Текст книги "Записки одного дайвера. Австралия"

Автор книги: Игорь Бондарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Подводный мир играл всеми красками. Лучи света, проходя через мелкие волны на поверхности, оживляли все вокруг, превращая подводный мир в некое сказочное царство. Вокруг резвились сотни разноцветных рыб. Это царство, к которому никогда невозможно привыкнуть.

Мы с Джорджем медленно плыли к месту, где однообразное дно сменяется небольшим каменными горами с красивым белым песком между ними. Именно это место больше всего любят здешние подводные обитатели, количество которых тут просто невероятно.

Над первой песчаной полянкой плавало сразу пять леопардовых акул. Их длинные красивые хвосты, покачиваясь в плавном ритме, сливались в единый танец. Пятнистый окрас акул сказочно красиво играл в лучах проникающего сюда солнечного света. Вот они – хозяева местного царства!

Настроив свой фотоаппарат, я поплыл в центр этого хоровода. Очень хотелось отснять его изнутри. В этот же момент самая большая леопардовая акула тоже отделилась от стаи и медленно поплыла ко мне. Расстояние между нами быстро сокращалось. «Она явно хочет стукнуться со мной лбом», – эта мысль пришла мне в голову, когда расстояние между нами составляло всего лишь полметра. Только в последний момент акула резко свернула в сторону, слегка коснувшись при этом хвостом моего плеча. Ну и ну! Я переводил дух, одновременно наблюдая за тем, что будет дальше.

Однако дальше все было просто. Акула-вожак, а я больше не сомневался в ее статусе, прошла мимо группы и двинулась прочь от поляны. Остальные члены хоровода сразу же последовали за ней. Получалось, что я «отбил» у акульей стаи большую и удобную поляну. Гордый и важный, я уселся в центре новой собственности и посмотрел на Джорджа. Однако стая пестрых рыбок в тот момент интересовала его больше, чем мой громкий триумф. Я с презрением глянул на его мелких рыбок и поплыл дальше.

Это был день леопардовых акул. Я «завоевал» еще четыре поляны, причем в очень схожей манере. Каждый раз на меня выходил вожак стаи, подходил вплотную и сворачивал в сторону в последнюю секунду. После этого все стаи сразу покидали прежнее место. Как потом я разглядел на фотографиях, все вожаки, а значит, и стаи, были разные. Это было видно по шрамам вокруг пасти акул.

Лакомством для леопардовых акул являются скаты. Однако еще ни один скат не простился с жизнью, не попытавшись защититься напоследок. И, судя по следам от шипов на пастях акул, многие скаты свою последнюю атаку проводят весьма успешно. В результате у каждой акулы на лбу появляется специфический узор от множества колотых ран. Так что перепутать их практически невозможно.

Касание манты

Бесспорно, что многие подводные обитатели имеют свое неповторимое очарование. Акулы покоряют совершенством форм безжалостного и стремительного хищника, скаты – грацией волновых движений, разноцветные рыбки – своей невероятной бесчисленностью возможных расцветок и оттенков. Можно любоваться всеми ими очень долго. Если же спросить меня, есть ли что-нибудь такое, на что можно глядеть вечно, я отвечу – да. На суше, как известно, можно сколь угодно долго смотреть, как горит огонь, течет вода и другие работают. Под водой же можно бесконечно смотреть на обворожительную манту.

Грация манты несравнима ни с чем. Огромные, величественные, они так и приковывают взгляд, словно обладая какой-то магией. Несколько раз наблюдая за ними, я отключался от течения времени настолько, что забывал контролировать воздух в баллоне. Хорошо, что все эти сайты были довольно неглубоко, и воздуха для безопасного всплытия всегда хватало.

Манты очень любопытны. В их широко расставленных глазах часто мелькает игривость. Если количество людей их не пугает и все дайверы соблюдают правила вежливого поведения с этими величественными животными, то они могут позволить себе и более близкий контакт.

