Текст книги "Сын (СИ)"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Волознев Игорь Валентинович
Сукин сын

И. Волознев

СУКИН СЫН

Серебристый «Порше» бесшумным призраком проплыл по утопавшей в сумерках улице подмосковного посёлка и остановился перед металлическими воротами. За рулём сидела стройная блондинка в вечернем платье. Рядом сидел телохранитель. Она достала из сумочки пульт, направила его на левый створ ворот и нажала кнопку. На столбе мигнул зелёный огонёк. Створки начали расходиться. Татьяна снова взялась за руль. Шины зашуршали по гравию садовой дорожки.

Двухэтажный особняк был погружён во тьму, лишь у крыльца горел дежурный фонарь.

– Сторож, похоже, спит, – сказал телохранитель.

– Наверное, опять пропустил лишнюю рюмку, – ответила Татьяна.

Ворота автоматически закрылись. "Порше" подъехал к дому.

– На месте вашего отца я давно бы уволил такого работника, – заметил телохранитель.

– Папа привык к нему... – Татьяна взяла сумочку, открыла дверцу и вылезла из машины. – Ну, Виктор, до завтра.

– До завтра, – отозвался телохранитель, пересаживаясь в водительское кресло.

"Порше" отъехал и скрылся за деревьями, тускло блеснув полированным боком.

Татьяна поднялась по ступенькам и открыла дверь. В голове немного шумело после выпитого шампанского, музыки и комплиментов, которые весь вечер расточали ей мужчины. Она вела дела художественной галереи "Арт-модерн" на Неглинной. Галерею спонсировал её отец – президент "М-банка" Леонид Новицкий. Днём она работала – занималась устройством вернисажей и выставок модных художников, а вечера обычно проводила в клубе, где собиралась столичная богема. Из клуба ночевать приезжала в загородный особняк.

В просторном холле первого этажа она включила торшер и начала раздеваться при его неярком розовом свете.

Виктор Донцов поставил машину в подземный гараж, протёр стёкла и вышел, не забыв погасить свет. Сегодня он переночует у сторожа, а завтра к одиннадцати утра снова подкатит к крыльцу, чтобы со своей молодой хозяйкой отправиться в Москву.

Он запирал ворота гаража, когда услышал за спиной шаги. Кто-то шёл к нему – но не по гравийной дорожке, а пробираясь между деревьями. Донцов решил, что это сторож.

– Васильич? – окликнул негромко. – Чего ты там партизанишь?

Шаги, и без того едва слышные, стихли.

Донцов снова взялся за ключ. В этот миг из-за деревьев кто-то выскочил. Виктор успел разглядеть фигуру во всём чёрном, в чёрной омоновской маске с прорезями для носа и глаз. Кулак со свинцовым кастетом устремился прямо в грудь телохранителя. Реакция не подвела бывшего спецназовца – он успел уклониться, однако шипы кастета задели плечо. Донцов негромко вскрикнул от боли. Его рука нырнула в кобуру под мышкой, но вытащить пистолет не успел – пришлось уклониться от нового удара.

Донцов побежал к деревьям. Незнакомец бросился вдогонку. На бегу Виктор почувствовал удар в спину. Позвоночник взорвался от нестерпимой боли. Донцов упал, в падении ухитрившись выхватить пистолет. Однако незнакомец носком ботинка ударил по руке, держащей оружие. Разжав пальцы, Донцов перевернулся на спину. И очень вовремя, иначе противник раскроил бы ему череп кастетом. В следующее мгновение Виктор ударил нападавшего ногами в живот. Тот упал. Кастет соскользнул с его пальцев и отлетел прямо к Донцову.

Свинчатка с острыми шипами лежала в полуметре от телохранителя. Он потянулся к ней, стремясь опередить противника, но вдруг почувствовал такую резкую боль в позвоночнике, что невольно вскрикнул.

– Молчать, гнида! – Незнакомец стремительно поднялся с земли и занёс ногу для удара.

