Текст книги "Страшилки (СИ)"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Толстяк клюёт носом и издаёт зычный храп.

– Итак, начинаем цепь преображений, благодаря которым вы полностью оздоровитесь...

– Хррр... хррр... – храпит толстяк.

– Путь к полному оздоровлению мы будем производить от низших существ к высшим. Для начала представьте, что вы – дерево... Вы – дерево с ветками и густой листвой...

– Хррр... хррр...

На голове толстяка вырастает ветка, и вот он уже весь покрылся ветками. На ветках стремительно набухают почки, распускаются листья.

– Хррр... хррр... – храпит он как ни в чём не бывало.

– А теперь вы – бабочка. На груди у вас лапки, за спиной – большие радужные крылья...

Ветки с листьями пропали. Лицо толстяка потемнело, глаза увеличились. Очки сползли и повисли, зацепившись за щетину на лице. Из спины выдавились крылья.

– Помашите ими, помашите. Вы уже можете летать... Но нет, летать мы сейчас не будем. На это у нас нет времени. Мы должны продолжать наш путь к оздоровлению. Теперь вы – огромный прожорливый таракан. Вы голодны...

В этот момент где-то щёлкнуло и в квартире погас свет. Погас и экран телевизора.

На кухне бабушка зажгла свечу.

– Опять пробки вылетели, – недовольно ворчит она. – Безобразие, который раз уже в этом месяце... Вова!

Из своей комнаты прибегает внук. Бабушка зажигает ещё одну свечу и даёт мальчику.

– Поди, отнеси дедушке.

Мальчик уходит, а через минуту в комнате дедушки раздаётся грохот, вопль мальчика и звон разбиваемой посуды.

– Вова, хулиган! – кричит бабушка. – Опять что-то разбил!

Она со свечой выходит в коридор.

Дверь в комнату дедушки с треском распахивается и в ней появляется громадная чёрная тараканья морда с большими глазами, усищами и выдвинутыми челюстями. За кончик челюстей цепляются съехавшие очки. Челюсти непрерывно двигаются и скрежещут, пережёвывая мальчика. С окровавленной морды свисает бледная веснушчатая голова и половина отгрызенной ноги в тапочке.

Таракан хочет вылезти в коридор, но он такой большой, что застрял в дверях. Протиснулись только его морда и одна лапа, которая непрерывно скребёт по полу.

– Хррр... хррр... – храпит таракан.

Морковка

Одна девочка украла в магазине морковку. Это заметил охранник – пузатый стриженый наголо молодой мужик. Он подкрался к ней и схватил за руку.

– Девушка, а что у вас под маечкой?

– Ничего.

– Знаем, как ничего. Мы всё видели. Пройдёмте-ка со мной!

Они идут в подсобку, оттуда по длинной лестнице спускаются в тёмный подвал.

– Значит, ничего, говоришь? – Охранник ухмыляется и шарит ручищей у ней под майкой.

Долго шарит, всю грудь обшарил, и пониже груди обшарил, и спереди, и сзади обшарил. Аж весь вспотел. Наконец нашёл морковку.

– А это что?

– М-м-морковка... – заикается от страха девочка.

– Сворованная! – рычит охранник. – Значит, морковку любишь? Есть у меня для тебя морковка! Большая морковка, толстая, так и сочится соком! В кармане моём лежит, специально для таких любительниц морковок припасена... Ну-ка, быстро расстёгивай карман у меня на штанах и доставай её оттуда! Доставай, чего ждёшь!

Девочка плачет от страха, тянется рукой к его штанам.

– Не в тот карман суёшься, не в тот! Ты в тот суйся, который на пуговицы застёгнут! Да, вот в этот, между ног! Расстёгивай, доставай морковку и бери в рот! Будет тебе удовольствие! Быстрей, а то морковка моя завянет!

Он опрокидывает девочку на пол и, сопя, впихивает ей свою морковку в рот. Девочка хрипит, задыхается, а он всё впихивает и впихивает. От напряжения у него раскрылся рот и с губ потекла густая белая слюна. Она залила всё лицо девочки, её нос и рот. Слюна попала в горло, девочка захлебнулась и умерла.

