Текст книги "Гибель дракона"

Автор книги: Игорь Луковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Репин (нервничая). Честное слово, свалятся! (Сбегает по лестнице, кричит.) Товарищи! Товарищи! Обойдите кругом – вон тропка!

Синицын. А-а! Привет, товарищ начальник! Я – сотрудник журналов "Знание-сила" и "Вокруг света" – Алексей Синицын! Сейчас пожму вашу руку. Олечка, тихо! Страхуйтесь за меня... Та-ак... Если точно рассчитывать каждый шаг, никогда не упадешь! (Падает и, как на салазках, в туче пыли съезжает вниз).

Оля. Ой!

Синицын (кричит). Не выпускайте веревку! Страхуйтесь за меня! Я вас держу! Держитесь!

Репин (подбегая.) Ушиблись?

Синицын. Пустяки. Позвоночник, кажется, цел. У меня ведь штормовые штаны на вате. (Смотрит на спускающуюся Олю.) Олечка, а вы не упали?

Оля. Нет...

Синицын. Значит, я вас все-таки удержал! Я говорил, что порода осыпается! (Встает.) Будем знакомы – Синицын! Ведь до чего же у вас хорошо на Тянь-Шане! Господи! Воздух! Прямо так сам и вдыхается, чорт его знает, не воздух, а концентрат! А солнце! Сплошные ультрафиолетовые лучи!.. А вода!..

В этот момент совсем рядом раздается гудок машины. Все оглядываются. Входят Северин, Некрасова и Берлога – в костюмах альпинистов.

Синицын. А вот и вся наша экспедиция. Вадим Ильич, видите, как мы сократили путь!

Репин (увидев Берлогу). Никодим Иваныч?! Вы?!

Берлога. Репин! Друг милый! (Обнимаются.)

Репин. Так это опять вы!.. К нам! Ну, здорово!

Берлога. Я, я! Да только в большой компании. Вот – начальник экспедиции профессор Северин. Физиолог! Репин. Гвардии старший лейтенант Репин!

Северин. Очень приятно. Наши сотрудники – доктор Некрасова, доктор Сторожкова, и... (смотрит на Синицына) товарищ журналист, прикомандированный к нам...

Синицын. Мы уже знакомы.

Берлога. А где же начальник – капитан Родионов?

Репин. Капитан Родионов уехал на учебу в Алма-Ата. Теперь у нас капитан Шатров. Но не хуже, не хуже – отличный боевой офицер! Товарищи, прошу вас в помещение. Капитан Шатров занят по службе, просил извиниться перед вами... (Идут к домику.)

Северин. Ничего, ничего. Прошу ради нас ничем не нарушать вашу обычную жизнь и... службу.

Некрасова. Мы к вам ненадолго...

Северин. И задание у нас довольно срочное. Выясним некоторые данные и тотчас домой – в Москву.

Репин. Мы, признаться, ждали геологов... Они часто посещают наши места. Ищут разные руды... А физиологи... С тех пор, как у нас была Тушмалова... вот с Никодимом Ивановичем... и... (печально качает головой) с ней такая странная история... Так и неизвестно – где она?

Берлога (с жестом возмущения). Как неизвестно?!

Северин (останавливает его взглядом). Нет. Пока ничего. Никодим Иванович, вы, может быть, позаботитесь о разгрузке багажа? Видите – машина уже во дворе.

Берлога. Есть. (Уходит.)

Репин. Вы... наверно приехали... вот... изучать, как люди живут в высокогорных условиях... а? Это ведь тоже физиология?

Северин (уклончиво). Да... эта проблема нас также интересует... Скажите, эта вершина и есть – Хан-Тенгри?

Репин. Точно так. Хан-Тенгри – "Властелин духов", как называют его китайцы.

Северин. Он и выглядит, как настоящий властелин.

Некрасова. Удивительная пирамида...

Синицын. Прямо – готовая обложка для журнала. (Вытаскивает фотоаппарат.)

Репин. Извините... здесь пограничный район. Если у вас имеется...

Синицын. Специальное разрешение на фотосъемки? Есть, товарищ лейтенант! У меня, да чтоб не было! Вот! Все в порядке!

Репин. Да. Пожалуйста.

Оля. Ах, Синицын, да здесь нужна не ваша лейка, а кисть большого художника!

Синицын. В чем дело? Я сделаю фото, а художник потом возьмет и раскрасит. Вот вам и будет кисть!

Некрасова. Хан-Тенгри... Трудно поверить, что эту пирамиду построила природа – она так легка и воздушна!

Оля. А высота!

