Текст книги "Охота на флагманов"

Автор книги: Игорь Кубатько

Соавторы: Олег Кубатько
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

После обеда Лютьенс снова принял его, – на этот раз на борту Тирпица, – и представил фюреру капитана Топпа.

Принимая фюрера в своей каюте, Топп выбрал удачный момент и обратился к Гитлеру. "Прошу Вас, мой фюрер, разрешить Тирпицу сопровождать "Бисмарка" и "Принца Ойгена" в предстоящей Атлантической операции."

Видимо, Топп надеялся, что, увидев мощь корабля и желая достичь большой морской победы, Гитлер охотно согласится на эту просьбу15.

Гитлер кивнул, но ничего не сказал.

Судьбоносное решение.

Общее место всех исторических исследований – сентенция о том, что Гитлер мало что понимал в морских делах, да и не стремился к этому.

Более того, известно, что фюрер вообще боялся и не любил море, никогда не стремился не только к морским путешествиям, но даже прогулкам. Не его стихия. Он долго и небезосновательно доверял не только оперативно-тактические, что естественно, но и стратегические вопросы Редеру, затем Деницу. А уж такое, как боевая подготовка конкретного корабля, всегда оставалась на усмотрение Редера и штабов: политический лидер и верховный главнокомандующий просто не может заниматься таким, разве что в отдельных случаях и скорее как бы в порядке хобби. А Редер, как хорошо понимал Топп, ни за что не разрешит кораблю приступить к боевым операциям до завершения всей длительной и тщательно составленной программы подготовки, обязательной для всех кораблей немецкого флота.

Но очевидный в ходе всей Второй мировой консерватизм Редера был только одним и не решающим фактором, который повлиял на судьбу Кригсмарине. Главное было в том, что исторический выбор Германией уже был сделан. В мае 1941 года входила в завершающую стадию подготовка к нападению на СССР и действия на Западе, в том числе и в Атлантике, уже были для Гитлера вторичными.

Если бы сражение за Атлантику и, шире, битва против Англии в ту пору рассматривались как важнейшие, можно смело предположить, что авантюра с отправкой в поход не "доведенного" Тирпица состоялась бы.

Даже у "образцового" Королевского флота Великобритании такие вещи происходили – вспомним хотя бы участие далеко не полностью готового к действиям в сложной боевой обстановке "Принца Уэльского" в попытке перехвата "Бисмарка".

Очень многие операции гитлеровской Германии были авантюристичными – но "цена" победы над этими авантюрами оплачена десятками миллионов жизней, прежде всего советского народа. А период 40 – начала 41 гг был именно таким, когда состояние британского флота (состояние в комплексе, здесь надо учитывать и наличие в строю современных тяжелых кораблей, и морскую авиацию, и подводный флот, и уровень морской разведки, и оперативно-тактическое мастерство) давало Кригсмарине последний шанс. Уже несколькими месяцами спустя ситуация стала иной...

...Через тридцать дней Топп с завистью смотрел с мостика Тирпица, как "Бисмарк" и "Принц Ойген" снялись с якоря и отплыли на запад. Операция "Маневры на Рейне" началась.

Несколько дней не было никаких сообщений. Затем пришли по очереди сообщения о триумфе и катастрофе. Первым было сообщение о победе адмирала Лютьенса в Датском проливе, потопление знаменитого линейного крейсера "Худ" и повреждении новенького линкора "Принц Уэльский". Затем сообщалось сначала о повреждении "Бисмарка" от попадания торпеды – всего в 400 милях от Бреста! Затем – о его последнем бое с мощной английской эскадрой под командованием адмирала Тови...

Конечно, размышлял Топп, присутствие Тирпица в составе отряда, несмотря на отсутствие у корабля опыта проведения боевых операций, могло бы привести и к потоплению "Принца Уэльского" (как и "Худа"), и завершить операцию "Маневры на Рейне" полной победой, а не трагическим финалом...

