Текст книги "Робот-насильник (СИ)"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Роботесса неуклюже подлезла задом к его ноге.

– Давай, сучка, ласкай мой палец анусом.

У негра, который видел всё это, пенис, казалось, увеличился ещё больше. С конца потекала прозрачная влага.

Стеная от зависти, Швонс взял его рукой и начал дрочить.

– Сучка грязная! – крикнул он роботессе. – Встань на колени и открой рот шире!

Та поспешила выполнить приказ.

Швонс выдавил изо рта слюну и пустил ей в рот. Потом плюнул на пол.

– Слизывай!

Через пару секунд от плевка осталось мокрое пятно.

– Встань на четвереньки и повернись ко мне задом, – командовал раздражённо толстяк. – Руками раздвинь себе ягодицы... Вот так...

Он пустил слюну на её анус и растёр пальцем. Кивнул негру. Тот встал на четвереньки и просунул пенис в зад роботессе. С пенисом в тот же зад просунулись два пальца Швонса и заелозили там.

Роботесса глухо завыла:

– Больно, больно...

– Больно, засранка? Щас у меня узнаешь, что такое настоящая боль!

Пенис ускорил движение; пальцы Швонса, мокрые от влаги, тёрлись об упругую плоть фаллоса и мякоть стенок кишечника. Швонс скрёб по ним, вонзал в них ногти, но по-прежнему ни тени возбуждения не испытывал.

"Жалкий импотент, – сжав зубы, думал он. – Импотент!"

Негр замычал в предчувствии оргазма, запрокинул голову.

В комнату заглянула секретарша.

– Сэр, вас настоятельно требуют наверх. Собрание недовольно вашим отсутствием.

На лице миссис Климтон, глядевшей на голого босса, не отражалось никаких эмоций. За годы работы у Швонса ей много раз приходилось наблюдать подобные сцены.

– А-а-а-а-а... – мычал негр, выпуская сперму.

Белесая жидкость обильно текла из ануса роботессы. Мычал и Швонс, державший в нём пальцы.

– Мистер Гамильтон сказал, что не сможет гарантировать ваше переизбрание, если вы сейчас не появитесь.

– Ладно, иду... А ты, сучка, ещё получишь! – Он треснул роботессу по заду с такой силой, что та завыла, повалилась на пол и задёргалась от боли.

Швонс торопливо прошёл в смежную комнату, а оттуда в ванную. Секретарша, окинув негра бесстрастным взглядом, подобрала с пола одежду босса и тоже вышла.

Швонс вывалился из ванной мокрый, красный и раздражённый. Секретарша помогла ему одеться. Он повалился в кресло, а она профессиональными движениями гримёрши стала поправлять на нём причёску и пудрить лицо.

В чёрном костюме, белой сорочке и галстуке Швонс проследовал в гостиную, обставленную в помпезном стиле восемнадцатого века: кресла с гнутыми ножками, картины, бархат и позолота, на потолке – голые амуры и психеи.

В стене находилась небольшая квадратная ниша. Мало кто знал, что пол в этой нише представлял собой движущуюся платформу, которая могла подняться или опуститься на любой этаж небоскрёба.

Швонс встал на неё.

– Ваша речь у вас в правом кармане брюк, сэр, – напутствовала его секретарша.

Платформа двинулась вверх.

Миновав пять этажей, лифт остановился на шестом. Платформа вознесла Швонса прямо на трибуну, стоявшую на возвышении в довольно просторном зале, наполненном народом. На том же возвышении, сбоку от трибуны, сидели Гамильтон и ещё несколько солидных господ. В зале было шумно. Все ждали Швонса.

Неожиданное появление Швонса на трибуне заставило всех смолкнуть, а затем зал разразился восторженными криками и аплодисментами. Швонс поднял руку, приветствуя собравшихся, изобразил на лице улыбку и отхлебнул воды из стоявшего перед ним стакана.

