорит послание императора, не ложь и не безумный морок. В наш мир явились неведомые чужинцы, сила которых велика, цели неясны, а путь – темен. Я думаю, нам нужно подготовиться к возможной битве с ними…

– Прежде чем они достигнут наших границ, им придется сначала пройти империю Неназывамого, – вступил в разговор Тархан, кормчий Стерегущих. – А это не так просто, как мы все знаем. На своей шкуре, – добавил он, прямо и по-солдатски выразив военно-стратегическое соотношение между Конгрегацией и воинственным соседом.

– И если хотите знать мои мысли по этому поводу, – вслед за ним продолжил кормчий Холми, – то если эти неведомые чужаки сомнут слуг Шеонакаллу, то нам останется только поблагодарить Неведомых, приведших их сюда.

– Мой брат глубоко неправ, – тут же изрек кормчий Двух Сердец. – Случись чужинцам победить империю, они наверняка не остановятся на ее рубежах. Разумно ли радоваться бедам старого врага, не зная, каким будет новый?

– Кроме того, – подхватил глава Хранителей Равновесия, – держава поклоняющихся неназываемому божеству, хотя и не слишком любезна сердцам многих наших братьев, но занимает свое место в мире сем. Рухни она, и как знать, что последует за этим? Тем более – под ударами чужих Аргуэрлайлу сил.

– Иными словами, мой уважаемый брат склоняется к тому, чтобы выполнить просьбу Сына Бездны? – в голосе Эйгахала Аэтта сквозила еле уловимая ирония. – Может быть, не будем тратить время, а проголосуем за это предложение?

– Я против, – порывисто вскочил кормчий Пяти Звезд. – Нельзя доверять поклонникам бога-людоеда! Они постараются выставить наших чародеев в первые шеренги, максимально сохранив свои силы, как это случилось уже с магами южных королевств во время последней войны со Эуденоскарриандом.

Что было потом – помнят все?

Собравшиеся закивали. Судьба поверивших союзническим клятвам оказалась печальной – в результате теперь от этих некогда могущественных и процветающих государств осталось лишь несколько уделов, платящих Шеонакаллу солидную дань.

– Война Черных Солнц с чужаками – это не наша война, – поддержал коллегу кормчий Стерегущих. – Было бы глупо помогать тому, кто не сделал нам и нашему пути ничего, кроме зла. Но и становиться на сторону пришельцев, как это сделали степняки, нам ни к чему. Переждем, посмотрим.

– То есть, – иронически молвил Хранитель Равновесия, – ни мира, ни войны?

– Именно! – подтвердил Аэтт. А разве это не соотвесттвует тому что представыляет собой ваш путь? И я прошу главу Конгрегации поставить на голосование именно это предложение.

– Что ж, – встал со своего места Георран. – Прошу высказываться, братья по Силе. Кто за то, чтобы в конфликте между Сарнагарасахалом и чужеродцами придерживаться политики вооруженного нейтралитета? Ковен Двух Сердец?

– За!

– Ковен Пяти Звезд?

– За!

– Ковен Хранителей Равновесия?

– За!

– Ковен Стерегущих?

– За!

– Ковен Холми?

– Воздерживаемся!

Брови Георрана удивленно поползли вверх. Кормчие остальных магических ковенов переглянулись между собой, обменявшись многозначительными взглядами.

– Вы уверены, брат мой по Силе Эйгахал Аэтт?

– Да, достопочтенный глава Конгрегации.

– Ваше право. Ковен Синих Звезд?

– Мы? – переспросил кормчий названного ковена, и в его голосе было слышно колебание. – За!..

– Уверены ли вы в том, что задумали, экселенс? – осторожно спросил кормчего Егира Дзе, когда они вернулись в свои покои.

– Убежден, – подтвердил Аэтт. – Сама Великая Судьба, что превыше Высочайших, послала нам этот шанс. Кто мы будем, если упустим его?

– А если… Если они проиграют и будут изгнаны за грань мира? – спросил немного погодя Фесо Торка.

– Ну, тогда все пойдет, как шло, и говорить тем более не о чем

Аргуэрлайл. Год Синего Ветра. Месяц Коротких Ночей, шестой день

Сарнагар, Запретный город

Тяжелые думы одолели Ксанха. Неподвижно сидел жрец-чародей в древнем кресле из каменного дуба, украшенном инкрустацией.

Бледный лунный свет скупо проникал в окно, еле освещая изогнутый, словно клюв акрийской гарпии, нос и пергаментное безбородое лицо.

