Текст книги "В Синг-Синге все спокойно"

Автор книги: Игорь Кубатько

Соавторы: Олег Кубатько
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

Немного позже, 22 марта, вынесло свое решение Большое жюри: "Президент Кеннеди пал жертвой заговора. Обвиняемый Клей Л. Шоу участвовал в нем. Следственный материал прокуратуры доказывает эти факты. Таким образом, главное слушание дела должно состояться".

Это решение явилось сенсацией. Адвокаты Шоу прибегали к всевозможным юридическим уловкам, лишь бы оттянуть начало процесса, что им и удавалось делать до января 1969 года. Тем временем неоднократно предпринимались попытки заставить Гаррисона сойти со своего пути.

Прошла всего неделя со дня решения Большого жюри, когда 29 марта 1967 года тысячи жителей Нового Орлеана оказались охвачены паникой.

В местном аэропорту объявили, что совершает посадку самолет "DC-8" авиакомпании "Дельта Эйрлайнс". Самолет вынырнул из облаков минутой раньше, чем ожидалось, и стал пикировать прямо на город. Тщетно пытался пилот вывести машину из пикирования: самолет снес несколько домов, повалил ряд деревьев, смел с лица земли две бензоколонки и разбился от фронтального удара в фасад "Хилтон Инн". Горючее вылилось прямо внутрь этого роскошного отеля, который через минуту вспыхнул ярким пламенем. При катастрофе, причины которой так и не определили, погибли 18 человек, в том числе 30-летний пилот Джордж Пьяцца, который до конца 1966 года являлся заместителем Гаррисона в Новом Орлеане. В качестве такового он допрашивал одного из друзей Фэрри, долгое время проживавшего с ним в одной квартире, летчика Джеймса Льюоллена. Благодаря полученным от него сведениям Пьяцца сумел напасть на след новых подробностей.

Но, несмотря на эту катастрофу, которую многие восприняли как недвусмысленное предостережение Гаррисону, окружной прокурор Нового Орлеана продолжал свое расследование.

В ФБР знали план убийства

На пресс-конференции 26 декабря 1967 года Гаррисон заявил, что за пять дней до 22 ноября 1963 года ФБР уже знало о запланированном покушении. Он сказал, что одному информатору ФБР удалось проникнуть в круг заговорщиков, и этот человек 17 ноября участвовал в совещании, которое состоялось в квартире Фэрри. В тот же день все филиалы ФБР были информированы об этом телеграммой "TWX".

В качестве доказательства Гаррисон предъявил журналистам копию этой телеграммы. Прокурор дал понять, что Гувер тоже знал о предстоящем покушении, но не предпринял ровно ничего, чтобы предупредить или уберечь президента.

"Само собой разумеется, этот сигнал пошел "наверх", то есть к Гуверу, – сказал Гаррисон и затем добавил: – Что именно было спущено "сверху" президенту Кеннеди, известно всем".

Это поведение Гувера невозможно было оправдать даже ссылкой на то, что за два предшествующих года в одном только Техасе президенту Кеннеди 36 раз адресовались угрозы убить его. Ведь совещание у Фэрри в ноябре 1963 года было не простой угрозой, – это был конкретный и тщательно подготовленный план покушения.

Благодаря Гаррисону всплыли на свет и другие факты. Сразу же после убийства арестовали 10 подозрительных лиц в Далласе, ещё троих – в Новом Орлеане и одного – в Форт-Уэрте. Часть этих лиц принадлежала к группе заговорщиков, но спустя некоторое время (после того, как была подготовлена версия об Освальде-одиночке) их выпустили на свободу. Ни местная полиция, ни ФБР показания их в протокол не включили. Подозреваемые, заявил Гаррисон, допрашивались столь небрежно, "как будто им вменялось в вину загрязнение тротуара".

Поскольку в одно и то же время в трех разных городах полиция и ФБР действовали в данном случае одинаково, совершенно ясно, что все полицейские органы получили указание заниматься только Освальдом.