Охранник отдышался, облизнул свои слюнявые губы. Засунул морковку обратно к себе в карман и застегнул его на все пуговицы. Потом включил в подвале свет. Лампочка осветила два десятка трупов других девочек, вповалку лежащих у стены.

– И что вас, маленьких девочек, так на морковку тянет? – бурчит охранник, оттаскивая труп девочки к остальным трупам.

Закончив с этим делом, он достаёт из кармана морковку, одним махом отгрызает половину и хрустит ею на весь подвал.

Красное печенье

В одном пионерском лагере у девочек почему-то стала краснеть кожа. Наконец она покраснела у всех, и только у четырёх подружек, которые спали в отдельной комнате на втором этаже, кожа осталась обычной.

Однажды вечером после отбоя к ним входит пионервожатая с вазочкой, полной красных печеньиц.

– Угощайтесь, – говорит, – только что испекла.

Три девочки стали есть печенье, а у Наташи была аллергия и она только делала вид, что ест, а на самом деле украдкой бросала печенье под кровать.

Вазочка опустела. Тогда вожатая говорит:

– А теперь идите за мной.

Три девочки, ни слова не сказав, сразу пошли. Двигались они механически, как роботы. Наташа удивилась, но тоже пошла.

Они спустились на первый этаж, потом спустились в подвал и вошли в комнату, где стояло красное пианино. Вожатая села за него и стала играть. "Так вот, оказывается, кто играет по ночам!" – подумала Наташа.

В доме, где жили девочки, по ночам действительно слышалась музыка, но у кого бы Наташа ни спрашивала, никто ничего не знал. И вот теперь она собственными глазами видела пианино и играющую на нём вожатую!

По мере того, как вожатая играла, на стене разгоралось светлое пятно. Оно постепенно увеличивалось и наконец в нём появился проход в другое помещение. Вожатая перестала играть и направилась туда.

– Будете входить по одной, когда я скажу, – сказала она. – Первой пойдёт Оля.

Через десять минут она вызвала Марину. Потом Таню. Настала очередь Наташи. Она вошла и видит, что вожатая стоит у кухонного стола, а перед ней стоят три девочки без голов, головы свои в руках держат.

Головы были аккуратно разрезаны над самыми глазами, и в каждой голове виднелись мозги. Вожатая большой ложкой вычерпывала их из голов и выкладывала на стол. Девочки стояли не шевелясь, но головы в их руках были живые. Они иногда шмыгали носом и смотрели то на вожатую, то на вошедшую Наташу.

Вожатая стала замешивать мозги с сахаром, мукой и ванилью, а потом получившуюся массу раскладывать по формочкам.

– Снимай с себя голову, – говорит она Наташе.

Перепуганная девочка смотрит на неё и ничего не понимает.

– Голову с себя снимай, я приказываю! – повторила вожатая.

– Не могу, – сказала Наташа.

– Красное печенье ела? – спросила вожатая. – Если ела, то можешь.

– Не ела я печенье, – жалобно сказала Наташа. – У меня аллергия.

– Тем хуже для тебя!

Вожатая схватила топор, набросилась на девочку, повалила её на пол и отрубила ей голову. Потом тем же топором пробила череп. Достала из Наташиной головы мозги и присоединила их к тем мозгам, которые были на столе.

Она сделала из мозгов красное печенье и наполнила им головы трёх девочек. Потом приставила к их головам отрезанные половины, как крышки, и приказала девочкам водрузить головы на прежнее место. Головы встали на свои места, и все рубцы на шеях и головах исчезли, как будто ничего и не было.

Утром Оля, Марина и Таня проснулись как обычно. Ничего из того, что было с ними ночью, они не помнили. Только кожа у них стала красной. А четвёртая кровать была пуста. Наташа пропала.

Вожатая спросила у них, где Наташа. Они сказали, что не знают.

– Сбежала, наверное, – сказала вожатая. – Сейчас дети такие непослушные, так и норовят сбежать.

Потом она и начальник лагеря сели пить чай.

– Хороши ли вчера получились печенья? – спросил начальник.

– А вот сами попробуйте, – ответила вожатая и позвала Олю.

