Текст книги "Странник. Трилогия"

Автор книги: Игорь Чужин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 66 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Глава 13
НАПАДЕНИЕ НА КАРАВАН

Свет магического шара ослепил нападающих, и они встали как вкопанные. Торвин громко отдал команду, и началось избиение. Звонко защелкали луки, посылающие стрелы в растерянного и ослепленного противника. Раздались крики раненых, и на землю упали первые убитые. Бой развивался по нашему сценарию, еще немного – и от нападающих останутся только «рожки да ножки». Вдруг на холме за моей спиной раздалось гудение, и грохнул выстрел, как из ружья. Я повернулся лицом к холму, и челюсть у меня отвисла. С вершины холма по нам зафигачили, как мне тогда показалось, ПТУРСом. Красный огненный шар размером с дыню с гулом летел мне прямо в лоб.

– Файербол!!! – дико заорал Торвин.

Меня раскорячило на крыше фургона как парализованного. Огненный шар обдал мое лицо жаром и пролетел мимо буквально в двух шагах. Файербол с грохотом ударил в каменную стену стоянки возле ворот. Трехметровый кусок стены вынесло, как от попадания фугасного снаряда. Несколько бойцов Торвина, дико крича, заметались по стоянке огненными факелами. На холме снова началась какая-то суета, и меня наконец отрезвило. Я липкими от страха руками стал выдергивать из колчана стрелы и одну за другой посылать их в людей на холме. Третья стрела попала явно не в воина: холм вдруг осветил ветвистый электрический разряд, затем раздался хлопок и что-то загорелось. Теперь уже на вершине холма заметались горящие фигуры. Две из них упали недалеко от огня, а две другие скрылись с другой стороны холма.

На стоянке царил хаос. Рев лошадей и вопли сгорающих заживо людей смешались в дикую какофонию. Я как памятник стоял на крыше фургона и не знал, что предпринять. Возле фургона заклинило Торвина.

– Торвин, мать твою!!! – закричал я. – Твои люди гибнут, командуй!

Торвин пришел в себя и стал отдавать приказы. Хаос постепенно стал принимать более организованный характер. Шаки ловили и успокаивали лошадей, тушили горящих людей и пожары на телегах. Остатки охраны заняли позиции возле дыры в стене, готовясь отразить нападение. В тревожном ожидании прошла вся ночь, но штурм так и не начался. Стоя на крыше фургона, я сканировал окружающую местность внутренним взглядом. Нападавших поблизости видно не было. Несколько человек медленно отползали от стоянки в разные стороны. Похоже, это раненые. Трое пытались бежать в сторону холма, но уйти я им не дал. Они старались двигаться скрытно, прячась в темноте, но их красные ауры четко выделялись на фоне светло-зеленой ауры травы. Я расстрелял беглецов из лука, как в тире, пять стрел – три трупа.

С рассветом у меня начался отходняк. Зубы выбивали мелкую дробь, руки тряслись и не держали лук. Я сел на крыше фургона и осмотрелся. Досталось нам ночью нехило. Шаки сложили вдоль стены одиннадцать обгорелых трупов в доспехах наемников. Больше двух десятков лошадей покалечились, и Торвин приказал их добить. У шаков было пятеро убитых и несколько раненых. Четыре телеги сгорели. Вокруг воняло горелым человеческим мясом и кровью. К фургону подошел Торвин.

– Вина хочешь? – спросил он меня.

– Давай. Мне сейчас в самый раз, – ответил я и взял флягу.

– Спасибо тебе. Если бы ты не уделал магов на холме, то нам пришел бы конец.

– Дирк живой?

– Живой. Он там за телегами шаков гоняет.

– Торвин, будь добр, позови его сюда.

– Да вот он сам идет, – кивнул Торвин.

К фургону подошел Дирк.

– Луций сбежал, – «обрадовал» нас хозяин каравана.

– Он же связанный был? – удивился Торвин.