Превозмогая боль, Донцов схватил её и резко дёрнул. Тот снова упал. Донцов принялся выкручивать ему ногу, стремясь выломать суставы, но ничего не получалось, мешала боль в позвоночнике. Противник, сгруппировавшись, нанёс короткий удар правой под рёбра. Донцову пришлось отпустить ногу. Они сцепились в рукопашной. Сжав зубы, Виктор дотянулся до шеи незнакомца. Тот захрипел. В следующее мгновение Донцов почувствовал удар в бок. Боли поначалу не было, и даже сам удар показался несильным. Донцов продолжал сжимать пальцы на горле противника. Тот ударил ещё раз, в тот же бок. Потом ещё и ещё. И тут Виктор почувствовал боль. Она разлилась по всему телу и вдруг пронзила электрическим током. Донцов понял, что незнакомец бьёт его ножом.

Судорожно вобрав в лёгкие воздух, Виктор закричал, но тотчас умолк – противник зажал ему рот рукой в перчатке. Донцов обмяк, глаза его уставились в небо. Тело забилось в конвульсиях.

Незнакомец подобрал с земли свой кастет и пистолет Донцова. Несколько секунд смотрел, как умирающий корчится, истекая кровью. Потом отвёл его голову назад и перерезал горло.

Татьяна вылезла из ванны, завернулась в полотенце и поднялась на второй этаж. В спальне жалюзи на всех окнах были подняты, помещение заливал свет полной луны. Татьяна включила ночник, пощёлкала по кнопкам музыкального центра. Негромко зазвучали аккорды струнного квартета Шуберта. После грохотавшего весь вечер рока так приятно было послушать классику.

Сидя перед зеркалом, она достала из ящичка деревянную щётку и принялась расчёсывать волосы, волнами падавшие на плечи. Её движения повторял зеркальный двойник.

Неожиданно она вздрогнула. Что-то показалось ей странным. В первые секунды она не могла понять, что именно. Потом ей почудилось, что в одном из лунных пятен на полу появилась движущаяся тень. Татьяна испуганно посмотрела на пол, перевела взгляд на окно и увидела человека во всём чёрном, в чёрной маске. Он спускался сверху по толстой верёвке.

Татьяна вскрикнула и поднялась, отбросив щётку. Незнакомец спускался за тем окном, которое было открыто. Распахнув его шире, он перебрался на подоконник. Татьяна выбежала из комнаты. Ночной гость спрыгнул на пол и устремился за ней.

В доме, кроме Татьяны, никого не было. Отец должен был приехать через два часа. Её единственное спасение – флигель, где ночуют сторож и Донцов. Но сначала надо выбраться из дома, отпереть дверь, а на это уйдёт по меньшей мере минута!

Когда она сбегала по лестнице, с бёдер соскользнуло полотенце. Теперь она была совершенно голой.

– Стоять! – прохрипел незнакомец.

Его грубый голос не сулил ничего хорошего.

– Что вам от меня нужно? – На её лбу выступил пот, сердце бешено стучало. – Вы пришли за деньгами?

– За тобой, детка.

В холле она метнулась к дивану, на котором лежала сумочка. Он бросился туда же. Татьяна схватила сумочку и отбежала в угол.

– Я дам вам денег, – задыхаясь, проговорила она. – Здесь пять тысяч долларов. Берите всё.

В сумочке таких денег не было, но в ней лежал маленький дамский пистолет "беретта". В полутьме, почти наощупь, она принялась лихорадочно искать затвор предохранителя.

– Брось сумку, – рявкнул незнакомец. Он явно старался изменить голос.

Татьяне удалось, наконец, отвести затвор. Её палец лёг на спусковой крючок. Но тут, словно почуяв, что в сумке оружие, незнакомец ударил по ней.

Татьяна вскрикнула от боли. Сумочка с пистолетом отлетела в сторону. Женщина в ужасе оцепенела. Незнакомец схватил её за волосы и выволок на середину холла.

– Если хочешь жить, то сделаешь всё, что я тебе скажу, – процедил он сквозь зубы.

В его руке блеснул нож. В полосе лунного света Татьяна увидела, что лезвие испачкано свежей, ещё не засохшей кровью.

– Хорошо-хорошо, – только и могла выговорить она.

– Ступай туда, – он показал на коридор, ведущий к ванной.

Татьяна шла, косясь на своего конвоира. Он был высоким и плечистым, видимо физически очень сильным.

