Текст книги "Кольт 99 калибра"
Автор книги: Игорь Полукеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Глава 1.
Ранним и тёплым летним утром, когда солнце, ещё не начав взбираться по небосводу, а только лишь едва показавшись над черепичными крышами маленького городка, ласково пригревает тихо дремлющий мир, так приятно осознавать, что наступила суббота. Это то самое время, когда по крышам и тротуарам уже скачут взъерошенные после ночных кошмаров воробьи, коты возвращаются домой с ночных рандеву, домохозяйки, зевая и почёсываясь, сползают с кроватей, и, шаркая тапочками, плетутся на кухню, собирая по дороге разбросанные по полу носки своих мужей. Те же из мужей, что женились удачно, перевернувшись на другой бок, продолжают сладко спать, а те, что женились неудачно… но не будем о грустном в это замечательное утро! Из окон доносится запах свежего кофе, громкие зевки, кое-где уже потихоньку звучит музыка, а правоверные евреи уже себе готовятся отправиться в синагогу. Мир, сладко потягиваясь, просыпается, осознавая неизбежность наступления нового дня.
Сразу после завтрака, а по субботам у многих это время гораздо ближе к обеду, чем в другие дни, в городском парке под влекущие звуки духового оркестра неспешно прогуливалось множество улыбающихся, празднично наряженных людей. Желающие, пришедшие поодиночке и с детишками, держащими флажки и воздушные шары, нетерпеливо топтались возле касс, стремясь побыстрее попасть на аттракционы. По тротуарам, прямо под их ногами, степенно вышагивали голуби, надменно ожидая угощения, но вся их надменность пропадала, стоило кому-нибудь бросить на тротуар горсть семечек или кусок сладкой булочки. В громкие голоса, смех и визг детворы с аттракционов врывалась музыка, шум двигателей и сигналы проезжающих возле парка автомобилей. Недалеко от входа, в припаркованной старенькой «Шкоде» сидели два человека в чёрных костюмах. Один из них, молодой черноволосый парень, рослый, сложенный как дирижабль, имел такие широкие плечи, что едва помещался на сиденье водителя. Над глубоко посаженными глазами нависали крупные надбровные дуги, что, вкупе с мощным квадратным подбородком, говорило о его главном достоинстве – недюжинной силе. Второй, сидящий на заднем сиденье, был уже немолод. Это был худощавый мужчина с седыми висками, но в его остром взгляде без труда угадывалась стальная воля и огромный жизненный опыт. Проходящие мимо зеваки, особенно те, что были не в ладах с законом, без труда узнавали в нём инспектора полиции Матуса Новака, а в сидящем за рулём здоровяке – его помощника по имени Адам Горак.
– Шеф! А он точно сегодня будет? – Горак оглядывал гуляющих вокруг людей.
Новак достал часы, и, взглянув на циферблат, снова убрал их в кармашек жилета. Услышав урчание в животе Адама, он обратился к нему:
– Снова твой желудок ревёт, как слон в брачный период! Опять ты утром не ел?
– Так вышло, шеф! – Пожал плечами Горак.
– Ясно! Ночью ты, как всегда, опустошил все свои запасы, и утром явился на службу на голодный желудок, потому что тебе нечем было позавтракать?
– Ну да! – Горак нервно дёргал ручки на панели.
– Ладно, Адам! Нас не сломить ни голоду, ни унижениям! Налей кофе!
Горак аккуратно налил из термоса кофе в стаканчик, и передал его инспектору. Тот осторожно взял из рук своего помощника стаканчик, кажущийся в его громадных сосисочных пальцах крохотным, и с блаженным лицом сделал глоток, ощущаяая свежий кофейный аромат. Открыв глаза и выдохнув, он убеждённо произнёс:
– Взгляни на этих людей, Адам! Сегодня выходной, полно народа, он обязательно придёт! Куда ему деться!
Сделав ещё несколько глотков, Новак поскучнел:
– Ненавижу понедельники!
– Но ведь сегодня суббота, шеф! – Заметил Горак.
– Да? – Новак кашлянул. – Меня это не утешает!
Помолчав немного, Адам спросил:
– Шеф, а почему вы не любите понедельники?
– По понедельникам, Адам, умирает моя мечта начать новую жизнь!
– Может, вам лучше вернуться домой, отдохнуть?
– Хватит нести чушь! Смотри за входом!
