Текст книги "Схаас"

Автор книги: Игорь Мерцалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц)

Джон, впрочем, едва не хихикнул, вспомнив бессмертное творение своего великого земляка. Ну какие тут, если честно, онты, если последние, как ни воображай их, представляются только могучими гигантами, размеренно живущими в космических ритмах вечности?

– А что касается нашей внешности, – не унимался болтливый полуэльф, – то тут дело в нашей исключительной приспособляемости. Просто нам с самого начала понравились леса. Ну, скажем, вспомните о гномах, или цвергах, или народе коблинай. – Он взмахнул насаженным на двузубую деревянную вилку опенком, указывая какое-то неопределенное направление. – Наверняка дорогим гостям известно, что упомянутые народы изначально полюбили камень. Расселившись в горах и скалах, они и сами стали напоминать каменные изваяния. То же самое произошло и с нами – мы слились с окружающим нас миром, мы пропитались им насквозь, мы прониклись его духом и сокровенными тайнами. Никто лучше Эльфийских Чад не знает леса! Разве после этого не естественно, что мы и внешне соответствуем среде обитания?

Подтолкнув аудиторию к неизбежному ответу, Пин гордо заломил свою широкополую шляпу. Вот, кстати, еще одно отличие от онтов – про тех, помнится, нельзя было сразу сказать, пользуются ли они одеждой. Эльфинит же был разряжен не без претензии на вкус. Правда, Джона не оставляло ощущение, что своими руками он разве что перо в шляпу воткнул, а все остальное явно перешито с чужого плеча.

Надо отметить, Пин оказался интересным собеседником. Ненавязчиво добившись всеобщего внимания, он принялся рассказывать о своей лесной жизни – образно, иронично, хоть и не всегда понятно. Но вот, начав было очередную анекдотическую историю об охотниках и бурундуках, он оборвал себя на полуслове и оглянулся.

Дверь беззвучно отворилась и впустила внутрь нового гостя. Он был высок и худощав, кожа его отливала матовой белизной, в бездонных глазах цвета осеннего неба перед рассветом плясал лихорадочный огонек. Какая-то предельная болезненная изможденность сквозила во всем его облике, но она не делала его жалким. Напротив, в нем чувствовалось спокойствие, хотя, быть может, и фатальное.

– Приветствую вас, люди, – сказал он на удивление чистым и звучным голосом.

– Здравствуй, друг, – поднялся навстречу ему Финн.

Джон вдруг поймал себя на мысли, что его тоже тянет встать. По взорам спутников он рассудил, что желание это возникло у него неспроста, и поднялся на ноги – остальные последовали его примеру. Вошедший, похоже, воспринял знак внимания как должное.

– Здравствуй, незнакомец, – сказал молодой граф. – Это ты хотел говорить с нами?

– Да, сэр Джон Рэдхэнд, именно я. Финн, должно быть, уже рассказал, что обладает даром предвидения, значит, тебя не удивляет, что мне известно твое имя, как, впрочем, и имена твоих товарищей. Меня зовут Аннагаир, и когда-то я принадлежал к народу эльфов. Я пришел, чтобы помочь тебе и попросить об ответной услуге.

Джон оглянулся на спутников. Бенджамин смотрел с недоверием, Изабелла – с ярко выраженным интересом. Лицо Гарри отражало и то и другое – стало быть, решающее слово оставалось за графом. То есть его слово было бы решающим в любом случае, но как раз сейчас он с удовольствием предоставил бы право выбора другим. Они-то по крайней мере приходятся эльфу какими ни на есть современниками, а откуда ему, человеку совершенно другой эпохи, знать, как следует вести себя с подобными существами?

Прислушавшись к себе, Джон осознал, что на задворках сознания у него царит полнейший кавардак. Помимо воли он пытался сравнить эльфа с одноименными литературными и кинематографическими персонажами – безрезультатно. Взор эльфа был непроницаем. Он не вызывал чувства опасности но, может быть, лишь потому, что не вызывал и никаких чувств вообще?

– Мы выслушаем тебя, – сказал Джон. В сущности, другого ответа он дать и не мог. Эх, жаль, имя у него… не вполне удобозапоминаемое. – Расскажи нам что хочешь, Ан…

– Аннагаир, – подсказал эльф. – Имя мое непривычно для вашего слуха, но когда-то меня называли проще: Ангир. Называли люди… некоторые.