Во время допроса Освальда ни одно его высказывание тоже письменно не фиксировалось. Поэтому после 24 ноября 1963 года ни в полиции Далласа, ни в ФБР никаких протоколов допросов не оказалось.

Единственное средство оградить себя от покушений Гаррисон видел в обращении к общественности. О результатах своих расследований он неоднократно сообщал в печати, по радио и телевидению, чтобы не оставаться единственным хранителем тайны, с устранением которого канули бы в воду все концы.

Благодаря этому были даны ответы на многие вопросы, например какую роль играл Ли Харви Освальд.

В лагере на лагуне

Освальд – он родился в 1939 году, – сначала жил в Нью-Йорке, потом в Новом Орлеане, а семнадцати лет поступил на службу в морскую пехоту, стал одним из тех, кого в США называют "кожаными затылками".

Во время пребывания в этих войсках он был завербован ЦРУ в качестве агента. На военно-морской базе Этсьюджи его готовили для выполнения специальных заданий. Поэтому он изучал русский язык и должен был усвоить некоторые основные понятия марксизма. С 1959 года Освальд использовался как агент ЦРУ в Советском Союзе: ему было поручено шпионить и, если удастся, распространять дезинформирующие материалы.

Единственный "успех", которого Освальд добился в СССР, был чисто личного свойства: он женился на советской гражданке, хорошенькой девушке Марине. Советские органы государственной безопасности не дали ему сделать ни единого шага на пути выполнения его заданий, а потому он решил, что лучше устраниться, и в 1962 году вернулся с женой в США.

В США Освальд вел двойную жизнь и в качестве агента ЦРУ использовался как инструктор в лагере, находившемся в лагуне Понтчартрейн около Нового Орлеана. Здесь контрреволюционные кубинские эмигранты готовили покушение на Фиделя Кастро. В этом лагере Освальд познакомился с агентами ЦРУ Руби и Фэрри.

Работая на секретную службу США, Освальд выдавал себя за "коммуниста" и даже подвизался в качестве руководителя фиктивного комитета "За справедливое отношение к Кубе", распространял листовки, пытаясь таким образом проникнуть в те круги, которые симпатизировали социалистической Кубе.

Само собой разумеется, что и тут Освальд выполнял свои шпионские задания. Но он неоднократно, работая в качестве "подсадной утки", допускал грубые ошибки, которые чуть не провалили его. Так, в листовках комитета по оплошности Освальда был назван адрес контрреволюционного центра. Тем самым Освальд вновь подтвердил, что обладает крайне ограниченными умственными способностями. К этому добавлялись его предыдущие провалы как агента ЦРУ.

Поэтому неудивительно, что без Освальда можно было обойтись. И когда заговорщикам потребовалась жертва для "большого дела", Освальд оказался подходящим человеком. Ничего не подозревавшего бывшего морского пехотинца стали планомерно готовить на роль козла отпущения.

План убийства президента, как считал Гаррисон, возник летом 1963 года.

Клей Шоу, он же Клем Бертранд, принял на себя руководство убийцами из числа контрреволюционных кубинских эмигрантов, следил за стрелковой подготовкой снайперов и вместе со своей командой разрабатывал в квартире Фэрри покушение на президента. По всей вероятности, в этом принимал участие и Освальд, но что конкретно делал он на этой стадии – Гаррисону установить не удалось.

Вскоре было принято решение о месте покушения. 4 октября стало впервые известно, что президент Кеннеди планирует поездку в Техас, во время которой посетит и Даллас.

В эти первые дни октября Освальд был без работы, но с некоторых пор стал объектом назойливой заботы со стороны одной пожилой и на первый взгляд совершенно бескорыстной дамы – миссис Рут Пейн.

