Текст книги "Мечта о сверхсиле. Мистический этюд украинской реальности"

Автор книги: Игорь Красногоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Ваши выводы несколько сомнительны, потому что вы не использовали работы современных авторов.

Денис поджал губы: «Он что – глухой?» – подумал он и ответил:

– Я уже упоминал использованные труды последних лет, таких как… – и начал перечислять фамилии, но его прервали, как будто он понёс чушь, и сказали:

– К тому же, без обид, заметно, что ваша работа имеет спекулятивный характер!

– Спекулятивный? Это как?! – переспросил Денис.

– Вот вы говорите о волновой схеме развития, – выразительно махнул на него рукой Добровольский.

– Ну да, или периодической, – согласился Готфрид, не понимая, к чему он клонит.

– Допустим, что так! – торопливо заговорил глава комиссии, поставив ручку вертикально, а затем, опустив её на стол, спросил у Дениса, где же тут волна. Готфрид, уже откровенно удивляясь его тупости, вздохнул и выпалил неоднократно уже произнесённой фразой:

– Ну, это и есть пример волнового колебания как кривой перемещения из одного состояния в другое. Маленькие, крысиные глазки Добровольского, в ответ, заблестели злобой уязвлённого самолюбия:

– Нет, я не согласен с вами, – сумел только злобно просипеть он и тут же категорично заявил: – и, вообще, хочу сказать, что Ваша работа слишком научная, а она должна иметь ещё прикладной рыночный уклон.

– Вот отзывы о его дипломной, вполне положительные, – подал ему бумагу кто-то из членов комиссии.

– Да, я смотрел, – покосился на рецензию Добровольский. – Рецензент рекомендует поставить отлично, но как-то прохладно, без души.

В итоге всей группе поставили отметки «четыре», «пять» и только Готфриду из всех – «три». Понимая, что такому горю своими словами не поможешь, а только навредишь, Денис на перерыве вылетел, как комета, из аудитории и направился к Архангельскому, чтобы объявить о происшедшем эксцессе. На удачу, нашёл его почти сразу на кафедре. Валерий Сергеевич не ожидал подобного, но заподозрил, что это не простое стечение обстоятельств, и сказал:

– А ну, пойдём, Денис, вместе туда! – однако, выйдя за двери, остановил его словами, – хотя нет, постой тут, я сам схожу для начала!

И Готфрид, как вольнодумец в ссылке, остался там, где его и нашёл Руслан. Он получил «четыре» за свою работу и был доволен, как слон, который умял арбуз целиком.

– Ломать, орать, Деня, – сразу начал он по сути. – Здорово они тебя прокатили и не могу втащить, почему вцепились в тебя, как собаки в мясо. Ты, вообще, как?

– Как я вообще? – поднял на него взгляд Денис. – Сам видишь, какая засада!

В этот момент вернулся Архангельский и, со вздохом предварив вопрос, сказал:

– Идёмте на улицу, мужики. По дороге расскажу, – и по пути добавил: – В хорошее время мы живём – время диктатуры мелких лавочников. Продадут всё: и штаны, и совесть!

Когда же они вышли втроём в холл, Архангельский остановился и сказал:

– Тебе, Денис, попался неудачный научный руководитель. Ваш декан Сенкевич пошёл опять на подлость. Он дал задание тому спецу завалить твою дипломную, а сам уехал, якобы, в командировку, чтобы быть ни при чём. А все с целью лишний раз помахать перед ректором, что наша кафедра в отстающих. – Тут он запнулся, увидев возникшего рядом с ним Топорова. – Ты как раз вовремя, – обратился он к нему, – тут вот у Дениса….

– Я уже слышал, знаю! – ответил тот.

– Откуда успел, коллега? – спросил Архангельский.

– Вы ясновидящий? – добавил Берёзов.

– Ясно знающий, – парировал Топоров. – Рядом ходил, сразу новость передали. Пошёл выяснять. И скажу, как есть: Добровольский хам и дерьмо. Но я аналогично сунул ему пару ласковых, чтобы жизнь не путал с рестораном!

– Ты тоже там был? – спросил Архангельский.

– Да! – подтвердил Топоров. – Только что.