Не спрашивая, он сел во главе стола, на место Финна. Старик устроился у очага. Пин успел куда-то исчезнуть.

– Возможно, мой рассказ покажется вам долгим, но, ручаюсь, он имеет отношение к вашему походу, насколько мне известно о его цели.

– Могу ли я спросить, откуда нашему собеседнику вообще что-то известно о нашем походе? – все еще хмурясь, осведомился Бенджамин.

– Не будем торопить рассказчика, – сказал Джон. – Мы слушаем тебя, Аннагаир.

Глава 15
ОКО ЗАКАТА

Истер нечасто сдерживала себя в выражениях, и Длинный Лук, возросший в среде, где манеры общения несколько отличались от монастырских норм, к этому привык. Однако сейчас даже поежился в седле.

– Что-то случилось? – спросил он, уверившись, что поток брани иссяк.

– Да, чертово семя, случилось! – прорычала юная ведьма, яростно потирая виски. – То, чего я опасалась. Ах, проклятье, как же это не вовремя! Теперь совсем нельзя медлить, нельзя. Пришпорь дохлятину, хоть до места доберемся пораньше.

Они подстегнули лошадей. Довольно долго ехали молча. Истер напряженно размышляла, Длинный Лук не решался ее отвлекать. Потом любопытство взяло верх:

– Ты расскажешь, в чем дело?

– Заткнись.

Длинный Лук рванул поводья и чуть не выпал из седла: его кобыла, резко остановившись, взвилась на дыбы.

– Постой-ка, девочка моя! – рявкнул он. – Ты о чем-то забыла. Мы вместе делаем одно дело. И я еду, чтобы сунуть голову в пасть какой-то неведомой твари, – по твоей просьбе, а не по приказу. Запомни это!

Мгновение он был уверен, что Истер испепелит его на месте, но взор ее быстро угас.

– Прости меня, дорогой. – Склонив голову, она подъехала поближе. – Я не хотела… Но из мира духов пришли дурные вести. Очень дурные.

– Мне кажется, я имею право знать, – сухо заметил Длинный Лук.

Интересно, а ведь совсем недавно он бы ни за что не согласился вникать в колдовские дела. Вправду ли они обрели для него значение, или это просто гневное упрямство? Истер так и не решила окончательно. Зато с удивлением поймала себя на неком подобии чувства вины. А может, и на самом этом чувстве – ей, сказать по совести, не с чем было сравнить ощущение.

– Прости меня, – еще раз сказала она. – Едем, я расскажу по дороге.

Вновь застучали копыта. Тропа, по которой они двигались, уже почти исчезла, впереди расстилалось нагромождение валунов, пересеченное распадками и промоинами, поросшее чахлым ольшаником и вереском. Лошади ступали осторожно, но скорость сбавили ненамного: Истер уверенно вела их, безошибочно выбирая путь.

– Этот юродивый, что нанес тебе оскорбление, – начала она, собравшись с мыслями, – появился в наших краях неспроста. Он прибыл на помощь Рэдхэнду. И я боюсь, в его силах сделать нечто важное… чего мы не должны допустить. Только что он покинул замок. Хотя нет, думаю, он сделал это на рассвете. Духи вблизи замка все слабеют, они не смогли сообщить новость вовремя.

– Так что, его нужно перехватить?

– Теперь уже не удастся. Если только тролли сумеют хотя бы задержать его, я обращалась к ним с просьбой… Но я сомневаюсь в этом. Нет, мы должны опередить его.

– Как мы это сделаем? И чего он все-таки хочет?

Длинный Лук все еще был раздражен, но теперь скорее нечеткостью ответов. Истер посмотрела ему в глаза:

– Спроси меня об этом попозже, дорогой. А сейчас мне нужно многое обдумать. Нас ждут немалые испытания, и малейшая ошибка погубит нас.

Вновь воцарилось молчание. Длинный Лук скучал: прерывать размышления Истер уже не хотелось, а самому в голову ничего толкового не приходило. Потом вспомнились удивительные доспехи, уложенные сейчас в дорожные сумки, и он стал думать, почему Истер не позволила ему сразу в них облачиться. Только лук и стрелы с жутковатыми именами разрешила нести на спине, все остальное велела до поры убрать. Даже Цепенящее Жало, ни в какой сумке, конечно, не поместившееся, она обернула куском ткани и повесила на луку седла Голиафа. Ничего внятного о проклятии, что тяготело над этим оружием, она не сказала, и Длинному Луку оставалось только недоумевать. Дыхание Тьмы не внушало ужаса, не леденило сердце, не замутняло взор – так в чем же дело?

