Текст книги "Сын (СИ)"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Первая дверь оказалась запертой, следующая была приоткрыта. Оттуда доносились какие-то непонятные звуки. Андрей заглянул в комнату и на миг оторопел. Он увидел своего кавказца! Картина была весьма шокирующая – только фотографируй. Кавказец стоял на четвереньках посреди широкой кровати, склонившись над пахом какого-то парня. Ещё один любовник пристроился к нему сзади. Троица так увлеклась, что не заметила, как дверь раскрылась шире и в проёме показался объектив "Полароида". Щёлкнул затвор. Света в комнате хватало, так что фотография должна была получиться неплохая.

В комнате, справа от двери, стоял стул с ворохом одежды. Очень кстати! Андрей схватил что-то тёмно-синее, показавшееся ему джинсами, и стремительно ретировался.

– Вот она! – послышался рёв. – Держи сучку, а то уйдёт!

С лестницы в коридор ввалилась "сладкая троица" во главе с пузаном. Детективу пришлось устремиться в противоположный конец коридора – в надежде, что там окажется ещё одна лестница. Но, пробежав десятка два метров, он обнаружил впереди тупик.

– Лови её! – вопил пузан.

На шум кое-где открылись двери и высунулись головы.

– Это ты? – раздался писклявый голосок.

Узнав Евгения, Максимов метнулся к нему и захлопнул дверь перед самым носом у преследователей. В дверь стучали, но детектив уже успел задвинуть щеколду.

– Что им от тебя нужно? – пролепетал перепуганный юноша.

– Долго объяснять. Понимаешь, у меня проблема.

– Зайка, открой, – послышалось из-за двери умильное блеянье. – Мы ведь только поиграть хотим...

Андрей развернул одежду, которую прихватил в комнате кавказца, и сплюнул с досады. Это была джинсовая юбка!

– У тебя штанов нет?

Евгений отрицательно покачал головой.

– Чёрт, придётся это напяливать...

Натянув на себя юбку, Максимов посмотрелся в овальное зеркало на стене. Выглядел он почти как шотландец на журнальной картинке.

В дверь продолжали стучать.

– Открой, киска, а то хуже будет!

– Прекратите ломиться в чужой номер! – громко сказал Евгений. – Я пожалуюсь на вас Трушкину!

В ответ послышались хохот и нецензурная брань по адресу упомянутого Трушкина.

– Лучше обойтись без жалоб, – сказал Андрей, подбегая к окну. – Не хочу ни с кем здесь связываться...

– Даже со мной? – Голос Евгения задрожал.

– Я тут инкогнито. Мне надо смыться незаметно.

На глаза юноши навернулись слёзы.

– Вот всегда так, – всхлипнул он, отворачиваясь. – Стоит мне кого-нибудь полюбить по-настоящему, как сразу оказывается, что я ему не нужен...

Детектив раскрыл окно и осмотрелся. Окно выходило во двор. Внизу был газон, но, тем не менее, это был третий этаж. Прыжок с такой высоты грозил как минимум вывихом.

Он подбежал к кровати и сдёрнул с неё простыню. Разорвал её надвое.

– Сделаем верёвку, – он подмигнул Евгению. – Мне придётся уйти через окно.

Юноша наблюдал за его действиями, обиженно поджав губы.

– В ванной есть верёвка со шторами, – пробормотал он.

Андрей улыбнулся.

– Сгодится! Тащи сюда!

Пузан и его сообщники притихли за дверью – видимо, совещались. Тем временем Андрей связал концы двух кусков простыни, удлинил получившийся "канат" верёвкой из ванной и прикрепил своё изделие к трубе парового отопления. Нижний конец "каната" повис где-то на уровне второго этажа.

– Лады, – решился детектив. – Там уже можно спрыгнуть.

В дверь снова постучали. На этот раз аккуратно. Спускаясь за окно, Андрей успел заметить, как в дверную щель просунулись две пятисотрублёвые купюры.

– Зайка моя, это только аванс, – умильно проблеял пузан.

Андрей скользнул по простыне вниз.

– Ты не возьмёшь меня с собой? – в последней надежде спросил Евгений.

