Текст книги "И дышат почва и судьба (СИ)"

Автор книги: Игорь Фрейдзон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

  Я мечтаю вернуться с войны

  На которой родился и рос.

  На руинах нищей страны

  Под дождями из слез.

  Но не предан земле тиран,

  Объявивший стране войну.

  И не видно конца и края этой войне

  (Игорь Тальков)

  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

  Глава первая

  Поезд, медленно, но все-таки продвигался на восток, увозя людей от родных мест. Люди бежали от смерти, спасаясь сами и спасая своих детей. В вагоне было душно, воняло потом, испражнениями, какой-то едой, которая еще оставалась у кое-кого из пассажиров, на зависть тем, кто оказался менее запасливым.

  -Ну что вы посадили своего ребенка какать? Не видите, мы обедаем. – говорила одна дородная женщина своей соседке.

  -От моего ребенка, даже когда он какает, пахнет лучше, чем от ваших тухлых переваренных яиц, – последовал незамедлительный ответ

  -Так почему давеча вы не отказывались от моих яиц, если они так дурно пахнут?

  -Если бы я знала, что будете меня попрекать едой, которой вы поделились с моим ребенком, то никогда бы не взяла.

  -Дед, ну что ты травишь всех своей махрой? Неужели нельзя подождать, когда поезд остановится, – это уже было в другом конце вагона.

  -Моя махорка дезинфицирует вагон, а то вы тут так испортили воздух, что дышать невозможно.

  Люди не были озлоблены, просто вот в таких мелких перебранках они коротали время, скрывая страх за будущее и жалея, какое бы оно ни было, о прошлом. В дальнем углу вагона сидела женщина с двумя сыновьями, старшему было приблизительно лет тринадцать, а младшему года на три меньше. Они в этом вагоне были первыми пассажирами, так как ехали с самой западной части необъятной страны, к которой были присоединены совсем недавно, и поэтому знали очень мало русских слов. Поезд ехал вне расписания, поэтому никто не мог даже предположить, когда будет очередная остановка и сколько времени она продлится. Но вот поезд начал замедлять ход, люди стали продвигаться ближе к выходу, чтобы успеть справить необходимые свои дела и если повезет набрать горячей воды. Старший мальчик взял чайник и что-то сказал маме на незнакомом языке.

  Та ответила, и всем стало понятно, просит его, умоляет, не отстать от поезда.

  -На каком это языке они разговаривают? – спросил старик, куривший самокрутку.

  -На идиш. Они евреи, не видишь, что ли. – ответила ему женщина интеллигентного вида.

  -Слышал немец особенно зверствует над ними.

  -Ничего, они откупятся. Ты не смотри, дед, что они выглядят так бедно, небось у матери в лифчике зашито много бриллиантов.

  -Вам, бабам, только все кажется. Ну откуда у них могут быть богатства, если в прошлом году все у них забрали?

  -Ну что вы говорите, все забрали. Мой муж был туда командирован, чтобы все национализировать, так они держались за добро, как будто жизнь у них забирали, а не бриллианты.

  -Конечно, а что вы хотите, они же всю жизнь это добро наживали, – сказал дед.

  -Да, наживали. Они спекулировали, на каждом углу были их магазины, мастерские, парикмахерские... Цены такие ставили, что простому народу невозможно было ничего купить. А пришла Советская власть и навела порядок– кого раскулачила, а кто добровольно не сдал, того – в Сибирь. – сказала та, у которой вид интеллигентный.

  -Про раскулачивание ты мне не говори, моего сына раскулачивали, у него корова была и лошадь, да пару курей, так посчитали его кулаком и сослали в Сибирь. А вот сейчас мы едем туда, но уже без конвоя.

  -Эх., – махнул рукой дед, – наверное и эти евреи были такими же кулаками.

  Снова тяжело вздохнул он и сделал глубокую затяжку.

  Наконец поезд остановился и народ начал выпрыгивать из вагона, так как поезд не стоял на платформе и до вокзала было далеко. Мальчик спрыгнул со ступеньки и побежал. Когда он вошел в вокзал, у титана уже стояла длинная очередь. Он тихо стал за последним человеком, но его отталкивали. Он не мог сказать ни слова, не успел еще выучить язык. Очередь хоть и медленно, но двигалась.

