Текст книги "Лаборатория в «Карточном домике»"

Автор книги: Игорь Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Действие второе

Картина восьмая

Кухня и кафетерий «Карточного домика». Киля, Стеша.

Асенька и Серж с изумлением смотрят на человека в комбинезоне, которого ввели вооружённые Димон и Лавруша. Это водитель вездехода Сазонов.

Сазонов (размазывает слёзы по лицу и ноет детским «жалостливым» голосом). Отдай, слышишь!.. Отдай пистолет. Не тебе дали… Всё сказано будет про вас, про хулиганов. Обрадовались, да? Двое на одного, да? Отдавай, не то хуже будет. Думаешь, мамке нажалуюсь? Не мамке, а самому Саламандре… Саламандра за меня тебе голову оторвёт и в карман положит, Понял?.. По-хорошему отдавай… Ох, появись ты только на нашей улице, будет тебе гроб с музыкой… Слышь, ты… Отдавай, не то…

Серж. Немедленно отдайте! Двое на одного – это нечестно.

Асенька. Надо здороваться, когда входите. Кто вас только воспитывал.

Серж. Мы не позволим портить праздник!

Асенька. Смотрите, до чего довели человека.

Димон (топает ногой). Тихо! Всем замолчать и сесть там, у стены. Говорить будете по очереди и только когда вас спросят.

Стеша (шёпотом). Дима, нельзя! Как ты можешь так разговаривать со старшими.

Димон. А-а, оставь. Какие они «старшие»? Ты погляди на них. Ну, кто первый? Начнём справа налево. Вот вы – откуда вы взялись? Почему бродили по дому одетый и вооружённый? Кому подавали сигнал ракетами? Чего испугались, увидев нас на лестнице? Но только не врать.

Сазонов. А почему я? А что я сделал? Мало ли что испугался. Вас двое, а я один. И не виноват я. Не докажешь.

Димон. Не кричи. И не маши руками. Давай-ка по порядку. Как тебя зовут?

Сазонов. Ну, Юрка я. Сазонов.

Лавруша. Хоть имя своё помнит.

Димон. А живёшь ты где, Юрка? Здесь? Или в городе? А может, в Ночлегове?

Сазонов. Чего я здесь не видел? В городе живу. С мамкой и сестрой, понял?

Димон. Работаешь? Учишься?

Сазонов. Один такой, как ты, тоже мне на психику давил. Знаешь, что ему Саламандра сделал? Руки-ноги связал и головой в урну засунул. Не веришь?

Димон. Верю, верю. Только никто на тебя не давит. И пугать тебя мы не собирались.

Сазонов. Не собирались? Что ж ты тогда в ружьё своё вцепился и до сих пор не отпускаешь? А если оно стрельнёт вдруг? Думаешь, не страшно?

Димон. Ладно. Лавруша, подержи. Ну вот, я уже без ружья. Так где же ты работаешь?

Сазонов (с наглой ухмылкой). А не твоё. Щенячье. Дело.

Стеша. Вот наглец.

Димон. Послушай, Юра. Юра Сазонов. Тут стряслось что-то очень плохое. Беда стряслась – понимаешь? В том числе, и с тобой. И мы хотим понять. Понять и помочь. Поэтому постарайся вспомнить, что с тобой произошло сегодня? Где ты был утром? Днём? Там, в лесу, стоит вездеход – это не твой? Ты не на вездеходе приехал? Откуда у тебя пистолет-ракетница? Ну, говори. Расскажи хоть что-нибудь.