Итак, все лето и осень 1941 года Тирпиц проводил свои морские и боевые испытания в закрытых водах Балтики и вдали от нежелательного внимания английских бомбардировщиков. Испытания состояли в основном в учебной стрельбе по кораблю-мишени "Гессен" (кораблю ещё додредноутной эпохи), стрельбе по привязным аэростатам, которые тянулись самолетом, торпедным стрельбам (торпедные аппараты Тирпица располагались в середине корабля), опытных работах по ремонту повреждений, запуске и приему гидросамолетов "Арадо". И, чтобы команда привыкла к боевым условиям в Атлантике, корабль по несколько недель постоянно находился в море, пополняя запасы от танкеров и других грузовых судов.

Знак судьбы.

Однажды, когда корабль стоял на якоре, мимо него проходила подлодка У-556 под командованием капитана Герберта Вольфарта. Как младший по званию, Вольфарт первым приветствовал Топпа. Топп ответил на приветствие. Затем Вольфарт прокричал: "Капитан, следуйте за мной!". Топп недоуменно смотрел, как подлодка, пройдя несколько кабельтовых, быстро погрузилась...

Только однажды Тирпицу выпало участвовать в боевых операциях. В июне Гитлер напал на Россию.

Здесь я считаю необходимым на некоторое время сойти на сушу и ещё раз внимательно проанализировать перелом, который произошел в ходе войны (войны в целом, не военных действий) с началом нападения Германии на СССР.

Может быть, это странно, может быть, закономерно, что спустя полвека после решающих событий всплыл и стал широко популярным вопрос о вынужденности нападения Германии на СССР, о том даже, что это был своего рода упреждающий удар и вообще чуть ли не единственный шанс для нацистской Германии спастись.

Не исключено, что некое ощущение авторского сочувствия к лихорадочным метаниям руководства Кригсмарине в описываемый период могло возникнуть у читателей.

Это, уверяю вас, поверхностное суждение. Какой-то элемент если не сочувствия, то сопереживания профессиональной работе обязательно присутствуют, не могут не присутствовать, если стоит задача не только описать, но и проанализировать деятельность, понять, что, как и почему получилось; не случайно раз от разу возникают аналогии с классической трагедией или трагическими мифами. Но если выйти за очень узкие рамки профессиональных действий и задуматься о её первопричинах, ситуация выглядит совершенно иначе.

Дела у Германии шли с каждым днем все хуже (даже когда многим немцам казалось, что они на подъеме и в полушаге от триумфа) именно в силу подпадения страны и народа под руководство национал-социалистов. В сущности, нельзя говорить ни об одной серьезной ошибке нацистского руководства (а это один из главных "пунктиков" большинства немецких военачальников и историков): ошибкой является само существование нацизма, принятие его как власти, следования курсом, проложенным вожаками наци.

Нападение на СССР было естественным, логичным, неизбежным следствием самой природы и практики нацизма.

В дальнейшем изложении с доброго согласия автора я буду пользоваться некоторыми материалами из исследований историка Е. А. Лепехова.

...Генерал вермахта К. Типпельскирх в труде "История Второй мировой войны" (Бонн, 1954 г., стр. 241) описал, как Гитлер объяснил причину начала войны против СССР.

"... – Фюрер в воззвании к народу заявил, что Советский Союз постоянно усиливал свой войска на восточной границе Германии, в союзе с Англией подстрекал Югославию враждебно относиться к Германии. И что в последний недели русские все более и более открыто нарушают германскую государственную границу,

Поэтому он решил снова вверить солдатам судьбу и будущее Германской империи и народа.

Заключил воззвание уверенностью: "Немецкий народ спасет мировую культуру от смертельной угрозы большевизма".

Имперский министр пропаганды Й. Геббельс в дневнике записывает З1 мая 1941 г.: "Операция Барбаросса" развивается. Начинаем большую маскировку."

