Текст книги "Схаас"

Автор книги: Игорь Мерцалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)

– Кора… – произнес Аннагаир.

– Что? – не понял Гарри.

– Истер не знает всего, что знала Коринна, – помедлив, ответил эльф. – Но мудрость наставницы с ней. Она сражалась бок о бок со своим врагом, чтобы не допустить иджунов к доспехам.

– Громко сказано, – послышался голос над их головами.

Из-за тиса вышла юная ведьма, уже успевшая обзавестись меховой накидкой Ташта. Усталое лицо, покрытое кровоподтеками, выглядело спокойным.

– Ни слова, Ангир, – предупредила она. – Мы с тобой уже все решили. Раххыг, передай оркам: Ракош хочет, чтобы ее не поминали лихом. Как бы там ни было, мы с Длинным Луком подарили вам несколько забавных деньков. Ну все, больше вы меня не увидите… – Она опустила взгляд на Джока, вздохнула и вдруг обратилась к Изабелле: – А ты не такая дурочка, как я думала… Твой Джон – он славный. Когда придет в себя, скажи ему, однако, что моя благодарность не спасет его от судьбы.

– Он знает, – ответила Изабелла. – Он знает о судьбе больше, чем все мы. Он не станет спасаться от нее, он ее встретит.

– Я так и думала, – не вполне понятно сказала Истер и, запахнув поплотнее накидку, ушла в темноту лесных чертогов над откосом.

Глава 30
РЕШЕНИЕ

– Значит, так и сказала? – переспросил Джон, приподнимаясь на локте.

– Так и сказала: «Моя благодарность не спасет его от судьбы», слово в слово, – подтвердила Изабелла. – Что это значит?

Джон поморщился:

– Понятия не имею. Быть может, ей известно еще что-то насчет доспехов или орков. Боже мой, неужели это никогда не кончится?

– Да все уже закончилось, Джон! – улыбнулась девушка. – А что будет потом – еще не началось. Аннагаир ушел. Взял свою часть сокровищ и доспехи Рота, проводил орков и ушел. Орки, сам понимаешь, тоже ушли, кстати, тихо и без шума: калуны никогда не спорят с Клахаром, а иджуны после предательства Зохт-Шаха стали тише воды ниже травы, так что больше споров не было. А еще Гарри отправился в путь, за Беном поехал.

– Гарри поехал к лесовикам? – удивился Джон. – Когда?

– Да вчера, после того как побывал у тебя, сразу и собрался. Он только и ждал, когда ты придешь в себя, чтобы ехать со спокойной душой.

– Нет чтоб дождаться, – посетовал Джон. – Вместе бы съездили.

– Кто-то только что хныкал, будто не желает больше никаких историй, – хитро прищурилась Изабелла.

– Разве это история? Так, прогулка для улучшения аппетита. И вообще, я не хнычу, я стенаю, как и положено тяжко раненным героям. Истории мне и впрямь поднадоели, особенно бесконечные. Мне бы сейчас чего попроще…

Изабелла смотрела на него чистыми, влюбленными глазами:

– Ты настоящий герой.

– Брось шутить! – Джон со стоном откинулся на подушки. – Посмотри на меня, я чуть живая развалина – и это плата за единственную минуту геройства. Да если бы я знал заранее, чем это обернется…

– Чем же оно еще могло обернуться? – удивилась Изабелла. – Не надеялся же ты, что орки тебя поблагодарят?

– Я надеялся, что нужен им живым.

– Ты дал нам время, и мы успели прискакать!

– Не смеши меня, золотко. Сколько я их удерживал? Не будем жадничать, – скажем, около минуты, ну двух. Ничего это не меняло, Зохт-Шах с успехом потратил бы это время, демонически хохоча над обретенным сокровищем. Орки бы радовались и точно так же потеряли бы бдительность. И даже в крайнем случае – что такое Зохт-Шах против нашего сэра Томаса?

– А вот сэр Томас говорит, что с мечом Рота Зохт-Шах мог бы натворить бед! Так что все равно ты герой, – упорствовала Изабелла.

– Ну раз так, то вот последнее доказательство, – улыбнулся Джон. – Ладно, победу принесли считаные секунды, ладно, только благодаря мне Истер сумела прикончить шамана и вождя. Только я-то этого не знал! Я полез в драку просто так, ни на что подобное не рассчитывая. Сдуру.