Дым курильницы, лениво клубясь, поднимался к сводам палаты.

Судя по бойницам и амбразурам, помещение это когда-то было казематом или боевым постом. А может, святилищем или часовней: на стенах еще видны следы выцветших фресок. Крылатые твари сцепились в схватке. Хвостатые грифоны с задранными кверху крыльями, у одного торчит изо рта человечья нога. Всадники на косматых клыкастых чудовищах пронзают копьями друг друга.

На полках в нишах стен валялись в беспорядке толстые пергаментные свитки, стояли сосуды из черной керамики и серебра, таинственно поблескивали какие-то амулеты.

Обычный кабинет чародея, хотя он уже давно не практикующий маг, а повелитель других – иногда более способных, но менее опытных и удачливых.

И вот теперь ничто из этого помочь ему не могло. Все низшие сейчас ждут от него мудрого приказа, ждут, что Ксанх все исправит. А он не знает, как быть. И больше всего боится, чтобы этого не поняли подчиненные…

Первая попытка открытого боя с чужаками успехом не увенчалась.

Они не побежали, как рассчитывал Ксанх, при встрече с ожившими трупами (чего стоило поднять столько неупокоенных, ведомо теперь лишь Неназываемому).

К тому же имперцы потеряли лучшего некроманта Сарнагарасахала, мага десятой (!) ступени Галуана. Который один стоил десятка своих учеников.

То есть ни зомби, ни даже качественных нетварей в большом количестве им теперь не получить.

А император уже выразил Ксанху неудовольствие… Да Враг с ним, с этой марионеткой, с этим жирным распутником!

На него стали смотреть косо соратники по Верхнему Кругу!

Дескать, Ксанх ослаб, Ксанх уже ничего не может…

Многие хотели бы видеть, как он уйдет к Отцу Шеонакаллу.

Но нет, его дела на Аргуэрлайле еще не завершены!

Однако ж он и в самом деле не знает, как быть.

Да, есть только один человек, который может ему помочь. Если, конечно, захочет.

Октябрьск. Штаб ОГВ

– Значит, мне предстоит идти в одиночку? – вопрос задал стройный худощавый шатен с открытым, располагающим к себе лицом, которое почти не портил узкий шрам на переносице.

– Да, именно так, Алексей Петрович, – подтвердил полковник Рябко.

Кабинет, где они беседовали, выглядел довольно дико как на непривычный взгляд.

С наскоро побеленного потолка свисала электрическая лампочка в помятом жестяном абажуре. Со стен скалились вытертые барельефы изображавшие, видимо, «хтонических чудовищ» (всплыло в голове у Алексея читанное когда-то определение).

Рама в стрельчатом окне стояла как-то косо, и в щели ветер задувал пыль.

И чуть ли не треть кабинета занимал квадратный трещиноватый стол, изукрашенный довольно грубой резьбой. Именно за этим столом и сидел его собеседник – полковник КГБ Василий Рябко (так значилось в предъявленном им документе).

– Но почему именно я? – только и пожал плечами Алексей.

– Объясню, Алексей Петрович, – с готовностью кивнул полковник. – Видите ли, среди наших сотрудников, чьи кандидатуры мы рассматривали, у вас, пожалуй, лучшие способности к овладению чужими языками. К тому же вы отличаетесь тем, что, так сказать, не замыкаетесь в своей профессии, и обладаете, не сочтите за лесть, весьма и весьма широким кругозором. Ваша работа по сравнительной мифологии заслужила самую высокую оценку специалистов, причем надо учесть, что образование у вас непрофильное, скажем так. А тот эпизод, когда вы нашли неизвестный город совершенно неизвестной цивилизации в Бразилии, тем самым подтвердив кое-какие гипотезы? Жаль, что пока мы не можем…

– Я не уверен, – поправил Костюк. – Меня тогда зверски трясла лихорадка, а кроме того, я был обколот промедолом из-за раны в плече. Возможно, это мне привиделось в бреду.

– Не скромничайте, товарищ капитан. Наконец, ваша работа на Багамских островах, в археологической экспедиции профессора Джонсона просто выше всяческих похвал…

– Как археолога или по основной специальности? – с улыбкой осведомился Алексей.

– И в том и в другом качестве, – улыбнулся в ответ Рябко. – Ведь где искать основные руины вычислили именно вы, в то время как все, включая профессора, упорно ныряли на Бимини.