– Да вот развязался, гнида.

– Дирк, нужно осмотреться. Мы с Торвином возьмем еще одного человека и прочешем местность вокруг стоянки, может, недобитки остались.

– Поезжайте.

Торвин подозвал Риса и приказал и ему ехать с нами. Я обрадовался, что Рис уцелел. Чем-то понравился мне этот парень. Шаки привели нам оседланных коней, и мы выехали со стоянки через пролом в стене. Файербол натворил дел: земля вокруг пролома выгорела, как от напалма, камни оплавились. От файербола пострадали не только мы, досталось и налетчикам. Камни стены, выбитые файерболом, как картечь ударили в нападавших, разорванные и обожженные трупы которых были разбросаны в тридцати метрах от пролома. Целыми уйти не удалось никому, только пятеро раненых смогли отползти в сторону. Их тела мы нашли по оставленным ими кровавым следам. Все они умерли от ран. Дальше всех отполз молодой парень со стрелой в груди. Обогнув стоянку, мы поехали по следам троицы, пытавшейся убежать за холм. Это были первые убитые мной люди. Убийство человека противоестественно человеческой природе. Нужно быть окончательным уродом, чтобы относиться к этому спокойно. Наверное, только стресс и дикая моральная усталость помогли мне не выблевать содержимое моего желудка. Трупы лежали на расстоянии около двухсот метров от стоянки.

– Кто это их? – спросил Рис.

– А ты не догадываешься? – ответил вопросом на вопрос Торвин и кивнул на меня.

– Мама дорогая, досюда не меньше двухсот шагов, да еще в темноте, – испуганно покосился на меня Рис.

Я промолчал. То, что я убил этих людей из лука на таком большом расстоянии и в темноте, гордости и радости во мне не вызывало. Пришпорив коня, я быстро поскакал к вершине холма. Зрелище на холме мне тоже эстетического наслаждения не принесло. Два сгоревших трупа и вонь горелого мяса здесь все-таки меня добили, и меня вывернуло наизнанку.

– Что с тобой? – забеспокоился Торвин, подъехав ко мне.

– Не переношу запах горелого человеческого жира. Мне было пять лет, когда на моих глазах живьем зажарили целую семью. С тех пор не могу удержаться, – соврал я.

– Бывает, – кивнул Торвин. – Я тоже киликийский сыр с плесенью не переношу: только учую, так сразу выворачивает, как-то им отравился.

Мы подъехали к месту взрыва. Я спешился и стал рассматривать остатки агрегата, из которого в нас запустили файербол. От него мало что осталось. Деревянная станина сгорела дотла. Металлические части сплавились в один большой кусок металла. Единственное, с чем у меня возникла отдаленная ассоциация, – это соленоид. За вершиной холма лежало еще два обгоревших трупа, я к ним даже подъезжать не стал, а отправил Риса посмотреть, не осталось ли чего-либо. С вершины открывался хороший обзор, и я погрузился в транс. Просканировав пространство вокруг холма, я обнаружил вражескую стоянку. У подножия холма в небольшой роще мне удалось обнаружить ауры трех десятков лошадей и двух человек.

– Торвин, в роще, кажется, лошади, – сказал я. – Там, наверное, и охрана есть. Что делать будем?

– Как думаешь, они нас заметили? – спросил Торвин.

– Не думаю, слишком далеко.

– Надо брать, у нас лошадей много побило и телеги нечем запрягать.

– Ладно, вон по той балке к роще подъедем, а там спешимся. Я иду первым, вы с Рисом страхуете.

Наш план сработал. Подъехав к роще, мы привязали лошадей, и я, сканируя пространство перед собой, повел нашу троицу вперед. Первого сторожа я заметил на краю рощи, он сидел в кустах и смотрел в сторону, куда ушли его погибшие товарищи. Подобравшись к нему на сотню шагов, я прицелился и снял его первой же стрелой. Рис подбежал к убитому и, вернувшись, доложил:

– Готов, ты ему прямо в ухо попал. Вот, у него взял, – выложил кошелек с медными монетами Рис.

