Текст книги "Повелитель грядущего"

Автор книги: Игорь Огай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Мастерская матери зеркал располагалась ниже первого этажа замка.

В подземелье вела длинная узкая лестница, освещенная дневным светом с помощью системы зеркал, которые отражали друг в дружке солнце, отбрасывая на стены и ступени резко очерченные пучки лучей, за границей которых тьма резко сгущалась.

Спустившись по этим солнечным пятнам, Лайвен попал в обширное помещение с низким потолком, не освещенное совсем ни как, если не считать отблесков из больших печей для варки стекла. Этих отблесков, впрочем, вполне хватало, что бы довольно ясно различать окружающие предметы после того, как глаза привыкали к темноте. У печей неторопливо двигались слуги. Одни поддерживали необходимую температуру, другие рассматривали образцы стекла, не громко о чем-то совещаясь. Одна из печей была потушена, в нее трое слуг, тщательно взвешивая, засыпали какие-то материалы. В мастерской стоял непрерывный глухой гул бушующего в печах огня, здесь было тепло, пахло нагретым камнем и еще чем-то непонятным, может быть травяными настоями, может быть расплавленными рудами.

Мать зеркал сидела на высоком стуле у стола под единственным в мастерской факелом. Элия стояла рядом. Она держала в руках небольшое зеркальце в дорогой оправе, и Мать зеркал что-то негромко говорила ей. Весь стол перед ними был уставлен образцами готовой продукции, сверкающими на все лады под неровным светом факела.

Когда Лайвен подошел, колдунья поднялась.

– Приветствую тебя, Повелитель грядущего, – проговорила она с приветливой улыбкой. – Рада видеть тебя в добром здравии.

– Приветствую тебя, Мать зеркал, – отозвался тот, склонившись над ее рукой. – Я рад, что твое искусство процветает. Оно необходимо для магов всех поколений. Совету Мира следовало дать тебе право быть бессмертной.

Она рассмеялась.

– Льстец! Ты такой же каким и был до своего ухода. Но ты ошибаешься. Я делаю зеркала так же хорошо, как и раньше, но я не научилась делать их лучше. Мне пора передавать свое искусство ученикам.

– Вот как? – удивился Лайвен. – У тебя появились ученики? Ты ни когда не терпела, если кто-то вертелся у тебя под ногами.

– Я вижу у тебя на мече зеркало, – сказала она не, отвечая. – Дай мне его.

– Зачем? – Лайвен удивился еще больше.

– Уж не боишься ли ты, что я разобью его? – спросила колдунья с усмешкой.

Лайвен молча вытащил меч из ножен и подал его Матери зеркал рукояткой вперед. Та взяла его, и со совсем не глядя на зеркальце, вделанное в рукоятку, повернулась, высматривая что-то в глубине помещения. Потом она поманила кого-то пальцем, и из сумрака мастерской под свет факела появился мальчик лет десяти, одетый в одежду слуги, местами прожженную огнем и проеденную кислотами.

– Ты звала меня, госпожа? – осведомился он вежливо и в то же

время нетерпеливо, будто его оторвали от интересного занятия, и теперь он спешит к нему вернуться.

– Да, я звала тебя, – Ответила Мать зеркал. – Посмотри сюда, малыш, и скажи господину магу, что ты об этом думаешь, – она поставила перед ним меч, не выпуская его из рук.

Прежде чем взглянуть на зеркало, мальчик почтительно поклонился господину магу. Потом привстал на цыпочки и, держась обеими руками за рукоять меча, принялся рассматривать зеркало. Он несколько раз провел по его поверхности пальцами, чуть касаясь стекла, потом подышал на него и, дождавшись пока туман от его дыхания сойдет, опустился на полную стопу.

– Господину магу надо скорее выбросить это зеркало, иначе оно подведет его в сражении, – уверено заявил он.

Все это время Лайвен самодовольно улыбался, ожидая похвалы своему оружию, и теперь его лицо вытянулось от удивления.

– Эй, парень, что ты говоришь! – возмутился он, – Это зеркало досталось мне от моего отца, а ему от его отца вместе с мечом.