– Но задание-то я не выполнил…

– Ну, это не ваша вина. Кто ж знал, что ваш шеф, эта сволочь Сорокин сдаст в ЦРУ всех, с кем был на связи? Но ваше исчезновение было великолепно организованно. Между прочим, Джонсон до сих пор скорбит о гибели Драгутина Джукановича, считая, что в его, то есть в вашем, лице наука потеряла будущего великого археолога. Кстати, а как вы считаете, они действительно нашли остатки Атлантиды? Ну, я имею в виду эти руины?

– Сложно сказать, – пожал плечами капитан, и лицо его неуловимо изменилось, как будто он подумал о чем-то, что доставило ему затаенную радость. – До конца не ясно, город ли это вообще?

– Ну, не скромничайте, – повторил Рябко. – Вы один из лучших специалистов, а в этом деле как раз и нужны самые лучшие. К тому же ваше задание имеет не только так сказать, оперативное, но и научное значение – так что если вдуматься – дело как раз для вас.

Так что – давайте, учите язык, и отправляйтесь. Как говорится – Родина ждет, товарищ капитан.

Ладно, приступаю прямо сегодня, – поднялся капитан.

Рябко проводил его взглядом, мысленно вздыхая, и не зная – то ли сочувствовать молодому разведчику, отправленному на такое задание, то ли завидовать ему. Ведь парню предстоит дьявольски сложное дело – в одиночку, без современного оружия и без связи, без всяких новомодных штучек вроде мини-раций и скрытых фотокамер, пройти как минимум шесть окрестных стран, дойти до почти неизвестной империи Эуденноскариад, и вернуться, по возможности другим путем.

Для такого дела людей найти очень трудно – фактически в их распоряжении был лишь капитан Алексей Ефимович Костюк, с его необычной памятью и как написано в личном деле – «выдающимися языковыми способностями».

А еще – человек записанный во всех ориентировках контрразведок «потенциального противника» в числе самых опасных – потому что оказался предан собственным шефом.

Что делать – специфика работы спецслужб такова что предают обычно не лейтенанты и капитаны с майорами, а полковники и генералы.

Не потому ли что такие вот как этот капитан не выходят в чины?

Рябко вздохнул. Он еще раз прокрутил в памяти досье на разведчика, из которого следовало, что кроме научных и лингвистических способностей, он еще имел склонность к стихосложению. И писал не только всякую там лирику и прочее, а еще и сатиру.

И вот одно из четверостиший попавшее на глаза особистам тоже легло в личное дело.

Рябко его тоже помнил.

 
Я слышал, в твоем партбилете
Живет ревматический гном,
Он жарит на свечек котлеты,
А ночью гремит серебром.
 

 
Когда мы столкнемся в прихожей,
Он чинно поднимет берет, и скажет:
«Пардон – вы в масонскую ложу?
Но там перерыв на обед»…
 

Тут же была приложена вырезка из ведомственной газеты – «Шеф в пенсне» на какой-то встрече в осеннем пейзаже – с беретом на голове.

Впрочем – попал Костюк сюда всё же не в ссылку – а работать. И Рябко так до сих пор не знал – завидовать ему, отправляющемуся в большой мир, или сочувствовать. А еще он запрещал себе размышлять: каковы шансы у этого сильного, с первого взгляда чем-то располагающего к себе парня вернуться обратно живым и невредимым.

Аргуэрлайл. Год Синего Ветра. Месяц Коротких Ночей, двенадцатый день

Ничьи земли, приблизительно в сорока километров от восточной границы Сарнаргасхала. Священная роща Древних Хозяев  

Этот человек был столь же стар и сед, как и решивший навестить его жрец. И так же согбен годами.

И в то же время, как непохожи они были, как далеки друг от друга!

Гость был одет в роскошную хламиду, и драгоценности, украшавшие его, стоили дороже иного имперского городка; с ним были воины и свита – но он выглядел лишь высохшим дряхлым старцем.

Чародей носил простую домотканую одежду и был один, но в его облике сквозила величавость – как у древнего, уже клонящегося к закату, но еще крепкого дуба. Такого, как те, что возвышались вокруг.

Некоторое время он молчал, глядя на пришельцев, потом, не дрогнув лицом, направился навстречу им.

Еще несколько минут старики изучали друг друга.

Когда-то они учились вместе. Неважно уже, где именно. А потом прошли рука об руку немало дорог. Затем пути их резко разошлись, приведя одного в число служителей Неназывамого бога, а другого – в этот лес.