Репин. Семь тысяч метров.

Северин. Скажите, а там... Мраморная стена?

Репин. Точно так, товарищ профессор. Мраморная стена!

Северин. И в этом направлении – ущелье Бохдо? Отсюда километров... семь?

Репин. По козьим тропам около пяти, товарищ профессор.

Со двора выходит капитан Шатров уже в походном снаряжении с автоматом. С ним двое рядовых.

Товарищ капитан, научная экспедиция прибыла.

Шатров. С приездом, товарищи! Гвардии капитан Шатров. Очень прошу извинить, но сейчас у меня срочные дела по службе, освобожусь только вечером, так что, если позволите, уж тогда буду к вашим услугам.

Северин молча внимательно. вглядывается в него.

Некрасова. Ну, разумеется, мы не хотим вам мешать и...

Северин. Вы сказали – ваша фамилия Шатров?

Шатров. Так точно.

Северин. Воевали на Первом Белорусском и в сорок четвертом – были ранены?

Шатров (удивленно). Был...

Северин. Тяжело?

Шатров. Тяжеловато...

Северин. Да, да, довольно тяжеловато. И были вы тогда еще сержантом танковых войск. А в пограничники, видно, перевелись уже после выздоровления?

Шатров (совсем пораженный.) Так точно...

Оля (за его спиной, всплеснув руками, тихо). Ой... так это он...

Северин (поворачивается к Некрасовой). Нет, каков молодец! Узнаете?

Некрасова. Узнаю!

Шатров (в полном недоумении). Меня? (Вдруг видит Олю.)

Оля. Шатров...

Шатров. Сестрица... милая... вы?!

Оля. Я, я... А это... ведь это же профессор Северин! Помните, когда мы отправляли вас из госпиталя в тыл, я рассказала вам.

Шатров. Еще бы не помнить!.. (Шагнул к Северину.) Так это вы меня тогда... оживили?!

Северин. Вот и выходит – я вас видел на фронте, а вы меня – нет! Да ну, ну! Что там руки жать, давайте по-русски! Молодец, Шатров! (Обнял его.) Ну, как сердце? Работает прилично?

Шатров. Хорошо!

Северин. Одышки, не бывает? Головокружений? Спите крепко?

Шатров. Здорово сплю! Очень здорово! Да ты видишь, Максим Андреич, кто к нам приехал?! А!

Репин. Вижу! А я – вот голова! И фамилию сказали, и физиолог, а..., не догадался!

Оля. А я сразу, сразу узнала. И загорел, и потолстел, капитан! – а все тот же Шатров!

Шатров. Сестрица...

Северин. А мне как же такого пациента не запомнить?

Синицын (вдруг кричит). Все – на меня...

Все с удивлением поворачиваются с нему, и в этот момент – он снимает.

Спасибо!

Северин. А, чтоб тебя!

Некрасова. Ну, и что же у вас получится? Моментальный снимок коллективного удивления?

Появляется Гулямов, запыхавшийся, усталый.

Гулямов. Товарищ капитан, разрешите доложить?

Шатров. Простите, товарищи, служебное дело.

Шатров и Репин отходят с Гулямовым в сторону.

Ну?

Гулямов. В ущелье Бохдо, за Козьим бродом собаки следов не взяли. Верно ноги коней намазали каким-то снадобьем – отбивает нюх.

Шатров. Так.

Гулямов. А за Пестрой скалой обнаружили новые следы – уж как полагается конские. Следы довели на юго-восток до Большого камня. Дальше – пошли на ту сторону.

Репин. Ах, вот что...

Шатров. Выходит – вернулись?

Гулямов. Выходит, что так, товарищ капитан. С вечера нарушители пришли в ущелье, ночью перед рассветом ушли обратно – в Китай.

Шатров. Что же это такое – уловка? Или мы опоздали и выпустили их?

3ававес

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Хрустальные пещеры. Один из подземных залов. В его складчатых стенах зеленого хлоритового сланца белеют кварцевые жилы, и повсюду, рассыпаясь при свете тысячами искр, сверкают кристаллы горного хрусталя. Пол пещеры покрыт темной зеленью хлоритовых зерен; и на ней, как на зеленом бархате, также везде искрятся кристаллы, множество мелких как россыпь, но и немало крупных, даже гигантских кристаллов – в виде шестигранных сверкающих столбов с шестигранными пирамидами наверху, иные из них – до двух метров длиною – поднимаются с пола, свисают со стен и сводов потолка... Прямо – круто поднимается вверх выход из зала, в далеком конце тоннеля слабо сереет дневной свет. Справа пол пещеры, обрывается над водой подземного озера, уходящего в глубокий мрак. Лишь вдали сквозь расщелину в потолке льются лучи света и серебрят неподвижную поверхность воды. У самой авансцены слева, на зеленой хлоритовой глыбе стоят несколько фонарей, они освещают лишь часть пещеры, и дальше лучи их света бесчисленно умножаются в сверкающих гранях кристаллов хрусталя.