– Это видно, – невозмутимо сказал маленький мастер, – Сталь тогда умели варить лучше, чем стекло. Посмотрите сюда, ваша милость. Видите, с краю оно немного затуманено. Это маленькие пузырьки воздуха, а вот здесь и пузырек побольше. Теперь взгляните на отражение факела. Оно тусклое и неровное. Это потому что поверхность стекла волнистая, внутри оно неоднородное, а сзади покрыто свинцом вместо серебра, как мы делаем сейчас. К тому же свинец тоже налит не ровно. В нем тоже пузыри, и он успел потемнеть от времени. Эта красивая огранка по краям только уменьшает поверхность. Наверное, когда-то силы этого зеркала было достаточно для магии, но теперь нет.

Он замолчал и вопросительно посмотрел на свою госпожу, словно ожидая отличной оценки за исправно выученный урок.

– Хорошо, малыш, – сказала она, – можешь идти.

Тот снова поклонился, но не сумел до конца выдержать степенный стиль поведения, который пытался навязать себе, и умчался в темноту вприпрыжку.

Проводив его взглядом, Мать зеркал проговорила:

– Через пятнадцать лет вы все будете приезжать к нему за зеркалами.

Лайвен промолчал. Он хмуро разглядывал зеркало на своем мече.

– Все, что он сказал, правда? – спросил он, наконец.

– Правда, – подтвердила хозяйка, – твое зеркало ни на что ни годится. У меня есть коечто получше.

Она повернулась к столу и, найдя взглядом то, что искала, попросила:

– Элия, будь добра, передай мне вот этот футляр.

Та сейчас же выполнила просьбу.

Мать зеркал открыла футляр и рассмотрела его содержимое, повернувшись к свету.

– Что это такое? – спросил Лайвен.

– Это лучшее зеркало Меча, которое я когда-либо делала. Я старалась успеть к твоему приходу. Возьми. Оно твое.

Лайвен принял из ее рук футляр, достойный хранить в себе алмаз сорокакаратной величины. Внутри действительно было зеркало. Маленькое, круглое, без всякой оправы или огранки, но когда Лайвен приложил к нему пальцы, он мгновенно почувствовал всю мощь той силы, что оно заключало в себе. Глубину уровней он так с ходу не смог даже определить.-такие зеркала магу не часто удается держать в руках, а о том, что бы владеть им большинство не могут даже мечтать.

– Это очень дорогой подарок, – проговорил Лайвен. – Я не смогу отплатить тебе за него сполна.

– Ерунда. Оставь мне твое старое зеркало. Это великолепный коллекционный экземпляр.

Она взяла у него меч.

– Я прикажу вставить новое зеркало в рукоятку. Тебе принесут меч наверх. А сейчас прошу к моему столу. Ты должен испытывать сейчас сильный голод, слишком много сил ушло на выздоровление.

Прежде чем идти в обеденный зал, Лайвен вышел во двор и прошел в конюшню. Крылатый обрадовано заржал, увидев его, по своему выражая свои самые теплые чувства. Лайвен успокоил коня, потрепав его по холке и пообещав больше не пропадать так на долго. Потом огляделся в поисках седла и обнаружил его на полу у перегородки между стойлами. Мешок с зеркалом Тени лежал тут же – ни кто из конюхов, конечно, не стал рыться в колдовских атрибутах господина мага. Лайвен подобрал мешок и вернулся в дом.

Его уже ждали у накрытого стола. Лайвен оставил свою ношу у двери и в продолжение трапезы старательно придерживался легких нейтральных тем для беседы, которые предлагались ему в заботе о его аппетите.

После пятой перемены Лайвен почувствовал, что насытился достаточно, что бы не вспоминать о еде еще трое суток. Тогда он отодвинул тарелки и, поблагодарил хозяйку, спросил:

– Элия, что ты успела рассказать о наших приключениях?

Та отрицательно покачала головой.

– Только в общих чертах. Я решила, что вам самим надо поговорить обо всем подробно.

– Но я и сама кое-что знаю, – проговорила Мать зеркал. Мир не терпит тайн в такое время.