Одним из самых больших "маскировочных" мероприятий была демонстративная подготовка к операции "Морской лев" ("Зеелёве") – уже неоднократно упоминавшееся здесь якобы вторжение немецких войск в Англию через Ла-Манш.

Вторжение не могло состояться по простой причине: у гитлеровцев не было десантно-переправных средств. Ведь на побережье Южной Англии нужно было доставить минимум 60 дивизий. А все их мероприятия были ширмой прикрытия агрессии против СССР. Но эта совершенно секретная "маскировка" проводилась весьма убедительно. Разрабатывались и дополнялись (даже не проявляя обычной для военного времени строжайшей секретности) планы десантирования. Французские, бельгийские и голландские порты были забиты различными судами. Непрерывно шли тренировки по посадке на них войск и высадке десантов.

Запись в дневнике Геббельса от 7 июня: "Мы форсируем тему вторжения. В Англии царит исключительная нервозность".

Это – в то время, когда к восточным границам направляются едва не все боеспособные сухопутные войска, когда уже завершаются приготовления по "Плану "Барбаросса".

15 июня Геббельс отмечает: "Совещание у фюрера в узком составе. Это будет массированное наступление самого большого масштаба. Пример с Наполеоном не повториться. Русские располагают 150-200 дивизиями. Примерно столько же, сколько и у нас. Но в отношении материальной силы они с нами не могут сравниться. Фюрер располагает закончить эту операции примерно в 4 месяца."

Гитлер, подписывая план "Барбаросса", заявил: "Я не сделаю такой ошибки, как Наполеон. Когда я пойду на Москву, то выступлю достаточно рано, чтобы достичь её до зимы".

В это время посол Германии в Москве граф фон Шуленбург докладывал министру иностранных дел Риббентропу: "Все наблюдения подтверждают, что Сталин и Молотов делают все, чтобы избежать с нами конфликта. Они продолжают выполнять поставки в соответствии с торговым соглашением".

В ночь перед вторжением командование вермахта докладывало немецкому генеральному штабу: "В Бресте закончились последние киносеансы. С вокзала слышится, как Москва транслирует вечерний концерт. Вся полоса границы ярко освещена. За рекой Муховец, что южнее Бреста, горит дом. Это – сигнал нашей агентуры, она готова сразу же истреблять советских офицеров, когда они начнут выбегать из домов по тревоге.

В "икс-ноль" наши люди отключат электроэнергию от Брестской крепости и перережут все телефонные провода.

Только что в Германию проследовал пассажирский состав. Через оконные занавески видно, как женщины укладывают детей спать. Вывод: русские ни о чем не догадываются".

И вот Геббельс в восторге записывает 22-го июня: "...3 часа 30 мин. Загремели орудия. Я провозглашаю по всем радиостанциям воззвание фюрера к немецкому народу.

Да, это наш крестовый поход против большевизма. Мы начали всеевропейскую освободительную войну против мирового коммунизма. Итак, вперед! Богатые поля Украины ждут..."

Гитлер же об этом сказал откровенно в своем кругу: "0бщеевропейскую войну за свободу не следует понимать так, будто Германия ведет войну для Европы. Выгоду из этой войны должны извлечь только немцы".

18 июля 1941 года фюрер провел совещания с участием Геббельса, Розенберга, Геринга, Бормана и Кейтеля. Он инструктировал подчиненных: "...ни в коем случае не раскрывать перед внешний миром подлинные цели начавшейся войны.

А действовать таким же образом, как мы действовали в отношении Норвегии, Дании, Голландии и Бельгии. Следует всячески скрывать наши подлинные намерения"

"0 какой "превентивной" войне может идти речь?!