– М-да… пойдём наружу в беседку, – кивнул в сторону выхода Валерий Сергеевич и, хлопнув по пиджаку Топорова, спросил: – У тебя есть? Дай сигарету!

– Ты же не куришь! – ответил тот, залезая в карман.

– И уже двенадцать лет как, но иногда можно, – получил в ответ. Все четверо вышли из стен университета с расслабленно-весёлым настроением, как люди, у которых случилась оказия, и ничего с этим не поделаешь.

– Вообще, Денис, не расстраивайся, – начал успокаивать Готфрида Архангельский, когда они заняли места в беседке. – Чую, этот эксцесс будет иметь ещё прогресс. У меня контракт истекает в ноябре этого года, и продлевать его вряд ли будут.

– А мой в январе следующего, и будет то же самое, – добавил со вздохом Топоров.

– Ну что же, значит, перейдём в другое заведение, Вячеслав Анатольевич, – развел руками Архангельский.

– Спокойно и без лишних слов, – пожал в ответ плечами Топоров и продолжил: – А всё для того, чтобы ректору было удобней собирать мзду со всех углов института. Потому у нас и покупается сейчас всё, что пожелаешь, от экзаменов до дипломов, словно это индульгенция от глупости. Может, кто-то сдуру скажет, что это выгодно. Но это до того момента, пока сам не попадёт, например, к хирургу, который, кроме колбасы, в своей жизни ничего не резал. Дожили, как вообще могла сложиться такая ситуация?!

– Да, никогда не угадаешь, что может быть в будущем, – подхватил тему Архангельский. – Спору нет, Денис, история, как ты писал в дипломной, идет по спирали. Но побочный эффект сего процесса бывает в том, что на крутых виражах иногда вместо рывка вперед ход событий падает в канаву средневековья, где уничтожаются главные основы государства: наука и производство техники. Только вместо чёрной инквизиции здесь – бизнесмен-ублюдок, бесконтрольно гребущий в карманы нажуленную прибыль. Такое извращение абсолютно недопустимо!

– После всего учите и преподавайте на украинском языке, господа! Ха-ха! – с саркастической усмешкой заметил Топоров. – Тому, кто знает русский, я всегда объясню тонкую, но важную вещь: страны, как и люди, – их ценят не по факту рождения, а по делам! Эта же страна вместе с мовой, которую нам пытаются привить, показала себя как тот корсар, что может только выносить всё из трюма, а фрегат топить. И пока государство не заслужит уважения, пусть у меня учат предметы на том языке, которым владею. Тем более, его и так все понимают. Еще я немецкий знаю, могу преподавать на нем!

Архангельский в ответ мрачно кивнул и, затянувшись дымом, кашлянул, затем сердито потушил сигарету, проворчав:

– Тьфу, какая гадость, что люди в этом находят?! – и опять обратился к Готфриду. – Всё это небескорыстный балаган абсурда. Но он не должен смущать на пути к своей цели, Денис. Я знаю, ты хочешь продолжить научную работу, это похвально. И как уже говорил, твоя дипломная должна стать базой для кандидатской! Мы в этом тебе, если что, поможем. А в будущем хочется тебя видеть, дай Бог, и доктором наук, полагаю, это тебе по силам. Ведь ты же не такой, как наш толстый рвач проректор Мищенко, что мимикрирует, как животное, под учёного. Что он сделал для науки, кроме своих купленных диссертаций?!

– Да он больше театрал, – поморщился Топоров. – Его главная заслуга в том, что всем доказывает, якобы Шекспир не автор своих пьес. Он, вообще, нарцисс и любит быть в центре внимания, поэтому и открыл у нас факультет театральный. Ну не лезет это в формат института! Может, ко всему, он ещё курсы гипноза откроет?

Услышав последние слова, взгляд Руслана оживился, и он заёрзал на месте, как человек, вспомнивший об одном важном деле.

– Ладно, дорогие други, – сказал, наконец, посмотрев на время, Архангельский. – У меня через десять минут зачет. Вчера заочники слёзно просили провести его сегодня. Так что давайте расходиться, а к этому вопросу ещё вернёмся!