У хлоритовой глыбы сложены рюкзаки, и на полу неподвижно лежат Лестер, Имасима и Хиггинс. Северин, Некрасова и Оля Сторожкова приводят их в чувство. Сейчас все трое хлопочут над Лестером. У фонарей, опираясь на альпеншток, с мрачным лицом стоит Берлога.

Некрасова. Ну, теперь он скоро придет в себя...

Северин. Да, дыхание уже почти нормально. Продолжайте, а мы с Ольгой Васильевной примемся за второго. (Переходят к. Хиггинсу.)

Берлога. На всем снаряжении американские марки! Ясно видно, что это за птицы.

Северин. Возможно, Никодим Иванович... все возможно... Но кто бы они ни были – они отравлены испарениями и мы случайно поспели во-время. Первое, что мы должны сделать, это привести их в чувство, а уж потом будем знать, как поступить,

Некрасова. Вспомните, как мы обнаружили их – одного за другим... Очевидно, теряя сознание, они ползли оттуда и ни один не добрался до свежего воздуха...

Оля. Может быть там – в глубине пещеры есть еще люди?

Северин. Если есть, то Синицын и Гулямов их найдут.

Некрасова (смотрит в глубину пещеры), Они что-то давно не возвращаются...

Оля (над Хиггинсом). Мне кажется, ему тоже лучше...

Северин. Да, теперь только немного времени, пока улетучатся пары... К следующему!

Оля. Вадим Ильич... а этот... как будто – китаец...

Берлога. Скорее – японец... Вон усики... и зубы вперед... типично самурайская физиономия... (Вдруг, вспоминая.) О-о-о... товарищи! Да вы вспомните радиограмму Тушмаловой – ту самую, на короткой волне! Ведь там было слово– "японец"... Это, может быть...

Северин. Подождите, Никодим Иванович. Мало ли японцев на белом свете... А вот его состояние хуже, чем у других...

Берлога. Тогда, если разрешите, я пойду навстречу нашим. Может быть, им нужно помочь.

Северин. Хорошо, идите.

Некрасова. Не забудьте надеть маску.

Берлога. Да! (Надевает противогаз и, взяв один из фонарей, уходит направо в глубину пещеры.)

Лестер. Пить...

Некрасова. Очнулся!

Лестер. Пить!

Северин. Глоток коньяка, а потом – воды!

Некрасова поит Лестера сначала из одной фляжки, затем из другой.

Лестер (открывает глаза, приподнимается, молча оглядывается вокруг.) Вы... русские?

Северин. Да, русские, А вы – американец?

Лестер. Да... (Смотрит на тела Имасимы и Хиггинса). Они умерли?

Северин. Нет. Они тоже скоро придут в себя. Вы отравились хлоро-иодистыми испарениями – там. (Указывает в глубину пещеры.)

Лестер. Да. Я вижу. С нами случилась катастрофа... Мы не думали, что эти испарения так сильны... На какой территории мы находимся?

Некрасова. Это – советская территория.

Северин. Вы должны это знать.

Лестер, Как?! Значит... мы перешли границу? Не может быть!

Северин. Эти пещеры, как и все ущелье Бохдо, на три километра западнее границы.

Лестер. Ущелье Бохдо?! Боже мой! Мы попали в ущелье Бохдо! Как же это случилось? Неужели мы так заблудились?

Северин (испытующе). А вы считали себя на китайской территории?

Лестер. Разумеется... Мы шли на Кулан-дзи-Нян... и вот водопад... но мы думали, что это не Бохдо, а Сырай-Су! Мы были уверены в этом!

Хиггинс (открывает глаза). Дьявол... Кто вы такие? Где я?..

Лестер. Тише, Хиггинс. Это русские, наши друзья! Благодарение богу, они спасли нас!

Хиггинс. Воды...

Оля дает Хиггинсу фляжку. Имасима поднимает голову.

Лестер. И вы живы, мой друг? Какое счастье!

Имасима. Я все слышал, что вы говорили... все... но язык не повиновался мне... Это – русские... Очень хорошо...

Лестер. Скажите... кому – мы обязаны жизнью? Вы – охотники?