Сазонов. Чего пристали-то? Где, да что, да когда. Ну, не помню я ничего. Сказано вам – не помню. Бродишь тут, бродишь целый день… Никого нет… Одни валяются на полу, не отвечают, другие выскакивают с ружьями. Думаешь, не страшно? Как будто я виноват. Что ж с того, что я стрелял? Вверх стрелял, не в людей. И не в зверей. А если в кошку из рогатки, так это когда было… И не попал я. Это Саламандра мне рогатку дал, у него их полно. А сестра её в печку кинула. Я с тех пор и в руки не брал. А то, что в машину залез, так мне сам Петрович разрешает… Учи, говорит, главное, арифметику, и всё тогда, Тогда станешь шофёром. Я и учу… В прошлой-то четверти у меня по арифметике две четвёрки было, а в этой…

Димон. Ну, хватит. Толку от тебя всё равно не добьёшься. (Поворачивается к Асеньке.) А вы что скажете? Можете вы нам объяснить, что здесь произошло?

Асенька. Я? Почему я должна что-то объяснять? И кто вы такие? Мы вас знать не знаем. Правда, Серж?

Лавруша. Мы – ребята из школы-интерната номер восемь, что на краю Большого посёлка. Шли домой в Зипуны на каникулы. Заблудились. Набрели на этот дом. С нами-то всё ясно, кто мы и откуда. А вот с вами…

Асенька. Ага, ага! Сами говорите, что набрели, А мы уже здесь были. Мы раньше вас – значит, мы хозяева. Вот и всё.

Лавруша. Что «всё»?

Асенька. А то, что хозяева не обязаны разговаривать с незнакомыми гостями, которых не звали.

Димон. Мало ли что незнакомые. Давайте познакомимся. Меня зовут Дима. Его – Лавруша. Это Стеша, Киля…

Асенька. Стоп, стоп, так не пойдёт.

Димон. Почему?

Асенька. Потому, что это будет дурной тон. Кто-то должен вас представить. Кто-то, кого мы уже знаем. А то получится невоспитанно и фамильярно.

Димон. Но кто? Может быть, Сазонов?

Асенька. Нет. Его мы тоже первый раз видим.

Димон. Так кто же тогда?

Асенька. Значит, некому. И мы не можем с вами познакомиться.

Стеша. Но ведь это сущая ерунда, пустые условности.

Асенька. Хороший тон – совсем не ерунда. Человек из приличного общества никогда не станет разговаривать с незнакомыми, запомните. Так что я умолкаю – всё.

Серж (не дожидаясь, когда его спросят). Если у кого-нибудь нет тёплых пальто и шапок, я знаю, где взять. На третьем этаже всё равно все спят, а комнаты есть незапертые. Там много, на всех хватит. И валенки тоже есть с галошами – вот такие.

Димон. Зачем? Нам не надо. Вон у нас своей одежды полно.

Серж. Так что же мы тут сидим? Ссоримся, только время теряем. Бежим на улицу!

Димон. Вы разве не слышите, что там творится? Пурга.

Серж (вглядывается в тёмное окно). Действительно… А как же фейерверк?

Димон. Никакого фейерверка не будет. Просто Сазонов где-то достал ракетницу и стрельнул пару раз. То ли сигнал кому-то хотел дать, то ли хулиганил. Вы не знаете, откуда он её взял?

Серж. Не знаю… Значит, вы говорите, не будет? Это точно?

Димон. А вы очень любите фейерверк? Когда вы видели его в последний раз? Вспомните, пожалуйста.

Серж. О, я отлично помню. В прошлый Новый год отец брал меня на ярмарку. Какая красота! Красные, жёлтые, зелёные! Взлетают, и сразу же по всему небу – цветы, цветы. Ещё там было огненное колесо, оно крутилось и так и плескало огнём во все стороны.

Стеша. Но в прошлый Новый год не было никакой ярмарки. Их не бывает уже много лет.

Серж. Это было в том году, когда я поступал в гимназию.

Лавруша. В гимназию? Но сколько же вам лет?

Серж. Не помню… Поверьте, я не обманываю вас. И не прикидываюсь. Но я, правда, не могу вспомнить, Кажется, у меня что-то случилось с памятью. Какая-то путаница…

Димон. Когда это с вами случилось?

Серж. Не знаю. Такое чувство, будто здесь, в голове, тёмная завеса. Всё, что до неё, всё детство, я помню отлично, а когда пытаюсь заглянуть дальше, ничего не выходит. Хотя мне кажется… не знаю, как это объяснить…

Димон. Попытайтесь, пожалуйста.