– Ты, наверное, не ждал меня, брат мой по Силе Эйхал Гирру? – первым нарушил молчание Ксанх.

– Я знал, что ты придешь, – просто ответил старец, опустив ритуальные слова братания.

– Ты не удивлен, как будто?

– Нет. Что удивительного в том, что служитель столь грозного бога ищет помощи у жалкого лесного колдуна? – саркастически усмехнулся лесной старик.

Со стороны это выглядело так, словно они возобновили некий спор, прерванный не десятилетия, а несколько дней или часов назад.

– Знаешь ли ты, что происходит в мире? – Ксанх начал издалека.

– Да, знаю, – кивнул Гирру. – Новости сейчас таковы, что доходят даже до моих диких лесов…

– Чужаки пришли к нам из иной вселенной, – скомкано бросил жрец. – Станешь ли ты ждать, пока они доберутся и до твоих священных дубрав, и сожгут их – ибо что им святыни чужого для них мира?

– Чужаки… – как бы раздумывая, произнес кудесник. – А ты не подумал, что вы могли чем-то разгневать своего хозяина, и это он наслал на вас чужих демонов? Или он отступился от вас, потому что вы ему попросту надоели?

Сказал так и ощутил глубокое удовлетворение, увидев, как изменились лица младших жрецов, и как дрогнуло что-то в лице собеседника.

– С чего ты решил, что Властелин способен отступиться от нас, для которых служение ему – смысл существования? – повысив голос, спросил Ксанх.

Столь явное богохульство заставило его, похоже, на миг забыть о цели приезда.

– А ты вспомни, что у твоего бога есть титулы, которые вы не употребляете, но которые знают все, кто хоть раз слышал или прочел любую из древних священных книг, – насмешливо и вместе с тем спокойно изрек Эйхал.

– И какие же?

– Отец Лжи, например, – вновь улыбнулся старик.

Прошло несколько секунд, прежде чем верховный жрец пришел в себя.

– Послушай, Гирру, – начал он спокойным, и даже как будто доброжелательным тоном. – Не будем хулить веру друг друга или возвращаться к нашим старым спорам. У каждого свой путь. Твой привел тебя в этот лес, мой – в чертоги моего божества. Мы были товарищами, даже друзьями. Зачем нам ссориться теперь, когда мы уже скоро покинем этот мир? Почему бы, в конце концов, одному старому другу просто не помочь иному?

– И какая помощь тебе нужна?

– Ты ведь великий провидец… – начал было Ксанх.

– Да? И что же, все ваши храмовые предсказатели вдруг ослепли и разучились глядеть в будущее? Или ты сам забыл, как надо смотреть в кристалл?

Тут ледяное спокойствие изменило верховному жрецу-чародею.

– Я не разучился, друг, – голос его чуть дрогнул. – Я смотрю – и ничего не вижу. Пламя, пламя, одно только пламя – яркое и всепобеждающее – яркостью в тысячи солнц.

– Ну хорошо, – смягчился Эйхал. – Скажи, что ты хочешь узнать?

– Я хочу изведать, можно ли победить чужих, и можно ли закрыть ворота, через которые они сюда пришли? – торопливо произнес жрец.

– На первый вопрос я дам тебе ответ сразу. Их можно победить, потому что непобедимых сил не существует. Ты забыл, что для провидца главное – правильно сформулировать вопрос, на который хочешь получить ответ.

– Хорошо, – нетерпеливо пробормотал Ксанх. – Давай не будем играть словами. Тебе лучше знать. Готовь же все, что нужно для твоего чародейства.

– Я давно готов, – сообщил старик. – Я ведь знал, что ты попросишь меня об этом.

По его знаку откуда-то из-за деревьев вышла девушка, молча подошла к Эйхалу и протянула завернутый в выцветшую тряпицу предмет. Неторопливо развернув ее, он взял в руку маленькое каменное зеркальце. Затем девушка протянула чародею извлеченный из-под заштопанного одеяния флакон, но старец с улыбкой отстранил ее маленькую крепкую ладонь.

Вглядываясь в зеркало, он принялся что-то бормотать, потом замолкал, при этом словно прислушиваясь к неслышимому другим голосу – или голосам?

Он и в самом деле прислушивался. Вернее, вслушивался в голоса тех, с кем научился общаться в этом лесу.

Голоса говорили, бормотали, шептали, угрожали, требовали, рассказывали обо всем на свете, издевались и давали советы – и это все сразу. Нужно было лишь сосредоточиться, просто сосредоточиться на том, что хочешь узнать. Он это и сделал. И хотя язык был ему непонятен, Эйхал разбирал смысл сказанного, вернее, догадывался, что хотят ему сообщить невидимые духи.