– Да, шеф!
Спустя минут пять Горак радостно крикнул:
– Шеф! Вон он! Это точно он!
– Да тише ты! Незачем так орать! – Новак впился глазами в тощую фигуру щуплого седоволосого мужчины в твидовом костюме, с тросточкой, в шляпе-канапе, который прогуливался возле очереди в кассы.
– Молодец, Адам! Мы его нашли.
– Будем брать сейчас, шеф?
– Нет! Мы возьмём его с кошельком! Тогда он уже точно не отвертится!
Сыщики впились глазами в прогуливающийся по тротуару среди толпы твидовый костюм с торчащей из воротника старой черепашьей шеей.
– Ну что, Ковач? – Инспектор внимательно наблюдал за каждым шагом карманника. – Сколько ни бегай, а теперь ты мой! Ну, давай смелее! Смотри, сколько карманов, а в них бумажники! А какие сумочки! Смелее, Франтишек!
Старый карманник, словно слыша инспектора, потоптался, вздохнул, оглядывая толпу, поправил галстук. Затем он неспешно пошёл вдоль аллеи, мимо лавочек с сидящими на них отдыхающими. Со стороны могло показаться, что он просто рассеянно смотрит вокруг, но от опытного взгляда инспектора не ускользал внимательный взгляд карманника в поисках жертвы.
– Идём, Адам! – Новак быстро выскочил из машины.
Ковач неторопливо шагал посреди тротуара, улыбаясь встречным дамам, и вежливо приподнимая перед ними свою шляпу. Сыщики шли чуть поодаль от него, стараясь не потерять из вида. Наконец, Ковач остановился возле киоска с мороженым, позади толстяка в светлой шляпе и белой рубашке, держащего за плечи двух мальчиков в клетчатых шортах и пиджачках. Толстяк нервно переминался с ноги на ногу, глядя на свою такую же полную супругу, стоящую со старшей дочкой в очереди. Впереди них оставалось ещё два человека, но пацаны, видимо, были такие же нервные, как и их папаша, и время от времени они по очереди выражали своё неудовольствие по поводу неторопливости продавца в киоске.
– Скоро? Ну, скоро? – Ныли они.
– Сейчас, потерпите! Сейчас, потерпите!! – Отвечал им толстяк, но его тон становился всё более угрожающим, и он всё крепче сжимал их плечи.
Ковач неторопливо прошёл мимо стоящего к нему спиной толстяка и поднял руку к лицу. Адам тотчас рванулся вперёд, но инспектор придержал его за руку:
– Спокойно, Адам! Это всего лишь платок! Он вытащил его из заднего кармана у того толстяка с детьми!
Ковач остановился, держа в руке платок, не спеша вытер им глаза, лицо, шею, негромко высморкался в него, потом, аккуратно намотав на палец, поковырял им в носу. Закончив свои процедуры, он аккуратно свернул платок, и, быстро и непринуждённо сунул его на место, в карман толстяку. Тот, видимо что-то почувствовав, обернулся. Ковач, вежливо ему улыбнувшись, приподнял шляпу и неторопливо зашагал дальше. Сыщики остановились, стараясь не попасться ему на глаза.
Ковач быстрым шагом отошёл подальше от беспокойного папаши, и вновь принялся прогуливаться, с безмятежным видом оглядывая окружающих его горожан. Новак внимательно следил за каждым его шагом, жестом и движением. Он первым увидел жертву карманника, даже раньше его самого. Двое респектабельных мужчин с газетами в руках сидели на парковой скамейке и что-то негромко и озабоченно обсуждали. Один из них небрежно бросил свой пиджак на спинку скамейки, и, сдвинув шляпу на затылок, вытирал лоб платком. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что бумажника в его карманах нет, он наверняка остался в пиджаке. Ковач прогуливался возле лавки, как акула, сужая круги. Наконец, он словно невзначай, остановился за спинами собеседников. Инспектор рванулся вперёд, Горак спешил следом за ним. Ковач уже сделал своё дело, как вдруг один из собеседников обернулся. Смерив взглядом сухого старичка, он сунул руку в карман пиджака, и тут его взгляд упал на руки Ковача.
– Что делает мой бумажник в ваших руках? – Мужчина встал и ткнул пальцем в свой кошелёк.
– Вы обознались! – Невозмутимо ответил карманник. – Это мой бумажник!