Северин. Нет. Я – научный работник. Это сотрудники нашей экспедиции.

Лестер. Вы – человек науки?! Мы – тоже! Ваше имя?

Северин. Меня зовут Северин.

Лестер. Северин... Вы географ? Может быть... геолог?

Северин. Нет. Я медик.

Лестер. А я геолог. Меня зовут – Хамильтон.

Хиггинс. А?..

Лестер. Джон Дэвис Хамильтон. Это мой коллега – профессор Синари. И мой слуга – Хиггинс.

Северин. Это вся ваша группа?

Лестер. Да, мистер Северин. Вся, нас трое.

Северин. Где же ваши проводники и багаж?

Лестер. Как трещит голова.. . Дайте еще глоток спиртного...

Оля. Пожалуйста.

Лестер. Проводники...

Имасима. Мы оставили их в Кулане.

Лестер. Да... Мы так увлеклись... здесь горы, как раскрытые книги! Эти юрские формации... железисто-кварцевые породы моя специальность! Мы забыли, что здесь граница! Да и какие границы для науки? Коллеги, ведь это нелепость! А эта пещера! Величайший в мире хрустальный погреб! Какое чудесное богатство!

Северин. Богатство Советского Союза, мистер Хамильтон. Если вы оставили проводников в Кулане, то чем объясните вы в этой пещере следы ваших лошадей? Где ваши лошади?

Лестер. Лошади? Да, с нами был еще один проводник. Мы отправили его с лошадьми назад.

Северин. Трудно поверить, что местные китайцы могли провести вас через границу и сами не заметили этого. Но с вами был еще один человек. Это женщина.

Некрасова (с удивлением). Женщина?

Северин. Подождите, Наталья Михайловна! Вы не знаете, о чем я говорю.

Лестер. Женщины не было!

Северин. Была, мистер Хамильтон. У меня имеется доказательство. Где она?

Лестер. Я не знаю, о чем вы говорите... (Поднимается, с трудом опираясь на камни.) Где наши вещи?

Северин. Вот возле ваших вещей я и поднял эту женскую перчатку. Вряд ли кому-нибудь из вас она придется по мерке. Чья это перчатка, Хамильтон?

Лестер. Не знаю...

Некрасова и Оля с удивлением смотрят на перчатку в руке Северина.

Я никогда ее не видел. И к чему этот странный вопрос, мистер Северин...

Северин (решительно преграждает ему дорогу). Нет! Не прикасайтесь к своим вещам. Они должны быть осмотрены. Вы не хотите отвечать? Хорошо, вы ответите пограничным властям.

Медленно поднимается Хиггинс.

Лестер. Не волнуйтесь, Хиггинс. Это недоразумение. Я полагаю, мистер Северин, что при встрече двух научных экспедиций дружественных стран пограничные власти это ненужные свидетели. (Садится на камень.) Вероятно – у вас есть рация? Разрешите нам связаться с нашей базой в Кулане и вы получите все доказательства.

Северин. На пограничной заставе все выяснят, мистер Хамильтон, и, если ваше нарушение границы – только случайность, я думаю, вас не задержат.

Лестер (угрожающе). Вы хотите, чтобы возник неприятный инцидент? Нас трое против трех, мистер Северин.

Северин. Вы ошибаетесь. Вот еще – возвращаются наши люди.

Из глубины пещеры приближаются три фонаря. Идут Берлога, Синицын и Гулямов.

Берлога. Вадим Ильич!.. Растение! Вот оно, вот! Нашли! Целых два экземпляра.

Северин, Некрасова, Сторожкова бросаются навстречу.

Смотрите! Цветов нет, они уже отцвели, но мы взяли все – стебли, корни и листья!

Северин. Да... превосходно! Наталья Михайловна, скорее давайте термосы!

Берлога. Да, да, термосы! Скорее упаковать. Воды мы, кажется, взяли вполне достаточно...

Северин. Переливайте...

Синицын. Осторожно!

Некрасова. Какая температура?

Берлога. Воздух – тринадцать, вода – семь. И я убежден, что там есть еще экземпляры, если только пройти дальше!

Имасима (тихо Лестеру). Они взяли джи-тшау... Они нашли...

Лестер. Тихо. Ждем случая. Будьте готовы ко всему.

Некрасова и Оля укладывают термосы с растениями в специальный ящик. Северин, Берлога, Гулямов и Синицын, обмениваясь тихими фразами, смотрят на американцев. Подходят ближе.

Берлога. Заблудившиеся геологи? Но здесь вам не Индонезия и не французский кабинет министров. Где Тушмалова?