Та пришла. Вожатая велела ей наклониться и открыла её череп, как коробку. Достала несколько печеньиц и положила перед начальником. Тот захрустел печеньем.

– Вкусные, – сказал он.

– Уж как я старалась, – ответила вожатая.

Она взяла из Олиной головы ещё несколько печеньиц и захлопнула голову.

– Ну, ступай Оленька. Будь послушной девочкой.

– Хорошо, Антонина Петровна, – ответила Оля и пошла к своим краснокожим подружкам.

Котики-буркотики

Один мужик каждый вечер приходил во двор и смотрел издали на играющих детей.

У мужика было круглое раздутое лицо, толстые влажные губы и выпуклый живот. В руках у него была большая пустая сумка. Сумка была старая и рваная, и одет мужик был во всё старое и рваное.

Он смотрел на детей и улыбался своими толстыми влажными губами. Иногда его губы вытягивались в трубочку.

– У-тю-тю-тю, – говорил он, щуря глаза и пальцами показывая детям "козу". – У-тю-тю-тю, котики-буркотики, детки-малолетки пухленькие, мягонькие...

Однажды, когда было уже темно, он подошёл к двум девочкам, задержавшимся во дворе.

– А у меня в сумке котик-буркотик, – сказал он сладким голосом. – Маленький такой котик-буркотик. Слышите, мяучит?

Из сумки, и правда, донеслось мяуканье.

Девочки заинтересовались.

– Мы никогда не видели котиков-буркотиков, – сказала старшая девочка.

– Хочешь посмотреть? – ещё слаще говорит мужик.

– Хочу.

– Он у меня совсем маленький, – мужик чуть не плачет от умиления. – Боится вылезти из сумки. Ты сама в неё полезай, и увидишь. Он ласковый, любит, когда его гладят маленькие девочки. Ты его погладь, и он тебя поцелует.

Девочка залезла в сумку и скрылась в ней с головой. Её подруга ждёт, когда она вылезет, а та не вылезает, только ворочается в сумке и кряхтит. И из дырок в сумке кровь тёчёт.

– Ой, кровь, – мужик испуганно посмотрел на младшую девочку. – Твоя подруга раздавила котика-буркотика! Он ведь совсем маленький. Она не заметила его в сумке и раздавила...

– Что же делать? – огорчилась девочка.

– Надо скорей спасти котика. Полезай в сумку и поищи его. Как раз тоже поместишься.

Сумка разбухла от двух девочек. Они ворочались в ней и кряхтели. Кровь из дырок пошла ещё сильнее.

Жмурясь от удовольствия, мужик засунул в сумку палец и потыкал им в девочек.

– У-тю-тю-тю, котики-буркотики, детки-малолетки...

Потом он вынул палец и осмотрел его. Палец был весь в крови. Мужчина с довольной улыбкой облизал его.

Возле сумки уже натекла большая лужа крови. Подбежали бродячие собаки и стали с жадностью лакать кровь.

Мужик топнул на них ногой:

– Фу, дармоеды! Фу! Пошли отсюда!

Собаки отбежали.

Мужик застегнул на сумке "молнию" и огляделся по сторонам. Отошёл с сумкой за кусты. Подождал, пока через дырки не вытечет вся кровь и девочки перестанут ворочаться. Тогда он подхватил сумку и пошёл прочь со двора. В подворотне он растворился в темноте и исчез. С тех пор ни его, ни девочек никто не видел.

Жёлтая лента

Пионерский лагерь. Ночь. Шесть девочек спят, а седьмая не спит и втихомолку плачет: все девочки красивые, симпатичные, а она уродка, с горбиком, с прыщами на лице. Мальчики на неё никакого внимания не обращают, и это очень обидно.

В комнате темным-темно. За окнами тучи. И вдруг откуда-то из темноты появляются жёлтые ленты. Они плывут по воздуху, как юркие летучие змейки, и слегка светятся. Девочка даже раскрыла рот от удивления. Шесть жёлтых лент с минуту покружились под потолком, а потом опустились к кроватям, каждая к одной из девочек. Только к дурнушке не опустились. На неё, наверно, ленты не хватило.