Серж. Мне кажется, будто под этой завесой всё сохранилось. То есть я помню, где искать, в каком месте… Но не могу достать. Словно бы тысячи ящичков, и я знаю, в котором спрятана нужная вещь, но он заперт, все они заперты.

Стеша. Но как же это может быть? Помнить то, что случилось десятки лет назад, а сегодняшний день забыть начисто?

Серж. Нет, нет… Как вы сказали? Не начисто – нет. Сегодняшний я тоже немного помню. Но не сначала.

Стеша. А откуда?

Серж. Кажется, с середины. Да, уже было почти темно. Я шёл по коридору. Там, наверху, третий этаж. В комнатах все спят, тихо, я – один. Потом у лестничной площадки мы столкнулись с Асенькой и начали хохотать, как сумасшедшие. Потом вместе пошли вниз и долго играли в биллиард.

Асенька. Надо говорить – «на биллиарде».

Серж. Всё равно. Потом, кажется, в жмурки. И всё время нам было страшно весело. Правда, Асенька?

Асенька. Да. До тех пор, пока не появились эти незнакомые со своими дурацкими расспросами, и сразу стало скучно-скучно.

Димон. Да неужели вы не понимаете? Скучно? Страшно, а не скучно. Посмотрите на себя. Разве в вашем возрасте играют в жмурки? Разве ведут себя как маленькие дети? Вспомните, кто вы на самом деле? Что вы делаете здесь, в этом доме? Что здесь произошло? Вспомните хоть что-нибудь!

Сазонов. Вспомните, вспомните! Заладил одно и то же. Бубнит и бубнит. Точь-в-точь, как тот псих наверху.

Димон. Какой псих? Где?

Сазонов. А на втором этаже. Тоже вроде тебя. (Передразнивает.) «Карточный домик», «Карточный домик», ответьте Научному городку. «Карточный домик», почему молчите, перехожу на приём, «Карточный домик», отвечайте, вас не слышу, что у вас случилось, отвечайте, перехожу на приём…»

Киля. Это радиовызов! Он передразнивает радиопередатчик!

Димон. Где?! Где ты слышал этого психа?

Сазонов. Да сказал же я вам… Сразу и сказал – на втором этаже. Там комната в конце коридора направо, зелёная дверь. Он бубнит из репродуктора – ответьте, ответьте. Я отвечаю, а он опять своё – ответьте да ответьте. Не слышит, что ли, глухая тетеря. Что я, виноват, что он меня не слышит? Орёшь ему, орёшь…

Димон, не дослушав, бросается бежать, остальные ребята – за ним.

Картина девятая

Радиорубка «Карточного домика». Димон сидит у передатчика, Киля рядом с ним – поворачивает рукоятки настройки. Лавруша и Стеша заглядывают через плечо.

Директор Научного городка(или только его голос, усиленный динамиком). «Карточный домик»?! Ну, наконец-то! А мы уж тут места себе не находим от беспокойства. Чуть ли не танковую колонну хотели посылать на помощь. Что у вас там произошло? Докладывайте.

Димон. Видите ли, мы сами не можем понять, что тут произошло. Вроде бы праздновали Новый год, всё было нормально, а потом что-то случилось.

Киля. Перехожу на приём.

Димон. Перехожу на приём.

Киля щёлкает тумблером.

Директор (в тоне его радостные интонации сменились тревожными). С кем я говорю? Это Сева?

Димон. Нет. Это Дима.

Директор. Какой Дима? Фамилия?

Димон. Дима Снегирёв.

Директор (в сторону). Снегирёв? Кто это?

Тамара Евгеньевна. Не могу же я всех помнить. Может, кто-нибудь из механиков?

Директор. Скажите, Дима Снегирёв, а что у вас с голосом? Вы всегда так говорите?

Димон. Не понимаю.

Директор. По голосу можно подумать, что вам лет тринадцать-четырнадцать.