– Потом, – сказал я. – Сейчас идем к лошадям. Постараемся взять пленного. Я буду стрелять по ногам. Ты, Торвин, глуши его, пленный нужен.

– Ясно, – ответил Торвин.

Мы осторожно двинулись в глубину рощи. Лошади были стреножены на большой поляне на дальнем от нас краю рощи. Нас здесь ждал неожиданный сюрприз. Вокруг костра в центре поляны, помимо двух воинов, суетились еще шестеро шаков, готовивших еду и разбиравших что-то в двух повозках. Я подозвал жестом Торвина:

– Что делать будем? Я вижу двух человек и шестерых шаков.

– Шаки без ошейников. Они нам не опасны. Им плевать, кто у них хозяин. Вот если бы были с ошейниками, то это была бы проблема, – ответил Торвин.

– В чем проблема?

– Шаки с магическими ошейниками до конца защищают своего хозяина. Хозяин умер – и башка долой. Даже после его смерти будут до последнего сражаться и не побегут. Наше счастье, что ошейники очень дорогое удовольствие.

– Торвин, я постараюсь ранить в ногу здорового воина возле повозки, а вы хватайте мальчишку у костра. Справитесь?

– Должны, – ответил он.

Я спрятался за толстое дерево и, прицелившись, выстрелил в ногу здоровяку. Стрела пробила ногу воина на уровне бедра и пришпилила его к телеге. На этом наше везение закончилось. На втором выстреле, жалобно тренькнув, лопнула тетива, и я остался без лука. Воин, которого я принял за мальчишку, оказался воином чинсу (вылитый китаеза) и начал гонять Торвина и Риса, как детей. Копье, которым он отбивался от моих напарников, крутилось, словно пропеллер вентилятора. Через несколько секунд Рис с разбитым лицом валялся на земле, а Торвин скакал козлом, еле отбиваясь от молниеносных ударов.

«Сейчас он кончит Торвина и возьмется за меня», – пришло осознание безвыходности ситуации.

Дрожащей рукой я вытащил меч из ножен и бросился помогать Торвину, но опоздал. Чинсу отбил меч наемника в сторону и ударил его ногой в грудь. Торвин кубарем покатился по земле и затих, лежа лицом вниз. Чинсу кошачьей походкой направился в мою сторону. От мгновенной смерти меня спас панцирь. Молниеносные удары копья панцирь с помощью магии отводил в сторону, но я почти физически чувствовал, как с каждым ударом тает заряд Силы в камне. Я отмахивался как мог, но безуспешно. Наконец раздался щелчок, и панцирь окончательно разрядился. Удар, направленный в живот, магия смогла отклонить немного в сторону, и копье пропороло мне левый бок. Сердце рухнуло куда-то вниз, и время толчком замедлилось. Я видел, как наконечник медленно пробил мне бок и вылез с другой стороны панциря. Дикая злоба закипела в груди.

«Эта сволочь убила меня!» – мелькнуло в голове, и я рубанул чинсу мечом по шее.

Голова воина, словно кегля, отлетела в сторону, и из обрубка шеи брызнул фонтан крови. Меня окатило с ног до головы. Тело воина мешком упало на землю. Я выронил меч и обеими руками схватился за торчащее из раны копье. Время толчком вернулось к своему обычному течению. Воин, пришпиленный стрелой к телеге, обломал стрелу и, сильно хромая, направился ко мне, размахивая мечом. Я выдернул копье из раны и бросил в воина. Здоровяк, оскалившись, отбил копье в сторону. Неожиданно он зашатался и повалился на спину, потеряв сознание от потери крови. Из меня словно выпустили воздух, голова закружилась, и я сел на землю. Из пробитого панциря на траву стекала тонкая струйка крови.