Оба товарища вышли из беседки и, не заходя больше в универ, направились домой. Берёзов, желая скрасить огорчение Готфрида, сказал ему:

– Слушай, Деня, что нам горе горевать, иногда полезно на всё плюнуть. Тут мне в разговоре вспомнилось… Давай пойдём сегодня в драмтеатр на шоу Гипномистерий. Вчера мать мне дала два билета за сдачу диплома, сказала -пригласишь, кого хочешь, но у нас девок нет, так вдвоем двинем!

– Да, я слышал анонс! Весь город в афишах, – оживился Денис.

– Пойдем развеемся, говорят, что крутое зрелище! – подтвердил Берёзов, пихнув Готфрида в бок. – Общий проект дэнс-группы «Астара» и гипнолога Энтони Маркуса! Фиг знает кто такой, но звучит сильно!

– Ну, скажи спасибо родакам, – кивнул в ответ Готфрид. – Потом в бар зайдём, мне тоже кое-что дали, всё на бочку поставлю!

Друзья условились вечером встретиться возле белого с колоннами здания театра, чей фасад выходил на широкую площадь, носившую название Красной. На фронтоне здания висел барельеф с изображением хмурого, как сыч, поэта Шевченко в окружении весёлых персон из его произведений. «Он на Дениса похож, такой же зануда, – недовольно подумал Руслан. – Где это туловище вообще носит?» – Березову не улыбалось ждать друга под ставшим пасмурным и готовым разразиться ливнем небом. И прекрасно зная, что его друг имел обычай постоянно опаздывать, он загодя назначил Готфриду время встречи на час раньше. Так и в этот раз Денис пришёл позже всего лишь минут на тридцать. Руслан в ответ почти ничего не сказал, и они вошли вовнутрь, завернув сначала в буфет, а потом в сам зал.

Когда действо началось и раздвинулся занавес, сцена погрузилась в синий полумрак с движущимися яркими пятнами звёзд в спокойном ритме музыки, сквозь который бархатный женский голос объявил: «Дамы и господа, сегодня дэнс-театр «Астара» предлагает заглянуть вам в таинственный мир мифов и мистерий Древней Греции». Затем на широком экране сцены появилось изображение большой белой капли, падающей в воду и расходившимися от неё кругами волнами. «В начале времён, – продолжился рассказ, – была только тьма и бесконечный хаос. Из хаоса возникла земля-Гея и её брат небо-Уран». После этих слов в полумраке возникли фигуры в светящихся серебристых костюмах, исполнявшие быстрый, и как будто ломанный, танец, символизирующий древнее хаотическое состояние вселенной. В конце него раздался гром со звуками дождя, и повествование пошло дальше: «Оплодотворило небо дождями Гею, родившей могучий род Богов олимпийцев, но вслед за ними восстали из тьмы Титаны, злые силы стихий». На экране явилась гряда белых, словно покрытых снегом, гор. На самой высокой из них, между увенчанными пламенем колоннами, возник золотой орел, а напротив, на горизонте, появились, как черные столбы, похожие на идолов острова Пасхи, фигуры Титанов. «Богов и титанов разделила борьба за власть над миром, – продолжался рассказ. – Титаны наводнили землю невиданными чудовищами. Боги в ответ породили племя Героев, борцов с порождениями тьмы. Главным среди них стал великий стрелок из лука Орион, сын Зевса. Титаны же выбрали себе главу, изгнанную из семьи небожителей, богиню дикой страсти и охоты Артемиду». На этих словах над сценой появилось изображение героической фигуры Ориона, образ которого был позаимствован от античной скульптуры изображавшего, отдыхающего с оружием Ареса. А напротив него возникла голова Артемиды со змеями вместо волос, больше походившую на Медузу Горгону. Под эту картину вышли девушки в белых, с одной стороны, а, с другой, в красных с черным трико. И начали исполнять быстрый стрип-дэнс, символизирующий борьбу противоположных сил. В конце с обеих сторон вышли двое, единственный среди них – парень Орион в расшитом золотом коротком хитоне и Артемида в темно-синей облегающей тело и отрывающей живот одежде. Эта пара, оставшись на сцене одна, начала кружиться в танце под мелодию, в которой слышался индийский ситар.