День начинался весьма многообещающе. Накануне стих, надоевший за неделю ветер, а вслед за ним улеглись и волны. Океан был близок к штилю, и наш ботик выдавал всю скорость, на какую был только способен. Солнечные лучи глубоко проникали в синеву и оживляли подводный мир. Такую погоду очень любят дельфины. Их черные блестящие спины сопровождали нас практически на всем пути до рифа.

Привязав наш ботик к бую, мы с Джорджем не спеша надели снаряжение и шагнули в воду. «Мокрый мир» был сегодня тоже на высоте. Черепахи, скаты-орляки, несколько леопардовых акул буквально повсюду сопровождали нас. Мы плыли в сторону нашего любимого места, где десяток больших подводных камней образуют своеобразный лабиринт, с максимальной концентрацией живности. Волнистый песок между этими камнями – это самая лучшая постель для меня, причем с грандиозными видами вокруг. Удобно расположившись на одной из полянок, я уже, было, приступил к привычному сеансу созерцания, как вдруг какая-то тень на пару секунд закрыла от меня солнце. Вот те раз! Это Австралия, и большую тень тут может отбрасывать очень многие из тех, кого я особо видеть бы сегодня и не хотел. Я медленно поднял голову.

Манта! Этой тени я рад всегда. Не особо большая, метра три в размахе крыльев, она совсем близко проплыла надо мной, лукаво кося ближним глазом. Затем, сделав небольшой пируэт в стороне, она вновь двинулась в мою сторону. Сразу чувствовалось, что ей не просто скучно, а очень даже скучно. Я решил поучаствовать в ее игре.

Когда-то кто-то где-то рассказал мне о том, как можно привлечь манту. Нужно плавно махать рукой в такт ее движениям. Манта в этом случае принимает тебя за дальнего сородича и становится более контактной. Чушь собачья, подумал я тогда, но в голове засело. И вот теперь, взявшись одной рукой за камень, я старался второй совершать плавные красивые движения. Вскользь глянув на затаившегося вдалеке Джорджа, я понял, что его душит смех. Что ж, если я и похож на дальнего сородича манты, то только на очень-очень больного и сильно мутированного.

Однако манта, похоже, думала иначе. Прекратив движение, она встала рядом со мной и медленно двигала крыльями. Я старался соответствовать, как мог. Выдерживал темп, гнул спину. Наши крылья начали сближаться. Полметра, десять сантиметров, пять, касание! Словно ток пробежал по мне. Наверное, я вздрогнул, потому что манта тут же отошла. Победно оглянувшись на Джорджа, я увидел в его глазах то, что и хотел – великую дайверскую зависть.

Манта больше не подходила. Согласен с ней: отношения всегда должны быть короткими и насыщенными. И второй раз уже никогда не будет первым. Ох, хватит под водой философствовать, есть масса более приспособленных для этой цели мест. Поплыли, Джордж, домой – есть прекрасная тема под вечернее пиво.

Дары моря

Когда-нибудь мы обязательно откроем в дайв-центре музейную комнату, посвященную подводным находкам. За многие годы у нас набралась уже добрая сотня разных предметов, потерянных людьми и поднятых нами с австралийского дна. Должно быть, многим интересно, что же человечество теряет больше всего у воды? С этой целью мы попробовали сделать свой собственный авторский анализ на базе имеющегося уже материала. Может, это хоть как-то поможет всем нам в дальнейшем избежать некоторых утрат.

На первом месте с большим отрывом идут, конечно же, солнечные очки. Их количество в процентном соотношении составляет ровно половину от всех трофеев, а в численном выражении занимает уже два ведра. Очки попадаются самые разные – от дешевых, за десять долларов, что слетели с маленького носика какой-нибудь школьницы, до дорогущих, свалившихся с солидного носищи хозяина престижного бота. Когда-нибудь на Новый год мы украсим большую елку этими очками и сразу же попадем в Книгу рекордов Гиннеса. Да, просьба господам бизнесменам не беспокоиться по этому поводу и не слать коммерческие предложения. Большинство очков от длительного трения по песку утратили прозрачность и теперь сгодятся разве лишь что коту Базилио для очередного обмана доверчивого Буратино.