– Я вообще-то не голубой, – откликнулся Максимов. – Так что будь здоров. Не поминай лихом.

Он добрался до конца "каната" и повис, болтая ногами. До земли было метра три. Андрей оттолкнулся от стены и прыгнул на смутно видневшуюся в полумраке траву.

Упал он удачно, сразу поднялся. Окна гей-клуба неярко светились. Большинство было наглухо закрыто шторами. Лишь из окна на третьем этаже высовывалась голова Евгения. Андрей помахал ему рукой и побежал по заросшему кустарниками двору, решив обойти здание справа и выйти в переулок, где его ждал Ребрин.

Двор был тёмен и безлюден. Фонари горели где-то вдалеке. Неожиданно перед Андреем возникли четверо парней. Они вышли из кустов, словно ждали его. Порванные по моде джинсы. Металлические заклёпки на куртках. Самому младшему не больше четырнадцати, старшему – около восемнадцати.

Все они считали своей святой обязанностью избивать голубых. Один из них тут же запустил в Андрея бутылкой, целя в голову, но промахнулся.

– Эй, юбка! Пидор штопаный! А ну иди сюда, щас оттрахаю!

С воплем: "Глуши его, падлу!" – восемнадцатилетний первым кинулся на Андрея. Максимов едва увернулся от удара палкой.

– Перемочим всех пидоров, панков и жидов! – проревел тинейджер, снова замахиваясь. – Всех вас, сук!

Андрей отскочил назад, но палка всё же чувствительно задела плечо. Второй подросток в подкате кинулся под ноги. Андрей упал. На него тотчас прыгнул третий, а четвёртый, самый младший, саданул ногой по бедру. Бежать было поздно. Его окружили со всех сторон. Ещё секунда – и распалённые малолетки начнут с тупой жестокостью месить его ногами. Максимов стремительно откатился в сторону. Обеими руками схватил чью-то занесённую над ним ногу и резко вывернул. За мгновение до того, как подросток издал вопль, Андрей услышал хруст костей. Один противник выведен из строя!

Второго он оттолкнул локтем. Восемнадцатилетний, в котором детектив сразу угадал вожака, снова замахнулся палкой. Андрей отбил её ребром ладони, перекатился по траве и вскочил на ноги. Он по опыту знал: в таких драках надо в первую очередь "вырубать" главаря, остальные отвяжутся сами.

На него надвигался парень с занесённой палкой. Ещё один подходил справа. Увернувшись от палки, Андрей перехватил держащую её руку. Остальное было делом техники. Детектив сделал ложный замах кулаком и через мгновение нанёс резкий, неожиданный удар коленом в пах. Подросток охнул и согнулся пополам. Тут бы в самый раз нанести завершающий удар по шее, но Андрей ограничился тем, что просто оттолкнул от себя ошалевшего от боли драчуна. Держась рукой за пах, не разгибаясь, тот как-то боком устремился к кустам. За главарём поспешила убраться и его команда. Даже забыли о своём товарище, которому повезло меньше остальных. Тот уползал с громкими стонами, волоча вывихнутую ногу.

Андрей отряхнулся, проверил, целы ли фотоаппарат с бумажником, и быстро зашагал к переулку. Ни одна живая душа не вышла на шум драки. Кое-где в окнах гей-клуба приподнялись жалюзи, но во дворе и прилегающем переулке продолжала царить тишина. Как видно, к появлению подобных банд, особенно по вечерам, здесь уже привыкли.

Увидев приятеля, Ребрин раскрыл дверцу.

– Ну, ты даёшь! – Он в изумлении уставился на Максимова.

Грязный, босой, в юбке, тот действительно имел вид довольно жалкий.

– Ни за что туда больше не сунусь, – Андрей, отдуваясь, плюхнулся на заднее кресло. – В следующий раз сам пойдёшь!

– Там всех заставляют надевать юбку? – поинтересовался Ребрин, сдерживая улыбку.

Андрей, морщась, потирал ушибленное плечо.

– Тебе-то хорошо шутить, а мне там чуть хозяйство не оторвали!

– Ладно, не обижайся, – сыщик похлопал приятеля по колену. – Что с кавказцем?