Ведь документально доказано, что 18 декабря 1940 года Гитлер утвердил план "Барбаросса". В нем были сформулированы грабительские цели нападения на СССР, намечены территории, которые должны быть захвачены. Были также установлены меры их ограбления и истребления советского населения. По генеральному плану колонизации и германизации Восточной Европы "0ст" ставилась задача уничтожения Советского государства. Было намечено вначале истребить 5-6 миллионов евреев. Затем в течение 30-ти лет выселить в Сибирь 30 миллионов человек с территории Польши и Западных районов СССР. И поселить на эти земли 10 миллионов немцев.

Оставшееся местное население должно быть онемечено и заниматься обслуживанием германских граждан.

Предполагалось истребить 30 миллионов русских людей. Оставшихся в живых превратить в послушных рабов. И в итоге уничтожить русский народ.

Германия заблаговременно отмобилизовала свои вооруженные силы и придвинула к границам с СССР 170 полностью подготовленных дивизий, которые ждали лишь условного сигнала "Дортмунд".

Агрессия фашистской Германии, обнародованные подлинные документы гитлеровского правительства, разоблачают всю лживость фашистской пропаганды о якобы "превентивном" характере начатой против СССР войны".

Прошло почти шестьдесят лет. Ни один историк на Западе (кроме нацистских адвокатов) даже и не пытался упоминать такую провокационную версию.

Уж слишком многое в ходе и исходе войны неопровержимо подтвердило исторический факт агрессии гитлеровского правительства против СССР.

Правда же в том, что Германия, в течение шести лет (с 1934 по 1939 годы) хотя и лихорадочно, но по-немецки организованно, вооружалась.

Правда в том, что нацистская Германия не могла не напасть.

И дело не в том, что в 1940-1941 годах она разгромила 8 стран. Гитлеровские вооруженные силы применяли самые передовые на то время методы ведения войны и приобрели богатый боевой опыт. А у Красной же Армии был только тяжкий опыт незнаменитой войны с Финляндией. Дело в том, что перманентная экспансия, в тех условиях – война была парадигмой существования нацистского режима. Неважно, насколько глубоки у них были (а у многих есть до сих пор) иллюзии о расовом и национальном превосходстве. Важно то, что нацизм, паразитическая форма правления, могла существовать только в условиях непрерывной подпитки извне, только в процессе экспансии и военной агрессии, только за счет других народов. Причем результаты им были нужны немедленные, ощутимые, конкретные. Война с Англией – не стоявшая, в общем-то, в ближних планах нацистской верхушки, в известной мере вынужденная для них (очень долго политическая верхушка наци надеялась, что это как бы не всерьез и может завершиться "логичным" перемирием) – не давала и в общем-то и не сулила Германии быстрых, осязаемых, конкретных выгод. Завоевание же СССР обещало (и какое-то время давало) Германии быстрые, осязаемые, конкретные выгоды... Это, в сущности, представлялось паразитическому режиму неким неисчерпаемым кладезем, который мог бы на сколь угодно долгое время представить себя не подменщиками, не лицемерами, а настоящими.

Конечно, теоретически советские лидеры могли организовать (или по крайней мере замыслить) агрессию против фашистской Германии, но практически такой возможности у них не было.

...Начальник Центрального информотдела Главного разведуправления Красной Армии подполковник В. А. Новобранец ещё в декабре 1940 г., подготовил "Разведсводку № 8". В ней советская военная разведка докладывала наркому обороны маршалу Тимошенко и Сталину о фактах подготовки Германии к войне.

Однако, сводка шла в разрез с мнением руководства страны о том, что главные силы вермахта находятся на севере Франции и готовятся к вторжению в Англию.

Журнал "Знамя" в июле 1990 года опубликовал воспоминания В. А. Новобранца "Накануне войны". И в них он начисто отрицает, что за период его службы в ГРУ – (апрель 1940 – май 1941 г.) в Красной Армии велась подготовка агрессии против Третьего рейха.

Опытный генштабист, окончивший две военные академии, он, после скрупулезного аналитического труда над совершенно секретным материалом разведдонесений, доложил руководству свой однозначный вывод.