  -Ой, малец, вон твой поезд отходит – крикнул ему кто-то, когда он уже был почти у самого титана.

  Мальчик выскочил на улицу, но поезд стоял на месте. Он хотел без очереди набрать кипяток, но его не пропустили.

  -Вот эти наглые евреи, а может германцы и правы, что не любят этих курчавых, – говорили в очереди, а некоторые ухмылялись. Снова подошла его очередь набрать воду, но снова раздался крик: -Поезд трогается! – Мальчик не поверил, а когда выбежал на перрон, поезда уже нигде не было.

  Глава вторая

  Он сел прямо на заплеванный тротуар перрона. Мальчик вспомнил, когда арестовывали его отца, тот на прощанье сказал: «Ты теперь остаешься старшим в семье, поэтому отвечаешь за них, а я вернусь, и мы снова заживем семьей. Не лезь никуда– твоя забота, мама и брат.» И вот он потерял их, а где искать, не имеет представления. В это время подошел еще один поезд с запада. Мальчик подумал, если он сядет в этот поезд, то может догнать своих, и тихо незаметно втиснулся в один из вагонов, затаился в углу и начал ждать отправления поезда. Сначала его никто не замечал, все были заняты своими делами, но он очень хотел есть, а еды у него не было, поэтому он подсаживался к перекусывающим людям, может ,кто даст хоть маленький кусочек хлеба. Наконец одна женщина заметила это.

  -Ну что ты смотришь мне в рот. Нигде от них покоя нет, поесть нормально нельзя, – закричала она, – уходи отсюда, я сказала, нет у меня ничего.

  -Ну что ты такая жадная, вон у тебя целая сумка этой жратвы, угости мальца, от тебя не убудет. – сказал мужчина, который сидел недалеко.

  -Вот свое и давай, а моим нечего распоряжаться. -Так если бы было чем, то, конечно, давно бы уж поделился.

  -Так я может и подала ему чего-нибудь, так он не просит, сидит молча, и провожает глазами каждый кусок хлеба, – устыдилась тетка.

  -Так может он немой, – предположил мужчина.

  -Не немой он, все слышит, но вот попросить наверно гордость не позволяет. Где твоя мамка? Мальчик только пожал плечами.

  -О, видишь, – сказала женщина радостно, – слышит он. Ладно, сейчас чем-нибудь угощу сироту. Эх эта война никого не щадит, ни малого, ни старого.

  После этих слов она полезла в сумку. Вытащила оттуда полбуханки хлеба, два яйца и небольшой кусок сала.

  -На, малец, держи. Может, когда-нибудь мне это зачтется. Но мальчик не стал брать, он отошел к другой семье и стал снова смотреть, как те едят.

  -Во, чего он не взял у меня? – неизвестно к кому обратилась с вопросом женщина.

  -Вот ты, баба, даже дать пожрать пацану, ума не хватило. Он же еврей. Что, не видишь?

  -Так что?

  -Так они свинину не едят.

  -Прямо – не едят. У нас был директор еврей, так только дай, он все ел.

  -Так директор твой не еврей был, он коммунист был.

  -А что еврей не может быть коммунистом? У нас почитай половина коммунистов были евреями, и все они ели свинину.

  -Ты ничего не понимаешь. Он родился евреем твой директор и тоже не ел свинину. А вот как стал коммунистом, то стал все жрать. У вас были коммунисты не евреи?

  -Были, конечно. -А в церковь они ходили?

  -Не, им нельзя ходить в церковь. Они неверующие все.

  -Вот и евреи, которые стали коммунистами, тоже неверующие, поэтому все едят. Может и этот пацан вырастет, станет коммунистом и будет все жрать, а пока вот так, голодный, а не берет. Тетка снова полезла в сумку, вытащила оттуда кусок вареной курицы, хлеб, два яйца:

  -Иди сюда малый, это ты будешь кушать? Мальчик подошел к ней. Взял еду и что-то сказал.

  -Наверное, спасибо на их языке он сказал мне. Кушай на здоровье. Вот никогда бы не подумала, что для того, чтобы у меня взяли поесть, я попросить должна. Кушай на здоровье, а коммунистом можешь не становиться, их и так очень много развелось, вот только от немцев нас уберечь пока не могут.