Так ни до чего и не додумавшись, Длинный Лук стал озираться по сторонам. А вокруг, как назло, и смотреть-то было не на что. Вроде бы совсем недалеко они отъехали от обжитых краев, всего миль пятнадцать от Веселой Лошади в направлении Драконовой горы, а как будто в другой стране очутились: бурелом, скалистое крошево, чахлая поросль; неверная, изобилующая коварными распадками земля, иссушенная на всхолмьях и гнилая в низинах. Совершенное безлюдье, да и как здесь жить? Ногу и то поставить некуда, без способностей Истер они заплутали бы еще на первой миле.

Хлам, вот на что это было похоже. Будто резвились тут некогда злобные и туповатые великаны, все переломали, напакостили и, успокоившись, ушли. Тем удивительнее посреди застарелого беспорядка смотрелась ровная площадка футов шестьдесят в поперечнике, на которую путники вышли к вечеру. Она была окаймлена почерневшими от времени, давно засохшими деревьями, а посреди нее выстроился круг обветренных камней. Нет, скорее, каменных плит, грубо вытесанных столетия назад, установленных в строгом, теперь уже непонятном порядке; тогда их покрывали рунические письмена, теперь лишь их полустертая тень осталась на серых боках.

Порыв холодного ветра заставил Длинного Лука поежиться. Неуютное местечко, что и говорить.

– Так мы сюда спешили?

Истер молча покинула седло и вошла в круг камней. Лук последовал за ней. Оказалось, внутри кольца имелось еще одно, поменьше, его составляли скальные обломки не более локтя высотой. И даже вождь Зеленой Вольницы, весьма смутно представлявший себе предназначение этого места, догадался, что рисунок внутреннего камня нарушен.

– Ты знаешь, что это такое? – спросила Истер.

– Языческое капище, – пожал он плечами. – Колдовской круг.

Истер слабо улыбнулась:

– Нет, дорогой, это кое-что пострашнее. Куда как страшнее… Это Врата.

– Врата? И куда они ведут?

– В общем, туда, куда им прикажут. Но я могу сейчас открыть только одно из последних направлений, а ничего другого нам и не нужно. Вот что, стреножь пока лошадей, а я должна осмотреться.

Скакуны вели себя беспокойно, всем видом показывая, что непонятные Врата им совсем не по нутру. Длинный Лук отвел их к краю площадки, стреножил, снял седельные сумки, отцепил и расчехлил Цепенящее Жало. Подождал, наблюдая то за юной ведьмой, то за медленно скатывающимся к окоему солнцем. Вскоре Истер позвала его.

– Врата были запечатаны заклинанием, а потом разрушены, и у нас не было бы надежды, если бы старуха однажды не проболталась. Не думаю, чтобы она врала – в тот раз она разговаривала сама с собой… Итак, я могу справиться с древней магией эльфов, тем более что заклинание за века частично отдало свою силу кладу или дракону, а может, и тому и другому. Значит, нужно только восстановить очертания внутреннего круга Врат. Для двоих хватит, а оттуда, если повезет, пробьем проход пошире.

– Я ничего не понимаю, Истер. Ты можешь толком все объяснить? Что за клад, откуда тут быть дракону, что мы вообще собираемся делать?

– Нет, дорогой, всего я объяснить тебе не могу. Не сейчас. Я расскажу тебе про клад и дракона, но потом, в свое время. А делать мы будем то, что и собирались: искать сильного союзника для битвы с Рэдхэндом.

Прикрыв глаза, она постояла немного, прислушиваясь к себе. Длинный Лук открыл было рот – она остановила его властным жестом. Потом сказала:

– Подними этот камень и поставь вот тут.

Длинный Лук скрестил руки на груди.

– И что случится?

Их взгляды пересеклись, и самозваный король Вольницы вдруг понял, что ведет себя глупо. Не только потому, что взялся привередничать на полпути, но и потому уже, что взялся спорить с Истер. Зачем? Он ведь и так сделает все, что она велит. Нет, не велит, а попросит. Как попросила, а не приказала прийти сюда…

– Я просто хочу знать, – произнес он вдруг слова, которых еще мгновение назад не было в его голове, – хочу знать, будешь ли ты так же слушаться меня, когда придет мое время действовать?