Димон. Не, тринадцати ещё нет. Летом будет. Но это неважно. Вы подождите, не отключайтесь. Я вам сейчас всё объясню. Мы на лыжах сюда пришли, понимаете? У нас каникулы, и Алексей Федотыч разрешил нам машины не ждать, а идти напрямки на лыжах, и мы с утра как вышли, так ветра ещё совсем не было, мы бы запросто успели, напрямки до Зипунов наших километров восемнадцать…

Стеша. Дима, не волнуйся так.

Димон. Ничего я не волнуюсь. Но надо же людям объяснить, как мы сюда забрели, а то они ещё подумают, что это мы всё тут натворили, А мы просто заблудились – понимаете? – когда пурга началась, – и случайно в этот дом попали. Мы и не слыхали раньше про него и ничего тут не делали, никаких кнопок не трогали, только поели на кухне. Если кто чего тут натворил, так это Сазонов. Из ракетницы, точно, он стрелял. Может, он до этого ещё чего-нибудь выкинул – как вы считаете? Перехожу на приём.

Директор. Сазонов? Что с Сазоновым? Он там, с вами? Позовите его к аппарату.

Димон. Я могу позвать, но нет смысла. Он прямо как семилетний. То плачет, то грозится, то бормочет не поймёшь что. Мы у него еле ракетницу отобрали.

Директор (в сторону). Всё как мы и предполагали. Они явно впали в детство…

Тамара Евгеньевна. Этери? Ведь и ты, ты тоже могла оказаться там сейчас… Под этим излучением… Ближе всех…

Капитан (в микрофон). Дима Снегирёв. Слушайте меня внимательно и отвечайте быстро и кратко. В каком состоянии здание? Разбитых окон, поломанных дверей нет? Электричество горит, тепло?

Димон. Да, с этим всё нормально.

Капитан. Никаким газом не пахнет, следов огня не заметно?

Димон. Нет.

Капитан. Что с людьми? Говорите только про тех, кого видели своими глазами.

Димон. Двое лежат в вестибюле, похоже, что без сознания. Ещё трое в сознании, но совсем как малые дети.

Капитан. А вы сами как большие?

Димон. Если вы считаете, что двенадцать лет…

Капитан. Ладно, ладно, Дима, поймите хорошенько: то, что я сейчас скажу, – приказ. Приказ Научного городка и милиции. Возьмите карандаш и записывайте.

Димон. Я запомню.

Капитан. Нет, запишите. И не выпускайте записанного из рук. На память вашу сейчас надежды почти никакой. Первое: собрать всех, кто может ходить, и немедленно покинуть здание.

Димон. А куда же мы денемся?

Капитан. Выйдете из здания и сверните налево. Метров через сто будет дом лесника. Записали?

Димон. Да.

Капитан. Там переждёте до утра. Утром прибудет спасательный отряд. Помощь. Если в доме холодно, затопите печь. Кажется, там есть собака – не пугайтесь. Вы всё поняли? Повторите.

Димон. Собрать всех… Покинуть здание… Ждать в доме лесника… Но скажите хоть, в чём опасность?

Капитан. В здании установлен аппарат, испускающий сильнее радиоизлучение. Подавляющее память. Боюсь, что и ваша память уже сильно пострадала. Вы забыли многое и каждую секунду продолжаете забывать.

Димон. Так, может, выключить его? Или расколотить?

Капитан. Ни в коем случае. Он должен поддерживать жизнь тех, кто уже уснул. Пока вас тоже не свалил сон, торопитесь, выполняйте приказ.

Димон. Есть.

Капитан. Не вздумайте выносить тех, кто уже уснул. Они должны остаться в зоне действия аппарата.

Димон. Понял.

Капитан. Как можно быстрее. Бегом. Все – прочь из здания!

Репродуктор умолкает. Пауза.

Стеша. Дима. Ведь сказали – бегом.

Димон. Сказали… Только, по правде говоря…

Киля. Они решили, что мы такие же чокнутые. Как эти старички, как Сазонов.