И видит девочка: ленты обвили шеи её спящих подруг и туго затянулись на них. Сдавленные лентами девочки захрипели, замахали руками, задрыгали ногами. И вдруг откуда-то издалека донеслась музыка. Кто-то далёкий и невидимый играл на скрипке.

Ленты со своей добычей взлетели к потолку и начали кружиться в воздухе. Задушенные девочки кружились с ними и конвульсивно дёргались. Уродливая девочка обратила внимание: они дёргаются в такт музыке. Кружатся под потолком и как будто танцуют какой-то танец.

Вскоре показался музыкант. Он вышел, а точнее – вылетел из темноты, и оказалось, что это прекрасный принц. За его спиной были трепещущие радужные крылья, как у стрекозы, и он играл на скрипке веселую мелодию, под которую кружились и дёргались задушенные девочки.

Ленты с девочками одна за другой улетали в темноту и пропадали в ней, пока не исчезли все. Тогда принц прекратил игру и подлетел к дурнушке.

– Теперь твои подруги станут моими жёнами, – сказал он. – Они мертвы, но не будут тлеть и сохранят свою красоту навсегда. Я буду любоваться на них и целовать их в мёртвые губы. У меня уже много прекрасных мёртвых жён, которых я целую в мёртвые губы, но, прости, тебя я не могу взять, ведь ты дурнушка.

И в голубых глазах принца отразилась печаль. Девочка зарыдала пуще прежнего.

– Вот всегда так! – заговорила она. – Другим достаётся самое лучшее, на них обращают внимание, а на меня никто и не взглянет! А вот и я могу стать красивой, если напудрюсь, подведу глаза и надену красивое платье!

Она спрыгнула с кровати и подбежала к шкафчику.

– У Даши есть косметичка, возьму её, ведь Даша уже умерла и косметичка ей ни к чему, – она стала глядеться в зеркальце и подводить себе брови и ресницы. Потом достала из шкафчика платье. – А платье я возьму у Анджелы, мы с ней одного роста. Анджела ведь тоже умерла.

Она надела платье и прошлась по комнате.

– Видишь, какой красивой я могу быть.

Принц смотрел на неё своими прекрасными голубыми глазами.

– Пожалуй, сейчас ты красива, – сказал он. – Так и быть, у меня есть ещё одна ленточка, я дарю её тебе.

Из темноты вылетела жёлтая лента, покружилась над девочкой и вдруг стремительно захлестнула её шею. Девочка не успела опомниться, как лента затянулась тугим узлом. Девочка захрипела, её узкое личико болезненно сморщилось.

Принц подлетел к ней и поцеловал её в дрожащие губы. И вдруг отступил в сторону.

– Ах, нет, – сказал он. – Ты не подходишь мне. Даже сквозь помаду видно, что ты дурнушка.

Но девочка уже не слышала его. Она была мертва. Узел на её шее развязался, девочка упала на пол и осталась лежать неподвижно, а лента вспорхнула и унеслась в темноту.

Принц снова заиграл на скрипке. На этот раз его мелодия была печальной. Не обращая внимание на простёртый на пол труп, он медленно поднялся в воздух и полетел в ту сторону, где скрылись его ленты. Он исчез в темноте и комната погрузилась во мрак, но где-то вдали ещё целую минуту, затихая, печально звучала его скрипка.

Дети-полотенца

В одной квартире жили старик со старухой. Они делали полотенца из детей и после мытья вытирались ими.

Делали они их так. Старуха брала сумку, выходила на улицу и смотрела, не идёт ли одинокая девочка или мальчик. Кто-нибудь из детей обязательно должен возвращаться после школы или после игр в ближайшем парке. Старуха подходила к такому ребёнку, делала печальное лицо и говорила: "Помогите, пожалуйста, старому человеку донести сумочку до квартиры". Дети, как правило, соглашались помочь. А иногда старуха прибавляла к своей просьбе: "Поможешь – я дам тебе что-то вкусненькое", или: "Я обязательно скажу твой маме, я ведь её знаю". Дети брали сумку, поднимались на этаж, входили со старухой в квартиру и дверь за ними закрывалась.