  -Проверка документов. Граждане не волнуйтесь, спокойно показывайте, что у кого есть. Знаем, многие бежали и могли забыть паспорта, а у других дома разбомбил фашист проклятый. Так что все выясним и поедете дальше, – в вагон зашли несколько военных.

  -Парень с кем едешь? – спросил один из них у мальчика.

  Тот ничего не отвечал, только смотрел на него.

  -Ты что немой? – Спросил у него проверяющий.

  -Еврей он. – сказала та женщина.

  -Так что, если еврей, он говорить не может? -Он, наверное, не понимает. – поспешил на помощь мужчина.

  -Как это не понимает? В нашей стране все знают русский язык. Что-то здесь не так. Пошли со мной, будем выяснять, почему ты не хочешь на русском языке разговаривать Военный похлопал мальчика по плечу и потянул за руку. Тому ничего не оставалось делать, как подчиниться.

  Глава третья

  Пока они шли по перрону, поезд на котором мальчик приехал на эту станцию, тронулся и медленно стал удаляться. У мальчика налились глаза слезами, ему помешали догнать свою семью. Но ведший его военный этого не замечал, он был глух, нем и слеп к проявлениям посторонних эмоций по отношению к другим людям, так как это мешало его работе, так он считал. Они зашли в комендатуру, конвоируемый его военный указал на стул и начал допрос.

  -Кто ты? Как тебя зовут? Куда ты едешь и откуда?

  Мальчик молчал. Тогда военный встал и потряс парня за плечи.

  -Ты будешь говорить?

  Мальчик заплакал, но военного это не остановило, он тряс его и все время повторял

  -Ты будешь говорить. Ты будешь говорить.

  -Если я сказал, ты будешь говорить, значит будешь,– уже в истерике орал допрашивающий

  . -Товарищ командир, он же совсем еще ребенок. – раздался голос от дверей.

  -Это еще кто здесь мне указывать осмелился?

  -Боец Крайнер, товарищ лейтенант.

  -А это что еще за фамилия не русская? – Не понижая голоса продолжал орать военный. -Нормальная еврейская фамилия, товарищ командир.

  -Какая, еврейская? А русский язык ты знаешь?

  -Я же с вами разговариваю.

  -А почему он не говорит на русском?

  -Не могу знать, товарищ командир.

  -Так узнай, если такой умный, что можешь мне указывать.

  Молодой боец подошел к мальчику и заговорил с ним, но его начальнику надо было быть хозяином положения.

  -Что ты все гр-гр, гр-гр, а мне не переводишь? Быстро доложи, о чем у вас речь.

  -Он ехал с матерью и братом из Каунаса, но по дороге отстал. Вот и пытается догнать их.

  -Где этот город, что ты назвал?

  -В Литве.

  -Сейчас понял, почему он русский язык не знает, но ничего узнает, а пока ты мне поможешь, но смотри, переводи точно. Если что не так переведешь, отправлю на гауптвахту, а то и на фронт загремишь.

  -Зачем мне врать, а на фронт я уже давно прошусь.

  -Ладно, ладно, это я так для порядка.

  -Как его имя и фамилия?

  -Исраэль Левинсон.

  -Как, как, что это за имя?

  -Нормальное еврейское имя.

  -А тебя зовут?

  -Борис.

  -Ну вот, у тебя имя нормальное, наше, а он какой-то Исраэль. Почему так?

  -Меня родители назвали Борух.

  – Ну почему у вас все не как у людей.

  Даже имена нормальные не можете детям дать. Вот только наша капитан, Раиса Петровна Янкелевич, нормальное имя имеет. А знаешь почему?

  -Не знаю, товарищ командир.

  -Потому что у нее родители, сознательные и преданные делу революции и дочь вот такой воспитали. Понятно?

  -Извините, товарищ командир, но родители нашего капитана живут в одном местечке с моими родителями, под Витебском, называется Сураж. Родители ее назвали Ривка, а отца ее зовут Пейсах.

  -Что-о-о? – заорал лейтенант. И неизвестно чем бы это все закончилось, но в комнату зашла женщина в военной форме. Лейтенант вскочил со стула и стал смирно

  -Товарищ капитан....