В апреле 1941 года он предупреждает: "Немцы боятся наших весенних дорог, распутицы. Как только подсохнут дороги, в конце мая – начале июня можно ждать удара Германии".

Да, две мощные армии, разделенные реками Нисой, Наревом, Бугом, Вислой, Саном, настороженно вглядывались друг в друга.

Но на восточных берегах, выбиваясь из сил, нервничая, принимая порой и неоправданные решения, спешно строили 20 укрепрайонов – от Сартовальского до Нижнепрутского.

Объем бетонных и земляных работ равнялся многим Днепрогэсам. На западных же берегах с цементом не возились. Нападения там не ждали. Знали: 22 июня недостроенные русские доты и дзоты окажутся в тылу победоносной германской армии...

Нацисты действительно на Нюрнбергском процессе, в поисках хоть каких-то оправданий и объяснений в агрессии, заявляли о якобы вынужденном вторжении на территорию Советского Союза. Но в подтверждение этого международному трибуналу главный фашистский штабист генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель привел лишь факт начального развертывания советских войск на собственной территории вдоль границы.

Нужен ли был Гитлеру повод для нападения на СССР и какими были действительные планы фашистской Германии?

Все документы, исторические факты и логика событий в тот период полностью опровергают утверждения о вынужденном характере начала войны со стороны гитлеровцев.

Они убедительно свидетельствуют об их надуманности и несостоятельности.

Немецкий историк Иоганес Цукертот отмечал, что гитлеровская выдумка о превентивной войне преследовала две цели:

– во-первых, придать нападению на Советский Союз хоть какую-то видимость морального оправдания;

– во-вторых, спекулируя на антикоммунизме, попытаться привлечь на свою сторону западные державы в качестве союзников".

Все эти обстоятельства, внимательное изучение документов показывают:

– гитлеровское руководство шаг за шагом, целеустремленно готовило агрессию против СССР, не ожидая какого-либо нападения с его стороны.

...12 лет существовал фашистский рейх во главе с Адольфом Гитлером. В сознании миллионов людей германской фашизм ассоциируется с этой зловещей фигурой.

Это и понятно. Гитлер бессменно, с 1920 г., руководил нацистской партией. Написал с помощью Гесса книгу "Майн Кампф" ("Моя борьба"), в которой проповедывал антикоммунизм, расизм и милитаризм.

Он изложил в книге программу германского фашизма: война за "жизненное пространство" на Востоке и установление мирового господства германского империализма.

А с января 1933 г. Гитлер возглавил государственный механизм "третьего рейха". На выборах в рейхстаг Гитлера поддержали 13, 5 млн. немцев – 44 % избирателей.

Главной причиной гитлеровской победы был экономический кризис: в 1928 году за буханку хлеба или отправку письма платили миллионы марок. Приходя в булочные, простые люди с ностальгией вспоминали кайзеровскую Германию. Ведь тогда батон хлеба стоил 30 пфеннингов... А Гитлер обещал им "обеспечение старости", "народную экономику". И утверждал, что служит всем – и рабочим, и предпринимателям.

"Вы можете смотреть на меня, как на человека, который не принадлежит никакому классу... Я принадлежу только немецкому народу и борюсь только за немецкий народ", – заявлял он в речи перед рабочими электрозавода Сименса.

На самом деле его не интересовали ни рабочие, ни предприниматели. Ему нужно было только одно – власть.

Второй причиной было ощущение национального унижения, охватившее Германию после поражения в Первой мировой войне.

В результате территориальных уступок по Версальскому договору 7 миллионов 325 тысяч германских граждан оказались иностранцами во Франции, Польше, Чехословакии, Литве...

Приходя к власти, Гитлер утверждал: он тоже за социализм, но не за всемирный, а национальный.

И, говоря о себе, как о стороннике "воссоединения страны", выдвинул лозунг: "Немцы, за один стол!"