Маленьких пленников раздевали догола и опускали в ванну с кипятком. В кипяток добавлялись толчёные крылья летучей мыши, крысиные хвостики, желе из червячков и другие приправы. От них тела детей размягчались и становились похожими на яичницу всмятку. Старик со старухой, сменяя друг друга, помешивали их палкой. Потом они сливали воду, брали размягшие тела и гладили их утюгом. Тела выпускали огромное количество пара, и кухня, на которой проходила глажка, была вся в пару. Детские тела разглаживали до тех пор, пока они не становились тонкими и плоскими. Потом их сушили, подвесив прищепками к верёвке. Во время просушки дети приходили в себя и начинали горько плакать и жаловаться. У них болело всё их плоское тело, и каждое шевеление причиняло им боль.

– Отпустите нас домой, – просили они.

– Да куда мы вас отпустим, – отвечали старик со старухой. – Посмотрите на себя, – они подносили к ним зеркало. – Вас теперь ни мама, ни папа не узнают.

Дети, и правда, были похожи на куски ткани, сохраняющие очертания человеческого тела. Глаза, рот и нос были словно нарисованные.

– Вы и ходить не можете, и говорите с трудом, поэтому оставайтесь у нас, а мы вас будем холить и лелеять, стирать, гладить, сворачивать аккуратно и в шкаф убирать. Будете вы, свёрнутые, лежать в шкафу, как в постельке.

Слыша это, дети начинали плакать ещё сильнее.

Когда дети-полотенца подсыхали и становились мягкими, старик и старуха шли в ванную и мылись. А после вытирались новенькими мягкими детьми-полотенцами. Вытирались долго, получая удовольствие от вытирания. Особенно долго вытирался старик. Он любил вытираться девочкой. Своё лицо и голову он вытирал теми частями девочки, которые были её ляжками и животиком.

– Мне больно, – стонала она. – У вас жёсткие волосы, от них у меня вся кожа болит.

Старик повизгивал от удовольствия.

– Ничего, миленькая, поболит и перестанет, – говорил он. – Потом привыкнешь. Тебе будет даже нравиться вытирать меня.

И он тёр девочкой свой живот, свой зад и свою промежность между ногами. Его живот и промежность поросли жёсткими чёрными волосами, и поэтому, когда он тёр, девочка испытывала сильную боль и кричала.

Зато мальчику, которым любила вытираться старуха, повезло больше, чем девочке. На теле старухи почти не было волос. Волосы росли только у неё на голове. Когда она вытирала их грудью и животом мальчика, он начинал верещать от невыносимой боли. Но зато, вытершись, старуха всегда награждала его поцелуем в губы. Старик же кидал свою девочку в угол и уходил в комнату смотреть телевизор.

Дети-полотенца быстро изнашивались. Когда во время вытирания они переставали стонать и кричать, старик со старухой узнавали, что их полотенца умерли. Тогда их рвали на тряпки, мыли ими пол и выкидывали. А потом старуха снова брала сумку и выходила на улицу за другими девочкой и мальчиком.

Человек-змея

Группа девочек поздно вечером делала пробежку по парку. У одной девочки развязалась кроссовка, и она задержалась, чтобы завязать её. Подруги убежали далеко вперёд. Она побежала по парку одна.

А в этот вечер фонари почему-то не горели, в парке было темно и безлюдно. При слабом свете звёзд девочка увидела, что поперёк дорожки лежит какая-то изогнутая трубка, вроде резинового шланга. Её конец уходил в кусты. Девочка на бегу перешагнула через неё, и вдруг оказалось, что это не трубка, а змея!

Змея взметнулась, сверкнули в темноте её жёлтые глаза, и в следующую секунду она обвилась вокруг девочки. Не успела девочка закричать, как страшное создание повалило её на землю, раскрыло пасть и заглотнуло её голову. Потом, как резиновое, натянулось на её плечи, а потом и на всё тело. Из пасти змеи остались торчать только ноги в кроссовках. Змея заглотнула и их, а кроссовки выплюнула.

На теле змеи появился бугор. Это была проглоченная девочка. Змея с бугром убралась в кусты. А ещё через несколько минут из тех же кустов вышел голый, очень тощий мужик. Змея составляла с ним одно целое. Другим своим концом она выходила из тела мужика. Она выходила из того места между его ног, где у всех мальчиков и мужчин находится мочеиспускательный орган. Только у мужика вместо этого органа находилась большая змея. Они были даже одного цвета: зеленовато-серого, с жёлтыми пятнами.