– Ты в одиночку перебил одиннадцать орков, а скольких ранил – и не сосчитать! – не сдавалась Изабелла. – Как настоящий герой из древней саги…

– Всю полусотню мне все равно было не одолеть, – возразил Джон.

– Тогда подумай о тех, кто был ранен в бою, – они могли бы и погибнуть, если бы ты не измотал орков… Джон, ну почему тебе совсем не хочется быть героем?

– Не знаю, – помедлив, ответил молодой граф. – Об этом, наверное, лучше подумать после, когда я смогу ходить.

– А знаешь, Раххыг тебе так завидовал, – заметила девушка.

– Из-за чего?

– Из-за Хича. Это тот орк, у которого ты отобрал меч. Он был лучшим и доверенным воином Зохт-Шаха. Раххыг полжизни мечтал до него добраться, а когда увидел, что ты убил Хича, да еще его же мечом, то чуть локти с досады не начал кусать.

– Хм, надеюсь, он не держит на меня зла?

– Совсем нет. Он потом сказал, он рад, что вам не довелось драться друг против друга.

– Превосходно. Только знаешь, давай поговорим о чем-нибудь другом. Сегодня, кажется, славный денек?

Джон выздоравливал на удивление быстро – сказывалось мастерство сэра Томаса. Уже через несколько дней он начал вставать с постели, но понадобилась еще две недели, чтобы к нему вернулись хоть какие-то силы. Все это время прошло тихо и спокойно, так что сумасшедший ритм приключений с бешеными гонками, чудовищами и свирепыми схватками стал казаться чем-то вроде сна.

Гарри еще не вернулся, но ждали его со дня на день. Сэр Томас и призрак проводили сутки за беседами, по-видимому столь многомудрыми, что у графа, когда ему приходилось покидать башню по тем или иным причинам, вид был малость отстраненный.

Жизнь вошла в спокойное русло и даже стала вольнее. С исчезновением мощного источника Первозданной Силы нечисти в лесах заметно поубавилось, а с гибелью Длинного Лука Вольница стала распадаться – заметно ослабло противостояние деревень, тяготеющих к разбойному логову, и тех селений, которые после истории с Тильбардом Нойлсом решительно отказались от «покровительства» Вольницы и охотно приняли руку графа. Крестьяне были довольны и слали в замок подарки, львиная доля которых адресовалась «благородному рыцарю сэру Джону». Последнего крестьяне то называли посланцем доброго короля, то странствующим рыцарем Ивангое, то вообще путали с сэром Ланселотом и Мерлином одновременно. Когда Джон выбирался на прогулку, встречные гвардейцы салютовали истово, а при попытке завязать с ними разговор робели, отвечали как малые дети перед строгим учителем. Единственным собеседником Джона оставалась Изабелла, она же – чуткая сиделка и верная спутница. Как-то ночью Джону приснилось, что он знакомит с ней своих родителей – все в той же уютной малой гостиной, у потрескивающего камина. Жаль, проснувшись, он не мог вспомнить, что сказали отец и мать насчет девушки.

В последние три дня он возобновил уроки боевого искусства: грелся на солнышке, наблюдая, как Изабелла упражняется с оружием и без, давал советы, рассказывал разные истории. Сегодня он впервые решил размяться сам и выполнил несколько простых движений. Раны по-прежнему давали о себе знать, но мышцы с удовольствием откликнулись на знакомую работу, когда Джон, осторожничая, подвигал руками и повращал торс. Хотелось дать нагрузку и на ноги, но с этим он решил повременить. Ограничился еще несколькими наклонами с руками, заложенными за спину, да постоял немного на здоровой ноге, делая махи руками.

Занятый собой, он не сразу заметил, что Изабелла сегодня молчалива и грустна. Он, однако, привык к тому, что девушка сама без всяких сомнений поверяет ему свои горести, и расспрашивать не стал. Только когда она раньше обычного вернула меч в ножны, сказав, что на сегодня хватит, он заметил:

– Ты на себя непохожа. Что-то случилось?

– Нет, – быстро ответила она, глядя в сторону, и на этом разговор закончился.

До самого обеда она где-то пропадала. Чувствуя растущее недовольство, Джон предпринял прогулку, проковылял, опираясь на палку, мимо работающих каменщиков, докладывавших восточное крыло. Где-то стучали топоры, где-то устало ругались, где-то смеялись и подзадоривали друг друга. Было шумно и, в общем, радостно – а что мешало радоваться мирному солнечному дню?

