Текст книги "Дорога дорог"

Автор книги: Игорь Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

5

– До полудня еще есть время, и, прежде чем искать твою сестру, мы вполне успеем где-нибудь перекусить, – сказала Мисаурэнь, с любопытством оглядывая нагромождения сараев, за которыми поднимались мачты судов, стоявших на внутреннем рейде сагрской гавани.

– Перекусить и переодеться, – добавила Батигар. – Тегай сказал, что лучше всего отправиться на Свал, и, кажется, вот по этой улочке нам и надо идти.

– Хотела бы я посмотреть на лицо моего здешнего возлюбленного, если бы он увидел меня в таком наряде. – Ведьма расправила плечи, выпятила грудь, надула живот, но куртка принцессы, несмотря на все старания, висела на ней, как на пугале.

– Ты все еще думаешь о своем хадасе? – ревниво нахмурилась Батигар.

– Да нет, это я так, к слову. Но в таком виде нам даже твоей сестре лучше на глаза не попадаться. Проклятый Жбан буквально обобрал меня до нитки, и самое обидное – некого в этом винить, могла бы догадаться, что этим кончится.

– Ничего, деньги у меня еще есть, хотя, клянусь Небесным Отцом, если придется выбирать между новой одеждой и кинжалом, я предпочту купить оружие.

– Напрасно, уж от людей-то я тебя уберегу. – Мисаурэнь покосилась на сидевшего у принцессы на плече Чапу, и певун, словно понимая, на что она намекает, негромко свистнул.

Батигар с нетопырем, в мужской рубашке, заправленной в короткие штаны, топавшая по пыльной улице в высоких сапогах, и ведьма, в одной длинной до колен куртке, босиком, представляли собой колоритнейшую пару, однако любоваться ими было некому. Территория, отведенная под зернохранилища, была пустынна: сторожа попрятались, а мальчишки, резвящиеся и галдящие здесь обычно, как воробьи на навозной куче, унеслись в центр, туда, где около здания тюрьмы продолжалась ожесточенная резня.

О событиях этой ночи девушки узнали из разговора рыбаков, шумно споривших, везти ли вечерний улов на коптильни или присоединиться к тем, кто громил лавки преданных Харголиду унгиров. Известие о мятеже явилось для новоприбывших полной неожиданностью, но, посовещавшись, они не стали менять план, явившийся результатом принятого ими после ночи любви решения не расставаться. Мисаурэнь охотно согласилась, что участвовать в поисках кристалла Калиместиара несравнимо увлекательней, чем прозябать под крылышком какого-то хадаса, не попытавшегося даже выкрасть любимую, как он уверял, девушку из отчего дома и способного лишь на вздохи и ахи.

Предсказанные Тегаем сутки пути до Сагры удлинились, из-за небрежности рулевого, на целую ночь, но это не особенно опечалило девушек. Задержка оказалась им на руку еще и потому, что прибыть в незнакомый город утром значительно приятнее и во всех отношениях удобнее, чем на ночь глядя. Словом, все складывалось удачно, и Батигар, ласково поглядывая на подругу, чувствовала себя счастливой, как никогда прежде, а предвкушение встречи с сестрой внушало ей уверенность в завтрашнем дне. Будущее было неопределенным, но почему-то теперь ей представлялось, что до кристалла рукой подать, а с ним-то они не пропадут, коль скоро его жаждут заполучить и могущественные Белые Братья, и не менее могущественные Черные Маги. Заключив с теми или другими соглашение, можно с их помощью возвести Чаг на престол Бергола, вернуть из ссылки матушку и, восстановив порядок в Исфатее, отправиться с караваном в земли Черных Магов или в страну Белых Братьев – Атаргате, в зависимости от того, кто окажется сговорчивее и предложит лучшие условия в неуемном стремлении обладать ключом к сокровищнице Маронды. Впрочем, если в распоряжении Чаг действительно есть корабль с надежной командой, кто помешает им самим наведаться к этой самой сокровищнице? Мисаурэнь уже проявила к ней живейший интерес, и, вероятно, ведьма, владеющая таким сильным даром внушения, справится с приставленным к принцессе магом. А уж если удастся проникнуть в сокровищницу Последнего Верховного Владыки Уберту и содержимое ее хотя бы отчасти соответствует легендам, им не понадобятся ни Белые Братья, ни Черные Маги.