Лестер. Кто вы такой?

Берлога. Я тот, с кем Тушмалова была в этом ущелье два месяца назад. И вы тогда тоже здесь были. Вы или ваши товарищи. Где вы держите ее теперь? Жива она? Где?!

Лестер. Мистер Северин, Что это за сумасшедший? Я не могу понять, что ему нужно?

Северин. Оставьте их, Никодим Иванович. Товарищ Гулямов, вам придется сейчас вернуться на заставу. (Быстро пишет что-то карандашом на листке записной книжки.) Вот: я прошу капитана Шатрова прислать команду и взять нарушителей отсюда.

Лестер. За это насилье вам придется нести ответственность. Вы обращаетесь с учеными Соединенных Штатов, как с контрабандистами. Это может иметь самые серьезные последствия.

Некрасова. В чем же насилие, когда мы вас нашли в таком состоянии и...

Лестер. За помощь мы благодарны, но теперь вы поступаете как варвары, нарушая международный иммунитет науки.

Синицын. Иммунитет? Варвары? Извиняюсь! Я, как представитель прессы...

Лестер. Вы – пресса?

Синицын. Я представляю собой журнал Министерства трудовых резервов "Знание – сила" и журнал "Вокруг света" издательства "Молодая гвардия". И я считаю, что ваши объяснения... в наше время, такой американец, как вы, случайно никуда не попадает, а уж если попал...

Северин. Синицын, оставьте пререкания. (Передает Гулямову листки блокнота.) Прочтите. За сколько времени, вы дойдете до заставы?

Гулямов. Два часа, товарищ Северин!

Северин. Хорошо. Сейчас четыре. Скажите капитану Шатрову, что мы ждем команду к восьми.

Гулямов. К нарушителям-то нужен конвой?

Северин. Что делать? Уж мы пока их сами постережем. Счастливо, товарищ Гулямов!

Гулямов, козырнув, начинает подниматься по камням к выходу из пещеры и скрывается в конце тоннеля.

(Поворачивается к. Синицыну.) Алеша, вы ведь владеете автоматом?

Синицын. А как же? Разумеется, владею! Я был военным корреспондентом!

Северин. В таком случае, сейчас ваше дежурство. Возьмите из мешка автомат, проверьте его, сядьте напротив этих джентльменов и не спускайте с них глаз. Вставать и двигаться по пещере им воспрещается. Понятно?

Синицын. Понятно. (С автоматом наперевес он садится на край глыбы напротив Лестера, Хиггинса и Имасимы.)

Северин (Лестеру). Оружие в карманах у вас есть?

Лестер. Нет. Вы продолжаете угрожать беззащитным людям.

Северин. Если бы я тайком перешел границу Соединенных Штатов, не думаю, чтобы ваша полиция поступила со мной мягче.

Берлога. У них должно быть оружие. Разрешите обыскать их как следует.

Северин. Обыщите.

Лестер. Я протестую! Этот случай будет рассмотрен на Юридическом Комитете Объединенных Наций! Он дойдет до Совета Безопасности!

Не успевает Берлога сделать к возмущенному Лестеру и двух шагов, как слева, из глубины бокового хода пещеры, доносится слабый и протяжный человеческий стой. Все поворачивают головы в направлении звука. Стон повторяется, теперь уже ближе.

Некрасова (шопотом). Боже... это еще что такое?

Северин (медленно идет влево, вытаскивая из кармана пистолет). Кто там?

Стон раздается еще ближе.

Выходите сюда или отзовитесь – кто это? (Останавливается.)

Навстречу Северину из мрака полает человек. Седые Всклоченные волосы закрывают лицо, остатки рубашки клочьями висят на плечах. Он поднимает голову – это Эйвери.

Эйвери. А-а, русские! Все-таки пришли русские! Вы проиграли, Лестер! Я так и знал! (Пытается встать, но теряет силы и ничком падает на камни.)

Северин (бросается, поддерживает его). Кто вы?!

Эйвери. Я – раб! Раб Дюфеллера... дракона! А когда-то я был свободным ученым и звали меня – Эйвери...

Северин. Эйвери?! Вы?!

Эйвери. Да, да... я умираю...

Лестер (вскочил). Я говорил, Хиггинс, что он еще жив!

Синицын. На место!

Эйвери. Вы сидите, Лестер, под дулом, как я сидел у вас! Он расправился со мной и с вашей женщиной...

Берлога. С Тушмаловой?!