Лишь там, где проходил Джон, голоса становились неестественными, взоры из живых превращались в живописно-восторженные, а лица делались похожими на гипсовые маски. Ореол славы. Похоже, в нем вырабатывалось стойкое отвращение к славе. Вроде бы что плохого в радости, которую доставил он людям своими трудами? Ну ладно – подвигами? Жителей Средневековья в этом смысле не упрекнешь в неискренности, они просто и естественно воздают должное великому герою…

Не то странствующему рыцарю Ивангое, не то Мерлину, не то сиду-воителю Благого Двора.

Джон поплелся к себе, сдержанно отвечая на приветствия и особенно сильно тоскуя по оставшемуся в грядущем камину в малой гостиной.

Изабелла уже принесла обед, вкусный и с претензией на изысканность, но сама почти не ела. Не выдержав, Джон сказал:

– Нет, золотко, я так не могу – от твоего вида еда теряет вкус. Что с тобой стряслось?

– Не называй меня так, пожалуйста.

– Хорошо, не буду. Извини, Изабелла, может, я делаю что-то не так? Почему ты не хочешь довериться мне?

Она отложила ложку и утвердила подбородок на ладонях.

– Зачем? Джон, это все не имеет значения. Мы уже говорили, и ты сам все знаешь.

– О чем ты, Изабелла?

– О нас, – прошептала девушка так тихо, что Джон не расслышал, но, когда он переспросил, она ответила иначе: – Сэр призрак скоро должен прийти за тобой. Он сказал мне, что ты отправляешься домой сегодня вечером.

– Что? – удивился Джон. – Интересно, почему он так решил? Я, конечно, должен вернуться, но… я еще слишком слаб. Я никуда не собираюсь.

– Я так и сказала, что, ты ничего подобного не говорил, а сэр призрак сказал, что знает. Только он хорошо помнит, что это произошло на десятый день. Сказал, так все и было: он, сэр призрак, когда был еще сэром Томасом, лечил тебя ровно десять дней, а потом сэр призрак, который уже тогда не был сэром Томасом, а был его духом, сказал: сегодня пора отправлять его домой, и сэр Томас, еще не ставший сэром призраком, выполнил необходимый обряд.

Из этого объяснения Джон усвоил только одно: так все и случилось. Остальное сложно было бы распутать, если бы молодой граф уже не освоился с категориями петли времени, но сейчас не до того.

– Вот, значит, как… Тогда все ясно, – сказал Джон и, посмотрев на Изабеллу, добавил: – Все ясно.

Аппетит пропал, но он заставил себя съесть кусок хлеба с медом, после чего сказал:

– Если мы говорим об одном и том же, то я действительно все знаю и повторяться нам с тобой нет смысла… Знаешь что, мне нужно поговорить с призраком. Он ведь должен находиться у графа?

– А он больше нигде и не бывает.

– Вот и хорошо, – кивнул Джон, взялся за свою палку и встал.

– Давай я провожу тебя, – предложила Изабелла.

– Это будет даже лучше. Идем.

Рука об руку они поднялись в башню. Конечно, оба старших Рэдхэнда были там, живой сидел за столом и что-то чертил, дух заглядывал ему через плечо с указующим перстом наготове.

Джон осмотрелся. Он был в этой комнате всего лишь второй раз, но запомнил ее на всю жизнь. Сейчас ему было неловко вспоминать свое поведение здесь, но он спрашивал себя, как бы поступил, если бы сэры Томасы вдруг сказали: да, кстати, чуть не вылетело из головы – перед возвращением домой ты должен убить гидру, которая терроризирует волшебный ручей и мешает нам жить. Или, например: сэр Томас пока не позаботился о наследниках, так вот, нужно тебе, Джонни, раскатать по камешку замок одного великана и освободить заточенную там принцессу – ей суждено продолжить род Рэдхэндов. В самом деле, что бы он тогда сказал? Джон улыбнулся. Поругался бы, конечно, но пошел бы. С Мечом Правосудия. С Изабеллой и желательно с Гарри и Беном. И чемоданом советов призрака. Суждено так суждено – схаас, как говорят одни наши общие знакомые.

А если не схаас? То есть неизвестно заранее, кому что суждено, – пошел бы? Ладно, хватит, велел себе Джон. Вот когда кто-то начнет приставать с подобными предложениями, тогда и подумаем.

– Ненавижу себя, когда упускаю что-то из виду, – вздохнул сэр Томас, откладывая перо.

– Эта ошибка по крайней мере поправима, – успокоил его дух. – Хотя ты прав, я тоже не люблю тебя, когда ты ошибаешься.