Андрей достал "Полароид" и извлёк из него фотокарточку. Изображение на ней уже проступило.

Николай взглянул на снимок, на котором голая троица занималась "нестандартным" сексом. Удовлетворённо кивнул.

– Отлично. Главное – рожа его во всей красе. Теперь не отвертится!

С того места, где стоял "Опель", были видны оба входа в клуб – главный, стеклянный, и невзрачная дверь за углом.

– Наш пока не выходил, – сообщил Ребрин.

– Он может всю ночь там проторчать.

– Значит, будем ждать всю ночь. Ты наблюдай за боковым входом, а я буду следить за парадным подъездом. Надо обработать его сейчас, пока он горячий...

Ждать пришлось недолго. Кавказец покинул клуб в начале третьего ночи. Он вышел на проезжую часть, осмотрелся в поисках попутки и направился к проспекту, огни которого горели в отдалении.

"Опель" выехал из-за поворота и медленно покатил по улице – тоже в сторону проспекта. Услышав шелест шин за спиной, кавказец обернулся и замахал рукой. "Опель" остановился.

Ребрин приоткрыл дверцу.

– Командир, ты в какую сторону едешь? – Кавказец наклонился к нему. – До улицы Подбельского не довезёшь? Десять баксов даю.

– Садись, – сыщик открыл заднюю дверь.

Кавказец нырнул в салон. Рядом с собой, в полумраке, он разглядел мужчину в юбке.

– Тоже отсюда? – Кавказец с ухмылкой кивнул на гей-клуб.

Попутчики тоже заухмылялись и промолчали.

"Опель" выехал на проспект, проехал двести метров и свернул в тёмный безлюдный сквер. Пассажир, почуяв неладное, попытался выскочить, но Андрей схватил его за ворот и усадил на место.

В машине зажглась лампа, осветив бесстрастное лицо Ребрина и пистолет в его руке. Кавказец сразу присмирел. На его круглом лице выступили капли пота.

– Вот что, парень, не будешь рыпаться – отпустим с миром, – сказал Ребрин.

– Вы... менты? – запинаясь, спросил бандит.

– Тебя это не должно интересовать. Мы хотим задать тебе несколько вопросов о твоих дружбанах из банды Резаного.

– Вы меня принимаете за кого-то другого, – кавказец изобразил подобие улыбки. – Не знаю я никакого Резаного.

– Брось придуриваться, – Андрей положил руку ему на загривок. – Нам многое о тебе известно. Просёк, у какого заведения мы тебя подловили?

Кавказец покосился на него.

– Это ты про клуб? – Он пожал плечами. – Никогда там не был, и вообще, что-то не по делу мне шьёшь, начальник...

– Не был? А это что? – Максимов ткнул ему под нос фотографию. – У нас ещё и фильмец есть. С твоим участием.

– Короче, ты нам сейчас кое-что расскажешь, – сказал Ребрин, – а то Резаный и твои братаны завтра получат конверт с этим снимком. Тогда пусть сами решают, как им быть с петухом!

Кавказец хотел что-то сказать, но не смог. К горлу подкатил ком.

– То-то удивятся, – усмехнулся Максимов.

– Они меня замочат, – пробормотал бандит.

– Весьма вероятно, – Ребрин убрал пистолет в карман. – А нам бы этого очень не хотелось. В отличие от блатных, мы терпимо относимся к людям с нетрадиционной ориентацией.

Кавказец обмяк. Уставился в пространство перед собой.

– Даже если я смоюсь, у меня в Москве мать, сестра... – проныл он. – Их найдут...

– Резаный и тебя найдёт, не волнуйся, – заверил его Ребрин. – Кстати, и у нас есть возможность тебя разыскать. Так что, для тебя же лучше, если всё останется как есть.

– Говорите сразу, я должен кого-то заложить? Меня грохнут, если узнают.

– Не скули, никто ничего не узнает. Мы уже обработали двух ваших парней, они нам всё выложили. А ты думал, промолчали, как партизаны на допросе? В сказочки про пацанское братство верят только лохи. Когда дело касается их собственной шкуры, братки закладывают и сдают друг друга, не моргнув глазом. Думай быстро, будешь их выгораживать или всё-таки позаботишься о себе и своих родных?