– И ты еще сомневаешься? – был ответ.

Длинный Лук улыбнулся и, наклонившись, взялся за камень:

– Куда его?

…Истер, конечно, солгала. Во всяком случае, она была уверена, что лжет. В самом деле, можно ли представить себе, чтобы ведьма, замыслившая дерзкий план покорения Первозданной Силы, пообещала исполнять прихоти грубого, тупого разбойника? Ну уж нет, только в том случае, если его прихоти будут соответствовать ее желаниям.

– Надо было прихватить еще людей, – пропыхтел Длинный Лук, перекатывая второй блок.

– Никто, кроме тебя, не выдержит испытаний этого похода. Нет, разверни камень острым углом внутрь.

– Ты здесь уже бывала? Ты как будто хорошо знаешь эти Врата.

– Нет, что ты. Я никогда не видела их. И никто из ныне живущих. Только старухе доводилось тут бывать, в тот день, когда Врата были отворены в последний раз, а потом запечатаны.

– Так почему же ты говоришь: никто из живущих? Или старуха уже померла?

– Померла, – сухо ответила Истер.

– Туда ей и дорога, страхолюдине. И что с Вратами?

– Этого не объяснить, – помедлив, ответила Истер. – Я видела их в снах, но в этих снах было больше яви, чем в самой жизни. Это было, еще когда я, всеми брошенная изгнанница, бродила вокруг Драконовой горы и сходила с ума от счастья, даруемого Первозданной Силой. Давным-давно здесь жили не только люди… Я не знаю – или не помню, – кто построил Врата, но они вели из нашего мира в другой, а может быть, в тысячи других миров. Ты не понимаешь? – с неожиданной для себя лаской сказала Истер, перехватив недоуменный взгляд Лука. – В те времена Небеса и Преисподняя были ближе к нашему миру, но это еще не все миры во Вселенной. Есть и другие… А впрочем, зачем тебе это знать? Важно сейчас другое. Слушай же. В стародавние времена Свет и Тьма сражались на земле в открытую. Эта война касалась не только людей, но и духов, населявших землю, воздух, леса. Тьма выплеснула полчища орков, а Свет ощетинился мечами эльфов. Величайшим воином той эпохи был эльф Ангир, он сумел опрокинуть орков и почти полностью истребил. Здесь, около этих Врат, находился последний оплот последнего орочьего клана. Орки открыли Врата в один из отдаленных уголков иномира – можно сказать, в укромное местечко в преисподней. Они рассчитывали там отсидеться и набраться сил. Однако Ангир, изгнав их с земли, повелел разрушить Врата. В то время его мощь была достаточно велика для подобного деяния. И орки навсегда остались там, по ту сторону Врат.

– В аду? – хрипло спросил Длинный Лук.

– В его закутке, – усмехнулась Истер. – В таком глухом закутке, что сам сатана туда не заходит. Так Свет победил на земле, но хваленое Добро быстро обернулось ужасом. Всюду искореняя врагов, Ангир из героя превратился в кровавое чудовище, его зверства превзошли жестокость орков. Были новые войны… Они кончились тем, что эльфы тоже решили уйти. Они отстроили Врата заново, но с таким расчетом, чтобы те сами разрушились впоследствии. Так и произошло. Однако же, зная их тайну, можно восстановить их – пусть и не во всей прежней мощи, пусть только как калитку. И мне эта тайна известна. Сама земля нашептала ее мне, навеяла в ночных грезах, ибо эта земля полюбила меня. Она зовет меня на царство.

Длинный Лук глядел во все глаза. Никогда еще Истер не представала перед ним в таком облике: безумная тень неземного владычества, непостижимая и нестерпимо желанная – такой он видел ее теперь.

– Ну а бред сумасшедшей старухи подсказал мне кое-что насчет ключа. И времени у нас мало, – спускаясь из заоблачных вершин, вздохнула юная ведьма. Глазами она указывала на камень, который Длинный Лук поднял, а положить на нужное место забыл.

– Ах да, – спохватился вождь Зеленой Вольницы. – Так?

– Левее. Еще немного… Да, угадал. Видишь эти обломки? Раньше они были гранитными столбами, обращенными к сторонам света, и накапливали в себе Первозданную Силу, чтобы знающий человек мог обратить ее в ключ к Вратам. Я же ограничусь четырьмя парами камней. Больше не потребуется… Гора близко, и мне хватит веяния Первозданной Силы, что доносится до этого места. А главное – Врата вспомнят своего покорителя. Лишь бы успеть к тому времени, когда приоткроется Око Заката…

– Это еще что?