Оба рассмеялись.

– Добрый день, уважаемые сэры, – поздоровался Джон. – Если не секрет, о чем вы с таким увлечением рассуждаете?

– О тебе, малыш, – ответил призрак. – О тебе и твоем возвращении. Видишь ли, мы запамятовали одну немаловажную вещь. Как только Аннагаир покинул землю, Первозданная Сила стала развеиваться, и теперь единственный источник ее – Меч Света и таланты. А прежнее заклинание, которым мы перенесли тебя сквозь время, было построено на полном объеме мистической энергии, генерируемой артефактами и усиленной экзовалентными пунктами ландшафта, что, разумеется, повышало коэффициенты когнитивных эманаций на два-три порядка в зависимости от динамического статуса в подвижной иерархии…

– Ой, сэр призрак, вы его прямо сейчас отправляете, да? – забеспокоилась Изабелла.

– Нет, это он хочет сказать, что у него… Дедушка, если я хоть что-то понял из вашей речи, вы пытаетесь сказать, что у вас не хватает энергии для заклинания?

– Совершенно верно, – кивнул призрак.

– Причем если я впервые сталкиваюсь с этой проблемой, то мне это хоть в какой-то мере простительно, – добавил живой граф. – Но он-то, дух из грядущего, он просто забыл!

– Ах, мой друг, поправимая ошибка – это уже и не ошибка, а хороший урок, а у меня голова была забита настоящими проблемами.

– И что же вам нужно, дедушка, чтобы раздобыть новые батарейки? Надеюсь, они не скрыты в пещере очередного дракона?

– А если это так? – В глазах призрака мелькнули хитринки. – Что ты скажешь?

Джон вздохнул. Потусторонний юмор удручал его.

– Скажу, что я на больничном. Страдаю от недугов и ничем не могу помочь дракону, спешащему удалиться в мир иной.

– Да ты не беспокойся, Джон, – погладила, его по плечу Изабелла. – Вот Гарри вернется, мы с ним сами съездим, да еще и Бена возьмем. А ты выздоравливай, не тревожься.

– И думать забудь. У меня пока что нет причин спешить, поправлюсь – сам с драконом потолкую. Или это не дракон, а великан-людоед, дедушка?

Сэры Томасы переглянулись.

– А малыш меняется на глазах, похоже, ему начинает это нравиться! – хмыкнул живой. – Вот теперь видно, чья кровь течет в его жилах.

– М-да, разошелся ты, внучек. Боюсь огорчить тебя, но ничего такого не требуется. Просто проведем переброску с помощью Ока Заката, то есть в нужный момент, с дополнительными формулами и соединенной силой двух Мечей Правосудия. Это немного усложнит заклинание, но не более того.

– Вот и хорошо, – не без замаскированного облегчения сказал Джон. – И когда придет этот нужный момент?

– Сегодня вечером, на закате, что следует уже из одного названия источника магической энергии.

– Тогда мне нужно поговорить с вами, дедушка.

– Спрашивай, – кивнул призрак. – Да побыстрее, мне еще нужно перепроверить расчеты.

Однако Джон замялся, стараясь не смотреть на Изабеллу и чувствуя, что краснеет.

– Хорошо бы нам поговорить наедине.

– Джонни, я отлично помню, что ты задал свой вопрос прямо тут.

– Ну хорошо, – решился молодой граф, посмотрел в теплые карие глаза девушки и спросил: – Не помните ли вы заодно, один я отправился домой или нет?

– Что значит это твое «или нет»? Договаривай, – потребовал призрак.

– Я хочу сказать: один или с Изабеллой?

Девушка вспыхнула как роза, но глаз не отвела, и губы ее слегка дрогнули, будто она хотела, но не позволила себе улыбнуться. Потом она перевела на призрака полный надежды взгляд, но тот теперь сам тянул время:

– Занятный все-таки народ эти смертные. То им свободу воли подавай, то предсказания, причем ни тем, ни другим довольны не бывают. Ну что вы смотрите на меня как на священника, вам бы полагалось смотреть друг на друга. Способны вы хоть что-то решить самостоятельно? Ну же!..

И они посмотрели друг на друга.

– Пойдешь со мной? – спросил он.

– Хоть на край света, – ответила она.

– И ты ни о чем меня не спросишь?

– Нет. Я верю тебе, – сказала Изабелла и прижалась к нему.