И снова зазвучало повествование: «Богиня, завидуя славе Ориона, вызвала его на состязание, чтобы выяснить, кто из них лучший стрелок из лука. Условились: кто зажжёт стрелой больший огонь во вселенной, тот и получит самую сокровенную награду. Проиграв, Орион отдаст всю землю Богине и построит стену вокруг её владений. А если победит, то получит власть над Артемидой на четыре дня. Гарантом клятвы выступил Зевс, отец Богов».

На сцене Артемида, чуть присев, выпустила из воображаемого лука стрелу вверх, и над ней на тёмном экране зажглась полная луна. Орион в ответ с царственным видом выстрелил также вверх и зажёг солнце. И в его свете погасло ночное светило. Раздался эпический звук труб, сцена озарилась оранжевым светом, и Богиня угрожающе шагнула Ориону навстречу, а он, повернувшись к залу, поднял руку вверх, как победитель. После чего он исчез за кулисами, а Артемида, оказавшись в центре сцены одна, в свою очередь, повернулась к зрителям спиной и, раскинув руки в стороны, как бы растворилась в темноте. А на экране появился тёмный контур женской фигуры с поднятыми руками. Послышался звук ветра, и рассказ продолжился далее: «Орион призвал многих Героев, и они, согласно желанию Артемиды, предались диким забавам, согласно её природе. После этой связи Богиня родила злого красного Скорпиона. И желая отомстить, натравила его на спящего Ориона». Свет на сцене озарил золочёное ложе, на котором, опираясь на спинку, полулежал Орион. К нему под пронзительные аккорды чувственного танго Гарделя «Потерявший голову» вышла танцовщица в красном полупрозрачном платье и с чёрными волосами под каре. Когда она подошла к ложу, Орион встал, и оба слились в ритме танца.

У Дениса эта мелодия вызвала ассоциации со Второй мировой, поскольку она была родом из того времени. В данной художественной интерпретации легенды об Орионе присутствовало удачное преломление стилей и эпох. Сам Готфрид знал, что канонических мифов в Греции не было, сюжет часто изменялся согласно той идее, которую хотели изложить в сказании. Но привередливой натуре нашего героя новое сценическое прочтение мифа не импонировало, наверное, потому что знал первоисточники. Закончив танец, девушка чуть склонилась перед Орионом, словно приглашая его куда-то, и когда он лёг на ложе, провела сверху над ним руками и ушла. На экране опять засветилось звездное небо. Затем на фоне звезд появилась мускулистая фигура воина, поражающего копьём многоногую тварь, и прозвучали слова: «Так погиб от яда скорпиона великий Герой. Поместив обоих на небо как созвездия, Боги свергли Титанов в пропасть вечности Тартар. Но что бы они не вырвались обратно, Зевс повелел Богу сна Гипносу погрузить всё сущее в сон, чтобы в состоянии волшебного забытья установить для всех любовь и порядок как нерушимую связь вселенной».

Вслед за этим над сценой звезды слились в большую галактику, чей свет осветил вышедшие три изящные пары, которые под романтическую мелодию начали исполнять танец с пластикой, настолько выразительно передающую чувства между мужчиной и женщиной, что даже Денис, не являвшийся особым ценителем танца, был тронут и вместе со всеми зааплодировал.

– Класс, класс! – поддержал его Руслан. – Вот это уровень!

В завершении на сцену выбежал весь состав, и одна из танцевавших последний танец белая фея объявила:

– Дорогие друзья, артисты театра «Астара» рады представить вершину нашей программы! Встречайте, гипнолог Энтони Маркус, – и грациозно взмахнув рукой, захлопала в ладоши.

Под овации всех участниц на сцене появился сам метр со словами:

– Добрый вечер! Добро пожаловать в мир гипноза!

Представившая его девица тут же упорхнула вместе со всеми, оставив его наедине с залом.

Маркус был дородным британцем с румянцем во всю щёку, свободно изъясняющимся на русском с небольшим, придающим шарм, акцентом. Он как будто бы специально начал своё выступление с рассказа о своей профессии, больше напоминавший мастер-класс по прикладной психологии:

– Перед тем, как мы войдём с моей помощью в портал гипнотических мистерий, я хотел бы вам рассказать о самом важном, что нужно узнать сегодня. Хотя обычно важное говорят в заключении, но я скажу это, дорогие друзья, вначале.