Эйвери. Да... они сбросили нас туда... Убийцы! Она еще жива... мне удалось прикрыть ее своим телом, телом раба, который взбунтовался! И у меня хватило сил, чтобы... увидеть вас... (Тело его бессильно повисает на руках Северина.)

Северин. Он умер... Вся спина его в ранах... Вы стреляли ему в спину?

Лестер. Да. Я поступил, как считал нужным.

Берлога. Но... Вадим Ильич... он сказал – там Мариам... Она жива... где-то там... скорее... скорее к ней! (Рванулся к левому ходу пещеры.)

Некрасова. Я! с вами!..

Северин. Стойте! Возьмите фонари, маски! Аптечку! Идите. Осторожно, там, вероятно, крутой обрыв. Мы ждем.

Берлога и Некрасова с фонарями уходят, скрываясь за выступом бокового хода пещеры.

(С пистолетом в руке стоит перед Лестером.) Так вы – Лестер! Это ваша теория принудительного отбора. Все понятно, кто вы такой! Да... этот случай... для Юридического Комитета!

Лестер. Случаи бывают разные, мистер Северин... И сейчас тоже хороший случай! Хиггинс!

Лестер, пригнувшись, вскакивает, в руке его пистолет. Пистолет и в руке Имасимы. Хиггинс ударом кулака обивает с ног Синицына. Тот стреляет, но автомат отлетает в сторону. Хиггинс хватается за раненую руку, бросается к нему, но Оля, подхватив автомат, направляет его в грудь Хиггинса. Северин, Лестер и Имасима застыли, держат друг друга под прицелом.

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Обстановка предыдущей сцены. Прошло два часа. На переднем плане слева за хлоритовой глыбой – члены советской экспедиции. За выступом глыбы на полу горят три фонаря. Синицын с автоматом в руках бдительно наблюдает за враждебным лагерем. Рядом Северин с пистолетом и Берлога с винтовкой. Позади на разостланном на полу плаще лежит Тушмалова. У нее перевязана голова и странно блуждает какой-то отрешенный и задумчивый взгляд. Рядом Некрасова и Оля Сторожкова.

В глубине пещеры справа за нагромождением скалистых обломков кварца залегли оттесненные туда Лестер, Имасима и Хиггинс с автоматическими пистолетами в руках. У Хиггинса повязка на руке. Положение обеих враждебных групп таково, что каждая из них контролирует открытое пространство, ведущее к центральному выходу из пещеры. Кроме того, часть багажа советской экспедиции и багаж американцев – сложенные рюкзаки и несколько конских вьюков – оказались между враждебными группами, примерно на равном расстоянии от каждой из них. На советской стороне только два – три рюкзака. У американцев горит лишь один фонарь. Когда, поднимается занавес, Хиггинс стреляет из-за камня, в ответ мгновенно стреляет Синицин.

Хиггинс (со сдавленным криком откинулся обратно за камень). Чорт... Этот парень бьет метко...

Лестер. Берегите патроны, Хиггинс! Еще только... десять минут седьмого...

Имасима. Хэн-Лай и его люди должны вернуться не позже семи. Китаец не подведет, я в нем уверен.

Лестер. Но термосы с растением в том зеленом мешке сверху... Совсем близко!

Хиггинс. А как их достать? Нельзя высунуть нос.

Имасима. У меня есть одна мысль... (Совещаются шопотом.)

Берлога. Вглядитесь в мое лицо, Мариам... милая... не узнаете? Эта борода – вы всегда так смешно шутили над ней... Ведь я же – Берлога... Никодим Иванович. Неужели вы ничего не помните?

Тушмалова. Нет... Я не знаю, кто вы... Я ничего не знаю...

Некрасова. Но ведь вы – Тушмалова. Ваше имя – Мариам?

Берлога. Маша...

Тушмалова. Не знаю...

Некрасова. Как вас зовут?

Тушмалова Я... не помню... Только – радио... Кто-то говорил со. мной по радио... Почему я ничего не помню?

Берлога. Боже мой... что они сделали с ней?!

Северин. Дайте ей абсолютный покой.

Тушмалова. Светится шар... разноцветные лампы... А-а-а, это японец. .. Но почему? И, правда, кто я? И вы... кто? Скажите!

Некрасова. Мы – ваши друзья, советские люди. Помолчите. Не напрягайте мысли, это сейчас не нужно. Вы больны, вас будут лечить и потом вы все вспомните.

Тушмалова (закрывая глаза, откидываясь назад). Не знаю...

Северин. Это действие каких-то наркотических средств и, может быть, еще ранение в голову. Синицын, ну что у них?