Он обнял ее и сказал, обращаясь к сэрам Томасам:

– Уважаемые сэры! Я буду рад принять вашу помощь в возвращении домой, но ставлю одно условие: я буду не один. А если вы скажете, что этого нет в скрижалях истории, я отвечу: мне все равно. Я возвращаюсь с Изабеллой, и точка.

Сборы были короткими. Джона обрядили в его костюм, восстановленный с помощью магии; правда, сэр Томас предупредил, что от этого безобразия (иначе о моде двадцать первого века он не отзывался) следует избавиться как можно скорее, ибо это не сам костюм, а только его видимость. Наведенная иллюзия, добавил призрак. Джон поверил, хотя про себя отметил, что такая иллюзия стоила бы у Кардена бешеных денег.

Потом все четверо долго рассматривали два Меча Света, пытаясь на глаз определить, какой из них принадлежит грядущему, что было невозможно, поскольку волшебная закалка не позволила остаться на клинках ни единой отметине бесчисленных сражений. Ни приметной царапинки, ни щербинки – ничего, что выдало бы, который из мечей старше. Призрак выглядел раздраженным и даже наорал на Джона, когда тот, изрядно уже уставший, предложил не мучиться и поделить Мечи наугад. Потом Изабелла вспомнила, как вел себя Меч из грядущего в руках сэра Томаса, но идея была отвергнута.

– Теперь-то круг событий замкнулся, и Меч принадлежит Рэдхэндам, – сказал призрак.

Сэр Томас все-таки попробовал – оба клинка слушались его одинаково.

Тогда Джон подумал: а ведь только один из этих Мечей принадлежит мне. На другой я не имею права, как не имел права сэр Томас на клинок, который еще не заполучил. Он вспомнил, что ему так ни разу и не довелось подержать в руках Меч из прошлого – к нему прикасались только Изабелла и граф.

– Дайте-ка я попробую, – предложил он.

Когда пальцы легли на рукоять, Джон осознал, что соскучился по мечу. С самого прибытия в замок, когда все трое змееборцев мечтали только о продолжительном сне, он доверил оружие призраку, а Изабелла передала вызволенный из драконьего плена, клинок живому графу. Пока сэры Томасы носили Мечи при себе, спутать их было невозможно… Когда это было? Без малого две недели назад. В грядущем Джон не придал бы значения такой «разлуке», но здесь человек, свыкшийся с ролью воина, почувствовал, как с радостью забилось сердце.

– Это мой, – сказал он еще до того, как сделал несколько взмахов.

Впрочем, для очистки совести подержал и второй меч. Тот, правда, тоже не выскакивал из руки (бог весть почему, может, просто потому, что, по словам призрака, круг событий замкнулся и оба клинка теперь принадлежали роду Рэдхэндов), однако ни тени сомнения Джон не испытывал. Уверенно приладил ножны к поясу и присел на скамью в сторонке:

– Теперь уже скоро, я полагаю?

Сэры Томасы еще раз заглянули в листы, испещренные цифрами, алхимическими знаками и магическими формулами, потом установили на столе некий предмет, отдаленно напоминающий астролябию, и сориентировали на азимут заката хрустальную линзу. Изабелла тихо сидела у окна.

«Экий я эгоист, – подумал Джон. – Вот кому сейчас трудно, а я расселся, царапины свои нежу». Он подошел к девушке и спросил вполголоса:

– Страшно?

– Нет. – Она повернулась к нему с улыбкой. – Чуть-чуть. Но не очень.

Проводы вышли еще короче.

– Время, – напомнил призрак, указывая на лучик, струящийся из хрустальной линзы: он уже пересек грань рунического круга, начертанного на стене, и приблизился к центру.

– Ах ты! – неаристократически крякнул сэр Томас. – Странная штука время – то тянется, как старость, то летит, как юные годы.

– То поддается искусному уму, – не без иронии подхватил призрак, – то пропастью раскидывается меж людьми. Ну, молодежь, вы готовы?

Джон взял Изабеллу за руку:

– Идем.

Они встали спинами к руническому кругу.

– Осталось еще кое-что, – сказал сэр Томас. – Сокровища Драконовой горы отныне принадлежат мне по древнему праву, подтвержденному последним из Эльфийских Владык. И поэтому праву я могу распоряжаться сими дарами. Я хочу вознаградить участников похода. – С этими словами он поставил перед собой заветный ларец и вынул из него два таланта.

– Они по праву ваши, и нет людей, более достойных этих даров.