– Что вы мне говорите? – Тот продолжал показывать на руки Ковача. – Вот мой вензель!
Ковач оглянулся, ища поддержки у стоящих вокруг отдыхающих, но, увидев спешащего к нему инспектора, тотчас заторопился:
– Я только что хотел вам всё объяснить, вельможный пан, но вы так грубо меня прервали, что я потерял всякое желание продолжать наш разговор! Позвольте мне откланяться! Честь имею!
Мужчина растерянно смотрел на бумажник, который бесцеремонно сунул ему в руки карманник.
– Стой, Ковач! – Инспектор подхватил вора под руку. – Мы поймали тебя!
Новак шёл впереди, следом за ним Адам вёл под руку поникшего и сломленного воришку. Уже подойдя к машине, Горак резко развернулся и отвёл задержанного к парковой скамейке напротив автомобиля. Усадив растерянного Ковача на скамью под акацией, Адам плюхнулся рядом с ним. Новак торжествующе улыбаясь, стоял перед ними, любуясь своей добычей:
– Ну, здравствуй, Франтишек! Да, годы идут, а ты не перестаёшь меня удивлять! Ты же был известным аферистом, а заделался обычным карманником? Как же ты докатился до этого? Что произошло?
– Годы, годы, Матус! Они берут своё! – Ковач судорожно сглотнул, в глазах карманника засветилась слабая надежда. – В этом мире лжи и лицемерия я вдруг почувствовал, как трудно мне стало обманывать! Люди совершенно перестали доверять друг другу! Куда катится этот мир? Да ещё где-то подхватил этот проклятый метеоризм! Стало невозможно работать!
– Да уж! – Сочувственно покивал Новак. – Я так понимаю тебя, Франтишек, так понимаю. У нас у всех теперь здоровье оставляет желать лучшего! Но всё же, не забывай, что для тебя я – пан инспектор! Ну, или, в знак нашей давней дружбы, можешь называть меня просто – пан Новак. Так не хочется разбивать тебе морду, ведь нас столько связывает! Мы же почти друзья!
– Да, я понимаю вас, пан Новак. – Закивал головой Ковач. – Вы не поверите, я даже обрадовался, когда увидел вас сегодня!
– Конечно же я не поверю тебе, старый жулик! – Новак сел рядом и ласково похлопал карманника по твидовому плечу.
– Вы в новом костюме, пан инспектор! Значит, дела в полиции идут неплохо?
– Это так, Франтишек! Молодёжь наступает вам, старикам, на пятки! Веришь, мотаюсь целыми днями! Столько желающих поселиться в тюрьме, ужасно устаю целыми днями записывать их имена!
– Да, я понимаю, понимаю! Молодость, энтузиазм! Вы же знаете, пан инспектор, что если человеку хватает денег, то ему явно не хватает воображения! А помните, как мы с вами носились по всему городу? – Ковач рассмеялся, его взгляд оживился от воспоминаний. – Не забыли ещё эти гонки, как бурлила кровь?
– Ха-ха! Конечно, помню, Франтишек! – Взгляд Новака затуманился от воспоминаний. – Такие погони, как их можно забыть? Это же были лучшие годы нашей жизни! Хорошо, что не пристрелил тебя тогда, с кем бы я теперь разговаривал? Да, молодость, молодость!
Адам с интересом слушал разговор двух старых знакомых, их встреча его явно тронула.
– Да! Так что вы хотели от меня, пан Новак? – Ковач вытер глаза платком. – Вы же не просто так оторвали старика от его дел?
– Нужна твоя помощь, Франтишек! – Инспектор испытующе смотрел на карманника. – Поможешь мне по старой памяти?
– Ну, конечно, пан Новак, мы же друзья! Сделаю всё, что в моих силах, если это не будет противоречить моими убеждениями!
Новак наклонился поближе и тихо спросил:
– Тогда ответь мне, тебе известно имя Теодор Багневский?
– Знаю ли я Теодора Багневского? – Ковач рассмеялся. – Ушам своим не верю! Этого жулика знает весь город!
– Что ты можешь сказать о нём?
– Что я могу сказать? Упаси вас господь иметь дело с поляками, пан Новак, вот что я могу сказать! Одно слово – жулик! Беспринципный тип!
– Конкретнее, Франтишек! – Инспектор заинтересованно смотрел на него.