– Господа, – заговорил он в микрофон громким, уверенным голосом. – Главная цель нашего сегодняшнего собрания – не выдвижение меня в сенат, нет. Цель – это окончательное истребление в нашем городе разврата!

Зал откликнулся дружным хором:

– Истребим! Истребим!

– Нет человека, который больше меня ненавидел бы разврат и проституцию!

Зал снова разразился восторженным рёвом и аплодисментами.

– Уже два срока я борюсь с зоофильскими и гомосексуальными браками! В сенате я всегда говорю решительное "нет" педерастии! Не допустим, чтобы взрослые негодяи развращали малолетних девочек и калечили их психику! Вопиющая мерзость! Положим этому конец!

– В тюрьму педерастов и зоофилов! – закричали из зала. – Запретить производство роботесс-проституток! Разоблачить педофильскую мафию в сенате!

– Правильно, разоблачить её! – подхватил Швонс. – У нас в сенате мощнейшая педофильская мафия. Она как спрут протянула повсюду свои щупальца. Но когда вы изберёте меня на третий срок, я нанесу ей такой удар, что с ней будет покончено навсегда! Порву её в клочья, обрублю её грязные, вонючие присоски!

– Ура! Ура! – вопил зал. – Швонса в сенат!

Гамильтон вскочил с места.

– Леди и джентльмены! Все мы знаем, что мистер Швонс – образец нравственности и моральной чистоты! Только такие люди нужны сейчас во власти! Отдадим ему свои голоса!

Аплодисменты не стихали. Многие дамы плакали от умиления. Швонс незаметно вытащил из кармана бумажку с речью и разложил её перед собой на подставке.

– Господа, – начал он, когда зал немного успокоился. – Не буду слишком занимать ваше внимание. Моя программа вам известна. Это – соблюдение нравственных устоев, законов морали, неустанная борьба с педофилами, зоофилами, геронтофилами, некрофилами...

На бумажке имелись подчёркивания. Если было подчёркнуто розовым фломастером – это значило, что здесь надо патетически возвысить голос; если голубым – голос должен быть тихим и дрожать, и при этом надо протереть платком глаза; если красным – яростно реветь и метать громы и молнии. Швонс всё делал в точности по написанному.

Дойдя до красного фломастера, он взревел так, что зал вздрогнул:

– Порвём разврат! Порвём! Железной рукой задушим! Калёным железом выжжем эту заразу!

Последние слова потонули в бурных аплодисментах и криках: "Порвём! Порвём!".

Он ещё не дочитал до середины, как в кармане зазвонил телефон. На связи был верзила Том.

– Извините, господа, звонит министр, – Швонс приложил телефон к уху.

– Босс, мы взяли Слейтона! И робота его взяли!

Швонс от неожиданности поперхнулся.

– Взяли?

– Да, прямо тёпленьких. Мы сейчас у вас...

– Господа, – он обратился к публике. – Весьма срочное и важное совещание у министра. Я должен вас покинуть.

– Но вы ещё появитесь здесь? – спросил Гамильтон.

– Разумеется, разумеется!

Платформа с Швонсом поехала вниз, скрыв его от глаз зароптавшего собрания.

Спустя несколько секунд он колобком выкатился из ниши в гостиной.

– Где они? – набросился он на секретаршу.

– Ждут в приёмной.

– Робот с ними?

– Да, прибыл какой-то робот...

– Быстрее, быстрее, миссис Климтон, пусть войдут!

Первым вошёл Том. Оглядываясь на роскошную обстановку, он глупо заулыбался и загудел:

– Босс, взяли обоих. Поймали на наживку.

За ним вошли два личных охранника Швонса, и с ними – Микки и Пип. Кибернетик ещё не совсем понимал, куда их привезли, был встревожен и ничего хорошего от происходящего не ждал.