В ванной он включил свет и сунул ей в руки флакон с красителем.

– Перекрашивайся.

Она взглянула на этикетку. Он почему-то хотел, чтобы она покрасила волосы в рыжий цвет!

– Зачем?

– Быстро, сука!

Татьяна заткнула отверстие умывальника пробкой и наполнила раковину водой. Выдавив немного красителя, принялась разводить его в воде.

Может быть, это даже к лучшему, подумала она. По крайней мере, есть шанс потянуть время. Отец с телохранителями скоро должен подъехать.

Незнакомец стоял за её спиной. Она слышала тяжёлое дыхание.

– Давай же, ну!

Видя, что она медлит, он схватил её за шею и окунул её голову в воду.

Татьяна, вздрагивая и отфыркиваясь, стала полоскать волосы. Незнакомцу показалось, что она делает это недостаточно энергично. Он уколол её в спину ножом. Татьяна вскрикнула.

– Будешь филонить – всажу по самую рукоятку, – пригрозил садист.

Через четверть часа, решив, что её волосы достаточно пропитались красящим веществом, он взял с полки электрический фен, вывел её в холл и усадил на стул. Направил на неё струю тёплого воздуха.

– Что вам нужно? – бормотала женщина. – Забирайте всё, что найдёте в доме ценного, и уходите. Я никому не скажу, клянусь.

Он посмотрел на часы и передал фен пленнице.

– Сушись сама. И без базара!

В полутьме, царившей в холле, Татьяна смутно различала своё отражение в полированной дверце шкафа. Цвет своих волос она определить не могла, но было очевидно, что они заметно потемнели.

– Хватит, пошли.

У неё сжалось сердце. До приезда отца ещё целый час! Тем не менее странное требование перекрасить волосы породило в её душе надежду. Может быть, незнакомец ограничится изнасилованием?

Внезапным ударом в спину он повалил её на пол. Она упала в пятно лунного света и осталась лежать, зарывшись лицом в ковровый ворс. Вокруг её головы рассыпались рыжие локоны.

Татьяна слышала, как он раздевается. Когда он перевернул её на спину, сердце её замерло. Она увидела его всего. Он стоял перед ней голый, только по-прежнему в маске и в перчатках.

Несколько секунд он разглядывал её, потом наклонился и с силой сдавил руками её груди. Татьяна вскрикнула от боли. Из его горла вырвался хрип, отдалённо походивший на смех. Насильника затрясло. Было очевидно, что он уже не владеет собой. Глаза в прорезях маски стали какими-то незрячими, точно у слепого.

Он мял, крутил и терзал её соски. Давил на плечи и живот. Наконец раздвинул её ноги и расположился между ними.

Жуткая скачка, казалось, длилась целую вечность. Насильник долго не мог добиться удовлетворения. Наконец отвалился в сторону. Шумно перевёл дыхание. Женщина лежала не шевелясь, полагая, что всё на этом кончилось. Глаза незнакомца были по-прежнему холодны и смотрели словно сквозь неё. Заглянув в них, она поняла, что будет продолжение.

С её губ слетел чуть слышный стон, когда он потянулся к лежащему на полу ножу. А когда лезвие пропороло кожу над её ухом, она громко закричала. Щека и плечо окрасились кровью. Кровь струёй потекла на ковёр. Татьяна дёргалась в конвульсиях и кричала, не слыша своего крика. Насильник снова улёгся на неё. Одной рукой он держал её за волосы, другой срезал кожу с головы.

– Ори, сука, громче! – требовал он.

Мокрая от пота маска мешала ему. Он её сорвал. Татьяна уставилась на него широко раскрытыми глазами и попыталась что-то сказать, но кровь пошла у неё горлом, и вместо слов вырвался хрип. Насильник засмеялся и отложил нож. Вновь началась дьявольская скачка. Он стонал и всхлипывал, не сводя горящих глаз с изуродованной головы своей жертвы. Из его рта текли слюни.

Потом он снова взялся за нож. Кожа отходила от черепа одним большим кровавым лоскутом. Ковёр вокруг головы Татьяны весь пропитался кровью. Мокрыми от крови стали перчатки убийцы. Маньяк скалился в ухмылке, наблюдая, как оголяется череп. Наконец он навернул скальп на руку и с силой рванул, отдирая от головы. Татьяна, издав последний стон, затихла навсегда.