  -Спокойно, я все слышала. Вы так орали здесь, что не услышать было невозможно. Боец Крайнер берите мальчика и ведите ко мне в кабинет, будем думать, что с ним делать.

  Когда Борис взял мальчика и вышел из кабинета, там разговор продолжился.

  -Товарищ Иванов, я к вам с радостным известием пришла, но прежде должна вам сказать, у нас страна интернациональная и все национальности равны, а значит и имена все нормальные. Понимаете меня, ненормальных имен не существует. И еще, правильно вам сказал боец Крайнер, про меня, но это я так зовусь, чтобы было удобнее таким как вы, а по документам я осталась, Ривка Пейсаховна Янкелевич. Так можете в своих доносах на меня и сообщить. Но пришла я не за этим, как и обещала, сообщить вам радостное известие. Ваша рота командируется под Москву, вам выпала огромная честь, защищать нашу столицу, очень уж фрицы прут. Надо их остановить любой ценой. Вы согласны?

  -Так точно, товарищ капитан.

  -Вот и ладно. Поспешите собрать свои вещи и объявите бойцам.

  Рядовой Крайнер остается при мне, надо здесь тоже порядок держать. Сами понимаете, крепкий тыл– сильный фронт. Счастливо.

  Женщина вышла из кабинета, а Иванов достал из шкафа бутылку спирта, налил почти целый стакан, выпил, потом закурил.

  -Вот сука жидовская, все-таки спровадила. Да и сам дурак, сидел бы тихо, не писал наверх всякие доносы, смотришь, и пересидел бы войну здесь. А так пропала моя головушка.

  Глава третья

  -Слушай Крайнер меня внимательно, одну глупость ты уже сегодня сделал, не советую сделать еще что-нибудь такое, что может навредить как тебе, так и мне. – сказала капитан Янкелевич, входя в свой кабинет.

  -Так точно, товарищ капитан.

  -Вот это уже лучше, а то вдруг – мы из одного местечка, хорошо хоть на одном горшке не сидели. Я сейчас поговорю с этим парнем, а ты его повезешь туда, куда я скажу чуть позже.

  Она, перейдя на идиш, обратилась к мальчику:

  – Как я уже знаю, ты Исраэль Левинсон. Правильно? Мальчик кивнул головой.

  -Хорошо. Вот мы и познакомились. я капитан Янкелевич. А сейчас будем пить чай и думать, что с тобой делать, и как тебе помочь.

  -Боец Крайнер, приготовь нам пожалуйста чай и достань из шкафа баранки. Про себя тоже не забудь. А я пока перекурю.

  Она достала из стола папиросы, откинулась на спинку стула и с наслаждением закурила.

  -Товарищ капитан, у меня все готово. – доложил Борис.

  -Замечательно. Пьем чай, знакомимся и разговариваем.

  – Сролик, мне нравится твое имя, но другим оно может показаться смешным, поэтому, я думаю, тебе надо его поменять. Тее нравится имя, Сергей?

  -Не знаю.

  -Ну раз не знаешь, значит нравится. Дальше тебе нужно разговаривать на русском языке, я знаю– это нелегко вот так сразу, но надо. Сейчас я тебя отправлю в сопровождении Бориса в детский дом, а потом сделаю запрос на твою семью, может найдется, хотя обещать я тебе этого не могу. Расскажи мне, как звать твоих родителей, братьев и сестер. В общем рассказывай все, но попробуй все это говорить на русском языке. Мальчик долго молчал, шевелил губами, старался подбирать слова, но после небольшой паузы начал свой рассказ:

  -Мы жили в Каунасе – я, папа, мама и младший брат Йоси. У папы был небольшой магазин одежды, но потом пришли русские...

  -Подожди Сергей, привыкай к этому имени, нельзя так говорить русские, можно сказать– Советская власть или «после присоединения Литвы к Советскому Союзу.» Так будет лучше, поверь мне. Продолжай.

  -В общем, потом они пришли к нам в магазин и приказали его закрыть. Папа начал задавать вопросы, так ему приказали идти с ними, там ему все объяснят. После этого мы папу не видели.

  -Ясно, но это тебе не обязательно еще кому-то рассказывать. Давай про маму.