Змея ползла впереди. Ползла медленно, потому что проглотила добычу и отяжелела. Они с мужиком приблизились к машине, припаркованной у обочины. Мужик открыл дверцу. Змея, волоча своё раздутое тело, с трудом заползла в салон. Затем туда залез мужик, завёл мотор и покатил прочь.

Остановился он в укромном месте возле кладбища. Во время поездки бугор постепенно перемещался по змеиному туловищу и оказался между ног мужика. Мужик не торопился вылезать из машины. Он ждал, когда тело девочки из тела змеи полностью переместится в его живот. Только тогда, с раздутым животом, он вылез.

Змея первой приблизилась к кладбищенскому забору. В этом месте в заборе была большая дыра. Змея вползла в неё. Потом через эту дыру, отдуваясь, перебрался мужик. Они двинулись между могилами и скрылись в темноте.

Через несколько дней человек-змея появился снова. Он был тощим и голодным. Девочка в его животе давно переварилась. Он сел в машину и поехал по городу, высматривая одиноких прохожих. Заметив мальчика, который шёл один по тёмной аллее, он остановился и приоткрыл дверцу. Змея бесшумно заскользила по траве. Мальчик успел только слабо вскрикнуть. Через пять минут он уже переваривался – сначала в туловище змеи, а потом в животе мужика.

В другой раз, тоже ночью, человек-змея пробирался сквозь заросли и увидел заброшенный домик. В окне домика горел свет, оттуда доносились звонкие голоса и магнитофонная музыка. В эту ночь в домике обосновалась компания молодёжи: трое парней и две девушки. Человек-змея несколько минут разглядывал их в окно. Внезапно его увидела одна из девушек и закричала от ужаса, настолько страшным ей показалось лицо незнакомца. Оно было похоже на змеиную морду.

Дверь была не заперта. Человек-змея раскрыл её, и от ужаса закричала вся компания: на пороге стоял голый уродливый мужик. От его тела отходил длинный отросток со змеиной головой на конце. Этот чудовищный отросток, шипя и извиваясь, полз впереди него.

– Никому не двигаться, – прошипел монстр, обводя собравшихся своими жёлтыми глазами.

Но никто и не собирался удирать, до того все были напуганы. Мужик вошёл в дом и уселся у стены. Девушки и ребята жались к противоположной стене, оцепенев от ужаса. Змеиный отросток, скрутившись в кольца, лежал на полу. Только его голова была приподнята и покачивалась из стороны в сторону, пристально следя за присутствующими. Стоило кому-нибудь пошевелиться, как она бросалась к нему, раскрыв страшную пасть, и несчастный снова замирал.

– Вы тут веселитесь, а я помираю с голоду, – сказал мужик. – Я бы всех вас с удовольствием съел, всех пятерых, но не могу. Это слишком много для моего живота. Поэтому я понемногу отъем от каждого из вас, а в последнего отложу яички. Из них вылупятся мои маленькие детки.

– У нас есть чипсы и булочки, – сказала одна девочка. – Может быть, вы съедите их вместо нас?

– Я не ем чипсов и булочек, – ответил мужик. – Я люблю есть людей. А в людях мне больше всего нравятся кишки. Поэтому у каждого из вас я скушаю кишки.

– Не надо, – сказал один из мальчиков. – У нас кишки невкусные, потому что мы почти ничего не ели. Только пиво пили и пепси-колу.

– Больше всего на свете я люблю кишки в пиве и пепси-коле, – прошипел монстр. – А сейчас снимайте трусы и раздвигайте ноги!

Змея метнулась вперёд и обвила всех одним кольцом. Убежать теперь не было никакой возможности.

– Отпустите нас, – заплакали девочки.

Мужик оскалился в ухмылке.

– Плачьте, – сказал он. – Я люблю, когда плачут те, кого я собираюсь съесть.

Все стянули с себя джинсы и трусы. Голова змеи проникла в живот одной из девочек через отверстие между ног. Когда она протискивалась туда, девочка кричала от боли. А потом она потеряла сознание и умерла. Видно было, как змеиная голова ворочается в животе у мёртвой девочки, пожирая кишки. Мужик в это время держался обеими руками за змеиное туловище и стонал от удовольствия.