Освальд не знал, что эта набожная квакерша имела тесные связи с ЦРУ и ФБР. В середине октября 1963 года миссис Пейн подыскала предназначенному на роль козла отпущения Освальду "джоб", т. е. работу, в "Тексас скул бук дипозитори" и сунула ему в руки план города, на котором красным карандашом были отчеркнуты здание склада учебников и часть пути к будущему месту работы. По этим отмеченным красным карандашом улицам и проехал 22 ноября 1963 года президентский кортеж, а карта эта, найденная затем в квартире Освальда, стала "доказательством" его единоличной вины.

Но и это ещё не все.

В то время, как Ли Харви таскал книги на своем складе, в Далласе и его окрестностях находился человек, удивительно похожий на него внешне; их можно было легко спутать. Он побывал в одной оружейной лавке, желая купить запасную часть для своей винтовки, и вызвал на стрельбище всеобщее восхищение своей меткостью. А чтобы его лучше запомнили, он специально попадал в центр мишеней других стрелков и всем и всюду представлялся: "Освальд, меня зовут Освальд". Когда этому двойнику в одном автосалоне Далласа отказали в кредите, он, сделав вид, будто его терпение лопнуло, заявил: "Ну что ж, придется мне вернуться в Россию, чтобы купить себе машину".

В этой игре с двойником заговорщики явно старались заблаговременно продемонстрировать снайперское мастерство мнимого убийцы Кеннеди, ибо на официальные свидетельства полагаться не могли, поскольку настоящий Освальд во время своего обучения в корпусе морской пехоты всегда имел за стрельбу посредственные оценки.

Факт с двойником упомянут и в "Докладе Уоррена". Там названо и его имя – Ларри Крейфард. Этот человек, двадцати двух лет от роду, бродяжничал по улицам многих городов США и в середине октября 1963 года был привлечен Руби в качестве вспомогательного лица.

Но комиссия Уоррена отнюдь не сочла уликой заговора странное и провокационное поведение двойника Освальда. Напротив, личность Крейфарда должна была считаться доказательством того, что Руби и Освальд якобы не были знакомы друг с другом. Мол, владельца ночного клуба никто и никогда с Освальдом вместе не видел: Руби постоянно имел дело с Крейфардом.

Что Руби держал Освальда подальше от своего бара, ясно и так, ибо он не хотел допустить его неожиданной встречи с двойником. Дж. Руби и "козел отпущения", после того как они познакомились в лагере на лагуне, неоднократно встречались на квартире Фэрри в Новом Орлеане. След организованной преступности (мафии) в этом деле представляется весьма убедительным. Одна из ключевых фигур здесь – Джек Руби (Рубинштейн), далласский мафиози средней руки, работавший на клан Мейерсов (а за кланом стоял один из лидеров преступного мира Меир Лански).

Рубинштейн – выходец из Чикаго, создатель городского профсоюза мусорщиков, который вскоре влился в насквозь "мафизированный" профсоюз водителей грузовых машин и складских рабочих (лидер – мафиози Джимми Хоффа). В Далласе жил 1947 года, осуществляя связь между местными мафией и полицией. Прикрытием этой связи стал его ресторан, фактически полицейский клуб, где все копы получали бесплатную выпивку и еду – и могли без опасений встречаться с "нужными людьми". Руби в полиции знали все – это, кстати, позволило ему расстрелять нежелательного свидетеля Освальда при большом стечении полицейских и журналистов.

Как только было объявлено о поездке Дж. Кеннеди в Даллас, Руби – это доказано, – обзвонил и навестил более десятка известных гангстеров (кстати, ряд встреч осуществлялся под сфабрикованным алиби). За несколько дней до убийства Руби подвозил на своей машине некоего человека с винтовкой на виадук (одна из трех точек, откуда, по данным независимых расследований, велся огонь по машине президента). За день до покушения допоздна советовался с братьями Лоуренсом и Элом Мейерсами и Юджином Брейдингом, доном Южнокалифорнийской мафии. Наконец, и сам Руби сказал (во время того, как его перевозили из тюрьмы в суд): "Настоящий заговор... и убийство тоже... если бы вы знали факты, то ужаснулись бы"...