– Так это тот самый робот? – Швонс скорчил кислую гримасу, увидев Пипа. – Который восстанавливает потенцию?

– Не знаю, как насчёт потенции, – ответил Том, – но робот тот самый. Он был в баре в ночь убийства Дика, на видеозаписи есть.

Швонс посмотрел на длинные многосуставные пальцы Пипа.

– Впрочем... – Он оглянулся на Микки. – А ты что молчишь?

– Мне нечего сказать. Я к гибели Дика не причастен.

– Тебя не о Дике спрашивают. Робот потенцию восстанавливает или нет?

– Восстанавливает.

– Парень был полным импотентом, – вмешался Том. – Абсолютным. Мы с Диком лично проверили. И вдруг член у него вскочил как огурец, и без всякого "Бешеного жеребца"!

Прищурив глаз, Швонс подошёл к программисту.

– Ты, значит, Микки Слейтон, приятель покойного Батлера?

– Ну да.

– Медицинские приборы делаешь?

– Сделал пока один...

– Задумал слинять от нас, паскуда, – Том нехорошо засмеялся. – Нашли его мои пацаны, и быстрее всяких детективов. Не утерпел, фуфел, с бабой своей созвонился, и она его сдала. Как миленького.

– Что? – Микки вздрогнул. – Джен меня сдала?

– А на кой хрен ты ей сдался, бичара паршивый? У неё побогаче тебя ухажёры есть.

Потрясённый Микки стоял, не в силах произнести ни слова.

– Ты погоди, – скалился верзила. – Наши парни с тобой ещё погуторят...

– Ладно, короче! – перебил его Швонс. – У меня мало времени! Вы все выйдите отсюда, пусть останется только робот!

Том схватил Микки за локоть и потащил к двери. Последней, недоумённо оглядываясь на босса, вышла секретарша.

Швонс расстегнул на себе пиджак. Спустил брюки и трусы.

– Видишь эту мочалку?

– Гениталии в провисшем состоянии, – сказал Пип. – Это как раз по моей части. Пятнадцать минут работы – и пенис будет стоять по стойке "смирно".

– Приступай немедленно. Но знай, что от результата зависит жизнь твоего хозяина. Не встанет – отдам его на растерзание громилам из "Ночной моли".

– Встанет, сэр, не беспокойтесь.

Пальцы обеих рук Пипа обхватили гениталии Швонса. Тот побледнел. Потом его лицо стало багровым, он затрясся, выпучив глаза, и вдруг выдохнул. Губы его расползлись в улыбке. Процедура, в первую минуту показавшаяся ему болезненной, стала доставлять ему удовольствие.

– Давай, трудись, – хрипел он, – и я тебя озолочу... Хозяин твой на собственных аэромобилях летать будет...

Пип давно уже опустил руки, а Швонс всё стоял, покачиваясь из стороны в сторону, не веря нахлынувшим на него упоительным, почти забытым ощущениям. А нагнувшись и заглянув под свой живот, обнаружил нечто доселе невиданное: собственный пенис в виде дубинки с розовым набалдашником!

– Эй, сучка! – закричал он срывающимся от волнения голосом.

Путаясь в спущенных брюках и трусах, на ходу снимая их, он подбежал к двери, за которой оставил роботессу. Та, как была, голая, стояла на четвереньках у ванны.

Увидев Швонса, она испуганно попятилась.

– Сюда иди, быстро! – рявкнул он. – Слушайся меня, своего господина, а то буду бить!

Она встала перед Швонсом на колени.

– Видишь это? – Он обхватил руками свой вздутый уд. – Взять в рот! Сосать, сука!

Роботесса торопливо вобрала пенис в рот и зачавкала.

– Без зубов, без зубов! – Швонс несколько раз хлопнул её по голове.

Пип, стоявший до той минуты безучастно, пошевелился.

– Сэр, – сказал он тихо. – На операцию затрачено много энергии...