Синицын. Тихо, Вадим Ильич. Не тревожьтесь, я их крепенько держу под объективом. Машинка знакомая, было время – с такой же прошел от Воронежа до Вены.

Оля. Вот никогда не думала, Синицын, что вы такой боевой...

Синицын. Вы о многом еще не думаете, Ольга Васильевна...

Северин. Не отвлекайте его. Еще остался... час сорок минут. Я думаю, капитан Шатров не опоздает.

Берлога. Вадим Ильич! А ведь смотрите – рюкзак с термосами перевернулся и... видите... черное внизу...

Северин. Да, вижу. Это, кажется... вытекает вода...

Берлога. Вытекает... почему?

Некрасова. Я сама завинчивала термосы – очень плотно.

Оля. Я тоже!

Берлога. И я проверял!

Северин. Вероятно, одна из пуль случайно пробила термос...

Берлога. Но, Вадим Ильич, джи-тшау нельзя оставлять без воды. Ведь это же первое наше условие – сохранить среду, в которой мы нашли растение.

Северин. Да... но что же делать? Они не пустят нас к рюкзакам...

Берлога. Кто знает... мы можем больше не найти ни одного экземпляра, а эти погибнут или изменят свои свойства! Нужно немедленно переложить их в другие термосы и снова наполнить водой из озера. Там есть запас этой воды. Вадим Ильич, вы понимаете – сейчас же необходимо!

Северин. Невозможно. Они с удовольствием подстрелят любого из нас.

Берлога. Я пойду и возьму термосы! В таком положении они не решатся на убийство. Я пойду!

Северин. Нет! Я запрещаю вам.

Берлога. Но что же делать?

Лестер (машет белым платком). Внимание! Внимание! Русские джентльмены! Надеюсь, что вы признаете неприкосновенность парламентера. (Поднимается во весь рост и медленно выходит из-за скалы, улыбающийся, с платком в поднятой руке.)

Северин. Ни шагу вперед! Что вам нужно – говорите оттуда.

Лестер. Хорошо. Я буду говорить отсюда. Джентльмены! Мы с вами попали в нелепое положение. Вы не можете покинуть пещеру под дулами наших пистолетов, и мы не можем уйти отсюда, так как вы не пропускаете нас. Трое мужчин против трех, женщины в счет не идут, следовательно, силы равные, а при равенстве сил, не благоразумно ли будет, джентльмены, урегулировать наш маленький конфликт мирным путем? Что вы скажете об этом предложении, мистер Северин?

Северин. Мы не уполномочены разговаривать с вами, для этого скоро сюда придут наши пограничники.

Лестер. Мы также ждем своих людей с оружием и припасами и они придут раньше ваших. Но зачем нам увеличивать конфликт? Разве мы все – не люди науки и у нас не один идеал – помощь страждущему человечеству? Зачем путать в наши дела военных, а, быть может, и дипломатов, мистер Северин? Попробуем разобраться сами.

Северин. Ваша декламация бесполезна, Лестер.

Лестер. Вы нашли два экземпляра растения. Отдайте нам один экземпляр и пропустите к выходу. Вот все, что мы хотим. Мы пришли сюда раньше вас, но поделиться научными данными для общего блага – это элементарная гуманность.

Северин. Вам ли говорить о гуманности!

Лестер. Будем играть на чистоту. Мисс Тушмалова получила несколько вливаний хормолофила...

Северин (потрясенный). Хормолофил!..

Некрасова. Так вот в чем дело...

Лестер. Вы слыхали о моих опытах. Да, она потеряла память. Но, если вы примете наши предложения, я дам вам формулу противоядия. Эта формула во всем мире известна мне одному.

Берлога. Убирайся к чорту!..

Северин. Уходите.

Лестер. Хорошо. Тогда нам придется действовать иначе. (Скрывается за выступом скалы.)

Берлога. А-а, какой негодяй!

Северин. Хормолофил... Да, да, это опыты Лестера... "духовный контроль", как он называл их в печати. Дикая мечта лишить миллионы людей силы воли и памяти и превратить их в покорных рабов.

Берлога. Мариам... неужели?..

Северин. Ничего, ничего, Никодим Иванович, мы найдем, это средство.

Некрасова. Найдем! Не думала я, что когда-нибудь увижу Лестера...

Синицын. Смотрите, темная тень под мешками еще больше увеличилась!

Берлога. Да... уже из термоса вытекла вся вода... Нет, что бы ни случилось, но мы должны взять растения сюда! Я иду!

Северин (удерживая его). Нет! Сейчас это особенно опасно...