Второе место уверенно делят между собой очки для плавания и маски. Этого добра у нас уже ровно ведро. Таким образом, несмотря на то, что голова является нашей самой умной частью, с точки зрения упавших с нее предметов, ее по праву можно было бы разместить в нашем теле намного ниже.

На третьем месте расположились корабельные якоря. Общее их количество в нашей коллекции достигло двенадцати штук. И это, не считая тех, которые мы просто раздали. Самый маленький якорь весит всего три килограмма, а самый большой – более ста. Лучше не вспоминать, как мы его тащили. Это было не погружение, а час подводной тяжелой атлетики. Зато теперь он является гвоздем нашей коллекции.

Четвертое место занимают простые и подводные ножи. Их у нас всего шесть штук. Похоже, что они попадали в воду, когда не слишком опытные шкиперы пытались обрезать веревки тех якорей, что лежат у нас в коллекции.

Далее идут винты. Их всего два, причем один новый и жутко дорогой. Периодически мы мучаемся вопросом, куда бы его прилепить. Каких только версий не было! Подводный Карлсон, который живет на рифе, – это еще одна из самых приличных.

В категории единичных находок расположились по порядку: зонт, подводное охотничье ружье, удочка, сачок для рыбы и мгновенно водопроницаемые часы.

И, наконец, самое ценное – ювелирные украшения. Этого товара у нас приблизительно полведра. А, поверили! Шутка, конечно. На самом деле, ювелирных изделий у нас всего три единицы. Народ как-то особенно болезненно расстается с этими вещицами. Все, что нам удалось найти за эти годы, – это массивное серебряное кольцо, золотая сережка и золотая цепочка, причем точно в таком порядке – по возрастанию их ценности. Это обнадеживает и позволяет надеяться, что в конце этого перечня когда-нибудь появится хорошенький сундучок с испанского галеона.

Битва с полковником

Эта история далеко не пример для подражания. Скорее, наоборот. Но если кто из дайверов, читающих сей рассказ, совсем безгрешен, пусть первым бросит в меня ласту. Тем не менее, думаю, что все же стоит поведать историю. Хотя бы для того, чтобы таких историй было как можно меньше.

Это был банальный дайв и банальный риф, на котором не было ничего более-менее заслуживающего внимания. Тоска. А ведь я с шести утра собирал свой фотоаппарат: поменял все батарейки на вспышках, любовно смазал дюжину резиновых колец, сам бокс проверил на герметичность и даже поцеловал его в лобик. Полтора часа ювелирной работы! И все напрасно. Вокруг только серый риф да мои друзья Гена и Сергей. Тоже вяло вертят головами и зевают в регулятор. Заглядывают под каждый риф, под каждый камень, в надежде хоть чем-то потешить взор. Пусто, как в холодильнике на витрине магазина.

Гена, плывущий справа, полез под очередные кораллы, в поисках следов хоть какой-то разумной жизни. О, машет рукой! Вяло, правда, как-то, ну да сегодня уж точно не до жиру. Подплываем, заглядываем через спину. В глубине коралла вырисовывается голова мурены. Ну, пусть и огромной серой мурены. В любой другой день мы бы проплыли мимо. Мурены давно не вызывают в нас сколько-нибудь значительных эмоций. Однако не сегодня. Уж лучше повозиться над кадром мурены здесь, чем дальше плыть по этим безжизненным марсианским рифам.

Сдвигаю свои любимые вспышки, пробую протиснуть фотоаппарат в узкий проход. Не тут-то было! Ширины арки явно не хватает для реализации моего плана. Кручусь еще пару минут и становится очевидным, что и эта скудная возможность съемки накрывается большим медным тазом. Начинаю понемногу, как лиса в басне Крылова, хаять виноград. Типа, и зачем мне эта мурена, и как же я низко пал, подплыв к ней.