Швонс не слышал его. Всё его внимание сосредоточилось на огне, который разгорался в паху.

– Сэр... – снова подал голос робот. – Мне срочно нужна энергия...

– Ах ты, сучка поганая, – Швонс наотмашь ударил роботессу по щеке. – Без зубов!

Роботесса промычала что-то невразумительное. Из глаз её катились слезы.

– Соси... Соси... А как брызну – чтоб всё выпила до капли, поняла?

Пип достал из отверстия в боку штырь и медленно подошёл к Швонсу и роботессе. Швонс стоял на коленях, согнувшись, и прижимал голову роботессы к паху. Из его горла вырывались стоны, голова моталась из стороны в сторону.

Робот медленными движениями привинтил штырь, тоже опустился на колени и привалился к роботессе сзади.

Когда в неё вошёл штырь, она вздрогнула, но хозяйский пенис изо рта не выпустила. У Швонса в этот момент начался бурный оргазм. Он не обращал внимание ни на что.

Тело роботессы мелко завибрировало: штырь добрался до её аккумулятора.

– А? – вдруг опомнившись, завопил Швонс. – Что? Что происходит? Я не понял!

Эти слова относились к Пипу, но тот, как всегда во время отсоса энергии, был глух ко всему окружающему.

– Отойди отсюда, ты, болван! Охрана! Охрана!

В электронном сознании роботессы произошёл сбой. Она зубами вцепилась в хозяйский член.

Голос Швонса сорвался, лицо побагровело. Тоненько заверещав, он попытался отползти, но роботесса держала крепко. С её губ потекла красная струйка.

Завывая, он всё-таки двинулся прочь. Роботессу потащил за собой. Двигался с ними и Пип, который ещё не закончил отсос.

– Отцепись, – сипел Швонс. – Отцепись от меня, сучка, а то убью...

Но роботесса, похоже, его не слышала. Лицо её стало дёргаться, выдавая одну за другой все человеческие гримасы, которые были вложены в её сознание.

– Пусти, дура...

Отползая, он, сам не заметив как, очутился в нише подъёмной платформы.

Пип наконец закончил отсос. В эту минуту подъёмник пришёл в движение. Робот едва успел выдернуть штырь из промежности роботессы. Когда платформа достигла потолка, он стукнулся об него и свалился на пол гостиной. Однако, полный энергии, тут же вскочил на ноги.

– Отлично! – воскликнул он. – Я успел спасти штырь, а это главное!

Платформа с Швонсом и роботессой ушла вверх.

Остановилась она на трибуне в конференц-зале, где продолжалось заседание.

Трибуна представляла собой три деревянные перегородки. Швонс с роботессой очутились внутри. Швонс, весь багровый от боли, мыча, безуспешно пытался извлечь пенис из пасти обезумевшей роботессы. Наконец встал на ноги. Он был без штанов и без трусов, но на нём были пиджак, белая сорочка и галстук. Именно это и увидели собравшиеся. Зал разразился аплодисментами.

– Господин сенатор вернулся после встречи с министром! – объявил Гамильтон, поднимаясь из кресла. – Мистер Швонс, вы ведь говорили с министром о прекращении производства роботесс-проституток, и особенно роботесс, имитирующих малолетних девочек?

Из зала крикнули:

– Роботессы-малолетки – позор нашего города!

Десятки голосов дружно подхватили:

– Швонс – борец с производством роботесс-малолеток! Ура Швонсу! В сенаторы его на третий срок!

Швонс, с выпученными глазами, оперся локтем о край трибуны. Его багровое лицо скривилось: роботесса начала двигать челюстями, пережёвывая его член.

– Проститутки... – заговорил он рыдающим голосом и застучал кулаком по трибуне. – Долой их всех! Смерть им! Мы... за... нравственность... А-а-а-а...

– Смерть проституткам! – отозвался зал. – А тех, кто пользуется их услугами – в тюрьму! На каторгу! Расстреливать!