– Это верно, – согласился Лайвен. – Я как раз и хочу понять, что ты уже знаешь, а о чем Тень помешала вести дойти до тебя.

– Я знаю всю эту историю с возвращением тебя с той стороны, я знаю, что ты собираешься выполнить слово, данное Знающему тень.

– Про Живущего в тишине я тоже знаю. Мне только не понятно, что у тебя произошло с Владеющим громом. Наверное, здесь начинает сказываться влияние Тени, как ни как он все-таки ее слуга.

– Так значит, ты не знаешь последней новости? – спросил Лайвен.

– Какой же?

Лайвен выдержал эффектную паузу, просмаковав глоток превосходного вина из бокала, поданного ему слугой.

– Знающий тень собирал свой союз, – проговорил он, наконец, – Полностью. Теперь ему только не хватает клейма Власти, что бы скрепить его и обрести власть над Миром.

– Я догадывалась, – сказала задумчиво Мать зеркал. – Но я надеялась, что ошибаюсь. Теперь ты ищешь клеймо Власти?

– Да. Вернее я собираюсь его искать, только не знаю с чего начать.

Мать зеркал задумалась. Потом спросила:

– Кто вступил пятым в союз Сильных?

– Властитель рек. И я не смогу понять его предательства. Знающий тень слишком близко соприкоснулся с ней в своих опытах, заговорил с ней, и она подавила его волю, сделав своим слугой. С ее помощью он набрал свой союз, использовав ее заклятье. Однако с пятым он не мог так поступить. Он пытался предложить мне эту сомнительную честь. Потом он убил Живущего в тишине, потому что он тоже не согласился. А вот Властитель рек согласился. Он был в здравом уме и трезвой памяти, и все же согласился. Я не могу понять почему.

– Ты неверное не знаешь, но он близко сошелся с моим отцом после твоего ухода, – вступила в разговор Элия. – Они были друзьями, пока отец не заговорил с Тенью в первый раз.

– Вряд ли это что-то объясняет, – Сказала Мать зеркал. – Говорящий с тенью не может дружить с магом. Их интересы слишком не совпадают. Они, конечно, расстались сразу, как только это произошло.

– Живущий в тишине сказал мне перед смертью, что Знающий тень намерен действовать силой. Властитель рек, в общем-то, не очень отличался мужеством.

– Наверное, так и случилось. А как глава союза получил остальных?

– спросила Мать зеркал.

Лайвен внимательно посмотрел на нее. Нет, конечно это не она

делала эти зеркала. Вряд ли ей под силу вложить в них такое грозное заклятье даже при ее большом искусстве в обращении с этим атрибутом магии.

Он сделал знак, и слуга расторопно поднес ему мешок, оставленный у двери. Лайвен развязал его, достал зеркало и передал его Матери зеркал. Та взяла его осторожно, за обод, не касаясь поверхности стекла. Она осматривала его долго и придирчиво, несомненно, так она проверяла домашнее задание своих учеников. Лайвен ждал.

Потом она положила зеркало на стол перед собой и сказала:

– Это не из моей мастерской. Я могу поручиться за это.

– Я так и думал, – отозвался Лайвен. – На нашем полушарии мастерская, где делают зеркала, есть только у тебя, но я могу поручиться, что это зеркало не делали и на другом полушарии.

– Я чувствую в нем какую-то враждебную силу, – продолжила Мать зеркал. – Ты сильнее меня в искусстве высокой магии, скажи, что это?

– Это заклятье Тени. Его подкинули нам с Элией в одной корчме.

На нем горела вот эта свеча, – Лайвен показал свечу. – Я вовремя потушил ее, иначе мы сейчас не сидели бы здесь, а падали бы с ног в рвении услужить Тени получше.

– Кто сделал это?

– Твой сосед, Владеющий громом?

– И по этому вы подрались?

Лайвен покачал головой:

– Не совсем. Просто Знающий тень думает, что мы начнем искать клеймо Власти усерднее, если будем думать, что действуем вопреки его воле.

– Да, про это Элия уже говорила. Ты действительно хочешь найти клеймо Власти лишь за тем, что бы потом сразиться со Знающим тень?