– Смотри-ка, вот и таверна. И название подходящее – «Тихий уголок», – вторгся голос Мисаурэни в мечты принцессы.

Несмотря на раннее утро, двери таверны были распахнуты, ставни раскрыты, а в зале уже сидело за массивными столами десятка полтора посетителей. Трактирщик, мельком взглянув на пригожего юношу с сидящим на плече певуном и его спутника – не то патлатого мальчишку, не то девчонку в свисающей до колен куртке, – выслушав заказ, принес две миски жареной рыбы, овощной салат, фрукты и кувшин пальмового вина, спрятал под облегающий круглое брюхо передник медную монету и скрылся на кухне. Он привык, что заведение его посещала самая разношерстная публика, и давно уже не удивлялся ни причудливым нарядам, ни диковинным вкусам посетителей. Расположившиеся за столами мореходы и мелкие торговцы тоже не, обратили особого внимания на странную пару, усевшуюся в дальнем конце зала – так, чтобы видеть все три двери, ведущие из него на второй этаж, в кухню и на улицу. В Сагре их никто не знал, но это еще не означало, что здесь им нечего опасаться, особенно если учесть, в какое смутное время оказались они в городе.

Расправившись с салатом, Батигар пригубила пальмового вина и уже занесла двузубую деревянную вилку над круглой, похожей на лепешку, аппетитно румянящейся пропеченным бочком рыбой, когда из дверей, ведущих на второй этаж, появилась худенькая золотоволосая девушка, сопровождаемая узколицым мужчиной и чернокожим юношей. В чернокожем принцесса сразу признала Гиля, потом вспомнила Эмрика, и вилка замерла в ее руке. Мисаурэнь подняла глаза от тарелки и удивленно взглянула на подругу.

– Эти двое – спутники Мгала-похитителя! Сам Небесный Отец привел нас сюда! – взволнованно прошептала Батигар, прикрывая лицо рукой, но не сводя при этом взгляда с Гиля и Эмрика.

– Отлично, мы проследим за ними и явимся к твоей сестре не с пустыми руками.

– Да, но я не вижу северянина. Гляди-ка, они чем-то встревожены.

Золотоволосая девушка юркнула на кухню, Гиль, сложив руки на груди, с равнодушным видом принялся рассматривать сидящих в зале, а Эмрик выглянул на улицу. Вновь появившись в таверне, он что-то сказал юноше, и оба они устремились на кухню.

– Эге! Похоже, они хотят улизнуть от нас через черный ход! – Батигар, бросив вилку, подхватила певуна и выскочила из-за стола. Мисаурэнь последовала за ней в противоположный конец зала.

Они были уже около кухни, когда наружная дверь с грохотом распахнулась и в таверну ворвалась толпа воинов в белых плащах, с мечами наголо. Принцесса едва не столкнулась с их предводителем – высоким мужчиной с острым, как нож, лицом, левый глаз которого прикрывала черная повязка.

– Вот так встреча! Не зря говорят: тесен наш мир и трудно в нем потеряться! – ухмыльнулся Заруг, выкатывая на Батигар свой единственный глаз.

– Истинно так! – пробормотала принцесса и попятилась. Певун, которого она сильно притиснула к груди, жалобно пискнул.

Подскочивший к одноглазому невзрачный человечек указал на кухонную дверь и быстро прошептал несколько неразборчивых слов.

– Они там! – крикнул Заруг, устремляясь в указанном направлении и увлекая за собой пришедших с ним Белых Братьев. Потом, сообразив что-то, остановился и приказал: – Шамис, возьми трех человек и отвези этих девиц на «Норгон».