– О чём ты хочешь спрашивать?

– Вот это уже разговор. Для начала – скажи нам своё настоящее имя и фамилию.

– Ваганов. Зовут – Виктор. Можешь звать просто Ваган.

– Нас интересует Клычков и всё, что с ним связано, – сказал сыщик. – Учти, нам кое-что известно. Если начнёшь пороть лажу – сразу просечём. А тогда и отношение к тебе будет соответствующее.

– Но вы замнёте это дело? – Ваганов кивнул на снимок, который Андрей всё ещё держал в руке.

– Мы держим своё слово. Тем более мы и в дальнейшем собираемся выходить с тобой на связь. Нам нет смысла сдавать тебя.

– Никто не знает, что я голубой, – пробормотал Ваганов после недолгого молчания. – Я стараюсь быть как все. Даже баб несколько раз снимал для отвода глаз... Резаный не простит мне... Они с меня живьём кожу сдерут, как с Долдона...

– Кто такой Долдон? – спросил Максимов.

– Пацан один. Резаный его в стукачестве заподозрил. На разборку собрались все наши. Сперва ему прижигали пятки, а потом кожу сдирали...

– Если будешь осторожен, то тебе это не грозит, – сказал сыщик. – Итак, меня интересует вот что... Ты часто бывал на квартире у Клычкова. Он жил один?

– Да.

– Женщин он к себе приводил?

– Нет.

– Значит, трахал их на стороне?

На бледном лице бандита появилась усмешка.

– Не трахал он их. Он на них вообще не обращал внимания. То есть, обращал, когда нужно было показать братве, что он как все.

– А он не как все?

– Он как я.

Детективы переглянулись.

– Откуда знаешь? – спросил Андрей.

– Мы с ним парились на одной зоне. А откинувшись, Клык попал в бригаду Резаного. Он и меня в неё затащил, благо никто не знал о... короче, о моей ориентации.

– Вы с ним, стало быть, сожительствовали?

– Можно и так сказать.

Сыщик несколько секунд молчал.

– А может, Клычков всё-таки интересовался женщинами, но скрывал это ото всех, даже от тебя? Может, он как-то по-особому любил развлекаться с ними?

Ваганов отрицательно качал головой.

– Клык ещё на зоне застудился, и от этого у него стоял плохо, особенно в последнее время. Чтоб его удовлетворить, мне приходилось вкалывать, как папе Карло. А вы толкуете про каких-то баб.

Ребрин достал блокнот.

– Часто ты бывал у него на квартире? – спросил он.

– Часто.

– Кто ещё, кроме тебя, бывал у него?

– Резаный со своей бабой, и ещё один парень, Димой зовут.

– О Диме мы потом поговорим. Сначала о Резаном. Зачем он приезжал к Клычкову?

– Ну, он любит ездить по хатам братвы. Интересуется, кто как живёт.

– К Клычкову привозили какие-то вещи. Что за вещи?

– С обчищенных квартир. Сам я их не чистил, ты это отметь, начальник, я только помогал вещички переносить.

– На квартире Клычкова вы устроили что-то вроде склада для награбленного.

– Ну да... Вещи отлёживались там какое-то время, а потом их сбагривали скупщикам.

– Что за женщина, которая приезжала с Резаным?

– Его любовница. Танькой зовут. Фамилию, где живёт – не знаю.

– Как она выглядела?

– Рыжая, с длинными волосами... Да я к ней не приглядывался. Баб в упор не вижу.

– Зачем Резаный привозил её на квартиру Клычкова?

– Чтоб трахать. К себе привезти не мог – у него жена, ребёнок. Сами, наверно, знаете. Вот он её туда и возил. А вообще Резаный использовал для этого не только хату Клыка. Он мог завалиться с бабой к любому пацану. Для него их хаты были как его собственные.

– Как Резаный относился к Клычкову?

Ваганов пожал плечами.

– Нормально относился... Если Резаный к кому-то относится ненормально, то это сразу видно. Нет, они с Клыком ладили.