В программе НСДАП было сказано: "Мы не отрекаемся ни от одного немца в Судетах, в Эльзас-Лотарингии, в Польше, в Австрии".

Гитлер в своей пропаганде использовал чувства озлобленности и национального унижения, которые испытывали люди от обнищания и развала страны...

Став рейхсканцлером, он постепенно сосредоточил в своих руках все нити политического и военного управления.

В августе 1934 г., после смерти Гинденбурга, Гитлер присваивает себе полномочия президента страны.

В феврале 1938 года объявил себя верховным главнокомандующим вооруженными силами Германии.

И, наконец, 26 апреля 1942 г., фашистский рейхстаг на своем последнем заседании даже поставил Гитлера над законом и провозгласил его неограниченным владыкой над жизнью и смертью миллионов немцев.

Почему же именно фигура Гитлера, – сына австрийского таможенного чиновника Шикльгрубера, неудачливого художника, ефрейтора, – оказалось столь удобной для кругов, определявших экономическое и политическое развитие Германии в период фашизма?

На Западе историки, публицисты и писатели обычно объясняют это личными качествами Гитлера. Полки западных библиотек буквально ломятся от книг, посвященных "феномену Гитлера". Нет сомнения, что его личные качества наложили определенный и немалый отпечаток на политику Рейха и методы её осуществления.

В тоже время не следует упускать из виду, что само появление на политической арене Германии нацистской партии и Гитлера, не было случайностью. Оно произошло из-за общего поворота руководящих кругов немецкой буржуазии к реакционным и диктаторским формам правления. Сводя все к личным качествам Гитлере, адвокаты фашистского режима пытаются снять историческую вину за преступления гитлеровцев с тех, кто стоял за его спиной и кто определял его агрессивный курс.

Чем же заслужил Гитлер доверие подлинных хозяев Германии, как оттеснил других, жаждущих власти, деятелей?

Как он смог занять руководящее положение и в нацистской партии, а затем и в Третьем рейхе?

Для этого Адольф Гитлер обладал рядом личных качеств. И это:

– безудержная самоуверенность и мания величия;

– фанатизм и авантюризм;

– садистская готовность жертвовать миллионами человеческих жизней, чтобы добиться поставленной цели.

Все, кто сталкивался с Гитлером, отмечали его крайнюю агрессивность, постоянное стремление и готовность к нападению.

Вилли Брандт – Председатель Социал-демократической партии Германии (СДПГ) называл Гитлера "дьяволом в образе человека".

Издатель и собственник еженедельника "Шпигель" Рудольф Ауфштейн 16 ноября 1989 года написал: "Гитлер находился за гранью, где человек превращается в агрессивного тигра, дикого волка". Члены фашистской верхушки так и называли его между собой: "волком". Гитлер же и сам любил сравнивать себя с этим хищником. И, видимо, не случайно он дал своим ставкам наименование "Волчье логово" ("Вольфсшанце") и "Дикий волк" ("Вервольф") 16. Гитлер изрекал: "Чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю собак". "Народ – раб, лишь немногие призваны быть господами".

Пожалуй, никто в истории, кроме нацистского фюрера, не умел так ловко и беспардонно манипулировать лозунгом антикоммунизма. Вот как разъяснял свою стратегию фюрер в узком кругу нацистского руководства: "Мне придется играть в мяч с капитализмом и сдерживать версальские державы при помощи призрака большевизма. Я заставлю их верить, что Германия – последний оплот против красного потопа.

Для нас – это единственный способ пережить критический период, разделаться с Версалем и снова вооружаться"

Рисуя перед западными политиками заманчивую картину "уничтожения Советского Союза и подавления руками нацистов демократического движение народов Европы", гитлеровцам удалось:

– перечеркнуть ограничения по Версальскому договору;

– вооружиться и развернуть стотысячный рейхсвер в миллионную армию;

– поработить Австрию и Чехословакию;

– а затем ввергнуть народы во Вторую мировую войну.