– Теперь это мой единственный шанс подобраться к нему самому. Но что бы найти клеймо, мне кое-что нужно.

Она немного помедлила.

– За этим ты пришел ко мне?

Лайвен кивнул.

– Значит тебе нужно зеркало.

Лайвен снова кивнул.

– Да. Но мне нужно не просто зеркало. Всем известно мое имя, данное мне Миром вместе с даром моего всего рода – повелевать грядущим. Я могу видеть будущее и управлять им, творить по своему желанию. Конечно, я не всемогущ, я не могу творить будущее всего Мира и на все времена, но все же моей силы может хватить на год или на два вперед и для одного или нескольких человек, в зависимости от зеркала, которым я пользуюсь, моего собственного настроения... и еще много чего. И почти ни кто не знает, что я могу заглядывать и в прошлое. Не изменять его, только заглядывать. Но для этого нужно очень сильное зеркало.

Мать зеркал сидела молча, в глубокой задумчивости. Элия распахнув в удивлении рот, не отрываясь, смотрела на Лайвена.

– Какой примерно силы должно быть зеркало? – спросила, наконец, Мать зеркал.

– В последний раз я заглянул в прошлое лет на сорок по моим подсчетам. Из любопытства. И испортил при этом свое лучшее, из последних, то, что ты дала мне тогда.

Она снова задумалась. Лайвен вдруг ощутил острое желание взять что нибудь в руки и повертеть, что бы скрыть внезапную дрожь.

Очень многое зависло от ее ответа. Многое, если не все. Он отлично понимал, что найти клеймо Власти, шаря по миру в слепую, можно лишь случайно.

Мать зеркал все так же в задумчивости отодвинула от себя столовые приборы, поднялась.

– Пойдемте, – тихо сказала она, направляясь к двери.

Лайвен с Элией переглянулись. Потом поспешно встали и молча, ни о чем не спрашивая, проследовали за ней. Она провела их длинной вереницей комнат и залов пока они не очутились на другом конце замка.

Это крыло тоже было чистым и аккуратным без навязчивой, бросающейся в глаза роскоши, но видно было, что здесь не живут, и вообще сюда заглядывают только слуги для поддержания порядка. Мебель здесь была укрыта белыми полотняными чехлами, зеркал на стенах не было, ковры были скатаны и лежали вдоль стен, обнажая ровный дубовый паркет на полу.

Мать зеркал остановилась перед единственной попавшейся на их пути закрытой дверью и в руках у нее появился ключ, отливающий золотом.

Лайвен открыл, было, рот для вопроса, но она жестом остановила его.

Аккуратно, даже с каким-то благоговением она отомкнула замок и распахнула дверь.

Лайвен пропустил Элию вперед и, шагнув на порог, замер, ошеломленный. Это была еще одна комната, совсем обыкновенная на вид, если б не полное отсутствие мебели, хотя бы под чехлами. Потому что пол в этой комнате был зеркалом. Одним огромным монолитным идеально плоским и невероятным по мощи зеркалом. На мгновение у Лайвена закружилась голова от подавляющего волю ощущения исходящей из него силы. В мозгу сами собой замелькали видения великих деяний, которые он мог бы с ним совершить.

Голос Матери зеркал вернул его к действительности.

– Это то, что тебе нужно? – спросила она, и Лайвен заметил,

что тон ее не совсем обычен. Она словно бы надеялась, что это вовсе не то, что ему нужно, но уже мало веря в эту надежду.

Он пожал плечами.

– Еще не знаю, хватит ли и этого. Но если в мире вообще есть что-либо подходящее, то конечно лучшего мне не найти. Я готов поклясться, что это самое сильное зеркало, которое есть в нашем Мире.

– Я тоже, – сказала Мать зеркал. – Я делала его для себя. Тогда я еще верила, что и у меня есть дар высшей магии, и его надо только разбудить. Я думала, что это можно сделать с помощью достаточно сильного зеркала. О, если б ты знал, сколько было опытов и страданий. Я делала лучшие в Мире зеркала, они не помогали, и я делала еще лучшие зеркала. Потом я отлила вот это и поняла, наконец, что все усилия напрасны. Остальные зеркала я раздала соседям, а вот это осталось. Честно говоря, мне было его жалко, но для себя я решила, что ни кто из магов не в праве владеть такой силой в одиночку.