– Увидишь, – пообещала Истер таким голосом, что по спине Лука побежали мурашки. Впрочем, не столько от страха, сколько… от восторга, что ли?

Он успел – времени оставалось еще с лихвой. Глуповато улыбнулся, когда Истер сказал, что он отличный каменщик, и по ее просьбе покинул круг.

– Примерь доспех, привыкни к нему, теперь самое время.

Привыкни? Надев нагрудник, Длинный Лук рассмеялся: изумительная вещь едва чувствовалась, точно была второй кожей. Тонко сплетенные кольца переливались беззвучно, нашитая спереди чешуя стальных пластин ничуть не стесняла движений. Шлем сидел как влитой. Обручья были разными: то, что предназначалось для правой руки, имело подвижный пластинчатый щиток, прикрывавший кисть, и до локтя прилегало к предплечью плотно; левое же было помассивнее и казалось крылатым – должно быть, оно заменяло щит, во всяком случае, форма «крыльев» была такова, что при соприкосновении с вражеским клинком неизбежно заставила бы последний соскользнуть в сторону. Тонкая руническая вязь покрывала каждый предмет, завораживая глаз, и не было заметно ни следа того, что этот доспех побывал во многих сражениях. Длинный Лук не поверил бы в это, не скажи ему Истер.

Привыкать тут было не к чему. Даже меч, не бывший особо любимым оружием вождя Вольницы, охотно слушался руки, и песня его, когда он рассекал воздух, казалась осмысленным призывом к бою. Что же касается Дыхания Тьмы, то Длинный Лук влюбился в него с первого взгляда. Он, правда, так и не смог определить, из чего тот сделан, даже не был уверен, что из дерева. Прекрасное и грозное оружие состояло по меньшей мере из трех частей. Тугие плечи горделиво изогнуты – куда там грации лебединых шей! Лук Дыхание Тьмы, единственная тяжелая вещь из всего снаряжения, казалось, не был предназначен для человеческих рук. При первом усилии, чтобы согнуть его, приходилось делать почти невозможное, зато потом он удивительным образом поддавался, нагнетаясь мягко и упруго. А уж выпрямлялся так, точно собирался умчаться вслед за стрелой, даже не со стуком – с коротким ударом грома, и тетива пела щемяще-сладко, будто плясала от восторга…

Длинный Лук подумал, что со снаряжением Рота, кто бы он там ни был, можно штурмовать замки в одиночку. Может, и не Рэдхэндхолл, граф как-никак, чародей, но любой другой точно. Ах жаль, не было с ним Кровопийцы и Дыхания Тьмы, когда они с Истер добывали клад! Он вызвал в памяти образ стража – и не нашел в себе страха.

Впереди противник пострашнее? Ну-ну, посмотрим.

Мир заалел в лучах заката. Тонкая фигурка Истер среди угрюмых глыб казалась объятой пламенем. Он подошел к ней:

– Я готов.

– Хорошо.

Она прищурилась на солнце – тому оставалось пройти не более четверти собственного диска, чтобы коснуться грани окоема. Тогда и откроется Закатное Око, и преграды станут зыбкими, сойдутся края миров. Тогда Истер достанет силы открыть Врата.

Пора было начинать – сосредоточиться, приглушить все посторонние чувства, вобрать, вдохнуть в себя Первозданную Силу. Но что-то тревожило юную ведьму, а без спокойствия нечего было и стараться. Она не сразу поняла, в чем дело. А осознав, изумилась сама себе. Проблема была в Длинном Луке.