«Это же моя кровь, нужно перевязать, а то вся вытечет», – мелькнуло в голове.

Я снял панцирь и, задрав рубаху, осмотрел рану. Копье распороло мой бок сантиметров на двадцать. Края раны разошлись, и она сильно кровоточила. Рану нужно было срочно зашивать. Я зажал края раны рукой и осмотрелся вокруг. В это время Торвин зашевелился и сел на землю. Сильный кашель рвал его легкие, и на губах появилась кровь.

– Ты как, живой? – обратился он ко мне.

– Не совсем, – ответил я, кивая на свой бок. – У тебя есть иголка с ниткой, зашить нужно?

– Где-то была. Сейчас посмотрю.

Торвин, пошатываясь, поднялся на ноги и достал из кармашка на ремне иголку с ниткой.

– Ложись на правый бок, сейчас тебя штопать буду, – сказал он.

Кривясь от боли, я лег на бок и предоставил Торвину свободу действий. Наемник промыл рану вином из фляжки и засыпал ее каким-то зеленым порошком. Порошок зашипел и начал пениться, как перекись водорода. Рану сильно защипало. Я заскрипел зубами. Торвин взял в руку изогнутую иголку и стал ловко зашивать мою рану. Видимо, порошок действовал как обезболивающее, так как его манипуляций я особо не почувствовал.

– Вот и все, до свадьбы заживет, – сказал он, гордясь своей работой. – Нитка из вымоченного сухожилия желтой ящерицы, заживет как на собаке, и нитки снимать не нужно, сами рассосутся.

Мне действительно стало значительно лучше. Боль в ране утихла.

Я взял у шака чистую тряпку и разорвал ее на бинты.

– Погоди, не заматывай рану, – велел наемник. – У вас есть какая-нибудь лечебная мазь? – обратился он к шакам.

Один из них через минуту принес из телеги горшок с уже знакомой мне вонючей зеленой мазью. Торвин густо намазал мазью мою рану и плотно забинтовал.

– Вот теперь все как надо.

Торвин подошел к Рису и перевернул его на спину. Лицо парня представляло собой кровавую маску.

– Живой? – спросил я.

– Вроде дышит, – отозвался наемник. – Эй, синерожие! – крикнул он шакам, сгрудившимся у телег. – Несите сюда воду и чистые тряпки.

Шаки засуетились и быстро выполнили приказ. Торвин промыл лицо Риса водой и протер мокрой тряпкой. Рис зашевелился и пришел в сознание.

– Полежи пока, парень, – приказал он Рису.

– Торвин, я пойду за нашими лошадьми, а ты тут командуй, пусть шаки все погрузят на телеги и подготовят лошадей. Пора ехать назад к каравану, а то бойцы из нас сейчас никакие.

Панцирь я надевать не стал, какой от него сейчас толк, только лишняя тяжесть. Повесил меч за спину прямо на рубаху и пошел в сторону балки, где мы оставили лошадей. По дороге ничего неожиданного не произошло, и через час я вернулся на поляну. Рис уже был на ногах и помогал Торвину готовить караван к отъезду. Шаки пригнали лошадей с пастбища и связали в одну колонну.

– Как успехи?

– Да все готово. Твой панцирь и лук на телеге, можно ехать.

– Тогда командуй, – сказал я, и наш караван двинулся в путь.

– Слушай, ты знаешь, на кого мы нарвались? – спросил Торвин.

– Откуда? У меня до сих пор голова не варит после всего этого.

– Мы напоролись на Черного монаха из клана «Черный дракон». Я его не узнал, потому что он свою куртку снял и сидел по пояс голый. А ты: «Хватайте мальчишку». Я вообще не слышал, что кто-то смог один на один завалить «Черного монаха». Они какую-то дрянь пьют, поэтому такие быстрые и боли не чувствуют, правда, и до тридцати редко доживают. Я, когда понял, кто это такой, решил, что нам хана. Он нас убивать сразу не стал, потому что хотел живыми взять, сволочь. Как ты его завалил?