– Вы же знаете, пан Новак, как я люблю делать людям добро! – Говорил Ковач, раскачивая обеими руками стоящую перед ним на тротуаре трость.
– Особенно чужое! – Заметил Новак.
– Ну да! – Согласно кивнул Ковач, поглощённый своими мыслями. – Так вот! Вы знаете пана Франца Штенгеля?
– Владелец казино и ресторана «Звезда»?
– Да, пан Новак, он самый! Так вот, Теодор Багневский и Франц Штенгель вдвоём тайно скупили все акции пивоварен в нашем городе, а потом каким-то образом устроили обвал на бирже! Вы, конечно же, слышали? Так вот, на этом они заработали пять миллионов крон! – Назвав сумму, Ковач возбуждённо покраснел.
– Ого! А это сколько? – Изумился Горак.
– Это очень, очень много Адам! – Взглянув на него, Новак вновь обратился к Ковачу. – И как тебе удаётся с такими знаниями оставаться на свежем воздухе?
– Эти знания и сохраняют мне здоровье, пан инспектор! – Шёпотом ответил Ковач.
– Слушай, Франтишек, а если бы тебе вдруг понадобилось доказывать то, что ты мне только что рассказал? – Новак испытующе смотрел на него.
– Кому? – Ковач удивлённо вскинул взгляд на инспектора.
– Неважно! Как бы ты это сделал? – Продолжал Новак, закуривая.
Ковач задумался, положив голову на руки, лежащие на рукояти трости.
– Я вас понял, пан инспектор! У Багневского была любовница, теперь, конечно, бывшая любовница! Звали её Тереза Ковальская! Может, слышали?
– Нет! Расскажи о ней!
– Она одно время пела в «Звезде»! Там они и познакомились.
– Так чем она зарабатывает себе на жизнь?
– Я бы не стал её осуждать, пан инспектор! Как говорят, лучше уж беситься с жиру, чем от голода!
– И кто так говорит, Ковач, ты и пара твоих дружков?
– Странный вопрос, пан инспектор! Как на него ответить?
– Ладно, можешь не отвечать! – Махнул рукой Новак. – Чем она может мне помочь?
– Она была в курсе дел этих двух мошенников, и её слова откроют вам глаза на многое, что происходило тогда в городе!
– Спасибо, Франтишек! – Новак встал со скамейки. – Рад был увидеть тебя!
– И что, вы меня не заберёте? – Удивился Ковач.
– Отправляйся домой! – Взгляд Новака стал холодным и строгим. – Кошелёк у хозяина, никто не пострадал, за что мне тебя забирать? И мой тебе совет – прекращай уже свою практику, Франтишек. Увижу тебя здесь ещё раз, клянусь – упрячу в тюрьму до конца твоих дней!
– Пресвятая дева, что за жизнь? – Ковач расстроено моргал глазами и комкал в руках платок. – Только нашёл приятную, круглосуточную работу, и вот он – злой рок! Где же справедливость? И что же мне теперь делать, пан Новак?
– Перестань лить крокодильские слёзы, Франтишек! Тебе это не идёт!
– Шеф, говорят – крокодильи! – Подал голос Горак.
– Адам, не имей такой привычки – поправлять меня! – Резко бросил Новак и вновь обратился к Ковачу. – Вспомни, Франтишек, что говорил один философ: «Относись к себе с любовью, а ко всему миру – с юмором!»
– Шеф, по-моему, там было наоборот! – Вновь робко заметил Горак.
– Адам, иди и сядь в машину!
Адам пожал плечами и сел за руль.
– Мне ещё понадобится твоя помощь, Франтишек! Мы скоро увидимся!
– Буду рад помочь, пан инспектор! – Слабо улыбнулся Ковач, погружённый в грустные мысли.
Новак и Горак вошли в здание полицейского участка. Возле стола дежурного стоял комиссар Дворакович и разговаривал со стоящим перед ним дежурным. Рядом с ними на стуле сидел избитый мужчина в испачканном костюме с разорванным рукавом.
– Шеф! – Радостно зашептал Адам. – Вы видите этого человека? Ну, того, что сидит на стуле?
– Вижу! В чём дело, Адам?
– Это же Штепан Новотный!
– Кто это? – Новак внимательно посмотрел на избитого мужчину, что-то отвечающего комиссару.
– Это же известный боксёр, чемпион! Ему три дня назад вручили золотую медаль в Брно! – Продолжал радостно шептать Адам.