И вот первый итог: в ноябре 1937 года на совещании фашистских руководителей, именно по предложению Гитлера, было принято решение:

– первый удар военной машиной рейха нанести не по СССР, а по самим западным державам...

...Наступил роковой 1939 год.

В Европе начались интенсивные переговоры, которые должны были определить расстановку сил в неизбежной войне.

Для советской дипломатии существовала альтернатива:

– достигнуть договоренностей с Англией и Францией,

– или же с Германией.

Переговоры велись параллельно. Сначала более активно с Лондоном и Парижем, а затем и с Берлином.

Но первые зашли в тупик. Ведь Польша отказалась, в случае агрессии, пропустить советские войска через свою территорию навстречу германским армиям. Советский Союз должен был не допустить, чтобы фашистские войска вышли к нашим границам. После настойчивых инициатив Берлина, 23 августа 1939 г., был заключен германо-советский договор о ненападении, "Пакт Молотова – Риббентропа".

К договору прилагался секретный протокол о разделе сфер влияния.

Протокол обеспечивал геополитические цели Советского Союза в условиях надвигающейся войны. Это статьи:

– о прибалтийских странах;

– о Западных Украине и Белоруссии;

– о Бессарабии, которая ранее была аннексирована Румынией.

Ориентация этих стран на Германию была очевидной. Кроме того, мы возвращали территории, которые ранее принадлежали России.

Критика советско-германских соглашений продолжается вплоть до наших дней.

Видимо, справедлив вывод Президента Академии военных наук, доктора исторических наук, генерала армии М. А. Гароева:

"До сих пор ругают Сталина за договор с Гитлером в 1939 году.

Но в конечном счете наша дипломатия одержала великую победу. Мы избежали войны на 2 фронта – против Германии и Японии. А США, Англия и Франция, толкавшие Гитлера против нас, оказались на нашей стороне.

Да ещё мы получили хотя и малую, но мирную передышку в полтора года, чтобы подготовиться к войне"

...В июне 1940 года была повержена великая Франция. Флаг с фашистской свастикой взвился над Эйфелевой башней.

...Осенью 1940 года непосредственная угроза фашистского вторжения нависла над Англией.

Чтобы оккупировать европейские страны, гитлеровской Германии потребовалось:

1 день – на Данию; 5 дней – на Голландию; 19 дней – на Бельгию; 35 дней – на Польшу; 44 дня – на Францию; 63 дня – на Норвегию.

В ходе этой захватнической войны к территории Германии почти в 500 тысяч кв. км. была присоединена территория в 4, 5 млн. кв. км.

Впоследствии в мемуарах Уинстон Черчилль с горечью отметил: "Эта битва была проиграна нами ещё несколько лет назад. Запад проиграл её политикой "умиротворения" в Мюнхене в 1938 году. Проиграл после ввода германских войск в Рейнскую область в 1936 году. И даже годом раньше, когда Англия и Франция позволили Гитлеру создать мощную армию".

И живым воплощением агрессивности германского империализма был Адольф Гитлер.

Немецкая реакция в течение ряда лет настойчиво трудилась над созданием культа Гитлера. Не раз выступали с публичными заявлениями, прославляя фюрера, представители немецкой промышленной и финансовой олигархии – Крупп, Флик, Тиссен, Шредер и другие магнаты. Так, в 1939 году Вильгельм Цанген генеральный директор концерна ''Маннесман", вещал: "0 гигантских успехах может написать на своих знаменах молодая немецкая армия, руководимая гениальным Адольфом Гитлером. И мы с радостной уверенностью переходим к выполнению великих задач будущего".

В период успехов фашистских войск в Европе, немецкая пропаганда создала Гитлеру славу "величайшего полководца всех времен".