Убийца надел плавки и засунул в них скальп, облепив свои потные гениталии окровавленными волосами. Плавки раздулись, но его, по-видимому, это нисколько не смущало. Он оделся, прошёл в ванную и взял оставленный Татьяной флакон с красителем. Вернулся в холл. Обезображенный труп белел в лунном пятне. Со второго этажа продолжала доноситься музыка.

Маньяк покинул дом тем же путём, каким проник в него. В саду его силуэт растворился среди деревьев.

Глава 1

В комнату постучали.

– Входите, Маргарита Алексеевна! – отозвался Ребрин. – Принесли газеты?

– Да, здесь все, кроме "Коммерсанта". Его почему-то сегодня не было, – сказала, входя, высокая полноватая женщина лет пятидесяти, одетая в домашнее платье и шлёпанцы на босу ногу. – Вас, как всегда, интересует только хроника происшествий?

Она положила газеты на стол и с улыбкой поглядела на сидевшего в кресле молодого темноволосого мужчину.

– Разумеется, – тот тоже улыбнулся. – Хотя в последнее время меня, как и всех, стали интересовать новости экономики. Но лишь потому, что экономика напрямую влияет на уровень преступности.

– Это уж точно, – согласилась Маргарита Алексеевна.

Ребрин принялся переворачивать страницы, иногда на какой-нибудь задерживаясь.

Маргарита Алексеевна с минуту смотрела на него, а потом перевела взгляд на второго молодого человека, находившегося в комнате. Тот с самым беззаботным видом сидел с ногами на диване и пил кефир из пакета. Утреннее солнце, заглядывавшее в окно, освещало его ладную худощавую фигуру с густой копной белокурых волос.

– Андрюш, – обратилась она к нему, – пора бы вам с Николаем подыскать себе какую-нибудь работу, что ли. А то который месяц болтаетесь без дела. Все деньги на кефир да на газеты уходят.

– Мама, не волнуйся за нас, – сказал блондин. – Работу мы себе всегда найдём. Да её и искать не надо. Такие люди, как мы, нужны всем.

– А если всем, то почему сидите дома?

– Это только кажется, что сидим дома. На самом деле мы отслеживаем ситуацию на рынке сыскных услуг и ждём наиболее подходящих предложений. Правильно я говорю, Николай? – повернулся он к Ребрину.

Тот, не отрываясь от газеты, кивнул.

Маргарита Алексеевна неодобрительно посмотрела на сына.

– Что ты за сыщик такой, что с дивана не слезаешь? Уж тогда бы в сторожа пошёл...

– А это мы всегда успеем! – со смехом воскликнул блондин.

Маргарита Алексеевна направилась к двери, но, о чём-то вспомнив, вернулась к столу.

– Да, вот ещё что... Сегодня вам звонили.

Ребрин взглянул на неё.

– Кто?

– Какой-то мужчина. Сказал, что из "М-банка". Название-то какое придумали – "М-банк"...

– Во сколько был звонок?

– В восемь утра. В такое время вас, как известно, не добудишься. Я, конечно, постучала к вам в комнату, но вы не отозвались.

– Вы спросили, что ему нужно?

– Такие вопросы незнакомым людям я не задаю. Если им надо, сами скажут.

– А они не сказали?

– Спросили, удобно ли, если человек из банка заедет к вам днём, в четыре часа. Я ответила, что удобно. Ведь в это время у вас только второй завтрак.

Ребрин с улыбкой кивнул и посмотрел на запястье. Маленькая стрелка подползала к трём.

– Что поделаешь, Маргарита Алексеевна, если я не сплю по ночам.

– И зря! Это вредно для здоровья!

– Знаю, что вредно, но вот привык, – Николай перевернул газетную страницу. – Спасибо, что предупредили.

Женщина вышла из комнаты.

Ребрин отложил газету и взялся за другую.

– Наверное, это по объявлению, – сказал Андрей, отпив из пакета.