Но тут мои отступные мысли прервал Геннадий. В правой руке он держал трубку от маски и жестом показывал, что готов пошевелить мурену с целью перемещения ее в пространстве в более удобное для съемки место. Я, недолго думая, кивнул, предварительно попросив его быть максимально осторожным. Эх, молодость, молодость…

Геннадий, как джентльмен, был галантен и настойчив. Бесценный опыт сорокалетнего мужчины не пропадает и под водой. Мурена скоро уступила ему и покинула свою нору. Но, к нашему великому разочарованию, сразу после этого она быстро двинулась в сторону от нас и скоро растворилась в синеве. Огромная, более двух метров длины, она явно сегодня не нуждалась в портфолио.

Не скрывая разочарования, мы грустно двинулись дальше искать жизнь на этом марсе. К счастью, наш дайв уже подходил к концу, и мучиться оставалось совсем не долго. Минут еще через пять и вовсе пришла пора подумать о декомпрессии. Как вдруг…

Большая длинная лента очень шустро плыла ко мне. Наша мурена! В том, что это старая знакомая, я нисколько не сомневался. Мурена, не сворачивая, шла прямо на меня, не отвечая на позывные. Что-то мне в ней не понравилось. Как известно, мурены всегда держатся у дна. Поэтому когда до нее оставалось всего пару метров, я шустро взмахнул ластами и поднялся метров на пять вверх. Мурена тут же изменила направление и двинулась к Геннадию. Тот, по счастью, все видел и в точности повторил мой маневр. Мурена двинулась к Сергею. Однако она даже не догадывалась, что ей будет противостоять русский полковник.

Сергей скучно ковырял песочек в стороне от нас и не видел ничего из того, что случилось ранее. По несчастью у нас не было с собой ничего, чем можно было бы подать ему сигнал. Оставалось лишь безучастно наблюдать за происходящим, надеясь на то, что мурена просто играет.

Серая лента подплыла к нему сбоку, извилась под ним и вынырнула своей головой прямо к его маске. О, Боже! Даже страшно подумать, какой шок испытал Сергей в этот миг. Но не так-то он был прост. Полковник, а Сергей был настоящим полковником, никогда не теряет бдительность. Ровно доля секунды понадобилась ему для анализа ситуации и построения «эффективной обороны». Затем он мгновенно совершил умопомрачительный кульбит, в результате которого на месте его головы оказались ласты. Позднее мы с Геннадием даже предложили ему выступать с этим номером в цирке. Он с силой пнул мурену, и та отлетела на метр в сторону. Похоже, мурена сама не ожидала такой реакции, потому что тут же удалилась восвояси заглаживать моральный ущерб.

Весь остаток дня мы с Геннадием терпеливо слушали лекцию Сергея о важности настоящей дружбы и нашем несоответствии ей. Он не мог не говорить, а нам не было смысла оправдываться. Сам позднее все поймет и успокоится. Так все и случилось.

А вывод из всей этой истории довольно прост и написан во всех учебниках по дайвингу. Не трогайте ничего под водой, и нетронутыми будете сами. Все банально, но абсолютно справедливо. Клянусь хвостом той самой мурены.

Месть попугаю

Однажды, после замечательного дайвинга, находясь в самом прекрасном расположении духа, я вставил ключ в замочную скважину своего номера. Войдя в коридор, я остолбенел. Картина, представшая моему взору, напоминала погром средней величины. По всему полу валялись куски разгрызенных яблок. Все пакеты с чипсами и печеньем были жестоко разорваны. Но самое страшное произошло с моей пачкой кофе. Я всегда во все поездки беру с собой пакет с элитным молотым кофе. Моя любовь к этому божественному напитку просто безгранична. Так вот, с ним обошлись с особой жестокостью. Я насчитал в нем двенадцать дырок. Сам пакет лежал посреди комнаты на полу и истекал благородным коричневым порошком изо всех своих смертельных ран. Я бы смог простить грабителю все, но только не кофе…

Это был прекрасный большой остров, называвшийся Хамильтон расположенный на северо-востоке Австралии. Перелет туда был коротким и очень комфортным. А самое приятное, что здесь было намного теплее. Сейчас, в первых числах сентября, когда в Брисбане дневные температуры были близки к двадцати градусам, здесь термометр показывал все двадцать семь. Остров практически утонул в сочной зелени. Но больше всего изумляло количество птиц. Они сидели практически на каждой ветке, каждом столбе и крыше. Грохот от их пения часто заглушал наш разговор. Безусловно, лидерами в этой пернатой армии были большие белые попугаи с крепкими, крючковатой формы, клювами.