В военном деле фюрер считал себя прямым наследником короля Фридриха I и Наполеона. Примечательно, что во время блиц-поездки в оккупированный Париж 23 июня 1940 года он удостоил своим вниманием лишь саркофаг Наполеона в Доме Инвалидов...

Руководителям фашистского рейха Гитлер разъяснял свои дальнейшие замыслы: ''Нам нужна Европа и её колонии. Не страны, а континенты, не поражения, а уничтожение противника, не перемещение границ, а перетасовка всего земного шара. Не мирный договор, а смертный приговор – такова цель войны".

Откровенно расистские, шовинистические агрессивные устремления фашистов соединялись ими с самой беззастенчивой социальной демагогией и ложью. В системе фашистского господства, наряду с открытым насилием и физическим порабощением, наряду с тюрьмами, концлагерями и виселицами, большое внимание уделялось пропаганде, идеологической обработке масс, духовному манипулированию их сознанием и поведением.

О том, сколь важное внимание фашистская Германия уделяла пропаганде, свидетельствуют факты:

– за годы гитлеровского правления в стране было произведено свыше 2-х тысяч фильмов;

– опубликованы тысячи романов, сотни антологий стихов;

– организованы сотни художественных выставок,

– созданы тысячи памятников и скульптур.

Все это служило прославлению фашистского режима, воспеванию его мощи и силы. И в конечном счете – одурманиванию людей и порабощению их мышления. Им удалось превратить ординарного бюргера в преступника и убийцу.

Все это они достигли благодаря использованию психологии мелкой буржуазии. Ведь фашизм опирался именно на мелкую буржуазию, как на свою массовую социальную базу.

Обращаясь ко всем слоям немецкого общества, фашисты обещали:

– трудящимся – все привилегии социализма;

– всем мелкобуржуазным и буржуазные слоям – сохранение частной собственности.

Они обещали рабочим право на труд, крестьянам – на землю, женщинам охрану материнства, молодежи – образование, а всем вместе – "национальную немецкую политику".

Фашистские главари, обращаясь к рабочим массам, постоянно оперировали антикапиталистической и псевдосоциалистической фразеологией. Уже само название фашистской партии – "Национал-социалистическая немецкая рабочая партия" – было подобрано специально для обмана масс. В этом наименовании было сосредоточено все, что могло иметь притягательную силу для трудящихся. Еще бы! Партия – и "социалистическая", и "национальная", и "немецкая", и вместе с тем – рабочая.

Одним из ключевых слов фашистской пропаганды было слово "труд". Труд, всеобщность труда – это были главные лозунги фашистов. И на фоне продолжающегося кризиса в европейских странах, эти лозунги в Германии имели сильный психологический эффект. Ведь неважно было, что выход из экономического кризиса начался ещё до прихода гитлеровцев к власти, а безработица была ликвидирована в результате подготовки к агрессивным войнам.

Цель была достигнута: рабочий класс Германии был введен в заблуждение Многие вчерашние безработные не понимали, что после этого страшного кризиса, кажущийся расцвет немецкий экономики обусловлен подготовкой к войне. И что вместо "работы и хлеба" фашизм несет им войну, что миллионы и миллионы будут принесены в жертву войне исключительно ради интересов германских монополистов.

Однако, никакая фашистская демагогия, никакой обман не смогли бы оказывать длительное воздействие на людей и подчинить их себе, если бы фашизм не сумел дать определенных материальных выгод довольным широкие прослойкам немецкого общества.

Если бы, по выражению философа В, Хайзе, "они к святости имени немецкого гражданина не прибавляли бы гешефт буржуа"

Иоганнес Бехер, немецкий государственный деятель:

"Нацистская идеология сумела обеспечить материальные преимущества и временами действительно представляла их для широких слоев. Наживались сотни тысяч маленьких людей, участвовавших в бизнесе вооружения, в строительстве казарм, в поставках обмундирования. Сотни тысяч получали прибыли, участвуя в уничтожении свободных народов"