– Ты правильно решила, – проговорил Лайвен. – Не знаю, поднимется ли у меня рука испортить его.

– Не уверена, что тебе это удастся. Но в любом случае ты должен найти клеймо Власти.

– Я попробую. Я хочу заглянуть на восемьсот лет назад и посмотреть, как его прятали.

– Это я уже поняла, когда ты заговорил о своем умении видеть в прошлом. Когда ты собираешься начать?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Ты говорил, что твоя сила зависит от настроения... – напомнила Элия.

Лайвен рассмеялся.

– У меня превосходное настроение, девочка. И мне не терпится испытать это чудесное зеркало в деле.

– Значит, ты начнешь прямо сейчас? – спросила Мать зеркал бесцветным голосом.

– Вообще я не прочь... – он осекся, – если нет возражений, конечно.

– Нет, возражений нет. Пойдем, Элия, ему нужно побыть здесь некоторое время одному, – Она взяла Элию под руку и повлекла к выходу. У дверей она снова овладела собой. Она повернулась к Лайвену с одобряющей улыбкой.

– Удачи тебе, Повелитель грядущего. Она очень нужна сейчас для всего нашего Мира. А личные разочарования сейчас не многого стоят, – и закрыла за собой дверь.

Лайвен в задумчивости посмотрел на дрогнувшую дверную ручку.

А ведь жизнь ее, оказывается, далеко не так благополучна, как кажется. Здесь погибшая мечта, загубленные надежды и жестокие разочарования... И связаны они с этим зеркалом.

Он поглядел себе под ноги и почесал подбородок.

И еще не известно чему она обязана своим великим умением, таланту ли – дару божьему, или этой своей мечте... Господи, если б она только знала, как обременителен временами титул мага.

Он поднял голову, развел немного согнутые в локтях руки в стороны на уровне пояса ладонями вниз и закрыл глаза, стараясь найти с этим великолепным зеркалом контакт, слиться с ним, стать частью той силы, что исходила от него. По ладоням пробежала теплая зудящая волна, сконцентрировалась на кончиках пальцев живыми теплыми шариками.

Лайвен быстро открыл глаза и сжал кулаки. Черт возьми, он боялся! Боялся этой великой силы, к которой лишь слегка прикоснулся, но ужу успел оценить во всем ее пугающем великолепии.

Он неторопливо размял пальцы, хрустнул суставами. Чего же он испугался? Потерять контроль над ней? Став частью ее не суметь потом освободиться, потерять свое "я"? Нет не то. Тогда... Может быть, он испугался огромной ответственности, которая вот-вот ляжет на него? Того, что не сумеет исполнить задуманное? Неужели Знающий тень все-таки зародил в нем сомнения в себе, в своих возможностях?..

– Черта с два, – прошипел Лайвен с накатившей неожиданно злостью.

Он зажмурился и повернул раскрытые ладони к огромному зеркалу под ногами.

И время послушно повернуло вспять...

Под вечер Элия забеспокоилась. Она захотела войти в комнату и посмотреть, почему Лайвен так долго там задерживается, но Мать зеркал остановила ее. Она убедила Элию, что та может только помешать и, более того, в эту комнату заходить сейчас опасно, потому что совершенно не известно куда попадешь, открыв дверь. Колдовство такого могучего мага, как Повелитель грядущего может принять самую неожиданную для непосвященного форму.

Когда Лайвен не вышел к обеду следующего дня, Элия взволновалась не на шутку, и Матери зеркал стоило больших трудов удержать ее от решительных действий.

На утро третьего дня она сама почувствовала первые признаки беспокойства, которые правда проявились лишь в том, что она еще решительнее противилась порывам Элии войти в комнату.

А к вечеру того же дня, когда Элия, забыв про все запреты, пробралась к заветной двери, та неожиданно отворилась и Лайвен показался на пороге. Он был бледнее смерти, было видно, что ноги под ним подгибаются. Элия ахнула и, подхватив его под руки, подвела к ближайшему стулу.