Мой номер мне сразу понравился – большой, с прекрасным видом и огромным балконом. Перед выходом на балкон висел какой-то лист с инструкцией. Не было особого желания практиковаться в английском языке именно сейчас. Прочел лишь подчеркнутое красным о том, что всегда нужно закрывать сдвижные двери. Теперь я уже гораздо внимательнее читаю инструкции. Но тогда я не обратил внимания на то, что речь в инструкции шла именно о стеклянных дверях. Уходя из номера на дайвинг, я прилежно закрыл двери с антимоскитной сеткой.

И вот сейчас я стоял посреди этого разгрома, и мое сердце клокотало от праведного гнева. В сетке двери на балкон была прогрызена настоящая дверь размером сорок на двадцать сантиметров. Поруганное кофе взывало к мщению. Вовремя вспомнив, что месть – это то блюдо, которое подают холодным, я решил успокоиться и сел в кресло. Понемногу детали предстоящей вендетты стали вырисовываться в моей голове.

Через два часа я сидел в том же самом кресле посреди уже чистой комнаты. Сидел неподвижно, словно часть мебели. К среднему и указательному пальцам моей левой руки была привязана резинка. Эдакий походный вариант рогатки. Здесь пригодились навыки из моего хулиганистого детства. Правая рука сжимала большую пульку, скрученную из толстой бумаги. В метре от дыры в сетке на полу лежало большое красное яблоко, специально купленное для данной операции. Все декорации были расставлены, а в голове звучала музыка из какого-то вестерна.

Он прилетел минут через двадцать. Это был огромный белый попугай с наглейшей мордой. Я ни минуты не сомневался в том, что это именно он совершил набег несколько часов назад. Было в его поведении что-то, что в криминалистике называется тяга преступника на место преступления. Он минуту постоял перед дырой, глядя на яблоко. Видно было, что его интуиция исключала такое позитивно развитие событий из числа возможных. Но яблоко было слишком красным.

Он сделал первый шаг, потом еще. Я почти невидимым движением стал натягивать свою рогатку. Любая моя ошибка равнялась бы проигрышу. Попугай медленно, по полшага приближался к яблоку. Дойдя до него, он утратил всякую осторожность и занес клюв. Выкрикнув «за кофе!», я выстрелил в воришку. Шок в его глазах был лучшей наградой для меня. Пулька звонко шлепнула его в место, откуда у того росли лапы. Издав крик ужаса, попугай рванул в сторону балкона, расставив крылья. Именно по этой причине он вначале не вписался в свой прогрызенный проем. Затем, как-то сжавшись, «попка-дурак» буквально выкатился из комнаты. Кофе было отомщено…

Наутро мой балкон, как оказалось, был загажен толстым слоем птичьего помета. Мелкая пакость, как раз в стиле моего воришки. Наверное, чтобы собрать его такое количество, он ночью позвал всех своих друзей с острова. То-то удивится уборщик. Придется ему, наверное, вернуться за совковой лопатой.

Ну а мне пора на дайвинг, а потом чашечка хорошего кофе!

О женщинах и дельфинах

– Понимаешь, Сергей, – Геннадий уверенно продолжал свою мысль, – если бы не было нас, мужчин, то все женщины вымерли бы ровно через пару месяцев, как динозавры. Только не от холода, а от тоски.

– А я думаю, что из чисто женской вредности легко протянули бы полгода, – позиция Сергея по данному вопросу всегда дополняла мнение Геннадия.