Синицын (неожиданно). А они не посмеют стрелять. Вот увидите! Ольга Васильевна, подержите... (Неожиданно передает автомат Оле и, прежде чем кто-нибудь успевает ему помешать, спрыгивает с глыбы.)

Оля. Алеша!

Северин. Синицын, назад!

Синицын медленно идет к рюкзакам. Хиггинс вскидывает пистолет.

Имасима. Не нужно! Он идет за растением. Идите тоже – навстречу и... возьмите у него!

Лестер. В крайнем случае, потребуй дележки, Хиггинс, Мы прикроем тебя! Иди!

Хиггинс быстро идет навстречу Синицыну. Тот делает последние шаги. Хиггинс – также. Теперь их разделяют только сложенные пирамидой вещи. Остановились. Северин и Берлога держат под прицелом Хиггинса, Лестер и Имасима – Синицына. Пауза.

Хиггинс. Ну, что ж, поделимся, парень, а? (Подмигивает.)

Синицын. Хотите предложить мне план Маршалла, не так ли?

Хиггинс. Не серди меня, мальчик. Я был призовым бойцом и сейчас еще вешу двести пятьдесят фунтов.

Синицын. В переводе на русский язык это шесть с лишним пудов или сто килограммов. Интересно, сколько граммов приходится на ваш мозг?

Пауза.

Оля. Он убьет его...

Хиггинс. Я с тобой не шучу. Я беру одну банку с растением, ты – другую. Идет?

Синицын. Я думаю, господин реакционер, сыграем иначе: я возьму весь рюкзак, а вы самого себя подмышку и оба бежим туда и сюда – кто скорее? Начали?!. (Схватил рюкзак.)

Хиггинс рявкнул и нанес удар правой рукой, но Синицын молниеносно присел, и кулак Хиггинса только рассек воздух. Хиггинс навалился на него, но Синицын рыбкой выскользнул в сторону. Выстрелы Северина, Берлоги, Лестера и Имасимы слились в один залп. В дыму Синицын, волоча за собой рюкзак, вскочил на хлоритовую глыбу и кубарем скатился по той стороне. Хиггинс пополз обратно. Берлога и Оля подхватили Синицына.

Берлога. Ранен?

Оля. Он ударил тебя в лицо?..

Синицын. Как вы сказали?.. Тебя?! Олечка! Спасибо!

Северин. Это был сумасшедший трюк, но, что делать, вы – удивительный молодец, Синицын... Никогда не думал, что вы...

Синицын. А что ж вы думали? Что советский журналист испугается какого-то гангстера?! Много чести! Ну, как? Оба термоса здесь?

Некрасова. Здесь, здесь!

Берлога. Наталья Михайловна, скорей, скорей все приведем в порядок!

Хлопочут над термосами.

Хиггинс (дополз до своих). Чорт его знает... (Смущенно ощупывает себя.) Кажется, все цело...

Лестер. Вы оказались старым тюфяком, Хиггинс. Ничтожество!

Хиггинс. Что? Посмотрели бы лучше на себя, чем оскорблять порядочных Людей! Я – ничтожество? А вы?

Лестер. Молчите!

Хиггинс. Не хочу молчать. Я – тюфяк?! Конечно, кому дело почище, кому погрязнее, но уж если хотите знать, профессор, то я не думаю, чтобы сам государственный секретарь Соединенных Штатов и я были сделаны из разного материала. А что мистер Дюфеллер платит вам и ему больше, чем мне, так это ваша ставка. Вы знаете, кто я? Голливуд, сделал из моей биографии четыре шикарных фильма. Все газеты писали, что я – это парадокс Америки! Поняли? Парадокс! Я серьезный специалист и не люблю, чтобы надо мной смеялись.

Лестер. Замолчите! Уже двадцать минут восьмого. С Хэн-Лаем что-то случилось...

Имасима. Умоляю – не теряйте спокойствия духа. У меня есть еще одно соображение.

Из центрального тоннеля доносится шум.

Северин. Товарищи! Идут! Синицын, на место!

Синицын. Есть!

Берлога. Да, идут! Уже видны огни...

Северин. Это могут быть китайцы...

Лестер. Приготовьте пистолеты! Для русских это еще рано. Вероятно, Хэн-Лай и его люди!

Оля (рядом с Синицыным). В случае чего... я подам вам следующий диск, Алеша!

Из выхода центрального тоннеля устремляются в пещеру лучи ярких фонарей. С автоматами на перевес идут капитан Шатров, Репин, Гулямов и команда пограничников. Фланговые бойцы держат на поводах мохнатых овчарок.