Усевшись, Лайвен встряхнул головой и долго тер лицо руками.

– Воды, – прошептал он, наконец, и принялся дышать на руки, будто согревая их после сильного мороза.

Элия секунду поколебавшись в опасении оставить его одного, умчалась за водой и через минуту вернулась, позвав заодно Мать зеркал.

Лайвен одним глотком осушил поданный стакан и взглянул на мир более осмысленно. Лайвен в удивлении уставился на Элию и проговорил:

– А ты что здесь делаешь?

Потом он заметил Мать зеркал. Это заставило его оглядеться вокруг, и он осознал, что находится не в комнате зеркала.

– Ч-черт, – выговорил он. – Который сейчас день?

– Понедельник, – ответила Элия. – Ты был там почти трое суток.

– Надо же, как летит время, – он невесело усмехнулся. – Не удивительно, что я голоден, как волк.

– Пожалуй, ужин тебе следует подать в постель, – вмешалась Мать зеркал. Подожди, я позову слуг, они помогут тебе добраться до твоей комнаты.

– Ерунда. Элия поможет мне, я не так уж слаб, что бы тащить меня на носилках.

Он бодро поднялся, держать за спинку стула и сразу почувствовал всю величину усталости, неожиданно навалившейся на него.

Наверное, мне следовало сесть, прежде чем начать колдовать, подумал он. Все-таки трое суток на ногах это слишком...

– Ладно, – сказал он покорно, – пусть будут слуги.

Мать зеркал хлопнула в ладоши и снова повернулась к нему. Она молчала. Элия молчала тоже. Обе они глядели на него и ждали, не в силах задать самый главный вопрос.

Лайвен тяжело опустился обратно на стул и посмотрел на них снизу вверх.

– Я знаю, где спрятано клеймо Власти, – проговорил он тихо. – И только одному Миру известно, чем мне это далось...

Они неторопливо прогуливались по побелевшим за ночь дорожкам, и подтаявший снег едва слышно хрустел под ногами.

Мать зеркал рассеянно протянула руку и сорвала последний сухой лист с розового куста. В теплое время года этот сад, несомненно, был самым пышным и благоухающим в округе, но сейчас он был гол и сер.

Дорожки и ветви деревьев и кустов были припорошены слишком ранним снегом, который уже успел намокнуть и из-под которого местами проглядывала опавшая листва и торчали сухие стебли заморских цветов.

– Ты уедешь завтра утром? – спросила она тихо.

Лайвен кивнул.

– Завтра рано утром, – сказал он. – Честно говоря, я не позавидую тебе, когда Элия проснется и поймет, что я не взял ее с собой.

– Я все свалю на тебя. В конце концов, это ведь действительно твоя идея.

– Ты и сама прекрасно понимаешь, почему я не могу взять ее туда, куда я направляюсь.

– Да, конечно, – она помолчала.

– Как ты собираешься переправиться через океан?

– Наверное, найму торговое судно. Я надеюсь, летняя навигация еще не закончилась.

– У купцов навигация заканчивается только когда замерзают устья рек. Но может быть тебе лучше пройти сушей через Вольные земли?

Лайвен покачал головой.

– Морем быстрее. И потом я не питаю особого доверия к обитателям Вольных земель.

Мать зеркал опять помолчала. Потом проговорила:

– И все же я не могу поверить, что его ни кто не охраняет. Самая опасная вещь во вселенной и оставлена без присмотра!

– Именно так, – подтвердил Лайвен. – Ни какой страж не выдержал бы восемь веков. Нет, древние поступили очень мудро, заключив клеймо в этот кристалл. Понимаешь, каждый, кто захочет взять его, встретит на своем пути то, что больше всего боится встретить. Его подсознательные страхи и опасения, о которых он сам может быть даже и не подозревает, подскажут кристаллу, что противопоставить пришельцу. Далеко не каждый может бороться со своими подсознательными страхами. Наверное, по этому клеймо до сих пор остается на месте.

Да и потом охотников было не так уж много...

– И ты уверен, что сможешь взять его?

– Я ни в чем не уверен. Лишь одно я знаю точно – клеймо не должно попасть к Знающему тень. И я приложу к этому все усилия.