– А-а-а-а... – выл Швонс, корчась от боли. – Проститутки... заразы... убивать их...

Из его глаз текли слёзы. Зал аплодировал, свистел и бесновался. Две дамы в первом ряду упали в обморок.

– Швонс – наш борец за нравственность!

– Швонс! Швонс! – нарастало скандирование.

Швонс одной рукой бил роботессу по макушке, другой цеплялся за трибуну, безумным взглядом озирая зал.

– Проститутки! – выкрикивал он. – Убить их! Всех! А-а-а!...

Гамильтон, расслышав за трибуной какое-то непонятное шевеление, бочком приблизился и заглянул внутрь. Увиденное повергло его в ступор. Глаза его закатились и он медленно осел на пол.

– Где же эта чёртова кнопка, – шипел Швонс. – Почему платформа не опускается? А-а! – взвизгнул он от особенно сильного движения челюстей роботессы и повалился на четвереньки, скрывшись из глаз зрителей.

В ту же минуту он показался вновь: на этот раз не на трибуне, а выкатившись из-за неё.

– Отпусти, отпусти, сука! – хрипел он, пытаясь отодрать от себя голову роботессы.

Сорочка и пиджак на нём задрались, открыв жирные ляжки с окровавленной промежностью, к которой присосалась голая роботесса-малолетка.

Зал замер. Мгновенно установилась гробовая тишина. Отчётливо слышался яростный хрип Швонса:

– Убери зубы, сучка драная! Убери зубы! Слушай, что говорит твой хозяин!

По залу прокатилось что-то вроде стона. Ещё несколько дам и особо впечатлительных мужчин упали в обморок.

– Мошенник! – вдруг громко сказал кто-то в зале.

– Лжец! – подхватил другой голос.

– Он сам член педофильской мафии, а нам голову морочит!

Зал взорвался:

– Мошенник! Растлитель! Моральный урод! Клиент роботесс-проституток! Долой его! Вон!

В Швонса полетели башмаки.

Он испустил особенно отчаянный крик: роботесса, наконец, отгрызла пенис и отвалилась от промежности. Швонс схватился руками за разодранный пах. Роботесса продолжала трястись и делать окровавленными губами сосущие движения. На её лице застыла туповатая гримаса удовольствия.

– Лжец! Растлитель! Мафиози! – ревел зал.

Швонс, тяжело дыша, поднялся на ноги и отступил в глубину сцены. Метко брошенный башмак угодил ему в голову.

– Ладно, щас покажу вам "морального урода", – он достал из внутреннего кармана пульт.

Продолжая отступать, он лихорадочно давил на кнопки. Внезапно кинулся к боковой двери. Как только он скрылся, в потолке открылись заслонки и на присутствующих хлынули потоки серной кислоты.

Убийственный душ продолжался не больше минуты. Швонс смотрел на зал в небольшое застеклённое окно в стене.

– Поняли теперь, кто из нас урод? – шипел он.

Сквозь пары кислоты трудно было что-то рассмотреть. Корчащиеся люди виднелись смутно. На них разъедало одежду, сползали волосы, с лиц сходила кожа, обнажая мясо и кости.

Через пять минут в зале прекратилось всякое шевеление. Зал представлял собой мешанину изуродованных кислотой человеческих тел и деревянных кресел.

Вечерние газеты вышли с сенсационными сообщениями о катастрофе в доме сенатора Швонса. Прорвало цистерну с концентрированной серной кислотой. Её потоки обрушились на зал, в котором шло заседание по поводу переизбрания Швонса в сенат. Никто не выжил, кроме хозяина. Но и тот пострадал. Лишился одной очень важной и весьма существенной части своего тела.

Текст 1 и 2 глав опубликован в альманахе 'Секс-пир. Бульвар крутой эротики', выпуск 2, 1993

7 глава выложена в 2016 г.