– Нет. Если по объявлению, то никто бы сюда не поехал. Ни один работодатель не будет мчаться через пол-Москвы, чтобы посмотреть на своего будущего работника.

– Логично, – согласился приятель, допивая кефир. – Тогда, по-твоему, что им надо?

Ребрин, переворачивая страницу, пожал плечами.

– Наверное, какое-нибудь поручение... Как всегда у наших банкиров, что-нибудь деликатное и грязноватое... Если так, то я ещё подумаю, браться за него или нет.

Зная характер друга, Андрей не сомневался: Николай не станет связываться с сомнительным клиентом, даже если тот будет предлагать хорошие деньги. В своё время Ребрин именно из-за этого уволился из милиции. После окончания юридического факультета он около двух лет проработал в органах – достаточный срок, чтобы понять, что к чему. Все два года на молодого следователя давило коррумпированное начальство, пытавшееся одни дела спустить на тормозах, расследование других направить по ложному следу, а третьи и вовсе замять. Тут надо было либо брать взятки, как все, или уходить. Ребрин предпочёл последнее.

В Москве в это время начали открываться частные сыскные агентства. Устроившись в одно из них, Николай познакомился с Андреем Максимовым, который тогда только начинал учёбу в юридическом институте и делал первые шаги на детективном поприще. В агентстве "Шанс" они работали в одной связке. Им удалось раскрутить несколько дел, причём два из них были связаны с заказными убийствами. Лавры победителя, как водится, достались другим. Ребрин и Максимов получили лишь денежное вознаграждение, которое, впрочем, вскоре "сгорело" в лопнувшем коммерческом банке. А потом и само агентство обанкротилось, не выдержав разорительных судебных процессов и прессинга со стороны МВД.

Детективы остались без работы. Ребрин, скитавшийся в Москве по общежитиям и съёмным квартирам, собрался было уехать на родину – в далёкий уральский город Белоярск, но Максимов уговорил друга поселиться у него. Они с матерью жили в трёхкомнатной квартире, места хватило всем.

Нельзя сказать, что друзья сидели сложа руки. Надеясь найти работу в сфере детективных услуг, они обзванивали знакомых и давали объявления в газетах. Но время шло, а ничего не менялось.

Ребрин выглядел старше своих тридцати двух лет. Он был невысок, хорошо сложен, подтянут. Его тщательно выбритое лицо всегда сохраняло бесстрастное выражение. Украдкой разглядывая друга, Андрей чувствовал, что утренний звонок его всё же взволновал. Под маской невозмутимости, с какой Ребрин перелистывал газеты, скрывалось напряжённое ожидание.

В отличие от него, Андрею редко удавалось сдерживать эмоции. Он был моложе Ребрина на восемь лет, обладал общительным характером, был разговорчив и часто заглядывался на хорошеньких девушек. Привлекательная внешность и приятная улыбка делали его неотразимым. До окончания учёбы ему оставался год. Занятия начинались в сентябре, и, пока стояло лето, он всё свободное время проводил со своим старшим другом, обсуждая планы предполагаемой деятельности и вычитанные из газет криминальные новости. Целыми днями просиживал в его комнате. Часто даже не считал нужным одеться – сидел в одних трусах, пил кефир и что-нибудь рассказывал. После пяти он обычно ехал в спортклуб, на борцовские тренировки, в тир или на баскетбольный матч. Ребрин иногда составлял ему компанию. Оба считали, что самое важное для них сейчас, в дни вынужденного безделья, – не потерять форму.

– В тир я, пожалуй, сегодня не поеду, – сказал Андрей. – Дождусь гостя.

– Тогда оденься хотя бы, – отозвался Ребрин, откладывая газету. – А то как-то несолидно для детектива.

Андрей засмеялся и спустил ноги с дивана...

Звонок в квартиру раздался ровно в четыре. Маргарита Алексеевна впустила в прихожую двух мужчин. Ребрин с Максимовым уже шли им навстречу.

Тот, что постарше, протянул сыщику визитную карточку.

– Новицкий, Леонид Константинович, – представился он. – Президент "М-банка". А это мой начальник охраны, Бурлаков Анатолий Михайлович.

Второй гость сдержанно поклонился.