Лавруша. А может, они правы? Может, мы тоже забыли? И это нам только кажется, что сегодня утром мы вышли из интерната, что Киля подвернул ногу, что сидели в вездеходе. Может, на самом деле это было давным-давно, много лет назад? Но всё, что в промежутке, мы забыли.

Стеша. Да ведь бегом же! Сказано – ни минуты не медля. Потом будем рассуждать.

Димон. Приказано бегом, но приказано и всех. Всех, кто может ходить.

Лавруша. Если Сазонов заупрямится, нам его не вытащить.

Димон. Киля, Лавруша, быстро на третий этаж. Проверьте, нет ли кого-нибудь ходячего. А мы со Стешей соберём пока тех троих. Встретимся внизу.

Картина десятая

Снова кафетерий и кухня «Карточного домика». Сазонов заснул у плиты, Серж и Асенька играют в «холодно-горячо».

Появляется Димон, за ним Стеша.

Стеша (придерживает его за рукав). Димон…

Димон. Да.

Стеша. Ты помнишь, я летом уезжала на неделю?

Димон. Помню. Вы с концертами по деревням ездили.

Стеша. Да. А когда возвращались, ты у дороги сидел. С корзинкой.

Димон. Ну сидел.

Стеша. И я застучала в кабину, чтоб остановили, и спрыгнула, и ты сказал, что за грибами ходил.

Димон. Я помню.

Стеша. Только в корзинке у тебя пусто было. И грибов в июне у нас не бывает никогда.

Димон. Чего ты вдруг вспомнила?

Стеша. Так…

Димон. Нет, скажи.

Стеша. Я подумала тогда… Подумала, что ты меня ждал. Это правда?

Димон. Угу.

Стеша. Знаешь, когда тот по радио сказал, что мы многое забыли и продолжаем забывать, я больше всего за это испугалась. Что забуду когда-нибудь, как ты сидел на дороге. И как мы шли потом до деревни.

Димон. Я не забыл. Я даже помню, в каком платке ты была. В зелёненьком.

Стеша. А у тебя на рубашке значок был. Города Суздаль. Я ещё подумала: неужели он за это время в Суздаль съездил?

Димон. Да нет. Я так надел. Пофорсить.

Стеша. А помнишь, мы уже почти дошли до деревни, и ты хотел меня за руку взять.

Димон. А ты не дала. Почему?

Стеша. Маленькая ещё была. Глупая. А ты…

Появляются Лавруша и Киля.

Димон. Ну, что там?

Лавруша. Никого. То есть – спят все. И в запертые двери стучали – не откликаются.

Киля. Здорово это излучение работает.

Стеша (входя на кухню). Ой, глядите-ка! И Сазонов свалился.

Ребята испуганно смотрят на лежащего. Первым выходит из оцепенения Димон.

Димон. Быстро! Вали все отсюда. Стариков одеть и взять с собой.

Асенька (отбиваясь от Стеши). Не хочу, не буду одеваться. Мы уже гуляли сегодня, хватит с нас моционов.

Серж. А разве пурга уже кончилась?

Лавруша (одевая его). Мы недалеко… Тут рядом, дом лесника. Там интересно, собака есть дрессированная. Собачка – гав, гав.

Стеша (Асеньке). Кто не будет одеваться, останется без сладкого.

Все шестеро, кое-как натянув шапки, поспешно выходят на улицу. Ветер воет по-прежнему.

Через некоторое время дверь снова открывается, и Киля, пятясь, возвращается на кухню.

Киля (кричит в темноту). Ребята, я сейчас! Ножик забыл. Вы идите, я догоню. (Прикрывает дверь, достаёт из кармана перочинный нож, и некоторое время рассматривает его. Затем решительно проходит через всю сцену и вскоре появляется на втором этаже у двери радиорубки.)

Картина одиннадцатая

Комната радиста в Научном городке. Директор, Тамара Евгеньевна и Этери что-то чертят и подсчитывают, передавая время от времени записки Капитан у.