Эта, растиражированная на миллионы телеэкранов откровенность стала, возможно, причиной скоропостижного заболевания Рубинштейна раком печени и смерти в тюремной больнице; возможно, и причиной долгого бессознательного состояния его перед смертью – а предсмертных показаний Джека, которому-уже-нечего-терять, весьма ждали.

Существовали ещё тысячи свидетельств, прямо или косвенно указывающих на существование заговора. Но все они были старательно проигнорированы Комиссией Уоррена и прямо отвергнуты Эдгаром Гувером.

Весьма распространены до сего дня версии о непосредственном участии ФБР в убийстве Кеннеди. Но наиболее вероятно другое. ФБР не организовывала и не осуществляла убийство – но оно, прежде всего в лице Гувера, постаралось истолковать его в наиболее выгодном или хотя бы приемлемом для себя аспекте. Гувер, совершенно несомненно, ненавидел братьев Кеннеди (возможно, и весь "семейный клан" Кеннеди). Есть четкие указания о неприязни между Джозефом Кеннеди и Гувером; в период пребывания на посту министра Юстиции в правительстве старшего брата, Роберт Кеннеди предпринял одно из самых серьезных ограничений власти и влияния ФБР – а такое не забывается и не прощается, во всяком случае не Гувером. "Железный Эдгар" был не одинок – так, его заместитель и ближайший помощник Клайд Толсэн однажды в ходе перепалки бросил Роберту Кеннеди: "Надеюсь, кто-нибудь просто пристрелит такую сволочь, как вы!". И все-таки реальной мотивации для организации и осуществления мощного заговора у ФБР не было – в отличии от американской мафии, против которой администрация Кеннеди развернула самую эффективную в истории США войну, и ЦРУ, в котором в то время, вопреки американскому законодательству, действовал специальный контрразведывательный центр, осуществлявший убийства "нежелательных граждан" – американских и иностранных. Братьям Кеннеди не хватило не так уж много времени, чтобы всерьез заняться ЦРУ – что обернулось бы не только ломкой карьеры многих высококвалифицированных и высокооплачиваемых руководителей и агентов спецслужбы. Не зря Л. Б. Джонсон сказал (в 1967 году) заместителю директора ФБР К. Делоучу, что "ЦРУ каким-то путем было замешано в заговоре".

Наилучшей интерпретацией убийства Дж. Кеннеди, возможно, с точки зрения Гувера был бы коммунистический заговор, но само ФБР в ходе операции "СОЛО" получило самые что ни есть убедительные доказательства непричастности Москвы (или Гаваны) к этому делу и эта информация была принята, "легитимизирована" правительством США. Остальные версии устраивали меньше или не устраивали – и вот все влияние было сосредоточено на отработке и поддержании вывода об убийце-одиночке.

Под перекрестным огнем убийц

Согласно "докладу Уоррена", Освальд должен был успеть всего за шесть секунд сделать три смертельных выстрела, когда машина президента удалялась от здания склада школьных учебников. По этой версии, все выстрелы были произведены сзади. Хирурги же, которые тщетно боролись за жизнь Кеннеди, сразу после покушения заявили журналистам, что одна пуля пробила горло спереди. Но после нескольких допросов у агентов ФБР все они стали показывать другое.

Основой соответствующего утверждения "Доклада Уоррена" явилась, в конечном итоге, "реконструкция" убийства, произведенная экспертом ведомства Гувера.