– Послушай, сказала вдруг Мать зеркал, – может быть это не мое дело, но почему ты не воспользуешься своей магией? Ведь ты мог бы устроить для себя самый благоприятный ход событий в будущем.

– Ты ошибаешься. Дело в том, что мое будущее сейчас прямо связано с судьбой нашего Мира, да еще и его Тени в придачу. А моя магия не простирается настолько далеко, я уже говорил об этом. Я не могу даже подсмотреть, что там впереди, не то, что повлиять.

Некоторое время они шли молча. Потом Мать зеркал спросила:

– Тебе нужен будет в дороге слуга? Я могу послать с тобой одного из своих.

Лайвен подумал.

– Нет, вряд ли, – проговорил он. – Один я, пожалуй, быстрее доберусь до побережья. Мне не нужно будет думать о столе и ночлеге на двоих, да и вообще меньше забот. Но вот если у тебя найдется кое-что из походного снаряжения, я был бы тебе очень благодарен.

– Что именно тебе нужно?

– В основном теплая одежда, – быстро проговорил он, поежившись.

Порыв ветра принес с собой холод, а он уже и без того начинал зябнуть. – И желательно водонепроницаемая. Море сейчас не спокойное, на корабле, наверное, будет мокро.

– Об этом ты мог бы и не спрашивать. Что нибудь еще?

– Да, конечно. Хороший кинжал.

Ночью снег растаял, было, но когда Лайвен за час до рассвета вышел во двор, в воздухе ужу снова кружили крупные белые хлопья.

Лайвен поймал несколько из них, потом отряхнул ладонь и в задумчивости направился к конюшням. Следом, зевая и потягиваясь, шел разбуженный им конюх. С полузакрытыми глазами он оседлал Крылатого, но сделал это быстро и толково, и по знаку Лайвена удалился досматривать свои утренние сны.

Осторожно, стараясь, что бы не стучали копыта, вывел коня на улицу.

Мать зеркал ждала у ворот. Лайвен покачал головой.

– Зачем ты здесь? – спросил он тихо, – Мы же обо всем договорились вчера.

Колдунья пожала плечами.

– Просто мне почему-то захотелось еще раз пожелать тебе удачи.

– Элия спит, я надеюсь? – спросил он.

– Да. Мы засиделись с ней допоздна, она не скоро еще проснется.

– Тогда я не буду задерживаться, – проговорил он, перекидывая поводья через голову Крылатого. – И честно говоря, я не хотел бы очень трогательного прощания.

– Его не будет, – пообещала колдунья. – Ступай с богом. И пусть у тебя получится все, что ты задумал.

– Спасибо тебе, – Лайвен наклонился и поцеловал ей руку. – Спасибо за все, что ты успела сделать для меня. И позаботься, пожалуйста, об Элии.

– Не беспокойся. Пока она со мной, с ней все будет в порядке.

Лайвен забрался в седло. Помедлил секунду, потом махнул ей рукой и, не оборачиваясь больше, пустил коня рысью. Было еще довольно темно, только на востоке едва начала проявляться светлая кайма у горизонта. На эту полосу он и держал путь. К восточному побережью – началу морских торговых путей, заканчивающихся во всех частях света, включая и другое полушарие. Не тянулись они только на север к берегам Вольных земель и тем, что лежали еще дальше за ними.

Наверное, не легко будет уговорить купцов изменить свой маршрут, думал Лайвен неторопливо. Но они ведь, в конце концов, тоже живут в этом Мире и надо думать тоже не желают его конца. Может быть, придется заплатить кому нибудь, может быть даже много заплатить. Но это не самая большая проблема. Гораздо труднее, наверное, будет уговорить их дождаться меня, пока я буду бродить по побережью в поисках той забытой богом и людьми пещеры. За это, скорее всего, придется заплатить отдельно, но это тоже мелочи... А вот если их уже успел обработать Знающий тень... На это у него не ушло бы много времени, если он так запросто обработал самых сильных магов полушария. Да, вот это будет настоящей проблемой. И еще не известно, сумею я расколдовать купцов или нет...