Капитан (в телефонную трубку). Всех! Вы поняли меня? Всю ночную смену водителей! Разбейте их на два отряда. В первом – два бульдозера, две снегоочистилки и обязательно один тягач. Пусть выезжают немедленно. Курс – «Карточный домик». Не теряйте времени на заправку, горючее доставим уже в пути. Главное для них – расчистить первый этап дороги. Со вторым отрядом поеду я и учёные… Первый отряд немедленно, второй – не позже чем через полчаса. (Кладёт трубку, поворачивается к Директору.) Я ничего не упустил?

Директор. Похоже, что нет. Теперь весь вопрос в том, за сколько часов мы сможем пробиться к «Карточному домику».

Капитан. Снежные заносы – штука коварная. Вездеход на полной скорости доходит за три часа? Значит, нам с разгребанием снега, ночью… В лучшем случае, за шесть часов. Пять – это рекордно.

Тамара Евгеньевна. А сколько у нас в запасе?

Директор. Сазонов прибыл туда в три часа. Судя по тому, что он остался в сознании, ему досталась небольшая доза облучения. Час, два. Значит, широкая лента остановилась где-то около пяти. А рассчитана она?..

Этери. На двенадцать часов.

Директор. Вот вам и ответ: Сильвестров начал опыт часов в пять утра. Пока все спят, чтобы никто не мешал.

Капитан. Остаётся ещё узнать длину узкой магнитофонной ленты.

Директор. Боюсь, сейчас мы это узнаем.

Входит Радист. В руках у него две бобины разной величины.

Радист. Вот. На складе только такие. Не знаю, какие они брали для своей «Мнемозины».

Этери (потупясь). Меньшую.

Радист. Эх, девушка. Не знаете, что ли, как надо шить, на подрастающих. С запасом, с припуском. А ваша-то «Мнемозина» самая подрастающая и есть.

Этери. Меньшая для наших опытов тоже с запасом. И с огромным. А большую просто было не вмонтировать, места не хватало.

Радист. А скорость у них какая в «Мнемозине»?

Этери. Маленькая, совсем маленькая. Пять метров в час.

Радист. Значит, двадцать часов будет вертеться. От щелчка до щелчка.

Директор. До часу ночи. (Смотрит на часы.) А сейчас уже почти двенадцать.

Радист. Не поспеть.

Тамара Евгеньевна. Но если…

Капитан. Больше никаких «если». Мы сделаем всё возможное, чтобы успеть. Всё равно других путей нет. Остаётся только надеяться, что он начал позже, где-нибудь часов в восемь.

Этери. Нет! Так нельзя! Позвоните на аэродром. Нужно найти лётчика-добровольца! Хоть одного! Чтоб доставили меня туда. Я бы повернула оранжевый переключатель на растормаживание и всё. Лента пошла бы обратно.

Тамара Евгеньевна. А если аппарат ещё работает? Если он посылает тормозящий сигнал? Ты и подойти к нему не сможешь – забудешь всё на свете.

Этери. Но ведь всё из-за меня случилось, как ты не понимаешь. Если б я согласилась ему ассистировать…

Капитан. Успокойтесь, Этери. Добровольцы, конечно, найдутся. Но техника не всесильна. Нет ещё таких летательных аппаратов, которые могли бы подняться в воздух при десятибалльном ветре. Придётся ползти по земле. Андрей Львович, вы готовы?

Директор. Да. Тамара Евгеньевна, оставайтесь здесь у передатчика. Я буду вызывать вас с дороги каждые пятнадцать минут.

Тамара Евгеньевна. Хорошо. И не надо отчаиваться раньше времени.

Капитан, Директор и Этери идут к дверям.

Радист. Домик! Домик снова заговорил.

Голос Кили в динамике. Алё. Алё, вы меня слышите? Говорят из дома с лабораториями. Со второго этажа я с вами говорю. Ответьте, пожалуйста. Перехожу на приём.