  -Маму мою зовут Рахиль. Она все время помогала папе в магазине, а потом брала у людей заказы на починку одежды, но ей сказали, если она не перестанет это делать, то пойдет за папой. Мама испугалась, но все равно продолжала работать дома. А потом к нам приехала мамина сестра из Белостока и рассказала, что еле спаслась, и что немцы убивают евреев. Когда началась война, мы первым поездом поехали на восток, но нас бомбили и тетю при одной бомбежке убили. Ну вот и все, – закончил свой рассказ мальчик.

  Капитан Янкелевич после этого начала звонить по многим номерам, в одном случае она долго разговаривала, что-то выясняла, в других случаях зло бросала трубку, но все же чего-то добилась.

  -Боец Крайнер, вот тебе предписание сопровождать Сергея Левинсона в детский дом. Посмотришь, как он там устроится, очень будь внимательным и назад не торопись, все сделай до конца и через три дня, не раньше, вернешься и мне доложишь обо всем. Ясно?

  -Так точно.

  -Все можете идти.

  После того, как молодой боец с мальчиком вышли из кабинета, капитан закурила еще одну папиросу и сама себе сказала:

  – Ох доиграешься ты, капитан Янкелевич. Но как я могу по-другому. Если что с этим Борухом случится, как я смогу посмотреть в глаза его родителям, если они живы.

  Глава четвертая

  Через три дня боец Красной Армии, Борис Крайнер, в расположение своей части не вернулся, но капитан Янкелевич, погруженная в работу, это заметила не сразу, а по прошествии почти недели. Ее понять можно, она на смену той роты, которая отправилась на оборону Москвы, получила новых подчиненных, людей в основном пожилых, которые уже подзабыли, что значит военная служба. Наверное, Борис подался на фронт, подумала она, а его за это могут где-нибудь арестовать, посчитав дезертиром, а с такими долго не церемонятся, по законам военного времени

  – расстрел на месте.

  – Да, Боря, сложно мне с тобой,– подумала Рая, но решилась все-таки позвонить в тот детский дом, куда она направила Сергея Левинсона в сопровождении своего бойца.

  -Але, здравствуйте. Я к вам почти неделю тому назад направила мальчика, хочу узнать все ли в порядке.

  -Здравствуйте, товарищ капитан. Я вам давно хотела позвонить, но вот за заботами все как-то забывала. Простите меня, – сказали ей на том конце провода.

  -Это не так важно. Меня интересует, все ли в порядке с этим мальчиком. Понимаете, он на сегодняшний день несколько специфичный – очень плохо знает русский язык.

  -Все далеко не в порядке. Когда они прибыли в детский дом, меня на месте небыло и принимал его мой заместитель. Вот он и позволил себе несколько некорректное замечание.

  -Давайте уж не тяните. Рассказывайте все, как было.

  -В общем, мой заместитель сказал, что пока все русские люди на фронте, евреям ничего не остается делать, как устраивать своих соплеменников на теплые места. Товарищ капитан, Раиса Петровна, я знаю что это далеко не так, но я не могу за всем уследить, у меня очень много забот и персонал я не могу подобрать такой, какой я хочу, кого пришлют – тому и рады, время тяжелое, простите меня.

  -Подождите извиняться, что дальше случилось?

  -А дальше ваш боец не стал разговаривать и ударил моего заместителя по лицу, а тот вызвал охрану и солдатика вашего арестовали.

  -А мальчик?

  -Мальчик во время всей этой заварухи сбежал, и где он, я не имею представления. Товарищ комиссар, вы позвоните нашему коменданту, он человек добрый, может, поможет выручить вашего бойца, а мальчик найдется, не переживайте, кушать захочет – придет, а если нет, то где-нибудь на рынке мы его заметим и вернем. Я вам обязательно сообщу. Еще раз, Раиса Петровна, извините, что так получилось.

  -Ладно, проехали, сейчас буду как-нибудь своего бойца вытаскивать, но вы в случае чего помогите мне. Договорились?

  -Конечно, конечно, о чем разговор.