Глубоко вздохнув, он открыл глаза, несколько мгновений постоял, возвращаясь окончательно сюда, в свое тело, на эту лесную опушку.

– Я, наверное, огорчу тебя, мой старый друг, но изволь уж выслушать то, что я узнал.

Ксанх напрягся.

– Если ничего не изменится, и все будет идти, как шло, то спустя луну или полторы, стяги пришельцев и бунчуки их степных друзей будут развеваться на стенах Сарнагара и других городов вашей земли. А что до второго вопроса, то дабы закрыть эти Врата не хватит никакой силы.

– Но почему? – не испуганно даже, а как-то недоумевающе спросил жрец-чародей.

– Потому что проход в наш мир прожгли с помощью Первичного Огня, – спокойно констатировал Эйхал Гирру, сложив руки на груди.

Воцарилось долгое молчание.

– Что будет с нами? – только и спросил слуга Неназываемого.

– Подумай сам, мудрейший, или обратись к мудрости того, кому ты служишь. Что перед ней мудрость жалкого слуги трав и деревьев?

– Собирайтесь, – резко бросил Ксанх, не оборачиваясь. – Мы уходим. Скоро нашему Господину потребуется каждый обладающий силой и каждый клинок.

Торопливо они покидали это место, старясь не оборачиваться. Впереди с каменным лицом ехал верховный жрец.

Старец остался стоять, провожая взглядом кавалькаду, скрывшуюся за холмами. Затем вдруг резко развернулся на месте, и метнувшийся в его сторону бледно-синий туман замер, остановившись.

Потом из кустов, из неприметного укрытия, поднялся молодой человек в одеянии служителя Шеонакаллу не самого последнего ранга. Поднялся явно не по своей воле, во всяком случае, об этом говорили его неестественные ломаные движения.

– Выходит, Ксанх решил закончить наш спор именно так… – улыбнулся старик. – Ну что ж…

Туман собрался в шар, и поплыл к фигуре несостоявшегося убийцы.

– Пощади, мудрый, – жалобно захрипел жрец. – Я лишь выполнял приказ…

Гирру с улыбкой покачал головой.

– Ты сам выбрал свой путь…

Лиловый шар стремительно метнулся к жрецу, и это было последнее, что тот увидел в своей жизни.

Через несколько минут ничего на опушке не напоминало о том, что случилось тут совсем недавно.

Лишь поднималась примятая копытами трава, да чуть шевелилась земля, поглотившая тело того, кто пытался нарушить законы этого места.

* * *

Аргуэрлайл. Год Синего Ветра  

Месяц Коротких Ночей, шестнадцатый день. Сарнагар

Стремительность, с которой двигались танки и грузовики, была свыше понимания местных обитателей – даже магов.

Поэтому, когда ударная группа Советской Армии, сопровождаемая своими союзников-степняками и княжескими дружинами, оказалась у стен столицы Неназываемого, перед ней не было никакого войска.

Шестидесятитысячная армия под началом наместника северо-востока империи находилась в десяти днях перехода и никак не успевала на помощь.

Первые несколько дней Сын Бездны и его наместники были буквально парализованы.

И больше, чем даже страшное дальномечущее оружие чужаков и неуязвимые боевые машины, поражала именно та скорость, с какой враг преодолевал расстояния, которые войска империи проходили за недели и даже месяцы.

Огненные птицы, почти неуязвимые для колдунов, и громовые стрелы, с воем падающие из-за горизонта на головы ничего не подозревающих воинов, были хотя и страшны, но все же не выходили за пределы понимания. Магия все же также была способна на многое.

Но то, что бронированные колонны чужих оказались в пределах Сарнагарасахала почти мгновенно, казалось воистину невероятным и чудовищным.

Да, случалось империи терпеть поражения, да семьдесят лет назад степная конница великого каана-шамана Ул-Уледды была остановлена уже ввиду стен столицы.

Но тогда война длилась два года, и врагу потребовалось почти шесть месяцев, чтобы пройти от хребта Хео до Сарнагара.

А теперь – противник появился в сердцевине державы, едва ли не опередив известие о поражении имперцев у Трех Скал.

Командующий войском, защищавшим Столицу, Меч Шеонакаллу, благородный Гессарх Схо, обозревал окрестности с главной башни оборонительных бастионов.