Ребрин провёл их в комнату. По случаю важного визита на нём была белая рубашка с коротким рукавом и галстук.

– Пожалуйста, садитесь, – он показал на стулья.

Андрей, одетый не столь официально – в поношенный спортивный костюм, – присел на подоконник.

– Мы хотим поручить вам расследование убийства, – сказал Новицкий, поднимая на Ребрина тяжёлый, сумрачный взгляд. – Дело деликатное, огласке, разумеется, не подлежит. Поэтому я решил доверить его частному детективу.

На вид ему было чуть за пятьдесят. Среднего роста, полноватый, загорелый, с волевым лицом, он производил впечатление энергичного и деловитого человека.

Его сотрудник был моложе его лет на двадцать. Внешне он вполне соответствовал должности начальника охраны: широкие плечи, стриженая голова. При всём этом в его облике не чувствовалось особенной "крутизны". Румянец на щеках и открытый взгляд голубых глаз придавали ему добродушный вид.

– Анатолий – мой человек, я ему доверяю, – сказал Новицкий, кивнув на него. – При нём мы можем говорить свободно.

– Что произошло? – спросил Ребрин.

Банкир придвинулся ближе к столу.

– На позапрошлой неделе, а точнее – в ночь на третье июля, была убита моя дочь. Произошло это на нашей подмосковной даче, – голос его дрогнул. – Преступник поздно вечером проник в сад, преодолев ограду. Согласно милицейской экспертизе, сначала он убил сторожа. Труп нашли в кустах недалеко от флигеля, в котором он постоянно проживал. В тот вечер с Татьяной приехал на дачу её телохранитель – Виктор Донцов. Он тоже был убит. Расправившись с этими двумя, преступник пробрался в дом. Дочь была там одна... Короче, приехав туда, я обнаружил её труп... – Судорожно сглотнув, Новицкий умолк.

– Воды? – Андрей взял с подоконника бутылку минералки и подошёл к столу.

– Да, спасибо, – сказал банкир.

Андрей наполнил стакан. Новицкий осушил его залпом.

– В прессе прошла короткая информация об убийствах на подмосковной даче, – сказал Ребрин. – Фамилии не назывались. Не о вашем ли случае шла речь?

Новицкий кивнул.

– Да, имелось в виду убийство моей дочери, Донцова и сторожа.

– Изнасилование? – спросил сыщик.

– Преступник надругался над Татьяной, причём самым садистским образом... Анатолий, – повернулся он к начальнику охраны, – покажи фотки.

Бурлаков раскрыл портфель, который всё это время не выпускал из рук, и достал пухлую папку. Положил её на стол, перелистал бумаги и отыскал фотографии.

– Вот, взгляните сами, – Новицкий придвинул папку к Ребрину. – Снимки сделаны милицейским экспертом в ночь убийства. Обнаружив труп дочери, я немедленно связался с Петровкой...

На всех снимках в разных ракурсах был запечатлен обезображенный труп молодой женщины. На теле зияли колотые раны. Голова, лишённая волос, представляла собой кровавое месиво.

– Насколько я знаю из газет, по горячим следам задержать преступника не удалось, – сказал Ребрин.

– Он успел уйти, – подтвердил Новицкий. – Причём зачем-то унёс с собой её волосы... Нельзя ли ещё воды?

Осушив стакан, он перевёл дыхание и откинулся на стуле. Вытер платком пот на лбу.

– И всё-таки, почему вы решили обратиться ко мне? – спросил Ребрин. – Мои возможности, особенно сейчас, крайне ограничены. У меня нет "крыши" в виде сыскного агентства. Нет разрешения на ношение оружия. Даже такой необходимой в работе детектива вещи, как мобильный телефон, – и той нет.

"А главное – нет денег", – мысленно добавил Андрей.

– Вас порекомендовал мне мой друг, директор трастовой компании "Интер-универсал" Леонов.

– Понятно.

– Вы детектив из агентства "Шанс", которое занималось расследованием убийства его секретарши, – продолжал Новицкий. – Милиция тогда ничего не смогла откопать, а вы, как ни парадоксально, довольно скоро вышли на след убийцы.

– Однако пришлось попотеть, – усмехнулся Ребрин.