  Положив трубку, она закурила папиросу и задумалась. Вот герой, ну неужели нельзя кое-что пропустить, сделать вид, что не услышал, как-то отреагировать по-другому, в конце концов. Так нет, сразу в морду подонку. А может так и нужно, – сама себе противореча, думала Рая. Она вздохнула, потушила папиросу, и набрала новый номер телефона:

  -Здравствуйте, комендант города, Вам звонит капитан Янкелевич. У вас сидит в каталажке мой боец, я знаю, что приключилось и ни в коем случае не собираюсь его как-то оправдывать, но у меня сейчас запарка, прислали смену, а в ней одни старики, совсем неопытные, они не могут даже документы как надо проверить. Сами понимаете, на железной дороге могет находиться кто угодно– шпионы, дезертиры, уголовная шваль... Мне даже не на кого опереться. Нельзя ли как– нибудь этого подлеца отправить назад, ко мне в часть, а я вам обещаю, ему мало здесь не покажется. Он будет вспоминать свою отсидку в вашей тюрьме, как рай на земле. Я заставлю его, все гальюны вычистить, все вагоны помыть, за каждой крысой с сачком бегать. На том конце провода раздался громкий смех.

  -Ладно, не буду я долго вас задерживать, отпущу я вашего бойца, но и вы в случае чего. поможете мне.

  -Да-да, конечно мы же служим одному делу. На следующий день боец Красной Армии, Борис Крайнер вернулся в свою часть.

  -Товарищ капитан разрешите приступить к своим обязанностям, – отрапортовал он, зайдя в кабинет.

  -Ты сволочь, а если бы тебя расстреляли, что бы я сказала твоим родителям, как бы я смогла им в глаза посмотреть? Ты подумал к каким последствиям могло привести твое неразумное поведение?

  -Раиса Петровна, но как можно такое терпеть? Я столько раз писал заявление, чтобы меня послали на фронт, а здесь сидит этот толстомордый бугай и такое говорит.

  -Понимаю я тебя, но все равно надо уметь сдерживать свой праведный гнев. Все забыли. Сейчас подойдет поезд, пойдем документы проверять. Смотри у меня, ты мой главный помощник, потому, что прислали мне подкрепление очень уж пока ненадежное. А потом будем думать, где нам искать нашего Сролика.

  Глава пятая

  А между тем Сергей, так он решил называться, сидел в полуразрушенном доме, ему было холодно, одиноко и страшно, что дальше делать он не знал, но в детский дом возвращаться он не собирался. Вдруг он почувствовал, что кто-то на него смотрит. Он вгляделся в темноту и увидел маленького котенка, полностью черного, только глаза сверкают в темноте.

  -Кис-кис. – позвал Сергей , но котенок страшился к нему подойти и только жалобно мяукал. Сергей подошел и взял его на руки. Котенок был совсем маленький Мальчик спрятал его себе под пальто.

  -Что мы с тобой будем делать, малыш?

  Котенок, согревшись, замер у него под пальто, даже мяукать перестал. Потом Сергей нащупал у себя в кармане пальто баранки, которые остались у него от утреннего чаепития с Борисом и Раисой Петровной. Он достал одну баранку, покрошил ее и начал угощать котенка и сам есть это неожиданно обнаруженное угощение. Потом он снова засунул котенка в пальто, свернулся калачиком и уснул . Утром его разбудил страшный холод, зуб на зуб не попадал. Сергей вылез из своего временного убежища, он понимал, надо что-то делать, так он не выживет.

  -Эй, пацан, что ты здесь делаешь? – услышал он.

  -Я, ничего.

  -Жрать хочешь?

  -У меня есть, – ответил Сергей, вспомнив о баранках.

  -Ну так поделись. – к нему подошли два мальчика, приблизительно его одногодки. Сергей вынул из кармана оставшиеся две баранки и протянул ребятам.

  -О, а ты не жадный. Нам такие нужны, идем с нами если хочешь.

  Сергей конечно согласился, и они снова забежали в этот же дом, только в другой подъезд. Там сергей увидел несколько подростков , среди них были две девочки. Они громко приветствовали нового знакомого, особенно обрадовались при виде котенка.

  -Ша, тихо мне, разгалделись тут. А вдруг менты на ваш шум припрутся, что будем делать? Кто это к нам новенький пришел? – Спросил юноша чуть постарше остальных. Он подошел к Сергею и начал его пристально рассматривать:

  -Ну, давай рассказывай. – скомандовал он.