– У Резаного есть ещё любовница, кроме Татьяны?

– Говорят, есть. Только я её не видел.

– Он скрывает её от братвы?

– А почему он должен своих баб всем показывать?

– Его другая любовница, случайно, не рыжая?

– Понятия не имею.

– А эта Татьяна – она натуральная рыжая или крашеная?

– По-моему, крашеная, хотя точно не скажу. Я в таких вещах не разбираюсь.

Ребрин быстро писал в блокноте. Задавал вопросы, не отрывая взгляда от страницы.

– Кто такая? Чем занимается?

– Кажется, шлюха.

– Какие у неё отношения с Клычковым?

– Никаких. Только здрасьте – до свидания.

– Как Резаный отреагировал на смерть Клычкова?

– Как положено. Поклялся отомстить.

– Кому?

Ваганов снова пожал плечами.

– Резаный считает, что засаду устроили люди из таганской группировки. Теперь он будет с ними разбираться, но когда и где – не знаю.

– Сам Резаный под пули не попал?

– А его и не было там.

Сыщик посмотрел на Ваганова.

– Резаного не было на "стрелке"? Интересно.

– Ребята говорили, он накануне того дня так наширялся, что чуть коньки не склеил.

– А ты сам-то был там?

– Был. Просидел всё время в машине. Это меня и спасло.

– Сразу после "стрелки" куда поехал?

– Сюда, в клуб.

– Значит, ночь со среды на четверг провёл в клубе?

– Да.

– Свидетели есть?

– Конечно. Хотя бы те парни, что на фотке. И ещё другие.

Какое-то время Ребрин перелистывал блокнот. Андрей тоже не нарушал тишины.

– Резаный на какой машине ездит? – спросил сыщик.

– У него их две. Синяя "Мазда" и чёрный "бумер". А вообще он при желании может взять тачку любого пацана. Пользуется как своими.

– Нет ли у кого-нибудь из его людей "Жигуля" девятой или шестой модели, серого цвета?

– Именно серого? – Ваганов задумался. – Есть такая. У Тесака.

– "Девятка" или "шестёрка"?

– "Девятка".

– Теперь о Диме. Кто такой и зачем приезжал к Клычкову?

– Я о нём ничего не знаю. В бригаде он не состоит, братва о нём, по-моему, тоже ничего не знает. Это личный приятель Резаного. Они конспиративно встречались у Клыка на квартире.

– Почему – конспиративно?

– Мне Клык, когда был поддатым, однажды проболтался, что этот Дима работает то ли в сберкассе, то ли в банке, то ли ещё в какой конторе, где ворочают большими бабками. Он там вроде бы охранник. Так вот, Резаный готовит на эту контору налёт, а Дима ему подсобляет. Он ему уже слепки от замков дал, схемы комнат начертил и всё такое. Короче, Резаный готовится серьёзно. Достали автоген, газовые бомбы, тротил, даже глушилку для сигнализации. Думаю, Клык не брехал.

– Когда должен состояться налёт?

– Не знаю.

– После смерти Клычкова ты видел Дмитрия?

– Нет. Да я и не контачил с ним. Дима приезжал на квартиру к Клыку только для того, чтобы встретиться с Резаным. О чём они говорили – без понятия.

Сыщик задумался.

– Значит, кроме Резаного, Татьяны и этого Димы ты никого больше в квартире Клычкова не видел?

– Никого.

– Кроме тех, кого я перечислил, мог кто-нибудь ещё наведываться туда?

– Вряд ли. Я бы об этом знал.

Ребрин замолчал, склонившись над блокнотом. Рядом с Вагановым шевельнулся Андрей.

– Послушай, этот Резаный... Он как относился к Татьяне? Подарки хоть ей делал?

– Насчёт подарков не в курсе, а относился – мне Клык рассказывал – как к собаке.

– То есть? – спросил Ребрин.

– Когда они вдвоём запирались в комнате, Резаный стегал её ремнём. Клык своими ушами слышал, как он её порет, а она визжит. Вообще это на Резаного похоже. У него иногда бывают садистские заскоки... Я закурю, хорошо?