– Правда? – Новак подошёл к дежурному. – Что произошло?
– На этого господина напали бандиты, пан инспектор! – Бодро ответил дежурный.
– Матус! – Раздался голос Двораковича. – Зайди ко мне, прямо сейчас! А вы разберитесь, доклад ко мне на стол!
– Слушаюсь, пан комиссар! – Щёлкнул каблуками дежурный.
Дворакович ушёл в свой кабинет. Новотный, увидев инспектора, попытался встать.
– Сидите! – Махнул рукой Новак и вновь обратился к дежурному. – И что дальше?
Дежурный, читая, водил пальцем в протоколе:
– Его избили, отобрали кошелёк, часы, пальто и зонт.
– Нападавших задержали?
– Я едва от них убежал, пан инспектор! – С трудом шевеля разбитыми губами, морщась и держась за грудь, проговорил потерпевший.
– Вы ведь пан Новотный? – Обратился к нему инспектор.
– Совершенно верно, пан инспектор, это я! – Чемпион поднял на Новака заплывшие глаза с фиолетовыми кругами.
– А как же ваша золотая медаль из Брно?
– Вот она! – Доставая из кармана сияющую медаль на цветной ленточке, Новотный довольно улыбался разбитыми губами. – К счастью, они её не нашли, пан инспектор!
– Продолжайте! – Бросил Новак дежурному, махнул Адаму рукой и зашагал к кабинету комиссара.
Постучав в дверь, Новак открыл её и вошёл в кабинет:
– Вы разрешите, пан комиссар?
Дворакович жестом показал ему на стул напротив своего письменного стола. Дождавшись, пока инспектор сядет, он протянул ему газету:
– Прочитай, Матус!
Встав, он подошёл к окну и смотрел на улицу. Новак развернул газету:
– В Праге, из частной коллекции пана Залмановского пропал неогранённый природный алмаз весом три тысячи четыреста двадцать пять карат, известный среди коллекционеров под именем «Падишах». Владелец похищенного алмаза обещает выплатить за возвращение или за информацию о месте его нахождения очень солидное вознаграждение, размер которого пока не сообщается.
– Я найду его, Матус! Я клянусь! – Дворакович повернулся к инспектору.
Увидев его одухотворённое лицо, мужественный подбородок, твёрдо сжатые губы и уплывший взгляд, Новак удержался от сарказма и просто заметил:
– Это же в Праге!
– И что? – Взгляд Двораковича метнул в него молнии. – Тебе знакомо такое выражение – “чутьё сыщика”?
– Конечно, пан комиссар!
– Так вот, это – оно! Алмаз где-то здесь! Осталось узнать – у кого?
– Как мы это сделаем, пан комиссар?
– Пока не знаю, Матус! Я знаю одно – это мой шанс уйти в министерство! – Дворакович нервно заходил по кабинету. – А знаешь, кто встанет на моё место?
– Пан комиссар! – Новак невольно поднялся со стула.
– У тебя то же чутьё, что и у меня, Матус!
Дворакович остановился и, взглянув на Новака, решительно приказал:
– Срочно собери всех, кто здесь есть!
Дождавшись, пока рассядутся все сотрудники отдела, Дворакович встал и прочитал вслух заметку о похищении алмаза. Отложив газету, он пронзительным, испытующим взглядом окинул всех присутствующих сотрудников.
– Мы должны действовать как можно быстрее, – торжественно и проникновенно начал он свою речь, – и застать этих негодяев врасплох непосредственно на месте их преступления, совершённого их грязными лапами четыре дня назад! Чтобы каждый бандит получил заслуженное возмездие под гнетущим взглядом мифических весов, что держит в своей железной руке вместе с грузом ответственности правосудия Фемида, и он должен каменеть от страха, потому что мы все – полицейские, и не забыть об этом – наша общая задача!
Он вновь обвёл всех взглядом и, тыкая пальцем в стол, чеканил слова:
– Во-первых, и это самое главное, запомните, мы должны безжалостным мечом возмездия выявлять преступников и арестовывать их без промедления и колебаний! Нашей первой и главной задачей было и остаётся ловить за руку – это основная полицейская функция по месту вашего проживания! И, прежде всего, мы начнём борьбу с преступностью с того, что будем устанавливать железный порядок и государственную дисциплину!