  -Меня зовут Сергей. Я сбежал из детского дома. – сказал мальчик.

  -Ты не первый и не последний, кто оттуда убегает. А почему ты так смешно разговариваешь?

  -Мы с мамой и братом уехали от немцев, но по дороге я потерялся. Мы из Каунаса, а там на русском языке мало кто разговаривает.

  -Так ты не русский?

  -Нет.

  -А кто ты, цыган?

  -Нет, я еврей.

  -Еврей. А кто это такие?

  -Не знаю. Есть литовцы, есть евреи, а когда пришла Красная Армия к нам, то появились русские.

  -А имя у тебя русское. Почему?

  -Так это не мое имя, так меня назвала Раиса Петровна.

  -А это еще кто?

  -Начальник на железнодорожной станции, она мне и баранки дала, а потом отправила в детский дом.

  -А как тебя звать по-настоящему? – не отставал главный в этой компании.

  -Исраэль Левинсон.

  Все громко рассмеялись.

  -Тихо, я сказал. Чего здесь смешного. Но не русское имя, так он же сказал, что не русский. Мне нравится это имя. Так мы тебя и будем звать, Исраэль. Ни у кого нет Исраэля, а у нас будет. Оставайся с нами, – сказал старший, подал руку Исраэлю, – а меня зови Тимоха.

  Все зашумели снова. Начали подходить к новенькому, протягивать руки и называть свои имена, но конечно Исраэль всех запомнить не мог.

  -Все познакомились, сейчас идем на рынок, добывать на пропитание,– снова скомандовал Тимоха, и все повалили наружу. Вот так Сергей снова стал Исраэль.

  ЧАСТЬ ВТОРАЯ

  Глава первая

  Прошел год.

  -Разрешите войти. Вы меня вызывали.

  -Заходи Борис. – Раиса Петровна устало указало бойцу на стул. Борис сел и стал ждать, зачем его вызвала командир.

  -Ну что ты уставился, думаешь буду ругать, за то что подобрал щенка.

  -Не знаю.

  -Буду ругать за это, но позже, а пока читай письмо, – она протянула ему уже вскрытый конверт, – не сердись, обязанность моя такая, читать чужие письма. Что думаешь мне это так интересно?

  -Раиса Петровна, я не сержусь, у меня нет секретов, тем более от вас.

  -Ладно, читай, потом поговорим.

  Боря вынул письмо. И начал читать. И чем дольше он читал, тем больше у него искрились глаза от радости.

  -Спасибо вам, Раиса Петровна. Значит, они живы.

  -Как видишь, живы, успели все-таки сесть в последний поезд. Я рада, что они находятся в эвакуации, а это значит, я могу тебя рекомендовать в военное училище при НКВД и послать учиться. Ты уж меня извини, но я, даже у тебя не спросив, послала просьбу и все остальное. Не могу я тебя больше держать здесь. Сама я тоже отсюда уезжаю, посылают меня под Сталинград. Сейчас я тебе дам один день отпуска, навестить родителей, они недалеко отсюда, а потом сразу возвращайся. Будем прощаться, а щенка найди кому передоверить. Вот такие дела.

  -Спасибо вам, Раиса Петровна. -Это ты уже говорил. Хочу тебе сказать на прощанье, может потом уже не будет времени – быть офицером очень почетно, но больше – очень ответственно перед делом, которое ты делаешь, а еще больше, перед людьми, которые от тебя зависят. Вот тебе увольнительная. Ступай. Мне некогда, есть очень много дел, а у тебя вовсе нет времени на благодарности.

  Борис выскочил из кабинета. У него и впрямь времени было в обрез.

  Глава вторая

  Исраэль уже давно привык к жизни на улице. В компании он уже был своим и очень полезным. А случилось это так. В один из вечеров они возвращались на ночлег в заброшенный дом, но их ожидал неприятный сюрприз, на дверях всех подъездов висели огромные замки. Ребята остановились в недоумении, кто-то стал их пытаться сломать, но Тимоха сказал:

  -Ребята этого нельзя делать, если сломаем замки, завтра нам устроят засаду. Надо что-то придумать.