– Мне кажется, вы сможете найти маньяка, – сказал банкир. – Вы ни от кого не зависите, и в этом ваше преимущество. Поскольку, повторяю, расследование должно быть сугубо конфиденциальным. Я не хочу, чтобы обстоятельства, связанные с убийством моей дочери, получили огласку. Не дай бог, пронюхают газетчики.

– Это понятно, – заметил сыщик.

– А что касается "крыши", оружия и всего остального, то эти вопросы мы можем быстро и без проволочек утрясти, было бы ваше согласие. Зачислим вас в охрану нашего банка, и вы получите машину, какое угодно оружие и документы на его ношение. К вашим услугам будут любые электронные средства связи. Об авансе, надеюсь, мы тоже договоримся.

Ребрин придвинул к себе папку и снова посмотрел на фотографии. Андрей, внимательно наблюдавший за ним, облегчённо вздохнул: Николай берётся за это дело!

– Итак, вы предлагаете мне найти убийцу вашей дочери? – уточнил сыщик.

– Именно, – ответил Новицкий и, немного помолчав, добавил: – Но, видите ли, в чём дело. Милиция убийцу уже нашла.

Ребрин с удивлением взглянул на собеседника.

– Не понимаю. В таком случае, при чём здесь я?

– Потому что я не верю, что он и есть тот самый убийца. Могу я, как отец, иметь собственное... интуитивное ощущение?

– Конечно, можете. Но всё же... Если в распоряжении следствия имеются факты и подозреваемый дал показания...

– В том-то и дело, что никаких показаний он не давал. И уже никогда не даст. Человек, которого милиция считает маньяком, мёртв. Он убит.

– Откуда вам это известно?

– Вот отсюда, – банкир положил руку на папку, лежащую перед Ребриным. – Да и не только отсюда. На Петровке у меня есть хорошие знакомые, они держат меня в курсе. Все действия следователей, которые занимаются убийством Татьяны, мне становятся известны почти тотчас.

Ребрин кивнул. Уж он-то лучше, чем кто-либо другой, знал, что за деньги можно купить любую информацию!

– Материалы, собранные следствием, лежат перед вами. Правда, это не подлинники, а копии. Но тут есть всё.

– Каким образом милиция вышла на след предполагаемого убийцы?

– Благодаря флакону с красителем. Я имею в виду – красителем для волос. Экспертиза установила, что перед тем, как изнасиловать и убить Татьяну, преступник заставил её перекрасить волосы. Флакон с красителем он принёс с собой. И, ясное дело, унёс... вместе со скальпом... – Голос Новицкого снова задрожал. – На месте преступления остались волосы, – продолжал банкир, взяв себя в руки. – Рыжие свежеокрашенные волосы. Установлено, что они принадлежат Татьяне. Но она никогда не красила волосы в рыжий цвет! Она вообще не красила их. Ей от природы достались изумительного оттенка светлые волосы, которыми она очень гордилась. Судебные психиатры высказали мнение, что для маньяка рыжие волосы – это своего рода фетиш, сексуальный раздражитель, или возбудитель, если угодно. В судебно-медицинской литературе описано немало схожих случаев. Не буду сейчас касаться этой темы, но с медиками абсолютно согласен: здесь действовал маньяк, сумасшедший с повадками зверя...

– Однако вернёмся к красителю, – сказал Ребрин. – Насколько я понял, остатки волос вашей дочери исследовались в криминалистической лаборатории.

– Да, именно так. В этой папке вы найдёте заключение экспертов. В руки милиции попал флакон. Преступник выбросил его в ров примерно в пятидесяти метрах от дачи. Во флаконе ещё оставалось немного красителя. Эти остатки, конечно, тоже были исследованы, и в результате установлено: именно этим красителем преступник воспользовался перед тем, как убить мою дочь. Краситель называется "Голден Стар". Его производит одна американская фирма в Лос-Анджелесе. В Россию поступила очень небольшая партия этого товара, и вся она продавалась только в Москве. Мало того – только в двух магазинах. Краситель довольно дорогой, магазины тоже недешёвые. Один на Кутузовском проспекте, второй – в Столешниковом переулке. В обоих магазинах товары продаются исключительно дорогие и очень редкие, что называется – эксклюзивные. Покупателей там мало. Если за час туда забредут два или три, которые всё равно ничего не купят, то это считается в порядке вещей...