Он замолчал, сунув руки в карманы, затем вновь продолжил:
– Первоочередная задача каждого полицейского – быть впереди преступников, вырывая из их грязных кровавых щупалец пальму первенства, и всячески бороться с неповиновением порядку и разложением! Самое первое, что нужно сделать – добиться полного доверия к власти каждого гражданина нашего населения, и его абсолютно нетерпимое отношение к преступным элементам, которые должны испытывать смертельный ужас, выходя по ночам на свой мерзкий разбойный промысел!
Прохаживаясь вдоль своего стола, Дворакович распалялся всё больше:
– Своими действиями вы подтвердите вашу преданность, и покажете всем, что мы оставляем главный приоритет, где он всегда и оставался – сразу за государственной системой правосудия и уголовным правом, и это место до сих пор никем непреложно! Начать нужно с первого шага, с того, чтобы помнить – население проявит полную лояльность и поддержит нас, если полностью увидит ваши показатели по физической пригодности, внешнему виду, а также соответствующую репутацию с места жительства и с предыдущей работы.
Уперевшись кулаками в стол, Дворакович закончил:
– Вы знаете свою задачу! Ройте землю, но найдите его! Все свободны! Инспектор Новак, останьтесь!
Оставшись в кабинете вдвоём, Дворакович спросил:
– Какие у тебя есть соображения, Матус?
Новак закурил сигарету и неторопливо ответил:
– Из всех нечестных людей, которых я знаю, лишь Багневский и Штенгель обладают достаточным количеством денег, чтобы принять участие в подобных делах.
– Ну что же! – Дворакович сел за стол. – Тогда в ближайшее время я сам встречусь с обоими. А ты займись этим вплотную, и держи меня в курсе дел!
– Хорошо, шеф!
Выйдя на улицу, Новак подошёл к автомобилю и сел рядом с Адамом.
– Куда, шеф? – Спросил его Горак.
– Едем, Адам! Нужно навестить одну певицу!
Глава 2.
Новак и Горак сидели напротив друг друга за столиком в “Звезде”. Инспектор неторопливо резал отбивную, а Горак уплетал свой любимый бифштекс с макаронами. В зале было многолюдно. Новак посмотрел вокруг и подозвал метрдотеля:
– Где я могу увидеть Терезу Ковальски?
Адам, доедая бифштекс, следил за тем, как метрдотель, посмотрев на документы инспектора, что-то тихо шепнул ему на ухо.
Отпустив метрдотеля, Новак с довольным видом негромко сообщил ему:
– Здесь замешана любовь! Это очень серьёзно, поверь мне, Адам, с нею не шутят! Любовь! – Он важно поднял вверх вилку. – И нам с тобой предстоит заниматься ей очень серьёзно! Ты должен знать, что нет ничего страшнее, чем взбесившаяся от любви женщина!
– Что вы собираетесь делать, шеф? – Удивлённо спросил Горак.
– Женщина обязательно припомнит то, что однажды простила, Адам, потому что женщины не мыслят, они – замышляют!
Адам наклонился над столом:
– И что?
– Молчание – это не женское дело, и нам это на руку! Да, Адам, именно так! Мужчины разбрасываются вещами, а женщины – словами! Нам нужно пойти к ней и вызвать на откровенный разговор.
Новак вытер рот салфеткой и бросил её на стол. Барабаня пальцами по столу, он задумчиво произнёс:
– Так, решение найдено, осталось придумать задачу!
– Как вы это сделаете, шеф?
– Не волнуйся Адам! Женщины меня любят! – Он щёлкнул пальцами официанту. – Сливовицы!
Осторожно постучав в дверь гримёрной Терезы Ковальской, Новак с удовлетворением услышал её голос:
– Кто там?
– Пани Ковальская, – ответил он, – у нас к вам есть пара вопросов. Вы не уделите нам внимание?
Показав ей своё удостоверение, Новак чуть не сел мимо стула, но Адам успел подхватить его под локоть. Ковальская взглянула на инспектора в зеркало:
– По-моему, вам сегодня более чем достаточно!
– Да? Согласен! Но я к вам по другому вопросу! – Ответил Новак.
– Я, кажется догадываюсь! – Кокетливо улыбнулась Ковальская. – Я хорошо пела и заинтересовала вас?