При следственно-экспериментальном воспроизведении обстоятельств убийства 24 мая 1964 года большинство деталей было изменено, а место настоящих доказательств заняли их эрзацы. Пиджаком, который был на Кеннеди в момент убийства, следствие уже не располагало. Его "линкольн" именно в этот день отправили на металлолом, и его заменили для следственного эксперимента другой машиной. Дабы сохранить версию, что все выстрелы были сделаны сзади, экспертиза ФБР представила такую траекторию первой пули, которая даже совсем несведущего человека поражала своей зигзагообразностью. Пуля, выпущенная будто бы сзади, вонзилась в шею президента, прошла немного вверх и снова вышла наружу через гортань, чтобы затем ударить в спину губернатора Коннэли. Пробив ему легкое, раздробив ребро, она потом, скользнув по суставу руки, избрала путь вниз, чтобы под конец застрять в левом бедре губернатора! Но ещё удивительнее было то, что эта пуля "вещественное доказательство" № 399 – при всем этом совершенно не деформировалась.

Гораздо убедительнее версия, разработанная прокурором Гаррисоном. Непосредственно в самом покушении участвовали семь человек. Три снайпера стреляли координировано и с разных позиций: со стоянки полицейских автомашин на площади Дили, с насыпи железнодорожного полотна, а также из здания склада учебников. Освальд к этой группе не принадлежал: он, как считал Гаррисон, не сделал 22 ноября 1963 года ни единого выстрела. Каждый из трех стрелков-убийц имел своего помощника, который немедленно подбирал стреляные гильзы. Седьмой же человек – тот самый, в зеленом комбинезоне, за несколько секунд до выстрелов симулировал на месте преступления эпилептический припадок, чтобы отвлечь внимание, а затем исчез в возбужденной толпе.

Орудия убийства могли быть беспрепятственно спрятаны в одной из машин на полицейской автостоянке.

Убитый в 1966 году железнодорожный диспетчер Ли Э. Бауэрс наверняка увидел бы со своего рабочего места двух стрелявших, если бы не побежал немедленно после выстрелов в президента сообщить в полицию.

Среди десяти упомянутых выше арестованных в Далласе находились и двое из "команды семерых" – команды убийц. Полицейское управление через несколько часов выпустило их, и они быстро убрались из города, но прокурору Гаррисону все-таки удалось установить имена этих людей.

Похититель документов Том Бетел

Все эти факты (а также и кое-что другое) были известны к тому времени, когда 21 января 1969 года в Новом Орлеане должен был начаться главный процесс против Клея Л. Шоу.

Все ещё веривший в торжество справедливости, Гаррисон считал, что день 21 января окажется удачным, ибо в Вашингтоне вступил в свою должность новый президент США Ричард Никсон. Но уже вскоре окружному прокурору пришлось убедиться в тщетности своих надежд. Свыше трех недель тянулся один лишь выбор двенадцати присяжных. И именно в этот период ожидания ЦРУ вновь показало себя.

Джим Гаррисон сидел в кабинете, продумывая ещё раз детали своей работы на предстоящем процессе. На столе перед ним лежала гора папок. Разыскивая нужный документ, он вдруг взволновался, вскочил, бросился к сейфу и вскоре все понял. Ему был нанесен решающий удар: пропали важнейшие вещественные доказательства, протоколы, фотографии и обобщающие материалы. Гаррисон немедленно созвал своих ближайших сотрудников. Отсутствовал только Том Бетел.

Нельзя было терять ни минуты. До полудня, хорошо помнил прокурор, он ещё держал эти документы в руках, работал над ними. Уже вскоре Джим Гаррисон с тремя надежными полицейскими стоял перед квартирой Бетела, но дверь им никто не открыл. "Копы", не теряя времени, быстро вскрыли квартиру. Все шкафы были открыты настежь, в комнатах царил беспорядок, говоривший о поспешном бегстве хозяина. Несмотря на центральное отопление, в гостиной имелся камин, в котором они обнаружили груду пепла и полусгоревшие куски бумаги.

Гаррисон и трое его сотрудников проехали до ближайшей бензозаправочной станции, где узнали, что Бетел заправлял здесь свою машину, а затем отправился в направлении Бейтон Роуджа. Окружной прокурор распорядился начать розыск Тома Бетела. Следующей ночью он лично участвовал в операции, "прочесал" Бейтон Роудж и другие места, но все было бесполезно: Том Бетел исчез.