– Нас? Куда?! – рванулась Батигар к Заругу, но двое воинов в белых плащах уже подхватили ее под руки и поволокли к выходу из зала.

– А ну пустите! Да я вас!.. – взвизгнула Мисаурэнь и бросилась на помощь к подруге. Один из воинов, обхватив ее одной рукой за талию, перекинул через плечо и, не обращая внимания на протесты, угрозы и сыпавшиеся на его спину удары, потащил за принцессой.

С любопытством наблюдавшие за разыгравшейся перед ними сценой посетители снова взялись за еду, без особого интереса прислушиваясь к доносившимся из кухни воплям трактирщика.

Глава четвертая
Погоня1

«Забияка» снялся с якоря, лишь только шлюпка доставила на борт Гиля с Китиарой и Эмрика, и, после того как взметнувшийся на флагштоке перед зданием таможенной службы вымпел возвестил об открытии гавани, распустив паруса, вышел в Сагрский залив. Известие о том, что его товарищи едва не были схвачены Белыми Братьями, преследовавшими их до самой шлюпки, заставило северянина поторопиться с отплытием, а упоминание Эмрика о возглавлявшем преследователей Заруге, успевшем где-то потерять левый глаз, не на шутку встревожило. Значит, охота за кристаллом ни на миг не прекращалась, и если Заруг добрался до Сагры, то, вероятно, последует за ними дальше и ни перед чем не остановится. Если он сумел получить в свое распоряжение Белых меченосцев, то раздобудет и корабль для преследования, а о том, как вести бой на море, северянин имел весьма смутное представление.

Беглый осмотр судна убедил Мгала, что Дижоль не лгал: «Забияка» не был пиратским кораблем в полной мере. Несмотря на грозную славу, утвердившуюся за дувианцами, хлеб свой насущный они добывали не морским разбоем, а контрабандой и обычными перевозками грузов, ловлей рыбы, жемчуга и черепах. Команда «Забияки» не была исключением. При случае она потрошила мелкие купеческие суденышки, но едва ли решилась бы напасть на большой торговый корабль, не говоря уже о боевом. Судно длиной тридцать пять и шириной десять локтей, не имевшее ни тарана, ни катапульт, с командой в сорок человек, годилось для каботажного плавания и достаточно дальних морских переходов, но никак не для схватки со специально экипированным кораблем.

Покойный капитан уверял, что при хорошем ветре «Забияка» обгонит чуть ли не любое судно, однако северянин догадывался, что тут Дижоль преувеличивал – такого рода похвальбу можно услышать от каждого второго судовладельца. Кроме того, даже если сам Дижоль умел выжать из «Забияки» хорошую скорость, это еще не значило, что кто-либо другой сумеет сделать то же самое. Из замечаний Номбера Мгал понял, что Лив не только числилась, но и на самом деле была помощником капитана, то есть тем единственным человеком на судне, который умел управлять им, мог заставить развить необходимую скорость и привести в Бай-Балан или к сокровищнице Маронды. Но захочет ли кровожадная девица выполнить требования нового капитана? Это проблема, которую надо решить немедленно, и, оставив Эмрика, Гиля и Китиару в каюте, чтобы они могли перекусить и привести себя в порядок после заточения, Мгал вышел на палубу.

Суета, связанная со спешным отплытием, постепенно улеглась. Прямой парус и два расположенных над ним треугольных поймали ветер, а несколько матросов уже устанавливали артемон – небольшой прямоугольный парус, крепившийся к похожей на бушприт наклонной мачте на носу судна.

Позвав Фипа, Бемса и Номбера, с которыми он успел сойтись ближе других, северянин отошел с ними к борту, где их не могли слышать остальные моряки, и поделился своими тревогами.

– Беспокоят тебя, как я понимаю, две вещи: кто поведет корабль через Жемчужное море и сможем ли мы в случае нужды уйти от погони, – уточнил Фип, выслушав новоиспеченного капитана. – На самом деле это один и тот же вопрос – Дижоль не преувеличивал быстроходность «Забияки»; если его поведет знающий мореход – он при хорошем ветре обгонит добрую половину кораблей, вышедших с нами из Сагрской гавани.