– Как вы могли такое подумать, пани Ковальская? Вовсе нет! – Мотнул головой инспектор. – Хотя поёте вы, надо признать, весьма неплохо!
Улыбка сползла с лица певицы и она уже хотела было что-то сказать, но Новак не умолкал:
– Признаюсь, меня до боли интересует ваш бывший любовник, пан Багневский! Вот с кем я безумно хочу встретиться, но при определённых обстоятельствах!
– Вот как?! Что-ж, спасибо! – Ковальская, глядя на него в зеркало, с раздражением бросила салфетку на столик. – Я благодарна вам за такое признание моих талантов, но устраивать подобные свидания, да ещё с этим подлецом!.. Нет уж, делайте всё сами, благородные паны!
– Вы не так меня поняли, пани Ковальская! Я – инспектор полиции, который очень хочет арестовать вашего бывшего покровителя!
Певица изумлённо повернулась к Новаку:
– Это правда? – Почти вскрикнула она со слезами на глазах. – Пресвятая Дева, как же долго я вас ждала!
Тереза курила, стряхивая пепел с дамской сигареты в длинном мундштуке над большой хрустальной пепельницей. Горак разливал сливовицу по рюмкам. Костолевская выпила и зябко закуталась в шаль:
– Знаете, как говорят – вначале они жили счастливо, а потом познакомились! Я знала, что он мошенник! Фальшивые облигации, ценные бумаги, шантаж! Но он умел так красиво ухаживать, делал дорогие подарки. И добился своего! В один прекрасный день, как это мне ни было противно, я вдруг почувствовала – он мой!
Она вздохнула и немного помолчала.
– Мы были с ним в Остраве. Он купил обручальное кольцо, и прямо в ресторане сделал мне предложение. Я хотела ответить ему, что люблю, но в этот момент подавилась, и это меня спасло!
– Если бы вы знали, пани Тереза, как я вас понимаю! – Качал головой Новак.
– Нет! Нет! – Ковальская закрыла лицо ладонями. – Вы не представляете, какой жизнью я вынуждена жить! Это… этот постоянный страх, что меня вдруг поймут!
– Пани Тереза! – Новак и Адам переглянулись. – Я не совсем понял, о чём вы? Что вы хотите?
Ковальская подняла на него лицо с сурово сжатыми губами:
– Я хочу, чтобы всё было так, как я хочу! – Твёрдо произнесла она. – Арестуйте его, пан инспектор! И пусть свершится справедливость!
– Но как я это сделаю, пани Ковальская? Мне нужны доказательства его преступлений!
Ковальская с горькой улыбкой взглянула на Новака:
– Я дам вам доказательства!
Она махом опрокинула рюмку сливовицы.
– Я украла у него несколько важных бумаг! Мы тогда сильно поссорились, и я хотела отомстить! Я спрятала бумаги в шкатулке с секретом. Но когда этот подлец выгнал меня, шкатулка осталась в его доме. Где она теперь, я не знаю. Найдите её, и вы легко упрячете Багневского в тюрьму, где ему самое место!
Выйдя на улицу Адам заметил с восхищением:
– Как она хороша!
– Багневский не выберет кого попало! – Новак с шумом выдохнул. – Не пытайся понять женщину, Адам!
– Почему, шеф?
– Не дай бог, поймёшь!
Адам недоумённо кашлянул:
– А она не предаст нас, шеф?
– Нет, Адам! Любовь может быть продажной, а вот ненависть – никогда!
Новак вытер лоб платком и надел шляпу:
– Общая ненависть создаёт крепкую дружбу, Адам! Знаешь, как говорят: жена моего врага – мой друг!
Инспектор вошёл в кабинет шефа и от неожиданности остановился: за столом, напротив друг друга сидели Багневский и Дворакович, и пили кофе.
– О, пан Багневский! Какая неприятная неожиданность! – Новак, наконец, нашёл, что сказать. – Пан комиссар! Вы знаете, кто сейчас находится в вашем кабинете?
– Ты говоришь о себе, Новак? – Удивлённо посмотрел на него Дворакович.
– Нет, шеф! – Инспектор ткнул пальцем в Багневского. – Это он украл «Падишаха»!
– Ты лжёшь!! – Багневский вскочил со стула.
– Да, ты угадал! Признайся, что я провёл тебя! – Злорадно воскликнул Новак. – А знаешь почему? Потому что в борьбе с такими как ты, хороши все средства! Без исключения!