  -Что тут придумаешь, пойти в милицию ключи попросить, что ли?

  Исраэль подошел к замку, что-то смотрел внутри, потом подергал.

  -Крепко забили, не выломаешь.

  -Исраэль у нас самый умный, он понял и нам доложил, что крепко забили, – ехидно заметил один парень.

  -Цыц, я сказал. – прекратил весь этот шум Тимоха.

  – Что Исраэль нельзя ничего придумать?

  Тот отошел в сторону, нашел какую-то проволоку, крутил ее, выворачивал по-разному, потом пытался засунуть ее в замок, но у него ничего не получалось.

  -Замерз замок внутри, невозможно прокрутить проволоку.

  -Так если только в этом проблема, то мы сейчас сразу все решим,

  – сказал главный в их компании. Ребята собрали на пустыре всякий мусор, подожгли его, потом Исраэль поднес горящую ветку к замку. После этого еще раз посмотрел внутрь замка, снова поколдовал с проволокой, и сунул ее в замок. Что-то там щелкнуло и дверь открылась.

  -Ура-а!!! – заорали все ребята. – значит сегодня не будем мерзнуть.

  -А назад ты закроешь эту дверь? – спросил Тимоха.

  -Конечно, это даже легче будет сделать.

  -А магазинную дверь, ты тоже сможешь открыть? – не отставал т него главарь.

  -Какая разница, чья эта дверь, только потренироваться надо.

  -Ладно, мы тебе найдем много замков, а ты тренируйся. Может хватит нам по базарам просить милостыню, да по мелочи воровать.

  На следующий день Исраэль аккуратно закрыл дверь на замок и ребята пошли снова на базар заниматься своим промыслом. Вечером все повторилось, но никто уже не волновался, где предстоит провести ночь.

  -Исраэль иди сюда. – позвал его Тимоха, и выложил перед ним несколько разных замков, – вот попробуй открыть их. Парень справился с этой задачей очень легко.

  -Пацаны, слушайте меня. С завтрашнего дня Исраэль не ворует. Если что, любой из нас должен его спасать любой ценой.

  Вот так команда Тимохи из беспризорников, которые промышляли по мелочи на рынке превратилась в уголовную банду.

  Глава третья

  Но в Сталинград капитан Янкелевич не попала. Не успела она проехать и ста километров, как на одной из станций по громкой связи сообщили, что она должна зайти к начальнику станции.

  Что за ерунда, подумала она, но не подчиниться приказу она не могла и сделать вид, что не слышала тоже было невозможно, так как ехала в одном купе с другими офицерами НКВД.

  -Что случилось? – спросила Раиса Петровна.

  Ей подали телеграмму, в которой ей было приказано срочно явиться в Москву.

  -Когда вы получили телеграмму?

  -Буквально четверть часа тому назад.

  -Когда будет поезд на Москву?

  -Не знаю. Как такового расписания сейчас нет, но вы не волнуйтесь, в первом же составе вам будет предоставлено место в купе.

  -Не такая я пани, чтобы ездить в купе, поэтому подсадите меня даже в товарный состав, главное в Москву быстрее добраться.

  -Это я понимаю, – ответил начальник станции, – пока посидите у меня в кабинете, вон чайник есть, сахаром поделюсь. Так что чаевничайте, а мне надо работать. Он вышел из своего кабинета и запер дверь.

  «Интересно, почему это вдруг он закрыл дверь на ключ,»– подумала Раиса, но находиться в неведенье ей долго не пришлось.

  -Гражданка Янкелевич сдайте оружие, вы задержаны, мне поручено сопроводить вас в Москву.

  -Кому это мне? – Спросила Раиса, хотя понимала, что это уже не имеет никакого значения.

  -Извините, лейтенант госбезопасности Ивашко.

  – У вас и ордер есть?

  -Гражданка Янкелевич, ну неужели вы думаете, что это моя личная инициатива? Я до сего момента даже не подозревал о вашем существовании. Давайте, вы без всяких эксцессов будете выполнять мои приказы, и мы без приключений доставим вас куда надо, а там я вам от всей души желаю во всем разобраться и вернуться к работе.

  -Наверно вы, гражданин начальник, правы, – она сняла ремень с кобурой и все это передала лейтенанту.