И Энтони с улыбкой вздохнул, как бы собираясь с мыслями. Он обладал удивительным свойством: говорить о серьёзных вещах с таким остроумным жизнелюбием, которое, казалось, он будет излучать даже тогда, когда все будет из рук вон плохо.

– Представленная вам легенда об Орионе содержит в себе ответ на вопрос, как избежать затруднений в жизни, которые, как темные Титаны, встречаются у каждого на жизненном пути! Такой способ и прост, и сложен одновременно. Я имею в виду, конечно, путь развития человека. Именно по этой причине, гипноз, как и в этом древнем мифе, выступает главным героем на нашей сцене. Вообще, в переводе с греческого гипноз – это «сон-забытье», и поэтому суть гипнотического процесса часто покрыта недопониманием. Но я сразу хочу всех успокоить: правильный гипносеанс – это не подчинение чужой воле или подавление психики. Ни в коем случае! Нет! Представьте, что это расширение сферы ваших умений в изменённом состоянии сознания, то есть через транс. У многих после этого выходят из глубин наружу скрытые таланты – умение писать стихи или склонность к математике, например. В моей практике были случаи, например, что некоторые женщины не могли иметь детей, но потом рожали двойню, – тут Маркус усмехнулся и продолжил: – Но не будем долго о женщинах, это отвлекает. Каждый из вас сам может входить в подобное состояние, однако сегодня мы совершим этот путь со мной, оператором гипнотического процесса. Вы, наверное, устали меня слушать, поэтому начнем! – и Маркус обратился с серьезно к залу: Сейчас прошу вас всех встать и, слушая музыку, максимально расслабиться, как бы раствориться в ней.

Зал опустился в подсвеченный разными цветами сумрак, и сквозь убаюкивающую мелодию прозвучал его твёрдый голос:

– А теперь на счёт «раз» вытяните руки перед собой. «Два» – соедините пальцы рук. «Три» – задержите их перед собой, пока не досчитаю до четырех. Раз, два, три, четыре! Расслабьте пальцы и опустите руки!

Руслан опустил руки и со вздохом встряхнул их. После трудного дня он вдруг, действительно, почувствовал внутреннее расслабляющее умиротворение и услышал со сцены слова:

– Те, у кого руки не расходятся, добро пожаловать ко мне на сцену.

Посмотрев по сторонам, Берёзов увидел примерно шесть человек, которые с поднятыми руками направились с разных сторон зала в указанное место. Энтони встретил их со скромной улыбкой шеф-повара и сказал:

– Прошу, проходите, поприветствуем наших участников! – из зала послышались аплодисменты, а Маркус продолжил: – Рад вас видеть на этой сцене, станьте в ряд, пожалуйста, – подойдя к первой девушке, сказал, прикоснувшись к её лбу: – Теперь провожу по лбу и ручки расходятся.

– А как у вас дела? – подошел он к стоящему за ней мужчине.

– Да, руки немного устали, – с недоумённой улыбкой ответил он.

– Да вы дуньте на них и всё! – ответил со снисходительным юмором Тони. Тот дунул, и они действительно разошлись.

– Да снимите же это! – с надрывом взмолился второй стоящий рядом парень интеллигентного вида.

– А что случилось? – с деланным удивлением спросил его Маркус.

– Да никогда такого не было, а теперь заклинило, как дверь.

– А вы подпрыгните и всё, – посоветовал ему гипнолог. И после того, когда тот под смешок в зале подпрыгнул и развел руками, гипнолог провозгласил, обращаясь к стоящим:

– Чтобы узнать больше о гипнозе, нужно, прежде всего, заглянуть во внутренний мир, согласны? – и начал следующую сцену. – Итак, вы находитесь в волшебном месте жарких тропиков. Вокруг вас пальмы и сладкий запах цветов, а розовый закат под мелодичную музыку ласкает вас своим светом.

Стоящие на сцене люди начали ритмично пританцовывать в такт воображаемой мелодии. Энтони подошёл к одной из двух девушек, которая, колыхаясь, разглядывала что-то на своей ладони.