Джон с Изабеллой протянули руки, но молодой граф свою вдруг опустил:

– Простите, сэр Томас, но рискну сказать, что я не заслужил такой награды. Судьба, а не я, свершила то, что должно было свершиться.

– Возьми талант, олух, иначе вернешься домой с оплеухой, – нахмурился граф.

Джон без разговоров взял монету.

– Вот так. Гарри свой талант уже получил, остался последний, для Бенджамина, помоги ему Всеблагой Господь вернуться. Теперь держи руку на мече, потом, когда скажу, обнажишь его. Ты славный парень, – смягчился граф. – Умеешь рассердить старших, но все же славный. Я горжусь тобой. Вашу руку, сэр Джон!

Они обменялись крепким рукопожатием, доставившим Джону неменьшее удовольствие, чем волшебная монета, после чего граф погладил Изабеллу по голове:

– Будь я дворянином в десятом колене, я, может, и не был бы так умен. Но, хвала Создателю, умею различать истинное благородство и то, что носят, подобно ветхому плащу, измельчавшие потомки славных предков. Поменьше думай о своем происхождении, дочка, у тебя есть недостатки посерьезнее и достоинства, какие и не снились иным благороднорожденным. Если у меня будет дочь, а этот субъект слева от меня уверяет, что кроме троих сыновей будет и она, я назову ее твоим именем.

– Это большая честь для меня, сэр Томас, – поклонилась девушка.

– И ты прощай, – повернулся граф к призраку. – Говорят, разговоры с самим собой не очень полезны для здоровья, но я к тебе привык. Дай Бог тебе покоя.

– Спасибо, – кивнул призрак. – История заканчивается, круг судьбы завершен. Я исчезну, как только будет прочитано заклинание. Немного грустно, немного страшно. Я… оказывается, привык жить. Ну да ладно, что я все о себе. Я прошел долгий и трудный путь и хочу сказать, что ничуть не жалею о нем. Стоило вытерпеть века, чтобы под конец вернуться в родное время и встретить вас всех – каждый был достоин своей судьбы и каждый согрел мою душу. Что еще сказать на прощанье? Будьте счастливы.

– Может, какой-нибудь совет напоследок? – спросил сэр Томас.

– Не советую, – засмеялся Джон. – А то он подскажет что-то вроде «не забудь пригнуться, когда услышишь крик».

– Верно, малыш, – отозвался призрак. – Пожалуй, только одно, Том: не тяни с женитьбой. Твоя суженая ждет тебя в столице, ты уж не поленись, следующим летом съезди.

– Уговорил, – улыбнулся сэр Томас. – Ну все, пора. Прощайте. Обнажи Меч, Джон!

Свет Закатного Ока, многоцветно дробящийся в хрустальной линзе, сверкнул на мече. Полились старинные слова, и свет как будто сделался ярче. Джон прижал к себе задрожавшую Изабеллу. Ушей его достиг знакомый грохот «полтергейста», хотя тающий на глазах образ лаборатории сэра Томаса оставался нетронут. Секундное головокружение, вспышка…

Они упали на мягкий ковер в музее, бывшем арсенале замка.

– Цела? – спросил Джон у Изабеллы.

Та только кивнула, оглядываясь.

– Вот мы и дома, – вздохнул Джон.

Он поднялся на ноги и водрузил Меч Правосудия на положенное место, шепнув ему: «С возвращением». Вдруг за спиной раздался голос Джорджа:

– О, простите, сэр, мне казалось, вы удалились сюда в обществе господина призрака.

– Совершенно верно, Джордж. Должен сказать тебе, что наш фамильный дух наконец-то упокоился в мире.

– Прими его, Господи, – церемонно перекрестился Джордж. – Мне будет не хватать его, сэр.

– Не думаю, что ты абсолютно искренен, ведь тебе частенько доставалось от него, – усмехнулся Джон. – Впрочем, он высоко ценил тебя и напоследок просил передать, что, несмотря на присущую ему строгость, он доволен тобой.

– Рад слышать это, сэр, – поклонился слуга, с виду все такой же невозмутимый, но в душе, кажется, вполне польщенный.

– А теперь еще одна новость, Джордж. Ты видишь перед собой новую обитательницу Рэдхэндхолла. Не буду говорить долго, не сейчас по крайней мере. Зовут ее Изабелла, она во многом может показаться странной, ей не нужно задавать вопросов, а нужно окружать ее заботой и вниманием.

– Да, сэр. Позвольте, однако, спросить…

– Нет, Джордж. После. Пока хватит того, что она моя невеста.