Мгал посмотрел на разноцветные паруса в заливе и про себя отметил, что по крайней мере пять кораблей идут одним с ними курсом, а Фип между тем продолжал:

– Лив отлично справлялась со своими обязанностями и в отсутствие Дижоля успешно заменяла его. Она сможет, если это будет угодно Шимберлалу – Отцу Покровителю, привести корабль к цели, ориентируясь по звездам и картам Дижоля, хотя едва ли сделает это по своей воле…

– Кстати, где она?

– Лив отлеживается на корме и за ней присматривает Пелиар.

Мгал проверил, на месте ли кинжал, дав себе обещание не спускать глаз с девицы, которая при первой возможности без колебаний отправит его на свидание с предками, и подумал, что дувианцы не отличаются сентиментальностью. Отыскав знакомого старичка сторожа, Бемс поручил ему заботу об останках своего капитана, Дижоля, и, вручив вместо платы за хлопоты захваченный в бою с гвардейцами меч, счел, по-видимому, свой долг перед покойным выполненным.

– Итак, Лив по своей воле «Забияку» через Жемчужное море не поведет – она у нас упрямица, – вернулся к начатому разговору Фип, – и потому у нас есть выбор: либо заставить ее вновь стать помощницей капитана, либо идти на Дувиан за человеком, способным ее заменить. Но это отнимет много времени. Человека такого не враз сыщешь, к кораблю надо привыкнуть, узнать его, полюбить, только тогда он покажет, на что способен, и к тому же после нашего появления в дувианской гавани…

– …половина стоящих в ней судов устремится за нами к сокровищнице, как бы ни старались мы сохранить цель плавания в тайне, – закончил Номбер.

– Именно так, – кивнул Фип. – Если же Лив вернется к своим обязанностям…

– Кто может заставить ее, если она не захочет? – прервал его Мгал.

Пираты заулыбались, дивясь неосведомленности и недогадливости своего капитана. Фип открыл рот для неспешного и обстоятельного ответа, но Бемс опередил его и, ткнув северянина в грудь коротким мясистым пальцем, прогудел:

– Ты! Ты заставишь! Она твоя рабыня и обязана подчиниться!

– Вот еще! Никогда не имел рабов! Да и ставкой, помнится, был «Забияка», а не свобода?

– И ее свобода тоже! Фальяр по пьяному делу проиграл свою дочь Дижолю, а тот вместе с кораблем или, лучше сказать, как часть корабельного имущества завещал ее тебе, – пояснил Номбер.

– Не понимаю. Она сражалась со мной и утверждала, что владеет половиной судна. Вы сами подтвердили это.

– Ну да, Дижоль называл ее своей женой, и в качестве супруги она могла претендовать на часть его имущества. Дело можно было передать на рассмотрение в Совет Мореходов, но свидетелей или документа о свадьбе у нее нет. О том, что она выкупилась или является вольноотпущенницей, – тоже, и потому Лив решилась прибегнуть к поединку. Выглядел ты после драки с гвардейцами неважно, и ее меч дважды был в опасной близости от твоего тела. Удивительно, как это тебе удалось так быстро оклематься, Гиль, небось, потрудился?

– Он самый, – подтвердил северянин, поглаживая отросшую за время заточения бородку и размышляя о странных законах «граждан ста островов». – Значит, потерпев поражение, Лив стала моей рабыней, и вы считаете, ее можно принудить помогать нам?

– Наконец-то дошло! Ты вправе продать ее, бросить за борт, съесть в сыром или жареном виде! – заверил его Бемс и расхохотался собственной неуклюжей шутке.

– А главное – она знает об этом, – добавил Фип.

– И никто из команды не заступится за нее? Ведь вы плавали вместе, она ваш товарищ! – изумился Мгал.