Капитан (хватая микрофон). Да, мы вас слышим. Кто говорит? Почему не выполнили приказ, не покинули здание?

Киля. Говорит Коля Ешкилев. Я вам хотел объяснить… Вы думаете, наверно, что мы ребята-старички, а мы обыкновенные ребята. И ничего мы не забыли, если не верите, позвоните в Большой посёлок, школа-интернат номер восемь, спросите директора Алексея Федотовича. Мы утром сегодня ещё там были. Вышли на лыжах, потом заблудились и попали сюда.

Капитан (Радисту). Проверить. Быстро.

(Радист, забрав телефонный аппарат, отходит в угол, чтобы не мешать.)

Коля Ешкилев, во всяком случае, ты забыл самое главное: что старших надо слушаться. Почему ты остался? Где все остальные?

Киля. Остальные ушли в дом лесника. Кроме Сазонова. Сазонов на кухне уснул, а спящих вы не велели трогать.

Капитан. Уснул? Сазонов?

Директор (Этери). Неужели излучение все ещё действует? Вы же говорили – широкая лента – двенадцать часов. Когда она кончается, тормозящий сигнал должен отключиться автоматически.

Этери. При нормальной скорости – да. А вдруг он включил на более медленную? Мы же ничего толком не знаем.

Капитан. В конце концов, Сазонов мог и просто уснуть. От обычной усталости.

Киля. Вы когда сказали, что мы всё забываем, они очень перепугались, У них много хорошего в жизни было, они давно дружат, вот и испугались забыть. А у меня хорошего мало – только с лета, когда они меня взяли в свою компанию. Я пробовал вспоминать и вижу: нет, всё помню. Как за раками ходили – помню. Как костёр меня учили разжигать – тоже. Даже помню, кто сколько штук поймал, – вот. Может, у меня память какая-нибудь бронированная и её излучение не берёт? Я и решил вернуться.

Капитан. Но зачем?

Киля. Да эти тут… валяются без присмотра. Дышат тяжело. Я подумал: проснётся кто-нибудь, пить попросит, а никого нет. Можно я здесь подежурю вместо санитара? А если не верите, что я здоров, хотите стихи почитаю? Из нашей компании одна девочка всё время их декламирует, я и запомнил. «Мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна…»

Радист (опуская телефонную трубку). Есть! Точно они. Вчетвером вышли из интерната, а до дому не дошли. И Ешкилев этот с ними был.

Капитан и Директор переглядываются, потом молча поворачиваются к Этери. Она несколько раз кивает головой.

Тамара Евгеньевна (переводя взгляд с одного на другого). Вы что? Что вы задумали? Он ведь ребёнок.

Капитан. Это наш единственный шанс. Поспеть туда вовремя надежды почти никакой.

Тамара Евгеньевна. Да не шанс это! А живой ребёнок. Немедленно прикажите ему покинуть здание. Вы слышали – Сазонов уже свалился. Излучение действует!

Киля. «Сбились мы, что делать нам? В поле бес нас водит, видно, да кружит по сторонам».

Капитан. Там пятьдесят человек. И жизнь их на волоске.

Тамара Евгеньевна. А вы хотите добавить к ним пятьдесят первого? Ему, наверно, одиннадцати нет. Стоит ему приблизиться к этой чёртовой «Мнемозине», и она слижет его коротенькую память в несколько секунд.

Капитан. Мы не вправе упустить такую возможность.

Этери. Он справится! Там не так уж сложно. Я буду объяснять ему каждое движение, каждый шаг, поворот каждой ручки.

Тамара Евгеньевна. Этери, опомнись! Как ты будешь жить, если мальчик погибнет?!

Этери. Мама, надо проверить, он ещё успеет покинуть дом.

Тамара Евгеньевна. Нет!.. Ты не можешь… Не должна… Я запрещаю…

Директор. Тамара Евгеньевна!.. Пожалуйста, уйдите и успокойтесь. Вы мешаете нам работать.

Тамара Евгеньевна. И вы?.. (Сжав ладонями виски, выходит из комнаты.)