Когда змеиная голова, вся в крови, вышла наружу, мужик перевёл дыхание и начал поедать кишки у мальчиков. К ним в живот змеиный отросток проникал через заднее отверстие. Протискивался он туда толчками. Мужик снова стонал от удовольствия.

– Ах, как хорошо... – приговаривал он, пуская слюни. – Я на вершине блаженства...

Голова змеиного отростка по очереди побывала в животе у всех трёх мальчиков, съела у них кишки и они погибли.

– А теперь мне предстоит самое приятное, – сказал человек-змея, умильно глядя на последнюю девочку, которая осталась в живых. – Не бойся, я не стану тебя есть. Я отложу в твой живот яички, и ты будешь вынашивать их, пока из них не вылупятся мои детки.

Девочка завизжала от боли, когда змеиная голова протиснулась к ней в живот. Вместе с девочкой визжал мужик, только не от боли, а от удовольствия.

Из змеиной пасти в живот девочки одно за другим откладывались яйца. Отложив все яйца, человек-змея извлёк свой отросток из живота несчастной девочки и вразвалку пошёл прочь из домика.

У дверей он обернулся:

– На живот не ложись, а то раздавишь яички! – крикнул он и вышел из домика. Дверь за ним закрылась.

Наевшийся кишок человек-змея чувствовал себя сытым. Он со своим отростком дотащился до дыры в заборе, перебрался через неё и исчез в темноте кладбища.

А девочка сидела на полу в маленьком заброшенном домике и горько плакала. Наконец она решила позвонить по мобильному телефону родителям. Те быстро приехали. Увидев дочку с раздутым животом и трупы её друзей, они пришли в ужас. Приехала "Скорая помощь". Девочку положили на носилки и отнесли в машину.

По дороге в больницу в животе раздался хруст. Это раскалывались яйца и вылуплялись маленькие люди-змеёныши. Девочка кричала от боли: люди-змеёныши ели её кишки, а потом стали вылезать из её тела наружу. Они лезли из всех отверстий, даже из глаз.

Врач и фельдшер не знали, что делать, как спасти девочку. Ничего подобного они в жизни не видели. А между тем люди-змеёныши, покинув тело девочки, начали набрасываться на них и на водителя.

Наконец врачу пришла в голову идея.

– Остановись у канализационной решётки! – крикнул он водителю.

Машина затормозила. Врач вылез из неё, подошёл к решётке и, поднатужившись, сдвинул её в сторону. А потом они вместе с фельдшером вооружились совками и начали сгребать людей-змеёнышей в вёдра, а из вёдер сбрасывать в канализацию.

Вскоре они сбросили туда всех людей-змеёнышей. А вот девочке помочь было уже нельзя. Монстрики оказались очень прожорливыми. Они съели все её внутренности и она умерла.

Канализация сообщалась с окрестными водоёмами. И через год-два на многих реках и озёрах участились случаи странных исчезновений купальщиков. Видели, как человек плывёт, и вдруг он с головой уходит в воду и больше не показывается.

Купальщиков утягивали на дно люди-змеёныши, которых сбросили в канализацию. Они выжили и выросли, добрались до рек и озёр и поселились в них, потому что под водой могли находиться сколько хотели. Они и сейчас в них живут. Только людям на глаза стараются не попадаться. Иногда голова и руки какого-нибудь человека-змеи показываются на поверхности воды. Со стороны можно подумать, что плывёт обычный купальщик, потому что змеиный отросток не виден под водой. Такой "пловец" может подплыть к настоящему купальщику, и тот даже крикнуть не успеет, как отросток хватает его за ноги и утягивает под воду.

Трупы затянутых под воду купальщиков обычно не находят. Их полностью проглатывают люди-змеи. Но иногда какой-нибудь сытый человек-змея, затянув купальщика под воду, не проглатывает его, а только выедает у него кишки. Такие трупы, без кишок, уже находили на реках.