– Она могла владеть половиной «Забияки» и идти с нами к сокровищнице Маронды, – вмешался Номбер, – я сам ей это предлагал. Но Лив решила поступить по-своему, и теперь она такая же твоя собственность, как кинжал, алебарда или корабль. Кому придет в голову оспаривать твое намерение бросить свой кинжал в море или продать? Она твоя по закону, а мы чтим наши законы, иначе Дувиан давно был бы стерт с лица земли.

– Хм! Вот так история! Но не могу же я в самом деле утопить или продать вдову Дижоля, а грозить попусту не умею и не хочу…

Бемс взглянул на северянина как на умалишенного, Номбер пожал плечами, а Фип, после недолгих размышлений, сказал:

– Скверное занятие – обижать вдову. Лив – девка правильная, но времени у нас мало. Когда Харголидова башня на Белом утесе скроется из виду, Оливетта должна приступить к своим обязанностям. Пусть Пелиара сменит Семс, и, клянусь Шимберлалом, девица быстро согласится занять место помощника и вести «Забияку» куда угодно.

– Будь по-твоему, – согласился Мгал. – А кто такой Семс?

– Корабельный кок, бабник и весельчак, каких поискать. Взглядом девок брюхатит, за это-то Лив его и недолюбливает. Зато он в ней души не чает, – ответил Номбер с таким видом, будто хлебнул скисшего вина.

– Пусть будет Семс, – повторил северянин. Он сознавал, что поступает не лучшим образом, но выбора у него не было. Ему нужен человек, умеющий управлять кораблем, а плыть за ним на Дувиан – непозволительная роскошь в их положении. Особенно если Заруг сумеет добыть судно и попытается настичь «Забияку».

2

Большой прямоугольный парус биремы, верх которого крепился к рее, развернулся, поймал ветер, и окованный медью таранный брус весело вспенил зеленые воды залива. Весла нижнего яруса были втянуты внутрь, весельные порты закрыты кожаными пластырями, так как даже при небольшом волнении в них могла просочиться вода.

Расхаживая по катастроме, тянувшейся по оси корабля от бака к корме, Толеро хмуро поглядывал на суетившихся моряков, то и дело отпуская едкие замечания в адрес тех, кто отличался, на его взгляд, нерасторопностью и ленью. Среди набранной по случаю спешного отплытия сотни добровольцев оказалось десятка полтора стоящих работников, остальные были, как и следовало ожидать, бестолковым отребьем, которое в абордажной схватке надо гнать вперед, чтобы сохранить воинов отряда, сильно поредевшего на улицах Сагры.

Внезапный выход в море нарушил планы капитана, и, если бы не лучезарные перспективы, которые должны были открыться перед ним в случае успешного завершения погони за «Забиякой», он не согласился бы на эту авантюру, а приказал заковать настырного подмастерья в тяжкие кандалы. Мало того что тот упустил похитителя кристалла, приведя вместо него на борт «Норгона» двух сомнительного вида девок, он еще позволил себе крайне непочтительно разговаривать с ним, мастером, командиром двух бирем, получившим от Белого Братства высшие полномочия на все время экспедиции. Из-за медлительности одноглазого ему пришлось спешно покинуть Сагру. Впрочем, может статься, это и к лучшему, ведь слава и почести достанутся тому, кто завладеет кристаллом, причем Заругу за усердие перепадет не много – разве что облизываться и утолять свою месть, капля за каплей выпуская кровь из северянина.

Мастер Толеро остановился, пытаясь припомнить какую-то важную мысль, мелькнувшую у него во время разговора с одноглазым. Что-то связанное с захваченными девушками. Ах да, Батигар – принцесса из рода Амаргеев, Владык Исфатеи. Он хотел поговорить с ней – не каждый день доводилось встречаться с принцессами. Поговорить и услышать о том, что происходило в Исфатее, а также выяснить, каковы ее права на престол. Серебряный город – это как раз то, что нужно Белому Братству, а молоденькая симпатичная принцесса – то, что нужно лично ему. Достаточно он уже помотался по свету, пора вить гнездо, а для оседлой жизни дворец в Исфатее подходил несравнимо больше особняка в Нинхубе. Кто знает, может, истинный ключ к сокровищу – вовсе не легендарный кристалл Калиместиара, а дочь Бергола?