Киля. «…Визгом жалобным и воем надрывая сердце мне».

Капитан уступает место у передатчика Этери. С этого момента зритель начинает видеть и то, что происходит в «Карточном домике».

Этери (в микрофон). Да, Коля, мы верим. Память у тебя замечательная. И она в полном порядке. Теперь скажи – ты готов нам помочь?

Киля. А чего делать?

Этери. Я буду тебе говорить. Но ты должен исполнять каждый приказ в точности. Это очень важно – понимаешь? И всё время сообщать мне по радио, что ты делаешь и что видишь перед собой.

Киля. Это что же? Передатчик с собой таскать? Мне его не унести.

Этери. Там, в коридоре, багажный кран. Под потолком рельс, и по нему катится специальная скамейка.

Киля. Ага, видел.

Этери. Вот тебе первый приказ: взять скамейку, закатить в радиорубку и погрузить на неё передатчик.

Киля (после паузы). Фу… Готово…

Этери. Теперь выкатывай его в коридор и тяни за собой. Если антенна не пройдёт в дверях, отогни, она гибкая. А электрический шнур вытягивай, не бойся. Он длинный, на катушке. Ну как? Пошло?

Киля. Ага. Легко катится. Вышел в коридор. Куда теперь? Налево, направо?

Этери. Направо. Иди не спеша. Увидишь дверь с надписью: «Лаборатория Сильвестрова, «Мнемозина». Да, и пожалуйста: всё время считай вслух.

Киля. Кого считать?

Этери. Никого. Просто числа по порядку. Один, два, три, четыре…

Капитан (негромко, Этери). Умница.

Киля. Зачем? Думаете, я считать не умею?

Этери. Так мы сможем следить за твоей памятью. Если начнёшь сбиваться, прикажем всё бросить и бежать в дом лесника. Ну, начинай.

Киля. Один, два, три…

(В это время Сазонов внизу открывает глаза и потягивается. Потом встаёт и начинает бродить по кухне.)

(Катит багажный кран с передатчиком по коридору.)… Тринадцать… четырнадцать…

Этери. Что случилось? Почему ты замолчал?

Киля. Пятнадцать, шестнадцать… Дошли мы до той двери. И табличку читали. Семнадцать, восемнадцать…

Этери. Кто это «мы»? Сколько вас там?

Киля. Девятнадцать, двадцать… Да один я, один. Никого больше нет.

Этери. Что на табличке?

Киля. «Мнемозина» какая-то… Двадцать один, двадцать два, двадцать три… И снизу записка: «Идёт опыт, прошу не входить». Двадцать четыре, двадцать пять…

Этери (делает несколько лихорадочных глотков из стакана, поданного ей Капитаном). Коля, теперь начинается самое важное и трудное. Ты войдёшь в эту лабораторию…

Киля. Написано же: «Не входить».

Сазонов вышел в кафетерий, нашёл среди новогоднего реквизита серсо, пытается играть сам с собой. Потом, продолжая играть, поднимается наверх и, заметив Килю, затаивается.

Этери. Теперь это уже не имеет значения. Войдёшь в неё – не пугайся. Возможно, на полу будет лежать человек без сознания.

Киля. Какой человек? Двадцать шесть, двадцать семь…

Этери. Ничего страшного, обыкновенный. Худой, в белом. У него очень высокий лоб. В общем, сам Сильвестров.

Киля. Так это, наверно, тот, который в кафе лежит. Двадцать восемь, двадцать девять… Я войду, а чего делать?

Этери. Прежде всего продолжай считать. И, считая, постепенно иди к окну. Там стоит большой аппарат – лампочки, приборы. На передней стенке – оранжевый переключатель. Тебе нужно повернуть его против часовой стрелки на 180 градусов. Это всё, что от тебя требуется. Оранжевый переключатель, запомни. Но если только ты почувствуешь…

В этот момент подкравшийся Сазонов выдёргивает шкур питания радиопередатчика. Радиорубка Научного городка пропадает.