– Вот так и завалил, – ответил я, показывая на свой бок. – Тетива на луке лопнула, пришлось за меч браться.

– Слушай, Ингар, я тебе жизнью обязан, а Торвин свои долги платит, спроси кого угодно.

– Еще не вечер, будет и у тебя возможность меня выручить.

Наш караван обогнул холм, и мы стали подъезжать к стоянке. Рис поехал вперед предупредить, что это мы, а не разбойники. С перепугу, не разобравшись, могли нас и подстрелить. Дирк очень обрадовался тому, что мы вернулись, да еще и с добычей. В караване уже решили, что мы погибли. Спешившись, я отдал лошадь одноглазому шаку и, помывшись возле колодца, сменил одежду. Ко мне подошел Торвин и позвал к Дирку на совет.

– Я жрать хочу, только потом всякие совещания, – ответил я.

– Да там уже все готово, заодно и поедим. Я тоже голодный как собака.

Дирк ждал нас, сидя на ковре, уставленном посудой с едой и вином.

– Присаживайтесь, герои, – пригласил нас к трапезе купец.

Мы с Торвином опустились на ковер, и я, пододвинув к себе блюдо с мясом, стал молча набивать свой желудок. Торвин не отставал от меня. Через некоторое время Дирк не выдержал и заговорил:

– Я вас позвал, чтобы решить, как быть дальше. Торвин, сколько у тебя людей осталось?

– Со мной десять. Трое ранены, но все на ногах, – ответил Торвин.

– Хорошо, что вы повозки и лошадей привели, а то у нас четыре телеги сгорели и двадцать три лошади ноги себе переломали, пришлось прирезать.

Я в разговор не встревал. Мое физическое состояние было плачевным, а энергетически я был практически пустой. Нужно срочно искать источник Силы для подзарядки и попытаться залечить рану.

– Вы тут разбирайтесь с караваном, а я пойду прошвырнусь по окрестностям. Нужно застраховаться от неприятностей. Второго боя нам не выдержать, – глубокомысленно заявил я.

– Кого с собой возьмешь? – спросил Торвин.

– Один пойду, напарник только мешать будет.

– Ладно, иди, – согласился Дирк.

Поднявшись с ковра, я направился к дыре в заборе. По дороге мне попался одноглазый шак. На мой приказ привести в порядок мою одежду и вычистить панцирь он ответил, что не справляется и может не успеть.

– Используй новеньких, они наши с Торвином, и пусть сначала займутся моими вещами, – урезонил я шака.

Предупредив охрану, что могу вернуться ночью, вышел со стоянки. Подходящий источник Силы мне удалось заметить еще днем, когда мы спускались с холма в балку. Я перешел на внутреннее зрение и направился к холму. Только сейчас я почувствовал, как мне хреново. Адреналин, который поддерживал организм днем, выдохся, и меня качало, как пьяного. Дорога к источнику Силы заняла целый час, и вокруг окончательно стемнело. После подзарядки я до утра провалился в тревожный сон прямо у источника Силы. Утренняя роса привела меня в чувство. Быстро просканировав пространство вокруг себя, я занялся своей аурой. Сначала восстановив энергетические потоки вокруг раны, я заново подзарядил свою энергетику. Рана стала чесаться. Это хороший признак, значит, заживает. Пора возвращаться в лагерь. Вокруг стоял довольно плотный туман, и я снова перешел на внутреннее зрение. На вершине холма кто-то ползал.

«Только этого мне не хватало», – разозлился я.