– Вы что-то нашли? Что у вас в руках? – спросил он её.

– Цветы нашла странные, – ответила девушка.

– Цветы? – переспросил гипнолог.

– Да, вроде не роза, лепестки острые, на орхидею похожа, – задумчиво пояснила девушка, пытаясь понюхать невидимое растение.

– Но явно тропическое! – удовлетворённо подтвердил Маркус.

– А как у вас дела? – обратился он к парню, который подскакивал под внутреннюю музыку, как рыбак по болотным кочкам.

– Ой, суперощущения! – вскликнул тот. – И вообще прёт, солнце садится, еноты прыгают, бананы жрут! Ха-ха!

Руслан, засмеявшись вслед за всеми в зале, с оттенком зависти отметил про себя, что люди на сцене действительно испытывают не наигранную эйфорию и внутренний подъём, поскольку могли входить в транс быстрее, чем остальные. Тони остановил всё словами:

– А теперь над вами встала мраморная луна и настал светлый вечер, помашите ей ручками и садитесь, – поместив всех шестерых на сцене на стулья, он начал следующий номер. – Теперь, когда вы взошли на волну удовольствия, мы продолжим дальше. Но сначала скажите для всех, кто в зале: вы друг друга знаете или нет?

– Нет, мы не знакомы, – отрицательно замотали головой сидящие. Было видно, что они ещё находятся в пограничном состоянии и здесь, и где-то там.

– Чудненько! Тогда рядом с ним сидит ваш любимый человек, обнимите его и скажите что-то хорошее!

Как по приказу, участники придвинули стулья друг к другу и с искренней улыбкой обнялись по парам, как перед началом апокалипсиса. Маркус ехидным видом подошёл к благообразной пожилой женщине, которая стоя обнималась с худой, похожей на школьницу, блондинкой и задал первой вопрос:

– Так-так, с кем вы обнимаетесь?

– С мужем, – ответила она.

– Вы, наверное, его сильно любите? – добавил гипнолог.

– Обожаю, – ответила, засмеявшись, дама.

– А вы с кем, знаете? – спросил затем у блондинки– школьницы и получил ответ:

– А я с другом!

– Понятно! – ответил Маркус и перешёл к оставшемуся сидеть интеллигентному парню с брюнеткой в голубой блузке, потребовав объяснений, с кем они в объятиях.

– Я с мужем, – ответила она.

– А я с любимым человеком, – поправив очки, объяснил тот.

– Я тебе жена! Ты что, Гриша! – хлопнула она его по плечу.

– Ага, только я Николай, – с легким удивлением ответил он, повернувшись в зал, где уже царило откровенное веселие.

– Ну, такое пора заканчивать, – с игривым смешком ответил Энтони. Под конец обратил внимание на парня, которому не хватило пары – он обнимал невидимую фигуру.

– А вы с кем стоите? – опять спросил гипнолог.

– А я с мамой! Я у неё любимый сын! – ответил тот.

– Ну, это превыше всего! – заключил Маркус, явно не ожидав увидеть такого пай– мальчика. Затем твёрдо приказал всем, кто был на сцене: А теперь оставьте друг друга и дайте ответ на ещё один интересный вопрос. Скажите, кто вы по профессии?

– Я инженер, – ответил интеллигентного вида Николай.

– Вы не поверите, как мне это близко! – сказал Маркус и повел ход мыслей дальше: – Как считаете, может ли в некоторых случаях дважды два быть не четыре, а пять!

– Я думаю, нет, конечно, – с улыбкой ответил его собеседник. – Если есть только две машины, то откуда возьмётся третья?!

– Не поверите, но для гипноза нет преград! Считайте, что я изобрел новые законы арифметики! – уверил его Маркус.

– Это невозможно! – не чувствуя подвоха, ответил инженер.

– Ну, тогда пари! Зрители – в свидетели. Если я выиграю, то возьму свою долю! -шутливо погрозил ему Тони и тут же обратился к пожилой женщине, представившейся просто Марковной: – Пальцы на руках сосчитать мы сможем?

– Ну, конечно! – не до конца понимая, к чему он спросил, засмеялась она.