Наша беседа проходила на задней палубе большого красивого сафарийного бота. Мы все сидели на краю широкой тиковой платформы и с наслаждением покачивали ногами в теплой воде. Дайверский день уже закончился, и солнце медленно направилось к горизонту. Водная гладь вокруг корабля была подобна зеркалу, и лишь движения наших ног искривляли его, создавая небольшие волны.

Можно быть твердо уверенным, что если несколько трезвых мужчин начинают рассуждать о женской психологии, – значит, это уже точно вторая половина сафари. Все житейские вопросы давным-давно утонули на каком-то из рифов, и темы бесед начинали все больше приобретать характер извечных вопросов человечества. И неважно, что на них в принципе не бывает ответов, важен факт сопричастности…

В этот самый момент, метрах в двадцати от нас, на гладкой поверхности воды появились линии. По всей видимости, это какие-то крупные животные двигались под водой очень близко к поверхности. «Дельфины!», – прошептал я, и мы не сговариваясь, мгновенно метнулись за масками. Уже через несколько секунд Сергей и я зависли на поверхности воды, прямо над тем местом. То, что предстало нашему взору, не было банальным зрелищем. Это было спаривание дельфинов.

Животные, а под нами были три крупные, почти трехметровые особи серого цвета, практически стояли на месте. Спаривание дельфинов происходило весьма необычно. Один самец поддерживал самку снизу, поднырнув под нее, а другой находился над ней. Казалось, что дельфины совсем не замечают нас. Мы же, в свою очередь, тоже затаили дыхание и с любопытством смотрели за необычным зрелищем. Так продолжалось несколько минут.

Вдруг самец отплыл от самки и посмотрел сначала на меня, а потом на Сергея. Было, знаете ли, в этом взгляде что-то, что, возможно кому-то и интересно, но точно не нам. Уж не знаю, какие наши действия повлияли на дальнейший ход развития событий. Может, Сергей как-то не правильно посмотрел в ответ, а может, он был просто меньше ростом, только дельфин-самец медленно двинулся к нему. Его тело как-то необычно изгибалось, должно быть специально, чтобы понравиться Сергею. Все бы отдал за фотоаппарат в эту секунду!

Сергей еще какое-то время не шевелился, словно отказываясь верить в реальность происходящего. Затем он словно очнулся, и я стал свидетелем какого-то нового, необычайно быстрого стиля плавания. Держу пари, что через три секунды его уже не было в воде. На всякий случай я решил, что и мне здесь дольше оставаться не имеет смысла. Уж больно быстро у самца менялись вкусы.

Спустя какое-то время мы опять сидели на задней платформе, но ног в воду больше не опускали.

– Знаешь, Сергей, – продолжил Геннадий, когда наше дыхание вернулось в норму, – вот что я еще думаю о женщинах.

– Гена! – Сергей как-то выразительно посмотрел на него. – А как ты относишься к Бараку Обаме?

УМЕЮТ ЛИ

КЕНГУРУ ПЛАВАТЬ ?

А действительно, умеют ли кенгуру плавать? Этот вопрос мне как-то задал один въедливый турист. Разумеется, русский. Вряд ли представителю какой-то другой нации это еще может быть хоть сколько-нибудь интересно. Я, недолго думая, тут же стал названивать своим австралийским друзьям и выяснять это. Каково же было мое удивление, когда после целой серии звонков ясность в ситуации с плавучестью кенгуру так и не наступила. Причем все мои собеседники сразу же впадали в стопор. Они понимали, что как коренные австралийцы и патриоты своей родины они не могут не знать ответ на этот простой вопрос. Но… Они его не знали.

Этот факт сильно развеселил меня, и я решил подшутить на это счет. Как-то за кружкой пива мне в голову пришла одна оригинальная мысль. Я решил тут же ее опробовать и набрал номер своего самого доверчивого друга Яна.

– Ян, привет! – весело начал я. – Мне тут в Интернете попалась информация, о которой я тебя вчера спрашивал. Оказывается, кенгуру не могут плавать потому, что им в мешок сразу затекает вода, и они сильно тормозят и даже тонут.

– О, Игорь, большое спасибо! – в голосе Яна не было и капли иронии. – А то мне и самому уже стало интересно. Теперь все ясно.