Поблизости больше никого не просматривалось, и я решил посмотреть, кто это. Мне, дураку, мало было дыры в боку: полностью уверовав в свою крутизну, я стал подкрадываться к человеку на холме. Незаметно, как мне казалось, подкравшись к противнику, я хотел оглушить его ударом по голове, но вместо этого сам получил сильный удар ногой между ног. Из моих глаз праздничным салютом брызнули искры, и я, выронив меч, согнулся на земле в позе эмбриона. Надо мной стоял, злорадно ухмыляясь, сбежавший Луций.

– Ну вот и конец тебе, хуман, – прохрипел Луций, поднимая с земли мой меч.

Из рукояти меча щелкнул ветвистый разряд электричества, и Луций, заверещав, как заяц, повалился на землю, дрыгая ногами. У меча сработала защита «свой – чужой».

Я подполз к Луцию на карачках и подобрал меч. Постепенно меня стало отпускать, и я, попрыгав на пятках, наконец отдышался. Луций лежал как убитый.

– Вставай, сука! – прорычал я и врезал ему ногой по печени.

Луций жалобно заскулил и встал на четвереньки.

– Вынь веревку из штанов и ложись мордой в землю, – приказал я.

Предатель, поскуливая, выполнил приказ. Придавив сволочь коленом к земле, я связал ему руки за спиной. Подгоняемый пинками Луций, путаясь в спадающих портках, начал спускаться с холма к стоянке каравана. Трижды свистнув, я предупредил охрану и загнал Луция за забор на стоянку.

– Получай подарок, – окликнул я Дирка возле фургона.

– Попался, голубчик. Ты где его поймал? – поинтересовался купец.

– Здесь, рядом, по холму ползал. Чуть меня наследства не лишил, сволочь, – ответил я. – Когда отправляемся?

– Да вот сейчас поедим и двинемся, – ответил Дирк.

– Где Торвин, не подскажешь?

– Да вон там, у колодца, со своими людьми завтракает.

Я пошел к колодцу, у которого начальник охраны и его бойцы расправлялись с едой перед дорогой. Торвин освободил мне место у котла с кашей, и я, достав ложку, тоже принялся утолять голод.

– Как успехи?

– Поймал Луция, – похвалился я.

– Ого, знатная добыча. Теперь Дирк его выпотрошит. Все, гад, расскажет.

– Где лук и панцирь?

– Вон на той телеге возле коновязи.

Я, поблагодарив за еду, направился к телеге. Панцирь был вымыт и вычищен. Рядом лежал лук, обмотанный новой тетивой и почти сухая выстиранная одежда. До отъезда еще было время, и я решил заняться панцирем. В левом боку зияла аккуратная ромбовидная дыра от наконечника копья. Просканировав панцирь внутренним взглядом, я обнаружил и другие повреждения. Металлическая сетка внутри панциря была прорвана ударом наконечника. Повреждения были не катастрофическими, только четыре проводка оказались перерезаны. Достав кинжал, я срезал внутренний слой кожи панциря вокруг пробоины. Уйдя в транс, лучиком энергии я спаял разорванную проволоку. Должно заработать. Я подозвал проходившего мимо шака и спросил его, чем можно приклеить кусок кожи. Шак убежал и через пару минут вернулся с палочкой, намазанной клеем.

«Запасливый народ шаки, – подумал я, – без них как без рук».

Приклеив отрезанный кусок кожи на место, я стал заряжать пустой камень панциря. Наконец, камень панциря зарядился, и можно приступить к испытаниям. Я вставил на место перемычку, включающую защиту, и по панцирю забегали голубые искорки.

– Мастерство не пропьешь, – удовлетворенно пробормотал я, надевая на себя панцирь.

Ко мне подошел одноглазый шак и сказал, что меня зовет Дирк.

– Приведи моего коня, – приказал я и отправился к купцу.

– Караван отправляется, ты готов?

– Готов, – ответил я.

– Поедешь вместе с Торвином и его людьми, у него бойцов мало осталось.

Я кивнул и поехал к отряду Торвина. Караван вытянулся со стоянки на дорогу и покатил на юг.