Позиция Гаррисона в результате похищения документов сильно пошатнулась, но он все-таки не сдался и предъявил обвинение, поскольку у него сохранился ряд важных документов об убийстве Кеннеди.

Было известно и ранее, что моряк Запрудер, стоявший на тротуаре во время проезда президента, своей 8-миллиметровой кинокамерой зафиксировал роковые секунды. В частности, кадры кинопленки отчетливо показывали, как Кеннеди первой пулей перекрестного огня был ранен в горло и отброшен назад. Иллюстрированный журнал "Лайф" купил оригинал фильма за 25 тысяч долларов, ФБР имело только копию.

Фильм Запрудера, разумеется, не укладывался в концепцию комиссии Уоррена, и кто-то решил пуститься на простейший трюк: важнейшие кадры поменяли местами и смонтировали в обратной последовательности. Эта фальсификация сделала все "задом наперед", и у зрителя создавалось впечатление, будто президент был ранен сзади. Таким образом, все стало на "свои места". Лучшего свидетеля этой фальсификации не найти – им оказался сам Дж. Эдгар Гувер8.

В феврале 1969 года Гаррисону удалось показать в зале суда фильм Запрудера с подлинной последовательностью кадров. Это произвело достаточно сильное впечатление.

Чтобы сделать свои доказательства ещё более убедительными, окружной прокурор добился перед тем важного решения: Национальный архив в Вашингтоне получил распоряжение передать в Новый Орлеан материалы о вскрытии тела Кеннеди.

Но в самый последний момент этому помешало правительство США. Так Гаррисона лишили возможности подтвердить свои положения материалами вскрытия. И свидетели, которые прежде, на закрытых допросах во время предварительного следствия, говорили правду, при публичном слушании дела вдруг изменили свои показания.

Правые газеты изо дня в день печатали "предостережения" по адресу присяжных, и это определило исход процесса. Присяжные совещались всего 50 минут и вынесли Клею Шоу оправдательный вердикт, сняв с него обвинение в участии в заговоре с целью убийства президента.

Тем временем ЦРУ предприняло новую атаку на Гаррисона. В прессе появились сообщения, будто окружная прокуратура пыталась подкупить "видных официальных лиц".

В начале июля 1971 года Джим Гаррисон был отстранен от исполнения своих обязанностей "до выяснения дела", а вскоре арестован полицией штата и посажен в тюрьму Нового Орлеана.

Но Гаррисон никого не подкупал и сумел это доказать. Итак, он смог вновь приступить к своим обязанностям окружного прокурора и к новым расследованиям. Однако осенью 1972 года Гаррисоном вновь занялся Верховный суд США, который запретил ему впредь вести в служебном порядке дело об убийстве Кеннеди. "Я буду и дальше расследовать дело на частной основе", заявил этот мужественный человек в начале 1973 года и снова принялся за работу.

Тогда пустили в ход Клея Шоу. Он возбудил против Гаррисона обвинение в том, что окружной прокурор якобы брал взятки и поэтому не трогал игорные дома. Кабинет окружного прокурора, как утверждал Клей, был постоянным местом таких сделок между Гаррисоном и его друзьями.

Когда вслед за тем в служебных помещениях прокуратуры произвели обыск, в столе Гаррисона была найдена толстая пачка долларов. В августе 1973 года обвиняемому пришлось предстать перед судом присяжных. Защита взяла под перекрестный огонь вопросов полицейского шпика, которого обвинение выдвинуло в качестве главного свидетеля и "информатора", и нагромождение лжи, созданное усилиями Клея Шоу, быстро рухнуло. Умелые вопросы защиты загнали шпика в тупик. В конце концов, он признался, что его показания результат частично подкупа, частично угроз. Однако назвать тех, кто заставил его играть эту роль, категорически отказался.