Помирая со смеха, я набрал следующий номер. Стоит ли говорить, что и все последующие реакции моих друзей были аналогичные. Я наслаждался от всей души! Надеюсь, что эта книга не будет переведена на английский язык, и моя версия будет жить ещё долго и счастливо.

И не спрашивайте меня, пожалуйста, умеют ли плавать коалы.

И даже узы теплые семьи

Порою душат посильней змеи…

Кофейная машина упорно не хотела лезть в багажник джипа. Минут десять я тщетно пытался ее пристроить, начав потихоньку закипать. Да, что-то явно придется выложить обратно. Я вновь окинул взглядом все содержимое забитой доверху машины, выискивая там потенциальную жертву. Чемоданы с вещами, дайверское снаряжение, баллоны, сумка с продуктами. Минимальный джентльменский набор дайвера, для двухнедельной поездки. Тяжело вздохнув, я потянул из машины сумку с продуктами. В конце концов, поесть мы всегда что-нибудь найдем, а вот остаться без чашки свежего кофе перед погружением – сущая пытка.

Идея поездки возникла спонтанно. Само собой и в этот раз не обошлось без вкусного австралийского пива, которое часто помогает нам с Джорджем выдавать просто гениальные идеи. В тот вечер мы сидели в баре и по очереди плакались друг другу о нашей многострадальной доле отцов в своих семействах. Не то что бы у нас были плохие семьи. Нет, скорее даже наоборот. Но даже мед в больших количествах вызывает тошноту, а в критических – суицид. Когда же эмоциональный пар понемногу вышел, а пивные пары попали куда надо, мы вдруг сразу поняли, что слезами горю не помочь. Срочно нужен был план по спасению нас от этой сладко-вязкой семейной рутины. И он пришел – простой, как мясорубка, и гениальный, тоже как мясорубка.

Так вот, сегодня мы, наконец, стартовали в экспедиционную поездку на дальний север восточного побережья Австралии в поиске потенциальных дайверских мест для нашей бизнес-программы. Разумеется, это официальная версия. Суть же неофициальной пусть спокойно и дальше хранится на дне пивной кружки того самого бара.

В общей сложности нам с Джорджем предстояло преодолеть расстояние более шести тысяч километров по малозаселенным, а порой и совсем безлюдным местам Австралии. Мы намеревались нырнуть по возможности в каждом новом дайв-центре, который встретится у нас на пути. Предыдущий опыт показывал, что именно в таких удаленных местах и можно встретить настоящие подводные жемчужины. Причем эти сайты, как правило, популярны лишь среди тертых австралийских дайверов. Такие маленькие удаленные дайв-центры слишком ленивы даже для минимальной рекламы.

Издалека донеслись звуки классической итальянской музыки. Все понятно: мой друг Джордж Чаус на подъезде. Единственное, в чем мы с ним расходимся на сто восемьдесят градусов – это наши музыкальные пристрастия. После многих безуспешных попыток найти что-то среднее, что могло бы понравиться нам обоим, мы плюнули на этот дохлый эксперимент. Теперь мы просто включаем в машине первую попавшуюся радиостанцию и дальше, как в лотерее: что заиграло, то заиграло. Однако в этой, на вид честной игре, я, к слову говоря, всегда выигрываю. Ну где, скажите на милость, кроме самой Италии, можно по радио услышать итальянскую классику?

Очарование дорог

Приходит с шагом твоих ног

Душа пела многоголосым хором. Искоса бросив взгляд на Джорджа, я понял, что не одинок в своих эмоциях. Живописная скоростная дорога, словно широкая транспортерная лента на конвейере, шустро бежала под наш джип. Утреннее солнышко красиво играло в листве придорожного эвкалиптового леса. Прошло уже два часа, как мы минули Бризбан, и теперь ехали по дороге практически одни. Приблизительно раз в полчаса нам доводилось проезжать какую-нибудь маленькую деревеньку. Удивительно, но каждый такой населенный пункт имел свое собственное лицо и даже какую-то особенность. То это был пруд с тысячей белых попугаев на ветвях соседних деревьев. То аллея со скульптурами, от которых можно было помереть со смеху, если попытаться найти в них смысл. А один раз промелькнула даже композиция из нескольких старых тракторов, раскрашенных во все цвета радуги. В общем, местные деревенские дизайнеры делали все для того, чтобы водителям проезжавших мимо машин захотелось у них от смеха пописать, а заодно и что-нибудь купить.