– Инспектор! – Повысил голос Дворакович. – Что вы позволяете себе в моём кабинете?
– Простите, шеф! Мне невыносимы кретины, которые смотрят на меня, как на равного!
– Новак!! – Дворакович вскочил с кресла.
– Ничего, пан комиссар, не беспокойтесь! – Громко обратился к нему Багневский. – Инспектор Новак давно ненавидит меня! Но я на него не в обиде, и его слова меня нисколько не задевают! Пусть скрипит на меня зубами! Клопы ведь тоже жаждут крови!
– Клопы? – Новак сделал шаг к Багневскому, но остановился и гордо произнёс. – В таком случае вам не удастся раздавить меня! Я вам этого не позволю!
Взглянув на Багневского испепеляющим взглядом, инспектор спокойно произнёс:
– На твоём лице, Теодор, для меня не осталось больше белых пятен! Я вижу тебя насквозь!
С этими словами он гордо направился к двери кабинета. Багневский громко бросил ему вслед:
– Смотри, Новак! У тебя один-единственный шанс! Теперь ты, как сапёр, можешь ошибиться только один раз!
Новак остановился перед дверью и, обернувшись, презрительно ответил:
– Зато сапёра никто не упрекнёт в его ошибке! К сожалению, вынужден с вами просто попрощаться!
Повернувшись к Двораковичу, он добавил с теплом в голосе:
– Шеф, если вдруг вам что-нибудь понадобится, позовите, вы знаете, где меня найти!
– Всё в порядке, шеф? – Спросил Горак, заметив на лице Новака волнение.
– Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним! – Не обращая внимания на Адама, Новак со злостью стукнул кулаком по колену. – Ну, ничего, он обязательно допустит ошибку, а мы уже будем ждать его с наручниками!
Успокаиваясь, инспектор ослабил узел галстука:
– Да! Я бы как следует выпил, Адам! Даже больше, чем следует!
– А я бы перекусил!
– Едем, Адам! – Новак решительно махнул рукой. – Когда тебя захлопнула мышеловка, нужно хотя бы доесть сыр!
– Точно, шеф! – Довольно вставил Горак, заводя мотор. – То, что нас не убивает, делает нас скромнее!
– Не скромнее, болван! В оригинале говорится «сильнее»!
– В каком оригинале?
– В оригинале у Ницше написано «сильнее»? – Объяснил Новак. – Теперь понял?
– А, я понял, про что вы! «Оригинал» – это же пивная Штефана Крупчика возле пожарной башни, сразу за рынком?
– Едем! – Новак снова махнул рукой.
Выкручивая руль, Адам удивлённо бормотал:
– Ницше был в этой дыре? Что он там забыл?
Через пару кварталов Новак ткнул пальцем в маленький магазинчик на углу и сказал:
– Остановись здесь, Адам!
– Что мы будем делать, шеф? – Адам остановил машину.
– Сходи, купи бутылку Бехеровки или сливовицы!
Адам вернулся через пять минут.
– Адам! Я просил тебя купить одну бутылку! – Воскликнул Новак, глядя на его оттопыренные карманы.
– Одной там не было, шеф!
– Ладно, садись!
– Ну что, шеф, едем ко мне! – Радостно улыбаясь, предложил Адам.
– Почему к тебе?
– Я живу один! К тому же мой хозяин меня обожает! Он даже наполовину меньше берёт с меня за квартиру, что я у него снимаю!
– За что же тебе такое счастье, Адам?
– Ну, там был такая история. – Замялся Горак. – Однажды у хозяина в квартире был какой-то праздник, там сильно шумели, играла музыка, а потом вдруг начался скандал. Я слышал, что кто-то сильно ругался, потом вроде началась драка, стали бить посуду. Я пошёл разнять их, и, когда вошёл, увидел двух здоровяков, которые держали друг друга за грудки. Я их немного стукнул лбами друг о друга, чтобы успокоить, а один из них потом оказался тёщей моего хозяина.
– Как ты узнал? – Удивлённо посмотрел на него Новак.
– У него губы были накрашены! И ещё мне об этом кричала пани Ирена, жена хозяина, когда приводила её в чувство! И вот после этого пан Кепчик меня просто боготворит! В тот месяц он не взял с меня ни кроны, а потом сказал, что я могу платить только половину!
– Ну что же, Адам! Тогда едем к тебе!