– Можешь, – разрешил Ребрин.

Ваганов достал сигареты и зажигалку.

– Ты, случайно, не видел, на какой машине приезжал Дмитрий? – спросил сыщик.

– Нет. Он и был-то там всего раза три-четыре.

– Могли ли Резаный или Дмитрий приехать на квартиру Клычкова в отсутствие хозяина? Я имею в виду – сами отпереть дверь и войти.

– Дима вряд ли, а Резаный запросто мог. Ключи у него были, я это точно знаю.

В разговор опять вмешался Максимов:

– Для чего Клычкову понадобилось покупать рыжий краситель для волос?

Ваганов посмотрел на него с удивлением.

– Впервые слышу об этом.

– Клычков тебе ничего про краситель не говорил?

– Нет.

– Ну, а если бы Резаный попросил его съездить в магазин и купить краситель – например, в подарок Татьяне, – Клычков поехал бы?

– Без вопросов. Резаный в этом отношении с пацанами не церемонится. Может любого послать за выпивкой. Я сколько раз ходил. Да и Клык за водкой для него бегал.

Какое-то время все молчали. Ребрин строчил в блокнот, Ваганов курил, выдыхая дым в открытое окно.

– В ту ночь, когда убили Клычкова, в его квартиру кто-то заходил, – сказал Ребрин. – Дверь открыли ключом. Кто это мог быть?

– Не знаю.

– Может, Резаный?

– Может, и он, но вряд ли. Он же в тот вечер был никакой.

– Ты в курсе, что на следующее утро после убийства Клычкова милиция устроила шмон на его квартире? – спросил Максимов.

– Нет.

– Ладно, – Ребрин убрал блокнот в карман и взялся за руль.

Через двадцать минут "Опель" остановился у подъезда дома, где жили детективы. Все трое поднялись в квартиру.

Маргарита Алексеевна не спала. Увидев сына босым и в юбке, она заахала. Андрею пришлось её успокаивать. В историю о краже джинсов и ботинок в сауне она, похоже, поверила. Аханье прекратилось.

Андрей стучал по кнопкам клавиатуры, выводя на экран монитора овалы лиц, носы, брови, глаза, причёски. Ваганов вглядывался в них и отрицательно качал головой. Иногда поднимал палец, показывая, что в картинке что-то есть.

Фоторобот таинственного Димы был составлен за полчаса. Ваганов остался доволен.

– Очень похож, – сказал он, разглядывая лицо на экране. – На самом деле похож. Только вы уж, ребята, меня не сдайте.

– Будь спокоен, – заверил его Ребрин.

– По правде сказать, давно хочу завязать со всеми этими делами, – признался гость. – Перееду в Армению, мать с сестрой с собой перевезу. Тем более бабок я уже надыбал...

– Отличная идея, – сказал сыщик. – Дружба с братками кончится только крематорием или отсидкой, больше ничем.

Максимов спустился с Вагановым на улицу и отвёз его на улицу Подбельского, где тот снимал квартиру.

Когда он вернулся, был четвёртый час утра. За окнами светало. Ребрин сидел в кресле и при свете настольной лампы листал свои записи.

Андрей сразу завалился с ногами на диван.

– Сомнений нет, Клычкова подставили, – сказал он. – Значит, Новицкий прав.

– Но кто, в таком случае, подбросил ему на квартиру вещдоки? – задумчиво проговорил сыщик, обращаясь скорее к самому себе.

– Подбросил кто-то из тех, кто был вхож к нему, – сказал Андрей.

– У него бывали Резаный, Татьяна, Дмитрий и Ваганов, – продолжал Ребрин. – Ваганов на роль маньяка, с его ориентацией, никак не тянет. К тому же в ночь убийства Клычкова он был на "стрелке"... Теперь Дмитрий. О нём мы знаем только, что он работает охранником в каком-то финансовом учреждении. Если маньяк – это он, то приходится допустить, что он в курсе всех дел банды Резаного.

– Такое возможно, – заметил Андрей. – Ему не надо даже контактировать с братками, достаточно знакомства с главарём.