Правда, на месте Знающего тень я бы не стал так поступать. По

крайней мере, если бы мне требовалось, что бы некто достал для меня клеймо Власти... Но с другой стороны я уже достаточно ошибался относительно его намерений. Очень трудно понять логику мыслей того, кто мыслит уже совсем не так как ты...

В этот момент Лайвен оглянулся и решил, что можно двигаться и побыстрей. Он тронул поводья, и Крылатый, сбавивший было темп, воспользовавшись тем, что его наездник не очень то следит за ним, снова перешел на крупную рысь.

К часу дня он выехал на какую-то небольшую, но вполне опрятную деревеньку, и поскольку деревня эта имела место у достаточно большой дороги, здесь можно было рассчитывать найти что нибудь вроде постоялого двора, или на худой конец трактира, где можно было дать небольшой отдых коню и перекусить самому. Эти расчеты оправдались, правда, не совсем в полной мере. За околицей деревни действительно располагалось некое заведение, которое больше всего напоминало дешевый кабак, да еще и не из лучших к тому же.

Выбора, тем не менее, не было, и Лайвен направил Крылатого к приземистой деревянной постройке, окруженной хилым расхлябанным заборчиком, но за то под огромной размалеванной вывеской с довольно неприличным названием. Ворота были распахнуты настежь и должно быть уже не первый год, потому что створки просели на петлях, вросли в землю и будто бы даже пустили корни, так сто закрыть их снова было бы весьма затруднительно.

Под навесом для лошадей было пусто, но когда Лайвен устраивал там своего коня, его внимание привлекли совсем свежие и не очень то ласкающие обоняние признаки недавнего пребывания под этим навесом другой лошади, хозяин которой тоже, по всей видимости, торопился и даже не стал ее расседлывать.

Лайвен приподнял одну бровь и в задумчивости пошел в дом.

В доме был хаос. И хаос этот был произведен совсем недавно, не успела еще суетящаяся прислуга подтереть лужи разлитого вина и разобрать буреломы из разбитых столов и стульев, а о таких мелочах, как хрустящая под ногами посуда и перекатывающиеся по полу бутылки не могло быть и речи.

Лайвен приподнял вторую бровь и еще раз огляделся с порога, пытаясь понять, что здесь произошло. Заключительная сцена представлялась ему вполне ясно. Поскольку входная дверь была сорвана с петель, очень просто можно было себе представить толпу завсегдатаев заведения, в панике рвущихся к выходу, круша все на своем пути.

Теперь оставалось выяснить, что же эту панику вызвало. Он на всякий случай откинул с левого бока плащ и шагнул в глубину помещения.

Он успел сделать лишь два или три шага, как вдруг из самого дальнего угла на свет вырвался маленький круглый человечек, совершенно лысый, но зато с огромным полностью заволокшим весь левый глаз синяком. Тоже совершенно свежим, судя по следам примочек, которые только что к нему прикладывали. Человечек стремительно подбежал к Лайвену и с криком: "Ваша милость, господин маг, богом молю!.. " пал ему в ноги.

Пока Лайвен приходил в себя от изумления, речь бедняги потеряла последние признаки членораздельности и превратилась в набор не связанных друг с другом слогов, перемежаемых всхлипами и охами. В общем же Лайвен понял только, что его просили быть милостивым, сжалиться и не губить несчастного трактирщика.

Он отступил на шаг и проговорил, на сколько мог мягко:

– Встань. И объясни толком, что с тобой случилось.

Трактирщик осторожно поднял голову и, близоруко щурясь, взглянул на него снизу вверх.

– Бог мой, – пробормотал он, поспешно поднимаясь. – Ваша милость, простите ради всего святого, обознался я. Все эта моя проклятая близорукость, да где уж простому трактирщику заиметь волшебные стекла для глаз.

Лайвен сделал жест, который должен был означать дарованное прощение.

– Кто был здесь за последний час? – спросил он.

– Кого здесь только не было, ваша милость, – охотно ответил

трактирщик. – Были селяне – мои постоянные клиенты, заезжал мельник с соседней мельницы, заходил лодочник с реки, все народ простой, вашей милости не интересный.