Выяснилась и "тайна" денег: пачку долларов незадолго до обыска подложил один платный провокатор. Ввиду этого обвинение было отвергнуто; попытка избавиться от Гаррисона сорвалась. "ЦРУ обладает сегодня в нашей стране гораздо большей властью, чем гестапо при Гитлере", – заявил Гаррисон ещё в 1967 году, выступая по телевидению. Горькую истину этих слов ему пришлось познать на самом себе.

Нефтяной король

За время своей 10-месячной деятельности комиссия Уоррена задала тысячи вопросов, кроме одного, самого естественного: кому было на пользу убийство президента?

Во всех криминалистических учебных заведениях мира учат, что при расследовании любого убийства, прежде всего, необходимо определить мотивы преступления. Даже читатели детективов знают, что вопрос, кому выгодно данное преступление, как правило, наводит на горячие следы преступников. Но именно этого элементарного вопроса и не задала комиссия Уоррена. У Клея Шоу, как и у Освальда, разумеется, не было никаких личных причин убивать президента Кеннеди. Отставной майор ЦРУ был лишь выдвинутой на первый план фигурой, а нити преступления сходились в руках у тех, кто стоял за его спиной. Каков же был мотив убийства президента, и кому на пользу было это преступление?

Джон Ф. Кеннеди происходил из семьи, которая принадлежит к двенадцати богатейшим домам Бостона. Этот "клан из Массачусетса" со временем стал все более попадать в зависимость от самой могущественной группы монополий Уолл-стрита, определяющее влияние в которой имеют такие семьи, как Морганы, Рокфеллеры и Дюпоны. Между Уолл-стритом и почти независимой от него группировкой нефтяных монополий Техаса уже издавна шла острая конкурентная борьба.

Сила техасской группировки зиждилась, прежде всего, на нефти, но также – особенно в последние два десятилетия, – и на военной промышленности. К числу наиболее влиятельных представителей данной группировки относился недавно умерший миллиардер Гарольд Л. Хант, которого нередко считали самым богатым человеком в мире. Его вилла в Далласе была как бы центром господства нефтяных королей.

Почти все американские президенты пользовались доверием Уолл-стрита и были его избранниками, в том числе и Кеннеди. Крайне правая техасская группа чувствовала себя обойденной с точки зрения участия в государственных делах и боролась за большее влияние на внутреннюю и внешнюю политику США.

Свой первый видимый успех Гарольд Л. Хант смог отметить в 50-х годах, когда ему удалось продвинуть в Вашингтон на влиятельный пост доверенного человека.

Это был не кто иной, как печально известный сенатор Джозеф Маккарти, который получал из Далласа указания, кого именно он должен вызвать в комиссию по расследованию антиамериканской деятельности.

Джон Ф. Кеннеди трезво оценивал некоторые стороны общественного строя своей страны. С целью несколько ослабить остроту социальных проблем в США он начал проводить в стране некоторые меры. В частности, налоговая реформа предусматривала ликвидацию определенных привилегий заправил нефтяной промышленности.

Ведь, начиная с 20-х годов, эти компании пользовались преимуществом: налогом облагалось всего 72, 5 процента их валового дохода. Эта особая статья налогового закона обеспечивала техасским нефтяным боссам баснословно высокий рост богатства. Как-никак, а к моменту вступления Кеннеди на пост президента этот "бонус" равнялся 3, 6 миллиарда долларов в год.

Поэтому в запланированной налоговой реформе нефтяной король Хант увидел покушение на основы своего нефтяного царства, да ещё предпринятое представителем соперничающей монополистической группировки. 8 ноября 1963 года президенты трех крупнейших нефтяных концернов имели с Кеннеди беседу с целью не допустить внесения законопроекта в конгресс. На другой день техасские газеты охарактеризовали результаты этой получасовой аудиенции как "разочаровывающие".

После фиаско авантюры кубинских контрреволюционеров в апреле 1961 года в заливе Кочинос и карибского кризиса осенью 1962 года во внешней политике Кеннеди стали проявляться более реалистические черты. Так, например, в августе 1963 года в Москве с участием США состоялось подписание договора о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах.