Зимой люди-змеи впадают в спячку. Они закапываются в старые могилы и спят там в гробах вместе с покойниками. Весной, когда наступает тепло, они вылезают оттуда, тощие и голодные, и набрасываются на первых встречных. Вот почему участились случаи исчезновений людей не только на реках, но и на кладбищах.

Чёрное пианино

В одной московской квартире умер старый музыкант. Перед смертью он велел старухе сжечь его в крематории, а пепел высыпать в его любимое чёрное пианино. И ещё он завещал, чтоб на этом пианино больше никто не играл, и чтоб каждый год, в день его смерти, на пианино возлагали букет цветов.

Старуха сделала, как он велел. Чёрное пианино стояло в комнате у дальней стены, на нём никто не играл и каждый год в день смерти музыканта на него возлагали цветы.

Но вот старуха умерла, а её дочь сначала возлагала цветы, а потом перестала. В первый же год после того, как на пианино не возложили цветов, из него стали доноситься стоны. Но они были тихими, и на них никто не обращал внимание.

Однажды к хозяйке квартиры приехала погостить молодая девушка, которая умела играть на пианино. Хозяйка попросила её поиграть. Девушка села перед инструментом и раскрыла крышку. Но только она коснулась пальцами клавиш, как раздался страшный скрежет, крышка с лязгом обрушилась на её руки и отрубила их, как топором.

Присутствовавшие не успели опомниться, как крышка снова приподнялась, и оттуда вылезли две отрубленные кисти. Они пролетели по воздуху и вцепились в горло девушки. Задушив её, они набросились на хозяйку. Через минуту было покончено и с ней. Затем обрубки начали летать по квартире и набрасываться на гостей. Вскоре задушены были все. И только один молодой человек, спасаясь от страшных обрубков, вылез из окна, надеясь перепрыгнуть на соседний балкон. Но он сорвался, упал с седьмого этажа и разбился насмерть.

Услышав крики, соседи вызвали милицию. В квартиру вошли три милиционера. Не вернулся никто. Тогда через час туда с криками ворвался отряд вооружённых до зубов омоновцев. Минут пять слышались грохот и вопли, потом всё стихло. Снова из страшной квартиры никто не вышел.

В полночь оттуда донеслась музыка. Все, кто слышал её, клялись, что играл старый музыкант на своём чёрном пианино. Музыке подпевал хор. Кто пел и кто играл на пианино – осталось загадкой, потому что в живых в той квартире никого не было.

В квартиру не входили целый месяц, а потом соседи, которых пугала доносившаяся оттуда музыка, подожгли дверь. Разгоревшийся пожар уничтожил весь дом. Восстанавливать его не стали. Обгоревшие стены доломали и разрушили до конца.

Ночью на развалины пришли бомжи, чтобы поживиться какими-нибудь вещами. Из-под обломков вылезли две человеческие кисти, набросились на бомжей и задушили. А потом они опять скрылись под обломками.

В ту ночь на развалинах звучала музыка. Кто-то играл на пианино, и пел хор. Сторож, который осмелился приблизиться к развалинам, видел трупы бомжей. Они лежали с раздутыми посинелыми лицами и выпученными глазами. Сторож клялся, что мертвецы шевелили губами, как будто подпевали хору.

Людоед

Петя тайком вышел из пионерского лагеря, чтобы покурить. Зашёл в лес, накурился всласть, погулял, а потом пошёл обратно в лагерь. Идёт, идёт, а лагерь всё не показывается. Один лес кругом. Петя понял, что заблудился, и очень испугался. Когда стемнело, он набрёл на железнодорожные пути. «Вот хорошо, – думает он. – Пойду вдоль рельсов, хотя бы до станции дойду».

Идёт он, идёт, и видит: возле рельсов лежит окровавленная человеческая голень, совсем свежая. Петя оглядывается. Местность глухая, никого нет, только деревья и кусты.

Идёт дальше. Видит: валяется обгрызенная человеческая ляжка. Мальчик снова идёт. Лежит ступня ноги. Петя даже вспотел от испуга: откуда всё это тут?

Встречается ему железнодорожный обходчик. Петя рассказывает про свои находки.

– Значит, опять людоед проехал, – говорит обходчик, озабоченно хмурясь.

– Какой людоед? – спрашивает мальчик.