Истер сказала ему о проклятии, тяготеющем над доспехами Рота, но он если и понял ее, то понял по-своему, то есть, по сути, так ничего и не знал о нависшей над ним опасности. Еще несколько минут назад это вполне устраивало Истер. Окунувшись в общение с Первозданной Силой, она с легкостью отринула многие прежние помыслы, и теперь ею целиком владело лишь одно стремление – победить. Она изменилась, а точнее, в ней пробудилась та одинокая девочка, которая несколько лет назад думала, что она – богиня этого края, хотя никуда не исчезла и созревшая, поумневшая ведьма, которая убила свою учительницу и прельстила в угоду своим замыслам вожака Зеленой Вольницы. И чем с этих божественных высот казалась ее случайная мимолетная привязанность к Длинному Луку? Бледной тенью нелепости…

И что с того, что Длинный Лук превратится в раба доспехов? Истер все учла: ему никогда не хватит самое меньшее – ума, чтобы, даже в образе непобедимого воина, представлять угрозу для Истер. Доспехи Рота получат самого ничтожного холопа из попадавшихся им на пути, вот и все. Таким Длинный Лук будет, в сущности, даже более удобным – перестанет задавать глупые вопросы, у него не возникнет и мысли посягать на сердце Истер и чего-то требовать от нее (в нем вообще останется очень мало чувств). Более чем разумные доводы.

Однако почему-то они не действовали и не могли успокоить смутное волнение в груди.

Ну почему все так сложно? Почему довлеет над мыслями такое человеческое, такое небожественное – такое дурацкое чувство, которому даже названия не подобрать?

– Тебе понравилось снаряжение?

– Зачем ты спрашиваешь? Разве ты когда-нибудь видела что-то подобное? Они не могут не нравиться, они просто дьявольски хороши!

– И ты, конечно, не чувствуешь их проклятия? Сейчас послушай меня очень внимательно, я не стану повторять дважды. Никто не знает, действительно ли их создал тот, чьим именем они названы, но ими владел Рот, один из могучих демонов древнего мира. Он вложил в них все ужасы боя – гнев и восторг, страх и жажду убийства, боль и звериную радость победы. Тот, кто их носит, может стать богом войны. В том и опасность: побывав богом, никто не найдет в себе силы стать прежним, вернуться к ничтожеству обыденной жизни.

– А нужно ли возвращаться? – задумчиво спросил Длинный Лук.

– Каждый решает за себя сам, – отрезала Истер. – Приготовься, я начинаю. Просто… – не удержалась и добавила она, – когда привыкнешь к ним попробуй снять – и, может, поймешь…»

Край солнца уже размывал черту горизонта.

– Пора, – прошептала Истер и протянула руки к Закатному Оку. – Прозрение! – неожиданно сильно крикнула она и добавила несколько непонятных слов.

Дальнейшее плохо запомнилось Длинному Луку. Какая-то невидимая волна захлестнула его, и Закатное Око вдруг резануло по глазам ослепительным блеском. Но он почему-то не зажмурился, только отвернулся, и тотчас же все вокруг: глыбы внешнего круга, древесные скелеты, безжизненное каменное крошево – закрутилось, завертелось в багровом сиянии Ока.

– Прозрение!

Только стройная фигурка Истер оставалась неподвижной в безумном круговороте. Борясь с подкатывающей тошнотой, Длинный Лук стал смотреть на нее; дыхание выровнялось, сердце стало биться спокойнее. Хорошо, ведь где-то поблизости, нельзя забывать, – враг. Страшный враг…

Он сомкнул пальцы на рукояти меча, и наконец-то покой снизошел на него. Круговерть и круговерть, пускай ее себе…

– Прозрение, – в последний раз, утомленно, произнесла Истер.

Сияние Ока Заката, заливавшее окрестность, превратилось не то в туман, не то в клубы дыма, которые, впрочем, быстро развеивались, открывая взору прежнюю картину.

Неужели ничего не получилось? Длинный Лук смутно представлял себе, какое действие должно произвести колдовство Истер, но, оказывается, подспудно ждал чего-то более впечатляющего. Однако вскоре глаз стал замечать изменения. Куда-то подевались уродливые, сухие деревца, исчезли редкие травинки. Каменистая равнина вокруг площадки Врат сделалась как будто ровнее. Длинный Лук посмотрел на север – и даже рот приоткрыл от удивления: Драконовой горы не было!

Страх кольнул сердце. Сразу припомнились слова Истер о потаенных закоулках ада. И почему-то никак не удавалось если не убедить себя, то хотя бы предположить, что на самом деле они с ведьмой остались на прежнем месте, а гора – ну, скажем, просто взяла да исчезла.

– Кто вы такие и по какому праву пересекли междумирье? – раздался за спиной жаляще-ледяной, бесцветный голос.

Длинный Лук быстро обернулся, выхватывая меч. В десятке шагов от него высилась фигура в сером плаще до пят. Из-под капюшона красновато светились прищуренные глаза. И никакого намека на лицо – только чернильное пятно под складками ткани.