– Думаешь, он и Клычкова в магазин за красителем отправил? – Ребрин в сомнении покачал головой. – Судя по показаниям Ваганова, Дмитрий ни с ним, ни с Клычковым не общался... А вообще, этот Дима – тёмная лошадка. Нам придётся познакомиться с ним поближе.

– Остаётся Резаный, – сказал Максимов. – И тут всё сходится: имеет рыжую любовницу, садистски с ней обращается... Смотри, всё очень логично получается. Допустим, маньяк – это Резаный. Каким-то образом он узнал, что менты начали облаву на убийцу рыжих женщин, то есть – на него. А узнать ему об этом, при его связях, согласись, нетрудно. И он решил замести следы, подбросить ментам кого-то другого. На роль подсадной утки он выбрал Клычкова. Может быть, потому, что у них одна группа крови. Резаный попросил его купить краситель для волос. Его расчёт строился на том, что милицейские эксперты обнаружат на флаконе отпечатки пальцев, сверятся с картотекой и выйдут на Клычкова. Что и произошло. Отпечатков Резаного там нет, потому что он, когда брал в руки флакон, всегда надевал перчатки. Используя краситель, Резаный убил Давыдову, а потом Новицкую. Колесо следствия завертелось. Менты вышли на Клычкова. Но прежде, чем его взяли, Резаный успел его убрать. Расстрелял на пустыре. Заодно пришлось уложить кое-кого из своей братвы, чтобы дело выглядело так, будто это происки конкурирующей банды. С пустыря он сразу поехал на улицу Фотиевой, оставил там трусы и нож. Вот вам вещдоки, получайте. А если прибавить к ним показания продавщиц и прошлое Клычкова, с грабежами и изнасилованиями, то картина для следствия рисуется вполне очевидная: Клычков и есть тот самый маньяк, убийца рыжих женщин. Дело закрыто. А настоящий маньяк, то есть – Резаный, гуляет на свободе и по-прежнему убивает женщин, только делает это более осторожно.

Слушая приятеля, Ребрин потягивал из стакана минеральную воду.

– Ну, допустим, Резаный, – сказал он, ставя стакан на стол. – Но какие у нас факты?

– Факты мы раздобудем у него в логове.

Сыщик усмехнулся:

– В квартире, где он официально проживает с женой и ребёнком?

– Нет, конечно. Там мы ничего не найдём. Я имею в виду его тайное жильё, о котором никто не знает. Такое должно иметься. Ведь где-то же он смывает с себя кровь после своих "подвигов"? Короче, за Резаным надо установить слежку.

Ребрин сидел, откинувшись в кресле, и смотрел в окно.

– Причастность Резаного к убийствам – первое, что приходит на ум, – проговорил он после молчания. – Но это лишь версия, и она имеет свои слабые стороны.

– Какие?

– Во-первых – сложность, громоздкость всей этой подставы. Это же надо так исхитриться – подсунуть продавщицам Клычкова и при этом рассчитать, что они его обязательно запомнят, что сделают фоторобот, что найдут на флаконе отпечатки пальцев и выйдут на него через картотеку МВД. Да ещё и группу крови предусмотреть. А потом очень вовремя его убрать, причём с большим риском. Для бандита, даже такого неглупого, как Резаный, всё это что-то слишком уж хитроумно.

– Преступники и не на такие уловки пускаются, чтобы отмести от себя подозрения, – возразил Максимов.

– Во-вторых, меня смущает убийство Новицкой, – продолжал сыщик. – Он пошёл на риск. Слишком большой риск. Гораздо проще убить вокзальную шлюху и закопать труп в лесу.

– А может, убивая Новицкую, он нарочно добивался, чтобы вся Петровка встала на уши? – предположил Андрей. – К убийству проститутки милиция отнесётся с прохладцей, а тут – дочка банкира! Менты будут копать. Вот тут он и провернёт это дело с подставой Клычкова, чтобы окончательно похоронить маньяка и убрать концы в воду.

Ребрин не ответил. Какое-то время он листал бумаги из папки и просматривал свои записи.

– Ладно, пошли спать, – сказал он. – Завтра обо всём доложим клиенту и посмотрим, что он скажет.