Улыбка тронула мужественное лицо капитана, и, забыв покрикивать на матросов, он двинулся к расположенным на баке катапультам, где специально для пленниц был натянут еще один тент. Расположившиеся под его сенью девушки с любопытством глазели по сторонам, наслаждаясь легким бризом и пахнущим солью свежим морским воздухом, столь непохожим на удушающе-влажное марево, висевшее последние дни над Гатианой. Фрукты и прохладительные напитки, доставленные под тент по приказу Заруга, свидетельствовали о том, что одноглазый стремится искупить проявленную по отношению к подругам грубость, в связи с чем настроение их никак нельзя было назвать подавленным.

– Быть может, ты была права, не оказав сопротивления этим негодяям, – сказала Батигар, наблюдая за певуном, торопливо набивавшим брюшко фруктами.

– Все произошло слишком неожиданно, а когда я пришла в себя и уже могла повлиять на события, стало ясно, что в этом нет необходимости. Пока нет, – уточнила Мисаурэнь. – Если Чаг послана Черными Магами на поиски кристалла и у нее есть корабль, то не исключено, что мы скоро встретимся с ней, хотя это произойдет и не так, как нам бы хотелось.

Батигар задумчиво покачала головой:

– Сейчас меня беспокоит не столько то, что наши с сестрой пути разошлись, сколько неопределенность нашего положения здесь. Заруг знает, что я ничем не могу ему помочь в поисках кристалла, и, значит, схватил нас вовсе не для допроса. Теперь я не сомневаюсь, что, прояви ты свои способности в таверне, он велел бы убить нас на месте. Прости, но твоя бездеятельность сохранила нам жизни. Однако что нам делать теперь? Две симпатичные девицы в окружении двух сотен мореходов…

– Это военный корабль, а ты принцесса. Помни об этом и держись соответствующим образом.

– Я помню, как Заруг пожирал меня глазами в Чиларских топях, и боюсь, после смерти Бергола титул принцессы Исфатеи превратился в пустой звук. – Несмотря на жару, Батигар поежилась. – Принадлежность моя к роду Амаргеев, вероятно, оценили бы Торговцы людьми, но после того, что ты со мной сделала, я даже для гарема не подойду.

– Это тебя огорчает? – Глядя, как энергично трясет головой подруга, ведьма усмехнулась и положила ей руку на колено. – Не бойся, в плохоньком гареме ты все равно будешь любимой женой, хотя, надеюсь, до этого дело не дойдет. Как там у вас на севере – не знаю, но, если судить по Чилару, принцесса всегда останется принцессой, вне зависимости от того, жив ее отец или нет. Если уж на то пошло, ценность твоя после смерти Бергола повысилась, в глазах тех, разумеется, кто зарится на трон Серебряного города.

– А таких сыщется немало, – продолжала она, указывая смеющимися глазами на приближавшегося к ним атлетически сложенного мужчину с выразительным и властным лицом. – Это капитан корабля и, значит, влиятельное лицо в Белом Братстве. При поддержке своих Белых родичей он вполне может хотя бы в мыслях претендовать на исфатейский престол. Не разуверяй его в этом, скажи, что Чаг, по слухам, погибла, а я твоя служанка.

– Староват он уже для счастливого жениха, – с сомнением пробормотала принцесса.

– Клянусь Змееруким, я ведь не подсовываю тебя под него! Очаруй капитана, держись уверенно, намекни, что ради исфатейского престола готова и за евнуха замуж выйти, и, поверь, одноглазый близко к тебе не подойдет. Ну же, наври что-нибудь трогательное про Донгама и про уважение твое к Белым Братьям, это ему понравится. И помни: я – твоя служанка.

– Это еще зачем?

– Со слуг меньше спросу, а свободы у них больше, – пояснила ведьма, с нехорошим предчувствием разглядывая массивные золотые браслеты, посверкивавшие на запястьях мастера Толеро.