– Тогда спать! – щёлкнул он перед ней пальцами, затем, махнув перед её лицом ладонью, добавил: – Стираем в памяти цифру шесть и приходим в себя!.. Итак, сколько пальцев, давайте считать. Раз, два, пять!..

Дальше она пропустила, к явному удовольствию зала, цифру шесть и насчитала одиннадцать пальцев, что повергло её в явное замешательство.

– Ну, вот видите, их одиннадцать, – сказал ей Тони, – а должно быть десять. Давайте вместе, может где-то ошиблись?

– Ну, давайте! – растерянно улыбнулась она. И гипнолог, прикасаясь к каждому ее пальцу, начал считать вместе с ней – один, два, три… Насчитав вновь одиннадцать, с ехидным видом спросил:

– А вы уверенны, что их должно быть десять?

– Обязательно десять, – но уже не так уверенно ответила она.

– Но почему их столько? – продолжал ёрничать Маркус.

– Может, один кто-то украл, – посмотрев на свои пальцы, смогла только пошутить она.

– Так их одиннадцать, не девять, – сквозь смех зала произнес Энтони и опять щёлкнул перед ней пальцами. – Давайте спать, восстанавливаем цифру шесть, – затем бодро произнес: Ну-с, сосредоточимся и пересчитаем еще раз: один, шесть, десять! Отлично, а вы боялись, что ошиблись, теперь все верно!

Предложив под аплодисменты просиявшей Марковне сесть, он повернулся к инженеру со словами:

– Вот видите, я был прав! Всё точно, как на выборах в парламент!

– Ну если так, как вы считать!.. – выразительно поднял брови молодой человек.

– Теперь быть волшебником ваша очередь! – сказал Маркус, достал откуда-то и растянул во всю длину золотистую телескопическую палочку со звёздочкой на конце. – Возьмите её просто в руки, она фартовая, не бойтесь! – заявил он.

И когда парень в очках, ничего не подозревая, взялся за неё, Энтони снова со щелчком дал команду:

– Замри! А теперь крепко держите её, не разжимая ладони. Отомри! Попробуйте взмахнуть ею над головой, – предложил он своему визави. Тот издал глухой недоумённый звук, пытаясь оторвать внезапно прилипшие ладони от проклятой палочки. – Быть такого не может, что – приклеились? – деловито осведомился гипнолог.

– Да оторвать их не могу, верните всё назад. Мне завтра ещё отчёты писать надо! – ответил загипнотизированный товарищ.

– Спокойно! Всё будет интересно, давайте отойдём сюда, – вкрадчиво подвинул его к приступку Энтони и сказал: – А теперь у вас свободны руки, но ноги не смогут идти.

Николай тут же выронил из рук палочку и с размаху плюхнулся задом на приступок, прокомментировав произошедшее:

– Нет, ну а как я домой пойду? Нельзя ли сделать так, чтобы всё работало одновременно?

– Безобразие! Конечно, это мы должны исправить! – как будто ни при чём, воскликнул Маркус. – Но тут нам нужен другой участник, и желательно дама. Как в своё время Ева подвела Адама, то сегодня должна выручить Николая!

Маркус, подобрав палочку, тут же подошёл к девушке, с которой инженер имел счастье обниматься. Узнав её имя, он задал недвусмысленный вопрос:

– Итак, Светлана, скажите для начала: вы не замужем случайно?

– Конечно, нет, – с немного легкомысленной улыбкой ответила она. – Встречалась, но не вышло.

– Прямо классический случай, – ответил гипнолог. – Тогда прошу вас помочь в нашем психологическом опыте!

– Хорошо! – опять засмеялась она. – Мне только что было так хорошо, что я согласна!

Руслан, наблюдая за этим из зала, вновь уловил, что люди на сцене, пребывая в гоголь-моголе приятных ощущений, воспринимают окружающее легко, без внутренней настороженности. А Готфрида все наблюдаемое натолкнуло на пространные размышления о том, что многие бесноватые пасторы всех мастей гребут деньги в свой карман, используя тот же метод воздействия на психику. Размахивая перед лицом легковерной паствы списком религиозных догм, вводят склонных к этому индивидуумов в ступор экстаза, а затем делают из таких покорное стадо. А ведь их подопечным любителям стойла невдомёк, что сами могут входить в это состояние, в принципе, без посторонних манипуляций! В ином случае они всегда будут искать себе не учителя, а поводыря, как собака хозяина.