Ближе к полудню голод напомнил о себе заунывным урчанием в желудке. Мы решили перекусить в ближайшей деревушке, а заодно и очистить лобовое стекло от сотни мух, чье утро сегодня сложилось не лучшим образом. Минут через пять показались первые домики и плакат с поэтичным названием городка – Мэриборроу. Единственным пунктом питания у дороги был вездесущий Макдоналдс. Плюнув на собственные предрассудки, я въехал на стоянку. Джордж взялся за щетку для стекол, а я пошел заказывать кусочки курицы, – единственное блюдо, которое мы еще могли съесть в этом всемирном символе нездоровой пищи.

Дорогие мои друзья, если вы думаете, что у вас уже неплохо получается говорить по-английски, то вы, наверняка, никогда не были в австралийской глубинке. Уверяю вас, что даже с очень хорошим уровнем языка ваше общение там будет напоминать общение, к примеру, с жителями какой-нибудь китайской деревушки. Речь местных обитателей не разбудит в вашей памяти ни одно из известных вам английских слов, и наоборот.

Миловидная конопатая девушка у стойки всеми фибрами души хотела мне хоть чем-то помочь. Она мучительно вслушивалась в мой заказ, который состоял всего из одного слова. Чикен, чикэн, чыкен! Я, с завидной фантазией, на разный манер коверкал это слово, используя все возможные интонации и жестикуляцию. Бесполезно! От напряжения на глазах у девушки даже выступили слезы, – так она хотела мне помочь. Но я уже чувствовал, что вот-вот у нас должна была открыться некая, над словестная связь. Но тут вошел Джордж и все испортил.

–Chicken! – холодно сказал он на своем языке и сразу же был услышан. Курица была омерзительной. Хуже был только хитрющий взгляд друга.

На ночлег мы решили остановиться в небольшом курортном городке с необычным названием «город 1770». Красивый пляж, сочная зелень и живописные домики делали его гораздо романтичнее своего бухгалтерского названия. Поиски уютного с виду отеля не заняли много времени – уже через пять минут мы въезжали на парковку. Взяв из багажника минимум необходимых вещей и кофемашину, мы направились к стойке размещения. Джордж очень галантно распахнул передо мной дверь. А зря…

Тучный австралиец за стойкой с любопытством посмотрел на нас. Стрелка его внутреннего классификатора клиентов уверенно ушла в голубой сектор. Наша с Джорджем взаимная вежливость при общении была истолкована им самым простым способом.

– Два одноместных номера, пожалуйста, – голос Джорджа сразу внес в теорию тучного австралийца сумятицу. Пошел сложный мыслительный процесс, весь ход которого отражался на его лице. В конце концов, стрелка классификатора толстяка остановилась в разделе «поссорились» того же голубого сектора, после чего он сразу обрел душевный покой и дал нам ключи.

Акула плачет в глубине.

– Я все прощу, вернись ко мне!

Гигиенические пакеты в это утро пользовались просто невероятным спросом. Полдюжины непривычных к качке туристов, словно соревнуясь, наперегонки наполняли их. Я даже попытался было затеять с другом несложную игру «Кто следующий?», но сердобольный Джордж так зыркнул на меня глазами, что я сразу переключился на изучение повадок чаек, летающих за окном. Наш двадцатиметровый катамаран на хорошей скорости разрезал крутые встречные волны. Открытый океан в этой части Большого барьерного рифа вообще никогда не бывает абсолютно спокойным. Но сегодня он постарался особо, как будто бы кто-то заранее сообщил Нептуну о нашем визите.