– Сейчас таких магазинов в Москве полно, – заметил Андрей. – Особенно в центре. Непонятно только, за счёт чего они выживают, ведь в них никто не покупает.

– Это уже другой вопрос, – мельком взглянув на него, сказал банкир. – Но в нашем деле данное обстоятельство сыграло на руку следствию. Товары в таких магазинах продаются настолько редко, и сам факт продажи – событие настолько неординарное, что продавщицы часто запоминают покупателей. Поэтому нет ничего удивительного, что продавщица в Столешниковом запомнила человека, купившего флакон с красителем "Голден Стар". Опросили, конечно, и продавщиц на Кутузовском, но там за два месяца продано всего три флакона, и все три покупателя – женщины, постоянно делавшие у них покупки. У следствия вызвал интерес мужчина, который купил флакон в Столешниковом. Он появлялся там только один раз и имел, по свидетельству продавцов, весьма запоминающуюся внешность. Здесь его фоторобот, – Новицкий кивнул на папку. – По виду – типичный уголовник.

– В картотеке на Петровке есть кто-нибудь похожий? – поинтересовался Ребрин.

– Представьте, есть. Вычислили его почти сразу, как только получили от продавщиц описание внешности. Это некто Клычков, трижды судимый рецидивист, отбывавший наказание за изнасилование и грабежи. В последний раз вышел из мест заключения около двух лет назад. Обосновался в Москве. В криминальных кругах известен под кличкой Клык.

– В картотеке должны иметься его отпечатки, – сказал сыщик.

– Всё верно, они там имеются. Те же самые, что и на флаконе.

Андрей присвистнул:

– Это уже серьёзно!

– На флаконе нашли его отпечатки? – живо переспросил Ребрин.

– Да, – кивнул банкир. – Флакон подвергся тщательной дактилоскопической экспертизе. Большинство обнаруженных отпечатков принадлежат моей дочери. Видимо, перед смертью она брала его в руки. Кроме того, на нём обнаружены четыре других отпечатка. Один принадлежит продавщице магазина в Столешниковом, остальные три идентифицированы как отпечатки пальцев Клычкова. Их сличили с отпечатками, хранящимися в картотеке МВД. На флаконе пальцы Клычкова, в этом нет сомнения.

– Почему так мало его отпечатков? – снова вмешался Андрей.

– Убийца орудовал в перчатках, – ответил Новицкий. – Из-за этого большинство отпечатков на флаконе затёрто, а те, которые сохранились, очевидно, были оставлены не в ночь убийства, а раньше. Возможно, в момент покупки флакона в магазине.

Ребрин перевернул несколько страниц.

– Какими ещё доказательствами виновности Клычкова располагает следствие?

– В квартире, которую он снимал в Москве, произвели обыск, – ответил банкир. – Сделано это было уже после того, как милиция узнала о его смерти. Результаты обыска впечатляют. Женские трусы со следами крови, нож, тоже со следами крови. Экспертиза установила, что этим ножом убиты Татьяна, сторож и Донцов. На ноже кровь разных групп, они как раз соответствуют группам крови этих трёх. Фотографию Клычкова предъявили для опознания продавщицам магазина в Столешниковом. Им показали несколько фотографий с разными людьми. Так обычно делается для чистоты следственного эксперимента...

– Да, я знаю.

– Продавщицы узнали Клычкова сразу. Они уверенно подтвердили, что именно этот человек купил у них флакон с красителем "Голден Стар".

– Как он погиб?

– Очень похоже на случайную смерть. Это произошло буквально в тот же день, когда было принято решение о его задержании. Согласно оперативным данным, Клычков являлся активным членом преступной группировки, возглавляемой неким авторитетом по кличке Резаный. Его фотография тоже есть в папке, можете взглянуть. Банда в основном занимается рэкетом. Действуют осмотрительно, собрать против них улики, взять с поличным, особенно главаря, – трудно. Так вот, за несколько часов до предполагавшегося задержания Клычкова произошла встреча Резаного и его подручных с представителями конкурирующей банды...