– Вот согласитесь, – продолжал тем временем беседу с девушкой Маркус. – Хороший человек всегда поможет, когда может! Верно?

– Ну конечно, – сказала Света, поправляя причёску и понимая, что он к чему-то клонит.

– Тогда сделайте следующее, – продолжал гипнолог. – Возьмите палочку, взмахните и скажите: «Сим-сялябим! Хочу, чтобы Маркус стал волшебным принцем». А когда я им стану, то поцелуйте меня в щёчку, и затем будет сюрприз!

– Да вы и так красивый! – задумчиво посмотрела на него она под хохот зала.

– Да это всё не для меня, – засмеялся в свою очередь мэтр. – Так мы поможем нашему Коле, чтобы он встал на ноги и возрадовался!

– Ну, если у меня получится, – сказала Света, взяла в руки предложенный ей жезл и, взмахнув им, произнесла предложенные гипнологом слова.

– Спать! – быстро скомандовал Маркус, тут же добавив: – Сейчас вы откроете глаза и увидите, что произошло!

Затем он отошёл в сторону. А на его место проворные ассистенты моментально поместили высокую, как стакан, объёмную стеклянную банку, на дне которой лежала большая жаба цвета хаки.

– Ой, мама! – через секунду очнувшись и увидев такую картину, воскликнула по– бабьи в голос Светлана. – Маркус, куда ты делся? – спросила она, наклонившись над содержимым в банке. С испуганным лицом обратилась к публике: – Он превратился в лягушку, что делать?

– Целуй его! Целуй, ты обещала! – донеслось сквозь заливистый хохот из зала.

– Ой, я боюсь! – закрыла она глаза рукой, но затем, сосредоточившись, начала неумело ловить вёрткое земноводное со словами: – Ну хорошо, иди сюда, непослушный! – и оставив попытки прибрать её к рукам, сказала: – Да он скользкий! Я его поймать не могу!

– Слушай, попробуй сквозь стекло поцеловать, иначе я отсюда до постели не доползу! – громко подал голос сидевший до этого спокойно Николай.

– Ну, давайте так, – согласилась героиня сцены и, подняв банку, чмокнула жабу через стекло.

– Светлана, спать! – донесся голос Маркуса у неё из-за спины. Стакан с зеленой гостьей мигом прибрали, а на её место опять стал гипнолог и, щелкнув пальцами, произнёс: – А теперь просыпаемся и чувствуем себя хорошо.

– Ну, вот я вернулся, – развёл он руками, когда она очнулась. – Спасибо вам!

– Возьмите её назад, – вручила она ему злополучную палочку, – больше не хочу!

– Главное, что, благодаря тебе, Света, – заявил Маркус. -Николай сегодня, как феникс, восстал из пепла!

– Ну как вы, нормально? – подошёл он к нему и помог подняться.

– Да хорошо, только сзади немного долбанулся, – неловко улыбаясь, потирая одновременно затылок и филейную часть, ответил Николай.

– До свадьбы заживет, присаживайтесь в зал! – заявил Маркус и добавил им с намёком: – Да, вы можете поговорить друг с другом после нашего номера. Думаю, найдёте много общих тем!

– Да ну! – Света махнула на него рукой, как на сводника, но как-то неубедительно.

Маркус тем временем объявил залу:

– А сейчас вы увидите один из самых удивительных гипнотических номеров. Вам часто, дорогие зрители, случалось наблюдать картину, что иногда некоторые люди, как под гипнозом, не видят в упор некоторых вещей. Как говорится, не видят дальше собственного носа. Сейчас я вам покажу, что действительно человек может не увидеть в гипнотическом трансе.

Затем он быстро надел на правую ладонь красную кожаную перчатку и поднял за руку сидящую на сцене худую светлую девушку, которая оказалась студенткой Катей. После нескольких галантных слов он, привычно махнув ладонью и прищёлкнув перед девушкой пальцами, сказал: «Прошу спать!»