Кроме того, в речах американского президента зазвучали призывы к решению проблемы разоружения, а это грозило военным концернам сокращением прибылей, что, в свою очередь, должно было значительно затронуть техасскую монополистическую группу, ибо в списке заказов Пентагона данный штат стоял тогда на третьем месте. Именно в Техасе более явно, чем в каком-либо ином месте (за исключением Калифорнии), ход событий определялся военно-промышленным комплексом.

Это понятие – военно-промышленный комплекс – впервые сформулировал Эйзенхауэр в своей прощальной речи 17 января 1961 года. "Мы должны остерегаться приобретения этим комплексом неправомерного влияния, – сказал Эйзенхауэр. – Опасность катастрофического возрастания власти там, где ей не положено быть, существует, и будет продолжать существовать".

При этом Эйзенхауэр, разумеется, умолчал о собственной ответственности за рост этой власти. Тем не менее, его предсказание в точности относилось к Техасу, где переплетение трех столпов власти – военщины, капитала и ЦРУ, было особенно тесным.

Итак, Кеннеди, пытаясь осуществить намеченные им меры, натолкнулся как в области внутренней, так и внешней политики, на те границы, которые были поставлены ему военно-промышленным комплексом.

...Глава техасской монополистической группы Гарольд Л. Хант действовал за кулисами. Так, осенью 1961 года журналист Альфред Барке гостил на вилле нефтяного короля. "Другого пути нет, – разглагольствовал миллиардер. Чтобы избавиться от изменников, окопавшихся в нашем правительстве, их всех надо перестрелять".

С более или менее открытыми призывами к убийству президента в дальнейшем выступала радиостанция "Life line", находившаяся в частном владении Ханта; её передачи транслировались на всю страну.

Конечно, призывы ещё не действия. Но важным звеном доказательства существования заговора служила многолетняя "деловая" связь между Гарольдом Л. Хантом и Джеком Руби, который не раз вербовал по заданию и на деньги миллиардера диверсантов для заброски на Кубу. Вполне вероятно, что Хант финансировал обучение убийц в лагере ЦРУ Понтчартрейн и после того, как Кеннеди запретил подобные вещи. Руби выполнял при этом роль связного между нефтяным королем и бандой Клея Шоу.

После 22 ноября 1963 года свидетели говорили о двух встречах сына Ханта, Леймара, с Джеком Руби. В первой встрече 14 ноября (она проходила в задней комнате ночного клуба "Карусель") участвовал и Дж. Д. Типпит. Вероятно, в этом причина того, что Типпит вскоре после покушения на президента был убит. Предположительно, некоторые "стриптиз-гёрлс" из заведения Руби тоже знали о существовавших контактах своего босса с Хантом и его сыновьями, за что тоже поплатились жизнью. На вторую встречу Руби, накануне убийства, явился в контору Леймара Ханта. Но ещё более показательным, чем эти встречи, о которых известно только, что они имели место, явилось одно событие, происшедшее вечером 22 ноября.

Агенты ФБР, посетившие в тот вечер виллу нефтяного короля, порекомендовали старому Ханту на некоторое время уехать из Далласа: оставаться в городе ему опасно, его легко могут заподозрить в причастности к убийству, поскольку многие вспомнят о передачах "Life line". Гарольд Хант согласился с ними, и следующей ночью джи-мены отвезли нефтяного короля в Балтимор, где он провел несколько недель. Агенты ФБР позаботились, чтобы его покой там ничем не нарушался.

Когда позже Гаррисон начал свое расследование, подступиться к всемогущему миллиардеру он не отважился.

Но Хант мог уже ликовать. Не прошло и двух недель со дня убийства Джона Ф. Кеннеди, как новый президент Линдон Б. Джонсон заявил, что прежние налоговые привилегии нефтяных концернов остаются неприкосновенными.